у  следователя -  двадцатипятилетний
Алгедрас Квадорас и девятнадцатилетняя Галина Лисова.  И он, и она, как и их
дружки,  бросили работу, пристрастились к спиртному и стали на путь грабежа:
надо же было доставать деньги на водку. Грабили только пьяных.
     Рассказывая о  своих "похождениях",  о  том,  как  они  очищали карманы
пьяниц,  эти  ночные  хищники  откровенно  поведали  о  нескольких  эпизодах
ограблений, о которых следствию не было известно: потерпевшие не жаловались.
Да и действительно, на кого они могли жаловаться? На себя? На водку?
     Вот  о  чем,  например,  рассказала Галка-"Инга"  -  смазливая девица с
длинными рыжими волосами и в очень короткой юбке.
     - На базаре я встретила Николая, Сашку и Алика. Решили прошвырнуться по
городу. Николай купил поллитровку водки и пунш, а на закуску взял помидоров.
Выпили.
     Денег у нас больше не было, мы пошли к летнему театру, сели на скамейку
и стали думать, что делать дальше.
     Я  первая  увидела  пьяного,  он  стоял  на  автобусной остановке около
столба.  Я  подошла к  нему  поближе и  стала читать объявления,  прибитые к
столбу.
     - Куда вы едете, крошка? - спрашивает меня пьяный.
     - Просто гуляю и скучаю, - ответила я.
     - Давайте гулять вместе,  -  говорит он,  а сам еле-еле на ногах стоит.
Этому дядечке было лет пятьдесят - вся голова седая.
     - Чего  же  мы  так  просто гулять будем,  -  говорю я,  -  нужно взять
бутылочку, а то совсем скучно...
     Он обрадовался и достает из кармана деньги.  Я увидела - у него их было
много.
     Пошли в магазин, взяли бутылку вина и отправились в скверик, где никого
не было. Николай, Сашка и Алик наблюдали за нами.
     Мы с дядечкой уселись на барьерчик,  выпили вина и стали разговаривать.
Он мне рассказал, что сам он нездешний - приехал в командировку. Откуда - не
говорил. А мне зачем это знать? Что я, замуж за него собиралась что ли?
     Так  мы  беседовали тихо-спокойно,  пока он  совсем не  дошел.  Мне уже
надоело с  ним лясы точить,  а ребята все не идут.  Тогда я им сделала знак,
что у старого фраера есть деньги.
     Алик  подошел сзади  и  зажал  пьяному рот,  а  другие стали обшаривать
карманы. Нашли у него около ста рублей.
     Я взяла деньги и ушла, а ребята в это время придерживали пьяного. Потом
мы все встретились на лавочке возле летнего театра.  Я еще отругала ребят за
то, что они долго не приходили, когда я сидела с этим стариком.
     С деньгами мы поехали в пивную, взяли шашлык, пиво, водку.
     В этот же день,  вернее вечером, когда стемнело, мы заметили еще одного
пьяного.  На нем был хороший серый костюм.  Ребята подошли к  нему,  и  Алик
ударил его по шее,  снял с него пиджак и убежал.  Этот пиджак он оставил для
себя...
     Исключительный по  своей  циничности  рассказ  потерявшей  человеческий
облик  воровки  характеризует не  только  преступников  и  их  "методы".  Он
вызывает чувство омерзения и  по отношению к  тем,  кто,  забывая все и вся,
напивается до беспамятства и становится приманкой для грабителей.
     Понятно,  почему  работникам милиции,  несмотря на  принятые энергичные
меры,   так   и   не   удалось  отыскать  некоторых  потерпевших  -   седого
командированного,  например, и бывшего владельца серого пиджака. Видимо, они
сочли  благоразумным пожертвовать деньгами,  но  не  репутацией:  в  милицию
решили не обращаться. Это было наруку грабителям: риск минимальный.
     Находились,   впрочем,   у  грабителей  и  "добровольцы".  Такие  сами,
предварительно отведав спиртного, отправлялись вместе с преступниками искать
развлечений, а становились добычей хищников.
     Вот короткий рассказ одного из искателей "веселой" жизни, который из-за
своего легкомыслия и  пристрастия к выпивке,  стал двойной жертвой:  жертвой
зеленого змия и грабителей.
     Кстати,  сам он не пришел в  милицию с  жалобой.  Его удалось с большим
трудом разыскать по приметам,  описанным преступниками.  Ведь они,  стремясь
откровенностью смягчить свою участь,  сообщали все новые и новые подробности
о грабежах.
     Так вот о чем рассказал этот "доброволец", некий Туйбаев:
     - Как-то  я  встретил на улице бывшего своего знакомого,  которого,  по
правде говоря, знал мало. Даже фамилию не помню, а звали его Саша.
     Мы поздоровались и  после расспросов и  рассказов решили провести вечер
вместе.  Саша  меня  познакомил с  двумя  женщинами и  парнем,  которого мой
знакомый называл Аликом.
     Наняли такси,  купили за мои деньги вина,  водки,  закуски и  поехали в
лесок.  Там мы хорошо выпили,  и  я  намекнул Саше,  чтобы он уехал:  он был
пятым-лишним. Остались в роще я, Алик и женщины.
     Мы опять выпили,  и я,  по правде говоря,  сильно опьянел.  Тут парень,
которого зовут Алик,  вдруг ударил меня в лицо, сшиб на землю, стал душить и
опять бить в лицо кулаком, а потом связал мне руки.
     Молодая женщина -  ее  называли Инга -  сорвала с  головы своей подруги
шарф и  скрутила мне ноги.  Они отобрали у меня 80 рублей и уехали,  оставив
меня связанным. Еле освободился...
     На вопрос следователя о  том,  почему потерпевший не обратился в органы
милиции, последовал короткий ответ: "Не хотелось возиться".
     Когда его били -  ему было больно.  Больно и страшно.  Жалко было ему и
отобранных грабителями денег.  Но  все  это  покрыл стыд,  еще больший страх
перед тем,  что об этом позорном происшествии узнают люди:  родные,  друзья,
товарищи по работе.  И он не пошел жаловаться,  сослужив тем самым, еще одну
службу в пользу преступников.
     Вспоминаются слова известного английского писателя,  автора знаменитого
романа "Остров сокровищ" Роберта Луиса Стивенсона:  "Пьяница лишь  в  редком
случае содрогнется при мысли об опасностях,  которым он подвергается, впадая
в физическое опустошение".
     Не  содрогались,  к  сожалению,  все эти потерпевшие,  отправляясь пить
водку  в  подворотню,  соблазняясь легким  знакомством с  крашеной девицей и
выпивкой с первым встречным. Не думали о последствиях.
     Следствием  с   полной  достоверностью  была   доказана  вина   пятерых
грабителей, и суд справедливо покарал их: все они осуждены к лишению свободы
на длительные сроки.
     Потерпевшие на  суде прятали глаза.  И  никто из присутствовавших им не
посочувствовал.

