объяснить, почему с нами не было Дэви  Рэя:  его
вроде  бы  тогда посадили под домашний арест за то,  что  он
попал Молли Люйджек огромной сосновой шишкой по голове.
     Для нас не было ничего удивительного в том, что удалось
запустить спутник в околоземное пространство. И пусть к чему-
то  там  призывает по-испански какой-то мужчина с бородой  и
сигарой на острове возле побережья Флориды. И пусть грозится
чем-то   лысоватый  русский,  стуча  кулаком  по   столу   и
притопывая  каблуком. И пусть солдаты пакуют свои  вещмешки,
отправляясь в джунгли под названием Вьетнам. И пусть атомные
бомбы  взрываются в пустынях, вышибая всех кукол из гостиных
покинутых  домов. Нас тогда все это ничуть не заботило.  Это
не  было  волшебством. Настоящее, подлинное волшебство  было
только  внутри  "Лирика"  по  субботним  вечерам,  во  время
просмотра  длинных  двухсерийных  фильмов,  и  мы  полностью
использовали  этот  бесценный  дар,  теряясь   в   чарах   и
заклинаниях этого волшебного мира магии и колдовства.
      Я вспоминаю одно телевизионное шоу, "77 Сансет-стрип",
в  котором  главный герой тоже ходил в театр  под  названием
"Лирик", и задумался об этом слове. Я разыскал его в словаре
с   две   тысячи  четыреста  восемьдесят  тремя  страницами,
подаренном мне дедушкой Джейбердом на десятый день рождения.
О "лирике" там говорилось: "Сочиняющий стихи, подходящие для
пения.  Лиричный. Образовано от слова "лира". Там ничего  не
было  сказано  о кинотеатре с таким названием,  и  потому  я
отыскал  в  словаре  слово "лира". "Лира"  вернула  меня  во
времена    странствующих   менестрелей,   которые   сочиняли
лирические поэмы и исполняли их на лирах, когда существовали
еще  замки и короли. Что и обратило меня к прекрасному слову
"история". Тогда, в мои ранние годы, мне казалось,  что  все
способы  общения  человечества, способы  передачи  различной
информации   начались   с  того,  что   кому-то   захотелось
рассказать какую-то историю. Все началось именно  с  желания
поведать  миру  историю,  и теперь для  этого  было  создано
телевидение,   кино   и   книги.   Потребность   рассказать,
".b*-cblao в универсальную розетку, - возможно, это одно  из
величайших желаний в мире. А в потребности услышать историю,
помимо  своей  собственной прожить и другие жизни,  побывать
различными персонажами историй, пусть даже весьма недолго, -
в  этом,  наверное, состоит ключ к разгадке того волшебства,
которое  рождалось  в  то время в нас и  жило  потом  внутри
некоторое время.
     Лирик...
      - Ну, ударь его, Тарзан! Врежь ему! - кричал Бен, весь
подобравшись в кресле от напряжения, и его локти  непрерывно
работали   над  моими  ребрами.  Бен  Сирс  был   полноватым
мальчиком  с каштановыми волосами, коротко подстриженными  и
плотно прилегающими к голове. Кроме того, он был обладателем
довольно  высокого  девчачьего  голоса  и  очков  в  роговой
оправе. Его рубашка не была заправлена в джинсы, как ей было
положено. Он был таким нескладным, что шнурки ботинок  вечно
болтались  у  него под ногами, грозя в любой момент  оплести
ноги  и  повалить  на  землю. У него  был  почти  квадратный
широкий  подбородок и пухлые щеки, и он никогда бы не  вырос
таким,  чтобы в снах девчонок напоминать Тарзана, но он  был
моим  другом.  В  противоположность излишней  подвижности  и
упитанности  Бена, Джонни Вильсон был худощав и  спокоен.  В
его   жилах   текло   немного   индейской   крови,   которая
поблескивала  в темных блестящих глазах. Под лучами  летнего
солнца   кожа  его  обычно  становилась  коричневой,  словно
кедровый орешек. Волосы у него были почти черными и довольно
ровно  подстрижены  сзади,  кроме небольшого  чуба,  который
торчал  из  головы  словно  побег  дикого  лука.  Его  отец,
работавший  мастером  на каких-то горных  разработках  между
Зефиром и Юнион-Тауном, носил точно такую же прическу.  Мать
Джонни  была  библиотекарем в начальной школе  Зефира,  и  я
полагаю,  что  именно  это  обстоятельство  определило   его
пристрастие к чтению. Джонни буквально пожирал энциклопедии,
как  любой другой ребенок мог бы поедать конфеты и  лимонные
дольки.  Нос его напоминал ирокезский томагавк, а  маленький
шрам пересекал правую бровь в том месте, где его ударил  его
же  кузен  Филбо,  когда  они вдвоем играли  в  "возвращение
солдата  домой  в  1960 году". Джонни Вильсон  мог  спокойно
выдерживать любые насмешки школьных остряков, называвших его
"парнем-скво"  или  "сыном  негра",  и  кроме  того,  он  от
рождения  имел  не правильную ступню и вынужден  был  носить
специальный  ботинок, который только удваивал злорадство  по
отношению  к  нему. Он стал стоиком задолго до того,  как  я
узнал значение этого слова.
