мар не сомневался ни на йоту.
     - Не проходили. Голову ставлю.
     Всадники миновали последний песчаный гребень. Остановились. Вожак и остальные разом, как по команде, воззрились на Фесса.
     Настал твой черед, некромант. Тебя привели к месту. Делай своё дело.
     Кэр Лаэда осторожно тронул коня. Вниз, вниз, сухо шуршит песок, словно тысячи гремучих змей. Некромант смотрит вперёд - на ничем не примечательный скалистый холм, если быть точным, просто красноватую скалу, выставившую из-под песчаной шкуры округлую вершину. Она была вовсе не высока и не величественна, во всяком случае, её невозможно было увидеть, не проехав по самому краю котловины.
     И острый чёрный обелиск, вырастающий прямо из тела кроваво-красного камня.
     Больше ничего. Ни ограды, ни ступеней, ни тропы. Конь некроманта ступал совершенно спокойно, а ведь известно, что лошади, кошки, собаки необычайно чувствительны. Скрытое зло заставило бы животное насторожиться.
     Возле красноватой скалы Фесс спешился. Высота невелика, но коню не взобраться.
     Шаг, другой, третий. Застыл неподвижный воздух, с небес льётся сухой палящий жар, по лицу струится пот, но Кэр Лаэда в эти мгновения забывает о жажде.
     Что ж это за место? Что значит чёрный обелиск?..
     Посох в руках глухо ударяет в потрескавшийся красный камень.
     Ничего. Никакого отзвука. Камень мёртв, он спит, спит от начала времён и будет спать до их скончания. Духи земной плоти давно покинули его... но вот почему? Никогда ещё некроманту не попадалось настолько безжизненных камней. Даже простой булыжник у дороги служит домом каким-то существам тонкого мира. Эта скала была пуста и мертва.
     Обелиск. Острые грани, полированный чёрный камень, без малейших трещин, выбоин или вкраплений. Чернота была идеальна, совершенна - наверное, иметь осколок такого полезно для кое-каких ритуалов некромантии.
     Но - ни надписи, ни даже единой руны. Ничего. Чернота, вырастающая из алого камня скалы. Острое, нацеленное в небеса... что-то не то мнится тебе, некромант. Здесь ничего нет. И никогда не было. Или, если и есть, то так глубоко, что ты ничего не чувствуешь... Но если так - то не потому ли сюда тянут несчастных эльфиек, что на вскрытие схрона нужны поистине титанические усилия?.. Всё получается очень логично. Купить дюжину-другую эльфиек, тайно доставить в пустыню - вместо длинных и обременительных караванов из тысяч невольников, что неизбежно привлечёт к себе внимание того же Волшебного Двора, к примеру.
     Всё логично. Вот только всё равно остаётся непонятным, что они собрались делать - в смысле, во имя чего? Какую тайну скрывает чёрный обелиск?
     Фесс разочарованно покачал головой. Тайна требовала основательно подготовленной, хорошо продуманной атаки. Её не возьмешь с наскока... и кто знает, не является ли избранный неведомыми салладорскими магами подход единственно возможным?
     Некоторое время спустя некромант вернулся к ожидавшим его скамарам.
     - Ничего не могу сказать. Опасности, во всяком случае, нет.
     - Тогда будем ждать, - решил вожак.
     Они повернули назад.
     Скамары в считанные минуты рассыпались по пустыне и словно растворились в песчаных просторах. Как только покажется караван, они поднимут тревогу.
     Началось ожидание. Насколько скамары опередили караван? Сколько дней придётся тут провести? Главарь скамаров сперва говорил что-то о том, чтобы "перехватить", - какое уж там. Хорошо бы дождаться.
     Минул день, настала ночь. Фесс заставил себя лечь, заставил себя забыть о чёрном обелиске. Ему показалось, что он засыпает - хотя и трудно заснуть в мёртвой тишине, когда даже лошади, похоже, дали обет молчания. Ни ветерка, ни шороха, ни звука. С главарём и Фессом осталось много воинов, но некромант готов был поклясться, что они все уже умерли, мертвы много веков в этом мёртвом и неизменном мире, где даже песчаные барханы, самой судьбой обречённые менять облик по прихоти вечно дующего ветра, застыли в оцепенении.
