кс ждал  новой  вибрации,  но  ничего  не
последовало.
     У него было много вопросов к Уилеру Дунстану, и он  поспешил  в  свою
комнату за газетой с описанием смерти Синтии Эшер.
     На этот раз, поклялся Рикс, я намерен так или иначе увидеть  рукопись
под названием "Пора поведать историю".




                           ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. ЛОДЖИЯ


                                    38

     Рейвен и Нью сидели в офисе "Демократа". Это было суматошное место  с
несколькими столами, на которых стояли пишущие машинки,  рядами  шкафов  с
документами  и  металлическими  полками  со  словарями,  энциклопедиями  и
последними номерами газет. Рейвен сидела за  своим  столом,  пила  крепкий
черный кофе и пыталась собраться с мыслями. На ее  письменном  столе  были
разбросаны газетные вырезки,  которые  она  приводила  в  порядок.  Раздел
"ИНФ." ее настольной картотеки включал статьи редакторов  разных  отделов,
цветные негативы опавшей листвы  и  фотографии  нескольких  молодых  леди,
которые должны были на следующей неделе выйти замуж. Все это были предметы
из мира, который теперь казался очень далеким.
     Нью стоял в  другом  конце  комнаты,  сжимая  посох  Короля  Горы,  и
пристально глядел на стенд с фотографиями четырех  детей,  который  Рейвен
прикрепила к  стене.  За  окнами  "Демократа"  утро  становилось  каким-то
багровым. Вдали продолжал  греметь  гром,  но  дождя  и  молний  не  было.
Поднимался, кружа пыль на тротуарах, ветер.
     Мальчик молчал с того  самого  момента,  когда  они  пришли  сюда  из
клиники. После демонстрации в приемной Рейвен избегала  его  взгляда.  Она
боялась его, боялась того, что может в нем таиться, пытаясь  вырваться  на
свободу. Это было все  равно  что  находиться  рядом  с  могучим  животным
кроткого нрава.  Хотя  Рейвен  не  думала,  что  мальчик  может  умышленно
причинить кому-нибудь вред. В то же время она чувствовала его напряжение и
не знала, какая искра может вспыхнуть, когда оно достигнет предела.
     Он отошел от стенда и посмотрел на энциклопедии.
     - Вы прочитали все эти книги? - спросил он.
     - Понемногу из каждой.
     - Вы, должно быть, умная. Вы ведь пишете статьи и все такое.
     - Совсем необязательно. Это такая же работа, как и любая другая.
     Нью задумчиво кивнул. Он выбрал том на букву "B" и стал его листать.
     - Я больше не хожу в школу, - сказал он. -  Мама  держит  меня  дома,
чтобы я помогал ей. Учитель приходил один раз, узнать, почему я не хожу  в
школу, но мама сказала, что у меня есть более важные дела.
     - Она не права. Ты должен ходить в школу. Твоя мать может  справиться
и без тебя.
     - Я теперь единственный мужчина в доме, - сказал он ей так, будто это
все меняло. - Мама говорит, я должен поскорей найти себе работу.
     - Без хорошего образования это будет трудно.
     - Я тоже так думаю, - согласился Нью. - Это просто... -  Он  взглянул
на Рейвен с болью. - Я не хочу всю жизнь  оставаться  на  Бриатопе.  Я  не
знаю, что я хочу делать. Я даже не знаю пока, что я  _м_о_г_у_  делать.  Я
чувствую себя словно... словно в клетке или что-то в этом роде. Может  это
потому что... я так сильно мечтаю о Лоджии. Кажется, пойти в Лоджию -  это
единственный способ выбраться  с  этой  горы.  Эшерленд  так  прекрасен  с
высоты, а  Бриатоп  весь  в  камнях  и  колючках.  Я  и  Натан...  бывало,
разговаривали о том, кем мы станем. - На его лице заиграла легкая  улыбка.
