Межреальности. Дикий лес - не то место, где уважающий себя чародей устроит тайник. Но тогда где же?..
     Погоди, сказала себе Клара. У Кэра совсем не было времени придумывать какое-то невероятное заклинание. Это что-то простое, очень простое, но наверняка не из того арсенала, что преподавался в Академии. Возможно, семейное наследство? Что-то из запасов Витара Лаэды?..
     Куда может маг спрятать два могущественнейших артефакта, вдобавок скованных цепями неистребимой тяги к уничтожению друг друга, несмотря ни на что? Спрятать так, что Силы Упорядоченного впрямую не могут ничего добиться и прибегают к помощи наёмников?
     После некоторого раздумья Клара призналась себе, что очутилась в тупике. Она сама попыталась бы создать своего рода капсулу, но в пределах мира, закрыв в ней Мечи так, чтобы их невозможно было нащупать никакими заклинаниями. "Впрочем, - оспорила она сама себя, - это только мне может так казаться. Это для меня и моих товарищей по Гильдии Мечи сделаются невидимыми. А вот для других охотников за ними... Схрон же Кэра никто так и не раскрыл".
     И, может, не раскроет - подкатила неприятная мысль, но Клара тотчас отогнала её подальше. Раскроет, раскроет, конечно же, раскроет! В конце концов, кто он такой? Мальчишка-подросток, сбежавший из Академии в поисках приключений. Высшую трансфигурацию он благополучно прогулял; что за чары можно было бы применить?
     Но вскоре Клара сдалась. Все приходившие в голову варианты пришлось забраковать - их проверка обошлась бы слишком дорого, да и оказалась бы небезопасна для Кэра, а она, Клара, всё-таки обещала доставить этого несносного мальчишку подруге Аглае в целости и сохранности.
     Нет, ничего тут не придумаешь. Придётся вскрывать пареньку память. Дурное это дело и по этикету Долины магов запретное по отношению к своим, но что ж поделать, раз такие обстоятельства... Клара невольно даже оглянулась по сторонам - вдруг откуда ни возьмись вывалится мессир Архимаг собственной персоной. Но нет, откуда ж ему тут взяться, он остался там, в огне и пламени погибающей пирамиды, и неизвестно ещё, сумел ли выбраться.
     Чародейка решительно тряхнула головой и взялась за дело.
     Пробиться в сознание мага, даже если он без чувств, - непростая задача. И особенно если он таки без чувств. Маг сопротивляющийся, маг, воздвигающий барьеры, сам невольно помогает атакующему, показывая те направления, что считает уязвимыми, и прикрывает блоками. Когда же чародей в беспамятстве, читающему его память приходится пробираться вслепую, наугад отыскивая нужное.
     Заклятья для чтения памяти не относились к числу запретных в Долине, но Клара использовала их считанные разы, и никогда по отношению к другому чародею. Колдуны обычных миров - те да, те становились её добычей, когда знаний, извлечённых из головы одного человека, хватало, чтобы без потерь выиграть битву, в которой иначе полегли бы многие тысячи.
     Отзвучали первые такты заклинания, Клара привычно сморщилась и согнулась от настигшего отката; зажмурившись, чародейка увидела крутящиеся перед глазами серые воронки вихрей, всё остальное затягивала сплошная чернота.
     Миг спустя воспоминания Кэра Лаэды, воина Серой Лиги Фесса, некроманта Неясыти, хлынули на Клару бурным потоком. Она видела их, словно вселившись в тело молодого некроманта; первое время эти сцены чередовались совершенно хаотично, без всякого порядка, и в основном Клара наблюдала события последних месяцев в Эвиале.
     Оно и понятно: до этой памяти дотянуться было проще всего, да Кэр её особенно и не скрывал.
     Кое-какие сцены заставили Клару буйно вознегодовать (например, кошачий гримуар). Это и впрямь слишком сильно походило на привычки записного Разрушителя. От кое-каких целомудренная чародейка покраснела, как маков цвет (когда Фесс провёл свою единственную ночь с Рысью-первой); а одна заставила трепетать до глубин души.
     Она увидела странный город у моря, охваченный дымом пожарищ, и чёрную тучу, нависшую над гаванью, заполненной черно-зелёными кораблями, она знала - из Империи Клешней. Туча содержала в себе злую и убийственную магию, магию Западной Тьмы, но при этом глаза Фесса, которыми сейчас смотрела и Клара, узрели в туче нечто совершенно немыслимое - её собственное, Клары Хюммель, лицо!