     И потому, когда скамары внезапно встрепенулись, Фессу показалось, что сам этот мир встал дыбом, опасно кренясь и распадаясь на части.
     ...Они осторожно высунули головы из-за песчаного гребня. Невдалеке через пустыню тянулась тонкая вереница факелов. Огоньки плыли медленно и торжественно, словно уверенные в победе, поступью королей, входящих в полный согнутых спин зал.
     - Полсотни верблюдов, десятка три людей, охранников нет как нету, - торопливо докладывал главарю дозорный скамар. - Идут, головы никто не повернёт. Нас не заметили - они даже собак с собой не взяли.
     - Собак не взяли?.. Гм, - вожак посерьёзнел. - Не люблю караваны, которые без сторожевых псов ходят. Не иначе какую-то пакость в запасе имеют. Ну, сударь некромант, что скажешь? Ударить сейчас по ним или поближе подпустить?
     Фесс подавил первое и естественное желание ответить: "Конечно, сейчас!". Он некромант, а не странствующий рыцарь. Сфайрат долго и едва ли не тщетно пытался втолковать ему это. Это не индульгенция, не патент на вседозволенность - это тяжкие муки совести, это обязанность поступать так, как, возможно, никогда не рискнули бы поступить другие, это совершать меньшее зло во избежание большего, хотя, конечно, даже самое малое зло все равно остаётся злом.
     - Погодим, - сухо и хрипло сказал Неясыть. - Посмотрим. Надо окружить котловину. Пусть все приготовят луки. Я должен понять, что они станут делать.
     Какой-нибудь странствующий рыцарь точно попытался бы разделать тебя на жаркое, - мельком подумал Фесс. - Рисковать невинными жизнями - а как долго ты собираешься ждать, некромант ?Для чистоты опыта - до первой жертвенной крови, чгПо прольётся на чёрный обелиск ?
     Караван приближался. Величаво плыли огоньки факелов. Стал слышен мерный перезвон унылых колоколец на шеях верблюдов, люди же шли в молчании. Фесс различал их длинные полотняные одежды, в руках у многих - короткие копья.
     Повинуясь команде вожака, скамары ничем не выдали своего присутствия. Караван беспрепятственно перевалил через последний бархан и спустился в котловину.
     Люди воткнули в песок невысокие.факелы-шесты, зажгли их. Котловина осветилась трепетным рыжим пламенем. И только теперь некромант сумел разглядеть то, что искал.
     Клетки. Клетки с пленницами, .каждая подвешена между парой верблюдов. Негромко переговариваясь, люди сгрузили клетки на песок. Двигались они неторопливо, размеренно, никуда не торопясь - словно обычные возчики, доставившие на склад не требующий особого внимания груз типа брёвен или кирпича.
     Рядом с Фессом тревожно шевельнулся главарь скамаров - не пора ли? Скажи, некромант?..
     Нет, не пора. Ещё есть немного времени. Скамарские луки смотрят в спины караванщикам. Один миг, стремительный полёт стрелы - и эти люди лягут лицами в песок. Он обязан ждать. Он должен понять, что тут затевается!
     Всего клеток оказалось пять. Фесс слышал, как звякает железо, как скрипят петли, видел, как из клеток одну за другой вытаскивают тонкие, скорчившиеся фигурки. Строят их в линию. Несколько караванщиков вскарабкались к чёрному обелиску, поставили там пять факелов, шестой укрепили прямо на острие камня.
     Фесс прищурился. Факелы расположились пятиугольником, так что в него прямо-таки идеально вписывалась пятилучёвая звезда, один из классических символов ритуальной некромантии и вообще Тёмной магии.
     Пришедших с караваном людей, как правильно оценили скамары-дозорные, всего было около трёх десятков. Ни один не выглядел бойцом, короткие копья скорее смахивали на церемониальное, парадное оружие, чем на настоящее боевое.
     Они не смогут продержаться против без малого сотни скамаров и нескольких секунд. Исход дела предрешён задолго до его начала.
     Фесс ждал. Караванщики неторопливо расставляли на песке какие-то тёмные предметы, не то миски, не то горшки, несколько человек, взобравшись на красный камень, замеряли высоту звёзд, другие чертили на песке вокруг красной скалы какую-то сложную геометрическую фигуру.
