зные стороны:
     -- Туда, к распадку  не  ходи, сестра. Туда, где раздвоенный дуб, тоже.
Там  плохо.  Для людей очень  плохо. Идите  вон  туда, там  тоже  есть люди.
Прощай, сестра, встретимся в следующий раз.
     Туман рассеивался под  солнечными лучами -- и  вместе  с ним рассеялся,
пропал Пан...


        "Глава восьмая"
     Шагом и бегом

     Сохраняли   прежний   порядок:   Чуба  двигалась   впереди,  разведывая
обстановку,  изредка  возвращалась   и   вновь  убегала  вперед.  Остальные,
растянувшись цепочкой, шли след в след, осторожно и внимательно.
     На этот раз Чуба вернулась явно взволнованной. Забежав за спины идущим,
она обратилась в женщину и догнала экипаж.
     -- Впереди... недалеко, -- она никак не могла освоить человеческие меры
длины  и каждый раз мучительно  подыскивала  замену  каймам и  кабелотам, --
дойти  до  того  пригорка,  видите,  где кривые деревья  без листьев,  потом
останется спуститься вниз, к подножию. Там канава из камней.  Неглубокая, но
очень длинная, конца не видно.
     -- А  начала?  -- поинтересовался Олес.... Начала у той канавы  тоже не
было.
     --  Линия обороны, --  это предположение Пэвер высказал еще  с  вершины
холма,  едва углядев углубление в земле, выбегающее из леса, пересекающее по
прямой,  по   горбам  всех  взгорков-пригорков  равнинную  часть  и  вдалеке
скрывающееся за холмом.
     --  А где  блиндажи,  брустверы, ходы сообщения, долговременные огневые
точки? -- спросил Сварог.
     -- Так  может,  это  только мы  с  вами, граф,  такие  умные, --  веско
парировал   суб-генерал.  --  А   эти  строители  о  войне  имели  такое  же
представление, как...  --  Пэвер покрутил головой,  выбирая  жертву,  --  ну
скажем, как Олес о посевной жатве и уборочной страде...
     Сварог, усмехнувшись "посевной жатве", повел отряд к преграде, миновать
которую было пожалуй что и невозможно, как ни исхитряйся.
     И вообще, то был самый настоящий канал, а никакая  не канава. Кайма три
в  глубину,  кайма четыре  в  ширину,  сложенный  из  белых  камней.  Кладка
идеальная, сработанная мастерами даже уж  не по  линеечке, -- а не иначе как
по лазерному шаблону микронной точности. По дну  рукотворного русла не текла
вода,  даже самые  нижние камни  оказались  совершенно сухими.  И  еще  одна
любопытная  особенность сразу бросалась в глаза -- канал был чист.  Ну не то
чтобы  безупречно, кое-какой  мусор  все  же присутствовал  -- вроде  песка,
мелких камней, листьев и  сухих клубков  странствующей травы (к мусору
условно  причислялись  и  гусеницы, и  жуки,  и суетливые ящерицы, и  что-то
шустрое  и мохнатое, бросившееся  по дну  наутек,  едва люди  приблизились к
каналу). Однако же напрочь нет ни костей, ни донных отложений, ни вездесущих
ракушек, ни других, уже намозоливших глаза следов длительного пребывания под
водой. И это тянуло на загадку.
     Чуба заверила, что  ни человеческий, ни  иной запах  в камни не въелся,
либо же, за давностью времен, выветрился без остатка.
     -- Что-то мне этот кирпич напоминает, -- присел  на корточки Рошаль. --
Белый, и никакого налета, будто к нему грязь не пристает...
     --  Старый Город, -- подсказал Олес,  тоже присел  и  провел ладонью по
верхней грани кладки.
     Пронзительно-голубая искра проскочила между ладонью  молодого  князя  и
строительным камнем.
     -- Водяная смерть! -- Олес отшатнулся.
     -- Всем  на три шага! -- скомандовал Сварог, молниеносно просчитав, что
если  изнутри  жахнет,  то каменные  стены канала примут  взрывную  волну  и
осколки на себя, а что не примут, то уйдет вертикально вверх.
     Но взрыв не  прогрохотал. Также не выехал из засады Страж, как когда-то
у Старого Города...  Зато  послышалось  журчание.  Сильный и слаженный  звук
исходил из канавы.
     Они вновь подошли ближе. Из незаметных глазу микроскопических отверстий
между  кирпичами кладки по  всей ее длине и высоте в канал натекала вода. Ее
уже набралось -- ежели  спрыгнуть вниз, то будет аккурат по лодыжку. И самое
любопытное:  вода  со  стремительностью  горной  реки  неслась по  каменному
желобу. Причем  огромную  скорость потока тяжело  было объяснить одним  лишь
наклоном искусственного русла...
