испытывали   от   этого
удовольствие,  словно вам этого хотелось. Ни  до,  ни  после
встречи с Леди я не встречал таких глаз. Ее глаза вселили  в
меня леденящий страх, но я не мог от них оторваться, так они
были прекрасны, сродни красоте дикого безжалостного зверя, с
которым ни на мгновение нельзя терять осторожность.
      Леди  закрыла и снова открыла глаза. На ее  сморщенных
губах  заиграла  теплая, хотя и слабая улыбка.  У  нее  были
ровные и очень белые зубы, наверняка вставные.
     - Вы оба прекрасно выглядите, - наконец проговорила она
чуть дрожащим голосом.
      -  Благодарю  вас, мадам, - заставила себя  отозваться
мама.
     - Ваш муж не смог прийти?
      -  Э-э-э..,  нет..,  он сегодня не  смог..,  по  радио
транслируют важный бейсбольный матч.
      -  И  это,  по-вашему,  можно  назвать  причиной,  миз
Мэкинсон? - Леди подняла одну белую бровь.
     - Э-э-э.., не совсем понимаю, что вы имеете в виду?
      -  Дело в том, - объяснила Леди, - что некоторые  люди
меня  боятся. Можете в это поверить? Боятся старуху, которой
вот-вот стукнет сто шесть лет! Они боятся меня, которая даже
ложку  поднести ко рту и то без посторонней помощи не может.
Вы очень любите своего мужа, миз Мэкинсон?
     - Да, конечно. Я очень его люблю.
      -  Это хорошо. Настоящая любовь поможет вам преодолеть
все невзгоды. А вам, милая, прежде чем вы доберетесь до моих
лет,  предстоит  испытать немало невзгод, уж  поверьте  мне,
старухе.
      Взгляд  ужасных  и одновременно прекрасных  изумрудных
глаз остановился на мне и завладел мной целиком и полностью.
      -  Здравствуй, молодой человек, - приветствовала  меня
Леди. - Надеюсь, ты никогда не отлыниваешь от домашних дел и
всегда помогаешь маме?
     - Да, - ответил я. Язык отказывался мне служить.
      -  Ты вытираешь тарелки? Убираешь у себя в комнате?  И
даже подметаешь крыльцо?
     - Да, мэм.
      -  Что ж, хорошо. Хотя могу спорить, что до сих пор ты
не пользовался метлой так, как решил сделать это в доме Нилы
Кастиль, верно?
      Я  с трудом сглотнул. Теперь и я, и мама знали, о  чем
пойдет речь.
     Леди улыбнулась нам.
     - Жаль, что мне так и не пришлось Его увидеть. Клянусь,
я бы хотела с ним повидаться.
     - Это Нила Кастиль вам все рассказала? - спросила мама.
      -  Да,  она  все  рассказала. А кроме  того,  я  долго
разговаривала с маленьким Гэвином.
     Глаза Леди больше не отпускали меня ни на минуту.
      -  Вы  спасли Гэвину жизнь, молодой человек, вот  так.
Знаете  ли  вы,  что это означает для меня?  Я  отрицательно
помотал головой.
      -  Мать  Нилы  была  моей  хорошей  подругой,  упокой.
Господи, ее душу. Можно сказать, что я была приемной матерью
Нилы. И Гэвина я всегда считала своим внуком. Гэвина впереди
ждет  долгая  счастливая  жизнь. Благодаря  тебе.  Кори,  он
получил возможность дожить до старости.
     - Я просто испугался.., что он меня съест, - ответил я.
Леди коротко рассмеялась:
      -  И  поэтому  ты  напал на него  с  метлой!  Господи,
Господи!  Он слишком возомнил о себе, решил, что стал  таким
старым  и  важным, что может запросто выбраться  из  реки  и
зайти  в  любой дом, если ему вдруг захочется  есть.  Но  ты
накормил его досыта, это уж точно!
     - Он съел собаку, - сказал я.
      - Еще бы, в этом он мастер! - отозвалась Леди; ее смех
затих.  Потом она переплела свои худые пальцы  на  животе  и
наконец взглянула на маму.
      -  Вы были очень добры к Ниле и ее отцу. Вот почему  с
этих  пор,  как  только, не дай Бог, у  вас  в  доме  что-то
сломается,  вы можете позвонить мистеру Лайтфуту  и  он  все
починит бесплатно. Ваш мальчик спас жизнь моему Гэвину. И  я
хочу  его  как-нибудь отблагодарить. Я  решила  сделать  ему
подарок. Конечно, если вы не возражаете?
     - В этом совершенно нет необходимости.
