ся о машину, включив и выключив фонарь перед лицом  Рикса.  -  У  меня
есть фонарь. Как насчет того, чтобы нам снова вместе  зайти  в  Лоджию?  Я
проведу для тебя великолепную экскурсию. Хорошо? Как насчет этого?
     - Нет, спасибо.
     Бун фыркнул.
     - Я так и знал. Пока ты в этой машине, ты думаешь, ты в безопасности,
да? Старушка Лоджия не сможет достать  тебя  в  этой  машине.  Слушай,  ты
должен быть как один  из  героев  этих  твоих  книжек.  У  них  достаточно
храбрости, чтобы входить в темные дома, не так ли?
     Пора было наносить удар.
     - Я знаю об уродцах, - сказал Рикс. - Папа мне рассказал.
     Улыбка Буна дала трещину и начала увядать.  В  его  глазах  появилась
ярость загнанного в угол зверя. Затем он справился  с  собой  и  с  легким
тоном сказал: - Значит, он тебе рассказал. Ну и что? Я  заправляю  хорошим
бизнесом. Поставляю артистов на карнавалы и шоу по всему юго-востоку! Черт
возьми, в прошлом году я сделал за вычетом налогов полмиллиона баксов!
     - А зачем тайны? Ты не хочешь, чтобы мама и Кэт  знали,  какого  рода
"артистов" ты на самом деле продюсируешь?
     - Они бы не поняли. Они бы посчитали, что это  ниже  Эшеров.  Но  они
были бы  неправы,  Рикси!  На  уродцев  есть  спрос!  Безрукие,  безногие,
лилипуты, парни с крокодильей кожей, сиамские близнецы, уродливые  дети  и
животные - люди платят, чтобы посмотреть на них! Кто-то  должен  извлекать
из этого выгоду! И кто-то должен этих уродцев находить! Что не так просто,
как ты мог бы подумать.
     - Действительно, захватывающая карьера, - сказал Рикс. Ему не  трудно
было себе представить,  как  его  брат  въезжает  на  какую-нибудь  старую
пыльную ферму, где в амбаре рвется с цепи  уродливый  зверь.  Или  как  он
торгуется с подпольным специалистом по абортам, у которого  в  кувшинах  с
формалином плавают весьма специфические зародыши.
     -  Ну,  и  что  теперь?  Ты  собираешься  об  этом  кричать  на  всех
перекрестках?
     - Если ты не стыдишься того, что делаешь, я  думаю,  ты  не  стал  бы
возражать.
     Бун поставил  фонарь  на  крышу  "Тандеберда".  Он  скрестил  руки  и
посмотрел на Рикса жестким мертвым взглядом.
     - Позволь мне разъяснить тебе, Рикси, как обстоят дела.  После  того,
как папа отпишет дело и имение мне, я могу либо дать тебе содержание, либо
оставить без всего.
     Рикс рассмеялся. Его рука лежала на ручке окна,  чтобы  поднять  его,
если Бун попытается до него достать.
     - Папа передаст все Кэт! Неужели ты этого еще не понял?
     - Конечно! А я останусь на бобах. Женщина не  может  управлять  таким
делом! У меня есть _и_д_е_и_, Рикси! Большие идеи  относительно  "дела"  и
поместья. - Рикс промолчал, и Бун с напором продолжил: - Во Флориде  рядом
Тампой есть город, где живут одни уродцы. Во всем городе одни уродцы.  Они
не впускают туристов. Но что, если я сам построю город между  Фокстоном  и
Эшерлендом и битком набью его уродцами? Люди смогут за плату входить  туда
и совать нос куда им вздумается! Это будет шоу уродцев, длящееся  двадцать
четыре часа в сутки и триста шестьдесят пять дней в году! - От возбуждения
глаза Буна разгорелись. - Черт возьми, это будет штука вроде Диснейленда с
каруселями и тому подобным! И если ты будешь хорошо себя вести,  я  думаю,
ты получишь свой кусок пирога.
