й платок в золотую полоску.
   - На всех континентах, во всех странах, - продолжал он.  -  Вы  называете
любое место, и я уверен, что был там. Давайте попробуем. Называйте.
   - Фэрбенкс на Аляске, - выпалил Ги.
   - Был, - сказал мистер Кастивет. - Я был  во  многих  местах  на  Аляске:
Фэрбенкс, Джуно, Анкоридж, Ном, Сьюард. Я провел там четыре  месяца  в  1938
году и мне пришлось делать множество однодневных  остановок  в  Фэрбенксе  и
Анкоридгке по дороге на Дальний Восток.  Я  бывал  и  в  маленьких  городках
Аляски - в Диллингеме и Акулураке.
   - А вы откуда? - спросила миссис Кастивет, поправляя складки на груди.
   - Я из Омахи, - ответила Розмари, - а Ги из Балтимора.
   - Омаха - хороший город, - заметил мистер Кастивет. - Балтимор - тоже.
   - Вам приходилось путешествовать  по  заданию  фирм?  -  поинтересовалась
Розмари, - И по заданию фирм, и по собственному желанию. Мне  уже  семьдесят
девять  лет,  а  я  начал  путешествовать,  когда  мне  исполнилось  десять.
Называйте любые города - я был везде.
   - А где вы работали? - спросил Ги.
   - Где я только ни работал, - разговорился мистер Кастивет. - В  шерстяной
промышленности, в сахарной, нефтяной, по игрушкам,  запчастям  для  станков,
занимался морской страховкой...
   В кухне зазвенел звонок.
   - Отбивные готовы. - Миссис Кастивет встала со  стаканом  в  руке.  -  Не
торопитесь допивать, возьмите с собой коктейли за  стол.  Роман,  не  забудь
принять таблетку.
   - Третьего октября забастовка закончится, - настаивал мистер Кастивет.  -
За день до приезда Папы Римского. Ни один  Папа  не  приедет  в  город,  где
бастуют газетчики.
   - А я слышала по телевизору, что он отложит свою поездку до тех пор, пока
забастовка не кончится, - сообщила миссис Кастивет.
   Ги улыбнулся.
   - Ну, так и полагается для настоящей показухи. Мистер и  миссис  Кастивет
засмеялись, и  Ги  присоединился  к  ним.  Розмари  улыбнулась  и  разрезала
отбивную, сухую и пережаренную, с горошком и картофельным  пюре  под  мучным
соусом Миссис Кастивет никак не могла успокоиться.
   - Да, действительно, прямо в точку: настоящая показуха!
   - Я дарю вам эту шутку, - сказал Ги.
   - Все эти наряды и ритуалы... - подхватил мистер Кастивет. - Да и во всех
религиях, не только у католиков. Сплошной маскарад для невежд!
   - Может быть, мы обижаем Розмари своими замечаниями?  -  заметила  миссис
Кастивет.
   - Нет, вовсе нет.
   - Ты ведь не религиозна, дорогая моя? - учтиво спросил мистер Кастивет.
   - Меня так воспитывали, - сказала Розмари. - Но теперь я чистый агностик.
Так что вы меня ни чуть не обидели - А вы? - поинтересовался мистер Кастивет
у Ги. - Вы тоже агностик?
   - Наверное, да Не знаю, как можно думать иначе. То есть, я хочу  сказать,
что убедительных доказательств нет ни у одной из сторон, верно?
   - В самом  деле  нет,  -  согласился  мистер  Кастивет.  Миссис  Кастивет
внимательно поглядела на Розмари.
   - Ты так неуютно себя почувствовала, когда  мы  смеялись  над  шуткой  Ги
насчет Папы.
   - Ну, он ведь все-таки Папа, - смутилась Розмари. - Я всегда его  уважала
и сейчас уважаю, хотя и не считаю уже, что он святой.
   - Если ты не считаешь его святым, -  сказал  мистер  Кастивет,  -  то  не
следует его и уважать, потому  что  он  обманывает  людей,  говоря,  что  он
святой.
