барона увели, его рыдающая жена, поминутно норовя завалиться, стояла рядом с Марием, поддерживаемая тремя служанками. Юный барон был бледен, кусал губы и хлюпал носом, но держался молодцом.
     ...Старого барона Аастера не унижали ломанием меча и разрыванием герба. Когда его вывели к плахе, палач, как и положено, осведомился о последнем желании осуждённого. Грациан попросил кубок вина. Домашний священник Аастеров уже прочёл все потребные молитвы. Барон низко поклонился Императору, бросил последний взгляд на жену с сыном и сам лёг на плаху.
     - Милости, мой Император! - не выдержал один из нобилей. - Милосердия! Он виновен, но, молю, замени казнь пожизненным изгнанием!
     - Нет, - холодно уронил правитель Мельина. - Но... ещё одну милость я тебе окажу, Грациан Аастер. Отпустите его!
     Правитель Мельина поднялся, шагнул к растерявшемуся барону, взглянул в глаза. Мятежник вздрогнул, опустив взгляд.
     - Поблагодари сына ещё раз, Аастер. Я дам тебе поединок. Равный бой. Никакой брони, мечей или щитов. Просто кинжалы. Равной длины.
     Император шевельнул плечами, сбрасывая плащ. Отстегнул от пояса кинжал, повернул рукояткой вперёд и подал барону.
     Все так и замерли. Кер-Тинор что-то протестующе заворчал.
     - Нет, мой капитан. - Император не повернул головы. - Я дам барону Грациану Аастеру честный бой, как сказал. На это время возвращаю ему титул, что делает его достойным сойтись со мной на ристалище. И я знаю, что прав. Значит, победа будет на моей стороне. Ну а если нет... если правда не со мной, а с мятежниками... что ж, тогда мне и жить незачем. Кер-Тинор! Твой кинжал, пожалуйста. Посмотри сам, Грациан Аастер, посмотрите вы, нобили моей Империи, - клинки равной длины, гарды тоже одинаковы. Бой честный и на равном оружии.
     - Бой честный и на равном оружии, - подтвердил проконсул Клавдий.
     - Бой честный и на равном оружии, - раздалось и со стороны нобилей.
     - Тогда приступим, - проговорил Император, не отрывая взгляда от искажённого лица старого барона. - Я не палач, Аастер, если ты погибнешь от моей руки - то, как положено, со славой, в поединке. Тебя похоронят в семейном склепе Аастеров, рядом с твоими предками. И у тебя тоже есть шанс. Правда, не знаю, будет ли лучше и тебе, и твоей семье, и всем сословиям Империи, если я паду. Приступим же!
     - Приступим... мой Император. И благодарю за милость, - низко поклонился Грациан.
     - Мой выпад, - предупредил его правитель Мельина, перехватывая кинжал остриём вниз.
     Барон поспешно намотал плащ на левую руку, его противник высокомерно сбросил одеяние наземь. Клинки взлетели в чётком салюте и опустились. Миг неподвижности - и Император крутнулся, словно предлагая Аастеру атаковать незащищённую спину, остриё мелькнуло возле самого лица старого барона, однако тот успел отклониться. Ответил коротким и резким тычком - звеня, сталь столкнулась со сталью, Император подставил собственный кинжал, резко крутнул рукой, отбрасывая оружие соперника, и, не тратя времени на мелодраматические подробности, ударил. Прямо в сердце старого барона.
     У зрителей вырвался вздох. Грациан Аастер обмяк и начал заваливаться, однако Император подхватил тяжёлое тело. Следующим возле отца оказался молодой баронет Марий.
     - Папа!..
     Страшно закричала жена мятежного барона, мигом всё поняв.
     Император резко выдернул окровавленный кинжал.
     К поверженному барону уже бежали его ближние слуги. Впилась зубами в узел платка баронесса, давя всё ещё рвущийся вопль. Как и положено благородному нобилю, её муж пал в бою, с честью - и теперь долг его жены состоял в том, чтобы похоронить супруга со всей подобающей пышностью. Как барона, не как преступника.
     Несчастная женщина нашла тем не менее в себе силы поклониться правителю Мельина.
     - Мой Император, благодарю тебя за справедливый суд...
     Одному Спасителю известно было, чего стоили ей эти слова, произнесённые в лицо убийце мужа.
     - Благодарю за справедливый суд и благословляю сына своего на верную службу василиску.
