путать завязавшийся узел... Спать, спать. Надо выспаться, а уж потом, с ясной головой начать обдумывать создавшееся положение. "Умирает каждый, с кем мы познакомились", - сказал Рошаль. А Сварог на это ответил легкомысленно: "Тогда одним из них в вашем черном списке должен быть либо я, либо вы..." Значит, охранитель был прав в своих подозрениях... Не-ет, твари, так просто я не сдамся, не на того напали...
     Кровать в комнате имелась, и на том спасибо - узкий кожаный диван с толстыми валиками по бокам. Помещение, в которое его привел горбун, более всего походило на библиотеку: книжные шкафы под потолок, стол с письменными принадлежностями и набором курительных трубок, диван - вот и все убранство.
     Он прилег, закрыл глаза... Но сон не шел. Сварог еще находился в том состоянии перевозбуждения, когда разум вопит об отдыхе, а нервы не подчиняются, нервы еще взведены, как курки. Тогда он встал, прошелся взад-вперед по комнате, подошел к окну, откинул занавеску, распахнул раму. Курить хотелось очень, но трубку набивать не было сил, а прибегать к магии... в общем, похоже, от магии придется отвыкать. "Эй, - мысленно сказал он той третьей силе, о которой говорил Рошаль, - а я ведь до тебя доберусь. Будь ты хоть трижды Великий Мастер, хоть еще кто. Так что - жди в гости и готовься..."
     Третья сила, разумеется, промолчала.
     Близился вечер, на запущенный сад легли таинственные тени наступающих сумерек. В донесшемся стрекоте Сварог распознал гудение мотора электромобиля - горбун выполнял предписание хозяйки "позаботиться о машине". Скорее всего, больнице придется раскошеливаться еще на один мобиль "последнего пути"...
     Вздохнув, Сварог вернулся к шкафам, вытащил с полки первую попавшуюся книгу, не глядя на название. Завалился с нею на диван, открыл наугад.
     "Музыкальный вал проигрывал мелодию звездных ночей. Музыка не мешала серьезным разговорам, которые вели преимущественно мужчины, разбившись на группы. Разговоры дам были далеки от политики, и потому в ярко освещенных залах посольства обсуждаемые женщинами темы никак не могли быть причислены к серьезным. Что ж может быть серьезного в модах, в синематографических премьерах, в романтических похождениях членов императорской семьи, в сплетнях по поводу романа маркизы Доль с балетмейстером двора бароном Бо-Номи, в горячем обсуждении вопроса, прилично или неприлично носить парики?
     В каждом из дымящих трубками мужских кружков, куда бы ни отклонялись политические беседы, - начинала звучать тема величия Короны..."
     ...Проснулся он от прикосновения руки. Открыл глаза и увидел над собой знакомое лицо.
     - Простите, что разбудила, - сказала стоявшая возле дивана патронесса Эйлони. - Вы выглядите усталым...
     Нет, лицо было незнакомое - теперь, сменив строгий янтарного цвета костюм на сиреневое трико без пояса с наброшенным поверх прозрачным, кажущимся невесомым плащом, Эйлони словно преобразилась. Светлые волосы, шапочкой не удерживаемые, свободно ниспадали на плечи, вуаль более не скрывала огромных синих глаз. Даже, кажется, помолодела... Да нет, не помолодела - она и была молодой, это врачебный халат ее старил, превращал в холодного и практически бесполого эскулапа... Блин, да она была просто красавицей...
     - Вам, наверное, здорово досталось от... них? - тихо спросила она.
     - Перепало немножко, - сказал Сварог, садясь и протирая глаза. - Что с моим другом?
     Патронесса присела рядом с ним на диван, ответила, глядя в стену напротив:
     - У него... каменная лихорадка.
     - Эт-то еще что такое?!
     - О ней мало кто знает. Я, например, впервые сталкиваюсь с таким случаем - до этого только читала в справочниках по истории медицины. И ни от кого из моих практикующих коллег не слышала, чтобы кто-нибудь подцепил ее в наше время... В больнице, пока не приехали люди из Каскада, я просмотрела кое-какую литературу - последний случай каменной лихорадки зафиксирован в Короне больше ста лет назад.
