овсем рядом со стеной, в плотные глубины тумана.
     Перед ним алым огнём запылала тонкая нить, протянувшаяся вдоль края чёрной стены; и через эту нить нависшая над ней громада перехлестнуть никак не могла. Порыв бросил некроманта на красную нить - его пронзила боль, словно кожу вспарывало острейшее узкое лезвие. Он закричал, но не услышал ни звука. Всё умерло в сером тумане, и мог ли он вообще ещё кричать? Остались ли у него рот и лёгкие? Фесс глянул и не увидел собственного тела. Вокруг одна мгла, ничего, ничего больше...
     И внезапно прорезавший хмарь яркий свет пламени.
     Взор заполнило алое сияние. Фесс падал прямо на полыхающий холодный огонь, и пламенные языки, сплетаясь в танце, выстраивались бесконечными рядами причудливых рун.
     Знакомые руны. Вернее, это наложенное заклятье сделало их знакомыми, превращая глубинные сущности в нечто, доступное пониманию Фесса.
     Эти руны он встречал много раз, но в одном-единственном месте. В Чёрной башне. Особые, их невозможно было ни с чем спутать. Сейчас они поднимались перед ним пламенной стеной, собою преграждая путь той самой Сущности, что испещрила ими стены своей северной твердыни.
     Были тут и другие символы, в которых без особого труда угадывалась магия Спасителя. И тоже ошибиться невозможно. Кто наложил эти заклинания, чары Фесса ответить не могли, но некто могущественный, соединивший, казалось бы, несоединимое. Руны Сущности показывали, что... Стоп. А что они на самом деле показывают? Преграда возведена из самой Западной Тьмы, магия Спасителя лишь придала ей внешние формы. "Н-ничего не понимаю. Вглядимся пристальнее..."
     Но чем больше он смотрел, тем отчётливее понимал - преграда из Сущности не только удерживает Сущность. Она ещё и закрывает доступ к ней извне, из свободных, восточных областей Эвиала. Это скорее походило на барьер, разделивший двух смертельных врагов.
     Фесс попытался уверить себя, что стены есть стены - обороняющиеся в крепости тоже не могут пройти сквозь них там, где они хотят. Но... с другой-то стороны, Сущность сдерживали отнюдь не те преграды, что остановят человека. От людей хватило бы обычного частокола повыше... ну и охраны, само собой. И если люди, пожалуй, смогли бы пройти сквозь алую завесу (другой вопрос - что сделалось бы с ними потом), то вот магические заклинания, в том числе и могущие причинить (хотя бы по идее) вред Сущности, точно так же бессильно отразились бы от заплота. Потрясённый Фесс отказывался верить глазам и чувствам, но деваться некуда - знаменитая "защита Эвиала" на поверку защищала не только мир от Сущности, но и Сущность от мира!
     Может, конечно, это единственный способ возвести такого рода преграду? Но... магические барьеры не были Фессу в диковинку, кое-что он помнил ещё со времён истинной Академии, той, что в Долине магов. Обычно они всё-таки сдерживали только то, что должны были сдержать, хотя бы потому, что задачу "на отталкивание" куда легче решить "в случае односторонности", как писалось в учебниках. Например, ограничив магическим барьером бушующее пламя, чародею потребовалось бы возвести тут же второй барьер, который, скажем, удерживал бы неразумных от того, чтобы броситься в костёр. Условность, конечно, не более, чем пример для пояснения, но тем не менее. Если бы тот, кто ставил барьер против Сущности, хотел бы только защитить от неё Эвиал, то хватило бы однонаправленной защиты; если бы он желал, чтобы обитатели Старого Света по глупости или неосторожности не забрели во владения Западной Тьмы, ему следовало бы возвести соответствующую преграду, не пропускающую смертных. Но тут барьер оказался куда более сложным - он защищал, как сказано, не только Эвиал от Западной Тьмы, но и Западную Тьму от Эвиала, не препятствуя тем не менее проходу обычным людям (что и объясняло истории с кораблями, на которых команды сходили с ума, оказавшись "под Западной Тьмой"). Никому не было дела до простых смертных; преграда остановила бы заклятье сильного мага, прикрывшегося теми или иными чарами...
     В это верилось с трудом, однако это было так. Или - поправил себя Фесс - так это выглядело в результате действия его заклинания. А оно ведь тоже не абсолютно и не безошибочно. Всё может случиться...