     - Я рад был бы встретиться с тобой, благородная баронесса, в более счастливый день, - кивнул Император. - У твоего сына есть все шансы вернуть доброе имя дому Аастеров.
     ...Марий, поцеловав мёртвого отца в лоб, решительно шмыгнул носом, поднялся с колен и повернулся к Императору, отвешивая низкий поклон:
     - Какие будут приказания, мой Император?..

Глава третья
ЭВИАЛ. ОКРЕСТНОСТИ ПИКА СУДЕБ

     - Чёрная башня взята, но Разрушитель ускользнул. Вместе со своим кошмарным, невесть откуда взявшимся чудовищем в облике сказочных драконов. В последний момент слуга Тьмы сумел обмануть ворвавшихся в башню воинов, подсунув им вместо себя отвратительного зомби. И этот зомби убил, просто разорвав на куски, немало воинов, прежде чем подоспели маги и отбросили его. Не уничтожили, к сожалению, а просто заставили отступить. Последний удар, к вящему стыду и ярости Меганы, нанёс всё тот же преподобный отец Этлау, буквально измоловший тело неупокоенного в мелкую кашу и потом сжёгший все останки в тонкий пепел.
     Гордо именовавшиеся Армией Света полки начали преследование ускользнувшего на драконе Разрушителя, двинувшись к неприступным кручам Пика Судеб. Название это - Армия Света - изобрёл лично отец-экзекутор, похоже очень гордившийся этой своей придумкой.
     Сейчас колонны этой армии растянулись на многие лиги, передовые отряды подступили уже к самой горе, а обозы едва тронулись с Северного Клыка. Мегане и Анэто поневоле пришлось возглавлять марш, хотя, конечно же, Чёрную башню нельзя было оставлять просто так. Но отец Этлау настаивал, а противостоять настояниям преподобного стало практически невозможно.
     На заснеженных склонах Пика Судеб след Разрушителя потерялся, но только на время. Анэто и Мегана взялись задело всерьёз, пустив в ход всё своё искусство.
     - И куда же он делся, хотел бы я знать? - ворчал Анэто, потирая замёрзшие руки. Они с Меганой сумели проследить раненого дракона; посланная в Разрушителя молния каким-то образом поразила его спутника и скакуна. Старые легенды утверждали, что драконы вообще невосприимчивы к магии, однако они, похоже, врали (хотя чего же ещё ожидать от старых легенд! Магия идёт вперёд, развивается, становясь только сильнее). Именно по незримым эманациям страдания и боли магам удалось проследить путь Разрушителя через заснеженные пустоши. Свирепые бури быстро заметали обычные следы.
     - Скорее всего, закрыл трещину за собой, Ан, - отозвалась Мегана. Чародейка в коротком полушубке и непривычных для дамы тёплых портах задумчиво крутила в пальцах большой кристалл розоватого кварца. Внутри слабо мерцал едва заметный огонёк. - Чувствуешь - обрушивающее заклятье? Завалил отнорок, и вся недолга.
     Анэто сумрачно кивнул. Нарядный посох чародея был воткнут в узкую щель, адамант в навершии тоже тускло поблескивал в унисон с кристаллом Меганы. Охрана - полдюжины магов помладше и три десятка наёмников - благоразумно держалась в стороне.
     - Угу, прошёл и закрыл... - пробормотал Анэто, проделывая сложные пассы над ничем не примечательной трещиной, рассекавшей угрюмо-серую поверхность скалы. - Ничего особенного, просто обрушил... Но, Мег, не думаю, что нам удастся открыть тут дорогу. Пробиваться сквозь сплошной завал... да ещё на Пике Судеб... бр-р-р.
     - Преподобный отец наверняка этого и потребует, - вздохнула хозяйка Волшебного Двора, и лицо Анэто потемнело.
     - Не пробиться, - повторил он. - Надо искать обходные пути.
     - Но разломов и трещин тут тысячи! - возопила Мегана.
     - Придётся попотеть... сестрица.
     - Сестрица! Придумаешь тоже! - фыркнула чародейка, поджимая губы и одновременно совершенно не платонически прижимаясь к чародею. - Не желаю быть никакой сестрицей.
     - Мег, Мег, милая моя... люди же смотрят...
     - М-м-м... и пусть себе смотрят... нет уж, не отворачивайся, когда тебя целуют!
     - Мег... умпф... ну не здесь же, во имя всех богов!
