сту, откуда он вероятнее всего мог появиться. Женщина немного подождала и,
слава Богу, ушла.
   Ги, наверное, уже дома. Он увидит, что чемоданчика нет и позвонит доктору
Сапирштейну, думая, что она у него или уже в больнице. И они  вдвоем  начнут
ее разыскивать. И другие тоже. Визы...
   - Да? - Она не дала звонку позвенеть до конца.
   - Миссис Вудхаус?
   Это был доктор Хилл. Ее спаситель и избавитель,  милый,  чудесный  доктор
Хилл.
   - Спасибо, - пробормотала она. - Спасибо вам, что позвонили.
   - А я считал, что вы уже в Калифорнии.
   - Нет.  Я  просто  пошла  к  другому  врачу,  которого  мне  посоветовали
приятели, но он оказался плохим, доктор Хилл, он обманывал меня и давал  мне
очень странные капсулы и прописывал всякие напитки. Ребенок должен  родиться
во вторник. Помните, вы говорили мне - двадцать восьмого  июня?  И  я  хочу,
чтобы именно вы принимали у меня роды. Я заплачу вам, сколько вы  попросите,
как будто у меня и не было никакого другого врача.
   - Миссис Вудхаус...
   - Можно мне поговорить с вами? - взмолилась она, чувствуя, что  он  хочет
отказаться. - Позвольте мне только прийти к вам и объяснить все, что со мной
происходит. Я не могу здесь долго находиться.  Тот  доктор,  мой  муж  и  их
друзья - все они замешаны в.., ну, в общем, в  заговоре.  Я  знаю,  что  это
звучит нелепо, будто бы я сошла с ума,  и  вы,  доктор,  наверное,  думаете:
"Бедная девушка, она совсем рехнулась". Но я не рехнулась,  доктор,  клянусь
вам всеми святыми, что это не так. Ведь бывают  же  заговоры  против  людей,
верно?
   - Наверное, бывают, - согласился он.
   - Ну так вот: сейчас существует заговор против меня  и  моего  ребенка  И
если вы разрешите мне прийти к вам, я вам об этом все расскажу. И я не прошу
вас делать ничего необычного; просто поместите меня  в  больницу  и  примите
роды.
   - Хорошо. Приходите ко мне завтра на прием после...
   - Нет, сейчас,  -  перебила  она  -  Прямо  сейчас.  Они,  вероятно,  уже
разыскивают меня.
   - Миссис Вудхаус, - объяснил он - Я сейчас не в кабинете, я у себя  дома.
Я всю ночь не спал и...
   - Я умоляю вас. Я вас просто умоляю! Он молчал.
   - Я приеду и все объясню. Я не могу здесь оставаться.
   - Приезжайте к восьми часам. Вас так устроит?
   - Да. Да, спасибо вам. Доктор Хилл?
   - Да.
   - Вам может позвонить мой муж и спросить про меня...
   - Я ни с кем не собираюсь разговаривать, мне надо выспаться.
   - Вы передадите  в  регистратуру,  чтобы  они  не  говорили,  что  я  вам
звонила?
   - Хорошо, передам.
   - Спасибо.
   - В восемь часов. - Да. Спасибо.
   Мужчина, стоявший спиной к будке, повернулся, как только  она  вышла,  но
это был не доктор Сапирштейн, а кто-то другой.

***

   Розмари пошла к Лексингтон  авеню,  потом  вверх  по  Восемьдесят  шестой
улице, там зашла в кинотеатр и какое-то время как  прикованная  просидела  в
прохладной бархатной темноте перед большим ярким экраном. Немного погодя она
нашла телефонную будку и заказала междугородный разговор с  Брайаном.  Но  у
него дома никого не было.
   Она вернулась в зал и села на другое место. Ребенок утих и  теперь  спал.
Один фильм кончился, начался следующий.