x x x

     В  этом рассказе нет вымысла -  все было именно так.  Мы лишь несколько
изменили фамилии  преступников и  потерпевших.  Первые,  получив заслуженное
наказание,  сейчас  находятся в  исправительно-трудовых  колониях  и,  будем
надеяться, вернутся к честной жизни. А потерпевшие и так уж натерпелись. Они
в достаточной степени наказали сами себя.  И, думается, сделали определенные
выводы.
     Остается  добавить,  что  в  раскрытии  и  расследовании  преступлений,
совершенных группой  грабителей,  участвовали многие  работники следственных
подразделений органов внутренних дел, сотрудники уголовного розыска. Большую
работу  провели  старший следователь по  особо  важным  делам  следственного
управления  МВД  СССР  (ныне  заместитель начальника отдела)  тов.  Березин,
старший  следователь следственного отдела  УВД  Карагандинского облисполкома
тов.   Пак,   следователь  следственного  отдела  тов.   Нугуманов,  старший
следователь  следственного отдела  УВД  Омского  облисполкома тов.  Чередов,
сотрудники уголовного розыска тт.  Борисов, Рыбальченко и многие другие. Это
они изловили и изобличили преступников,  приложили много труда к тому, чтобы
найти  потерпевших,  отыскать  и  возвратить принадлежащие им  вещи.  Немало
времени ушло и на разъяснение пострадавшим всей пагубности их поведения.