      -  Нет, необходимость в этом есть, - твердо отозвалась
Леди.  В ее голосе послышался отдаленный металл раздражения,
и  мне  стало  ясно,  что в молодости  она  была  дьявольски
упряма. - Именно для того я вас сюда и позвала.
      -  Тогда  хорошо, я согласна, - ответила мама,  слегка
нахмурившись.
      -  Итак, молодой человек, - спросила Леди, и ее  глаза
снова  впились в мое лицо, - что бы вам хотелось получить  в
подарок?
      Да,  действительно, было о чем подумать.  -  Все,  что
захочу? - переспросил я.
     - В пределах разумного, - подала голос мама.
      -  Все,  что  угодно, - ответила Леди  Я  еще  немного
подумал, хотя ответ напрашивался сам собой.
      -  Велосипед.  Новый велосипед, совсем новый,  который
никому до меня не принадлежал.
     - Так, - проговорила Леди и кивнула. - Новый велосипед.
Очень хорошо. С настоящей фарой?
     - Да, мэм.
     - И с гудком?
     - Это было бы здорово, - ответил я.
      -  Он  должен  быть самым быстрым? Чтобы мог  обогнать
кошку, когда та спешит забраться на дерево от собаки?
     - Да, мэм.
     Я уже весь дрожал от возбуждения.
     - Конечно, я именно такой и хотел бы!
      - Тогда ты его получишь! Ты его получишь, как только я
смогу поднять свои старые кости с постели.
     - Это очень мило с вашей стороны, - проговорила мама. -
Мы  очень  вам  благодарны за такое внимание. Значит,  мы  с
отцом Кори можем зайти в магазин и выбрать велосипед Кори  в
подарок?..
      -  Велосипед,  о  котором идет  речь,  в  магазине  не
продается, - оборвала маму Леди.
     - Прошу прощения? - удивилась мама.
      -  Этот велосипед в магазине не продается, - повторила
Леди  и  немного помолчала, дожидаясь, пока смысл сказанного
дойдет  до  моей  мамы.  - Те велосипеды,  что  продаются  в
магазинах, недостаточно хороши. Они не подходят для наших  с
Кори   целей.  Ведь  вам,  молодой  человек,  нужен   особый
велосипед, насколько я понимаю?
     - Я бы взял то.., что дают, мэм.
     От моих слов Леди снова рассмеялась:
      -  А вы, кроме всего прочего, еще и джентльмен! Нам  с
мистером  Лайтфутом придется поломать голову, но  думаю,  мы
сообразим, что можем для вас сделать. Надеюсь, результат вас
устроит.
      Я  ответил,  что  "да, конечно, устроит",  хотя  и  не
понимал,  каким  образом  союз  Леди  с  мистером  Лайтфутом
принесет мне новый велосипед.
      -  Подойди ко мне поближе, молодой человек, -  сказала
мне Леди.
     Мама отпустила мою руку. Я подошел к кровати Леди, и ее
зеленые  глаза, похожие на две спиритические лампы,  повисли
прямо передо мной.
      -  Значит, ты любишь кататься на велосипеде? А чем  ты
еще любишь заниматься?
      -  Я  люблю играть в бейсбол. Я люблю читать. И еще  я
люблю   сочинять  рассказы.  Пробую  писать,  как  настоящие
писатели. Мне хотелось бы стать писателем.
     - Так ты пишешь рассказы? Брови Леди снова поднялись.
      -  Боже,  Боже!  Так  значит, у  нас  здесь  настоящий
писатель?
      -  Кори  любит книги, - вставила словечко мама.  -  Он
сочиняет рассказики про ковбоев, сыщиков и...
     - Чудовищ, - добавил я. - Иногда и про чудовищ.
     - Про чудовищ, - повторила Леди. - И о Старом Мозесе ты
тоже напишешь?
     - Могу написать и о нем.
      -  И  когда-нибудь  ты собираешься написать  книгу?  К
/`(,%`c, о нашем городе и его обитателях? Я пожал плечами:
     - Не знаю, может быть.
      -  Посмотри на меня, - попросила Леди. Я взглянул в ее
лицо. - Внимательней, - потребовала она.
     Я исполнил ее просьбу.
      И  тут произошла странная вещь. Леди заговорила, и  во
время  ее  речи воздух между нами заблестел от переливчатого
жемчужного   сияния.  Ее  глаза  накрепко   завладели   моим
взглядом, я просто был не в силах отвести глаза.
