.. дай мне свои ключи.
   Она недоверчиво улыбалась - не верила, что он не  разрешает  ей  идти
домой и даже хочет забрать у нее ключи.
   - Володь, это как-то странно. У меня там вещи, одежда... Я... в  этой
кофте... Она, конечно, славная, спасибо тебе большое, но...
   Архипов закинул голову и захохотал:
   - Пожалуйста! Только бог с ней, с кофтой.  Отдай  мне  ключи,  и  все
дела. Ну, просто чтобы я был спокоен.
   Она пожала плечами. Помедлила, а потом  неловко  полезла  в  передний
карман.
   - Вот. Держи. - Ключи тоже были  совершенно  новые.  -  Ты  хочешь...
поменять замки?
   - Зачем? - не понял Архипов.
   Она пожала плечами и сказала фальшиво:
   - Ну, теперь это все-таки твоя квартира.
   - А-а, - протянул Владимир Петрович, - это точно. Моя.
   Он ничего не станет ей объяснять. Почему, черт возьми, он должен  еще
и оправдываться?!
   Он и так только и делает, что занимается ее  делами,  спасает  ее  от
полоумных сектантов, беседует с ее почившей тетушкой,  которая  навещает
его в виде привидения, тащит на работу ее братца, только чтобы братец не
влип ни в какие неприятности, хотя ему-то, Владимиру Петровичу Архипову,
какое до этого дело?!
   Он отвезет Макса на работу, попросит Магомедова за ним присмотреть, а
сам вернется и кое-что выяснит. Хотя бы судьбу четвертой связки  ключей.
Кстати, судьбу третьей тоже неплохо бы выяснить.
   - Маша, а где Лизаветины ключи? Она опять пожала плечами:
   - Дома. В коридоре, с правой стороны, как висели, так и висят,  я  их
не трогала.
   - А... сколько ключей на связках?
   - На моей и на тетиной по три, хотя мы на нижний замок почти  никогда
не закрывали. Один раз закрывали,  когда  года  четыре  назад  в  отпуск
ездили, в Прибалтику. А у соседей два. Им третий все равно не нужен, раз
мы не закрываем.
   Куда, черт возьми?! Куда  можно  приткнуть  нож  с  каббалистическими
символами, круг с белым воском, труп юриста, бурое пятнышко под  диваном
в гостиной?!
   К "Пути к радости" приткнуть никак не получалось.
   Теперь еще добавилось:  новые  ключи,  которых  оказалось  неожиданно
много, и "специальная помойка", куда был выброшен страшный нож и  откуда
он появился снова, чтобы убить юриста Маслова.
   И еще что-то крутилось в голове, какая-то  странность,  которая  была
когда  кем-то  сказана  или  где-то  увидена,   но   теперь   никак   не
вспоминалась, и оттого, что она не вспоминалась, казалось, что все  дело
именно в ней. Вспомнить бы - и все прояснится.
   Макс Хрусталев выскочил из ванной - причесан волосок к волоску на две
стороны, а-ля приказчик из  бакалейной  лавки,  надушен  "Хьюго  Боссом"
сверх всякой меры, - стоя проглотил свою порцию  омлета,  захлебнул  его
своей порцией сока,  кинулся  к  двери,  быстро  обулся  в  раздолбанные
кроссовки и замер.
   Приготовился идти на работу.
   Архипов нехотя вылез из-за стола.
   Одно его утешило - все ключи теперь были у него, кроме тех,  которыми
владел убийца.
   "Найдите человека, у которого есть еще одна связка ключей, -  подумал
Архипов философски, - и вы найдете убийцу".
   Очень просто.
   На работе он сдал Макса в компьютерный  отдел,  зашел  к  Магомедову,
попытался выразить благодарность и признательность, встретил в его  лице
насмешливую и равнодушную холодность, все равно покланялся, сколько мог,
не забывая, однако, о том, что вожак стаи именно он.