В.КОПЕЛИОВИЧ,
     майор милиции,

Н.ШАПЧЕНКО


АЛИБИ МИШКИ САМСОНОВА


     Городок,  укрытый  тенью  тополей,  еще  носил  следы  недавних майских
торжеств.  Легкий  ветерок,  временами  налетавший  с  гор,  лениво  шевелил
кумачовые  полотнища флагов,  на  площади  возле  райкома  стучали  топорами
плотники, разбирая трибуну, поставленную по случаю праздничной демонстрации;
и красочная афиша все еще приглашала желающих на гулянье в парк.
     В  этот  полуденный час  на  обычно  безлюдном каменистом берегу горной
речушки,  опоясывающей городскую окраину, толпился народ. Люди стояли молча,
напряженно и с тревогой рассматривая труп девушки,  наспех прикрытый камнями
и  сухой  прошлогодней травой.  Время  от  времени участковый уполномоченный
уговаривал любопытных разойтись по домам и  не мешать работать приехавшим из
города товарищам.
     Начальник уголовного розыска,  майор Семен Гаврилович Храпко,  на  этот
раз  сам  возглавивший оперативную группу,  стоял возле милицейской машины и
наблюдал за действиями оперработников.  Дело, которое ему и его помощникам -
лейтенантам  Игорю  Меркулову  и  Ильясу  Акишеву  предстояло  расследовать,
осложнялось.  Ночью прошел сильный дождь,  и  теперь трудно установить,  где
произошло  убийство  -   здесь  или  на  дороге,  ведущей  в  село  Зеленое,
приютившееся в садах в пяти-шести километрах от городка. Дождь смыл следы.
     Сотрудники милиции знали,  что убитая -  Валентина Трубина,  знали, что
жила она в Зеленом, а училась в техникуме в городке, и что, желая провести с
подругами праздник,  она первого,  рано утром, ушла из села на демонстрацию.
Родители Вали не беспокоились,  не дождавшись ее к вечеру. Спокойны они были
и второго: "У подружек заночевала, завтра явится". И только третьего заявили
в милицию. Ребята из школ и техникумов вышли прочесывать местность, и здесь,
в камнях, на берегу горной речушки, нашли...

