Да  и
позабавиться с тобой будет очень даже приятно! Как бы ты не зыркала на меня,
красавица, сделать все равно ничего не сможешь. Сейчас я расширю тебе  рану,
чтобы...
   - Ты  не  сделаешь  этого,  тварь!  -  произнес  сильный  мужской  голос.
Козлоногий внезапно вздрогнул и скорчился так, словно его хлестнули кнутом.
   - Ты не смеешь! Не смеешь, Заточенный! Это против воли Заточившего тебя!
   - Мне все равно. - Стены дрожали, такая мощь чувствовалась в этом голосе.
- Эта девочка тебе не достанется. Мне все равно,  кто  ты,  из  каких  бездн
поднялся и откуда знаешь, кто я такой. Но ее ты  не  получишь!  Вот  тебе  -
кое-что взамен!
   Козлоногий взвыл, завертелся волчком; со всех сторон на него ринулась его
же собственная темнота. Белая латная рукавица отбила, дробя в  черную  пыль,
несколько самых отважных Псов, однако со всех сторон надвигались все новые и
новые.
   - Она моя! -  бешено  крикнул  козлоногий.  -  Она  моя,  она  занималась
некромантией, она убила священника второй смертью!..
   - Может быть. Но пока ее час не пробил, ты ее  не  получишь!..  Беги  же,
Тави, беги прочь! - грянул тот же голос. - Беги, он сильнее,  чем  я  думал,
беги!..
   Она повиновалась, слепо ринувшись в черноту.

***

   - Я все-таки дошел, - выдохнул Сидри. - Дошел, Rabbaar Drobdt! Я все-таки
дошел... - Он твердил это, словно заклинание.
   Крошечная каморка, низкая даже для него, гнома.  Семь  секретных  дверей,
тайны  которых  он  не  мог  выдать  Вольным  никогда   и   ни   при   каких
обстоятельствах - тоже позади. Лабиринт и ловушки - пройдены. Он у цели.
   Впереди мягким светом горела  исполинская  друза  горного  хрусталя  -  в
половину человеческого роста, лишь немногим ниже самого Сидри. Светилась она
сама по себе, без всякой магии. А в самом сердце этой друзы...
   - Draugnir, - молитвенно прошептал гном.
   В  сердце  друзы  дремал  длинный,  почти  что  по  человеческим   меркам
сделанный,   совершенно   прозрачный   меч,   вырезанный   как   будто    из
одного-единственного кристалла.
   Драгнир. Алмазный Меч народа гномов.
   Сидри опустился на колени и забормотал заклинание.
   Воля Престола исполнена. Жаль спутников, Кана и Тави,  но  воля  Престола
четка и недвусмысленна - никто не должен лицезреть Драгнир. И  никто,  кроме
Сидри, не должен вернуться из Бездны. Колдовство в  Хвалине  вполне  убедило
гнома, что Темного Стража его спутникам миновать не удастся.
   План исполнялся четко и почти без сбоев. Вот только  крысы...  Они  гнома
слегка тревожили. Но что значит его жизнь рядом с  освобожденным  Драгниром?
Меч сам найдет теперь дорогу. Сидри лишь останется выполнять его приказы.
   Алмазный Меч осторожно лег в бережные руки гнома.
   - А теперь - домой, - прошептал Сидри.
   За его спиной медленно угасала опустевшая друза.

***

   - Значит, тут я  и  живу,  -  Сильвия  забралась  с  ногами  в  громадное
роскошное кресло алого бархата. - Нравится? Ты, наверное, такого и  у  своих
Дану не видывала.
   Агата не ответила. Да, не видывала, хумансовая девчонка права. Да  и  где
ей было видеть, ведь она родилась на походном возке, когда армии Дану шли на
юго-запад, кичливо намереваясь покончить одним ударом с протянувшей лапу  за
вековые границы Империей.