   - Посмотри за моим парнем, Расул, - попросил он напоследок.  -  Он  в
компьютерном отделе.  Пусть  они  его  учат  не  балду  гонять,  а  делу
какому-нибудь. Он вроде не так чтоб совсем бестолковый.
   Расул пожал плечами, что могло означать все, что угодно.
   - Мне... нужно вернуться домой, - объяснил Владимир Петрович и  вдруг
покраснел. - Ненадолго.
   - Почему ненадолго? - как-то слишком двусмысленно переспросил  Расул.
- Может быть, придется как раз надолго?
   - Нет, - отрезал Архипов.
   Может, нужно добавить: это не  то,  что  ты  думаешь?  Я  еду  не  на
романтическое свидание, а на поиски кровавого убийцы?
   - Езжай, - разрешил Магомедов и уставился в  монитор.  -  Только  ты,
Владимир Петрович, глаза  все  время  держи  открытыми  и  уши  тоже  не
зажимай. А за парня не беспокойся.
   - Ладно.
   - Нашел кого? - невозмутимо спросил Магомедов.
   - Нет, - ответил Архипов в сердцах,  -  никого  и  ничего.  Только  я
уверен, что Анатолий Петрович Без-смертный тут ни при чем, правда.
   - С чего это ты так уверился?
   Архипов зачем-то вытащил стул из-под длиннющего переговорного  стола,
водрузил в центр ковра и сел на него верхом, напряженно выпрямив спину.
   - Во-первых, нет никаких следов убийств. Выходит, они только Лизавету
прикончили? Почему? Во-вторых, ни  нож,  ни  круг,  ни  каббалистические
символы не присутствуют ни в обрядах, ни  в  ритуалах.  У  них  там  все
больше лес, поле, земляничная  поляна  -  солнца  свет...  Я  вообще  не
понимаю, откуда он взялся, этот нож?! И с чего  она  решила,  что  он  -
предвестник смерти?!
   - Может, ей подсказал кто? - спросил Расул медленно.  -  Кто  мог  ей
подсказать?
   - Маша, - злобно выпалил Архипов,  -  Маша  вполне  могла!  Маша  все
могла! А Лизавета мне сказала, что каждый получил по заслугам!  То  есть
ей как  раз  подходят  три  картины  покойного  супруга,  а  никакая  не
квартира!
   Тут он спохватился и едва сдержался, чтобы не зажать себе рот рукой.
   - Что значит - сказала? - вопросил  Магомедов  с  акцентом.  -  Когда
сказала? Если сказала, значит, ты заранее знал про завещание?
   - Я оговорился, - быстро оправдался Архипов. - Я пошутил.
   - Пошутил?
   Магомедов смотрел язвительно - уж это он умел.  Голубые  голливудские
глаза прямо-таки изливали эту самую язвительность и прямо на Архипова.
   - Есть кто-то еще, кто в этом замешан. Точно есть.
   - Зачем замешан? - спросил Магомедов. -  Ты  про  это  не  подумал  -
зачем? Получается, что никому  выгоды  нет,  только  тебе.  Квартиру  ты
получил! Ну,  религиозные  братья  тоже  квартиру  хотели,  тоже  выгоду
видели, а еще какая выгода? Если не квартиру получить, тогда зачем ее...
убивать? Какой-то нож придумывать, круг деревянный!  А  второй  покойник
откуда взялся? Он зачем приходил?
   - И непонятно, как дверь открыл... - задумчиво произнес Архипов.
   Расул сморщился.
   - Э-э, дверь ни при чем, Владимир Петрович. Не с того конца смотришь.
Как он дверь открыл - это вопрос... - Расул поискал  слово.  -  ...  это
вопрос технологии. А вот зачем он пришел - это вопрос принципа.
   - Это точно, - согласился Архипов. Они помолчали.
   - Поеду я, -  заявил  Владимир  Петрович  и  поднялся.  Спина  сильно
болела. - Спасибо тебе, Расул Казбекович.
