слушался.
   Tак он стоял несколько минут, потом, разогнувшись, сказал:
   - По-моему, там не только кошка. - Эй, там есть кто-нибудь!
   Голос прозвучал хрипло и чуть не сорвался. В' горле першило, давил
подкатившийся комок, сбивал дыхание.
   По Бектурганов напряженно и терпеливо ждал. Ответа sse было.
Откашлявшись, Тлеугали хотел еще раз крикнуть, как вдруг услышал:
   - Есть!
   Кричал ребенок. Старшина вздрогнул, и в следующую секунду был уже в
глубоком снегу откоса, и, увязая в нем по пояс, падая и поднимаясь,
побежал на голос. Махмуд следовал за ним. Но ни у трактора, ни у прицепа
никого не было.
   - Где же ты? - растерявшись, спросил старшина.
   - Я здесь, дяденька, в тракторе.
   Бектурганов бросился к кабине, изо всех сил рванул дверцу на себя, но
она не поддалась. Придавленную всей.
   тяжестью трактора, дверцу заклинило. Махмуд бросился к другой, но
вскоре вернулся.
   - То же самое, - угрюмо сказал он.
   - Но как же тогда вылез тракторист? - в недоумении спросил Тлеугали. Не
найдя ответа, они внимательно начали осматривать кабину. Старшина заглянул
вниз и все понял. Вместо ветрового стекла зияла черная брешь.
   - Вот посмотри, Махмуд, сообразил же, как выбраться!
   - Ну и сволочь! - возмутился Махмуд. - Ребенка бросил! Попадись он мне-
шашлык бы из него сделал!
   Бектурганов полез под трактор. Внутри кабины, в полумраке, среди
сидений он разглядел закутанную в шаль голову ребенка и одну ручонку.
Растопыренные пальцы, судорожно хватая воздух, тянулись к нему.
   - Дяденька, дяденька... - глотая слезы, бормотала девочка.
   - Успокойся, я сейчас.
   Изловчившись, он по пояс протиснулся в кабину, разбросал сиденья и
извлек из-под них ребенка. Освобожденная от тяжести, девочка судорожно
уцепилась за шею старшины, уткнулась мокрым от слез лицом в его холодную
щеку н, всхлипывая, забормотала что-то бессвязное. Попытки старшины
освободиться от ее рук приводили девочку в еще больший ужас. Так вместе с
ней и вылез он из кабины.
   Тельце девочки дрожало от холода и страха. Бектурганов расстегнул
шинель и укутал в нее ребенка.
   Оттого ли, что девочка почувствовала себя в безопасности на этих
сильных и добрых руках или от ласкового голоса, она, всхлипнув еще
несколько раз, затихла.
   - Ты здесь одна? - спросил Тлеугалп.
   - Не знаю. Когда мы ехали, рядом был дядя Коля.
   Потом я уснула. А потом мы куда-то покатились и меня больно ударило.
Когда я открыла глаза, никого не было, - и она скова заплакала.
   - Тебя как зовут?
   - Лена, - сквозь слезы прошептала девочка.
   Чувствуя, как она продолжает вздрагивать, он хотел снять шинель и
укутать ее. Но, не поняв его намерении, Лена еще сильнее уцепилась за шею.
   - Не бросай меня, дяденька! - закричала она, - я боюсь.
   - Да нет ке, Леночка, не бойся. Я хочу потеплее укутать тебя в шинель.
   Уговаривая ее, он осторожно освободил пальцы, сжимавшие воротник, взял
их в ладонь и качал согревать дыханием.
   - Ну как, согрелась?
   Лена кивнула. Бектурганов завернул девочку в снятую шинель и попросил
Махмуда отнести ее в машину, а сам дошел к прицепу.
   Странно, - подумал он, - неужели девочка здесь одна?
   Что же мне тогда послышалось? Он подошел к тележке и забарабанил по ее
дну.
   - Помогите! - услышал он глухой женский голос.
   - Сейчас. Потерпитe, я сейчас!
   Позвав шофера, Тлеугали лихорадочно соображал, как спасти попавших в
беду. С одной стороны прицеп был намертво придавлен трактором, с другой
же... А что, если попытаться открыть задний борт? Эта мысль несколько
успокоила его. Когда он сказал об этом Махмуду, тот, натянуто улыбнувшись,
спросил:
   - Ты что, Туке, шутишь? Ведь мороз - уши щиплет, в ты - в воду!
   - А тебя никто не просит туда лезть!