     Горло  Рикса  сдавило  отвращение.  Бун   ухмылялся,   а   его   лицо
разрумянилось. Когда к Риксу вернулся голос, он едва  выдавливал  из  себя
слова.
     - Ты что, совсем спятил? Я в жизни ничего отвратительнее не слышал!
     Ухмылка сошла с лица Буна. В его взгляде промелькнуло страдание, чего
раньше Рикс никогда не видел. Он понял, что Бун поделился с ним  мечтой  -
извращенной, но все равно мечтой. На мгновение Рикс  подумал,  что  Бун  в
ответ как обычно вспылит, но вместо этого брат гордо выпрямился и сказал:
     - Я знал, что ты не поймешь. Ты не понимаешь хорошие идеи,  если  они
тебе неприятны. - Он взял фонарь, подошел к  лошади,  отвязал  поводья  от
столба и вскочил в седло. - Я разумный человек, - сказал Бун  и  выжал  из
себя холодную улыбку. - Я положительно намерен дать тебе и Кэт  содержание
при условии, что  вы  будете  жить  не  ближе  чем  в  пятистах  милях  от
Эшерленда.
     - Я уверен, что у Кэт есть что сказать по этому поводу.
     - Она оставит меня в покое, если поймет, что для нее хорошо.
     - Что это значит?
     - Это значит, что я знаю о нашей маленькой сестричке такие  вещи,  от
которых у тебя голова пошла бы кругом, Рикси. Папа никогда  не  отдаст  ей
Эшерленд. Ты увидишь, что он будет мой. _П_о_ш_л_а_! - Он стукнул  пятками
по бокам лошади и галопом поскакал к мосту.
     Ублюдок, подумал Рикс. Он проводил Буна взглядом и завел машину. Рикс
был уже готов последовать за Буном, когда его взгляд упал на дверь Лоджии.
     Она была раскрыта настежь.
     Но он видел, как Бун  закрывал  дверь.  Порывистый  ветер  кружил  на
ступеньках опавшие листья, которые засасывало в глотку Лоджии.
     Он сидел, тупо  глядя  на  открытую  дверь.  Приглашение,  неожиданно
подумал он. Она _х_о_ч_е_т_, чтобы я подошел ближе. Он нервно  рассмеялся,
но не отвел взгляд от входа.
     Затем он заставил себя выйти из машины. Первый и  второй  шаг  дались
без труда, но на третьем ноги у Рикса стали ватными.
     Темнота за дверью не была полной. В  полумраке  проступали  очертания
мебели и фиолетово-золотой ковер на усыпанном листьями полу. В тени стояли
фигуры, они казалось наблюдали за ним.
     "Слушай, - издевательски говорил Бун, - ты должен быть как герои этих
твоих книжек".
     Рикс взобрался на последние четыре  ступеньки.  Он  стоял  на  пороге
Лоджии в первый раз за двадцать  с  лишним  лет,  его  желудок,  казалось,
медленно переворачивался.
     В ночных кошмарах он видел Лоджию пыльным, ужасно мрачным и  зловещим
местом. То, что он видел сейчас, его изумило.
     Перед ним лежало красивое элегантное фойе, которое  было  примерно  в
два раза больше, чем гостиная Гейтхауза. Из белых мраморных  стен  торчала
дюжина  медных  человеческих  рук  в  натуральную  величину,  предлагавших
повесить на себя пальто и шляпы. Он понял, что наблюдавшие за  ним  фигуры
были статуями фавнов и херувимов, которые  неподвижно  смотрели  на  дверь
глазами, сделанными из рубинов, изумрудов и сапфиров.  С  потолка  свисала
огромная люстра с  блестящими  хрустальными  сферами.  За  фойе  несколько
ступенек вниз вели в приемную, где пол был выложен  черно-белой  мраморной
плиткой. В  центре  располагался  фонтан,  сейчас  пустой,  где  на  камни
опирались бронзовые статуи морских созданий.  Остальная  часть  дома  была
окутана мраком.