     Удивительное открытие, им совершённое, едва не отвлекло некроманта от главной цели его поиска: где ключ к той цепи, что сдерживает Сущность?
     Ему стоило огромного усилия заставить память выдать это слово - "Аркин". Сперва - просто набор звуков, бессмыслица. Затем медленно, словно во сне, начало приходить осознание. Город... Святой Престол... Слова Салладорца... Птенцы...
     Его глаза с трудом оторвались от чёрной стены и бушующего у её подножия алого огня. Вокруг всё тот же туман.
     Однако заклятье работало. Не завися от воли самого некроманта, оно потащило его взгляд прочь, сквозь мутную пелену, и на сей раз, когда мгла разошлась, Фесс действительно увидел очертания городских стен.
     Он узнал Аркин. Святой Город прикрывал целый лес нацеленных в небо острых шпилей. Сейчас они казались пиками, ожидающими вражеской атаки. Фесс недвижно завис над цитаделью, над куполами кафедрального собора, самого крупного в Старом Свете.
     Хватило нескольких мгновений, прежде чем некромант с содроганием понял, что Салладорец не лгал.
     Та магия Спасителя, что скрепляла огненные руны Западной Тьмы, действительно управлялась отсюда. Из этого собора. Из его подземелий и катакомб, уходивших глубоко под землю. Слухи утверждали, что оттуда можно выбраться далеко за пределы городских стен, чуть ли не к самому Нарну.
     Ключ на самом деле был там. Ключ, что запирал преграду. И пока он цел, некроманту не добраться до Сущности. А вот Западная Тьма, медленно сочась сквозь прореху, скоро сможет устремиться на восток - и хватит ли тогда сил её остановить?
     "Нет, не хватит", - сказал себе Фесс. Горько, но это так.
     И получалось, что гибель Аркина, уничтожение загадочного ключа одинаково необходимы и Эвенгару Салладорскому, и Кэру Лаэде, куда больше привыкшему к короткому имени Фесс.
     Аркин должен погибнуть, с отчётливым ужасом понял некромант. Заклятье являло ему скрытые нити, тянущиеся от хищных шпилей Святого Города к затянувшей запад завесе; выдерни их, сотри с лица земли - и защита Эвиала рухнет.
     Но и Сущность сделается уязвимой. Сейчас она лишь тянет щупальца сквозь брешь в стене, сама оставаясь в безопасности. Рубить их необходимо, но бесполезно - победы это не даст, может лишь отсрочить конец. Однако, когда ключ будет уничтожен, завеса падёт не сразу - магия такой мощи поддерживает какое-то время сама себя. Но лишь какое-то время. Потом Сущность ринется на восток, сметая все преграды. И слова Салладорца тогда окажутся поистине пророческими.
     И он, Фесс, может не успеть уложиться в это время. Может не успеть покончить с Западной Тьмой, потому что никто не знает, подействует ли на неё даже и та самая магия крови, о которой напомнила ему Рыся.
     Значит, ему придётся вступить в союз с инквизицией. Птенцов надо остановить. Он... должен договориться с отцом Этлау. Неведомо как, но должен. Найти ключ. Попытаться... нет, не попытаться! - а просто понять, как сделать так, чтобы дотянуться до Западной Тьмы, не разрушая защиту Эвиала.
     Вопрос в том, согласится ли на это наш преподобный экзекутор. И что сделает он, если, как предполагал Фесс, Сущность сделала ставку и на него тоже? Мол, пусть Разрушители грызутся, пока не останется только один?
     Действие заклятья оканчивалось. Ветер трепал некроманта всё сильнее и свирепее, оттеснял от чёрной стены обратно в слепую мглу, швыряя снова в тварный мир, туда, где ждала Рысь-драконица.
     А потом некроманта настиг откат и его неразлучная спутница - боль.
     ...В себя он пришёл далеко не сразу. Над ним склонялось лицо Рыси, глаза её подозрительно поблескивали. Рядом примостился Фейруз; некромант успел заметить, что страх мальчишки перед драконицей изрядно поубавился: во всяком случае, сейчас они с ней крепко держались за руки.
     - Папа!
     - Великий Мастер! - вырвалось у них почти одновременно.