      -  Некоторые  называют меня чудовищем, - говорила  мне
Леди. - Другие называют меня такими словами, по сравнению  с
которыми "чудовище" можно посчитать нежным прозвищем.  Когда
мне  было  чуть  больше, чем тебе сейчас, Кори,  у  меня  на
глазах  убили мою мать. Чужая женщина завидовала  дару  моей
матери и убила ее за это. В тот день я поклялась, что отомщу
убийце. На той женщине было красное платье, на плече  у  нее
сидела обезьянка, которая умела предсказывать судьбу и нести
всякий  вздор. Чужую женщину звали Ла-Руж. Всю свою жизнь  я
искала  ее.  Одно время я жила в Леперсвилле и  в  половодье
плавала на лодке среди затопленных поместий.
      В  облаке  мерцающего  света,  горевшего  между  нами,
морщины на лице Леди начали разглаживаться. Казалось, что  с
каждой секундой она становится все моложе и моложе.
      -  Там  я видела разные чудесные вещи, например  живых
мертвецов, и у меня был друг, отличный парень, пусть он даже
и  был  весь  покрыт чешуей и не ходил, а только  ползал  на
брюхе.
      На  меня  теперь смотрела совсем молодая  женщина.  Ее
красота   была  настолько  ослепительной,  что   мои   глаза
заболели, как от яркого света, а лицо залил жар.
      -  Там  я  познакомилась с мастером  масок,  самолично
однажды  плюнула  в глаза Сатане и часто танцевала  на  балу
Общества Тьмы.
      Леди превратилась в юную девушку, с высокими и гордыми
скулами,  с длинными темными волосами, с острым подбородком;
глаза ее были полны пугающих воспоминаний.
      -  В  ту пору я действительно жила, - проговорила  она
своим  чистым  и сильным голосом. - Я успела прожить  тысячу
жизней и так и не умерла. Ты видишь, какой я была в ту пору,
молодой человек?
     - Да, мэм, - ответил я и поразился, услышав свой голос,
который доносился откуда-то издалека. - Я вижу вас.
      И в следующее мгновение наваждение рассыпалось в прах.
Так  быстро,  быстрее  удара сердца.  Еще  секунду  назад  я
смотрел  в лицо прекрасной молодой девушке - и снова  передо
мной  морщины Леди, которой вот-вот должно было  исполниться
сто  шесть лет. Ее глаза слегка потускнели, но в их  глубине
вес  равно  горел  лихорадочный жар.  Точно  такой  же,  что
пробегал  по  моему телу - Может, когда-нибудь  ты  напишешь
книгу  и  обо мне, сказала Леди. В ее словах мне  послышался
приказ,  хотя  казались они не более  чем  пожеланием.  -  А
теперь  почему  бы  тебе  не пойти  поболтать  с  Амелией  и
Чарльзом,  пока  я  тут перекинусь парой  словечек  с  твоей
мамой?
      Я  сказал, что так и сделаю. На подгибавшихся ногах  я
прошел  мимо  мамы к двери. Моя рубашка вся  была  мокра  от
пота. Когда я наконец взялся за дверную ручку, что-то словно
ударило меня, и я обернулся.
     - Прошу прошения, мэм, - нерешительно начал я. - Нет ли
у   вас   средства,   которое  поможет  мне   справиться   с
математикой?  У  меня  на носу годовой  зачет.  Какой-нибудь
волшебный напиток или что-нибудь в этом роде?
      -  Кори! - потрясенно воскликнула мама. Но Леди только
улыбнулась мне.
      -  Молодой человек, - ответила она, - у меня есть  то,
что  вам  нужно.  Передай Амелии, что  я  велела  дать  тебе
стаканчик Напитка Номер Десять. После этого вы должны будете
отправиться домой и проявить все прилежание. Нужно приналечь
на  учебу,  и  тогда  результат будет  отличный.  Но  только
приналечь нужно будет по-настоящему, гораздо сильнее, чем вы
это делали раньше.
     Леди подняла палец.
     - В этом-то весь фокус.
      Я  вышел  из спальни Леди и тихонько прикрыл за  собой
дверь, готовый испить бокал с волшебством.
     - Напиток Номер Десять? - переспросила мама.
      - Стакан орехового молока, - объяснила Леди. - У нас с
Амелией  есть целый список напитков для тех, кому необходимо
получить  чуть-чуть  уверенности в себе  и  в  благополучном
исходе предприятия.
     - И в этом заключается все ваше колдовство?
      -  По  большей части да. Главное - дать людям ключ  от
замка  в  их  сердце, а после они могут справиться  со  всем
сами.
     Леди склонила голову к плечу.
      - Но есть и другое колдовство. Есть настоящая магия. И
об этом я хотела бы с вами поговорить.
      Моя  мама,  не  понимавшая, о чем пойдет  речь,  молча
ждала.