      Кино  двигалось  к своему завершению,  словно  река  в
джунглях, всегда текущая к морю. Тарзан нанес поражение злым
охотникам за слонами, возвратил "Звезду Соломона" ее племени
и  уплыл в закат. Потом последовала короткометражка с "Тремя
неудачниками",  в которой Мо вырывал волосы у  Лэрри  целыми
клоками,  а Карли угодил в ванну, полную омаров. Мы  классно
провели время.
     А затем, без всяких фанфар, начался второй фильм.
       Он  оказался  черно-белым,  что  моментально  вызвало
улюлюканье  и  рычание всей аудитории. Все  уже  знали,  что
(,%--.  цвет  был  признаком  реальности.  Потом  на  экране
возникли  титры: "Захватчики с Марса". Фильм  казался  очень
старым, словно снимали его где-то в начале пятидесятых.
     - Я смотаюсь за попкорном, - объявил Бен. - Кому-нибудь
еще  что-нибудь надо? - Мы отказались, и он в одиночку  стал
пробираться по хрустящему и шуршащему проходу кинотеатра.
     Титры закончились, фильм начался.
      Бен  возвратился с пакетом, полным жареного  попкорна,
как  раз к тому моменту, когда герой фильма увидел что-то  в
свой телескоп, какой-то предмет, который проносился в ночном
штормовом  небе  там, куда он нацелил свою  трубу.  Летающее
блюдце,  приземлившееся как раз позади его дома.  Обычно  по
субботам  толпа орала и смеялась, неотрывно глядя на  экран,
на  котором происходила какая-нибудь месиловка, но  на  этот
раз  вид  зловещей тарелки заставил всех присутствовавших  в
зале затаить дыхание и замолчать.
      Помнится,  что  в  течение  полутора  часов  вся  наша
киноконцессия  сидела без всякого движения и выкриков,  хотя
нашлись   ребята,  которые  покинули  свои  места  и   стали
пробираться  к дневному свету. Мальчишка из фильма  не  смог
никого  убедить  в том, что видел летающую  тарелку,  и  ему
пришлось   наблюдать  в  телескоп  за  тем,  как   один   из
полицейских был засосан с вихрем песка в нечто, что казалось
гротесковым  самым  обычным  пылесосом.  А  потом  этот   же
полицейский пришел в дом к мальчику, чтобы убедить его, что,
само   собой   разумеется,   никакая   тарелка   нигде    не
приземлялась.  Никто  ведь не видел, как  она  приземлилась,
кроме  самого  мальчика? Но полицейский  вел  себя..,  ну..,
забавно.  Словно  он  был роботом,  и  его  глаза  выглядели
абсолютно  безжизненными на бледном  лице.  Мальчик  заметил
жутковатую  Х-образную рану сзади на его  шее.  Полицейский,
который  до прогулки по пескам был весельчаком, теперь  даже
не улыбался. Он изменился.
      Х-образная рана стала появляться и на других  шеях,  и
никто не верил мальчику. Он пытался убедить своих родителей,
что  гнездо  марсиан на Земле находится как  раз  позади  их
дома, и его родители вышли посмотреть на это своими глазами.
      Бен  совершенно  забыл о пакете с  попкорном,  который
держал в руке. Джонни сидел так, что колени его были прижаты
к   груди.  Я,  казалось,  не  смог  бы  даже  выдохнуть  от
напряжения.
      О,  дурачок  ты,  дурачок,  так  назвали  его  мрачные
неулыбчивые родители, когда вернулись обратно домой. Там нет
ничего  необычного. Ничего. Все прекрасно,  все  в  порядке.
Пойдем  с  нами, сам отведи нас туда, где, по твоим  словам,
приземлилась летающая тарелка. Покажи нам, что ты не  глупый
парень, покажи нам это.
      - Не ходи, - внезапно зашептал Бен. - Не ходи туда, не
ходи! - я слышал, как его ногти царапали ручки кресла.
