Минни. - Вам, юная леди, нужен только самый хороший врач,  а  это  -
Эйб Сапирштейн.
   Розмари покорно улыбнулась.
   - Ну, если вы считаете, что он сможет меня принять... Он ведь,  наверное,
очень занятый человек.
   - Он тебя примет, - твердо заверила Минни. - Я позвоню ему прямо  сейчас.
Где у вас телефон?
   - В спальне, - ответил Ги.
   Минни прошла в спальню, а Роман разлил по стаканам вино.
   - Это прекрасный человек, - сказал он. - Очень  чуткий,  как  и  вся  его
многострадальная нация. Давайте подождем Минни.
   Они молча ждали, держа в руках полные стаканы.
   - Садись,  дорогая,  -  предложил  Ги,  но  Розмари  покачала  головой  и
продолжала стоять.
   Послышался голос Минни из спальни.
   - Эйб? Это Минни. Послушай, одна наша хорошая знакомая сегодня  выяснила,
что она беременна. Да, это прекрасно. Я звоню из ее  квартиры.  Мы  сказали,
что ты сможешь ее принять и что не будешь брать с нее дополнительной  платы.
- Она немного помолчала. - Подожди минуточку. - Она  закричала  из  спальни,
обращаясь к Розмари: - Ты сможешь  приехать  к  нему  завтра  в  одиннадцать
утра?
   - Да, это очень удобно, - ответила Розмари.
   - Вот видите? - улыбнулся Роман.
   - Очень хорошо, в одиннадцать часов, Эйб, - говорила в  трубку  Минни.  -
Да. И ты тоже. Нет, вовсе нет. Будем надеяться. До свидания.
   Она вышла из комнаты.
   - Ну вот и все. Перед тем, как уйти, я напишу  тебе  его  адрес.  Это  на
пересечении Семьдесят девятой улицы и Парк авеню.
   - Огромное вам спасибо, Минни, не знаю, как и благодарить  вас  обоих,  -
ответила Розмари.
   Минни взяла протянутый ей Романом стакан.
   - Это очень просто: делай все, что  тебе  скажет  Эйб,  и  у  тебя  будет
здоровый ребенок. Другой благодарности нам и не надо.
   Роман поднял стакан.
   - За чудесного здорового ребенка.
   - За него, - поддержал Ги, и все выпили.
   - О! - воскликнул Ги. - Очень вкусно!
   - Правда? - спросил Роман. - И не очень дорого.
   - Мне не терпится рассказать об этом Лауре-Луизе, - сказала Минни.
   - Ну пожалуйста, - взмолилась Розмари. - Никому больше не говорите.  Пока
еще слишком рано!
   - Она права, - согласился Роман. - Будет еще  достаточно  времени,  чтобы
сообщить это приятное известие.
   - Кто-нибудь хочет сыр или галеты? - спросила Розмари.
   - Садись, милая, - сказал Ги. - Я принесу все сам.
   В этот день Розмари очень устала и  заснула  быстро.  Внутри  нее  -  под
ладонями, которые она настороженно держала на животе, крошечное  яичко  было
оплодотворено крошечным семенем. И вот чудо!  -  теперь  оно  превратится  в
Эндрю или  в  Сюзан!  (Насчет  "Эндрю"  она  была  уверена,  а  "Сюзан"  еще
предстояло обсудить с Ги.) Какой сейчас Эндрю-или-Сюзан? Какого  размера?  С
булавочную головку? Нет, наверное,  больше,  ведь  идет  уже  второй  месяц.
Видимо, да. Возможно, он теперь размером с головастика.  Надо  будет  купить
книгу, в которой об этом подробно рассказывается: как развивается плод месяц
за месяцем. Доктор Сапирштейн должен знать, где взять такую книгу.
   Мимо их дома пронеслась пожарная машина. Ги проворчал  что-то  во  сне  и
повернулся на другой бок, а за стеной заскрипела кровать Минни и Романа.