     - Час от часу не легче... - вырвалось у Сварога. - Где он ее подцепил... И что? Неизвестно, как лечить? Утрачены секреты лекарств?
     - Каменная лихорадка неизлечима... Что вы сказали? Сварог не стал переводить патронессе незнакомые слова, проговорил быстро:
     - Это смертельная болезнь? Или жить будет, но останется инвалидом? Или впадет в кому? Послушайте, доктор...
     - Просто Эйлони.
     - Слушайте, Эйлони, я же ровным счетом ничего не знаю. Я не врач, я не... В общем, что это за штука такая, разъясните поподробнее. И если возможно обойтись без терминов, то лучше обойдитесь.
     - Хорошо, - сказала она. - Вы впечатлительный человек?
     - Я солдат, а это знаете ли...
     - Я поняла, - она поднялась с дивана. - Тогда вам можно показать.
     Она подошла к одному из книжных шкафов, уверенно выдернула из строя золоченых корешков нужную книгу, вернулась на диван. Села, положив на колени толстый том в красном переплете. Сварог глянул на название: "Болезни, которые мы победили". Оптимистично, бляха-муха...
     - Считается, что каменная лихорадка пришла к нам с Ханнры, а благодарить за нее следует некое племя ошлодо, населявшее южные леса этого материка, - размеренно начала она. - Одни историки медицины уверяют, что болезнь появилась в Короне вместе с рабами, которых привозили оттуда, другие считают, что болезнь наслана на нас шаманами племени, исповедовавшего странный и нигде более не встречавшийся языческий культ, - наслана за то, что мы увозили в рабство их соплеменников...
     В общем, насколько понял Сварог, сто сорок лет назад Корону поразила самая страшная за всю историю Гаранда эпидемия. Сперва полагали, что ее разносчиком является вирус, передающийся либо при контакте, либо воздушно-капельным путем. Потом установили, что это не так - заболевали даже те, кто содержался в глухой изоляции, например, члены императорской фамилии. И наоборот: некоторым из тех, кто находился в постоянном контакте с больными, удавалось избежать заражения... Да и вирус выделить не удалось. Короче, цивилизации мог наступить полный кердык, если б не один деятель.
     Не врачеватель и не ученый - простой вояка, некий штабен-йор Ордин-Крог. Про то, как ему пришло в голову предположение о первопричине болезни и способе ее устранения, ни в одной из книг не рассказывалось, а сам Оркин Крог мемуаров после себя не оставил. Но - вот пришла, и как-то он сумел убедить в своей правоте непосредственное начальство. Судя по всему, бравый штабен-йор жил по принципу: "Проще не обойти дерево, а срубить его", - и, конечно, его вело по жизни тщеславие, которое в конечном счете и погубило, но это уже другая история.
     Итак, начальство поддержало инициативу штабен-йора Оркина-Крога - поддержало, думается, от полной безысходности. В те годы все, от простолюдинов до императорской семьи, жили в страхе, что завтра болезнь войдет и в его дом. Оркин-Крог возглавил Бронзовый поход. Три батальона высадились с транспортника "Королева Эшта" на южной оконечности Ханнры и с трех сторон вошли в лес, где обитало племя ошлодо.
     - Сейчас я покажу, как это выглядело, - сказала Эйлони и принялась листать книгу. - За два месяца солдаты Оркин-Крога вырезали под корень все племя ошлодо. И эпидемия прекратилась. С тех самых пор ни одного случая каменной лихорадки на территории Короны зарегистрировано не было... Вот, посмотрите.
     Ее длинный ненакрашенный ноготь коснулся левой страницы, где была помещена гравюра, изображающая битву. Вернее, резню, а не битву. Солдаты в кирасах и пластинчатых шлемах ворвались в деревню, поджигали сложенные из тростника хижины и убивали всех подряд, не делая исключений ни для женщин, ни для детей. Аборигенов - невысоких темнокожих людей в набедренных повязках - рубили саблями и секирами на длинных рукоятях. Пытавшихся спастись бегством выцеливали стрелки...