     - Я буду целоваться там, где мне вздумается, - промурлыкала чародейка. - Ибо в этом, как я поняла, и состоит главная привилегия хозяйки Волшебного Двора!
     Анэто только головой покачал, но губы мага улыбались.
     - Тогда за дело... подруга? так лучше? Так можно?
     - М-можно... ох... мне совсем другим делом сейчас хочется заниматься...
     - Ох, да оставь же! - перепугался Анэто, вообразив, что волшебница решила перейти к существенно более интимной части отношений, нежели поцелуи. - Разделимся. Ты попытайся всё же расчистить проход, а я полазаю вокруг, поищу другие пути...
     ...Прошло довольно много времени, вконец промёрзшие Анэто и Мегана вместе со свитой грелись у костра (самого простого, немагического), когда к ним пожаловали гости. Отца Этлау сопровождал небольшой отряд - едва ли десяток человек из числа уцелевших инквизиторов.
     Да, дорого обошёлся преподобному тот бой с Разрушителем; тот ведь, словно избегая бить по простым воинам, обрушил почти всю мощь Чёрной башни именно против святых братьев.
     Иногда Анэто казалось, что в этом он и Разрушитель оказались бы союзниками.
     Против всех ожиданий Меганы, экзекутор держался дружески и спокойно. Эдакий уверенный в себе отец-командир.
     - Ничего страшного, - уронил он, выслушав про обвал. - Ясное дело, Разрушитель прячется в подгорных кавернах. Там его можно искать годами.
     - И тем не менее - ничего страшного? - Анэто не удержался от сарказма.
     - Ничего страшного, - повторил инквизитор, ничуть не смутившись. - Пик Судеб - это всё-таки не Чёрная башня. Это всего-навсего большая гора.
     - О которой идёт весьма дурная слава...
     Этлау поморщился.
     - Россказни о несметных сокровищах, хранящихся в забытых самими гномами подземельях, охраняемых жутким чудовищем? Полноте, господа маги.
     - Но именно с магической точки зрения... - заикнулась Мегана.
     Инквизитор только махнул рукой.
     - Я знаю, - кивнул Этлау. - С магической точки зрения, Пик Судеб являет собой один большой артефакт. Попытки исследовать его более тщательно неизменно проваливались. Но нам это не помешает.
     - Позвольте осведомиться, почему? - Анэто как мог старался скрыть сарказм в голосе. Инквизитор сделал вид, что милорду ректору это на самом деле удалось.
     - Этот артефакт, насколько позволяют судить слабые мои, Спасителем дарованные способности, абсолютно чужд Тьме, - заявил преподобный. - Проклятый Разрушитель не сможет им воспользоваться.
     - А разве мы сможем?
     - Мы - тоже нет, но со всякой силой, противостоящей Мраку, можно договориться, - безапелляционно бросил Этлау.
     Мегана и Анэто переглянулись. Инквизитор раз за разом ставил их, опытных чародеев, в тупик. Сейчас отец-экзекутор говорил совершенно правильные и разумные вещи, но... кто знает, что в действительности у него на уме?
     - Как же, святой отец, вы хотите "договариваться" с этой силой? - осторожно спросила Мегана.
     - Очень просто, дочь моя, - снисходительно улыбнулся инквизитор. - Я чувствую неупокоенных тут, совсем близко, в недальних подземельях. Я чувствую гнев Силы, обитающей тут. Мы сразимся с неупокоенными, с армией, которую Разрушитель, бесспорно, пытается сейчас создать в своих мрачных катакомбах. Вы не ощущаете присутствия живых мертвецов в подгорных коридорах, достопочтенные чародеи?
     Мегане с Анэто пришлось лишь покачать головой.
     - Возблагодарим же ещё раз Спасителя за его щедрый дар. - Этлау выразительно сложил ладони и возвёл очи горе. - Он позволил мне, недостойному, вовремя узреть угрозу. Вновь и вновь реку к вам: Разрушитель замышляет создать армию, не виданную ещё в истории несчастного нашего мира. Армию неупокоенных. Не один-два-три погоста - сотни, если не тысячи, разорённых кладбищ. И здесь, под Пиком Судеб, он закладывает первые кирпичики в фундамент этого воинства. Понимаете ли вы меня?