- Натан хотел водить самолеты. Мы стояли и смотрели, как они пролетали над
нами. В Эшвилл, я полагаю. Они выглядели так, будто  находятся  за  тысячи
миль от нас.
     - А что ты говорил о том, кем ты хочешь стать?
     - Вы... обещаете, что не будете смеяться?
     - Обещаю.
     - Отец, -  сказал  Нью,  -  бывало,  читал  мне  рассказы  из  старых
журналов. Рассказы о детективах, ковбоях и шпионах. Когда я был маленький,
я думаю, я хотел быть детективом, носить значок и все такое. После  смерти
папы  я  начал...  придумывать  собственные  рассказы.  Я  никогда  их  не
записывал, так как мама могла бы подумать, что я веду себя как ребенок.  Я
знаю, что вы, должно быть, действительно  умная  и  все  такое,  но...  я,
конечно, хотел бы уметь записывать то, что в  моей  голове.  Я  бы  хотел,
чтобы люди видели те картины, что появляются у меня в воображении. Есть ли
в этом смысл?
     - Ты хочешь сказать, что хотел бы быть писателем?
     Он пожал плечами, но Рейвен заметила легкий румянец на его щеках.
     - Не знаю. Я полагаю, у  меня  нет  для  этого  образования.  Я  хочу
сказать... это ведь довольно трудно, правда?
     - Занятия литературой требуют терпения и практики. Но это не  значит,
что ты не можешь это делать.
     Нью поставил книгу  обратно  на  полку  и  подошел  к  окну,  которое
выходило на улицу. Оттуда виднелись массивные очертания горы Бриатоп,  чей
пик исчезал в низко висящих облаках. Его рука крепко сжала посох.
     - Я должен был помочь Натану, -  тихо  сказал  он.  -  Я  должен  был
сделать хоть _ч_т_о_-_т_о_!
     - В том, что случилось с Натаном, нет твоей вины. И вины твоей матери
тоже. Она боится внешнего мира, Нью. Вот поэтому она и не хочет, чтобы  ты
ходил в школу. Она боится, что ты оставишь ее одну на горе. Она не  хочет,
чтобы ты перерос Бриатоп.
     - Я не хочу оставаться там всю жизнь. Я хочу...
     Он замолчал, и Рейвен увидела, как напряглась его спина. Он отошел от
окна на два шага и склонил голову набок, как будто прислушиваясь.
     - Нью? - напряженно спросила Рейвен. - В чем дело?
     Он не ответил. Глухой  раскат  грома  заставил  окно  задрожать.  Ему
казалось, что он слышит, как его зовут по имени тихим искушающим  голосом,
который принадлежит не мужчине и не женщине, а чему-то  более  стихийному.
Так мог говорить ветер или сам гром. Он внимательно прислушался, ожидая  и
страшась этого голоса.
     И тот пришел - тихий,  настойчивый,  предназначенный  лишь  для  него
одного.
     - Н_ь_ю_...
     Ответь, сказал он себе. _Я _з_д_е_с_ь_, мысленно сказал он.
     - ИДИ ДОМОЙ ИДИ ДОМОЙ ИДИ ДОМОЙ...
     Голос был теперь сильнее и настойчивее. Нью чувствовал как он  долбит
его сознание, пытаясь проникнуть туда еще глубже.
     - Лоджия хочет меня, - сказал он Рейвен. - Я чувствую это даже здесь.
- Он повернулся к Рейвен, а голос все продолжал взывать к нему.  Лицо  Нью
было напряжено, а темно-зеленые глаза полны решимости. - Я пойду  туда,  -
сказал он. - Я собираюсь посмотреть, что находится в том доме и почему оно
так жаждет меня.
     - Собирается гроза. И потом, у тебя все равно нет  шансов  попасть  в
Эшерленд. Ворота...
