адного  Желудка,  швырнув  его  на  стену.  Пантера,
шатаясь, поднялась на ноги и снова пошла в атаку.  В  ее  глазах  сверкала
жажда крови.
     Нью стоял на месте до тех пор, пока пантера не приблизилась вплотную,
а затем собрал комок энергии, и тот, как железная  пика,  ударил  в  череп
Жадного Желудка. Отброшенная назад пантера, завыв от  боли,  плюхнулась  в
металлическую ванну. И снова она встала. Ее мышцы дрожали.
     Когда пантера собралась в комок для третьего  прыжка,  Нью  поднял  в
воздух стол и обрушил его на спину Жадного Желудка. Стол  был  тяжелый,  и
Нью понял, как много сил ушло на то, чтобы вогнать волшебный нож в  Эдвина
Бодейна. Он быстро слабел.
     Жадный Желудок покатился по полу, щелкая  змеиным  хвостом,  а  затем
прыгнул на Нью с проворством, которого тот не ожидал.
     Нью попытался направить на  зверя  еще  один  удар,  но  мальчик  был
обессилен словно перегревшееся машина. Он отпрыгнул в  сторону,  но  когти
пантеры, порвав пиджак, вонзились ему в ребра.  Он  вскрикнул  и  упал  на
колени, из его бока потекла кровь. Жадный Желудок повернулся  к  нему,  из
пасти выскочил  язык,  и  Нью  увидел,  что  в  глазах  пантеры  вспыхнуло
торжество. Монстр знал, что Нью вымотан и боль затуманила его рассудок.
     Нью посмотрел наверх. Крюки, подумал он. Если он сможет  собраться  с
силами...
     Жадный Желудок внезапно встал на задние лапы и прыгнул на мальчика.
     Нью собрал все  свои  силы,  чтобы  вызвать  и  направить  достаточно
энергии.  Его  голову  пронзила  резкая  боль,  и  он   вскрикнул,   когда
почувствовал, что сквозь него идет энергия, унаследованная им от  предков.
Она начала бить из его костей, и на одно ужасное мгновение Нью показалось,
что он объят пламенем.
     Последняя волна магии Нью  поразила  Жадный  Желудок  в  прыжке.  Она
швырнула пантеру к потолку и затем, когда  зверь  начал  падать,  с  силой
подвела под него один из болтавшихся крюков.
     Острый конец крюка вонзился пантере под брюхо. Когда она заверещала и
задергалась, крюк вошел еще глубже. Тяжесть ее тела натянула цепь.  Балка,
к которой крепилась цепь, прогнулась.
     И тут Жадный Желудок начал  соскальзывать  на  пол.  Его  брюхо  было
разодрано, и из зияющей раны вываливались угольно-черные  внутренности.  С
резким треском, напоминавшим ружейный выстрел, балка сломалась.
     Нью совершенно обессилел и не мог подняться с пола.  Он  зажал  рукой
кровоточащий  бок  и  смотрел,  как  пантера  бьется  и   рычит,   пытаясь
освободиться.
     Холодные  волны   энергии   продолжали   сотрясать   комнату.   Эдвин
отказывался умирать. Из коридора  Рейвен  услышала  жуткий  стон,  который
набирал мощность и силу.
     Маятник, в ужасе подумала она. Смерть колдуна привела  чувствительную
машину в движение!
     Рикс, балансируя на трясущемся полу,  дошел  до  Рейвен  и  помог  ей
подняться. Его худое лицо было серым, только на щеке багровела полоса.  Он
тяжело моргал, все еще не оправившись от шока.
     - Нам нужно уходить! - прокричала Рейвен.  На  другом  конце  комнаты
рассыпанные по полу ножи взмыли вверх и ткнулись  в  стену.  -  Вы  можете
найти дорогу?
     Он покачал головой. Он не  помнил,  как  Эдвин  привел  его  сюда,  и
боялся, что Лоджия может их замуровать.
     Нужно возвращаться  через  туннель,  поняла  Рейвен.  Балка,  которую
сломал Жадный Желудок,  сорвалась.  Она  рывком  подняла  Нью  на  ноги  и
сказала:
     - Пошли! Быстро!
     Низкий стон продолжал нарастать, а потоки черной магии, исходящие  от
скрюченного тела Эдвина, начали крушить  стены.  Рикс  остановился,  чтобы
оглянуться на пожилого человека, которого он любил.
     Но увидел только Страшилу.
     Затем он повернулся и побежал вслед за Рейвен и Нью.