     Сомнений не было - здесь готовится кровавый ритуал. Фесс не мог пока узнать контуры заклинания, но чем дальше, тем холоднее и неуютнее становилось у него на душе. Пятнадцать эльфиек, среди них и те, кого он попытался спасти в Агранне. Непонятная магическая фигура на песке, многолучевая звезда, но не правильная. Это было странно - классическая некромантия.требовала идеальной симметричности. Однако караванщики не производили впечатления людей, не знающих, что они делают. Значит, это нарушение допущено сознательно... если только в исходные свитки не вкралась ошибка или прямая ложь.
     Фесс закусил губу. Он должен, он обязан это понять!
     Семнадцать лучей. Первый, третий, пятый, седьмой и девятый гораздо длиннее остальных. Эти лучи вроде как сориентированы по сторонам света... если я не ошибаюсь... девятый луч указывает отчего-то на северо-запад. Что это может значить? Остальное не лучше. Лучи короткие, где-то они сгрудились, где-то, напротив, расположены шире обычного. Что за ерунда? Такая, с позволения сказать, "фигура" не даст ничего, кроме опасного дисбаланса вовлечённых в ритуал энергий, запросто разворотит всё вокруг...
     Стоп! А может, именно этого они и добиваются? Именно к этому и стремятся? Взорвать скалу, разрушить основание под чёрным обелиском, добраться до... Ответа на последний вопрос Фесс, само собой, не знал.
     Внизу, в котловине, люди зажигали всё новые и новые факелы. Вспыхнули огоньки в расставленных на земле горшках. В пересечения линий ложились малопонятные свёртки - некромант мог предположить, что там такие же точно ингредиенты, которые использовал и он сам, когда надо было построить гекса-или гепта-грамму.
     Тем временем стоявший возле чёрного обелиска человек в белой свободной одежде, с большой астролябией в руках бросил последний взгляд на небо - и что-то резко, повелительно крикнул. Слов Фесс не понял - но выкрик был гневный, похоже, что-то вроде "Быстрее, лентяи!". И действительно, остальные караванщики после этого задвигались заметно ретивее.
     Наконец всё было готово. Три десятка караванщиков в белом выстроились кругом у подножия красной скалы. Трое остались у обелиска.
     Двое грубо вытащили из линии первую эльфийку, заломили несчастной руки, поволокли вверх... Человек у обелиска спрятал астролябию и вытащил кривой, хищно блеснувший в отсвете факелов нож.
     Медлить больше нельзя.
     - Сохраните мне этого, с ножом, - одними губами сказал Фесс главарю скамаров. - Остальных можно положить. Этот нужен живым.
     - Не волнуйся, господин чародей, - ухмыльнулся разбойник. И повернулся к своим, шёпотом отдавая команду.
     Тридцать человек - они не выглядели умелыми бойцами, быть может, Фесс справился бы и один, но последнее поражение в Агранне его кое-чему научило.
     Эльфийку потянули наверх, к обелиску. Ноги отказались ей служить, и обречённую тащили волоком. Распустилась головная повязка, волна тёмных волос плеснула о красную скалу. Пленницу пинком заставили опуститься на колени. Рывком вздёрнули голову...
     Время остановилось. Но ветер, казалось, вырвался в этот миг даже из-под его всесильной, всеобщей власти, однако же не взвыл, не загудел в полную свою мощь - мерзко и глухо зашипел по-змеиному, срывая песчаные струйки с гребня. Пустыня вздохнула глухо и глубоко, звёзды вспыхнули, сыпя колючие стрелы вниз, устремляя потоки своего света, точно копья, прямо в чёрный обелиск.
     Салладорец высоко вскинул руку с ножом.
     Не таясь, главарь скамаров поднялся в полный рост. В его руках был длинный лук, руки одним слитным движением натянули тетиву - и в следующий миг разбойник словно всем телом бросил вперёд стрелу.
     Короткий миг. Свист. Глухой хруст пробившего плоть острия. Стрела скамара навылет прошла через правое плечо человека с жертвенным ножом, швырнула его назад, прямо на чёрный обелиск.
     Если салладорцы и успели удивиться, времени на удивление им осталось очень мало. Скамары дружно спустили тетивы, и правильный круг караванщиков мгновенно рассыпался. Никто не бросился ничком, закрывая голову руками, никто не ударился в слепое бегство. Один из стоявших подле обелиска подхватил было нож, выпавший из руки предводителя, но сам тотчас поймал спиной длинную стрелу, выставившую наконечник прямо из груди. Эльфийки, пользуясь мгновением, бросились врассыпную, опрокидывая факелы, ломая чаши с горящим в них пламенем. Языки огня лизнули песок, и прах пустыни неожиданно вспыхнул, словно сухая солома.
