Ливень, проклятые, и вот, глядите-ка, уже  на
посту. Вот только зря вы жд„те Сидри, любезные. Сидри остался там,  внизу,
вместе с тайной своего похода. Вам ее уже никогда не  узнать,  потому  что
даже трупа вы не получите. Сидри... Сидри уже далеко, в лучшем мире, он...
    Она осеклась. Потому что в тот же миг е„ мысленному взору предстал тот
самый Сидри Дромаронг, которого  она  считала  погибшим  и  которого  даже
бросила искать; гном, оказывается, был жив-жив„хонек, бодро шагал себе  по
лесной тропе, что-то фальшиво  напевая  под  нос  и  не  обращая  никакого
внимания на творящееся вокруг.
    "Предатель!- беззвучно взвыла Тави. - Ясно как  день,  этот  треклятый
гном просто прикрылся нами, как живым щитом, сделал  свое  дело  и  теперь
преспокойно уходит - тоже, как и она, на  запад,  к  поселениям  гномов  в
изгнании. А что это за штука приторочена у  него  за  спиной?  Замотано  в
дюжину ветхих тряпок... но на то волшебнице и глаза, чтобы  видеть  сквозь
подобное... Сейчас... сейчас... Ой, мамочка!.."
    Через плотную ветошь Тави на  миг  ощутила  яростный,  безумный  блеск
Алмазного Меча. Это было как режущая яростная вспышка, как  блеск  гневной
молнии; Меч словно бы кинул краткий косой взгляд на дерзкую.
    И вот теперь Тави и в самом деле упала ничком, прикрывая глаза ладонью
и судорожно шепча слова-обереги. Заключ„нная в Мече сила могла в считанные
мгновения сжечь с„, Тави, дотла со всем е„ магическим умением. Бурлящий  в
Мече гнев, что копился  в  нем  бессч„тные  столетия,  готов  был  вот-вот
выплеснуться наружу - и тогда горе тем, кто окажется на его пути!
    Так вот за чем Каменный Престол послал Сидри в подземелья; вот  почему
так легко - для гномов - согласился на запрошенную Кругом Капитанов цену:
    вот почему гномы отправили за величайшим сокровищем своей расы  только
одного воина  -  они  прекрасно  понимали,  что  лишние  секиры  привлекут
ненужное внимание.
    Тави могла лишь восхититься, насколько четко осуществлен был  замысел.
Гномы учли вс„, кроме одного - Сидри не имел права  погибать.  Но  с  этим
риском Каменный Престол вынужден был смириться.
    Алмазный Меч... Тави  припомнила  смутные  предания,  что  рассказывал
Учитель, когда они проходили историю  народа  гномов.  Величайшее  оружие,
когда-либо выходившее  из  рук  подгорных  мастеров.  Громадный  кристалл,
выращенный из единого зародыша-песчинки. Оружие, при помощи которого гномы
надеялись по-иному повернуть ход войны с Дану  -  войны,  в  ходе  которой
Подгорное Племя и народ Дану почти что полностью уничтожили друг друга.
    Страшны и  невыразимы  словами  были  те  обряды,  что  творились  над
Алмазным Мечом. И никто в целом мире не ведал пределов его сил, на что  он
способен в достойной держать его руке. Или в НЕДОСТОЙНОЙ.
    Тави настолько забылась, что не почувствовала даже, как внимание магов
- судя по всему, так и не заметивших пока что Сидри, - обратилось на  нее.
Она не обращала внимания на медленно стягивающуюся вокруг  не„  магическую
сеть, незримую и неосязаемую для простого смертного - но не для волшебницы
е„ ранга.
    ...Она ощутила опасность, лишь когда путы начали затягиваться. И, не в
силах  сдержаться,  заверещала,  словно  зажатая   проходимцами   сельская
девчонка, которой заворачивают юбку на  голову.  Попалась!  Попалась!  Так
глупо попалась!..