   - Вот именно, - поддержал Ги.
   -  Как  только  подумаю,  сколько  денег   уходит   на   его   наряды   и
драгоценности... - проговорила миссис Кастивет.
   - Вот вам и  лицемерие,  замаскированное  религией,  -  продолжал  мистер
Кастивет. - Это было неплохо изображено в "Лютере". Вы  там  играли  главную
роль, Ги?
   - Я? Нет! - ответил Ги.
   - Разве не вы были дублером Альберта Финни?
   - Нет. У меня там была менее заметная роль.
   - Странно, - удивился мистер Кастивет. - А я думал, что это вы.  Я  помню
вашу жестикуляцию и специально посмотрел в программке, кого вы играли. И там
написано, что вы были дублером Финни.
   - Какую жестикуляцию? - не понял Ги.
   - Ну, я не помню точно, вот такие движения...
   - Когда у Лютера начинался приступ, я делал руками  такой  жест,  как  бы
протягивая их к небу.
   - Точно! - радостно подтвердил мистер Кастивет. - Именно это... А  вот  у
мистера Финни все было очень неестественно, смею заметить -  Да  что  вы,  -
возразил Ги.
   - По-моему, его игру сильно переоценили,  -  сказал  мистер  Кастивет.  -
Интересно было бы посмотреть, как бы вы сыграли эту роль.
   Ги засмеялся.
   - Мы с Финни действительно очень  разные.  -  Он  радостно  посмотрел  на
Розмари. Она улыбнулась: ей  было  приятно,  что  Ги  чувствует  себя  здесь
хорошо, иначе бы он ей этого не простил - весь вечер провести в разговорах с
папашей и мамашей Сеттл. Нет, Кеттл.
   - Мой отец был театральным продюсером, - продолжал мистер Кастивет.  -  И
все свое детство я  провел  в  обществе  таких  людей,  как  миссис  Фиск  и
Форбс-Роберт-сон, Отис Скиннер и  Моджеска.  Поэтому  я  замечаю  не  только
обычные способности у актеров. У  вас,  например,  интереснейшие  внутренние
качества, Ги. И по телепередачам это видно. Вы пойдете  очень  далеко,  если
преодолеете полосу временных неудач,  через  которую  должен  пройти  каждый
выдающийся актер. Вы сейчас где-нибудь снимаетесь?
   - У меня есть на примете парочка ролей,  -  сказал  Ги  -  Не  могу  себе
представить, чтобы вам в них отказали.
   - А я могу.
   Мистер Кастивет уставился на Ги.
   - Вы это серьезно?
   На десерт был домашний бостонский пирог с кремом, и хотя он удался лучше,
чем отбивные с овощами, Розмари показалось, что  он  слишком  уж  приторный.
Однако Ги похвалил пирог и даже попросил добавки. Но, может быть, он  только
играл очередную роль, подумала Розмари, отвечая комплиментом на комплимент.

***

   После ужина Розмари вызвалась помочь с посудой. Миссис Кастивет сразу  же
приняла предложение, и  женщины  занялись  уборкой  стола,  а  Ги  и  мистер
Кастивет прошли в гостиную.
   Кухня, начинавшаяся сразу за холлом, была маленькая и казалась еще меньше
из-за оранжереи, о которой говорила Терри. Растения располагались на большом
белом столе длиной фута в три, который стоял возле единственного  окна.  Над
столом склонились лампы, освещавшие стекла парника, отчего они  казались  не
прозрачными, а какими-то белесыми. В оставшемся пространстве близко  друг  к
другу стояли мойка, плита, холодильник и над всем этим  под  самым  потолком
были прибиты какие-то бесконечные ящики. Розмари вытирала посуду, стоя рядом
с миссис Кастивет, и с удовольствием думала, что ее кухня гораздо  больше  и
куда лучше обставлена.
   - Терри говорила мне про вашу оранжерею.