      Мальчик  побежал.  Прочь от  дома,  прочь  от  мрачных
чужаков. Куда бы он ни смотрел, везде он замечал на  шеях  у
людей  Х-образные раны. Даже шеф полиции имел такую же  рану
на  шее.  Люди,  как  мальчику довелось  узнать,  неожиданно
изменились,  они хотели удержать его, чтобы его  собственные
`.$(b%+( поймали его. Глупый, глупый мальчишка, говорили они
ему.  Марсиане высадились на землю, чтобы покорить  мир?  Ну
разве кто-то поверит в такую историю?
      В конце этого ужастика армия добралась наконец до сот,
которые марсиане вырыли под землей. У марсиан была машина, с
помощью  которой  они  вырезали  метку  на  шее  у  людей  и
превращали их в существа, подобные марсианам. Вождь марсиан,
у  которого  голова напоминала стеклянную чашу с щупальцами,
выглядел  так,  словно  только что выпал  из  перегнивателя.
Мальчик  и  армия  стали  бороться против  марсиан,  которые
передвигались  по туннелю с трудом, словно бы непривычные  к
более  сильной  гравитации. В результате столкновения  между
адскими  машинами марсиан и армейскими танками  земля  стала
раскалываться и...
     .., и мальчик проснулся.
      Сон,  сказал ему его отец. Мама улыбнулась  ему.  Сон.
Нечего  бояться.  Спи  спокойно.  Всего  лишь  плохой-плохой
сон... А потом мальчик поднялся наверх, в темноту, посмотрел
в свой телескоп и увидел летающую тарелку, приземлявшуюся на
песчаный  холм  позади  его дома,  спускаясь  со  штормового
ночного неба.
     "Конец"?
     Включили свет. Субботний вечер фильмов закончился.
      -  Что  с  ними  случилось? - услышал я голос  мистера
Стиллко,  управляющего кинотеатра "Лирик", который обращался
к  билетерам, когда мы выходили из зала. - Почему они сидели
спокойно?
     У полнейшего ужаса голоса нет.
      Кое-как  нам  удалось оседлать свои  велики  и  начать
крутить  педали. Некоторые ребята направились домой  пешком,
некоторые  стали дожидаться своих родителей, которые  должны
были  забрать их от кинотеатра. Все мы были взаимно  связаны
тем,  что  нам  только что довелось увидеть,  и  когда  Бен,
Джонни  и  я остановились у заправочной станции на  Риджтон-
стрит, чтобы подкачать шины на велосипеде Джонни, я заметил,
что  Бен  искоса поглядывал на шею мистера Вайта, на которой
шелушилась обгоревшая на солнце кожа.
      Мы  разделились на углу Боннер и Хиллтоп-стрит. Джонни
зарулил  домой,  Бен короткими ногами крутил  педали  своего
велика,  а я боролся с ржавой цепью за каждый фут пути.  Мой
велик  уже  отжил свои лучшие дни. Он был старым уже  тогда,
когда попал ко мне, купленный на каком-то блошином рынке.  Я
постоянно  просил,  чтобы  мне  купили  новый,  однако  отец
говорил,  что я мог бы делать все то же самое, что делал,  и
вообще  без всякого велосипеда. С деньгами у нас в то  время
было  трудно, поэтому даже субботние походы в кино считались
роскошью.  Я  узнал об этом чуточку позже, но  субботы  были
теми немногими днями, когда родители могли без меня обсудить
то, что происходит вокруг, а кроме того, спокойно заняться и
каким-нибудь   другим,  более  сокровенным  делом,   которым
никогда не занимались в моем присутствии.
      -  Повеселился? - спросила мама, когда я вошел в  дом,
немного поиграв с Рибелем.
      - Да, мам, - ответил я. - Фильм про Тарзана был просто
*+ aa...
      -  А разве показывали не два фильма? - поинтересовался
отец,  который  сидел  на софе, положив  ногу  на  ногу.  По
телевизору  шла  показательная  бейсбольная  игра;  как  раз
начинался бейсбольный сезон.
     - Да, мистер, - я проследовал мимо него на кухню, чтобы
разжиться там яблоком.
     - Хорошо, а о чем был второй фильм?
     - А.., так, ни о чем, - ответил я.
       Родители  умеют  почувствовать  подвох  быстрее,  чем
голодный  кот способен учуять мышь. Они позволили мне  взять
яблоко,  помыть  его под краном, вытереть, а потом  принести
его в большую комнату. Они позволили мне погрузить свои зубы
в  яблочную мякоть, но потом отец оторвал взгляд  от  нашего
"Зенита" и спросил:
     - Так что с тобой, сын?