   И были разбиты. Стрелы отскакивали  от  кованых  лат,  тяжелых,  давящих,
только и позволявших дошагать до строя лучников под ливнем длинных стрел, но
зато уж позволявших это хорошо. Едва ли пара десятков воинов пали, пока они,
искрошив палисад и рогатки, добрались до линии стрелков... А потом подоспели
конники, легкая пехота и началась резня. До сих пор Агата не могла  взять  в
толк - каким образом родителям удалось  выжить  и  вытащить  из  окруженного
лагеря ее, свою совсем еще крошечную дочь.
   Агата мало видела знаменитых дворцов  и  арчатых  пирамид.  Походные,  на
скорую руку выплетенные в древесных кронах домики, чтобы только укрыться  от
непогоды. Что же до хумансовых лесов, то разве там может жить истинный Дану?
   А в лаборатории у заносчивой девчонки Сильвии и впрямь  оказалось  уютно.
Как и ее дед, она, похоже, жила здесь же. Только вот роскоши тут  было  куда
больше.  Мягких  ковров,  гобеленов,  резной  мебели  и  зеркал.  Золотые  и
серебряные  инкрустации,  черное  и  розовое  дерево,   дивные   панели   из
окаменевшей смолы - янтаря и  много  иного.  Впрочем,  с  соблюдением  меры.
Роскошь не стала кричащей.
   - Иди сюда. Сядь рядом. Голодна? Сейчас принесет поесть.  Раз  уж  ты  на
службе Арка, мы должны тебя кормить и ублажать, - она захихикала, -  Терпеть
не могу ничего делать на пустой желудок.
   Теперь она казалась совершенно иной,  чем  совсем  недавно,  в  пыточной.
Казалось,  перед  Агатой  ее  добрая  подружка,  с   которой   самое   время
посплетничать или поговорить об этом самом.., о  стыдном.  Опуская  глаза  и
смущенно подхихикивая.
   - Расскажешь мне про себя, Ссамни?
   - Зови меня, пожалуйста, Агатой, - глухо попросила девушка.
   - Надо же! - удивилась Сильвия, спуская ноги на пол. - Какие  мы  гордые!
Не смеет низкорожденная хуманка трепать нечистым языком своим настоящее  имя
истинной Дану! Так, что ли? Ладно, мне-то,  в  сущности,  все  равно.  Ну  а
есть-то будешь?
   Отказываться было глупо, соглашаться - противно.
   - Нет.
   - Уважаю, - легко рассмеялась Сильвия.  -  Думаю,  дело  у  нас  с  тобой
пойдет. Ладно, тогда посиди здесь, подожди, пока презренная хуманка,  рабыня
своей плоти, не заморит червячка.
   Для заморения червячка Сильвии потребовалась половина утки, запеченной  с
яблоками, десяток разделанных крабов с зеленью,  кувшин  какого-то  желтого,
светящегося изнутри напитка и четверть здоровенного сладкого пирога с маком.
   - Хорошо быть волшебницей, - беззаботно поделилась с Агатой  девчонка.  -
Можешь есть, сколько угодно, а растолстеть  не  боишься.  Уф-фу-у-у!  Теперь
самое время поиграть... - голос ее стал совсем томным, - в другие игры...
   Агату передернуло от омерзения. Нет, не напрасно говорили  про  хумансов,
что это просто грязные и совокупляющиеся свиньи. Они  не  должны  жить,  это
ошибка Небес, или Глубин,  это  ошибка  всего  мира  -  и  когда-нибудь  мир
осознает эту свою ошибку.
   Сильвия пару раз  стрельнула  было  в  Агату  масленисто  поблескивавшими
глазками, но Дану стояла, точно соляной столп.
   - Ладно, - юная волшебница поднялась. - Пойдем.  Надо  начинать.  Времени
мало, а пока ты запомнишь все, что нужно...  Дед  будет  недоволен,  если  я
задержусь Ливень-то уходит...
   - Сильвия, а зачем вам нужен.., нужно.., это чудище?
   Волшебница подняла брови. Несколько мгновений изучающе смотрела на Агату.