     Все, не сговариваясь, посмотрели на Олеса.
     -- А я-то что? -- пожал плечами князь.
     -- Кана? -- повернулся Сварог к воительнице.
     --  Первый раз  вижу такое... такую  постройку, --  стриженая  девка  с
любопытством заглядывала в  канал. --  И  никогда  не слышала про что-нибудь
подобное.
     --  Этот тип  с копытами говорил, что здесь  есть  люди... -- задумчиво
пробормотал Пэвер.
     -- Может быть, вы, мастер Олес, о чем-то нам все-таки не рассказываете?
-- с нехорошим прищуром спросил Рошаль. -- Я не утверждаю, что скрываете или
боитесь в  чем-то признаться, но  может  быть, просто  не считаете некоторые
обстоятельства важными, а на самом деле именно они...
     --  Не забывайтесь, ваше фалафельское сиятельство!  --  гневно  перебил
князь. -- То, что мы выполняем задание людей, не признающих  дворянство, еще
не избавляет вас...
     --  А-атставить,  мастера  бретеры  и  спорщики!  Не   в  Гаэдаро.  Все
разногласия между  бойцами решает  командир отряда. И я сейчас  решаю  более
важные  задачи --  например, как использовать нежданно-негаданно свалившееся
на нас  открытие.  Хотите  услышать сумасшедшую  версию?  Пришла тут  одна в
голову...
     Водный поток пронес мимо сгрудившихся на берегу людей суслика, отчаянно
кувыркающегося в стремнине.
     -- Представления не имею, кто построил это чудо света, разве что те  же
самые неизвестные строители Старого  Города. Но  вот  зачем? Версия  такова:
перед нами  не что иное,  как средство передвижения.  Водная  самодвижущаяся
дорога.  Видимо, в  комплект входит лодка, в нее садится перемещаемое лицо и
дует к пункту назначения... Так они и катались.
     Иллюстрацией  к гипотезе  Сварога по каналу пронесло рыбу,  которая изо
всех рыбьих сил пыталась зачем-то противиться течению,  плыть против него...
Да куда там!
     -- Где бы еще эту лодку раздобыть, -- мрачно произнес Олес.
     --  Так ты и попробуй вызвать! -- сказал Пэвер, который с победительным
видом  фельдмаршала прогуливался  по краю  канала,  словно  принимал  водный
парад. -- Похлопай по кирпичам, подергай  за  что-нибудьТебя  эта траншея не
тронет,  ты  для нее свой... Интересно, а вот что прикажете делать, если мне
не по пути с течением, если я в другую сторону хочу?..
     --  Короче, Склифосовский,  -- устало прервал его Сварог. --  Даже если
мы...
     -- Погодите, граф, --  насупился суб-генерал. -- То, чем вы меня сейчас
назвали -- это, надеюсь, не оскорбление?
     -- Напротив, -- успокоил его Сварог, -- это комплимент. Итак. Даже если
мы развернем поток в другую сторону,  это, увы, нам не поможет. -- Присев на
кочку, он разложил на коленях карту, закурил. -- Наша  цель находится строго
перпендикулярно этому каналу, как  мы его сейчас  видим.  Не  исключаю,  что
дальше  канал  сворачивает,  очень может быть -- что  разветвляется,  и одна
ветвь упирается точнехонько в нее, в нашу цель. Однако то нам знать не дано,
на  карте  уважаемых  дамургов  ни  следочка канала. Проще  говоря,  канала,
согласно карте, в природе не существует...
     Сварог загасил сигарету.
     -- Ладно, привал окончен. Жаль расставаться с таким чудом, но нам, увы,
с ним не по дороге.
     Сварог  поднялся,  свернул  карту. А  Олес  все-таки  не  удержался  от
продолжения  экспериментов.  Он щупал  камни,  постукивал  по  ним пальцами,
пытался их сдвинуть, бил по ним каблуком,  даже попытался  засунуть кинжал в
щель  кладки -- тщетно. Никаких лодок вызвать не удавалось,  как, впрочем, и
вообще  что-либо  еще  изменить.  Прозрачный  до  хрустального  звона  поток
стремглав несся по белокаменному руслу, воды как набралось в половину высоты
канала, так больше не прибывало...
     Нарастающий  гул.  Где-то  очень  далеко, на окраине  горизонта. И звук
нарастал, нарастал в их сторону. Знакомый, чертовски знакомый звук...