      Я захрустел яблоком. Мама села рядом с отцом, их глаза
пристально изучали меня.
     - Мистер? - переспросил я недоуменно.
      -  Каждую субботу тебя буквально разрывает на части от
желания   показать   нам,  как  все  происходило   в   кино,
рассказать,  о  чем  были  фильмы. Нам  с  трудом  удавалось
остановить тебя от подробного показа фильма в ролях сцена за
сценой. Так что с тобой произошло сегодня?
     - Э-э... Думаю, я... Ну, точно не знаю...
      -  Подойди  сюда, - сказала мама. Когда я подошел,  ее
рука  коснулась  моего  лба. - Нет, температура  нормальная.
Кори, ты хорошо себя чувствуешь?
     - Вполне.
      -  Итак,  один фильм был про Тарзана, - стал  выяснять
отец словно, упрямый бульдог. - А о чем был второй фильм?
      Я  подумал, что мог бы, конечно, сказать ему название,
но  как объяснить, о чем в действительности шла речь  в  том
фильме?  Как  я  мог ему рассказать, что  фильм,  который  я
только  что видел, разбудил в каждом ребенке заснувший  было
первобытный страх: страх перед тем, что наши родители  могли
в  какое-то  мгновение  необратимого  времени  исчезнуть,  а
вместо  них  могли появиться холодные, мрачные,  никогда  не
улыбающиеся пришельцы?
     - Это было кино о чудовищах, - решил ответить я.
      - Ага, тогда понятно твое затруднение, - внимание отца
вновь переключилось на бейсбольный матч по телевизору, когда
бита  щелкнула словно пистолетный выстрел. - Ва! Беги же  за
ним, Микки! Беги!
     Зазвонил телефон. Я поторопился к нему, пока мои предки
не задали очередную порцию глупых и каверзных вопросов.
      -  Кори?  Это миссис Сирс. Могу я поговорить  с  твоей
мамой?
     - Минуточку. Мама? - позвал я. - Тебя к телефону!
      Мама  взяла трубку, а мне надо было идти в  ванну.  От
первой  атаки отбились, слава богу. Однако я не был  уверен,
что готов сидеть в ванной комнате наедине с воспоминаниями о
напоминающей   стеклянную   чашу   марсианской   голове    с
щупальцами.
     - Ребекка? - сказала миссис Сирс. - Как дела?
      -  Все  в  порядке,  Элизабет. Ты получила  лотерейные
билеты?
      -  Конечно. Четыре, и я надеюсь, что на этот раз среди
них уж точно окажется один счастливый.
     - Хорошо бы.
      -  Да, вот что я тебе звоню... Бен недавно вернулся из
кинотеатра...  В  общем, мне интересно, как  чувствует  себя
Кори?
      -  Кори?  Он...  - она чуть-чуть помедлила,  но  в  ее
сознании   наверняка   проходил   анализ   моего   странного
поведения. - Он уверяет, что с ним все в порядке...
      -  Да, вот-вот, Бен говорит то же самое, однако  ведет
себя   немного...  Я  точно  не  могу  сказать,  но,  может,
несколько..,  беспокойно,  что  ли,  если  попытаться  найти
правильное  определение этому. Обычно он просто охотится  на
меня  с Сэмом со своими рассказами о фильмах, но сегодня  мы
не  смогли  добиться от него ничего конкретного.  Он  сейчас
убежал  на  задний двор, сказал, что хотел  бы  "кое  в  чем
убедиться", но он не желает признаваться, в чем именно...
      -  Кори  сейчас  в ванной, - ответила моя  мама,  так,
словно  это обстоятельство тоже несколько озадачило ее.  Она
понизила  голос  на тот случай, если бы  я  мог  слышать  ее
сквозь  шум  воды.  -  Он ведет себя несколько  странно.  Ты
думаешь, что-то произошло с ними во время фильмов?
     - Я так подумала. Может, они поссорились?..
      - Может быть. Они дружат уже давно, но и между старыми
друзьями иногда случаются ссоры...
      - Например, как случилось со мной и Эми Линн Мак-Гроу.
Мы  были близкими подругами в течение шести лет, а потом  не
разговаривали друг с другом целый год из-за потерянной пачки
швейных  иголок. Но я подумала, может быть,  мальчикам  надо
держаться вместе? Если у них и был какой-то спор или  ссора,
то они должны как-то разобраться с этим.
     - Пожалуй, это было бы вполне здраво.