    Сеть стягивалась туже и туже, отрезая все возможности  пустить  в  ход
магию. Нечто  подобное  испытывает,  наверное,  человек  с  зажатым  ртом.
Задыхаясь, Тави собрала все силы и рванулась - раз, другой; вс„  напрасно.
Силу взять неоткуда. Пленившее е„ заклятье было  наложено  очень  умело  -
быстро и без суеты.
    По щекам Тави  текли  крупные  злые  слезы.  Она,  боевая  волшебница,
прорвавшаяся  в  самое  сердце  тьмы,  одержавшая  победу  в   том   почти
безнад„жном бою, выбравшаяся на поверхность из  каменных  гробниц  царства
гномов, теперь барахталась здесь, спутанная по рукам и ногам,  в  ожидании
своей судьбы.
    Она не замедлила появиться  в  лице  двух  магов  в  одноцветных  алых
плащах. Арк - ну конечно же. Огненные всегда были сильны в Хвалине  и  его
окрестностях. Оба волшебника были средних лет, бородаты, очень серьезны  и
вовсе не казались торжествующими победителями.
    -  Но  она  одна!  -  воскликнул  один  из  них,  с  седым  клоком   в
угольно-ч„рной бороде и длинным лицом с тонким прямым носом. -  А  где  же
гном? Вы говорили, она должна будет  идти  с  гномом!  И  где  он,  я  вас
спрашиваю?!
    - Не торопитесь, коллега, -  сквозь  зубы  ответил  второй,  помоложе,
отличавшийся необычным красновато-рыжим цветом не по годам густой  бороды.
- Думаю, это она нам сейчас и скажет,
    Сохраняя  абсолютно   спокойное,   сосредоточенное   выражение   лица,
рыжебородый внезапно протянул руку, без всяких церемоний запустив е„  Тави
за пазуху,
    Его руке магическая сеть не препятствовала.
    Вс„, что оставалось Тави, - истошно завизжать. Что  она  немедленно  и
сделала. Правда, толку от этого вс„ равно не было никакого. Волшебник и не
думал останавливаться.
    - Имеет ли смысл, коллега? Нам  нужен  гном,  -  невозмутимо  напомнил
чародей постарше.
    -  Разумеется,  имеет,  коллега.  Я  предпочитаю  допрашивать,   когда
некоторая часть моего тела находится внутри допрашиваемой, а не вне е„,  -
точно так же серьезно ответил рыжий. - Таков мой метод. Как вам  известно,
коллега, я добивался определенных успехов.
    - Да-да, разумеется, - вдумчиво кивнул первый.
    - А вы сами, коллега? Не желаете присоединиться? - вежливо осведомился
рыжебородый. Руки его  уже  успели  расстегнуть  Тави  кафтанчик,  обнажив
грудь. Теперь эти руки возились с пряжками и крючками пояса.
    - Я? О, только после вас,  коллега.  Да  и  к  тому  же...  гм...  мои
предпочтения в отношении женщин...
    - А-а, флагелляция? - догадался рыжий.
    - Да-да, вы правы, дорогой коллега. После того как  вы  закончите,  мы
привяжем ее к дереву, и вот тогда я...
    - Конечно, что ее жалеть, если потом е„ вс„ равно сожгут, - философски
заметил молодой маг. - Ага, ну вот мы и у цели. О, какая прекрасная попка!
Вашей любимой плетке будет где разгуляться, дорогой коллега.
    - Вижу и предвкушаю. - Пожилой чародей нервно облизнул губы.
    - А-а-а-а! - благим матом заорала Тави. Слезы хлынули уже в три ручья.
Кажется, на сей раз она попалась... действительно попалась... и оставалось
только одно - ждать, пока оба злодея не насытятся с„  телом;  быть  может,
потом их заклятие ослабнет?
    Тем временем рыжий стянул с не„ штаны. Она последним отчаянным усилием
попыталась сжать колени - напрасная попытка. Рыжий деловито уложил  с„  на
спину и нагнулся над ней, распахивая плащ.