     - Я не пойду через ворота, - сказал Нью. - С  Бриатопа  через  лес  в
Эшерленд есть тропинки. - Но как он обезопасит себя от того, что ждет  его
в Лоджии? У него был посох, хотя Нью не вполне понимал, чем он  ему  может
помочь. Нет, ему было нужно кое-что  другое:  тайное  оружие,  которое  он
сможет применить и контролировать, когда это потребуется. Он  огляделся  и
его  взгляд  упал  на  лежащий  на  ближайшем  письменном  столе  нож  для
разрезания упаковочных лент. Нью взял его в руки и разрезал  им  несколько
лент. - Есть у вас какие-нибудь ленты прочнее этой? - спросил он.
     Рейвен открыла ящик стола и достала ленту, которую  использовала  для
запечатывания посылок. Мальчик взял ее, осмотрел и положил в карман.
     - Эта подойдет. - Он остро взглянул на Рейвен. - Вы отвезете  меня  в
мою хибару? Оттуда я могу спуститься в Эшерленд.
     - Ты уверен, что хочешь это сделать? Я могу  позвонить  шерифу  Кемпу
и...
     - И что? - с вызовом сказал он. - Шериф не может мне помочь. И  никто
не может. Что бы ни было там, в Лоджии, оно хочет меня. И я должен узнать,
почему.
     Рейвен  медленно  раскручивала   листок   бумаги.   Взгляд   мальчика
пронизывал ее насквозь, и она понимала, что Нью ничто  не  остановит.  Она
вынула из портмоне ключи, отперла нижний  ящик  стола  и  вытащила  оттуда
портативный фотоаппарат с тридцатипятимиллиметровым объективом  "Кэнон"  и
вспышкой.
     - Хорошо, - сказала  она.  -  Я  всегда  хотела  увидеть  как  Лоджия
выглядит изнутри.
     - Нет. - Его тон был очень резким. - Я не знаю, что там внутри, и  не
возьму вас с собой.
     У Рейвен засосало под ложечкой от перспективы  войти  в  Лоджию.  При
других обстоятельствах она бы ухватилась за любую возможность проникнуть в
мир Эшеров. Теперь неизвестное одновременно пугало ее и тянуло к себе.
     - Я _з_н_а_ю_, что находится внутри Лоджии, - ответила она. - Ответы.
На твои и мои вопросы. Если ты хочешь поехать на Бриатоп, ты должен  взять
меня с собой и дальше.
     Я могу заставить ее делать то, что захочу, подумал Нью. Если  захочу,
я могу не пустить ее в Лоджию.
     - Я заслуживаю того, чтобы  знать,  -  твердо  сказала  она,  оторвав
мальчика от его размышлений. - Если хочешь, мы  можем  купить  в  магазине
хорошие фонарики - пару тех больших фонарей, которые не ломаются, если  их
уронить. И водостойкие, принимая во внимание эти  тучи.  -  Она  встала  и
повесила фотоаппарат себе на плечо. - Ну, как? - спросила она.
     Нью решил  сделать  вид,  что  согласен,  а  потом,  как  только  они
поднимутся на гору, он отправит ее обратно в Фокстон. Он не мог принять на
себя ответственность защищать ее от того, что ждет его в Лоджии.
     - Ну так как?
     Он кивнул. Его рука скользнула в карман и дотронулась до ленты.
     - Хорошо. Пошли.



                                    39

     Когда Рикс подъезжал на своем "Тандеберде"  к  двери  дома  Дунстана,
кривое копье молнии вспыхнуло над горами. В воздухе сильно пахло озоном, а
вдали над полями кружилась пыль.
     Рикс подошел к крыльцу и нажал звонок.  В  руке  он  держал  записную
книжку и газету с описанием смерти Синтии  Эшер.  Стоя  под  дверью,  Рикс
тревожно поглядывал на посыпанную гравием подъездную аллею. На  дороге  он
обогнал коричневый фургона, который  свернул,  не  доехав  около  двадцати
ярдов до этой аллеи, и вспомнил, что  видел  этот  фургон  несколько  дней
назад. Был ли дом Дунстана под наблюдением, гадал он.  Если  так,  то  его
видели из этого очень заметного автомобиля. Тревожила его и другая забота.