   - О, да, - сказала миссис Кастивет. - Это прекрасное хобби. Тебе бы  тоже
надо этим заняться.
   - Когда-нибудь и у меня будет сад с разными травами, - ответила  Розмари.
- Не в городе, конечно. Если  Ги  предложат  большую  роль  в  кино,  то  мы
переедем в Лос-Анджелес. Я ведь по своему характеру - деревенская девушка.
   - А семья у тебя была большая? - спросила миссис Кастивет.
   - Да. У меня три брата и две сестры. А я самая младшая.
   - Сестры замужем?
   - Да.
   Миссис Кастивет водила мыльной губкой внутри стакана.
   - У них есть дети?
   - У одной двое, а у другой четверо, - ответила Розмари.  -  Но  это  было
давно. Сейчас, наверное, уже трое и пятеро.
   - Это хороший знак для  тебя,  -  продолжала  миссис  Кастивет,  все  еще
намыливая стакан. Она мыла посуду очень тщательно. -  Если  у  твоих  сестер
много детей, значит, у тебя тоже так будет. Это передается по наследству.
   - Да, мы очень плодовитые. - Розмари приготовила полотенце для стакана. -
У моего брата Эдди уже восемь детей, а ему только двадцать шесть лет.
   - Вот это да! - Миссис Кастивет ополоснула стакан и передала его Розмари.
   - А всего у меня двадцать племянниц и племянников. Но я даже  и  половину
из них не видела.
   - А разве ты не ездишь их навещать?
   - Нет. Я не в очень хороших отношениях с семьей. Я дружу только  с  одним
братом. Остальные считают меня уродом в семье.
   - Да? Почему же?
   - Потому что Ги не католик, и мы не венчались в церкви.
   - О! - посочувствовала миссис Кастивет. - Какой шум  поднимают  некоторые
люди из-за религии. Ну, это они виноваты, а не ты, так что и не переживай.
   - Легко сказать. - Розмари поставила  стакан  на  полку.  -  Может  быть,
теперь я буду мыть, а вы вытирать?
   - Нет, лучше так.
   Розмари выглянула в дверь. Но  она  увидела  только  уголок  гостиной,  в
котором  стояли  столики  с  газетами  и  ящики.  Ги   и   мистер   Кастивет
расположились в другом углу. В воздухе висел голубоватый сигаретный дым.
   - Розмари!
   Она обернулась. Миссис Кастивет протягивала ей чистую тарелку, держа ее в
зеленой резиновой перчатке.

***

   Почти целый час они мыли тарелки, кастрюли и  столовое  серебро.  Розмари
подумала, что сама бы она сделала это вдвое  быстрей.  Когда  они  с  миссис
Кастивет вернулись в гостиную, Ги и мистер Кастивет сидели на  диване  лицом
друг к другу, и мистер Кастивет что-то  увлеченно  доказывал  Ги,  время  от
времени ударяя себя указательным пальцем по ладони.
   - Ну, Роман,  хватит  утомлять  Ги  своими  рассказами  про  Моджеску,  -
заворчала миссис Кастивет. - Он тебя слушает только из вежливости.
   - Нет, что вы, мне очень интересно, миссис Кастивет, - возразил Ги.
   - Вот видишь! - воскликнул мистер Кастивет.
   - Только говорите Мияни, - попросила миссис Кастивет.  -  Называйте  меня
Минни, а его - Роман, хорошо?
   Она взглянула на Розмари.
   - Хорошо?
   Ги засмеялся.
   - Ну ладно, пусть будет Минни.
   Они поговорили про Гоульдов и Брюнов, про Дубина и  де  Вора,  потом  про
брата Терри, который оказался в гражданском госпитале  в  Сайгоне,  а  потом
перешли к убийству Кеннеди, потому что миссис Кастивет сейчас как раз читала
об этом книгу.  Сидя  на  стуле,  Розмари  почувствовала  себя  странно:  ей
показалось, что Кастиветы -  старые  знакомые  Ги,  которым  ее  только  что
представили.