     Рикс забыл о великолепии внутреннего убранства сторожки. Одни  только
статуи в фойе должны быть бесценными. Отделка мрамора,  потолка  и  медных
рук - все это приводило чувства Рикса в смятение.
     Он представил себе, как должна была  выглядеть  Лоджия,  вся  залитая
светом, во время приемов Эрика. Из фонтана, возможно, било  шампанское,  а
гости погружали  туда  свои  бокалы.  Он  почувствовал  ароматы  прошлого:
благоухание роз, запахи превосходного  кентуккийского  бурбона,  гаванских
сигар и горящих  факелов.  Из  глубин  Лоджии,  казалось,  доносилось  эхо
голосов из другого мира: тихий женский смех,  хор  мужчин,  распевающих  в
пьяном  веселье  похабную  песенку,  деловой  разговор   в   приглушенных,
сдавленных тонах, громовой мужской голос, требующий еще шампанского. И все
это изменилось, перешло во вкрадчивый искушающий шепот:
     - Р_и_к_с_...
     Он почувствовал этот голос внутри себя. Вокруг него  кружился  ветер,
холодными пальцами лаская его лицо.
     - Р_и_к_с_...
     На полу фойе плясали листья. Ветер усилился и пытался всосать его  за
порог. Глаза статуй были нацелены на него. К нему тянулись медные руки.
     - Р_и_к_с_...
     - Нет, - услышал  он  свой  голос,  идущий  словно  из-под  воды.  Он
вцепился в огромную дверную ручку из бронзы и стал закрывать дверь. Но она
была тяжелой и, казалось, сопротивлялась ему.  Когда  он  ее  дергал,  ему
показалось, что он заметил во мраке рядом с  мраморным  фонтаном  какое-то
движение - медленное, плавное  движение,  похожее  на  перемещение  зверя.
Затем он потерял это из виду, и дверь гулко захлопнулась.
     Он резко повернулся, спустился с лестницы и скользнул за руль  своего
"Тандеберда". Он дрожал, а его  желудок  свело  от  напряжения.  С  кем  я
говорил, спрашивал Рикс себя. Кто там  внутри  пытался  выманить  меня  из
безопасного места за порогом? Если у Лоджии и есть  голос,  решил  он,  то
этот голос был порожден его  собственным  воображением  и  стонами  ветра,
гуляющего по длинным коридорам и пустым комнатам.
     Он завел машину, но не смог удержаться, чтобы не посмотреть снова  на
Лоджию.
     Входная дверь была раскрыта настежь.
     Он включил передачу и быстро поехал обратно к мосту.



                                    29

     Рикс вошел в гостиную Гейтхауза и подошел  к  графину,  чтобы  налить
себе вина. Наливая бурбон в стакан, он услышал голос матери:
     - Где ты был?
     Он повернулся на голос. Она сидела в кресле  перед  камином.  На  ней
было белое платье, на шее бриллиантовое ожерелье. Рикс наполнил  стакан  и
сделал большой глоток.
     - Где ты был? - снова спросила она. - Уезжал из поместья?
     - Я катался.
     - Г_д_е_ катался?
     - Да так, по разным местам. Кто приехал к папе?
     - Генерал Маквайр и мистер Меридит. Не уходи от ответа. Мне не  очень
нравятся твои внезапные исчезновения.
     - Хорошо. - Он пожал плечами, пытаясь придумать  объяснение,  которое
бы ее успокоило. - Я ездил в  Эшвилл  встретиться  со  своим  знакомым  по
колледжу. Затем подъехал к Лоджии. - Когда он снова поднес стакан ко  рту,
его руки дрожали. То,  что  недавно  случилось  с  ним  в  Лоджии,  сейчас
казалось смутным и странным,  как  полузабытый  сон.  Он  чувствовал  себя
взвинченным и раздраженным, а перед глазами у него стояла открытая  дверь,
за которой была прекрасная Лоджия. - Где Кэт? - Он заметил, что ее розовый
"Мазерати" в гараже отсутствовал.