      -  Я  вижу  сны, - сказала ей Леди. - Сны по  ночам  и
наяву.   Заданный  порядок  вещей  нарушился.   Ткань   мира
порвалась и на нашей, и на другой стороне.
     - На другой стороне?
      -  Там,  куда уходят мертвые, - объяснила Леди.  -  На
другом  берегу  реки.  Не  Текумсы,  конечно.  Другой  реки,
широкой  и  темной, той, через которую и мне довольно  скоро
предстоит  переправиться. Там я оглянусь назад, рассмеюсь  и
скажу: "Так вот из-за чего был весь сыр-бор".
      Мама  покачала  головой, все еще не  понимая,  к  чему
клонит Леди.
     - Мир дал трещину, - продолжала Леди. - И в мире живых,
и в мире мертвых все пошло иначе. Когда Данбала отказался от
угощения, я впервые почувствовала, что что-то пошло не  так.
Дженна  Вельвадайн  рассказал мне,  что  случилось  в  вашей
церкви в пасхальное утро. В этом тоже замешан мир духов.
     - Но там были просто осы, - пораженно проговорила мама.
      -  Для  вас  это были просто осы. Для  меня  это  было
послание.  Кто-то,  находящийся на той  стороне,  испытывает
c& a-cn боль.
     - Я не...
      -  Вы не понимаете, - закончила за маму Леди - В  этом
нет  ничего удивительного. Я тоже многого не понимаю Но  мне
известен  язык  боли,  миз  Мэкинсон.  В  детстве  я  хорошо
научилась этому языку.
      С  этими словами Леди протянула руку к своему  ночному
столику,  выдвинула один из ящичков и достала оттуда  листок
линованной бумаги. Потом показала листок маме.
     - Вам знаком этот рисунок?
       Мама   внимательно  рассмотрела  рисунок.   Это   был
карандашный  набросок мертвой головы,  похожий  на  череп  с
крыльями, уносящими его от остова из костей.
       -  В  своих  снах  я  часто  вижу  человека  с  такой
татуировкой на плече. Кроме того, я вижу руки,  в  одной  из
которых бейсбольная бита, обмотанная черной лентой, то,  что
мы  называем костолом, а в другой - жесткая струна. Я  слышу
голоса,  но  что  они  говорят - не могу  разобрать.  Кто-то
громко кричит на кого-то, а еще там играет музыка.
      -  Музыка? - От страха мама похолодела внутри,  потому
что   на   рисунке   Леди   она   уверенно   узнала   череп,
вытатуированный  на плече несчастного утопленника  из  озера
Саксон, о котором не раз рассказывал отец.
      - Может быть, это играет пластинка, - продолжила Леди,
- или кто-то бьет по клавишам пианино. Я рассказала обо всем
Чарльзу. Подумав, он напомнил мне о статье, которую прочел в
мартовском  номере "Журнала". Ведь ваш муж был единственным,
кто  видел  человека, что утонул вместе с  машиной  в  озере
Саксон, верно?
     - Да.
      -  Как  вы  считаете,  тут есть какая-то  связь?  Мама
глубоко  вздохнула, надолго задержала дыхание,  собираясь  с
духом, потом выдохнула и ответила:
     - Да, здесь есть связь.
     - Я так и думала. Ваш муж хорошо спит по ночам?
      -  Нет.  Он..,  тоже видит сны. Сны об озере..,  и  об
утопленнике. Его мучают кошмары.
      -  Очевидно, покойный хочет чего-то добиться от вашего
мужа.  Хочет что-то ему объяснить. Мои сны - это послания  с
той  стороны.  Их  можно сравнить с обычным  телефоном,  вот
только слышимость очень плохая.
     - Послание, - прошептала мама. - Но от кого?
      - Вот этого-то я и не знаю, - призналась Леди. - Такая
боль кого угодно может свести с ума.
     Слезы затуманили глаза мамы. - Я не могу... Я не...
     Она смешалась; слеза, похожая на текучую ртуть, сбежала
по ее щеке.
      - Покажите вашему мужу этот рисунок. Скажите, что если
он  хочет  со  мной поговорить об этом, то двери  моею  дома
всегда  для  него открыты. Пусть он заглянет  ко  мне  -  он
знает, где я живу.
     - Он не придет. Он боится вас.
      -  Все  равно  передайте ему  то,  что  я  сказала,  -
повторила Леди. - Скажите, что, если он не найдет в себе сил
b  *  или  иначе все уладить, то, что творится с ним,  может
очень  плохо  кончиться. Передайте ему, что в моем  лице  он
найдет самого лучшего друга, который у него когда-либо был.