    - Советую вам поторопиться, коллега, - напомнил  второй  волшебник.  -
Гном может уйти далеко. Нам понадобится  больше  времени,  чем  планировал
Верховный маг.
    - Прекрасно понимаю ваши опасения, дорогой коллега...  минуточку...  А
ну-ка... у-ух!..
    - И-и-и-и! - завизжала Тави.
    - Е„ визг ласкает мне слух, - стыдливо  признался  пожилой.  -  Люблю,
когда они кричат. Ух... ух... ух... ух...
    - И! И-и! И! О! - Вс„, что  осталось  несчастной  Тави,  это  издавать
подобные бессмысленные  звуки.  Она  чувствовала,  как  дурманящей  волной
накатывает чужая магия, как мутится сознание; она понимала, что волшебники
Радуги не станут прибегать к примитивной игре  в  вопросы  и  ответы,  они
просто выкачают вс„, что им нужно, из с„ погруженного в транс сознания; не
исключено, что выйдет она из этого транса беспомощной полуидиоткой.
    Скручена! Связана! Изнасилована!
    Зажмурившись что было силы, она впилась зубами в губу, прокусила е„ на
всю глубину и отчаянно завопила от боли и в тот же  миг  вновь  ощутила  в
груди знакомую т„плую искру. Она была  очень  слаба,  эта  искра,  но  она
существовала, и Тави не раздумывая бросила заклятье.
    Дико заорав, рыжебородый отлетел в сторону, низ живота заливала кровь;
пожилой успел закрыться,  по  воздвигнутому  им  щиту  в  землю  скользнул
дробящийся поток разноцветных искр -  разорванное  и  скомканное  заклятие
Тави.
    Однако проклятая сеть вс„-таки лопнула.
    Рыжебородый маг вс„ продолжал орать, катаясь по земле  и  оставляя  за
собой  кровавый  след.  Пожилой,  изрядно  побледнев,  но   не   лишившись
самообладания, вскинул  руки  перед  грудью  в  классической  позиции  для
атакующей магии. Тави чувствовала его Силу - чародей был опытен, и сейчас,
конечно же, дело прид„тся иметь не с потоком чистой Силы.
    Однако она ошиблась.  Чародей  использовал  те  мгновения,  пока  Тави
копила мощь для второго удара, не для собственной атаки, а  чтобы  послать
сообщение своим. Тави уловила его общий смысл, но ни  сбить  с  курса,  ни
исказить послания уже не сумела.
    Е„ атака стиснула  мага  тысячами  невидимых  щипцов,  раздирая  кожу,
норовя добраться до глаз; однако  и  маг  оказался  непрост,  он  сохранил
достаточно сил, чтобы вжать  столько  же  крепчайших  алмазных  клиньев  в
смыкающиеся стальные челюсти.
    Первый  раунд  закончился  вничью,  и  Тави  посмотрела   на   старого
волшебника  с  некоторым  уважением.  Тот,   конечно,   был   садистом   и
извращением, но свое дело знал крепко.
    Тави пришлось потратить некоторое время, приводя себя в  порядок.  Маг
использовал эти  секунды  как  нельзя  лучше.  Земля  под  ногами  девушки
внезапно раздалась, открылся пышущий жаром провал, откуда к е„  щиколоткам
потянулись десятки иссиня-ч„рных уродливых лап - отвратительных пародий на
человеческие руки.
    Девушка отбила это венцом ж„лтых молний. Маг ответил вихрем из  мириад
мельчайших стальных снежинок, каждая из которых резала точно бритва.
    Рыжебородый тем временем затих и лежал лицом вниз не шевелясь.
    Волшебник и Тави обменялись ещ„ несколькими выпадами. Наверное,  дойди
дело до предметной волшбы, презираемой чародеями Радуги, девушка  одержала
бы верх, но в тех заклятиях, что  на  языке  Гильдии  магов  относились  к
категории "mind-casting", - силы оказались равны.