     - Тоже поехала в Эшвилл. Она иногда ужинает с друзьями.
     - Значит, для нее это нормально, а для меня нет. Так?
     - Я не понимаю твоих отъездов и приездов, - сказала мать, внимательно
наблюдая за ним. - Ты говоришь, что подъезжал к Лоджии. Зачем?
     - Боже! Что это, инквизиция? Да, я подъезжал  к  Лоджии.  Без  всяких
особых причин. Кстати, я видел там Буна. Он шастал внутри с фонарем.
     Маргарет повернулась к маленькому огоньку, который мерцал в камине.
     - Он любит Лоджию, - сказала она. - Он говорил об этом сотни раз.  Он
заходит внутрь, чтобы погулять по коридорам. Но я предупреждала его насчет
Лоджии. Я говорила ему... чтобы он не _с_л_и_ш_к_о_м_ доверял Лоджии.
     Рикс допил вино и отставил бокал.
     - Не доверять ей? Что ты имеешь в виду?
     - Я имею в виду то, что сказала,  -  ровно  ответила  Маргарет.  -  Я
предупреждала его, что в один прекрасный день... в  один  прекрасный  день
Лоджия не позволит ему выйти обратно.
     - Лоджия  -  неодушевленный  предмет,  -  сказал  Рикс,  но  вспомнил
воображаемые ароматы, звуки, слабый шепот, которым кто-то окликал  его  по
имени, и  темный  силуэт,  который  двигался  рядом  с  фонтаном.  Что  бы
случилось, гадал он, если бы он прошел в Лоджию? Захлопнулась  бы  за  ним
дверь? Удлинились бы комнаты, невероятным образом изменив при этом  форму,
как это произошло, когда он был ребенком?
     Мгновение она сидела так, будто его не слышала, а затем тихо сказала:
     - Я тоже любила Лоджию. Мы с Уоленом жили там, когда умирал Эрик. Это
было ужасное время, но тем не  менее...  я  думала,  что  Лоджия  -  самое
прекрасное место на земле. Уолен предупреждал меня, чтобы я не ходила одна
по Лоджии, но я была глупой упрямой девчонкой. Я решила изучить ее сама. Я
переходила из одной изысканной комнаты  в  другую,  я  шла  по  коридорам,
которые, казалось, тянулись на многие мили, я поднималась и спускалась  по
лестницам, которых никогда не видела раньше и никогда не увидела после.  -
Она перевела взгляд с огня на Рикса. - Я потерялась на десять часов, и мне
никогда в жизни не было так страшно. Для тебя, должно быть, было ужасно  -
бродить там в темноте. Если бы Эдвин не нашел тебя... могло  бы  случиться
Бог знает что.
     - Чудо, что я не сломал себе шею на лестницах, - сказал Рикс.
     - Не только это... не только это. -  Она  сделала  паузу,  как  будто
пыталась решить, продолжать или нет. Когда она снова заговорила, ее  голос
звучал  гораздо  тише.  -  Эрик  без  устали  надстраивал  Лоджию.  Работа
остановилась не потому, что была закончена, а потому, что  рабочие  ее  не
завершили.
     - Почему? Он им мало платил?
     - О, он платил им прекрасно, -  сказала  Маргерит.  -  Он  платил  им
тройное жалованье. Уолен рассказал мне, что они бросили работу, потому что
были напуганы. За день до того, как мы  с  Уоленом  поженились,  в  Лоджию
вошло тридцать рабочих. Вышло двадцать восемь.  Двое  других...  ну,  двое
других не вышли. И никогда потом не выходили. Я всегда думала, что  Лоджия
каким-то образом не позволила им выйти.
     Рикс никогда раньше не слышал, чтобы его мать так говорила  о  Лоджии
Эшеров. Он был встревожен и заинтригован.