x x x

     - Скудновато,  скудновато,  -  задумчиво,  ни к  кому в  отдельности не
обращаясь, констатировал Семен Гаврилович, покручивая пожелтевшими от табака
пальцами колпачок авторучки.  - Что мы имеем? Почти ничего. Неизвестно даже,
когда это произошло -  с первого на второе или со второго на третье. Об этом
нам,  правда,  завтра,  а возможно,  и сегодня скажет экспертиза.  Но время,
время идет...
     Он посмотрел на молчаливо сидящих лейтенантов и спросил:
     - Ну, как? С чего начнем?
     - С  допроса  знакомых убитой,  -  ответил Меркулов,  а  Ильяс  в  знак
согласия кивнул шапкой черных, аккуратно зачесанных волос.
     - Верно,  -  коротко одобрил майор. - Сейчас вы пойдете в техникум, где
училась Трубина...
     Ни  в  коридорах,  ни  во  дворе техникума не чувствовалось той веселой
суеты,  которая обычно сопровождает короткие перерывы между  лекциями.  Тихо
было в комнате комитета комсомола,  где Игорю и Ильясу прежде всего просился
в глаза огромный увитый траурной лентой венок из полевых цветов.
     Завуч - невысокая сероглазая женщина, узнав о цели прихода сотрудников,
пригласила девушек из группы, в которой училась Валя. Они пришли быстро, все
с заплаканными глазами.  Видели ли они Валю первого? Да, да, конечно. Вместе
были на  демонстрации.  Уходили с  площади тоже вместе.  Возле сквера догнал
какой-то парень и отвел Валю в сторону.  Она крикнула: "Постойте, девочки, я
сейчас".  Парень,  по-видимому, был не совсем трезв и разговаривал громко. О
чем они говорили?  Конечно,  было слышно.  Он приглашал ее на танцы,  а  она
сказала,  что не пойдет и вообще с ним встречаться не хочет. Он настаивал, а
потом стал угрожать.
     - Вспомните как можно точнее,  -  попросил Игорь,  - чем угрожал парень
Вале.
     - По-моему,  он сказал примерно так: "Ну чего ты дергаешься! Приходи, а
то хуже будет!"
     - А что было после?
     - Потом Валя подошла к нам и сказала, что ей надоел этот дурак. День мы
прогуляли в  парке,  а к вечеру она пошла домой в Зеленое.  Мы предлагали ей
остаться потанцевать,  но  она  ушла...  -  Девушка закончила свой рассказ и
тяжело вздохнула. - Потом случилось это. Просто не верится...
     - Вот  вас  с  Валей возле сквера было  семеро,  -  Ильяс обвел глазами
девчат,  заполнивших комнату,  и,  поймав  в  ответ  утвердительные взгляды,
продолжил, - может быть, кто-нибудь из вас знал этого парня раньше, встречал
его?
     Девушки вопросительно переглянулись, и одна внезапно воскликнула:
     - Постойте!  Постойте!  Ведь Валя называла его по фамилии. У него такая
простая фамилия... Не то Сомов, не то Носов...
     - Самсонов!
     - Да, Самсонов! Точно! Мишка Самсонов!
     Через полчаса разговор в техникуме стал известен начальнику опергруппы,
и  Михаил Самсонов,  двадцатитрехлетний парень,  был  доставлен в  отделение
милиции.
     - Его рук дело,  - убеждал майора Храпко участковый инспектор. - Он как
раз с моего участка. Работает, правда, на лесопилке, но пьет, а как напьется
- скандал, мордобой. К тому же к женскому полу пристает. Докатился! На какую
дивчину руку поднял?!  -  Участковый в  сердцах махнул рукой и направился из
кабинета.
     Самсонов   был   живым   олицетворением  характеристики,   данной   ему
участковым.  Небритый,  с посеревшим худым лицом,  он производил впечатление
усталого или больного человека.  От него разило водкой.  Попросив разрешения
закурить, он сел и выжидательно посмотрел на следователей.
     - Опять пьешь,  Самсонов,  - нарушил молчание Храпко и кивнул в сторону
стенных часов, показывающих начало второго.
     - Да  уж  так  случилось,  простудился  на  праздниках.  Теперь  лечусь
домашними средствами, - криво усмехнулся парень и затянулся сигаретой.
     - Простудился,  значит.  Бывает,  бывает...  Но расскажи,  как встретил
праздники, чем занимался.
     - Всем  понемногу,  -  коротко ответил Мишка.  -  Вас  что  интересует,
сколько я водки выпил или еще что-нибудь в таком роде?
     - Нас многое интересует,  Самсонов,  и  сейчас не  время кривляться,  -
холодно  парировал  Игорь.  -  Расскажите  о  наших  встречах  с  Валентиной
Трубиной.
     - С Трубиной, это которую... там... на реке... - в голосе Самсонова уже
не было ни иронии, ни бравады - только волнение. - А я с ней, можно сказать,
и не встречался. Первого возле сквера пригласил на танцы, а она не пошла.
     - Что было после того, как она отказалась?
     - Я помнится, был выпивши и угрожал ей. По пьянке чего не наболтаешь...
     - Вы  все  прекрасно помните.  Значит,  вы  были  не  слишком пьяны  и,
по-видимому,  знали,  что  говорили.  Стало  быть,  вы  уже  тогда  задумали
расправиться с Трубиной?
     Мишка  повернулся в  сторону черноволосого следователя,  задавшего этот
вопрос, и не скрывая раздражения ответил:
     - Ничего я не думал. Хотел припугнуть - и все.
     - Скажите,   где  вы  провели  ночь  с  первого  на  второе?  -  Майора
интересовала именно эта ночь,  в которую,  по заключению судебно-медицинской
экспертизы, наступила смерть Трубиной.
     Задержанный ответил не сразу, мялся, словно прикидывая что-то в уме.
     - Ночью с первого на второе я был...  у своей знакомой... Как забурился
с вечера,  так и ушел только утром,  в восьмом,  -  Мишка назвал адрес своей
знакомой и ее мамаши, которые жили возле гор, в конце Садового переулка.
     Первый  день   расследования  не   принес  сколько-нибудь  значительных
результатов.  Семен  Гаврилович  и  Ильяс  каждый  по-своему  сомневались  в
виновности Самсонова, хотя и допускали возможность умелой маскировки убийцы.
Иное  мнение сложилось у  лейтенанта Меркулова.  После  допроса им  овладела
упрямая уверенность в  непричастности Мишки к  преступлению.  Откуда взялась
эта уверенность,  он,  если бы его спросили,  не смог бы объяснить точно, но
интуитивно чувствовал,  что  следствие пока  не  отыскало  правильного пути.
Однако интуиция интуицией,  а решить все должны были факты, которые, судя по
всему, должен был дать завтрашний день. -