    .-Исход дела решил самый что ни на есть простой и грубый  удар  носком
сапога в причинное место. Маг взвыл и повалился ничком.  Тави  с  жестокой
яростью размахнулась кинжалом и, пропустив мимо ушей запоздалое "пощади!",
до конца дослушала предсмертные хрипы и бульканья старика.
    Однако она знала, что маг успел подать весть своим. И это значило, что
погоня не заставит себя ждать, У молодой волшебницы оставалось совсем мало
времени, чтобы настичь Сидри и по-свойски потолковать с ним.
    Рыжебородый чародей, похоже, был  м„ртв.  Земля  подле  его  тела  вся
пропиталась кровью. Тави усмехнулась, походя пнула труп сапогом и  плюнула
убитому на затылок.
    ***
    В подземелье, где укрывался  Патриарх  Хеон  с  приближенными,  царила
тяжелая тишина. Дело поворачивалось совсем не так, как хотелось бы Серым и
как оно шло всю первую половину ночи. Шесть башен из четырнадцати  удалось
в конце концов взять; однако остальные пока держались, и держались крепко.
Тагаты увязли в  выплеснувшейся  из  катакомб  лавине  Нечисти,  с  трудом
сдерживая е„ натиск. Фланговым ударом тварей удалось лишь  остановить,  но
не отбросить. А за ордами Нечисти  осторожно,  как  бы  ощупью,  двигались
маги. Гонцы уже доложили Патриарху, что  происходит  с  немногими  воинами
Лиги, имевшими несчастье ранеными или оглушенными попасть в руки чародеев.
От этих известий стало не по себе даже привыкшему ко всему Хеону.
    И ни одному из ночных воинов не  удалось  даже  близко  подобраться  к
покинувшим свои убежища волшебникам.
    Патриарх нагнулся над подробным чертежом  Мельина.  Гонцы  то  и  дело
приносили  новые  вести,  специально   приставленный   к   чертежу   слуга
переставлял разноцветные фишки,  отмечая  положение  сражающихся  тагатов,
восставших толп мельинцев, Нечисти и вообще  всего,  что  передвигалось  в
городе. Имперские когорты увязли в лабиринте  улиц  сразу  за  Кожевенными
воротами - точнее сказать, за бывшими Кожевенными воротами. На  помощь  от
Императора рассчитывать не приходилось.
    У Патриарха Хеона оставался в резерве один-единственный свежий  тагат.
Все остальные уже были введены в бой, понесли потери; следовало бы отвести
их в безопасное место, но, увы.  Нечисть,  которую  никто  не  принимал  в
расч„т, спутала все карты.
    И вс„-таки Хеон продолжал бороться.  Серые  держали  в  кольце  четыре
башни магов, ещ„ две штурмовали толпы озверевших от  всех  чудес  нынешней
ночки мельинцев; Нечисть удавалось  пока  сдерживать,  к  тому  же  немало
тварей  увлеклось  охотой  за  безоружными  горожанами,   истребляя   всех
поголовно, уже не ради еды,  а  чтобы  только  удовлетворить  дикую  жажду
убийства.
    .Маги знали, кого пускать в город.
    Однако ночь рано или поздно кончится. Днем Серые сражаться не  любили;
Патриарху Хеону надо было найти способ переломить ход  сражения.  Конечно,
лучше всего для этого подошла бы парочка  свежих  имперских  легионов,  их
можно бросить в лоб, пусть  погибают,  не  свои,  не  жалко;  а  резервные
тагаты, зайдя с флангов и тыла, довершили бы разгром.
    Но пары легионов не было, имелась одна-единственная когорта,  с  боями
берущая дои за домом, квартал за кварталом  -  и  вс„-таки  продвигающаяся
медленно, слишком медленно.