     - Почему вы с папой после смерти Эрика решили покинуть Лоджию?
     - Потому что она слишком велика. И мне никогда не удастся  избавиться
от чувства, что, заблудившись в Лоджии, я... вроде как была ей помилована.
К тому же Лоджия неустойчива. Я чувствовала,  как  пол  трясся  под  моими
ногами, а стена в центре дома треснула. - Она  нервно  трогала  кольца  на
своих руках. - Мы заложили окна кирпичами не из-за птиц, Рикс. Мы заложили
их потому, что они постоянно разбивались. В  течение  многих  лет  окна  в
Лоджии вылетали наружу. В чем тут дело - я не знаю. Я только знаю...  что,
когда мы там жили, я смертельно боялась  гроз.  Грозы,  особенно  сильные,
когда гром сотрясал весь дом, пугали меня до смерти. В  грозе  большинство
окон и разбилось.
     Грозы, подумал Рикс. Он вспомнил из  дневника  Норы,  что  их  боялся
Лудлоу и что Нора чувствовала, как дрожит Лоджия. Эрик говорил, что Лоджия
построена в районе, который подвержен  землетрясениям.  Могла  бы  сильная
гроза, думал  Рикс,  в  _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_с_т_и  _в_ы_з_ы_в_а_т_ь
дрожь?
     - Я думаю, что любовь Буна к Лоджии - опасное  увлечение,  -  сказала
Маргарет. - Недавно  он  просил  меня,  чтобы  там  включили  свет.  Я  не
удивлюсь,  если  ему  действительно  нравится  ходить  по  Лоджии.  -  Она
поколебалась, и Рикс увидел, что на ее лице промелькнул страх. - Я  всегда
думала, что по каким-то причинам Лоджия была предназначена для того, чтобы
п_р_и_в_л_е_к_а_т_ь_ гром и молнии всеми этими  громоотводами  и  высокими
шпилями на крыше. Когда гроза выходит из-за гор,  кажется,  что  ее  тянет
прямо к дому, - сказала она с оттенком отвращения. - Если гром  достаточно
громкий, Гейтхауз едва не разлетается на куски.
     - В 1892 или 1893 году здесь было землетрясение, не так  ли?  Оно  не
нанесло Лоджии ущерба?
     Мать вопросительно посмотрела на него, как будто  интересуясь  откуда
он получил эту информацию, но затем сказала:
     - Я не знаю, но не удивлюсь, если это так. Четыре года назад я сидела
как раз в этой комнате, когда вылетела  большая  часть  окон  на  западной
стороне дома. Одного из слуг пришлось  увезти  в  больницу.  У  Кэсс  была
порезана рука. Несколько раз, когда я была в столовой,  на  столе  дрожала
посуда. Так что, возможно, тут время от времени бывают  подземные  толчки,
хотя это не идет ни в какое сравнение с тем,  каково  в  Лоджии  в  разгар
бури.
     - Окна на западной стороне? - Рикс прошел в другой  конец  комнаты  к
выходящему на запад окну и отдернул занавеску. Перед  ним  была  Лоджия  и
гора Бриатоп. - Я никогда об этом не слышал.
     - После того, как это случилось, мы никогда не говорили об этом между
собой. Уолен сказал, что это была природная аномалия, что-то  связанное  с
атмосферным давлением, или самолет преодолел звуковой барьер, или что-то в
этом роде. Я помню, что шел дождь, вода стала попадать внутрь  и  устроила
ужасный беспорядок.
     Рикс повернулся к ней лицом.
     - Это тоже случилось во время грозы?
     - Да, во время грозы. Весь ковер был в стекле,  и  мне  еще  повезло,
что, когда вылетели окна, осколок не попал мне в глаз.
     -  Окна  вылетели  _в_н_у_т_р_ь_?  -  спросил  он,  и  она   кивнула.