     Волшебницу словно с размаху ударили под дых. Как так? Откуда? Почему? Её лицо - над гибнущим городом - в туче, в средоточии магии Империи Клешней? Нет, нет, не может быть, никогда!..
     Она заставила себя вновь и вновь возвращаться к этому воспоминанию. Уговаривала себя, мол, ему всё привиделось, почудилось, намерещилось; но нет - некромант Неясыть пребывал тогда в здравом уме, правда, вот с его памятью что-то явно творилось не то, например, её, Клары, лицо он не узнал, оно лишь показалось ему "смутно знакомым". Однако это было её лицо, без сомнений.
     Клара вспомнила и о мимолётном видении в Великой Пирамиде - тогда она видела себя, никаких сомнений. В чёрной туче над гибнущим городом, который, как она теперь знала, назывался Арвестом.
     "Откуда я там могла взяться? Почему? Отчего?.." - терзалась Клара, на время забыв даже о главной цели своих разысканий. Империя Клешней... Западная Тьма...
     Озарение ударило, словно жгучий хлыст. Ну, конечно. То, о чём она подозревала - и что давно и небезуспешно отгоняла от себя.
     Крипта на далёком берегу. Сильвия. Разрубленная стальная плита с символом Спасителя.
     И отражение Клары Хюммель в туче торжествующей Тьмы над городом.
     Она сама открыла дорогу Западной Тьме на восток. Да, не её пальцы сжимали разрубившее скрижаль оружие; но она, Клара, привела сюда свой отряд. И она за него отвечала.
     Чародейка чуть не впилась зубами себе в руку. Дура, дура набитая!.. Вот он, ответ, лежал всё это время на поверхности! Неудивительно, что Кэр повёл себя так... странно, когда они таки встретились.
     Она видела гибель Арвеста. Видела сотворённый девушкой по имени Атлика катаклизм. Жизнь - теперь уже некроманта Фесса - разматывалась перед ней, мелькнули и исчезли маски (те самые), и вот наконец...
     Кэр Лаэда понимал, какие силы устремятся в погоню за этими Мечами. И сам отсёк себе память, заставил себя забыть и дом, и родных, чтобы только эти силы, даже запытав его до смерти, ничего бы не добились.
     Правда, его враги избрали другой путь, медленный, окольный, - и преуспели. Кэр Лаэда вспомнил и себя, и, к его собственному мгновенному ужасу, - Мечи. Без этого никакое чтение памяти ничего бы не дало.
     Да, он сделал то, чего Клара бы постаралась избегнуть любой ценой. Тайник на самой неразличимой границе мира и Междумирья, там, где законы обеих реальностей причудливо сливаются, переходя одна в другую. Граница для смертных и бессмертных; тропа для наделённых искрой магии.
     И некромант заклял Мечи своей собственной жизнью. Привязал себя к ним, щедро напоил кровью из незакрывшихся ран. На смертном поле под Мельином Фесс не только отводил глаза. Нет, он умирал по-настоящему, умирал... и умер.
     Клара застыла в шоке. Как это так - "умер"? Может, ему просто показалось?..
     Нет, не показалось. Мальчишка по имени Кэр Лаэда умер на истоптанном снегу Мельинской битвы, после того как там потерпели неудачу всё те же Сильвия вместе с Кицумом (вот и ещё одна загадка тебе, Клара, - что они там делали?!)...
     Кэр Лаэда бестрепетно шагнул за край жизни.
     Но... похоже... сам не знал, что делает. Или...
     Да, Кэр должен был умереть. Запирая Мечи в ловушку, откуда на волю не вырвалась бы и малейшая их эманация, он не рассчитал своих сил и, запечатывая могущественные артефакты собственной кровью, провалился по ту сторону бытия. Его память сохранила некие следы этого, но на такой глубине, что сам Кэр никогда бы до них не добрался.
     "Он умер на том поле, - со всевозрастающими ужасом и паникой думала Клара. - Вернее, на пути от него в Межреальность. Кэр, бедный мой мальчик, ты успел спрятать Мечи, успел заклясть их собственной жизнью, а потом...
     А потом вмешались разом несколько могущественных сил".