    - Мэтр Ланцетник! - окликнул Хеон мага-ренегата.  -  По-моему,  пришла
пора привести в действие кое-что из наших трофеев. Нет ли у нас под  рукой
чего-нибудь  подходящего?  Например,  чтобы  загнать  Нечисть  обратно   в
катакомбы и запечатать выход - хотя бы на время?
    - Есть, экселенц, - проскрипел Ланцетник. - Есть такой талисман, очень
мощный, взятый...
    - Подробности можно опустить, мэтр. Действуйте!..
    Ланцетник  повернулся,   собираясь   направиться   к   комнате,   куда
складывались добытые в башнях магические трофеи, когда из всех  ведущих  к
подземелью коридоров внезапно раздалось какое-то шуршание, писк и  топоток
множества когтистых лапок по каменному полу.
    Все окаменели. Звук этот мог означать только  одно  -  Нечисть  сумела
прорваться и в эти, казалось бы, над„жно защищ„нные тоннели,
    - Бегите, экселенц! - завопил Ланцетник, бросаясь  к  добыче.  -  Быть
может, я...
    Из переходов дон„сся  шум  схватки.  Охрана  Патриарха  не  собиралась
сдаваться без боя. Его  приближ„нные  тоже  обнажили  мечи,  набросили  на
голову кольчужные капюшоны.
    - Отходим! - крикнул Хеон. Разумеется,  он  не  был  бы  самим  собой.
Патриархом Серой Лиги, если бы не имел в  запасе  пары  потайных  выходов.
Верный Фихте уже нажимал рычаг, поднимая тяж„лую каменную плиту пола.
    Верещащий  зеленоватый  клубок,  ощетинившийся  выпущенными   когтями,
ринулся из ч„рной дыры прохода прямо в лицо слуге. Фихте взвыл и покатился
по полу, пытаясь отодрать вцепившуюся в него тварь, шипастый хвост которой
вовсю хлестал его по шее и затылку.
    Следом за первой из тоннеля  ринулся  целый  поток  бестий  -  зел„ных
чешуйчатых крыс,  тонкий  злобный  визг  повис  в  воздухе,  смешиваясь  с
людскими воплями ярости и боли. Замелькали мечи, свистнули стрелы,  бестии
закувыркались по полу - окружение Хеона дорого продавало свои жизни.
    Однако врагов оказалось слишком много. Весь пол в подземелье  покрылся
кровью,  человеческая  смешивалась   со   звериной,   предсмертные   стоны
перемежались сдавленным писком и  хряском  разрубаемой  чешуйчатой  плоти;
уцелевшие воины Лиги сражались по колено в крови, скользя  на  рассеч„нных
телах, а поток крыс вс„ не иссякал.
    Хеон рубился наравне со всеми. Патриарх сражался холодно и расчетливо,
с обдуманной яростью, выверяя  до  волоска  каждый  удар.  Он  должен  был
продержаться.  Пусть  падут  все  остальные,  пусть  верный  Фихте  затих,
полуразорванный, где-то среди м„ртвых зеленых тел - он, Хеон,  начн„т  вс„
заново. Только бы ему выбраться отсюда!
    Люди вокруг него  падали.  Несмотря  на  хорошие  кольчужные  доспехи,
несмотря на то, что крыс  они  беспощадно  истребляли  десятками.  Нечисть
вс„-таки брала верх. Когти и ядовитые шипы впивались в глаза,  в  щ„ки,  в
любое не защищенное сталью место, мелкие зубы ломались о плетение кольчуг,
но все-таки успевали прокусить врагу шею прежде, чем клинок прервал  жизнь
твари.
    Среди  всего  этого  хаоса   Хеон   внезапно   увидел   окровавленного
Ланцетника; мэтр судорожно отмахивался ножом от наседавших на него бестий.
В левой руке волшебник сжимал какой-то предмет размером с голубиное  яйцо,
такой же формы и мягко светящийся голубоватым.