   Без двадцати восемь она вышла из кинотеатра  и,  взяв  такси,  поехала  к
доктору Хиллу на Семьдесят вторую улицу, "Там безопаснее, -  думала  она.  -
Меня будут искать у Элизы и Джоан, но никак не у доктора Хилла, если  только
в регистратуре не проговорятся, что я звонила ему".
   На всякий случай она попросила шофера не уезжать, пока  он  не  убедится,
что она благополучно вошла в дом.
   Но никто не остановил ее. Дверь открыл сам доктор  Хилл.  Сейчас  он  был
более приветлив, чем по телефону. За то время, что они не виделись, он успел
отрастить усы - светлые и потому едва различимые, - но все  равно  продолжал
оставаться похожим на доктора Кидлара. На нем была  желто-голубая  клетчатая
спортивная рубашка.
   Они прошли в смотровую, раза в четыре меньшую, чем у доктора Сапирштейна,
и Розмари рассказала ему обо  всем.  Она  сидела,  держась  за  подлокотники
высокого жесткого кресла, и говорила ясно и  спокойно,  понимая,  что  любое
проявление истерии  сейчас  только  убедит  его  в  ее  ненормальности.  Она
рассказала про Адриана Маркато, Минни  и  Романа,  про  длившиеся  несколько
месяцев боли, которые ей пришлось вынести, про напиток из трав  и  пирожное,
про Хатча и книгу о колдовстве, про билеты  на  шоу  "Фантастике"  и  черные
свечи, и еще про галстук и слепоту  Дональда  Бомгарта.  Розмари  старалась,
чтобы все было связно и логично, но у нее не всегда это  получалось.  Однако
ей удалось сохранить спокойствие, и она закончила  рассказом  о  магнитофоне
доктора Шанда и историей с выбрасыванием  книги  и  неожиданным  откровением
мисс Ларк.
   - Возможно, кома и слепота - это просто совпадения, - согласилась Розмари
- Но может быть также, что они и действительно  обладают  сверхъестественной
силой, которая может наносить людям вред. Однако важно не это, а то, что они
хотят отнять у меня ребенка. В этом я абсолютно уверена.
   - Похоже на то, -  невесело  согласился  доктор  Хилл.  -  Особенно  если
принять во внимание, с какой заботой они с самого начала к вам относились.
   Розмари закрыла глаза и чуть не заплакала. Он  поверил!  Он  не  счел  ее
сумасшедшей. Потом она спокойно посмотрела на  него.  Доктор  что-то  писал.
Наверное, его любили все пациенты. Ладони у нее все еще были влажные, и  она
промокнула руки о платье.
   - А доктора зовут Шанд?
   - Нет, доктор Шанд просто входит в их группу, -  пояснила  Розмари.  -  В
собрание. Доктора зовут Сапирштейн.
   - Авраам Сапирштейн?
   - Да, - забеспокоилась Розмари. - Вы его знаете?
   - Видел пару раз, - безразлично ответил Хилл, продолжая что-то писать.
   - Глядя на него и разговаривая с ним, никогда и не  подумаешь,  что...  -
начала Розмари.
   - Никогда в жизни, - подхватил доктор и  отложил  ручку.  -  По  этой  же
причине никогда нельзя судить о книгах  только  по  обложкам.  Вы  могли  бы
отправиться в больницу прямо сегодня?
   Розмари улыбнулась.
   - С удовольствием. А это можно?
   - Мне только надо будет  кое-кому  позвонить.  -  Он  встал  и  прошел  в
соседний кабинет. - А вы пока ложитесь и отдыхайте, - сказал доктор,  открыв
дверь в большую темную комнату  и  включив  там  голубоватую  люминесцентную
лампу.
   - Посмотрим, что я смогу для вас сделать. Розмари встала и  прошла  вслед
за ним, держа сумочку в руках.
   - Я думаю, мы с ними справимся, - сказал доктор Хилл. Он  включил  мощный
шумный кондиционер за голубой шторой.
   - Мне раздеться? - спросила Розмари.
   - Нет, пока не надо. Мне придется звонить где-то с  полчаса,  не  меньше.