   - Хотим, чтобы Ливень прекратился. Неужто непонятно?  Скрутим  Хозяина  -
убьем и само бедствие.
   - А почему я?
   - Тебе не надоело еще задавать этот вопрос? - поморщилась Сильвия. - Имей
ты, как я, за спиной всю Школу Арка, вместе с дополнительными  курсами,  то,
быть может... А так - извини, я только время впустую потрачу. Все  равно  не
поймешь.
   Спорить не имело смысла. Никакого иного ответа она не получит.
   - Хорошо. Что я должна делать?
   - Смотреть, что стану делать я, - хихикнула Сильвия. - Запоминать  ничего
не надо. Все запомнится само. Ты должна.., ты должна успокоиться. Тебе ничто
не угрожает. Понимаешь? Ничто. Наоборот. Тут ты в  полной  безопасности.  И,
пока слушаешься, с головы твоей не упадет ни  один  волос.  Все  ясно?  Тебе
предстоит очень трудное дело, но и награда поистине царская.
   - Я все равно не  пойму,  Сильвия,  зачем  Арку  покупать  столь  дорогой
ценой...
   - А этого тебе понимать и не нужно, - строго сказала девчонка.  -  Сделай
свое дело - и ты свободна. Хорошо тебе, хорошо твоему народу, хорошо нам.  И
простому люду, что живет в полосе Ливней.
   Покрытые мраморными плитами столы были девственно чисты.  Одиноко  стояла
лишь бронзовая горелка да плетеная  корзина  с  кусочками  древесного  угля.
Агата невольно  содрогнулась,  представив,  какие  пытки  пришлось  пережить
медленно поджариваемым телам деревьев. Они ведь умирают куда медленнее  нас,
умеющих ходить...
   Сама же Сильвия,  нырнув  куда-то  под  стол,  извлекла  оттуда  глиняный
кувшинчик, весь покрытый пылью. Деловито взмахнув кинжалом, рукоятью  отбила
горлышко. Потянуло острым и неприятным запахом - не то что-то паленое, не то
что-то прокисшее, не понять, все вместе.
   - Рисуй пентаграмму, - волшебница сунула кувшинчик в руки Агате.
   - Где? И чем?
   -  На  полу.  Руками,  -  Сильвия  поджала  губы,   словно   раздраженная
непонятливостью ученицы наставница.
   - А.., что это? Мне и это знать нельзя?
   - Отчего же? - Сильвия мерзко ухмыльнулась. - Кровь Дану.  Точнее,  детей
Дану, девочек до трех лет. Магическим образом сохраненная...
   Девушек-Дану учат сражаться с малолетства. Лук они получают раньше  любой
другой игрушки. Кувшинчик Агата бережно прижимала к себе левой рукой.  Кровь
Дану свята. Правая же схватила  бронзовую  горелку,  запустив  ей  в  голову
Сильвии.
   Это было сладко! Ой, до чего же сладко! Послушно растянулось время, давая
во всех деталях разглядеть,  как  широко  раскрываются  глаза  хуманки,  как
стекленеют от ужаса - она успела понять, что происходит; как, на  один  лишь
краткий миг, глаза эти напрягаются судорожным усилием  бросить  заклятье;  и
как  потом  бронзовая   штуковина   врезается   в   ненавистное,   округлое,
человеческое лицо, лицо  столь  омерзительных  пропорций  и  очертаний,  как
брызжет кровь и как девчонка, обхватив пробитый  череп,  падает  на  пол.  И
замирает.
   Неужели это так просто? Убить ту, что устояла перед Хозяином Ливня?
   Не выпуская кувшинчика, Агата нагнулась над поверженной, отогнула веко.
   Да, мертва. Умерла мгновенно, не  поняв  даже,  что  умирает,  иначе  бы,
наверное, сумела помочь себе магией.
   Великие Силы, а что же дальше? Что она станет делать одна, среди  врагов,
когда бежать некуда, потому что на улице - Смертный Ливень?