   Бектурганов подошел вплотную к воде. Плавающие кусочки льдин вперемежку
со снегом были уже скованы ыорозом. Там, где виднелся борт, над смерзшейся
шугой толстым рубцом поблескивала прозрачная полоса.
   - Иди сюда! - решительно познал он шофера, - Будешь меня держать.
   Тлеугали выбрал выступ, который поближе к борту, опершись на руку
Махмуда, он перенес всю тяжесть тела на правую ногу, а левой - коснулся
льда. Под ботинком хрустнуло. Через секунду тысячи холодных игл вонзились
в щиколотку. Пальцы крепче сдавили руку шофера.
   Уже обжигало колено, а дна все не было. Наконец носок уперся во что-то
твердое и скользкое. Старшина стоял на дне. До борта было чуть больше
метра. Судорожно глотая воздух, он медленно двинулся к цели. Шурша и
ломаясь о колени, лед нехотя раздвигался. Вытянувшись всем телом вперед,
Махмуд поддерживал его за вытянутую руку. Добравшись до борта, Тлеугалн
остановился. Укрепив ноги на скользком грунте, он снял китель и засучил
рукава рубашки.
   От согнутой спины шел пар. Пальцы, скованные лсдяпоя водой, непослушно
ощупывали уходящие вглубь доски борта. Вот они наткнулись иа металлический
стержень, торчащий из грунта. По всем признакам это был крюк. Но борт с
крюком вошел в землю. Нужна была лопата. А где ее взять! Леденящий холод,
казалось, проникал в сердце.
   Внутри тележки послышался шум.
   - Вы давно здесь? - спросил он.
   - Давно.
   - Одна?
   - Нет, - со стоном ответила женщина. - С детьми, трое нас.
   - Машина! Машина! - закричал сверху Махмуд.
   Когда он вскочил в салон автобуса, многие пассажиры, уткнувшись а
теплые воротники, дремали.
   - Товарищи, помогите! Там авария. Людей придавило.
   Многие пассажиры повскакивали с мест. Сбиваясь, Махмуд объяснил
происходящее. Поднялся шум, посыпались вопросы. Не отвечая на них, он
схватил протянутую шофером лопату и кубарем скатился вниз.
   Грунт был спрессован настолько плотно, что лопата, немного увязнув,
дальше не шла. Но несмотря на это, Бектурганов с ожесточением принялся за
работу. Прошло несколько минут. Вокруг стояли пассажиры из автобуса.
   Подходили молча, и в напряженной тишине только всплескивала вода,
потревоженная вода, да кто-нибудь из замерзших пассажиров украдкой
постукивал ногой об ногу.
   Борт освобождался с трудом. От напряжения гудели ноги, готовые в каждую
секунду соскользнуть с места. От неловкого положения спина наливалась
свинцовой тяжестью, потные волосы застилали глаза. Тлеугали смахивал их
рукавом и яростно продолжал ковырять этот липкий твердый грунт. Наконец он
разогнулся. Прилипшая к спине рубашка в некоторых местах вздулась,
наполняясь холодным, леденящим тело воздухом.
   - Готово, - выдохнул он.
   Отдышавшись, он взял протянутый шофером ломик и поддел им борт.
Старшина закрепил его так, чтобы не закрылась образовавшаяся щель, нащупал
верх борта. Вздуваясь шапкой, вместе с бортом поднималась шуга, затем
вдруг рухнула, обнажив мокрые доски. Бектурганов откинул назад борт и
заглянул во внутрь, но сколько ни напрягал зрение, ничего не увидел.
   - Есть у кого-нибудь фонарик?!
   Слабый свет выхватил лицо женщины, искаженное болью и страхом.
   - Помогите, ради бога, помогите, - шептала она.
   Бектургапов потянулся к ней.
   - Не меня, - остановила его женщина, - детей спасите. Они там. - И
рукой показала вглубь.
   Он попытался рассмотреть темный угол, но луч упирался в беспорядочно
нагроможденные предметы, а детей не было видно. Тогда, укрепив фонарик, он
решил сначала спасти женщину. Не обращая внимания на ее протесты, он
разбросал вокруг вещи. Вытащить пострадавшую ему помогли сразу несколько
человек, которые стояли на прицепе. Убитая горем женщина металась среди
пассажиров, просила скорее спасти детей. Но вдруг, как вкопанная,
остановилась.
   - Леночка, что с ней?! - истошным голосом закричала она и бросилась к
трактору.
   Но Махмуд остановил ее.
   - Живая она. С ней ничего не случилось.