Просто ложитесь и отдыхайте. - Он вышел и закрыл за собой дверь.
   Розмари прошла к кровати и села, сумочку положила рядом на стул.
   Боже, благослови доктора Хилла!
   Она  сняла  сандалии  и  легла  на  кровать.  Из  кондиционера   струился
прохладный воздух, ребенок медленно ворочался,  будто  ощущая  его  бодрящую
свежесть.
   Теперь все будет в порядке, Энди-или-Дженни. Мы с тобой  будем  лежать  в
чистой кроватке в больнице, и никто нас там не найдет...
   Деньги! Розмари села, взяла сумочку и  проверила,  на  месте  ли  деньги,
которые она взяла с собой. В пачке оказалось сто восемьдесят долларов. И еще
шестнадцать с мелочью у нее оставалось в кошельке. Конечно, для начала этого
хватит, а потом она свяжется с Брайаном или ей одолжат Хьюг  с  Элизой,  или
Джоан. Или Грейс Кардифф. У нее много друзей, к которым можно обратиться.
   Она вынула витаминные капсулы, положила деньги назад и  закрыла  сумочку,
потом снова легла, положив пузырек с капсулами и сумочку на стул.  Она  даст
капсулы доктору Хиллу, чтобы он сделал анализ  и  проверил,  нет  ли  в  них
чего-нибудь вредного. Не должно быть. Им ведь нужно, чтобы  ребенок  для  их
безумных ритуалов был здоровый.
   Розмари вздрогнула.
   Чудовища!
   И Ги с ними.
   Непостижимо.
   Мышцы живота у нее напряглись - началась схватка, на  этот  раз  довольно
сильная. Она быстро задышала и подождала, пока все не пройдет.
   Это была уже третья схватка за день.
   Надо будет сказать доктору Хиллу.

***

   Розмари  жила  с  Брайаном  и  Доди  в   большом   современном   доме   л
Лос-Анджелесе, и Энди уже начал говорить (oioy ему  было  еще  всего  четыре
месяца), как неожиданно появился доктор  Хилл,  и  она  вновь  очутилась  на
кровати в смотровой и услышала звук работающего рядом кондиционера.  Розмари
загородила рукой глаза от света и улыбнулась.
   - Я заснула.
   Доктор Хилл распахнул  дверь  настежь  и  отошел  в  сторону.  В  комнату
ворвались Сапирштейн и Ги.
   Розмари села и в ужасе опустила руки.
   Они подошли к ней почти вплотную. Лицо у Ги было каменно-спокойным, и  он
все время смотрел на стены; только на стены, а не на нее.  Заговорил  доктор
Сапирштейн:
   - Пойдем с нами, Розмари. Только спокойно. Не надо спорить  и  устраивать
сцен. Потому что если ты снова начнешь говорить о ведьмах и  колдовстве,  мы
будем вынуждены отправить тебя в психиатрическую больницу. А там тебе  будет
не так удобно рожать, как в хорошей клинике. Ты ведь не хочешь этого?  Тогда
надевай туфли.
   - Мы просто отвезем тебя домой. - Ги наконец-то посмотрел на нее. - Никто
тебе ничего плохого не сделает.
   - И ребенку тоже, - добавил доктор Сапирштейн. - Надевай туфли. - Он взял
со стула пузырек с капсулами, посмотрел на него и сунул себе в карман.
   Она медленно надела сандалии, и ей тут же всучили сумочку.
   Потом все они вышли, при этом доктор  Сапирштейн  крепко  держал  ее  под
правую руку, а с другой стороны придерживал за локоть Ги.
   Доктор Хилл нес чемодан. Потом он передал его Ги.
   - Теперь с ней все будет в порядке, - заверил  доктор  Сапирштейн.  -  Мы
поедем домой, пусть она отдыхает. Доктор Хилл улыбнулся ей.
   - Скоро у вас все пройдет, я ручаюсь.
   Она посмотрела на него и ничего не сказала.
   - Извините нас за беспокойство, коллега, - сказал Сапирштейн.