     На переднем плане гравюры стоял, подбоченясь, писаный красавец с орлиным взором - без защитных доспехов, без шлема. Изогнутой саблей он указывал кому-то куда-то - не иначе, показывал направление следующего удара. Тут даже нечего смотреть подпись под гравюрой, чтобы убедиться: это и есть тот самый Оркин-Крог, герой Гаранда, инициатор Бронзового похода. А в правом верхнем углу гравюры была изображена такая сценка: аборигены, окружив, своими телами прикрывали пожилого, увешанного амулетами человека, - как пить дать, шамана. Тот воздевал руки, призывая богов спасти его народ от кровожадных чужеземных погубителей...
     На правой странице тоже имелась гравюра, изображавшая прямо противоположные события: несколько солдат, чьи кирасы и шлемы валялись на земле, висели на деревьях головами вниз, а аборигены разводили большой костер и деловито точили ножи. В общем, судя по всему, в том походе доставалось и людям энергичного штабен-йора...
     - А теперь посмотрите на это.
     Она перевернула страницу. Еще одна гравюра, которая отношения к Бронзовому походу не имела. На деревянной кровати лежит обнаженный мужчина в окружении рыдающих родственников, а чуть в отдалении держится женщина, на ее одежде ясно виден цветок одуванчика в короне с тремя зубцами. Женщина-врач в бессилии опустила руки и потупила взор - больному уже ничем помочь нельзя. Человек на кровати худ, как узник Освенцима. От поясницы до головы кожа заштрихована черным цветом. А руки и ноги вдеты в петли, приделанные к кровати.
     - Петли - это для того... - медленно проговорил Сварог.
     Патронесса кивнула:
     - Последняя стадия проходит очень тяжело. Перед... отходом в иной мир человек приходит в сознание. Всегда. Если лихорадка порождена человеческим умыслом, то нельзя было придумать ничего более ужасного и жестокого. Если не пользоваться петлями... больные пытаются покончить с собой, не в силах вытерпеть телесные муки.
     Сварог выдавил из себя, деревянно выговоривая слова:
     - Вы хотите сказать, что то же самое ждет моего друга?
     - Я бы хотела вас утешить, но... ведь вы солдат.
     - Как протекает болезнь?
     - Всегда одинаково. Переход от нормального состояния к патологическому мгновенный. Человек сразу погружается в состояние беспамятства и, как я уже сказала, выходит из него только в день, когда его настигает смерть. С первых минут его лицо приобретает сиреневый оттенок. На груди тоже появляется сиреневое пятно, оно укрупняется с каждым днем, пока весь кожный покров туловища не становится... ну, вы видели гравюру. У вашего товарища присутствуют все симптомы этой болезни, в том числе и пятно на груди. Потом главное: его кровь в трубке Рокси показала смешение цветов, характерное только для этой болезни. Никакое другое заболевание не дает такое чередование оттенков.
     Патронесса закрыла книгу.
     - Болезнь длится, как правило, десять - двенадцать дней. Известны случаи, когда больному удавалось прожить девятнадцать дней.
     - А случаи выздоровления? Что известно о них? - быстро спросил Сварог.
     - Ничего. Ни один случай исцеления в истории медицины точно не описан, - она замялась. - Под точностью я подразумеваю удостоверенный...
     - А неточно? - перебил Сварог. Какая сейчас, к дьяволу, вежливость!
     - Неточно известны два случая выздоровления. Но вы же понимаете...
     - Расскажите о них. Они описаны?
     - Да. И довольно подробно. Однако свидетели не вызывают доверия. Моряки. Вы же не верите в рассказы о морских дьяволах и Пенной Женщине?
     - Эйлони, - Сварог заглянул ей в глаза, - многое из того, что я считал немыслимым и невообразимым, вдруг превращалось для меня в повседневность.
     - Вот. Тогда прочитайте сами.
     Патронесса, оказывается, держала пальцем страницы, посвященные каменной лихорадке, словно предчувствуя, что к ним придется вернуться. Сварог схватил книгу.