Выезжая из гаража, он увидел, что автомобиля Кэт нет на месте. Она поехала
в Эшвилл за героином? "Феррари" Буна также отсутствовал,  но  Рикс  решил,
что тот остался на ночь в городском клубе  переждать  ненастье.  Он  снова
позвонил, а затем повернулся к лесу, который  был  за  его  спиной.  Любой
шпион мог прекрасно видеть его оттуда.
     - Кто там? - спросил Дунстан из-за двери.
     - Рикс Эшер.
     Щелкнул замок, и дверь открылась.  Дунстан,  крепко  сжимая  в  зубах
трубку, отъехал назад, давая Риксу дорогу. Рикс зашел и  закрыл  за  собой
дверь.
     - Заприте, - сказал Дунстан. Рикс запер дверь. -  Извините,  что  так
долго поднимался сюда. Я с рассвета работаю. - Он  выглядел  усталым,  под
глазами у него были темные круги. Он взглянул на то, что  принес  Рикс.  -
Что у вас с собой? - спросил он.
     - Для начала это. - Рикс передал ему хрупкие газетные страницы. - Это
описание смерти Синтии в Чикаго.
     Дунстан покатил свое кресло в гостиную,  где  было  светлее,  и  Рикс
последовал за ним.
     В камине ярко светились последние угольки.
     - Хорошо,  -  сказал  Уилер,  закончив  читать,  -  один  вопрос  это
проясняет. Что насчет скипетра?
     Рикс  сел  и  рассказал  историю,  поведанную  ему  Эдвином.  Дунстан
внимательно  слушал,  над  его  головой  вился  голубой  дым.  Когда  Рикс
закончил, твердый взгляд Дунстана остался бесстрастным.
     - Мне нужны документы, чтобы это подтвердить, - сказал он.
     - Эдвин говорит, что газетные вырезки находятся в библиотеке Лоджии.
     - Это меня не слишком радует. Вы не можете достать их для меня?
     - Эдвин бы мог. Я  попрошу  его.  -  Рикс  протянул  Дунстану  черную
записную книжку. - Я хочу, чтобы вы посмотрели это.
     Старик раскрыл ее, пролистал и нахмурил брови.
     - Это из библиотеки Лоджии? Что означают все эти символы?
     - Я надеялся, что вы сможете мне это объяснить.
     - Нет. Извините. Что это здесь за рисунки? - Он постучал по  странице
с чертежами.
     - Я думаю, это часовые маятники. Но почему они в этой  книжке  и  что
они означают, я не знаю.
     - Лудлоу всегда интересовался часами, - задумчиво сказал  Дунстан.  -
Все время держал их вокруг себя. Это  может  быть  одна  из  его  записных
книжек, но я не вижу смысла в этой математической белиберде и  музыкальной
нотации. - Он положил книжку  на  колени  и  посмотрел  на  Рикса.  -  Вы,
наверно, знаете, что Лудлоу  был  изобретателем.  Говорят,  он  все  время
работал над чем-то в своей мастерской в Лоджии. Это мог быть один  из  его
проектов.
     - Вы имеете в виду своего рода оружие?
     - Кто может знать? Я слышал, что посетители Эшерленда иногда  видели,
как по громоотводам на крыше прыгали искры. Лудлоу запирался в  мастерской
на целые дни. Рассказов о том, что он там делал, нет, но  вероятней  всего
это имело отношение к "делу".
     Рикс взял у Дунстана записную книжку и снова изучил рисунки.
     - Если это оружие, - сказал Дунстан, - то причем тут музыка?
     - Не знаю, - ответил Рикс, но он уже сформировал  свою  теорию.  Шанн
была музыкальным гением. "Эшеровский концерт"  так  влиял  на  людей,  что
заставлял их, словно крыс, услышавших волшебную дудку,  кончать  с  собой.