   Из прицепа были вытащены почти вес вещи; чемоданы, кровати, стулья. По
освобожденному лазу Тлеугали вытащил из дальнего угла испуганного
мальчика, а потом девочку. Свернутая в комочек, она, уткнувшись в колени,
не подавала признаков жизни. Но вдруг старшина почувствовал, как у девочки
под пальто что-то шевельнулось. Он рванул полы пальто. Фыркнув, из него
выпрыгнула кошка.
   Старшина ухом припал к груди ребенка. Девочка была мертва...


   * * *


   О предыстории этой трагедии Тлеугали узнал только на следующий день.
   ... Семья Терещенко собралась переезжать. К отъезду все было готово. У
порога стояли чемоданы и несколько тюков увязанных вещей. Но транспорта
все не было. Полина Ивановна нервничала, не находя себе места в пустых,
непривычно больших комнатах. Председатель колхоза все еще не мог выделить
машину. Она уже повязала платок, чтобы идти в правление, полная решимости
не возвращаться назад без грузовика, как в комнату вбежал мальчик лет
восьми. Он был весь в снегу, а из-под сбитой на брови шайки светились
радостные глаза.
   - Мам, мам, нашел! - закричал он.
   - Кого нашел, Сашенька?
   - Дядю Колю нашел, у которого трактор с прицепом!
   - Да не прыгай же ты, погоди!
   Но ребенок, радостно подпрыгивая, увертывался, не давая стряхнуть снег
с пальто.
   - Здрасьге вам!
   Занятая сыном, Полина Ивановна не услышала приветствия. Оглянулась
только на стук сапог.
   - Наконец-то! Вот спасибо, - обрадовалась женщина, когда увидела
вошедшего. - Если бы не ты, не знаю, что бы делала. А от этого
председателя ничего не добьешся, - начала было она жаловаться дяде Коле,
как вдруг осеклась. Улыбка на ее лице исчезла, а протянутые к трактористу
руки опустились.
   Увидев перемену в женщине, дядя Коля, от старания казаться трезвым,
стал еще более неуклюжим.
   - Что же ты, Николаи Петрович? - с укором спросила хозяйка. - А еще
берешься людей везти.
   - Да ты не бойся, Ивановна. Я же немного, для сугрева. Да и не впервой.
Это у нас дело обычное.
   - Нет, Петрович. На дворе гололед, а у меня - дети,
   - Ну уж коли так, то не обессудь. Я хотел, как лучше.
   Вижу - мучаешься, думаю: дай помогу... - пятясь к двери, начал было
оправдываться он. Но тут вмешались дети.
   - Мама, мамочка! - закричала пятилетняя Светлана, - а ты целыми днями
говоришь, что скорее бы отсюда выбраться.
   - Да и папа нас ждет, - подхватила Лена.
   Полина Ивановна колебалась. Ей надоела ежедневная ругань с
председателем, надоела жизнь на чемоданах. А дядя Коля, хотя и любил
выпить, но трактористом был опытным и за долгую жизнь с ним ничего нс
случалось.
   - Ты только смотри, - вздохнув, согласилась она, - осторожнен.
   - Ну как можно сомневаться, Ивановна! Довезу в аккурат, - пообещал
тракторист и схватил первый попавшийся чемодан.
   Вещи уложили быстро.
   Попрощавшись с соседями, Полина Ивановна велела дяде Коле выезжать. Но
вдруг закапризничала Светлана, До этого она, удобно устроившись в правом
углу тележки, молча наблюдала за происходящим. В сутолоке последних
прощании и напутствии никто нс заметил бегавшей под ногами кошки, ее
любимицы. Но когда наступила тишина, кошка громко возвестила о себе.
Девочка встрепенулась.
   Перегнувшись через борт, она тянулась к Мурке, которая, отчаянно
мяукая, металась у прицепа. Кто-то из соседей подал кошку девочке.
Пьяненький дядя Коля завел трактор...


   А. ВЕРЕЩАГИН,
   лейтенант
   внутренней службы.


                                   * * *

                             СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ


   Машину вел лейтенант. Глядя на его курчавый светловолосый затылок,
майор Гарин то вспоминал свою молодость, совпавшую с годами войны, то
думал о деле, по которому они ехали.
   Кто-то в лесу, близ деревин Аксам, напал на местную учительницу
Елизавету Федоровну Краснову, когда она возвращалась пешком из районного
городка, оглушил, хотел, верно, убить, но только тяжело ранил.
   Вот и Аксай.