     Включились рефлексы,  сработала  сигнальная система, которая  не  умеет
рассуждать, а умеет лишь действовать.
     -- В укрытие! В канал! -- Сварог ухватил Кану за  плечи и прыгнул с нею
вниз, не  думая о силе  водного потока.  С  этим он уж как-нибудь справится,
удержится, --  может,  даже и ничего, даже  как раз кстати,  что отнесет  от
этого места, которое сейчас черт те во  что может превратиться. По  привычке
задержал дыхание, сжался,  готовясь к обжигающему холоду  "горного  потока",
однако водичка оказалась неожиданно теплой -- как в  нагретом солнцем лесном
озере.
     Гул,  похожий на слаженное гудение осиной орды, но  идущей со скоростью
боевого вертолета. А  шут  этот Граматар  ведает  с его феноменом,  как его,
первозданности, этот феномен запросто отмочит шутку и с осиной ордой...
     Уже  из  канала Сварог рванул за ногу  Олеса,  который  застыл на краю,
вглядываясь вдаль,  завалил  и  внизу  подхватил.  Рядом, подняв тучу брызг,
приводнился Пэвер. Сварог огляделся. Все.
     --  Прижаться к стенам!  Сесть и  прижаться к стенам!  К  левой! Всем к
левой стенеК левой по ходу течения стене!
     Только сейчас Сварог обратил внимание,  что едва они оказались  в воде,
как поток  остановился.  Замер и не двигался, словно вода в ванне. Но сейчас
было не до поисков ответов на древние головоломки...
     Ввв-жиуЗвук, мощный, уши не закладывающий,  но  неприятный, как гудение
бормашины,  прошел над головами и  --  внезапно прекратился.  Исчез,  словно
выключили...
     Зато никуда не исчез его источник.
     Тень  от  него  накрыла  вжавшихся  в  камни  людей.  Тень --  нетрудно
разглядеть ее края --  здоровенная. Поневоле задумаешься, каких размеров сам
предметец и сколько всего может оказаться на его борту...
     Слово "борт"  пришло  Сварогу  даже не  на ум  --  куда-то  в подкорку.
Нарастающий  гул всколыхнул десантную память  о воздушных атаках, о ковровых
бомбометаниях и  крупнокалиберной  смерти,  прошивающей все под собой на сто
кругов.  Сейчас  Сварог  был  бы  рад,  если  б  эта  дрянь  оказалась живым
существом, которое  легче  обмануть и  проще напугать... Но  эта тень  ни  в
малейшей  степени не походила на тень от живого существа -- иначе как-нибудь
двигалась бы, изменялись бы очертания, крылышки, что ли, трепетали бы... Тут
же  --  полная  неподвижность.  И никаких  звуков  отчего-то  эта  штука  не
издавала.  Если висит в воздухе, то должны же  работать лопасти, что-то  еще
должно работать... А если что-то живое, то должно сопеть, трещать, опять же,
крыльями, зубами скрежетать. Эта дура висела в сторонке от канала. Задумчиво
так  висела,  тварь.  Сварогу категорически не нравились  ее неподвижность и
беззвучие.  Словно  бы  ищет,  падла,  куда запропастилась издали замеченная
группка...  Теплая  вода канала как замерла,  так и  стояла  мертво, уже  не
журчала,  подражая  шебутным  весенним  ручьям,  и  позволяла  людям слышать
дыхание друг друга.
     Раздалось тарахтенье, ничуть не напоминающее  прежний  осиный гул, тень
неспешно переместилась, ушла за пределы видимости...
     Ввв-жиуИ  с  прежним  звуком,  что  давеча  нарастал, а  теперь убывал,
летающее нечто унеслось прочь.
     Они дождались полной, окончательной тишины.
     -- Что это было? -- шепотом задал Олес  вполне уместный вопрос. Ответа,
судя по взгляду, он ожидал непосредственно от мастера Сварога.
     -- Какая-то тварь, -- сказал Рошаль. -- Или какой-то аппарат.
     -- Нет, для машины слишком быстро, -- покачал  головой  князь, знакомый
лишь с летательными аппаратами на паровых движителях.
     --  Надо  было  высунуться,  глянуть,  --  с  укором,  неизвестно  кому
адресованным, произнес Пэвер.
     --  Они, похоже, как раз  этого и ждали, -- сказал Сварог. --  Что ж...
Раз такие неопознанные дуры бороздят  воздушные просторы  Граматара,  отныне
придется   с  этим  считаться...  Открытых  участков  по  возможности  будем
избегать, мало  ли  что. Сейчас же по  каналу  дойдем до леса,  там по карте
определимся с маршрутом. Придется, наверное, попетлять.