   Теперь вокруг  Розмари  появилось  множество  новых  опасностей:  пожары,
падающие предметы, потерявшие управление автомобили...  То,  что  раньше  не
представляло для нее особой угрозы, отныне приобрело совсем другое значение,
потому что  уже  начал  жить  Эндрю-или-Сюзан.  (Да,  жить!)  Она,  конечно,
перестанет  курить.  И  нужно  будет  спросить  доктора  Сапирштейна  насчет
коктейлей.
   Если бы еще помогали молитвы! Как было  бы  хорошо  снова  взять  в  руки
распятие и поговорить с Богом:  попросить  его,  чтобы  эти  восемь  месяцев
прошли благополучно, чтобы не было ни краснухи, ни последствий  от  принятых
когда-то лекарств. Восемь спокойных солнечных месяцев безо всяких несчастных
случаев и болезней.
   Неожиданно она вспомнила про талисман - шарик с таннисовым  корнем  -  и,
как  ни  странно,  ей  захотелось,  чтобы  он  оказался  на   шее.   Розмари
выскользнула из-под одеяла, прошла на цыпочках к трюмо, достала  из  коробки
шарик, и развернула фольгу. Запах корня теперь изменился:  он  все  еще  был
достаточно сильным, но уже не таким противным. Она надела цепочку на шею.
   Шарик упал ей на грудь, и она вернулась в кровать,  накрылась  одеялом  и
уткнулась лицом в подушку. Скоро Розмари заснула, ровно дыша и  положив  обе
руки на живот, как бы оберегая внутри себя крошечный зародыш.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1

   Розмари словно ожила: в ее действиях и всей жизни появился  новый  смысл,
она почувствовала себя полноценной. Делала она то же самое, что и  раньше  -
готовила еду, убирала квартиру, гладила белье, заправляла постель, бегала по
магазинам, ходила стирать в подвал и посещала кружок скульптуры, - но теперь
все  это  делалось  по-другому,  с   сознанием   того,   что   каждый   день
Эндрю-или-Сюзан (или Мелинда) был уже чуть больше, чем вчера, на день  ближе
к рождению.
   Доктор  Сапирштейн  оказался  прекрасным  человеком:  он   был   высокий,
загорелый, с белыми волосами и пушистыми  светлыми  усами  (где-то  она  уже
видела его раньше, но никак не могла вспомнить, где именно - может быть,  по
телевизору?). И, несмотря на то, что в его кабинете стояли старинные дорогие
стулья и холодные мраморные столы, сам он был приветливым и открытым.
   - Пожалуйста, не увлекайтесь никакими книгами, - попросил  он.  -  Каждая
беременность протекает по-своему, и вы будете волноваться, если  начитаетесь
таких пособий, где говорится, что вы должны ощущать на такой-то  неделе  или
на таком-то месяце. Ни одна беременность не протекает так, как это описано в
популярной литературе. И подруг тоже не надо слушать.  То,  что  чувствовали
они, может быть, совсем непохоже  на  то,  что  будет  у  вас,  но  на  этом
основании  они  могут  начать  убеждать  вас,  что  их  беременность  прошла
нормально, а ваша - нет.
   Она спросила про таблетки с витаминами,  которые  посоветовал  ей  доктор
Хилл.
   - Не надо никаких таблеток,  -  ответил  он.  -  У  Минна  Кастивет  есть
прекрасная оранжерея трав и  миксер;  я  дам  ей  инструкции,  и  она  будет
готовить вам ежедневный  напиток  -  более  свежий,  полезный  и  насыщенный
витаминами,  чем  все  аптечные  таблетки.  И  еще  одно:   не   стесняйтесь
удовлетворять ваши прихоти в еде. Некоторые считают, что беременные  женщины
сами себе выдумывают разные причуды, потому что им так положено. Я с этим не
согласен. Если вам среди ночи захочется маринованных  огурчиков,  пусть  ваш
бедный муж просыпается и достает их где угодно -  как  в  старых  анекдотах.