     "Известно, что на всех кораблях, ходящих одним и тем же составом не первый год (смена нескольких человек не в счет), развивались свои традиции - помимо традиций, общих для всего флота. Любой замкнутый мирок рано или поздно начинает порождать свои неписаные законы и установления. Скажем, на "Блэйге", разведывательном корабле, где служил штурманом мой отец, был заведен такой обычай: тех, кто впервые принимал участие в миссии, заставляли, с серьезными лицами убедив в необходимости этого, в тяжелых боевых доспехах выкапывать на берегу котлован якобы под склад продовольствия. Ох, и потели же они на этой работенке! Вот такой на "Блэйге" сложился обряд посвящения новичков в разведчики. Ну да известно - у разведчиков нравы, равно как и шутки, по-солдатски грубоватые"...
     Абзац мимо, лирику пропустить. Еще абзац долой, так, читаем дальше...
     "У нас, у картографов, не у всех, конечно, а у экипажа "Взрезающего" в традицию превратились пикники на необитаемых островах в последний день перед возвращением домой. На этом острове мы расположились в просторной нише у самой вершины горы из гранита и песчаника, напоминающей пирамиду, что стоит возле города Олошдоль, разве что менее правильных форм. Укрепленные на вершине и по склону факелы выхватывали из темноты: резцы и коренные зубы скал, на вершинах которых причудливо кривились силуэты крученых-перекрученых ветрами елей, впадины с болотцами, чья поверхность отливала оловом, островки растительности, переплетающейся стволами, стеблями и ветвями, чтобы группой устоять под штормовыми ветрами, крупных хищных птиц, в панике начинавших бить крыльями воздух, когда попадали на свет. Сарк-Дани играл нам на флейте, а мы пили красное вино "Ложель" с виноградников Солнечных долин, хмель от которого держится в голове несколько минут и потом выходит быстро, как воздух из надувного шарика, вызывая в этот момент ощущение сродни тому, что испытываешь на качелях, ухая вниз с большого подъема".
     Твою мать, где же про лихорадку?! Поэтично, проникновенно, вызывает зависть, но на фиг публиковать весь отчет какого-то грамотного моряка-картографа в справочнике по болезням! А, вот, наконец-то, дошли...
     "На следующее утро мы обнаружили двух наших товарищей, юнгу Биан-Гоша и картографа из третьего взвода Ават-Трого без сознания и с посиневшими лицом. Один лежал в своей койке, другого нашли на берегу в полусотне шагов от корабля..."
     Далее следует детальное описание симптомов и течения болезни, это нам неинтересно, про это мы уже наслушались. Так, продолжаем отсюда...
     "Мы решили похоронить их не по флотскому обычаю, а по сухопутному, то есть предать земле. Для чего капитан распорядился отложить отплытие на шесть-семь дней. Экипаж не роптал, решение капитана не поддержал только верх-помощник Фрег-Олл, ну да он всегда всем был недоволен, достаточно вспомнить шторм в Жемчужном проливе, когда он..."
     Пропустить. Так, так, где у нас дальше по существу?
     Вот.
     "Фрег вернулся на корабль с берега и показал всем, что он нашел в горах. Минерал, размером с орех, прозрачный, похожий на алмаз. Верх-помощник рассказал, что он нашел возле потухшего вулкана в разломе скалы блестящую, как россыпь брильянтов, жилу. Он попытался сперва отковырять кусок ножом, но только лезвие сломал. Потом пробовал отбить другими камнями, и тоже ничего не вышло. Тогда он подумал, что должен же был хоть кусочек сам по себе отвалиться. Фрег излазил всю округу, все колени истер, но все-таки нашел обломок. Мы подивились находке, никто не смог сказать, что это такое, после чего мы разошлись спать.
     На следующее утро весь экипаж проснулся с чудовищной головной болью. Всем без исключения было плохо. Корабельный лекарь истратил без остатка запас семитравного бальзама, и все зря, никому не помогло. А потом все разом забыли про головную боль - когда узрели воскрешение юнги и картографа из третьего взвода.
     Бывалый моряк Рон-Часми свалился в обморок, увидев выбирающегося на палубу юнгу Биан-Гоша с совершенно нормальным, не синим лицом. Оба больных каменной лихорадкой полностью выздоровели. Следа болезни не осталось. Подумав, мы приписали их чудесное исцеление небывалым свойствам камня, найденного Фре-гом. Камень, видимо, испускает какие-нибудь живодейственные лучи. Мы решили так, что образованные люди в столице разберутся, как и что на самом деле.