   Агата не помнила, сколько она простояла так в прострации над скорченным в
кровавой  луже  телом.  Бежать  некуда.  Сражаться  нечем.  Только  вот  эта
бронзовая горелка. Запоздалые и лихорадочные поиски ничего не дали - Сильвия
держала весь свой арсенал где-то в другом месте.
   А потом в дверь осторожно постучали. Ненавязчиво и вежливо.
   Агата неслышной тенью скользнула к порогу.  Встала  сбоку.  Первого,  кто
ступит внутрь, ждет поистине теплый прием.
   Деревянная, усиленная  стальными  полосами  дверь  запиралась  тяжелым  и
толстым засовом, в глубь стены он уходил на добрую пядь. Такой так просто не
выломать. Кому-то придется попотеть...
   Однако по ту сторону двери  никто  потеть  не  собирался.  Агата  ощутила
мгновенный леденящий укол пониже левого уха - кто-то воспользовался  магией.
Засов начал отодвигаться сам собой - и открылся  прежде,  чем  остолбеневшая
девушка успела схватиться за рукоять.
   Бронзовую горелку она занесла над головой.
   И со всей силы опустила на покрытый  алым  капюшоном  затылок  шагнувшего
внутрь человека.
   Рука,  вылетевшая   из-под   красного   плаща,   двигалась   с   поистине
нечеловеческой  быстротой.  Холодные  пальцы  впились  в   запястье   Агаты,
выкручивая его, так что Дану со стоном выронила свое оружие. Толчок в  спину
- и она, не удержавшись, покатилась по полу.
   Дану презирали борьбу, считая ее уделом неразумных тварей.  На  войне  их
главным оружием был лук, и лишь затем - меч вкупе с  легким  копьем.  Пришло
время расплачиваться за ошибки.
   - Так, - медленно сказал Верховный маг  Арка,  медленно  поворачиваясь  к
скорчившейся в углу Агате. - Все понятно.  Моя  дорогая  Сильвия  наконец-то
получила по заслугам. Что там у тебя?.. А-а, понятно. Нет, она никогда бы не
стала дельным магом. Так что поделом ей, - он озабоченно поджал тонкие губы.
- Я был почти уверен - что-нибудь да случится. И вот оно случилось... -  маг
с кряхтеньем устроился в том же самом  кресле,  где  совсем  недавно  сидела
Сильвия. - Ну и что ты теперь  чувствуешь,  Дану?  Ты  довольна?  Ведь  тебе
удалось убить хуманскую девчонку. Врага.  Твоя  душа  теперь  спокойна?  Или
хочется  убить  кого-нибудь  еще?  Например,  вырезать  целый  город?   Могу
подсказать неплохой способ - разрушить все крыши и пустить Смертный Ливень в
дома. Очень впечатляющее зрелище может получиться, должен тебе сказать... О,
да, да, хорошо -  я  чувствую  твою  ненависть.  Превосходно,  Сеамни.  Жаль
только, что твоя ненависть столь густо  замешана  на  постыдном  страхе.  Ты
убила оскорбившую тебя, хорошо; плохо, что теперь ты вся так и корчишься  от
ужаса.  Стыдись,  Сеамни  из  колена  Оэктаканнов!  Едва  ли   твои   предки
порадовались бы за тебя сейчас.
   У Агаты все плыло в голове. Что происходит? Почему этот  старик  ведет  с
ней еще какие-то разговоры, вместо того чтобы просто вздернуть на дыбе?
   - К цели ведет много путей, - Верховный маг  носком  сафьянового  сапожка
пихнул бессильно мотнувшуюся головку Сильвии, нагнулся -  брезгливо  стереть
капельку крови с алого мыска. - Мудрый  не  ограничивает  себя  выбором.  Он
переходит с одного пути на другой, когда это необходимо. Опять не понимаешь?
Ну и Бездна с тобой. Так, где тут краска? Сильвия всегда питала необъяснимую
страсть к сильным эффектам, - он покачал головой. - Надо же,  кровь  девочек
Дану.., очень мощное снадобье. Хотя, если подумать, мы  вполне  обойдемся  и
другими, можно сказать, домашними средствами... Ага, вот она.