    - Нет, мэтр!" - только и успел крикнуть Хеон. Ланцетник упал  на  одно
колено. Целая волна крыс опрокинула  его,  терзая  и  разрывая  на  части;
однако из-под этого жуткого покрывала, зел„ного и  шевелящегося,  внезапно
поднялась человеческая рука, обглоданная кое-где почти до кости и покрытая
ч„рными кислотными ожогами. Судорожно скрюченные пальцы сжимали  талисман,
и он уже  не  светился  голубым.  Цвет  его  сделался  совершенно  черным,
послышалось гулкое "буммм!",  словно  ударил  исполинский  колокол,  и  из
треснувшего яйца-зародыша во  все  стороны  рванулся  поток  всесжигающего
пламени.
    - Не на... - успел выкрикнуть Хеон, прежде чем огонь охватил его.
    Правда, смерть Патриарха была быстрой.
    И он так и не увидел, как хлынувшее между еще живых пальцев Ланцетника
пламя кипящим потоком ринулось по всем тоннелям и переходам, выжигая дотла
вс„ живое. Огненные стрелы неслись сквозь тьму, и везде, где они настигали
Нечисть, вспыхивал очередной погребальный костер. По всей паутине катакомб
мчалось это пламя, рвалось на поверхность, и по  улицам  Мельина  один  за
другим начинали бить огненные фонтаны, довершая начатое заклятиями Радуги.
    Вспыхнуло вс„, что ещ„ не горело и что могло гореть.  Ч„рный  Город  в
мгновение ока обратился в сплошное море пламени. Зарево поднялось до самых
звезд, в единый миг  стало  светло  как  днем.  В  огненном  аду,  сгорая,
метались люди и твари, в единый миг позабыв о вражде. Нечисть тоже  хотела
жить - но вырвавшиеся на поверхность пламенные стрелы искали и находили ее
повсюду, от них невозможно было укрыться, от них  нельзя  было  бежать,  с
ними нельзя было сражаться.
    Оставалось только умирать.
    Пламя разделило сражающихся, отрезав магов от  их  добычи,  горожан  и
легионеров - от волшебников;
    огонь прорвался наружу прежде всего там, где тагаты  Хеона  продолжали
биться с напирающими тварями, и потом уже всюду, где начали  рушиться,  не
выдерживая напора пламени, древние каменные своды; разверзающиеся  провалы
поглощали целые кварталы.
    Рухнули даже три башни Семицветья - из числа ещ„ не занятых Серыми.
    Ланцетник сумел отомстить за себя.
    ***
    Огненный  вал  не  застал  когорту  Аврамия  врасплох.   Легат   успел
почувствовать  чудовищный  выплеск   магической   силы,   уловил   "запах"
рванувшейся в наступление стихии огня - и  скомандовал  пожарную  тревогу.
Ничего лучшего в тот миг он сделать просто не мог.
    Легионеры попятились. Впереди  них  во  множестве  мест  из-под  земли
рванулось пламя, выворачивая  каменные  плиты,  разнося  стены,  обрушивая
дома; устремившаяся было  в  наступление  орда  Нечисти  горела,  твари  в
предсмертных судорогах носились кругами или катались по  земле  в  тщетных
попытках сбить пламя; с них огонь устремился вверх по  стенам  и  кровлям,
заскакал по чердакам, и  то  тут,  то  там  стали  слышаться  дикие  вопли
угодивших в огненную ловушку магов-бойцов. Далеко  не  все  из  них  могли
открыть проход в порожденном чарами Радуги пламени.
    Легат приказал трубить отход. Нечего было и пытаться наступать  сквозь
этот разверзшийся ад.
    Легионеры помогали бежать и немногим горожанам, вес  ещ„  остававшимся
здесь. Несчастью выскакивала из домов, едва успев схватить в охапку  детей
да кое-какие вещи, а иным не удавалось и того.
    За спинами о