     Клара увидела шесть пар горящих ненавистью глаз. Устремлённые на существо Кэра Лаэды, распятое где-то между мирами. Клара чувствовала их ярость - вожделенная добыча ускользала, а похититель проваливался в смерть.
     И они удержали его - остатками былого, поистине великого могущества. Удержали... и каким-то образом направили его падение к закрытому миру под названием Эвиал. Там они, как успела понять Клара, надеялись вырвать заветное знание.
     Так появились маски. Их она видела тоже, полуэльф и смешной богатырь, надменная утончённость и простоватая сила... кого изображала эта пара, кого представляла? Кто их создал и послал? Те Шестеро? Возможно, если не хотели выдать своё присутствие. Или кто-то другой?.. За ними явно чувствовалась огромная мощь, но откуда она?..
     Но не побоялся же Падший лично явиться к ней, Кларе, и преложить сделку!
     "Не отвлекайся, - вынуждена была одёрнуть она себя. - Итак, Мечи..."
     ...Она натолкнулась на ледяную стену. Такое заклятье было не проломить никакому магу, наверное, спасовал бы даже Игнациус. Заклятье, созданное только жертвой заклинающего. Если бы кто-то другой, предположим, сумел бы вскрыть тайник, Кэр Лаэда мгновенно бы расстался с жизнью, но при этом захватил бы с собой в небытие и Мечи. Спущенные друг на друга, чудовищные артефакты уничтожили бы себя, равно как и посягнувшего на них.
     Сплетённое Кэром заклятье внушало уважение. Нет, это уже не мальчик, не "непослушный ребёнок", как до сих пор свято верила душевная подружка Аглая. И, небо и бездна, как же достать эти самые Мечи?..
     Клара закусила губу. Казалось, она знает всё. Тайник позволил бы Кэру в единый миг вызвать Мечи себе на помощь. Они преодолели бы пространство и время, их не сдержал бы даже окутывающий Эвиал непроницаемый занавес.
     Что же, получается, все усилия напрасны? Кэр Лаэда обыграл её, опытную боевую чародейку, сражавшуюся в десятках, если не сотне, миров?
     Способ должен найтись, твердила себе Клара. Способ разъять эти заклинания. Конечно, Шестеро... они ведь так и не решились использовать силу, оно и понятно, риск слишком велик даже для них. Впрочем, Падшим Богам нет смысла спешить: они пали, но не лишились бессмертия. Время для них совсем не то, что для магов, даже таких, как Игнациус. Шанс случайно потерять Мечи, если во вскрытии тайника произойдёт какой-либо сбой, представлялся Падшим куда более пугающим.
     Как же распечатать это хранилище?.. Тянуться к нему оказалось необычайно трудно, и Клара могла это сделать, только пребывая в памяти Кэра; а удерживать два таких заклятья, да ещё в закрытом мире, - это было слишком даже для неё, чародейки Долины.

***

     "Кажется, она в тупике, - подумал Игнациус. - Плохо. Очень плохо. Нужно как-то подтолкнуть к правильному решению, и с этим-то я бы справился, но проклятый мальчишка, похоже, и впрямь задал непосильную задачу. Любой ребёнок сможет построить карточный домик; но потребуется умение настоящего мага, чтобы аккуратно поднять этот домик в воздух, заставить его отрастить крылья и порхать, как бабочка, да ещё и так, чтобы ни одна карта не шелохнулась бы и не тронулась с места".
     Конечно, мессир Архимаг не упустил случая заглянуть Кларе в сознание. Всё шло, как и должно идти. Единственное, что смущало Игнациуса, - это сложность устроенного молодым чародеем тайника. Она и впрямь заслуживала уважения - неплохая работа даже для аспиранта Академии. Что уж говорить о сбежавшем недоучке! Но паренёк всё-таки допустил одну ошибку, свойственную именно молодости, - завязал всё на себя, на собственную жизнь, не понимая, что у тех, кто действительно решит идти до конца, хватит дерзости вырвать нужное. Обойти возведённые им преграды мог лишь очень опытный маг, причём только после того, как получит детальнейшую картину всех наложенных чар, что само по себе оказывалось непросто, - Клара Хюммель могла не увидеть всего, что требовалось для наложения контрзаклятия.
     "А что у нас делает преславный Читающий? - мелькнула мысль. - Почему бы ему не?.."