x x x

     Утром  за  завтраком  Игорь  поделился  своими  сомнениями  с   Семеном
Гавриловичем.
     - Может быть,  может быть...  - ответил майор, принимаясь за кофе. - Во
всяком  случае  ждать  осталось недолго.  Сегодня вызовем обоих  Морозовых и
выяснится, ночевал у них Мишка или нет. Мне все-таки кажется, что тут у него
не  все ладно.  Ты обратил внимание,  как он отвечал на последний вопрос?  -
Майор посмотрел на  Игоря.  -  Помнишь?  Уж  очень не хотелось ему отвечать.
Раздумывал чего-то.
     - Ну,  это  можно по-разному истолковать.  Может,  он  просто не  хотел
впутывать свою знакомую в это дело, - заметил Игорь.
     - Из рыцарских побуждений, так сказать, - улыбнулся Храпко.
     - Возможно.
     Морозовы  пришли  в  милицию  в  половине  одиннадцатого.  Несмотря  на
солнечное спокойное утро,  старуха оделась тепло.  В  глазах ее  можно  было
прочесть  торопливую угодливость,  хитрость  и  страх,  страх,  страх.  "Она
чего-то боится. Но чего?" - подумал Игорь, просматривая ее паспорт.
     - Морозова? Анна Тимофеевна?
     - Я,  я  самая,  -  пробормотала старуха,  не  спуская бегающих глаз  с
лейтенанта.  -  Зачем я  только,  старая,  вам  понадобилась.  Ох,  горе мое
горькое...
     - Пройдите в другой кабинет,  -  сказал Игорь,  и велико было удивление
Анны  Тимофеевны,  когда  там  среди  незнакомых  людей  она  увидела  Мишку
Самсонова.
     Пожилой,  коротко остриженный мужчина ("главный",  как не без основания
заметила про себя старушка) попросил ее сесть и спросил, указав на Мишку:
     - Вы знаете этого человека?
     - А как же!  А как же!  -  затараторила Морозова.  -  Знаю,  это и есть
Михаил Самсонов -  Глашкин сын.  Очень даже прекрасно его знаю...  -  В  эти
короткие мгновения она мучительно пыталась сообразить,  что все это значит и
нужно ли  сейчас говорить о  Мишке хорошее или  лучше охаивать его.  Придя к
выводу,  что в  милицию доброго человека не возьмут,  Анна Тимофеевна решила
охаивать, а впрочем, - действовать по обстоятельствам.
     - Скажите,  пожалуйста,  Анна Тимофеевна,  -  снова спросил пожилой,  -
ночевал ли Самсонов у вас дома в ночь с первого на второе мая?
     И   Игорь  заметил,   как   сразу  же   после  этого  вопроса  страх  и
настороженность исчезли  из  старушечьих  глаз.  Теперь  здесь  была  другая
женщина: спокойная, с приветливой, даже сердечной улыбкой.
     - Это он будет у Меня ночевать?! - Морозова недоуменно развела руками и
глянула на вытянувшееся Мишкино лицо.
     - Как же так...  - забормотал тот растерянно. - Вспомните, вспомните-ка
получше, Анна Тимофеевна... Тогда, первого, я ведь пришел к вам, потом...
     - А  потом и ушел сразу же,  -  перебила его старуха.  -  Пошептались о
чем-то с Нинкой в коридорчике, и все на этом.
     - Значит вы отрицаете,  что Самсонов был у вас в квартире с шести часов
вечера первого мая до утра следующего дня?  - переспросил майор и, услышав в
ответ  энергичное "да",  сопровождающееся призывом в  свидетели всех  святых
угодников, разрешил ей уйти.
     В кабинет вошла Нина.  Простучав шпильками,  несмело присела на краешек
стула.  Не  успевшие  загореть  руки  нервно  затеребили изящную  сумочку  с
блестящими замками.  Сидела молча,  напряженно,  не поднимая ресниц. Птичье,
как у матери, личико было невыразительным и вялым.
     - Мы пригласили вас, чтобы выяснить одно очень важное обстоятельство, -
начал Семен Гаврилович.  -  Скажите,  ночевал ли у вас Самсонов с первого на
второе мая?
     Мишка,  словно зачарованный,  подавшись вперед,  ждал и чувствовал, как
кровь колотит в висках. "Тук-тук-тук"...
     - Да,  он  был...  Заходил...  Но  был  недолго...  -  Нина по-прежнему
смотрела вниз, слова выпали глухо, невнятно.
     - Что ты,  Нинка!  Ведь горю я!  Горю!  Скажи же правду!  Ну,  скажи! -
истерически закричал арестованный и  в  отчаянии уронил  голову  на  ладони.
Игорь и Ильяс молча переглянулись.
     - Успокойтесь,  Самсонов!  -  потребовал майор и снова повторил вопрос.
Морозова покачала головой:
     - Нет, не был.
     - Тварь ты! - с внезапно охватившим его спокойствием отчеканил Мишка. -
Как я только путался с такой мразью...
     Храпко бросил взгляд в  сторону Игоря,  и  тот понял,  что сейчас Семен
Гаврилович вспомнил их утренний разговор о рыцарстве.

x x x

     - Ну,  теперь  вы,  по-видимому,  отб