Когда Лудлоу уехал в Новый Орлеан повидаться с сестрой, не пытался  ли  он
использовать музыкальные способности Шанн в проекте "Маятник"?  Не  потому
ли он  хотел,  чтобы  она  покинула  монастырь  и  вернулась  в  Эшерленд?
Единственным способом определить это было узнать, что такое  "Маятник".  -
Вчера, - сказал Рикс, - вы упомянули еще один вопрос  о  нашей  семье.  Вы
сказали, что это важный вопрос. Я бы хотел услышать его.
     Дунстан подкатил свое кресло к очагу и поковырял кочергой  обугленные
остатки дров.  Затем  он  положил  кочергу  на  место  рядом  с  остальным
каминными принадлежностями  и  помедлил  в  задумчивости  перед  тем,  как
ответить. Он развернул кресло, чтобы посмотреть Риксу в лицо.
     - Я видел Уолена до  смерти  вашего  деда.  Он  был  красив  и  полон
энергии. Он выглядел так, будто мог поднять весь мир одной рукой. -  Уилер
чиркнул спичкой и зажег потухшую трубку. - Спустя месяц после смерти Эрика
у лимузина Уолена спустила шина через дом от офиса "Демократа". Пока Эдвин
Бодейн ходил к автомату звонить, я  подошел  к  окну  посмотреть.  Я  лишь
мельком увидел Уолена перед тем, как он задернул занавеску. - Он бросил на
Рикса долгий тяжелый взгляд. - Это был другой человек.
     Рикс нахмурился.
     - Что вы имеете в виду? Это был не Уолен?
     - О, конечно, это был Уолен. Но старый, сломленный Уолен.  Я  никогда
не забуду его глаз. Он выглядел так, будто нанес визит самому  Дьяволу.  В
его руке была эта трость. Я это тоже запомнил.  Но  я  никогда  не  видел,
чтобы человек менялся за такой короткий отрезок времени.
     - Я полагаю, на него повлияла смерть Эрика.
     - С чего бы вдруг? Насколько я понимаю, Уолен не был  любящим  сыном.
Теперь послушайте вот что: в ночь смерти Лудлоу у Эрика был нервный  срыв.
Это произошло во время одного  из  фантастических  приемов  Эрика.  Лудлоу
вызвал его в Тихую Комнату. Пару часов спустя некоторые из гостей услышали
сильный шум в кабинете Эрика. Они туда зашли и обнаружили Эрика в припадке
бешенства.  Он  крушил  мебель  и  швырял  в  стену  различные   предметы.
Потребовалось четверо или пятеро мужчин, чтобы  держать  его,  пока  звали
доктора. Затем Эрик заперся  на  месяц.  -  Дунстан  вопросительно  поднял
брови. - Почему? - спросил он. -  Эрик  ненавидел  Лудлоу.  Почему  смерть
Лудлоу свела его с ума?
     - Этого не должно было произойти, - сказал  Рикс.  -  Если  что-то  и
было, он бы плясал от радости.
     - Правильно. Эрик делал все что мог, чтобы ускорить  смерть  отца.  И
Уолен был не лучшим сыном. Он бы и  пальцем  не  шевельнул,  чтобы  помочь
Эрику. Тогда почему они оба реагировали подобным образом?
     - Я не знаю.
     - Я тоже. И никто не знает. Но я скажу вам, что _я_ думаю. -  Дунстан
наклонился вперед, в его ярко-голубых глазах  светилось  напряжение.  -  В
последнюю минуту что-то передается от отца к сыну.  Может  быть,  какая-то
информация или ответственность, которую ни Эрик, ни  Уолен  и  представить
себе не могли. Я думаю, Лудлоу перед самой смертью сказал Эрику  что-то  в
Тихой Комнате, что едва не свело Эрика с ума.
     - А Эрик перед смертью передал это Уолену?