     -- До тебя никаких запахов не донесло? -- спросил Рошаль у Чубы.
     -- Нет. И потом... в этом облике у меня не такой чуткий нос.
     -- Ах да, забываю делать поправки на контекст. Ну ты тогда почаще... --
Рошаль щелкнул пальцами,  --  принимай тот, другой  облик. Сама понимаешь, в
наших интересах следует идти  на некоторые... неудобства, если они, конечно,
имеются.
     --  Не вы ли, мастер охранитель,  были тем,  кто в свое время предлагал
оставить гуапа на Атаре? -- с раздражением напомнил Олес.
     Рошаль преспокойно пожал плечами.
     -- Ну раз уж так случилось, мой юный мастер новоявленный князь,  что не
оставили...
     Они двигались по пояс воде, которая хоть и обездвижела, но меньше ее не
стало. Поэтому шли медленно и тяжело. Одно утешало -- до леса было не больше
полукабелота.
     Черт  побери, уж больно это напоминало "вертушку".  Или даже реактивный
самолет. И хотя сейчас Сварог спорил сам  с  собой -- дескать,  откуда могли
взяться что вертолеты, что самолеты  боевой авиации, ведь если б они  и были
изобретены в этом странном  мире, то вездесущие дамурги хоть что-то про  это
должны  коли  не  знать,  то  слышать,  а Кана  утверждает,  что  ни  о  чем
подобном... И  все же, все  же...  Следовало  убраться как можно  быстрее из
опасной зоны. Брести по пояс в воде -- это не сахар медом намазывать, тут уж
придется  потерпеть.  Перестраховочка  не  будет  лишней,  уж   лучше,   как
говорится, перебдеть. Эта летающая неопознанность больно проворно носится по
воздуху,  того и  жди --  выскочит внезапно и застанет честную  компанию  на
голом,  отлично  простреливаемом месте.  Да и ее, неопознанности, беззвучный
завис наводит на  раздумья, напрочь  лишенные всякой приятности. Например: а
не выброшен ли с борта прибор, заменяющий  наблюдателя. Сам наблюдатель вряд
ли высажен -- штуковина не приземлялась...
     Как ни странно,  в воде появилось необъяснимое,  но явственное  чувство
защищенности, и  мастер  Пэвер  сделал неожиданный  вывод  из  сопутствующих
ходьбе по каналу странностей.
     -- Тебя,  испытуемый,  надо  почаще  заставлять хвататься за незнакомые
предметы, -- проворчал он, брюхом  вспенивая воду, точно всплывшая подлодка.
-- Глядишь, еще чего проявится. Может, в следующий раз более полезное...
     У  самого  леса  они обнаружили ступени, сбегающие к поверхности  воды.
Если канал  действительно  служил этаким водным  транспортным средством,  то
перед ними, как  пить дать,  --  один  из  причалов, возле  которого древние
обитатели Граматара  останавливали свои гондолы,  выбирались из них и шли...
Куда, кстати говоря, шли? К замкам, к фазендам, к городам? И когда это было?
И кем были те люди?..
     А вот  люди  сегодняшнего  дня  выбрались  из  канала  не по  ступеням.
Выбрались, подтягиваясь за верхнюю кромку, уже в самом лесу.
     --  Придется  объявлять  еще  один привал.  Заодно  и перекусим... Надо
проложить курс с учетом вновь открывшихся обстоятельств. По лесам. Чертовски
не нравится мне эта летающая  хренотень,  -- сказал Сварог и  скинул ругталь
посередь уютной полянки неподалеку от канала.
     --  А почему  не  нравится?  --  спросил  Пэвер.  -- Вроде  бы  никаких
оснований к тому. Всего лишь пролетело что-то мимо...
     -- Не знаю, генерал,  но вот хоть ты тресни, не нравится. И по полям  я
отряд не поведу... Вы верите в солдатские инстинкты?
     --  Еще бы,  -- фыркнул суб-генерал и деловито  принялся  пучком  травы
очищать шпагу от влаги. -- Коли  именно они вывели меня из ущелья Гольмогор,
а я с  их помощью вывел и свой батальон. Причем  без единой потери,  если не
считать рядового Шопри, налопавшегося сучьей ягоды. Славный поход был, я вам
скажу...
     Тем временем Олес, раскинувшись  на траве  в позе отдыхающего патриция,
рассказывал Кане о Старом Городе.