Землетрясения, грозы и Лоджия, размышлял он, есть ли между ними связь? Она
говорила, что окна в Лоджии  вылетали  _н_а_р_у_ж_у_.  Это,  казалось  бы,
скорее наводит на  мысль  об  атмосферных  возмущениях,  чем  о  подземных
толчках.  Может  быть,  ударная  волна,  думал  он.   Но   ударная   волна
о_т_к_у_д_а_?
     - Я собираюсь тебе кое-что рассказать. Я не говорила этого  ни  одной
живой душе, - сказала Маргарет. Она пристально смотрела на огонь, не желая
встречаться глазами с сыном. - Всем своим сердцем я ненавижу Эшерленд.
     Это было сказано с такой  убежденностью,  что  Рикс  ничего  не  смог
ответить. Рикс всю жизнь  полагал,  что  его  мать  гордится  великолепием
Эшерленда, что она не согласится жить ни в каком другом месте.
     - Вначале, - продолжала она, - я думала, что  Эшерленд  -  это  самое
прекрасное место в мире. Возможно, так оно и есть. Я любила Уолена,  когда
вышла за него замуж. Я до сих пор его люблю. О, он всегда был одиночкой. В
действительности ему никто не нужен, и я это понимаю. Но до того, как Эрик
передал Уолену скипетр, твой  отец  был  беззаботным,  счастливым  молодым
человеком. Я видела его в тот день, когда он спустился  из  Тихой  Комнаты
Эрика, сжимая в руках трость. Клянусь тебе, что  выглядел  он  так,  будто
постарел на десять лет. На трое суток он заперся в своем кабинете, а утром
на четвертые сутки вышел, так как Эрик  ночью  скончался.  -  Она  подняла
подбородок, и ее блестящие глаза встретились с глазами Рикса.  -  С  этого
времени Уолен стал другим. Он больше никогда  не  улыбался.  Он  превратил
свою жизнь в сплошную работу. - Она пожала плечами. - Но я держалась.  Что
еще я могла поделать? У меня были вы. Мне было чем занять свое время.
     - Ты винишь Эшерленд в том, что он изменил папу?
     - До того, как этот скипетр был передан,  мы  с  твоим  отцом  ездили
отдыхать.  Мы  ездили  в  Париж,  на  Французскую  Ривьеру,  в  Мадрид   и
Рио-де-Жанейро. Но после того,  как  Уолен  стал  хозяином  Эшерленда,  он
отказывался его покидать. Всегда находились дела для  отговорки.  Эшерленд
поймал нас обоих и сделал пленниками. Это, - она устало кивнула на  стены,
- наша золотая клетка. Пришло время, когда скипетр снова должен перейти  к
новому хозяину. Мне жаль того, кто его примет. Остальные получат свободу и
смогут жить, как им вздумается. Я надеюсь, что они будут  жить  как  можно
дальше от Эшерленда. -  Она  глубоко  и  бессильно  вздохнула,  как  будто
освободилась от тяжкой ноши. Рикс подошел и встал у нее  за  спиной.  Мать
выглядела хрупкой и утомленной,  старая  женщина  с  напряженным,  слишком
густо накрашенным лицом. Рикс чувствовал,  что  после  смерти  Уолена  она
долго не проживет. Все, чем она была,  вся  ее  сущность  была  связана  с
Эшерлендом. Кэт будет, конечно, настаивать, чтобы мать осталась здесь,  но
свою жизнь Маргарет прожила как украшение дома Уолена Эшера.
     Его переполнило чувство жалости к ней. Как так получилось, думал  он,
что родители оказались для него самыми чужими людьми? Он наклонился, чтобы
поцеловать мать в щеку.
     Она неловко подвинулась и отвернулась.
     - Не надо. От тебя пахнет бурбоном.
     Рикс выпрямился.
     Тишину нарушил легкий стук в дверь.
     - В чем дело? - коротко спросил Рикс.
     Двери открылись и внутрь осторожно заглянула горничная.
     - Миссис Эшер, джентльмены хот