   Старенькая "Волга" свернула в переулок и остановилась у подъезда
медпункта в тот самый .момент, когда в дверях появились санитары. Худой
старик в очках отдавал им приказания. Слушая его, санитары осторожно
подносили к машине "скорой номощн" носнлкн с женщиной.
   - Постойте, Илья Борисович! - майор жестом остаповил Санитаров.
Наклонившись над раненой, он осмотрел ее лицо, голову.
   - Еще жива, - произнес врач, поправляя очки. - Пульс, правда, едва
прощупывается.
   - Может скончаться.
   - Может... Удар тяжелым тупым орудием по левой стороне затылка. Везем в
хирургическое отделение районной больницы.
   - Районной? - удивился майор.
   - Районной... Там хирург неплохой, опытный. А в область далеко. Боюсь-
не довезем, Николай Петрович.
   Высокий капитан милиции показался на крыльце. Изпод короткого
больничного халата видны были его длинные ноги в брюках с кантом. Отогнув
полу халата, он нащупал папиросы, вынул пачку и закурил.
   Но. вспомнив, что перед ним старший по званию, торопливо отвел руку с
папиросой за спину.
   - Кури, кури, Егор Семенович! - махнул Гарин. - Небось, пока в палате
был, уши опухли?
   - Вот именно! - подхватил капитан и с удовольствием затянулся.
   Он, капитан Мельников Егор Семенович, уже двадцать лет работает в
здешних местах. Начальник райотдела. В далекие военные годы привезли его,
полуживого парня, в тыловой госпиталь прямо с фронта, с Курской дуги.
Долго лечили, и хоть уволили из армии "вчистую", опять вроде на войну
попал. В милицейской шинели гонялся за бандитами, вступал в бой с
налетчиками. Курсы разные проходил, квалификацию повышал и после одной
перестрелки еще месяца полтора на койке отлеживался. Женился Егор
Семенович вскоре после войны и с тех пор навсегда стал местным жителем...
   Сейчас, сойдя с крыльца, он начал рассказывать майору Гарину и
лейтенанту Никитину, приехавшему с майором, обстоятельства дела о ранении
Красновой.
   Меж тем дверца "скорой помощи" захлопнулась, как только носилки с
раненой вдвинули в кузов. Машина тронулась с места. Стала редеть,
расходиться толпа.
   Ключ легко вошел в скважину, и двери открылись.
   Уже было известно следственой группе - жила учительница одна, пошел
второй год, как муж ее умер.
   Замуж она вышла еще в войну, когда молоденькой девушкой эвакуировалась
с Украины и получила назначение на работу в Аксай. Муж вскоре ушел на
фронт, вернулся в сорок шестом и стал работать механиком МТС. Он был еще
нестарым мужчиной, но часто болел. С фронта больным вернулся. Карточка его
висела в спальне над кроватью Елизаветы Федоровны. Других родственников у
нее в Аксае не было. Дочка в этом году окончила медицинское училище и
работала далеко, в Сибири. А в Полтаве жила сестра Елизаветы Федоровны,
Надежда.
   В спальне стоял письменный стол, нa нем - книги, стопка тетрадей. Майор
взял одну книгу, полистал и положил обратно. Капитан Мельников, увидев
тетради, потрогал их, аккуратно подравнял стопку. Вспомнил своего сына,
кончающего десятый класс, и дочку, которая в пятый ходит.
   - В институт мечтает Анатолий... Он радиоделом увлечен сильно. В такой
институт и метит. Трудно сейчас поступить, но пусть попробует. Может,
пройдет...
   Говоря это, капитан вынимал из ящика письменного стола бумаги. Все, что
рассказывает о жизни учительницы, о ее связях, знакомствах, работе, могло
пригодиться.
   Увидев пачку писем, перетянутую белой резинкой, майор взял ее, снял
резинку.
   Лейтенант Никитин заметил:
   - Мало писем она получала, Николай Петрович...
   - За три года - двенадцать... Да, маловато.
   - Может, выбрасывала?
   - Это вполне возможно... Не все берегут прочитанные письма.
   Они раскрыли шифоньер, осмотрели потолок, пол, стены, окна. Никаких
следов грабежа не было. Осмотр места в лесу, где нашли учительницу, тоже
показал, что никто раненую не обкрадывал. Даже сумочка с паспортом и
деньгами лежала в траве у дороги. В сумочке и нашли ключ от квартиры.
   Протокол осмотра квартиры писал Никитин. Майор прочитал его и, прежде
чем расписаться, добавил в конце, что обнаружена также и приобщена к
материалам следствия групповая фотография студентов Полтавского
педагогического училища.