     Волшебники дружно кивнули. Сами они не могли с уверенностью сказать, что где-то поблизости появились мертвяки, но Этлау говорил даже без тени малейшего сомнения. К тому же для Разрушителя это и впрямь выглядело логичным шагом - после того как его выбили из надёжного, как он считал, логовища, проклятому чудовищу не оставалось ничего другого, как развязать открытую войну. А кто ещё может пойти за Разрушителем, кроме как мертвяки? Ясное дело, никто. Ну кроме разве что тёмных эльфов Нарна, если какие-то из их неисповедимых путей на время совпадут с дорогой служителя Мрака.
     - Неупокоенные, ведомые Разрушителем, напали на обитателей пещер в этих горах, на мирных гномов, - продолжал торжественно вещать Этлау. - И хотя лишь немногие из Подгорного Племени принадлежат к числу добрых чад Святой Матери нашей, единственно истинной Церкви, мы не станем делать разницу, не будем делить на чистых и нечистых, агнцев и козлищ. Спаситель заповедал: "Творите доброе даже хулящим Меня, и многие из них, так поступавшие от незнания, раскаются, встав на путь добродетели". Мы пойдём вниз!
     - Смело, ваше преподобие, - не удержался Анэто. - Смело, но очень, да простятся мне эти слова, безрассудно. Вам известно, что неупокоенные... э-э-э... весьма плохо поддаются воздействию обычных видов магии? Что простая сталь - никудышное оружие против восставших мертвяков?
     - Ну конечно же, известно! - покровительственно кивнул Этлау. - Но я отнюдь не собираюсь посылать верных бойцов Света на неминуемую гибель. Я сам возглавлю поиск! И, думаю, после нашей с Разрушителем встречи лицом к лицу у подножия Чёрной башни ни у кого не должно остаться сомнений - мои силы по меньшей мере не уступают его.
     Ни Анэто, ни Мегана не стали спорить, хотя, конечно же, нашли бы, что сказать - особенно насчёт того, насколько в действительности, по их мнению, силы Этлау "не уступают" возможностям Разрушителя.
     - Соберите лучших магов, - распорядился Этлау. - Возьмём также лучших воинов, самых отважных и преданных делу Света и Спасителя. Достаточно одной сотни. И отправимся вниз.
     В чём, в чём, а вот в смелости отцу-экзекутору сейчас бы никто не смог отказать.
     - И поторопитесь, достопочтенные. - Этлау сделал знак свой свите. - Мы выступим завтра. Если, разумеется, вы найдёте наконец дорогу.
     - Что будем делать, Ан? - шепнула Мегана, когда инквизитор скрылся вместе со всем отрядом. - Ты действительно веришь, что он способен справиться с Разрушителем? Или что там и впрямь подвластные нашему врагу неупокоенные?
     - Иногда Этлау меня действительно удивляет, - нехотя признал милорд ректор. - У меня нет оснований отмахиваться от его слов. Лучше и в самом деле приготовиться ко встрече с мертвяками. Равно как и найти дорогу.
     ...Путь в глубь Пика Судеб отыскался, хотя и не сразу и не без труда. Узкая расщелина, где мог протиснуться боком один человек в тёплой одежде и с полным вооружением, вела в тёмные неведомые бездны, и осторожно посланные магами поисковые заклятия не встретили на своём пути глухих, преграждающих дорогу стен. Где-то впереди расщелина соединялась с лабиринтом подземных ходов - там, если верить отцу Этлау, и засели несчастные гномы, взятые в осаду армией восставших мертвецов под предводительством Разрушителя.
     На следующий день небольшой (в сравнении с остающейся на поверхности армией) отряд двинулся в глубь горы. Полкам дали приказ разворачиваться осадной линией, окружая Пик Судеб с востока, юга и запада. Северные склоны горы омывали холодные волны Моря Ветров, и пробиться туда могли только специально обученные скалолазы; примерно две сотни добровольцев из корпуса Лесных Кантонов вызвались закрыть и эту лазейку.
     Ночь перед выступлением Анэто и Мегана провели вместе, махнув рукой на приличия, сплетни, злые языки и тому подобное. Кто знает, увидят ли они ещё раз звёзды и небо, пусть даже, как сейчас, пустое, серое и холодное?
     Четыре десятка магов. Семь десятков отчаянных рубак-сорвиголов, им отец Этлау обещал более чем щедрую награду, пожизненное прощение всех мыслимых и немыслимых грехов, а если они пожелают - то блестящую карьеру в рядах формируемого Корпуса Меченосцев под эгидой Святой Инквизиции.