     - В-всё в-в п-порядке, - нетвёрдым голосом отозвался некромант.
     Фейруз приложил к губам Фесса флягу с водой, Рыся принялась водить ладошками над лбом и висками, вытягивая усталость и боль. Она сама кривилась и морщилась (а надо знать, чего стоило заставить её поморщиться!), но не останавливалась.
     ...Наконец Фесс сумел рассказать спутникам об увиденном.
     - Ключ - в Аркине? - поражалась Рыся. - Сущность защищена от удара с востока? Фей, а ты ничего не слыхал... такого, знаешь, необычного, про ключ или что-то в этом роде, пока подвизался в подпалачиках?
     Мальчишка покраснел и опустил голову.
     - Да там многое болтали-то, в Аркине... тайными колодцами и каморами, считай, все подземелья битком... Легенд про всякое найти можно...
     Бедняга Фейруз совсем смутился. В присутствии Рыси он, похоже, враз забывал даже самые простые слова. Фесс развёл руками.
     - Придётся бить вслепую. Потому что птенцы идут к Аркину, чтобы и впрямь открыть Сущности дорогу на восток.
     - Говорила же я! - вскочила Рыся. - Папа, позволь мне их догнать! Много времени это не займёт.
     - Нет! - отрезал некромант. - Не видела, что Старшая сделала с тем поури?! Забыла молнию? Останешься здесь, дочка!
     Рыся скорчила гримаску. Самолюбивая драконица терпеть не могла упоминаний о своей ране, полученной от самого обычного эвиальского мага.
     - Настигнем их все вместе, - отрубил Фесс. - Птенцы, да ещё с этим даром Салладорца, - не тот враг, которого шапками закидать можно.
     "Но птенцы - это тот аргумент, что может сделать отца Этлау посговорчивее, - мелькнула мысль. - А что, если не уничтожать их на дальних подступах к Аркину, а, так сказать, явиться ему на выручку?.."
     Уничтожения Святого Города Фесс допустить не мог. Но не мог он также допустить, чтобы всё осталось как есть - на вечные времена. Тогда он точно не сможет дотянуться до Сущности, а она, медленно сочась на восток, рано или поздно одержит-таки победу. И Мечи можно будет использовать только в последний миг, когда он окажется лицом к лицу с Сущностью, не с её призраком или мороком, а с нею самой.
     Идеальный вариант - это если ему удастся заполучить ключ и попытаться разгадать его тайну, открыть, как он сказал, дорогу для себя - но оставить путь преграждённым для Сущности. Однако тут как раз и не обойтись без союза с отцом-экзекутором.
     - Папа? - мгновенно уловила его колебания Рыся.
     - Да так... - попытался отшутиться Фесс, поспешно натягивая соответствующую улыбку, но вовремя спохватился. Скрывать что-то от Рыси - последнее дело, даже если он хочет уберечь свою своенравную дочку.
     - Боюсь, придётся договариваться с Этлау, - вздохнув, признался некромант.
     Рыся и Фейруз дружно ахнули, драконица схватилась за голову.
     - Мастер, он... с ним... с этим безумцем!..
     - Папа, он же тебя враз обратно, на дыбу!..
     - Предлагайте другой выход. Может, мы и сумеем взять Аркин штурмом - что тогда станется с ключом? Сумеем ли мы его найти, уцелеет ли он вообще?
     - А почему нет? - удивилась Рыся. - Перед поури не устоит никакая крепость. Тем более если на наш зов придут ещё...
     - А отец Этлау пустит в ход магию, мне придётся её отражать, иначе от всех поури останется только воспоминание. Что при этом случится с тем же ключом - никто не ведает.
     - А если мы покончим с птенцами и ничего не случится с Аркином - что изменится для нас?
     - Сможем спокойно добраться до ключа - тем или иным способом.
     - Тогда уж лучше объединиться с теми же птенцами, - фыркнула Рыся. - Пусть идут вперёд, пусть ломают хребет Инквизиции. А мы подождём...
     - А если опоздаем?
     "Слишком часто опаздывали раньше..." - добавил он про себя.
     Рыся ничего не ответила. Стояла, молча кусая губу.
     Фейруз испуганно переводил взгляд с драконицы на некроманта и обратно.
     - В любом случае, - наконец проговорил Фесс, - отпускать птенцов далеко никак нельзя. Двинемся за ними!