     Салладорцам было некуда бежать. Фесс уловил отрывистые, судорожные толчки Силы - кто-то из обречённых пытался пустить в ход чары, но в безнадёжных этих усилиях точку ставила длинная скамарская стрела.
     Прошло всего несколько мгновений, а всё уже было кончено. На песке, среди истоптанных линий магической фигуры, разбитых горшков и плошек, среди трещащих языков пламени лежали неподвижные тела. Скамары били беспощадно, никому даже и не пришло в голову предложить окружённым врагам сдаться.
     Увидел мага - убей его.
     И только у чёрного обелиска корчился на земле, скрёб красную скалу каблуками, раскорячив руки и ноги, один-единственный оставленный в живых скамарскими стрелками.
     - Пошли, чародей, - поднялся разбойник. - Кто ещё шевелится - того дорезать надо, убитых, по нашему обычаю, - в песок зарыть. А ты можешь с живым делать что хочешь. Потребуется помощь - ну там растянуть его как следует да пятки железом прижечь, - ты нас только позови, у нас с Салладором давние счёты...
     Держа наготове луки, цепь скамаров неспешно, осторожно двинулась вниз с гребня. Фесс сжался, готовясь отразить возможный магический удар, - но, судя по всему, лежавшие на песке были на самом деле мертвы, а извивающийся от боли салладорец возле обелиска уже едва ли мог сплести даже самые простые чары.
     Не успевшие никуда убежать эльфийки сбились в кучку, тесно прижавшись друг к другу и с ужасом глядя на приближающихся разбойников. Фесс поспешил к ним.
     Да, он не ошибся. Тут были все, кого он пытался спасти в Агранне.
     У некроманта вырвался долгий и глубокий вздох.
     Успел.
     - Всё будет хорошо, - только и смог сказать Фесс, оказавшись возле недавних пленниц. - Всё будет хорошо...

***

     Эльфийки не плачут. Даже умирая. Но эти плакали, и от этого зрелища каменели скулы даже у привычных ко всему скамаров. Так, наверное, смогли бы плакать цветы под косой. С того самого мига, как некромант, торопясь, срезал с них верёвки, по впалым щекам пленниц не переставая текли слезы. Они так и не разжали судорожно сцепленных рук. Главарь скамаров попытался было что-то им втолковать, но потом только махнул рукой. Эльфиек чуть ли не силой пришлось рассаживать на запасных коней и едва ли не прикручивать к сёдлам. Все расспросы Фесса натолкнулись на судорожные всхлипы и рыдания. Никто не мог сказать ни слова, и маг прекратил попытки.
     Взятый раненым салладорец уже пришёл в себя - дёргался в путах, извивался, пытался плеваться, - скамары от души потешались, тыкая в живот связанного окованными концами ножен.
     - Погодите, судари, - встал рядом с пленником Фесс. - Помните наш уговор? Я помогаю вам, но сперва должен допросить этого. Мне он нужен живым и способным говорить.
     Скамары нехотя отступили, ворча по поводу того, что их лишили такой отличной забавы.
     Пленник перестал взрывать песок каблуками, замер, вытаращенными глазами уставившись на склонившегося над ним некроманта.
     Фесс заговорил по-салладорски, с трудом подбирая слова. Уроков Академии, конечно же, не хватало.
     - Ты понимаешь меня?
     Пленник захрипел и сделал судорожную попытку отползти подальше. Заскрипели верёвки, опутывавшие его руки и ноги, - наблюдавшие за всем этим скамары расхохотались.
     - Ишь, жук!.. Ничего, далеко не уползёт!..
     - Ты понимаешь меня? - повторил Фесс. Салладорец дрожал крупной дрожью, но не отвечал.
     - Как знаешь, - пожал плечами некромант. - Можешь не отвечать. Тогда я, пожалуй, опробую на тебе мои новые заклинания зомбирования через боль. Это будет очень интересный опыт, поистине очень интересный и поучительный...
     Смуглое лицо салладорского мага посерело от страха.