     - Досточтимый Динтра. - Всё-таки класс мессира Архимага сказывался. Он мог одновременно держать и сложное заклятье, и вести приятную светскую беседу. - Мы на самом пороге успеха. Но наш мальчик, Кэр, оказался шустрее, чем я рассчитывал. Его заклинание, охраняющее Мечи, весьма запутанно, вдобавок он в благородном порыве юного сердца замкнул его на себя, так что любое нарушение чар вызовет его смерть и катаклизм от столкновения Иммельсторна и Драгнира. Не мог бы я попросить о помощи нашего дорогого спутника?
     Динтра, казалось, заколебался. Игнациусу почудилась лёгкая, почти неощутимая волна магии, прокатившаяся от старого целителя. Динтра словно обратился к кому-то, обратился вынужденно, используя достаточно сильное заклинание, могущее пробиться из закрытого мира, подобного Эвиалу. Но при этом чары были искусно приглушены, так что мессир Архимаг при всём опыте своих трёх тысяч лет не мог понять, что они содержат или куда направлены.
     Миг спустя, не то решившись, не то получив ответ, Динтра с каменным лицом шагнул к Архимагу.
     - Читающий поможет тебе.
     Мессир Игнациус не сомневался, что Динтре вся эта затея чрезвычайно не нравится; но старый лекарь не стал возражать - почему, отчего?..
     Их третий спутник, безголосое существо, способное общаться только с Динтрой на неведомом Игнациусу уровне, не пошевелилось. Однако в сознании Архимага вдруг ярко вспыхнули схемы, сцепки, скобы и прочие незримые элементы сложного заклинания - Читающий играючи раскладывал его на составные части, можно сказать преподносил Игнациусу на блюдечке, и мессиру Архимагу только и оставалось, что, придавив гордость, дать кое-какие подсказки ничего не подозревающей Кларе Хюммель...

***

     Есть. Есть! Вот оно. Ну, конечно же, как она сразу не догадалась! Клара едва не подпрыгнула на месте. Заклятье Кэра - не из тех, что можно взломать силой. Его можно только обратить вспять. Зайти не со стороны живых, а по дороге мёртвых, ибо он был каким-то непостижимым образом и жив, и мёртв разом, когда творил вместилище для Алмазного и Деревянного Мечей.
     "Это нелегко. И... где ж я это углядела-то?" - мимоходом удивилась собственной проницательности Клара, но времени предаваться раздумьям не было, и чародейка, несмотря на строжайший запрет, наложенный мессиром Игнациусом на некромантию в Долине, осторожно двинулась обходной дорогой, спускаясь с цветущего холма жизни в холодную серую мглу, за которой лежало неведомое, скрытое даже от самых опытных магов.
     Ноги проваливались, вернее, Кларе это казалось. На самом деле она, конечно, не двигалась с места. Льющийся со всех сторон свет померк, но не наступило и благодатной тьмы, дарующей покой и отдохновение. Полусвет и полумрак, полуявь и полунавь, всё вместе - и всё порознь.
     Клара чувствовала, как под ногами разматывается невидимый волос, по которому ей предстояло пройти, не сорвавшись. Она шла - а в голове сами собой выстраивались схемы заклинаний, являясь невесть откуда; Клара не успевала дивиться собственной сообразительности. "Неужели это я настолько хорошо училась в Академии, что в нужный момент вспомнила всё услышанное на лекциях два с половиной столетия назад?.."
     Ей становилось нечем дышать - и в памяти услужливо всплывали нужные заклинания преобразования материи. Под ногами истаивала опора - чары обращали физическое тело в дух и сразу же обратно, ибо тварный мир порою губителен для тонкой сущности призраков.
     Когда же она поднялась обратно на астральный, не существующий ни в одном из миров Упорядоченного холм, перед ней голубым светом засверкала плавающая в "воздухе" сфера, а внутри неё просматривалось два вытянутых тёмных силуэта: Алмазный и Деревянный Мечи.
     Клара сейчас тоже пребывала по ту сторону и жизни, и смерти. Она понятия не имела, что произошло с её настоящим телом там, под солнцем Эвиала. Может, ей и не удастся вернуться, но взять Мечи и остановить Западную Тьму было единственным способом исполнить её клятвы, ибо слово боевого мага... ну и так далее.