   Эту групповую фотографию, стоявшую на письменном столе, майор долго
рассматривал, потом вынул из старепькой рамки и положил в свои портфель.
Чем-то она его заинтересовала.
   - Третий курс педучилища, - пояснил он кратко. - Выпуск сорок первого
года... Здесь обе Красновы сняты.
   - Обе? - удивился Никитин. - Откуда вторую узнали, Николай Петрович?
   - Похожи... Очень похожи... Вот вы с заведующей школой давеча
разговаривали. Что она про вторую Краснову знает?
   - Почти ничего. Надежда только раз в Аксай приезжала. Живет она в
Полтаве.
   - И в войну там жила?
   - При немцах? - Никитин помялся. - Это нужно уточнить, Николай Петрович.
   - Уточните... Обязательно уточните, - сказал майор.
   Ночевали они в гостинице районного городка.
   Лейтенант Никитин пришел из городского сада, с танцев, поздно. Свет в
номере уже был потушен, и Николай Петрович лежал под одеялом.
   Пробравшись на цыпочках к своей кровати, Леня Никитин тихонько разделся
и сел на постели. Майор слышал, как нашарил он в темноте бутылку с
кефиром, оторвал зубами кусок булки и принялся усердно жевать.
   "Вот наворачивает... проголодался парень", - ухмыльнулся майор.
   Никитин поел и, откинув одеяло, принялся взбивать подушку. Майор
протянул руку к выключателю.
   - Ну, как дела, жених? - спросил он, щурясь от света и улыбаясь.
   - Да что вы, Николай Петрович! - смутился Леня. - Какой из меня жених!
   - Вот чудак... Ты только на свадьбу не забудь позвать... Хочу сплясать
на твоей свадьбе... И еще хочу посоветоваться насчет одного дела.
   Гарин взял со стола помеченное карандашом письмо и подал его лейтенанту.
   - Вот прочти это. Нет, сначала посмотри фотографию.
   Интересная деталь в ней замечена.
   - Какая деталь?
   - А вот найди.
   Никитин взял фотографию. Скромно одетые парни и девушки были сняты в
день выпуска из педучилища двадцать с лишним лет назад. Глядя на их юные
лица, на их простые пиджачки, кофточки и брезентовые туфли, Никитин думал
о том, что многие парни, видимо, погибли на войне, а девушки теперь уже
пожилые женщины, мамаши...
   Он долго и пытливо вглядывался в поблекшую фотографию и наконец нашел
то, что хотелось майору. В разных местах этой группы стояли две совершенно
одинаковые девушки - светловолосые, большеглазые, с челочками, низко
опущенными и подстриженными у самых бровей.
   Обе девушки напоминали одну и ту же женщину - Елизавету Федоровну
Краснову. Да, такой что была двадцать лет назад.
   Никитин постучал ногтем по фотографии:
   - Они близнецы, Николай Петрович?
   - Близнецы или очень похожи. Во всяком случае, спутать их вполне можно.
Это наводит на размышления... А как дела насчет Щербакова?
   - Щербаков, - ответил Никитин, - живет в городе недавно. Но его
документы в порядке. Шофер автобазы.
   Шофер Щербаков был водителем автомашины марки "Шкода", на которой
возили кирпич для строительства новой школы в Аксае. Это-то и
заинтересовало работников милиции.
   Дело в том, что расследование явно показывало: никто из местных жителей
к покушению на учительницу не причастен. Врагов у нее не было, никто ей не
угрожал, с ней нс ссорился. Посторонние в Аксае бывали редко. За последние
три месяца только приезжали работники райисполкома, но эти были все, как
на ладони. Из малоизвестных и чужих людей только Щербаков и появлялся
несколько раз на своей громадной машине.
   Капитан Мельников сообщил данные о Щербакове: 1926 года рождения, живет
в городе с февраля этого года.
   Одинок. А раньше жил в городе Щигры Курской области.
   - Новосел, значит, - подчеркнул капитан. - Ныне на холостяцком
положении поселился у старушки в доме номер три по улице Крайней...
   В разговор вмешался сотрудник райотдела сержант Ахметов.
   - Дом этот - звание одно, что дом, товарищ майор, Халупа кривая,
которой в субботу сто лет будет. И хозяйка - старушка... Сейчас она и
отъезде, гостит у сына в Златоусте.
   - В общем, глухое место?
   - Для людей подозрительных вполне подходящее...
   Только за шофером ничего не замечено, товарищ майор.
   Да и сам он пятый день в дальнем рейсе. А на учительницу напали вче