   - Как ты считаешь, это был заговор? - спросил мистер Кастивет, и  Розмари
снова почувствовала, что она выпадает из общей беседы,  и  поэтому  ответила
невпопад. Извинившись, она пошла за миссис Кастивет, которая  пригласила  ее
посмотреть ванную и туалет. Ей показали бумажные полотенца с  надписью  "Для
наших гостей" и книгу "Анекдоты для чтения в туалете", которые  были  совсем
не смешные.
   Розмари и Ги ушли  в  половине  одиннадцатого,  сказав  на  прощанье  "До
свиданья, Роман" и "Спасибо, Минни", и после сердечного рукопожатия  обещали
приходить еще, Что со стороны Розмари было чистейшей фальшью. Как только они
вышли в  коридор  и  услышали,  что  дверь  за  ними  закрылась,  Розмари  с
облегчением вздохнула и радостно взглянула на Ги, увидев, что он  делает  то
же самое.
   - Ну-у, Роман, - сказал он, смешно сдвинув брови. - Перестань  му-у-учить
Ги своими рассказами про Моджес-ку-у-у!
   Розмари засмеялась и цыкнула  на  него,  они  схватились  за  руки  и  на
цыпочках побежали к своей двери, вошли внутрь, закрылись на замок, на  засов
и на цепочку. Ги забил невидимые гвозди, привалил  невидимые  камни,  поднял
невидимый разводной мост, вытер лоб и устало  посмотрел  на  Розмари  -  она
согнулась и умирала со смеху.
   - Ну и отбивные!
   - Боже мой! - подхватила Розмари. - А пирог! Как ты съел целых два куска?
Он же был ужасный!
   - Милая моя, - сказал Ги. - Это было образцом сверхчеловеческого мужества
и самопожертвования. Я подумал: "Наверное, эту старую каргу никто в жизни не
просил о добавках", - и  поэтому  отважился.  -  Он  величественно  взмахнул
рукой. - Иногда у меня возникает потребность совершать благородные поступки,
Они прошли в спальню.
   - Она сама выращивает  разные  травы,  -  сообщила  Розмари.  -  А  потом
выбрасывает их в окно.
   - Ш-ш-ш, у стен есть уши. А как тебе понравилось серебро?
   - Послушай, а тебе не показалось это смешным: у них всего три  одинаковые
тарелки, - спросила Розмари,  снимая  туфли  одна  о  другую,  -  и  столько
красивых серебряных ножей и вилок.
   - Давай лучше не будем сплетничать: вдруг они нам их завещают?
   - Нет, лучше будем вредными и сами себе купим. А ты в туалет не ходил?
   - У них? Нет.
   - Отгадай, что у них там есть.
   - Биде.
   - Нет. Сборник анекдотов. - Не может быть! Розмари сняла платье.
   - Точно. Книжечка на веревочке. Прямо около унитаза.
   Ги улыбнулся и покачал головой. Он стоял у серванта и пытался расстегнуть
запонки.
   - Но рассказы Романа, - признался он, - были очень интересные.  Я  раньше
никогда не слышал ничего про Фор-бса-Робертсона, а ведь он в свое время  был
звездой. - Он никак не мог справиться со второй запонкой. - Я  завтра  снова
пойду к нему, он мне еще что-нибудь расскажет.
   Розмари с удивлением посмотрела на мужа.
   - Ты?
   - Да, он меня пригласил. - Ги вытянул руку. - Помоги, пожалуйста.
   Она подошла к нему и почувствовала себя растерянной.
   - Но мы ведь договаривались встретиться с Джимми и Тайгер.
   - Разве? - спросил он, искренне удивившись. - По-моему,  мы  должны  были
еще созвониться.
   - Нет, мы уже договорились. Ги пожал плечами.
   -  Ну,  встретимся  с  ними  в  среду  или  в  четверг.  Розмари  наконец
расстегнула запонку и протянула ее на ладони. Ги забрал ее.