   Маг стоял, держа в руках простой деревянный полубочонок.
   - Отличная алая краска. И никакой вам крови. Маг может все сделать сам, у
идеального мага только один инструмент - его собственная голова, и беда тем,
- он покосился на труп внучки, - кто этого не понимает. Ну, Сеамни, теперь у
тебя выхода нет. Убийство Сильвии  -  такая  штука,  что  даже  я  не  смогу
удержать ярость волшебников моего Ордена. Тебе  надо  убираться  отсюда,  да
побыстрее. Твоя миссия важнее жизни какой-то глупой девчонки,  которая  сама
виновата в случившемся. Так, не стой, рисуй пентаграмму. Как угодно грубо  -
это ложь, что малейшее отклонение линии - и все пропало.
   Агата повиновалась. Да и что ей еще оставалось делать?
   - Становись в центр, - властно командовал маг. - И открой мне себя..,  не
думай ни о чем.
   - Ливень...
   - На краткое время  я  удержу  его  над  тобой.  Пламень  Арка  пока  еще
могущественен. Дело твое просто.., на первый взгляд. Настичь Хозяина Ливня и
убить его.
   -  Ч-что?..  -  она  поперхнулась.  Больше  шансов  выжить   имеет   даже
приговоренный к повешению - ведь веревка может оборваться...
   - Ты можешь, Сеамни. В твоих руках был Меч Дану. Думаешь, кто другой смог
бы так просто  прикончить  мою  самонадеянную  внученьку?  Меч  Дану..,  это
великое оружие. Оружие возмездия. Даже тот, кто всего лишь один раз коснется
его рукояти, становится.., ну, по  Сильвии  видно,  кем  он  становится.  Ты
приняла Иммельсторн от Царь-Дерева. Все,  что  осталось  обрести  -  веру  в
себя.., этим Сильвия и собиралась заняться, но, увы...  -  волшебник  развел
руками. - Придется тебе обойтись без этого. Я направлю тебя прямо к Хозяину.
Дальше тебе предстоит все сделать самой. Убей его,  возьми  его  меч  и  его
фонарь из черепа - и ты свободна Ты и твоя родня.
   - Но это же... - слабым голосом произнесла  Агата.  -  Зачем  тебе  такие
сложности,  маг?  Ты  мог   бы   прикончить   меня   как-нибудь   не   столь
изобретательно...
   - Подумай также и о твоих друзьях, что сидят сейчас у  меня  под  замком.
Догадываюсь, что к госпоже Эвелин, равно как и к жонглеру Нодлику, ты теплых
чувств не испытываешь, но... А Кицум?  А  Троша?  А  Таньша  -  Смерть-дева?
Помни, их судьбы сплетены с твоей. Им - идти по твоему горячему следу. Всему
цирку господина Онфима. Надо ж, как странно,  пригодилась  нелепая  выдумка,
привлекла троих из Серой Лиги.., недурной улов. Так что иди, Сеамни.  Иди  и
помни - Сила Лесов всегда пребудет с тобой, - и маг неожиданно улыбнулся.
   "Нет, они положительно выродки и чудовища, - мелькнуло у Агаты в  голове.
- Надо было вздернуть меня и  распять  за  убийство  внучки,  а  он...  Нет,
хумансы должны исчезнуть. Навсегда, как ночной  кошмар.  Мы  вырастим  новые
леса. Мы разрушим старые города. Мы вернемся в деревянные дворцы..."
   - Все это может случиться, -  негромко  сказал  волшебник.  -  Пути  Силы
неисповедимы. Судьба может обернуться против нас.
   - И ты так спокоен? - вспыхнула  Агата.  Mar  легко  прочел  ее  мысли..,
слишком легко.
   - Конечно. Маг есть всею лишь вечный странник на великих звездных  путях.