Чего бы вам ни захотелось - ешьте, не задумываясь. Вы и сами удивитесь,  как
много новых вкусов появится у вас в эти месяцы. И по любому вопросу  звоните
мне - хоть днем, хоть ночью. Но только мне, а не своей маме или  тетушке.  Я
здесь для этого и сижу.
   Они договорились, что Розмари будет приходить каждую неделю. Конечно, это
было более тщательное наблюдение, чем у доктора Хилла. К тому же  Сапирштейн
сказал, что место в больнице для врачей он займет сразу же в любой момент  и
без всякого заполнения бланков. Наконец-то все встало на свои места,  и  это
ей понравилось. Розмари  сделала  себе  стрижку  "сэссон",  подлечила  зубы,
проголосовала на выборах за Линдсея и  поехала  в  Гринвич-Вилледж  смотреть
натуральные съемки телесериала, в котором играл Ги. Она  часто  садилась  на
корточки, болтая с маленькими ребятишками, и приветливо улыбалась беременным
женщинам. "И я тоже беременна", - говорила ее улыбка.

***

   Розмари обнаружила, что соль - даже несколько крупинок - делает  для  нее
пищу совершенно несъедобной.
   - Это вполне нормально, - успокоил доктор Сапирштейн, когда она пришла  к
нему во второй раз. - Как только организм потребует,  все  это  прекратится.
Ну, а, пока, значит, никакая соль вам не нужна. Доверяйте  своему  организму
во всем. И отвращениям, и новым потребностям.
   Но потребности не появлялись. Аппетит у нее пропал. На  завтрак  она  ела
всего один ломтик поджаренного хлеба и  кофе,  на  обед  хватало  маленького
кусочка мяса с кровью и немного овощей.  Каждое  утро  в  одиннадцать  часов
Минни приносила стакан с напитком фисташкового  цвета.  Он  был  холодный  и
кислый.
   - А что туда входит? - как-то поинтересовалась Розмари.
   - Кидаю, что попало, - ответила Минни и  улыбнулась.  -  Даже  винтики  и
пружинки - для мальчика.
   - Это прекрасно! - засмеялась Розмари. - А что, если мы захотим девочку?
   - Девочку?
   - Ну, нам, конечно, и то и другое неплохо, но все же лучше, чтобы  первым
оказался мальчик.
   - Пей поскорее, - приказала Минни. Закончив пить, Розмари спросила:
   - Нет, а если серьезно, что входит в этот напиток?
   - Сырое яйцо, желатин, травы...
   - Таннисовый корень?
   - Немного и его, и других трав. Каждый день  Минни  приносила  напиток  в
одном и том же стакане - он был большой, с синими и зелеными полосками  -  и
ждала, пока Розмари опорожнит его.
   Как-то раз Розмари разговорилась около  лифта  с  Фил-лис  Капп,  матерью
маленькой Лизы, которая пригласила ее и Ги на  обед  в  воскресенье,  но  Ги
сумел вежливо отказаться. Он объяснил, что скорее  всего  в  воскресенье  он
уедет на съемки, а если нет, то ему надо  будет  отдохнуть  и  поучить  свою
роль. Они вообще в последнее время стали мало  встречаться  с  друзьями.  Ги
позвонил  Джимми  и  Тайгер  Хенигсен  и  отменил  встречу,  о  которой  они
договаривались за несколько недель до этого, а потом попросил Розмари, чтобы
она не  ходила  больше  в  ресторан  с  Хатчем.  И  все  это  из-за  съемок,
затянувшихся на более длительное время, чем предполагалось.
   Но оказалось, что они очень  вовремя  отменили  свои  визиты  к  друзьям,
потому что у Розмари неожиданно начались боли  в  животе,  и  это  ее  очень
встревожило. Она позвонила доктору Сапирштейну  и  договорилась  о  встрече.