     Однако она всё-таки добралась до них. Добралась до Мечей, хотя по-прежнему не понимала, как в совершенно обычном мирке могли появиться артефакты такой чудовищной мощи.
     Теперь осталось только размонтировать ловушку. Клара чувствовала небывалый прилив вдохновения, самые сложные и ювелирные заклинания удавались с первого раза и безошибочно. Перебрасывая "смертные крючки" с Фесса на другие существа (какие именно, она не вникала; отчего-то в тот миг ее совершенно не волновала участь тех несчастных), Клара мало-помалу убрала самые сильные "пружины".
     Сияние ловушки угасло, Мечи по-прежнему плавали в пустоте, как и раньше, норовя столкнуться наконец друг с другом и выплеснуть скопленную за века ярость. Клара произнесла последние слова - и её пальцы сомкнулись на эфесах.
     В следующий миг в глаза ей брызнуло солнце Эвиала. Боевая чародейка лежала на руках Райны, сжимая в руках Алмазный и Деревянный Мечи.

***

     Мессир Архимаг Игнациус вытер честный трудовой пот со лба и низким поклоном поблагодарил Читающего. Без помощи этого загадочного существа ему нипочём не удалось бы добиться успеха столь малой кровью. Надо, обязательно надо разузнать всё, что можно, об этих существах и подружиться с ними!
     Динтра стоял, скрестив руки на груди, и мрачно буравил Игнациуса тяжёлым взглядом.
     - Ну вот и всё, дорогой друг (ссориться с лекарем всё ещё не время!), - точнее сказать, почти совсем всё. Мечи у Клары. Нам осталось сыграть последнюю сцену этого спектакля. После чего всё Упорядоченное окажется в куда большей безопасности, чем прежде.
     - Не сомневаюсь, мессир, - отрывисто бросил Динтра. - Итак, Хюммель заполучила чудесное оружие, что дальше?
     Мессир Архимаг загадочно улыбнулся.
     - Немного терпения, дорогой друг, и вы всё увидите сами. Не хочу портить вам удовольствие.

***

     Сильвия шагнула за порог Храма Океанов, и её тотчас охватил мягкий, спокойный полумрак, точно воды тёплого моря, которое ей случилось повидать лишь однажды, в единственное более-менее продолжительное возвращение отца. Крылатый воин и эльфийка-флейтистка осторожно отступили в стороны, оставляя Сильвию наедине с пространством храма. Небольшой, безо всякой вычурности и роскоши, он показался Сильвии просто бедным - никаких особенных украшений, лишь вдоль боковых стен тянулись ряды колонн. Впереди, у торца, на возвышении стоял изящный высокий треножник, на нём - дымящаяся лёгким, тотчас растворяющимся дымком чаша.
     Возле чаши стоял... или нет, стояла? - Сильвия ошарашенно покрутила головой. Она не могла понять, мужчина перед ней или женщина, черты несомненно человеческого существа дрожали, размывались, изменялись - и так без конца. Всё казалось живым - свободные, ниспадающие до пола одеяния, волосы, кончики которых то касались щиколоток, то оборачивались колючей и короткой, в полпальца, порослью. Цвет их тоже всё время менялся, от снежной белизны до иссиня-чёрного, проходя все градации рыжего, русого, тёмного.
     Сильвия невольно сглотнула. Чёрный Меч по-прежнему оттягивал руку мёртвой и нелепой железкой, из него словно ушла вся его злая мощь, столько раз спасавшая девушку.
     - Приблизься, дорогая моя, - произнёс приятный и низкий женский голос. Сильвия робко приподняла глаза - преображения фигуры на время прекратились, сейчас перед ней застыла величественная жрица в тёмно-синем плаще, волнами скатывавшемся к золотистым сандалиям. Волосы стали цвета раскалённого песка, глаза - такие же. Маленький, твёрдо очерченный рот, высокие скулы и идеально прямой нос - Сильвия видела такие лица у старинных изваяний, когда на время затихли войны, а на престоле эдин за другим оказались подряд три Императора, питавших слабость к скульптуре.
     Едва удерживая фламберг, Сильвия сделала несколько робких шажков к треножнику. От стоявшей там женщины исходила сила, спокойная и глубокая, как полуденное море, эта сила не нуждалась во внешних атрибутах могущества.