     - Счас портки намочит! - гоготали за спиной Фесса. - Как есть, обгадится!..
     - Пожалуй, приступим, - скучным голосом объявил Фесс, втыкая свой посох в песок аккуратно между связанными ногами пленника. - Лежи смирно, а то будет еще больнее... я же пока вкратце изложу тебе, в чём суть процедуры и где тебе следует ожидать особенно острых ощущений.
     Прежде всего мне надо отнять у тебя власть над телом, но сохранить тебе полное сознание. Потом я медленно, очень медленно начну снимать с тебя кожу. Аккуратно, целиком, как шкуру с медведя, если ты знаешь, что это такое. Ты всё будешь чувствовать и сознавать, но не сможешь пошевелить и пальцем. Не сможешь даже закричать, чтобы дать дорогу боли. Ты не умрёшь, не надейся, я не дам тебе убежать в ничто. А потом я набью твою кожу песком - потому что больше здесь под рукой ничего нет - и начну осторожно перегонять твою душу в этого гомункулуса. Он будет в моей полной власти. А ты станешь смотреть, как твоё тело сожрут... те, кто здесь обитает. После чего я начну ослаблять действие заклятия, и твоя душа потеряет сцепку даже с этим жалким подобием тела, что я намерен тебе дать. Ты словно будешь тонуть в океане ужаса, станут медленно разжиматься вцепившиеся в реальность пальцы - и настанет миг, когда они наконец разо-
     Жмутся, миг, которого донельзя страшится любой смертный, - когда он наконец-то заглянет за великую грань. Ты понимаешь меня, салладорец? Ты хочешь испытать всё это? Или ты предпочтёшь ответить на вопросы и спасти свою жизнь?..
     Лицо пленника покрылось крупными каплйми пота. Остановившимся взглядом он смотрел на Фесса... и молчал. Губы мелко дрожали, зубы постукивали - но, несмотря ни на что, он молчал.
     - Ты хочешь дать мне понять, что своих боишься даже больше, чем меня и того, что я могу с тобой сделать?
     Судорожный, лихорадочный кивок. Не осталось сил даже вымолвить слово.
     - Тогда мне ничего не останется делать, как запугать тебя ещё сильнее, - холодно сказал Неясыть. - Мне нужно кое-что узнать от тебя, и, клянусь вечной Тьмой, куда ты очень скоро низринешься, я это узнаю. Я могу подчинить себе твой разум и стереть его. Целиком и полностью. Опять же, так, чтобы ты всё это время оставался бы в полном сознании. После этого всё, что ты когда-либо знал, видел или чувствовал, станет моим. И никакие магические преграды меня не остановят, это ты тоже должен понимать. Выбирай, салладорец, и выбирай быстро. Я не люблю бессмысленных убийств. Жертва должна вести к победе. Это закон некромантии. Убийство ради убийства не приводит к успеху. А успех, как ты, наверное, догадываешься, есть единственный критерий, который важен для нас, некромантов. Считаю до одного, салладорец.
     - Стой! - вырвалось у пленника. Глаза у него стали совершенно безумными. - Я... скажу... но... дай мне... уйти...
     - Ты мне не нужен, салладорец. Мне нужно то, что ты знаешь. И правда. Ты знаешь, что я смогу отличить её от лжи, как бы тщательно ты её ни скрывал.
     - С... спрашивай, Чёрный!..
     - Что это за обелиск?
     - Х-хранилище... Замок. Средоточие...
     - А точнее?
     - Точнее не скажешь, - на горле пленника судорожно дёргался кадык.
     - Хранилище чего?
     - Запор... замок... который надо открыть. Кровью.
     - Замок к чему?
     Салладорец захрипел. Глаза полезли из орбит, на губах вскипела пена.
     - Не... не могу...
     - Замок к чему? - безжалостно повторил Неясыть, придвигая к себе поближе "походный набор некроманта", инструментарий для ритуального мучительства, так ни разу и не пускавшийся им в ход со времён Академии.
     Салладорец изогнулся дугой. Изо рта вырывался только нечленораздельный хрип.
     - Угробишь его, чародей, - хладнокровно заметил наблюдавший за всем этим главарь скамаров. - Позволь моим парням пятки ему подогреть Враз забудет, как фиглярничать.
     Фесс покачал головой.
     - Тут огнём ни