   А Ги добавил:
   - Нам так неудобно, что вам пришлось хлопотать...
   - Я рад, что смог вам помочь, сэр, - ответил доктор  Хилл  Сапирштейну  и
открыл перед ними входную Дверь.

***

   Внизу ждала машина. За рулем сидел  мистер  Гилмор.  Розмари  усадили  на
заднее сиденье между Ги и доктором Сапирштейном.
   Никто не разговаривал.
   Они поехали назад в Брэмфорд.

***

   Лифтер, как  всегда,  улыбнулся  ей,  пока  они  молча  шли  по  широкому
вестибюлю. Диего улыбался, потому что любил ее и всякий  раз  выделял  среди
других жильцов дома.
   Эта улыбка вернула Розмари чувство  собственного  достоинства,  и  что-то
пробудилось и ожило в ней.
   Она незаметно раскрыла сумочку, отыскала  ключи  и  продела  указательный
палец в кольцо. Возле самого лифта она как бы нечаянно перевернула сумку,  и
из нее посыпалась на пол всякая всячина, кроме ключей, которые  Розмари  уже
держала в руке: губная помада, монетки... В разные стороны полетели  бумажки
в десять и двадцать долларов. Она тупо уставилась вниз.
   Доктор Сапирштейн и Ги бросились подбирать ее вещи, а  она  молча  стояла
над ними - беременная и беззащитная. Диего вышел  из  лифта  и  сочувственно
щелкнул языком. Розмари прошла мимо него в кабину и нажала кнопку последнего
этажа. Дверь за ней быстро закрылась.
   Диего рванулся к лифту и чуть не  прищемил  себе  пальцы.  Потом  яростно
застучал по двери.
   - Эй, миссис Вудхаус!
   "Извини, Диего", - подумала она  и  нажала  кнопку  хода.  Лифт  послушно
поехал вверх.
   Сейчас она позвонит Брайану. Или Джоан, или  Элизе,  или  Грейс  Кардифф.
Кому-нибудь.
   Мы еще не сдались, Энди!
   Розмари остановила лифт на девятом этаже, потом на шестом, потом  -  чуть
проехав седьмой, и только потом - на самом седьмом этаже.
   Быстро прошла коридор. Началась новая схватка, но она не обратила на  нее
внимания.
   Электронное табло над дверью показывало, что один из лифтов  приближается
к седьмому этажу. Это  доктор  Сапирштейн  и  Ги  пытаются  перехватить  ее.
Воспользовавшись служебным лифтом, они были уже на пятом этаже.
   От волнения она никак не могла попасть ключом в замочную скважину.
   Но вот наконец дверь открылась, Розмари  юркнула  в  квартиру  и  тут  же
захлопнула дверь за собой и накинула цепочку. В тот же  момент  Ги  сунул  в
замок свой собственный ключ. Дверь  приоткрылась,  но  натянувшаяся  цепочка
удерживала ее.
   - Открой, Ро, - тихо попросил Ги.
   - Иди к черту!
   - Я ничего плохого тебе не сделаю, милая.
   - Ты пообещал им ребенка. Убирайся!
   - Я ничего им не обещал. О чем ты говоришь? Кому обещал?
   - Розмари... - начал доктор Сапирштейн.
   - И вы тоже убирайтесь.
   - По-моему, ты придумала, что против тебя есть какой-то заговор.
   - Убирайтесь оба! - Она захлопнула дверь и повернула замок.
   Его не стали пытаться открыть вновь.
   Она отступила назад, не спуская с  двери  глаз,  а  затем  направилась  в
спальню.
   Было уже полдесятого.
   Розмари не  помнила  телефона  Брайана,  а  записная  книжка  осталась  в
вестибюле или уже лежала в кармане у Ги,  нужно  было  просить  телефонистку
сперва  связаться  со  справочной  в  Омахе.  Когда  телефон  был   выяснен,
оказалось, что никого нет дома.