     ...Армию поури понукать не требовалось. Идеальные солдаты - они не задавали вопросов, не интересовались жалованьем, не роптали по поводу перебоев с провиантом, не дезертировали, не... Перечислять можно долго.
     Граница Салладора приближалась. Однако потребовалось ещё три полных дня марша, прежде чем золотые пески остались позади и впереди засинел край мекампских лесов. Некогда Фесс познакомился здесь со скамарами...
     Всё это время войско поури следовало по чёткому следу птенцов. Для этого не требовалось никакой магии - Рыся перекидывалась в драконицу и взлетала высоко в небо, отыскивая нестройную толпу будущих самоубийц во славу Салладорца.
     Птенцы не делали никаких попыток передвигаться скрытно или хоть как-то организоваться. Брели каждый сам по себе, правда, всё-таки удерживаясь вместе. Приближались леса, обрез салладорских песков, там за птенцами следить стало бы труднее, но Фесс не страшился их потерять. Им оставалась только одна дорога - через весь Мекамп и Эгест, с тем чтобы подойти к Святому Городу с севера. Конечно, была ещё возможность морского путешествия, но в неё Фессу не слишком верилось. Для этого птенцам надо раскрыть себя, с боем прорваться в какой-нибудь мекампский порт, взять корабль на абордаж... Об этом немедленно узнают святые братья, Аркин успеет подготовиться. У Фесса не было причин заподозрить инквизиторов в преступной беспечности. Скорее всего, Старшая поведёт птенцов малолюдными лесными тропами, в обход городов и селений - им не нужны случайные стычки. Во всяком случае, на её месте Фесс поступил бы именно так.
     Три дня миновали в тягостных раздумьях. Насколько можно доверять заклинанию? Фесс никогда раньше не прибегал к столь сложным магическим конструкциям; кроме того, вблизи Западной Тьмы вообще ни в чём нельзя быть уверенным. Аркин мог отозваться каким-то из многочисленных своих артефактов, надёжно схороненным в катакомбах.
     Мысленно некромант пробовал обращаться к Сфайрату - безуспешно.
     - Они не ответят, - печально ответила Рыся на его признание. - Когда отказались от меня. И... отдали тебе.
     - Ты жалеешь?
     - Я?! Ты что, папа! Ты подарил мне жизнь, свободу, цель. Я научилась... да всему научилась! Только целоваться пока не умею... - добавила она, стрельнув глазками в Фейруза, немедленно залившегося краской.
     Фесс невольно усмехнулся, погрозив Рыси пальцем.
     На границе Салладора горы резко повернули на восток, уступая место бескрайней равнине замекампских степей. Север закрыли лесные чащобы; и Фесс вновь, в который раз поразился могуществу сотворившей Салладор магии: пустыня кончилась, словно обрезанная ткань. Последние барханы, уже покрытые примученной травой, всего один полёт стрелы - и уже зеленеют кустарники, за ними стройными рядами поднимаются древесные кроны.
     Несколько шагов - и ты в Мекампе.
     Даже ещё резче, чем это было, когда Фесс шёл на юг со скамарским отрядом. Тогда потребовалось целых два дня конской скачки, чтобы пересечь сухую степь; здесь же хватило сотни сажен.
     Разумеется, марш немалого войска не мог остаться незамеченным. Скамары бдительно стерегли свой южный рубеж. Оставалось надеяться, что у них хватит ума не ввязываться в открытый бой.
     Здесь становились бесполезны таланты Рыси. Птенцы растворились в лесном сумраке.
     - Никуда не денутся, - уронил некромант в ответ на робкий вопрос Фейруза. - Старшая не из тех, что станет прятаться. А скамары - не из тех, кто пропустит её, не задав всяких вопросов. Мне этих бедолаг-разбойников уже заранее жаль.
     Насколько помнил некромант, прошлый раз они вместе со скамарами выходили к салладорскому рубежу много западнее; здесь, в дальнем "углу", смыкались границы Мекампа, Салладора и Дикого Поля - простора замекампских степей, где нет ни закона, ни порядка, кроме лишь одного - права сильного. Фесс надеялся, что скамарских поселений на их пути не окажется.