     Анэто только усмехнулся. Меченосцы, куда набирают всех, кого ни попадя. Инквизиция и так имела сверхтайный орден замка Бреннер, чьи выкормыши, по слухам, не уступили бы даже ассасинам Храма Мечей. А этот Корпус наверняка станет лишь смазкой для мечей армии Разрушителя, и неважно, станут держать оружие руки живых или мёртвых.
     Сто двадцать человек против Разрушителя, его дракона, его мертвяков... Как отец Этлау рассчитывал преуспеть там, где потерпела неудачу шестидесятитысячная армия?
     Инквизитор без каких-либо колебаний возглавил колонну. Его окружал десяток бреннерских телохранителей; следом шагали маги во главе с Анэто. Мегана с остальными чародеями Волшебного Двора замыкала процессию.
     Дорогу от временного лагеря до склонов Пика Судеб отряд прошёл в предутреннем мраке. Серые отвесные склоны смутно виднелись во мгле, где-то высоко вверху осталась обнаруженная расщелина, по которой людям предстояло проникнуть в глубь исполинской горы.
     Все уже собирались вот-вот начать подъём, когда Этлау вдруг приказал остановиться и замкнуть круг.
     - Неупокоенные, - только и бросил инквизитор, поравнявшись с Анэто и Меганой.
     Маги растерянно переглянулись. Неупокоенные? Здесь? Откуда? Почему?
     - И их много. Разрушитель скликает их к себе силой своего чародейства. Погосты оживают. Зомби идут к новому хозяину. И мы не дадим им пройти.
     - Может, они покажут нам иную дорогу к Разрушителю? - заикнулся было Анэто, однако инквизитор лишь гневно сверкнул глазами:
     - Никогда! Встретим их тут, на нашей земле, не в подземном мраке! Скоро рассвет, наш самый надёжный союзник!
     Этлау построил людей.
     - Добрые чада Спасителя! Удача и справедливость с нами. Мы настигаем Разрушителя не в его логове, где он имел все мыслимые преимущества. Ещё одно, последнее усилие - и мы избавим наш многострадальный мир от выпестованного во Тьме чудовища. Вперёд, дети мои! Спаситель да убережёт нас от злого, да примет Он к себе души тех, кому суждено будет пасть в этой геройской битве. Вперёд, и да поможет нам Свет!..
     Патетическая речь отца-экзекутора пришлась весьма кстати. Мегана и Анэто первыми ощутили опасность, словно холодное, липкое прикосновение гниющей плоти, - из темноты узкой предгорной долины один за другим выныривали угрюмые силуэты неупокоенных, зомби и нагих костяков, кто в полном вооружении, кто с пустыми руками; у всех без исключения глаза горели красным.
     Ещё один отряд воинства Тьмы.
     Мертвяки охватывали сжавшуюся кучку людей полукольцом, прижимая к скалам. И - лишнее доказательство, что за этими бестиями стоял злобный разум Разрушителя, - неупокоенные попытались прежде всего отрезать противнику все пути отхода.
     Несколько мгновений царила тишина, нарушаемая лишь угрюмым шарканьем множества ног по камню - зомби надвигались широким строем; люди, напротив, сжались, прикрывшись щитами и выставив копья.
     - Ну, господа маги. - Этлау с какой-то совершенно несвойственной ему раньше воинственной радостью повернулся к чародеям Ордоса и Волшебного Двора, собравшимся вокруг своих предводителей. - Пришёл ваш час. Покажите же, на что способны!
     Господа маги угрюмо молчали. Все помнили о печальной судьбе Фрегота Готлибского, разорванного в клочья неупокоенными на забытом всеми силами и богами кладбище в Северном Аркине.
     Стихийное чародейство, элементальные силы Природы, в чём особенно были искусны воспитанники и Ордоса, и Волшебного Двора, против восставших из могил помогали очень плохо. Огонь не мог жечь прогнившую плоть, её не могли раздробить камни или рассечь отточенное железо - собственно говоря, только мастера святой магии могли сколько-нибудь успешно противостоять неупокоенным. Даже милорд ректор или хозяйка Волшебного Двора едва ли снискали бы здесь хоть какие-то лавры.
     Тем не менее Анэто продолжал оставаться самим собой - опытнейшим магом, не зря уделявшим такое внимание молодым "предельщикам", остро и нестандартно мыслящим волшебникам, осв