уму  -
подавляющее действие влияний. Вдобавок снова  пристанут  пытливые  читатели,
желающие знать, действительно ли подлинный Роберт де ла Грив писал  все  то,
что я тут пересказываю со множеством подробностей. Мне придется отвечать: не
исключено, что это писал другой  человек  и  он  только  притворялся,  будто
рассказывает правду. Тут и рухнет весь романический эффект: роман по правилу
притворяется настоящим рассказом, но никак не может признаваться, что  он  -
притворство.
   Кроме того, не имею понятия, как я буду объяснять, откуда попали бумаги к
тому, кто передал мне их, вытащив из потрепанной вылинявшей кипы.
   "Автор неизвестен, - тем не  менее  должна  была  произнестись  фраза.  -
Почерк хороший, но видите сами, выцвел и не  читается,  листы  свалялись  от
грязи,  их  уже  не  разлепить.  Что  до  содержания,   я   тут   посмотрел.
Маньеристские экзерсисы. Сами знаете, как писали в семнадцатом  веке...  Эти
люди без души".

   ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ПЕРЕВОДЧИКАМ ОСТРОВА НАКАНУНЕ"

   (Переведено по тексту, опубликованному в  журнале  "Эуропео"  12  октября
1994 г.)

   Как видите сами, в этом романе проблем стиля больше,  чем  в  предыдущих.
Прежде  всего,  имеется  язык  героев  в  прямой  передаче  (включая  письма
Роберта). Кроме  того  -  язык  повествователя,  который  иногда  иронически
дистанцируется от языка героев, но часто им подыгрывает и  изъясняется,  как
они.
   Многие  страницы  текста  барочны.  Я  воспроизвел  репертуар   выражений
европейского барокко, моими источниками явились Марино, итальянские прозаики
семнадцатого века, а также поэты и писатели Франции, и Джон Донн, и Грифиус,
и Гонгора. Каждый переводчик должен, так  сказать,  черпать  вдохновение  из
барочных авторов своей литературы.
   В то же время куски, написанные  в  барочном  стиле,  представляют  собой
коллажи из  многочисленных  авторов,  и  идеально  было  бы  достичь  такого
результата, при котором  источник  заимствования  практически  не  узнается.
Поэтому, когда вы обнаруживаете отрывок из Марине, вам  не  надо  заботиться
искать то же самое в своей литературе. Еще лучше, если  в  переводе  и  само
ощущение цитаты станет менее прозрачно.
   Важно одно - чтобы в собственной  литературе  вы  нашли  вдохновение  для
того, чтоб писать в стиле барокко.
   При этом учитывайте, что в семнадцатом веке  не  все  писали  в  барочном
стиле. Проза ученых и  философов  -  сухая,  без  метафор,  и  таким  должен
оставаться у вас стиль научных дискуссий.
   В моей книге  содержатся  цитаты  из  Марино  и  из  Галилея,  Сирано  де
Бержерака и из Гассенди, и все это разные стили.

   Синонимы

   Я тщательно старался не повторять редкие слова, много работал со словарем
синонимов. Сюжет разворачивается на корабле, под небом, в  море  и  напротив
острова. Риск - использование одних и тех  же  слов  для  того,  чтобы  дать
понять, что небо голубое, а растительность зеленая. Я пытался разрешить  эту
проблему, хотя и не смог ничего поделать: много раз повторены  такие  слова,
как море, остров, волна и прочие подобные. Это не так страшно, потому что  к
этим словам читатель привык и не замечает, как  они  повторяются  на  каждой
странице. Совсем  иначе  дело  обстоит  с  такими  словами,  как  пурпурный,
пламенный или сапфирный. Для подобных  случаев  мне  оказал  большую  помощь
словарь языка такого  лексически  богатого  автора,  как  Даниелло  Бартоли.
Иногда, чтобы не повторять слово, обозначающее цвет, я передавал  его  через
упоминание цветка. Я составил  глоссарий  цветов  и  птиц.  Но  здесь  нужна
осторожность. Я, например, упомянул цветок робинию, но через некоторое время
осознал, что цветок получил это имя только через два столетия после  событий
романа, когда его открыл и назвал некий господин Робин.
   Как бы то ни было, но когда в описании, скажем, коралла или же  птицы  вы
замечаете, что в вашем языке не существует больше слов, пригодных к описанию
оттенков алого  цвета,  лучше,  чтоб  не  повторять  слово  "алый",  меняйте
расцветку птицы  или  цветка.  Лучше  пускай  он  станет  синим,  но  нельзя
повторять слово "пурпурный" два раза. Я описывал в точности  виды  кораллов,
рыб, цветов и птиц, населяющих  острова  Фиджи,  но  если  вы  припишете  им
чуть-чуть не тот оттенок, никто вас проверять не станет,  а  в  случае  чего
ошибку можно свалить  на  Роберта,  которому  что-то  не  так  померещилось.
Разумеется, переделывать рыб-самая крайняя  мера,  и  лучше  обходиться  без
этого.

   Хронология лексики

   Я пытался употреблять те слова, которые существовали  в  1643  году.  Это
правило соблюдено во всех случаях, когда говорят персонажи. Язык Рассказчика
- более гибкий, хотя и находится под обаянием записок Роберта.  Мне  помогли
этимологические словари и первый итальянский словарь  Академии  Круска  1612
года.
   Труднейшая работа! Например, я  обнаруживал,  что  очень  красивые  слова
попали в язык слишком поздно, и приходилось от них отказываться. Конечно,  я
старался подходить к вопросу разумно. Если  слово  присутствует  в  словарях
конца семнадцатого века, не  исключено,  что  его  могли  употреблять  и  за
тридцать  лет  до  того.  Некоторые  слова  Роберт,  живший  в  Париже,  мог
заимствовать  из  французского  языка.  В  словаре  Круска  нет  технической
терминологии. Ее я проверял по Галилею. В  общем,  вам  понадобится  хороший
этимологический словарь.

   Фехтование

   Терминология фехтования не совпадает с нашей сегодняшней и не совпадает с
принятой в "Энциклопедии" Дидро. Я писал  по  учебнику  начала  семнадцатого
века. Самые лучшие  учебники,  должен  вас  огорчить,  итальянские.  Но  для
французского  перевода  можно  взять  "Le  maistre  d'armes"  Лианкура   или
"Academic de l'espee" Тибо.
   В этом случае, как и в  остальных,  если  в  вашем  языке  есть  красивое
название выпада, пусть даже оно не совпадает с тем, что пишу я, это не имеет
значения. Пусть герой дерется по-другому,  лишь  бы  выпад  был  красивым  и
назывался соответственно эпохе. Однако технику Удара Баклана попросил бы  не
менять.
   Умберто Эко