После  обследования  он  заверил  ее,  что  волноваться  не  следует:   боли
происходят из-за  того,  что  началось  расширение  тазовых  костей.  И  они
обязательно пройдут через день или  два,  а  пока  можно  принимать  простой
аспирин.
   Розмари облегченно вздохнула.
   - А я-то подумала, что у меня может быть неправильное размещение плода.
   - Что? - переспросил доктор Сапирштейн и укоризненно  посмотрел  на  нее.
Розмари покраснела.
   - А я-то подумал, что вы не будете читать всякую чепуху, - улыбнулся он.
   - Но эта  книжка  так  и  смотрела  на  меня  в  магазине,  -  попыталась
оправдаться Розмари.
   - И только взволновала вас понапрасну. Когда придете домой, выкиньте  ее,
пожалуйста.
   - Обязательно. Я вам обещаю.
   - Боль  пройдет  через  пару  дней,  -  убеждал  доктор.  -  Неправильное
размещение плода, надо же!.. - и покачал головой.
   Но через два дня боль не прошла, а, наоборот, усилилась; как будто внутри
нее что-то  медленно  стягивалось  проволокой  и  уже  готово  было  вот-вот
разорваться. Боль продолжалась по несколько часов, затем на  какое-то  время
наступало затишье, после  которого  приступ  возобновлялся  с  новой  силой.
Аспирин помогал  плохо,  и,  кроме  того,  Розмари  боялась,  что  он  может
повредить ребенку. Когда сон  одолевал  ее,  то  начинали  сниться  кошмары:
сражения с огромными пауками, которые загоняли ее в ванну,  или  же  тщетные
попытки вырваться из объятий маленького черного куста,  выросшего  прямо  из
ковра в гостиной. Розмари просыпалась измученная, и снова начинались боли.
   - Иногда это встречается, - говорил ей доктор Сапирштейн. - Но теперь это
может пройти в любую минуту. А вы не обманули меня насчет  своего  возраста?
Обычно такое бывает у женщин постарше - у них кости таза не такие подвижные.
   Минни, принося напиток, старалась успокоить ее:
   - Бедняжка моя! Не волнуйся, у моей племянницы в Толедо были точно  такие
же боли, и еще у двух моих знакомых. А зато роды - легкие,  и  дети  выросли
здоровые.
   - Спасибо, - отвечала Розмари. Минни начинала сердиться.
   - Что ты хочешь этим сказать? Это же чистейшая правда! Клянусь Богом!
   Лицо у Розмари стало бледным, изнуренным, под  глазами  залегли  глубокие
тени. Выглядела она ужасно. Но Ги с этим не соглашался.
   - О чем ты говоришь,  -  негодовал  он.  -  Если  хочешь  правду,  то  ты
испортила свой вид этой прической, а все остальное прекрасно. Эта стрижка  -
твоя самая большая ошибка за всю жизнь.

***

   Боль надежно обосновалась в ее теле, не давая больше  никаких  передышек.
Постепенно Розмари свыклась с ней, спала всего несколько  часов  в  сутки  и
принимала по одной таблетке аспирина, хотя доктор Сапирштейн разрешил ей  по
две. Теперь она уже не встречалась с Джоан и  Элизой,  перестала  ходить  на
занятия и по магазинам. Продукты заказывала по телефону, а  сама  оставалась
все время в квартире, шила занавески для детской  и  наконец  начала  читать
"Крушение Римской империи". Иногда к ней заходили  Минни  с  Романом,  чтобы
просто поговорить или спросить, не надо  ли  купить  чего-нибудь.  Один  раз
пришла Лаура-Луиза и принесла поднос с пряниками. Она еще не  знала  о  том,
что Розмари беременна.
   - Как мне нравится твоя стрижка, Розмари! - сказала она. - Ты с ней очень
симпатичная и современная. - Она очень удивилась, когда узнала, что  Розмари
плохо себя чувствует.