     Поури пришлось разделиться на несколько отрядов - дорог через лесную чащу не было, пробирались звериными тропами, редко когда попадались проплешины старых пожарищ. Местность казалась необитаемой; молчание лесов угнетало, Фессу постоянно мерещились зло сощуренные глаза лучников, притаившихся в высоких и пышных кронах.
     Здесь ещё властвовала зима. Не такая свирепая, как у Чёрной башни или в Эгесте; защищавшая Салладор магия в какой-то степени прикрывала и ближнюю полосу мекампских земель. Могучие лесные великаны стояли нагими, под ногами - толстый коричневый покров опавшей листвы. Тёмно-зелёные копья елей смыкали ряды, теснясь по склонам глубоких оврагов; журчало множество ручьёв, словно вытесненная силой из салладорской пустыни вода наконец-то нашла дорогу к свету. На холмах раскинулись обширные рощи грабов и буков, среди пожухлой травы кой-где поднимались замшелые каменные бабы, неведомые божки замекампских кочевников - некогда здесь тоже простиралась степь, однако лес наступал, и племена свободных всадников уходили дальше на восток, оставляя в добычу оседлым жителям изваяния своих покровителей, так и не сумевших защитить поклонявшихся им. Дальше к западу мекампское пограничье было населено куда гуще; порою ручей, подмывая крутой бок древнего холма, открывал свету золотую жилу. Здесь щедро родила земля, но рачительные хозяева не торопились сводить леса подчистую - имея под боком, с одной стороны, Салладор, а с другой - покорный аркинским клирикам двор Агранны, не стоило собственными руками лишать себя самой надёжной крепости, где можно не только укрыться с домочадцами и всем скотом, но и прокормиться даже в голодную пору зимы.
     Фесс помнил, что здесь начинались торные пути на север; птенцы наверняка постараются выбраться на какой-то из трактов. Если, конечно, Старшая не окажется умнее и не постарается провести их незаметно, сквозь чащи.
     Она постаралась. Следы её отряда исчезли, стоило им лишь пересечь границу. Неутомимые поури по слову своей Ишхар, словно гончие псы, обшарили близлежащие леса на день пути - никого. Обнаружилось, правда, две деревеньки на северо-западе; карлики их не тронули, сдерживаемые строгими приказами Ишхар.
     Оставалось лишь двигаться в прежнем направлении - на северо-северо-запад, надеясь, что Старшая не повернула в куда более обжитые части пограничья, ближе к морскому побережью.
     После двух дней пути сквозь Мекамп они нашли птенцов.
     ...Рысь в очередной раз перекинулась, взмыла высоко в холодное зимнее небо и почти сразу же камнем низринулась оттуда, вернувшись в человеческий облик чуть ли не раньше, чем коснулась земли.
     - Пожар! - выдохнула она. - Деревня горит...
     Рысь порывалась отвезти Фесса туда на спине, однако некромант решительно покачал головой. Выдать присутствие дракона - это расписаться перед Инквизицией: "Я тут!" Войско поури формально ничем с ним не связано; а вот жемчужнокрылый дракон...
     - А отчего мыслью не сказала? - поинтересовался Фесс, когда драконица пришла в себя.
     - Н-не знаю... - замялась она. - Чтобы никто не услышал, наверное.
     - Ты думаешь, нас кто-то слушает? Снова Сущность?
     - Н-нет... - Рыся состроила досадливую гримаску. - Пап, я бы сказала, честное слово! А так... ну, просто боюсь.
     К сожжённой деревне они подошли по всем правилам военного искусства, охватив её с четырёх сторон. Однако предосторожности оказались напрасны.
     Закопчённые печные остовы да обугленные нижние венцы - вот и всё, что осталось от селения в два десятка дворов. Тоскливо скулил одинокий пёс; при виде Рыси (даже в человеческом облике) бедняка дико взвыл и, поджав хвост, ринулся наутёк.
     - Чувствует... - проворчала Рыся, проводив пса долгим взглядом.
     - Что тут случилось? - широко раскрытыми глазами обвёл пожарище Фейруз.
     - Да чего гадать? - откликнулась драконица. - Смотри сам.
     Возле остатков сгоревшей изгороди они нашли тело мужчины. Безногое тело. Ноги ему не отрубили и даже не оторвали - их сожгли. Из кошмарно выглядевшей обугленной плоти торчали чёрные пеньки костей.
     - Маги