      Мама  кивнула. Сложив линованный листок с  рисунком  в
несколько раз, она зажала его в кулаке.
      -  А  теперь вытрите глазки, - приказала  ей  Леди.  -
Негоже расстраивать такого симпатичного молодого человека.
      Заметив,  что мама очень быстро взяла себя  в  руки  и
успокоилась, Леди удовлетворенно хмыкнула.
      -  Так-то лучше. Теперь вы просто настоящая красавица.
Можете сказать вашему молодому человеку, что он получит свой
велосипед,  как  только я смогу для  него  это  устроить.  И
проследите,  чтобы  он  прилежно учил уроки.  Напиток  Номер
Десять  может не сработать, если мама или папа не следят  за
порядком в доме.
      Мама поблагодарила Леди за проявленное к нам внимание.
Она добавила, что обязательно попросит отца зайти к Леди, но
обещать наверняка не может ничего.
      -  Я  и не жду от вас никаких обещаний, - ответила  ей
Леди,  -  он  придет  ко мне, как только появится  настоящая
необходимость, и это будет в самый раз. А вы позаботьтесь  о
себе и благополучии своей семьи.
      Вскоре  мы  с  мамой уже усаживались в  наш  пикап.  В
уголках  моего  рта  все  еще хранился  вкус  Напитка  Номер
Десять.  Я  чувствовал себя как лев и  готов  был  разорвать
учебник математики в клочья.
      Мы  выехали  из Братона. Успокоившаяся Текумса  лениво
текла  в  своих  берегах. Вечерний ветерок тихо  шелестел  в
ветвях деревьев: в окнах домов, где люди доедали свой  ужин,
горел  свет. Глядя по сторонам, я мог думать только  о  двух
вещах:   о  прекрасном  лице  молодой  женщины  с  чудесными
зелеными глазами и о новом велико с фарой и гудком.
      Мама  думала об утопленнике, покоившемся на дне  озера
Саксон, беспокойный дух которого являлся в снах моему отцу и
Леди и не давал им обоим покоя.
      Лето  уже  было  на  пороге. Запах  фиалок  и  клевера
умащивал вечерний воздух.
     В одном из домов Зефира кто-то играл на пианино.

                        Часть вторая

                   Лето дьяволов и ангелов

                           Глава 1

                    Последний день школы

     Тик.., так.., тик.
     Что бы там ни утверждал календарь, для меня первым днем
лета  всегда  был  последний день школьных  занятий.  Солнце
уверенно припекало все жарче и норовило задержаться  в  небе
подольше,  земля расцветала зеленью, а небо становилось  все
чище  и  чище, оставляя на своем куполе лишь редкие  завитки
облаков.  Жара  давала  о себе знать с  настойчивостью  пса,
gc"ab"cni%#.,  что  его время пришло; бейсбольное  поле  уже
было  аккуратно  укошено и свежерасчерчено;  бассейн  заново
вычищен,  выкрашен  и наполнен чистой  водой;  и  пока  наша
классная,  миссис Сельма Нэвилл, рассказывала  нам  о  наших
успехах  и провалах в минувшем учебном году, мы, ее ученики,
только  что  вынырнувшие из мучительного водоворота  годовых
экзаменов, не могли оторвать глаз от стрелок часов.
     Тик.., так.., тик.
      За  партой, стоявшей по алфавиту после Рики  Лэмбек  и
Дины Макарди, моя спокойно сидевшая половинка прислушивалась
к словам классной, а другая половинка могла мечтать только о
том,  чтобы  этот  последний урок поскорее  закончился.  Моя
голова  была  переполнена разными словами. Мне  было  просто
необходимо  освободиться  от  этих  слов,  стряхнуть  их   в
прозрачный и теплый летний воздух.
      Но мы обязаны были пребывать под властью миссис Нэвилл
вплоть до сигнала прощального звонка и вынуждены были сидеть
и  страдать,  пока время не придет к нам  на  выручку  и  не
спасет  нас,  подобно  Рою Роджерсу,  наконец  перевалившему
через гребень холма.
     Тик.., так.., тик.
     Да имейте же сострадание!
       Снаружи,  за  прямоугольными  металлическими   рамами
школьных окон, нас ждал настоящий мир. Покуда я не  имел  ни
малейшего  представления о том, что за  приключения  ожидают
меня  и моих друзей в это лето 1964-го, но в том, что летние
дни  будут  длинными и ленивыми, и в том, что, когда  солнце
наконец  сдастся,  отпустит небосвод и  канет  за  горизонт,
подадут голос цикады, а светляки будут творить свой тан