      -  Я собиралась поговорить с Беном, что если он хочет,
то может заночевать вместе с Кори. Это тебе не помешает?
     - Я не возражаю, но сначала мне надо поговорить с Томом
и Кори...
      - Подожди минуточку, - неожиданно сказала миссис Сирс.
-  Идет Бен. - Моя мама услышала, как хлопнула дверь. - Бен?
Я  говорю  сейчас по телефону с мамой Кори.  Ты  не  хочешь,
чтобы   сегодня  Кори  провел  ночь  здесь?   -   моя   мама
прислушалась, но так и не смогла определить, что ответил  на
это Бен, поскольку звук его голоса заглушил шум воды в нашей
ванне. - Он говорит, что ему нравится эта идея, - сказала  в
трубку миссис Сирс.
     Из ванной я вышел бодрый и жизнерадостный.
     - Кори, ты не хотел бы переночевать дома у Бена?
     Я некоторое время подумал.
      -  Не  знаю, - ответил я, но не смог бы ей назвать  ни
единой  причины  своего  незнания  ответа  на  этот  вопрос.
Последний  раз, когда я ночевал у Бена, был  как  раз  конец
февраля, и мистер Сирс тогда так и не появился ночью дома, а
,(aa(a Сирс разгуливала но всем комнатам, гадая, куда же  он
мог  запропаститься. Бен рассказал мне, что его  отец  часто
задерживался допоздна в поездках, но просил никому ничего не
говорить по этому поводу.
       -   Бен  хочет,  чтобы  ты  пришел  к  ним,  -  стала
подговаривать меня мама, ошибочно поняв мое недовольство.
     Я пожал плечами:
     - Ладно. Пожалуй, можно...
      -  Пойди  спроси у отца, не против ли он. - И  пока  я
направлялся  к  двери большой комнаты, чтобы спросить  отца,
моя  мама  сказала,  обращаясь к  миссис  Сирс.  -  Я  знаю,
насколько  важна  дружба.  Мы все обязательно  уладим,  если
возникнут какие-нибудь проблемы...
     - Отец говорит, что можно, - вернувшись, сказал я маме.
Когда  мой отец смотрел по телевизору бейсбольный  матч,  он
запросто   мог   бы  согласиться  почистить   зубы   колючей
проволокой.
      - Элизабет? Он будет у вас. Около часов? Хорошо. - Она
закрыла телефонную трубку рукой и тихо сказала, обращаясь ко
мне. - У них на ужин будут жареные цыплята.
      Я кивнул и попытался вызвать у себя на лице улыбку, но
все  мои  мысли по-прежнему находились в том темном туннеле,
где марсиане замышляли уничтожить мир человечества, город за
городом.
      -  Ребекка? Так все же, насчет того происшествия...  -
сказала миссис Сирс. - Ты знаешь, что я хочу сказать...
     - Оставь меня, Кори, - велела мне мама, и я исполнил ее
приказ,  хотя  отлично знал, какие важные вещи сейчас  будут
обсуждаться. - Да, да, - сказала она снова, обращаясь уже  к
Элизабет Сирс. - Тому спится сейчас гораздо лучше, но он по-
прежнему  видит эти ночные кошмары. Я хочу помочь  ему  хоть
как-то,  но  думаю,  что он сам должен  справиться  с  этим,
вымести все это из своего сознания.
     - Я знаю, что шериф забросил это дело...
     - Прошло уже три недели, но до сих пор расследование не
дало никаких результатов. Джей-Ти в пятницу сказал Тому, что
оповестит  все  округа  нашего штата,  а  также  Джорджию  и
Миссисипи,  но так и не разобрался с этим делом. Словно  тот
мужчина  в  утонувшем автомобиле прилетел  к  нам  с  другой
планеты...
     - Мне становится зябко от таких мыслей...
      -  Но  вот  еще что, - проговорила моя мама  и  тяжело
вздохнула. - Том.., изменился. Это меня волнует больше,  чем
всякие  там  ночные кошмары, Элизабет, - она  повернулась  в
сторону  кухонной кладовой и отошла к ней, так  далеко,  как
позволял  провод, чтобы полностью исключить отцу возможность
услышать  их разговор. - Он стал тщательно следить  за  тем,
чтобы  запирались  все замки и двери, тогда  как  раньше  он
вообще  не  заботился  ни  о  каких  запорах.  Пока  это  не
произошло,  мы  в  большинстве случаев  вообще  не  запирали
двери,  как  и все в нашем городе. Теперь же Том встает  два
или   три  раза  каждую  ночь,  чтобы  пров