   - Может быть, минут  через  двадцать  еще  раз  попробовать?  -  опросила
телефонистка.
   - Да, пожалуйста. Попробуйте еще раз через пять минут.
   - Через пять минут не могу, но через двадцать обязательно попробую,  если
вы хотите.
   - Да, пожалуйста, - ответила Розмари и повесила трубку.
   Она позвонила Джоан, но ее тоже не оказалось дома.
   Телефон Элизы и Хьюга никак не вспоминался.  В  справочной  выясняли  его
целых полчаса. Наконец она дозвонилась, и ночной портье ответил ей, что  они
уехали на уик-энд.
   - А можно им как-нибудь позвонить? У меня очень срочное дело.
   - Это секретарь мистера Дунстана?
   - Нет, я их близкая подруга. Мне  очень  важно  немедленно  поговорить  с
ними.
   - Они уехали на Фэйер-Айленд. Но я могу дать вам номер телефона.
   - Пожалуйста.
   Розмари запомнила его и хотела уже набрать, как вдруг услышала в коридоре
шепот и приглушенные шаги по ковру. Она встала.
   В комнату вошли Ги и мистер Фаунтэн.
   - Милая, мы не сделаем тебе ничего плохого, - начал Ги.  За  его,  спиной
стоял доктор Сапирштейн с готовым шприцем в руке, с иголки капала прозрачная
жидкость, большой палец уже лежал на поршне.  Здесь  же  были  доктор  Шанд,
миссис Фаунтэн и миссис Гилмор.
   - Мы твои друзья, - сказала миссис Гилмор, а миссис Фаунтэн  добавила:  -
Не надо ничего бояться, честное слово.
   - Это легкое успокоительное средство, -  объяснил  доктор  Сапирштейн.  -
Чтобы ты не волновалась и уснула.
   Она стояла в узком проходе между кроватью и стеной - такая  большая,  что
никак уже не могла ускользнуть от них.
   Ее обступили со всех сторон.
   - Ты же знаешь, я никому не дам обидеть тебя, Ро, - улыбнулся Ги.
   Но тут она взяла телефон и с силой ударила им мужа по голове.
   Ги схватил ее за руку, а мистер Фаунтэн - за другую. Телефон упал,  и  ее
повалили на кровать, придавив с неожиданно грубой силой.
   - Помогите мне, кто-ни... - выкрикнула Розмари, но тут  ей  заткнули  рот
платком или какой-то мягкой тряпкой и крепкой рукой сжали подбородок.
   Ее оттащили от кровати,  чтобы  было  удобней  для  доктора  Сапирштейна,
который все это время стоял наготове со шприцем и ватным тампоном.  Началась
очередная схватка, гораздо сильней предыдущих, и  от  боли  и  отчаяния  она
закрыла глаза, затаила дыхание, а потом начала отрывисто и  часто  втягивать
воздух через ноздри. Чья-то рука коснулась ее живота,  и  доктор  Сапирштейн
сказал:
   - Погодите-ка, погодите-ка! У нас уже начались роды!
   Наступила тишина, и кто-то вдали зловещим шепотом произнес:
   - Она рожает! " Открыв глаза, Розмари уставилась на доктора  Сапирштейна,
тяжело  дыша  через  нос.  Живот  немного  расслабился.  Доктор   пристально
посмотрел на нее и вдруг схватил за руку, которую уже держал мистер Фаунтэн,
и сделал укол.
   Она боялась пошевелиться.
   Сапирштейн вынул иглу и протер место укола ватой.
   Женщина повернулась к кровати.
   К а к, з д е с ь?
   Неужели здесь?
   - Я должна была рожать в госпитале для врачей! С медсестрами,  докторами,
современным оборудованием и полной стерильностью!
   Ее удерживали, а она отчаянно пыталась вырваться.
   - Клянусь Богом, все будет хорошо! - шептал  Ги.  -  Клянусь  Богом,  все
будет просто замечательно! Перестань драться, Ро, пожалуйста. Даю тебе слово
чести, что с тобой ничего не случится. Все будет в полном порядке!