   Наконец съемки закончились, и Ги большую  часть  времени  стал  проводить
дома. Он перестал заниматься с  Домиником  вокалом  и  не  ходил  больше  на
просмотры и прослушивания. Ему предложили сняться  в  двух  рекламах  -  для
"Пэлл  Мэлл"  и  "Тексако",  а  репетиции  пьесы  "Мы  с  вами   раньше   не
встречались?" теперь уже совершенно точно откладывались до середины  января.
Он помогал Розмари убирать квартиру, и они часто играли на время  в  скрэббл
по доллару за партию. Ги сам подходил к телефону и, если спрашивали Розмари,
придумывал правдоподобные отговорки.
   Какое-то время она собиралась устроить в честь Дня Благодарения обед  для
друзей, у которых семьи были далеко, как и у них с Ги, но из-за сильной боли
и волнений за Эндрю-или-Мелинду, решила все отложить, и они просто  пошли  в
гости к Минни и Роману.

Глава 2

   Однажды декабрьским днем, когда Ги был на съемках рекламы  сигарет  "Пэлл
Мэлл", позвонил Хатч.
   - Я здесь рядом - в Сити-Сентр, пытаюсь достать билеты на Марселя  Марсо.
Вы с Ги не сможете пообедать со мной в пятницу?
   - Вряд ли, Хатч, - ответила Розмари. - Я в последнее время  неважно  себя
чувствую. А у Ги две съемки на этой неделе.
   - Что с тобой случилось? - встревожился Хатч.
   - Ничего страшного. Наверное, погода действует.
   - Тогда можно, я зайду к тебе на пару минут?  -  Конечно,  я  очень  хочу
повидаться.
   Она быстро нарядилась в  джерсовую  кофту  и  брюки,  подкрасила  губы  и
причесалась. На какой-то момент боль усилилась -  Розмари  закрыла  глаза  и
стиснула зубы, - а потом опять стихла до  обычного  уровня.  Она  облегченно
вздохнула и закончила приводить себя в порядок.
   Увидев ее, Хатч изумился.
   - Боже мой!
   - Это все из-за прически.
   - Да нет, я не имею в виду твою прическу, что с тобой такое?
   - Неужели я так плохо выгляжу? - попыталась улыбнуться Розмари,  вешая  в
шкаф его пальто.
   - Просто ужасно! Ты похудела Бог знает на сколько, а  под  глазами  такие
круги, что даже бамбуковый медведь позавидует.  Ты  случайно  не  сидишь  на
какой-нибудь дзен-буддмстской диете?
   - Нет.
   - Тогда в чем же дело? Ты была у врача?
   - Наверное надо все рассказать: я беременна. И пошел уже третий месяц.
   Хатч удивленно поднял брови.
   - Странно, - сказал он наконец. - Обычно беременные женщины набирают вес,
а не худеют. И выглядят здоровыми, а не...
   - У меня  небольшие  осложнения,  -  пояснила  Розмари,  провожая  его  в
гостиную. - Суставы не очень подвижные, а от этого начались боли, и я  плохо
сплю по ночам. Вернее, это одна сплошная боль, и она не прекращается  ни  на
минуту. Хотя это не опасно. Боль может кончиться в любую минуту.
   - Впервые слышу, чтобы из-за суставов начинались какие-то осложнения.
   - Неподвижные кости таза. Это обычное явление. Хатч  опустился  в  кресло
Ги.
   - Ну, поздравляю тебя, - не очень-то весело сказал он.  -  Ты,  наверное,
счастлива?
   - Конечно, мы оба счастливы.
   - А кто твой врач?
   - Его зовут Авраам Сапирштейн. Он...
   - Я знаю его, - перебил Хатч. - Не лично, правда. Он наблюдал Дорис.
   (Дорис была старшей дочерью Хатча.) - Это один из лучших врачей в городе,
- сообщила Розмари.