   - Спасибо. Но ты можешь туда не ходить, если не хочешь, останешься здесь.
   - Наверное, я лучше останусь, - согласилась она, потом подошла к  кровати
и села.
   - Он лично знал Генри Ирвинга, - продолжал Ги. - И это ужасно интересно!
   Розмари отстегнула чулки.
   - Зачем они сняли картины? - задумчиво спросила она.
   - Не понимаю.
   - Картины... Они их зачем-то сняли. И в гостиной, и в коридорах. Там одни
гвозди остались. Картина, которая висит над камином, совсем не из той  рамы.
Она на два дюйма короче с обеих сторон.
   Ги внимательно посмотрел на нее.
   - А я и не заметил.
   - И зачем у них столько газет и бумаг в гостиной?
   - А это он мне объяснил, - сказал  Ги,  снимая  рубашку.  -  Он  собирает
марки. Со всего света, поэтому так много разной почты.
   - Да, но почему все это свалено в гостиной? У них ведь есть еще  три  или
четыре комнаты, и все закрыты. Почему бы им туда все не переложить?
   Ги подошел к Розмари, держа рубашку в руке, и нажал пальцем ей на нос.
   - Ты становишься такой же любопытной, как и Минни, - сказал  он,  чмокнул
воздух и отправился в ванную.

***

   Через десять или пятнадцать минут,  поставив  чайник  для  кофе,  Розмари
почувствовала резкую  боль  внизу  живота  -  верный  сигнал  приближающихся
месячных. Она расслабилась, держась одной рукой за плиту, и подождала,  пока
боль утихнет, затем вынула салфетку, банку  с  кофе  и  вдруг  ощутила  себя
одинокой и несчастной.
   Ей было двадцать четыре года, она хотела иметь троих детей с  разницей  в
два года, но Ги был к этому "пока не готов", и она боялась, что он не  будет
готов, пока не станет такой же знаменитостью, как  Марлон  Брандо  и  Ричард
Бэртон вместе взятые. Неужели он не знает о своем таланте и о том,  что  ему
обязательно повезет? Поэтому ее  план  был  -  забеременеть  "случайно":  от
таблеток  у  нее  болела   голова,   а   резиновые   изделия   она   считала
отвратительными.  Ги  сказал  на  это,  что  подсознательно  она  продолжает
оставаться доброй католичкой, хотя никаких дальнейших объяснений она ему  не
давала. Он снисходительно изучал ее календарь и избегал "опасных" дней, хотя
каждый раз она  говорила:  "Нет,  сегодня  можно.  Я  уверена,  что  сегодня
безопасно".
   И вот снова в этом месяце он выиграл, а она проиграла  в  их  недостойном
соревновании, о котором он даже не подозревал.
   - Проклятье! - Она с силой стукнула банкой по плите.
   Из комнаты отозвался Ги:
   - Что там случилось?
   - Я ударила локоть!
   Теперь, по крайней мере, она поняла причину своей сегодняшней депрессии.
   Черт побери! Если бы они не были  женаты,  она  бы  уже  раз  сто  успела
забеременеть!

Глава 7

   На следующий вечер,  сразу  после  ужина,  Ги  отправился  к  Кастиветам.
Розмари размышляла, чем  ей  лучше  заняться  после  уборки  кухни:  сделать
подушечки на подоконники или забраться в кровать с  романом  "Дитя  в  земле
обетованной", но неожиданно в дверь позвонили. Это была миссис  Кастивет  со
своей подругой - низенькой, пухлой, улыбающейся,  и  с  большим  значком  на
груди, призывающим выбрать Бакли в  мэры  города.  Подруга  была  в  зеленом
платье.
   - Привет, дорогая. Мы тебе не помешали? - спросила миссис  Кастивет,  как
только  Розмари  открыла  дверь.  -  Это  моя  близкая  подруга  Лаура-Луиза
Макберни, она живет на двенадцатом этаже.  Лаура-Луиза,  а  это  жена  Ги  -
Розмари.