   И тут началась еще одна схватка.
   Когда она очнулась, то уже лежала в кровати, доктор Сапирштейн делал  еще
какой-то укол.
   Миссис Гилмор вытирала ей лоб.
   Зазвонил телефон.
   - Нет, не надо, отмените, - сказал в трубку Ги.
   Началась  еще  одна  схватка,  но  уже  какая-то  слабая   -   она   едва
почувствовала боль сквозь туманную пелену и шум в голове.
   Все  упражнения  пошли  насмарку.  Зря  она  теряла   время.   Это   были
неестественные роды, она ведь ничего не понимала...
   Энди! Энди-или-Дженни! Прости меня, крошка! Прости...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1

   Свет. Потолок. И боль.
   И Ги. Он сидит рядом у кровати и смотрит на нее, неуверенно улыбаясь.
   - Привет, - сказал он.
   - Привет... Но боль ужасная.
   И тут она все вспомнила. Теперь все позади. Все позади. Ребенок родился.
   - Все в порядке? - тихо спросила она.
   - Да, все хорошо.
   - Кто?
   - Мальчик.
   - Правда? Мальчик? Ги кивнул.
   - И с ним все в порядке?
   - Да.
   Она закрыла глаза, потом с трудом снова открыла.
   - Ты звонил насчет объявления?
   - Да.
   Она закрыла глаза и заснула.
   Позже Розмари вспомнила еще очень многое. Лаура-Луиза сидела у ее кровати
и с лупой читала журнал.
   - Где он? - спросила Розмари. Лаура-Луиза вздрогнула и вскочила.
   - Боже мой, дорогая, - произнесла она, и лупа повисла у нее на  груди  на
красной плетеной ленточке.  -  Как  ты  меня  напугала!  Ты  так  неожиданно
проснулась!
   Розмари закрыла глаза и глубоко задышала.
   - Ребенок.., где он? - настойчиво повторила она.
   - Подожди-ка минуточку, - заспешила  Даура  Луиза  и  повернулась,  держа
палец в журнале. - Я позову Ги и доктора Эйба. Они на кухне.
   - Где ребенок? - снова спросила Розмари, но  Лаура-Луиза  уже  ушла,  так
ничего и не ответив. Она попыталась приподняться, но снова упала на кровать,
руки не слушались. Сильная боль пульсировала между ног, словно колола  сотня
острых ножей. Розмари лежала и вспоминала все по порядку.
   Был вечер. Часы на стене показывали пять минут десятого.
   Вошли Ги и доктор Сапирштейн. Оба были какие-то решительные и мрачные.
   - Где ребенок? - повторила она свой вопрос.
   Ги подошел к кровати, наклонился и взял ее за руку.
   - Милая, - начал он.
   - Где он?
   - Милая... - Он хотел еще что-то  сказать,  но  не  мог  и  повернулся  к
доктору, ища в нем поддержки.
   Доктор Сапирштейн внимательно  посмотрел  на  нее.  В  его  усах  застрял
кусочек кокосовой скорлупы.
   - У тебя были осложнения, Розмари, - сказал он. - Но  на  следующие  роды
это не повлияет.
   - Он... - Она с ужасом уставилась на доктора.
   - Умер, - подтвердил тот. И кивнул.
   Розмари перевела взгляд на Ги. И Ги тоже кивнул.
   - У него было неправильное положение, - пояснил Сапирштейн. - В  больнице
я, возможно, и смог бы что-нибудь сделать, но у нас совсем не  было  времени
везти тебя туда. А пытаться сделать что-то здесь было бы..,  просто  опасным
для твоей жизни.
   - У нас с тобой еще будут дети. Как только ты немного поправишься. Я тебе
обещаю, - нежно сказал Ги.
   - Совершенно  верно,  -  согласился  доктор  Сапирштейн.  -  Можно  будет
попробовать уже через несколько месяцев,  и  шансы,  что  повторится  что-то
подобное, ничтожно малы - оди