   Расул кивнул и снова уставился в монитор.
   Архипову внезапно стало  досадно,  что  партнер  вот  так  равнодушно
"бросает" его посреди дороги, состоящей из странных вопросов, загадок  и
каббалистических  символов.  Лучшего   советчика,   чем   Магомедов,   и
представить невозможно, а он - раз, и уткнулся в свой монитор.
   Конечно, Восток - дело  тонкое:  если  бы  Архипов  стал  упрашивать,
Магомедов снизошел бы до него, а так - нет. У вас своя  стая,  а  у  нас
своя, и тебе только  кажется,  что  ты  вожак  обеих.  Для  того,  чтобы
напомнить Магомедову - и себе! - что ничего ему  не  кажется,  а  он  на
самом деле вожак,  Архипов  спросил  холодно,  вернул  ли  он  Добромиру
деньги. Расул кивнул, и Владимир Петрович вышел.
   И все-таки есть что-то - или кто-то! -  ради  чего  Евгений  Иванович
Маслов пришел в квартиру Лизаветы.
   Архипов сел в машину, вытянул из замка  ремень  и  замер,  так  и  не
защелкнув его.
   Надо  подумать,  надо  подумать...  Недаром  он  лучше  вех  играл  в
"молчанку" и в "гляделки". Он хорошо  умел  думать  и  сопоставлять.  По
крайней мере уверен, что умеет.
   Отбросим "Путь к радости". Отбросим, и все тут, и пусть как будто его
вовсе нет.
   Он долго мешал, и путался под ногами, и  заниматся  всякими  гнусными
штуками, но теперь представим, что его нет.
   Что тогда есть?
   Нож, круг, труп Маслова. Одна лишняя связка ключей, которая непонятно
откуда взялась. У стариков должна быть старая связка, а та, которую  они
отдали Архипову, - новая.
   Нож под  диваном  в  гостиной.  Об  него  порезался  Макс  Хрусталев.
Поначалу Архипов был уверен, что все это  шутки  приверженцев  "жизни  в
природе". Теперь он так же уверен, что приверженцы ни при чем.
   Очень простая мысль вдруг пришла ему в голову.
   "Путь к радости" - прикрытие, зонтик, похожий на тот, что держала над
головой Лизавета,  когда  приходила  во  второй  раз.  Зонтик  видно,  а
Лизавету под ним - почти нет.
   Кто-то сознательно и методично тыкал зонтиком Архипову в лицо,  и  он
так и не мог как следует разглядеть,  что  происходит  за  ним.  Похоже,
Лизавете в лицо этот KTCNTO тоже тыкал.
   Маша до смерти боялась Добромира и компании и считала, что  в  смерти
Лизаветы виноваты именно  они  и  что  ее,  Машу,  они  тоже  непременно
прикончат. А потом еще прикончат Архипова -  основного  наследника  -  и
Макса Хрусталева.
   Лизавета перепугалась, когда Маша  нашла  у  нее  под  кроватью  нож.
Почему она перепугалась?
   Архипов отпустил ремень, который убрался обратно с негромким приятным
звуком, завел мотор и тронул машину с места.
   Вот он, Архипов, если бы нашел под кроватью нож, скорее всего устроил
бы разнос Любане за то, что она везде расшвыривает  кухонную  утварь.  А
если бы Любаня стала проливать слезы и утверждать, что это волшебный нож
и предвестник смерти, Архипов послал бы ее к врачу.
   Странно, что нормальный  человек  -  а  Лизавета  была,  несмотря  на
чудачества, нормальной! - так испугался ножа под кроватью.
   Выходит, она  испугалась  не  просто  ножа,  а  именно  такого  ножа?