     - Да. Поэтому сразу после смерти отца  здоровье  Уолена  пошатнулось.
Эрик и Уолен по прошествии времени оправились. Может, шок прошел  или  они
держались, потому что у них не было другого выбора. Мой вопрос  состоит  в
следующем: что передается от отца к сыну прямо перед смертью главы семьи?
     - Трость, - сказал Рикс. Ответ казался очевидным.
     - Нет, тут что-то большее. Трость - это не удивительно. Я думаю,  это
что-то,  что  скрывают  до  последней  минуты,  какая-то  ответственность,
которую нужно нести из поколения в поколение. Я спрашивал об этом  Эдвина,
но он, конечно, не сказал. Он просто приносит документы, оставляет  их,  а
затем снова забирает. Ответ может быть в библиотеке Лоджии. Мне нужно  его
найти.
     - После того, что случилось со мной в детстве, я не могу туда войти.
     - Но вы могли бы войти туда с Эдвином, не так ли? Он мог  бы  отвести
вас в эту библиотеку.
     Рикс пожал плечами. Сама мысль войти в Лоджию, пусть даже с  Эдвином,
заставляла его желудок сжиматься от страха.
     - Я не знаю. Но что мне искать?
     - Деловые записи. Списки имущества. Что-нибудь о Хадсоне Эшере. Может
быть, что-нибудь о его предках в Уэльсе. О женитьбе Арама в  Сан-Франциско
на матери Шанн. Он встретил ее, когда  поехал,  вопреки  строгим  запретам
Хадсона, искать свою тетю  Маделейн.  Может  быть,  документы,  касающиеся
имения в Пенсильвании и смерти Родерика. Там,  внизу,  должен  быть  музей
Эшеров, и если ответ в  какой-либо  письменной  форме  существует,  то  он
скорей всего должен быть там.
     Рикс  провел  рукой  по  заплесневелому  переплету  записной  книжки.
Снаружи раскаты грома звучали все ближе. Если он и найдет в себе  смелость
снова войти в Лоджию, сказал он себе, то это будет  сделано  по  чертовски
важной причине.
     - Теперь я хочу увидеть вашу рукопись, - сказал он.
     - Рано. Я покажу ее вам, когда  вы  мне  принесете  то,  что  я  хочу
видеть.
     Рикс  посмотрел  на  упрямое  и  решительное  выражение  лица  своего
собеседника и внезапно понял, что  Уилер  Дунстан  просто  играет  с  ним,
используя его в качестве мальчика  на  побегушках,  и  не  имеет  никакого
намерения делиться с ним книгой. Внутри у него все свело от гнева.
     - С_е_й_ч_а_с _ж_е_, - потребовал Рикс. - Я уже  достаточно  рисковал
для вас. Я могу рыться в библиотеке год и не найти  того,  что  вы  ищете!
Если отец узнает, что я делаю, он...
     - Лишит вас наследства? - лукаво спросил Дунстан. - Я  думал,  у  вас
нет интереса к семейному делу.
     От сарказма в голосе Дунстана Рикс  внутренне  вздрогнул.  Теперь  он
проклинал себя за то, что вообще связался с этим человеком.  Даже  если  в
глубине души он надеялся, что сможет получить значительную долю наследства
Эшеров, с этим покончено, если за  домом  ведется  наблюдение.  Он  должен
спасти из обломков хоть что-то!
     - Теперь послушайте меня, - холодно сказал он. - Я доказал  вам,  что
могу помочь написать эту  книгу.  Я  думаю,  что  заслуживаю  того,  чтобы
прочитать вашу рукопись.
     - Нет. До тех пор, пока она не будет закончена, я никому  не  позволю
ее посмотреть.
     - Черт возьми! Вы не знаете, что я ставлю на карту,  бывая  здесь!  -
Рикс от злости поднялся со стула. - Я не работаю на вас! Если  вы  хотите,
чтобы я пошел в Лоджию и делал за вас грязную р