     --  Потомок  Древних?  --  задумчиво  протянула островитянка, глядя  на
князя, мягко говоря, заинтересованно. -- Я должна была догадаться...
     Громко  хрустнула  ветка  под   ногой  Чубы.   Женщина-оборотень  стала
преображаться,  но  на  полпути  передумала и вновь  вернулась к человечьему
облику.
     -- Да, мне  уже говорили,  что я потомок  какой-то исчезнувшей расы, --
небрежно бросил князь, довольный тем, что его ревнуют.
     -- Мы, дамурги, убеждены, что Древние ушли  за Звезды, -- сказала Кана,
то  ли  не  заметившая,  то  ли  сделавшая  вид, что  не замечает  опасности
заполучить недруга в лице человека-волка. -- Их цель -- вернуться, когда они
будут  готовы  обуздать  землю,  прекратить приходы Тьмы и, соединив  Атар и
Граматар, воссоздать тот большой континент, что был изначально...
     -- Сказки,  -- буркнул Пэвер. -- Никакого  единого  континента не было,
были всего лишь...
     -- Ша! -- шепотом рявкнул Сварог.
     Кто-то ломился сквозь заросли. Все вскочили на  ноги.  Сварог  выхватил
шаур,  Чуба мигом  обернулась  в волка.  Отряд разошелся в стороны, готовясь
встретить неприятеля по всей науке... Что-то крупное и массивное продиралось
сквозь лес, судя по звукам --  особо не разбирая дороги.  Ох, лишь бы оно не
торопилось попировать человечинкой...
     Наконец  с  треском,  грохоча  копытами,  как  кастаньетами,  на поляну
вылетел лось. Взмыленный, перепуганный.  Провел  шалым взглядом  по компании
двуногих  тварей,  развернулся,  перебежав  поляну,  вломился  в  заросли  и
напролом помчался прочь.
     -- Тьфу ты! -- сплюнул Пэвер,  откладывая шпагу. -- Небось какая-нибудь
акула спугнула...
     --  Птиц  не  слышно, --  заметила Чуба.  --  Они  не  улетели  --  они
попрятались...
     Так  же  непонятно  птицы  вели  себя  и  дальше.  Будто  над ними,  не
переставая, кружил  выбирающий  жертву  коршун.  Но  ничего  угрожающего  ни
Сварог,  ни  его чувство опасности в  пределах видимости  пока  не отмечали.
Чуба,  правда, утверждала,  что нечисть  в округе  имеется, но  ее  немного.
Применяя  к  нечисти  канцелярский  язык,  она  наличествует  в   допустимой
концентрации...
     Может  быть, предположила  Чуба, все  дело  в  тарках  --  из-за  них и
приутихла напуганная пернатая братия.
     Их давно уже сопровождали, "подхватив" у поляны возле канала, эти самые
тарки -- нечто вроде полувампиров со слабыми зачатками разума. Чуба  рыкнула
на них пару раз,  отогнала  подальше, но  они не отстали, шлепали  сзади, на
что-то надеясь -- например, может, кто-то отстанет, кого-то раненого  бросят
товарищи,  кто-то  теплокровный  и  вкусненький,  разругавшись  с  друзьями,
продолжит путь в одиночку...
     И  на  одном из  плановых привалов они увидели этих самых тарков. Семья
(Чуба сказала, что тарки  живут  не стаями, а  семьями) количеством  в  семь
голов  расселась  в  сторонке на открытом месте, посреди лесной  лужайки.  С
поваленного дерева, под  которым расположился Сварог энд компани, открывался
прекрасный вид на любителей полакомиться человеческой кровушкой. Быть может,
тарки специально так и устроились, зачатками разума уповая на то, что их вид
посеет  страх  в  теплокровных  созданиях  и из этого что-нибудь да выгорит.
Однако видок полувампирской семьи пробуждал лишь жалость и сострадание.
     Самый крупный из семейки -- не иначе, вожак и предводитель -- ростом не
превышал немецкую овчарку. Морды  гиен  с  торчащими изо рта клыками, тонкие
шеи, впалые животы, выпирающие  ребра  -- вот вам и весь  тарк. Перемещались
они  смешно: переваливались  на задних  кенгуриных  лапах, потом опирались о
землю  или, вернее сказать, заваливались вперед  на короткие передние  лапы,
заканчивающиеся   вполне  человеческими,   но  детского   размера  ладонями,
отталкивались ими, выпрямлялись и снова переваливались. Выходило неуклюже  и
медленно.  Ясно,  что  охотники из них  были никакие. Потому и грызли они на
своем  нелюдском привале  какие-то  старые кости. Или,