Выходит, она знала о том, что этот нож приносит  несчастье  -  "приводит
смерть"? Откуда она  могла  об  этом  узнать?  "Путь  к  радости"  ни  в
"обрядах", ни в "ритуалах" ножи не  употреблял.  Откуда  Лизавета  могла
узнать о ноже и круге с воском и рассказывать потом ему, Архипову,  что,
если круг использовался в ритуалах  черной  магии,  значит,  может  быть
использован снова  как  носитель,  или  конденсатор,  или  трансформатор
отрицательной энергии?!
   - Книга, - вслух подумал Архипов,  -  она  сказала  мне,  что  читала
книгу.
   "Хонда" вдруг вздыбила колеса и резко остановилась - светофор  моргал
красным. Какой-то большой человек на  "Вольво"  объехал  Архипова,  стал
впереди  и  долго  и  неслышно  говорил,  что  думает  о  таком  способе
торможения. Архипов сверху - "Хонда" была выше -  смотрел  прямо  ему  в
лицо,  и  большой  человек  "разогревался"  с  каждой  секундой.  Книга.
Лизавета читала книгу. Архипов думал, что она имеет в виду  книгу  души,
которую читают струны вселенной, или книгу вселенной, на которой  играют
струны души, и как-то совсем выпустил из  виду,  что  книга  может  быть
абсолютно реальной - в переплете и со страницами. Нужно найти эту книгу.
Узнать, откуда она взялась. Еще нужно узнать про лишнюю  связку  ключей.
Откуда она взялась.
   Еще  нужно  понять,  откуда  Евгений  Иванович   Маслов   узнал   про
нотариальную контору Леонида Иосифовича Грубина и про то, что  завещание
будет оглашено в такой-то день и час? Откуда он  это  узнал?!  О  звонке
Леонида Иосифовича знали Маша, Макс и Архипов. О Грубине знал еще  дедок
- вахтер...
   Архипов никому ничего не говорил.
   Маша с Максом? Опять?! Или дедок?
   Архипов доехал до дома и не стал загонять машину за красные ворота, а
кое-как приткнул ее к подъезду.
   Что первым делом - книга или ключи?
   Гаврила Романович и Елена Тихоновна жили на пятом этаже, так сказать,
по пути, и Архипов решил начать с них.
   Ясное дело, ни о каких дубликатах не было и речи.
   - Вроде бы да, - пробормотала Елена Тихоновна,  растерянно  посмотрев
на своего супруга, - вроде бы Маша действительно отдавала нам...  старые
ключи, а эти действительно... новые. Но, Владимир Петрович...
   - Мы не знаем, откуда они взялись,  -  вступил  Гаврила  Романович  и
выпрямился,  -  мы  как-то  не  обращали  внимания.  Ну,   открывают   и
открывают...
   И он посмотрел на жену. Жена посмотрела на него. Архипов вздохнул. Он
чувствовал себя свиньей.
   - Не волнуйтесь,  -  сказал  он  неловко.  -  Может  быть,  Маша  все
перепутала.
   - Да-да, - откликнулась Елена Тихоновна,  -  конечно.  Маша  такая...
рассеянная  и,  по-моему,  знаете,  не  слишком  умная.  Медсестра  есть
медсестра, это все понятно...
   Архипов был категорически не согласен с тем, что Маша Тюрина -  дура.
То есть, возможно, что она не знакома с теоремой Кронекера - Копелли,  и
даже наверняка нет, но дурой она не была совершенно точно.
   - А дядя Гриша к вам не приходил? Ничего тут у вас не чинил?
   - Приходил, - волнуясь, отвечала Елена Тихоновна,  -  и  приходил,  и
чинил, и Ульяша у меня убиралась! Между нами говоря, убирается она очень
скверно, но я всегда ее приглашаю, чтобы дать возможность, так  сказать,
честным трудом...
   - Ну, на бутылку-то, конечно, честным трудом зарабатывать приятнее, -
поддержал ее Архипов, - а если нечестным, так  и  водка  пойдет  поперек
горла.