Жизнь и смерть для истинного мага - ничто, пустой звук. Гибели боятся только
недоучки - Он гордо вскинул голову. - И гак, Сеамни, ты готова?
   - А разве у меня есть выход?
   - Ты права, выхода у тебя нет. Так.., теперь выпрямись Подними  голову..,
голову подними, я кому  говорю!  Смотри  мне  в  глаза..,  не  моргай..,  не
моргай.., не моргай...

Глава 17

   Из темного небытия его  вынесло  мягкой  волной  заклятья.  Целительного,
нежно подхватывавшего, отгонявшего злой мрак забвенья.
   Глаза  открылись.  Потолок.  Высокий   фигурный   потолок,   пересеченный
коричневыми балками мореного дуба, испещренными прихотливой резьбой. Потолок
парадного зала в их старом доме. Его и тетушки Аглаи.
   - Очнулся, шельмец, забодай  тебя  корова,  -  над  ним  появилось  лицо.
Женское, уже не слишком молодое - по людским меркам  лет  тридцать  пять,  у
глаз  -  сеточка  морщин.  Клара  Хюммель  терпеть  не  могла   рядиться   в
молоденьких. Особенно когда тебе за триста, ты куришь трубку, носишь мужские
сапоги и  лосины,  вечно  таскаешь  на  поясе  длинный  полутораручный  меч,
которым, кстати, пользуешься с невероятной ловкостью. В опасных ситуациях  -
а их насчитывалось едва ли не больше, чем волос на  голове  -  она  привыкла
полагаться на сталь, а не на магию.
   И, надо  сказать,  пережила  многих,  кто  придерживался  противоположных
взглядов.
   - Великие силы, Клара... - А, вот и тетушка... - Клара, он будет жить?! -
Бедная ты моя. Голос от слез так и дрожит.
   - Не болтай глупости, Аля. Разве этого здоровяка так просто положишь! Вот
увидишь, через неделю по девкам бегать будет, как новенький.
   - Клара! - ужасается целомудренная тетушка. Ужасается,  несмотря  на  то,
что с Кларой они подруги уже лет эдак двести девяносто пять или около  того.
В общем, с самого детства.
   - Не охай, Алька. Принеси лучше из моей сумки такой синий флакон, там еще
орел на пробке. Да, пожалуйста, я  сейчас  еще  пару  заклятий  наложу...  А
теперь слушай сюда, мальчишка, - дверь  за  тетушкой  Аглаей  закрывается  и
голос Клары Хюммель тотчас меняется. - Слушай, болван неотесанный,  если  ты
еще раз напугаешь мне Алю, я.., я сама тебе яйца отрежу. Понял?! Ты на  себя
посмотри, посмотри, пока я заклятье держу!
   Фесс скосил глаза.
   Все левое плечо являло сейчас настоящий перепутанный  клубок  по  меньшей
мере полусотни  наложенных  заклятий.  Клара  сделала  их  на  краткий  срок
видимыми.
   - Не на чары смотри, на себя! - прикрикнула старая волшебница. -  Смотри,
смотри! Это ж надо быть таким тупицей, подвернуться под эдакую дрянь! У тебя
шло стремительное гнойное расплавление и тканей,  и  костей,  мне  с  трудом
удалось спасти локтевой сустав  и  ключицу.  От  бицепсов  твоих  ничего  не
осталось..,  не  осталось  бы,  не  впрысни  я  восстанавливающего   волокна
эликсира. Не пропадет твоя хваленая реакция, не пропадет... И  еще  моли  не
знаю уж кого, что эта дрянь, которой в тебя выпалили, не  дошла  до  сердца.
Тогда бы и я не помогла. Во имя неба,  что  там  случилось?  Не  ко  времени
ввалился в спальню к этой, как ее? Сежес?.. Ладно, молчи, потом  расскажешь.
Когда Раина притащила меня к тебе, я думала -  все.  У  тебя  вместо  левого
плеча был во-от такенный черный комок, словно  прилепившийся  спрут.  Черная
корка, а под ней - гно