     Минерал исчез во время плавания, кто-то выкрал его у Фрега из рундука. Ох и бесновался же Фрег! Он заподозрил в краже боцмана Дюга, у них чуть до поножовщины не дошло, да и дошло бы, если бы не вмешательство капитана. Капитан взял расследование в свои руки, обыскали весь корабль, но камня так и не нашли.
     Этот рассказ подтверждают собственноручные подписи юнги Биан-Гоша и картографа из третьего взвода Ават-Трого".
     И самое главное в самом конце. Одна строчка: "Карта острова (см. приложение 97)". Сварог лихорадочно открыл раздел "Приложения" и отыскал девяносто седьмое. Там была и карта острова, составленная картографами "Взрезающего", где, по рассказам верх-помощника Фрега, отмечено примерное место обнаружения минерала.
     - Были еще экспедиции на тот остров? - быстро спросил Сварог патронессу, отрываясь от книги. - Вы должны же были проверить даже такую сомнительную историю! Ведь все же были напуганы эпидемией лихорадки... Ах да, вскоре мир от лихорадки избавил энергичный штабен-йор... Но все равно, из чисто научного интереса могли снарядить экспедицию.
     - Сейчас посмотрим.
     Эйлони вновь подошла к шкафам, пробежалась глазами по полкам и достала огромную книжищу, оказавшуюся "Географической энциклопедией". Дожидаясь, пока патронесса ищет необходимую статью, Сварог с разрешения хозяйки набил одну из трубок и закурил. Давно он, кстати, не курил - с отвычки даже голова пошла кругом...
     - Вот, - нашла наконец Эйлони. - Однажды к острову Навиль, обнаруженному картографическим кораблем "Взрезающий", была отправлена экспедиция из двух кораблей, дабы скрупулезно исследовать остров. Корабли обратно не вернулись, после чего остров был занесен в разряд неперспективных и больше никаких упоминаний о нем энциклопедия не содержит.
     - Допустим, - сказал Сварог. - А в точности такие минералы, минералы с подобными свойствами, нигде больше не находили, как бы это выяснить?
     Выяснили и это с помощью богатой библиотеки патронессы, состоящей преимущественно как раз из естественно-научной и сугубо медицинской литературы, -
     Мимо. Геологи Короны чего только и где, оказывается, не обнаружили - кроме самого нужного минерала. Выходит, только на том острове и нигде больше?..
     Затем Сварог затребовал карту планеты, разложил ее на столе.
     - Проклятье! Остров на другом конце света. Сколько, вы говорите, у меня в запасе? Шесть дней? Минимум... И как я смогу добраться туда и вернуться обратно за шесть дней?!
     Патронесса взглянула на него с удивлением. Впрочем, удивление внезапно сменилось восхищением.
     - Вы не из Короны. И не из протекторатов. Вы из Лангары!
     - Можно и так сказать. А можно и иначе, - отмахнулся Сварог. Да хоть из Йошкар-Олы, после разберемся. Сейчас главное - Рошаль. - Не в этом дело, черт возьми! Я долго жил... вдали от обитаемых земель, я многого не знаю, многого не умею, задаю подчас дурацкие вопросы. Иногда их повторяю. Как можно добраться до этого расчудесного острова за шесть дней?
     - Обыкновенному человеку никак не добраться.
     - А необыкновенному? Необыкновенный может долететь до острова?
     - Исключено. Поблизости нет цивилизованных земель, значит, нет аэродромов. Как вы подзарядите аэропил? Энергии, которую вы получите на ближайшем к острову аэродроме, - вот, видите? - хватит едва на треть пути до острова. А приземлиться? А взлететь и вернуться обратно?
     - Морской путь? Корабли? - спросил он, выбивая трубку о край пепельницы.
     - Самый быстрый корабль доберется до острова дней за десять, да и то при благоприятных течениях, - сказала патронесса, с грустью глядя на Сварога.
     - Эйлони, а что вы подразумевали под необыкновенным человеком? - после некоторой паузы вкрадчиво спросил Сварог.
     Патронесса замялась.
     - Я не точно выразилась. Под обыкновенным человеком я имела в виду простого обывателя, то есть не принадлежащего ни к императорской семье, ни к руководству Каскада, ни к верхушке армии и флота...
     - А какими