   Коммунальный слесарь дядя Гриша, если только ему нужно заработать  на
бутылку, неважно, честным или нечестным путем, мог десять  раз  взять  у
них ключи и сделать десять дубликатов, они бы ничего и не заметили.
   Для чего дубликаты  дяде  Грише?  Решил  ограбить  Лизавету?  Утащить
полотна папаши Огуса? Или кто-то  обещал  ему  за  дубликаты  заплатить?
Например, Маслов Евгений Иванович?
   Пенсионеры стояли и смотрели на него встревожено  и  в  то  же  время
уважительно,  как  собаки  на  временного  хозяина,   который   заменяет
настоящего, пока тот в отпуске, и они еще не знают точно, чего  от  него
ждать, но должны как-то приспосабливаться,  чтобы  дождаться,  когда  же
вернется настоящий!
   Вряд ли Евгений Иванович заказал у дяди Гриши ключи. Откуда он узнал,
что в подъезде имеется такой коммунальный слесарь, который вхож почти  в
каждую дверь? Один Архипов гонял его в шею, а остальные жалели и его,  и
супругу Сергевну, и внуков, Кольку и Леху.
   - А  когда  Машенька...  возвращается?  -  деликатно  спросила  Елена
Тихоновна, и Архипов понял, что речь идет  вовсе  не  о  Машеньке,  а  о
квартире. - Или она пока побудет... у родных?
   - Елена  Тихоновна,  она  возвращается  сегодня,  -  сообщил  Архипов
терпеливо, - я вам  уже  об  этом  говорил.  Квартиру  я  ей  верну,  не
беспокойтесь.
   - Вы благородный человек! - вскричал Гаврила Романович.  -  Позвольте
выразить вам наше...
   - Спасибо, - перебил его Архипов, - большое спасибо. Мне нужно идти.
   Итак,  с  ключами  ничего  не  вышло  -  первая  попытка  с   треском
провалилась. Надо искать книгу - может, вторая попытка окажется удачнее.
   Архипов поднялся еще на один этаж и постоял на  площадке.  Ему  очень
хотелось в свою квартиру - за железную дверь, где была Маша, то есть  он
надеялся, что она там. Магомедов присматривает за мальчишкой - и  ни  за
что его не выпустит. В их распоряжении все время  во  вселенной  -  часа
три, а может, и больше. Они все успеют за эти самые три часа. Надо  было
спросить у Гурия Матвеевича, не ушла ли она, а не стоять под собственной
дверь и гадать. Что может быть проще -  завести  роман  с  понравившейся
девушкой?
   У него нет семьи, нет обязательств, нет неотданных долгов.
   У нее вообще никого и ничего нет, только брат.
   Зачем стоять под дверью?
   "Пока же почитайте книгу, ту, что я в руках держала, когда обрушилась
сверкающая тьма", - советовала ему Лизавета. Еще она сказала, что на все
вопросы он знает ответы.
   Он не знал ответа ни на один вопрос.
   Что это такое  -  опять  она  шутила,  взбалмошная,  экзальтированная
особа, оставшаяся такой и после смерти?!
   Архипов решительно достал  из  кармана  ключ  и  вставил  в  замочную
скважину соседской квартиры. Потом в другую. Потом в третью.
   Дверь открылась. Владимир Петрович вошел.
   Хоть бы Лизавета вот сейчас  ему  помогла!  Ну,  появилась  бы  прямо
сейчас, ну что ей стоит! Почему-то он  должен  бродить  по  ее  квартире
всегда  в  полном  одиночестве  и  в  полном  же  одиночестве  принимать
немыслимые решения - вроде того, например, чтобы  увезти  подальше  труп
Евгения Ивановича Маслова.
   Увезти труп, выбросить ковер, спрятать нож, а все потому, что верил -
это Маша убила.