   - Здравствуй, Розмари. Добро пожаловать в Брэмфорд!
   -  Лаура-Луиза  только  что  познакомилась  у  нас  с   Ги   и   захотела
познакомиться с тобой, поэтому мы и пришли. Ги сказал, что ты осталась  дома
и ничем не занята. Можно войти?
   Розмари вежливо проводила их в гостиную.
   - О, у вас новые стулья, - заметила миссис Кастивет. - Какие красивые!
   - Их привезли сегодня утром.
   - Ты себя хорошо чувствуешь, дорогая? Ты выглядишь разбитой.
   - Все в порядке,  -  ответила  Розмари.  -  Просто  у  меня  первый  день
месячных.
   - И ты осталась совсем одна? - удивилась Лаура-Луиза, присаживаясь. Когда
у меня были первые дни, я не могла ни двигаться, ни есть, вообще  ничего  не
могла делать. Дэн давал мне джин через соломинку, чтобы боль утихала. Вообще
мы с ним - стопроцентная сдержанность, кроме вот таких дней.
   - Девушки сегодня лучше справляются с  трудностями,  чем  мы,  бывало.  -
Миссис Кастивет тоже присела на стул. - Они крепче нас благодаря витаминам и
хорошему медицинскому обслуживанию.
   Женщины принесли с собой совершенно одинаковые зеленые мешочки для ручной
работы, и, к удивлению  Розмари,  Лаура-Луиза  вынула  оттуда  вышивание,  а
миссис Кастивет -  штопку,  приготавливаясь  к  длинному  вечеру,  работе  и
разговорам.
   - А что это там у тебя? - спросила миссис Кастивет. - Чехлы для стульев?
   - Подушечки для подоконников, - ответила Розмари и, подумав:  "Ну  ладно,
будем работать", взяла вышивание и присоединилась к женщинам.
   - Ты сильно изменила эту квартиру, Розмари, - заметила Лаура-Луиза.
   - Да, пока я не забыла, - перебила миссис Кастивет. - Это тебе от меня  и
Романа... - Она дала Розмари маленький сверток из розовой подарочной бумаги,
внутри которого находилось что-то твердое.
   - Мне? - переспросила Розмари. - Я не понимаю.
   - Это  небольшой  подарок.  -  Миссис  Кастивет  махнула  рукой,  как  бы
развеивая удивление Розмари. - В связи с вашим переездом.
   - Но вам не стоило  так  беспокоиться...  -  Розмари  развернула  помятую
бумагу. Внутри  лежал  талисман  Терри  -  филигранный  серебряный  шарик  с
цепочкой. Резкий запах из шарика заставил Розмари отпрянуть.
   - Он очень старый, - пояснила миссис Кастивет. - Ему более трехсот лет.
   - Очень красивый, - ответила Розмари и, разглядывая талисман, размышляла,
стоит ли говорить, что Терри ей его показывала. Но теперь было  уже  поздно,
момент упущен.
   - То, что находится внутри, называется  таннисовый  корень,  -  объяснила
миссис Кастивет. - Он приносит счастье.
   "Но только не Для Терри", - подумала Розмари, а вслух сказала:
   - Очень милый, но я не могу принять такой...
   - Ты его уже приняла,  -  перебила  миссис  Кастивет,  штопая  коричневый
носок, даже не взглянув при этом на Розмари. - Надевай.
   - Ты очень быстро привыкнешь к этому запаху, - добавила Лаура-Луиза.
   - Ну, давай, - настаивала миссис Кастивет.
   - Спасибо.
   Неуверенно Розмари надела цепочку  и  спрятала  шарик  под  кофточку.  На
секунду она почувствовала неприятный холодок между грудей. "Как  только  они
уйдут, я его сниму", - решила она.
   Лаура-Луиза продолжала:
   - Один наш общий знакомы