   - Когда ты была у него последний раз?
   - Позавчера. И он опять повторил то же самое - что  это  бывает  и  может
пройти в любую минуту. Правда, он давно уже так говорит...
   - И на сколько же ты похудела?
   - Всего на три фунта. Хотя с виду кажется...
   - Ерунда! Наверняка ты сбросила не меньше десяти. Розмари улыбнулась.
   - Вы такой же противный, как наши весы. Ги их в  конце  концов  выбросил,
потому что они меня очень расстраивали. Нет, я похудела только на три фунта,
и это вполне нормально - терять вес в начале  беременности.  Потом  я  начну
поправляться.
   - Я очень на это надеюсь, - сказал Хатч. - Но все равно ты выглядишь так,
будто тебя высасывает вампир. Ты смотрела, на шее дырочек нет?
   Розмари засмеялась.
   - Ну, - продолжал Хатч, откинувшись на спинку кресла,  -  будем  считать,
что доктор Сапирштейн знает, что говорит.  Я  представляю,  сколько  вы  ему
платите! Наверное, Ги сейчас неплохо зарабатывает...
   - Да, - ответила Розмари. - Но мы ему платим, как  обычному  врачу.  Наши
соседи Кастиветы - его хорошие друзья, это вы меня рекомендовали,  и  он  не
берет с нас дополнительной платы, хоть мы и не члены его профсоюза.
   - Значит, Дорис и Аксель тоже входят в медицинский профсоюз!  Надо  будет
их обрадовать.
   Неожиданно в дверь позвонили. Хатч хотел было пойти открыть,  но  Розмари
ему не дала.
   - У меня боль утихает, когда я  двигаюсь,  -  объяснила  она,  выходя  из
комнаты и вспоминая, не заказывала ли она  что-то  такое,  что  должны  были
доставить на дом.
   Это оказался Роман, и выглядел он немного взбудораженным.
   - А я о вас только что вспоминала, - улыбнулась Розмари.
   - Я надеюсь, не плохими словами? Тебе ничего не нужно купить?  Минни  как
раз отправляется по магазинам, а внутренний телефон испортился.
   - Нет, спасибо. Я утром все заказал. Роман заглянул в квартиру  через  ее
плечо и спросил, дома ли Ги.
   - Нет, он вернется самое раннее в шесть часов, - ответила Розмари и, видя
на его бледном лице вопрос, добавила: - Ко мне пришел наш  приятель.  Я  вас
сейчас познакомлю.
   - С удовольствием, если я не помешаю.
   - Конечно, нет. - Розмари проводила его в гостиную.
   На Романе был белый с черным клетчатый пиджак, голубая рубашка и  широкий
узорчатый галстук. Проходя через дверь, он на секунду оказался совсем близко
к Розмари, и она с удивлением заметила, что у него проколоты уши. Во  всяком
случае, левое.
   Розмари прошла вслед за ним в комнату.
   - Это Эдвард Хатчинс. - Хатч встал и улыбнулся. - А это  Роман  Кастивет,
наш сосед, о котором я только что вам говорила.
   Она пояснила Роману:
   - Я только что рассказывала Хатчу, что это вы с Минни  направили  меня  к
доктору Сапирштейну.
   Мужчины пожали друг другу руки, и Хатч сказал:
   - Одна из моих дочерей тоже наблюдалась у доктора Сапирштейна.  Даже  два
раза.
   - Он очень способный врач, - ответил Роман. - Мы с женой познакомились  с
ним меньше года назад, но он уже стал одним из лучших наших друзей.
   - Садитесь, пожалуйста, - предложила Розмари и сама села в кресло рядом с
Хатчем.
   - Так Розмари уже сообщила вам приятные новости, да? - спросил Роман.
   - Да, - подтвердил Хатч.
   - Мы теперь следим, чтобы она побольше отдыхала, - продолжал Роман,  -  и
совсем не волновалась.
   - Так бу