   Он верил и как мог, защищал ее. В квартире  был  застоявшийся  душный
воздух, и в этом воздухе Архипов почувствовал себя неуютно. Кроме  того,
Тинто Брасс, который обычно сопровождал его в вылазках, теперь спал дома
на своей круглой подушке,  или  смотрел  телевизор,  или  охлаждался  на
каменном  полу   ванной,   или   стоял   на   балконе   и   смотрел   на
красотку-доберманшу, жившую в противоположном  крыле  дома.  Она  любила
посидеть на своем балконе перед Тинто Брассом.
   Архипов сейчас с удовольствием  тоже  посмотрел  бы  на  какую-нибудь
доберманшу.
   Он пошел по коридору, заглядывая по очереди во все комнаты.
   Если у Лизаветы под кроватью лежал нож и Маша сдала его в утилизацию,
а он потом снова оказался под диваном в  гостиной,  это  может  означать
только одно - ножей было два.
   Вряд ли он появляется сам по себе и ведет  за  собой  смерть,  право,
вряд ли.
   Скорее всего, его кто-то принес и положил, продолжая  игру  в  темные
силы, которая так нравилась Лизавете.
   Архипов вошел в ее комнату и остановился, прислушиваясь. В  отдалении
тикали часы, как будто шептали. В комнате  у  Лизаветы  большие  часы  с
латунным маятником уже не  шли.  Маятник  замер  неподвижно,  и  золотой
начищенный круг выглядел печальным.
   Она сказала ему, что читала книгу. В этом доме  книг  хватит  на  то,
чтобы основать небольшую публичную библиотеку -  полки  вдоль  коридора,
полки вдоль стены в гостиной, полки в кабинете.
   Интересно, кто такой был Александр Васильевич Огус,  который  женился
на разведенной Лизавете и вызвал гнев супруги Гурия Матвеевича?
   Архипов  присел  на  корточки  и  заглянул  под   широкую,   лебяжью,
купеческую Лизаветину кровать.
   На полу ничего не лежало, он уже  заглядывал,  когда  искал  нож.  На
столике рядом с кроватью никаких книг тоже нет. Есть  газета  -  Архипов
подошел, посмотрел и усмехнулся - "Московский комсомолец", очки и журнал
"Здоровье".
   На низких полированных шкафчиках стояли только стеклянные  штучки,  и
никаких книг.
   Где он станет искать?! И главное - что именно он станет искать?!
   По  притолоке  Архипов  простучал  "Чижика-пыжика",  нагнулся  и  еще
заглянул под шкафчики. Лезть в лебяжью постель, застланную атласом,  ему
не хотелось. А вдруг то, что ему нужно, именно там?
   Позвоночник скрутило в спираль, а спираль  в  нескольких  местах  еще
завязалась в узлы.  Архипов  охнул,  схватился  за  спину,  попятился  и
плюхнулся в кресло. Глаза вылезли из орбит. Лицо стало мокрым. Боль  как
будто выгрызала в нем дыры, и через эти дыры врывалась новая боль.
   Сейчас успокоится. Так уже было. Потерпи. Он кое-как пристроил спину,
чтобы почти не опираться на нее, вытянул шею и  закрыл  глаза.  Пройдет.
Уже проходит.
   Может, правда - массаж? Ванны? Лечение грязями?
   Ничего не поможет, он знал. Врач из ЦИТО сказал - только  упражнения.
Упражнения и никаких травм. Легче не станет, зато можно будет  жить.  Не
хотите, можете не упражняться, тогда - добро пожаловать на коечку.
   Эмалированное судно, белая тумбочка, на ней стакан, а в стакане ложка
- не угодно ли?
   Боль отпустила, как-то уменьшилась и теперь лишь кусала, а не грызла.
Архипов понял, что ему очень неудобно сидеть.
   Он поерзал немного - лучше не стало. Он  еще  поерзал,  понимая,  что
одна его ягодица сидит на мягкой  кресельной  подушке,  а  другая  -  на
чем-то твердом, прямоугольном, с острыми краями.
   Ну, конечно! Все правильно. Так и должно быть.
   Архипов сунул руку и пощупал. Нащу