     Коридор сотрясался, с потолка  падали  куски  камней,  а  висевшая  в
воздухе пыль почти ослепила их.
     - Посох! - сказал Нью Рейвен. - Я должен вернуться!
     В  лаборатории  Лудлоу  маятник  продолжал   уверено   раскачиваться.
Камертоны вибрировали, и низкий звук уже перешел  болевой  порог.  Рейвен,
чьи кости пронзил этот звук, взяла обратно свой фонарь. Стены и пол бешено
дрожали, и когда Нью  поднял  посох  Короля  Горы,  у  его  ног  пробежала
трещина. Всего несколькими футами дальше сверху упал кусок камня величиной
с наковальню. Мелкие камешки дождем сыпались на их головы и спины. Маятник
раскачивался все быстрее, и Нью чувствовал ужасное  давление,  распирающее
изнутри его голову. Он понял, что остановить Маятник невозможно. Эта штука
вышла из-под контроля, и что произойдет - знает только Бог. Им  нужно  как
можно быстрей выбираться из Лоджии.
     Пол в комнате вздулся, и Нью едва не упал на  колени.  Басистый  звук
превратился в низкое демоническое мычание.
     Ориентируясь с помощью фонарей, они  бежали  по  сотрясаемому  дрожью
коридору к лестнице на самый  нижний  уровень.  В  следующий  момент  стон
Маятника достиг высоты полнейшей агонии. Барабанные перепонки  Рикса  были
готовы лопнуть. Он с  трудом  шел  вниз  по  лестнице,  его  вестибулярный
аппарат был от этого шума в полном смятении. Из носа у него хлынула кровь.
     Гранитные колонны на нижнем уровне дрожали.  Стальные  сваи  издавали
высокие  воющие  звуки,  словно   струны   арфы,   которую   щипала   рука
сумасшедшего. Одна из колонн покрылась  трещинами  и  обвалилась,  за  ней
вторая и третья. С потолка падали камни.
     - Фундамент! - прокричала Рейвен, едва слыша сама себя. -  Разрушился
фундамент!
     Перед ними простирался туннель. Камни вокруг них двигались и  терлись
друг о друга. Из трещин над их головами лилась черная вода.
     Их по-прежнему преследовал стон Маятника. Рейвен зашаталась, но  Рикс
поддержал ее и подхватил фонарь, который она уронила.  Под  ногами  у  них
бурлила вода.
     И тут волосы на голове у Нью стали дыбом, и он  обернулся  обратно  к
Лоджии. Рикс, который был в  нескольких  шагах  впереди,  посмотрел  через
плечо и посветил в том направлении откуда они шли. От ужаса он замер.  Луч
света высветил бегущую по туннелю пантеру. Она приближалась, как  огромная
черная машина разрушения. За  ней  волочились  внутренности,  а  в  животе
по-прежнему глубоко торчал крюк.
     Видя бегущего  к  ним  монстра,  Нью  еще  крепче  сжал  свой  посох.
Собственных сил у него больше не  осталось.  Он  ослабел  и  был  вынужден
положиться на силу, передававшуюся из поколения в поколение  в  сучковатой
палке, которая на рынке не стоила бы и пары долларов.
     - Ну, давай, ты, ублюдок! - с вызовом прокричал Нью.
     Жадный Желудок прыгнул, из его ноздрей вырывался пар.
     Нью махнул посохом, как бейсбольной битой.
     Из посоха вырвался ослепительный шар голубого  огня  и  встретился  с
головой пантеры. Монстр завизжал, на  мгновение  они  оба,  Нью  и  Жадный
Желудок, были связаны пылающим посохом. Затем тело Жадного Желудка, словно
натолкнувшись на каменную стену, отлетело назад, а Нью упал в плескавшуюся
у его колен воду. Каждый его нерв горел как в огне.
     Тело пантеры, с головой, висящей на нескольких тугих мышцах, медленно
начало подниматься на ноги. Ее челюсти хватали пустой воздух.
     И тут сквозь вой машины Лудлоу Эшера до них дошел резкий треск камней
туннеля, словно кто-то могучей рукой ломал толстые палки.  Секция  туннеля
между ними и  Лоджией  провалилась.  Потоки  воды  устремились  к  Жадному
Желудку, Рейвен, Нью и Риксу. Рикс  успел  лишь  положить  руку  на  талию
Рейвен, и вода ударила их с такой силой,  что  они  были  сбиты  с  ног  и
отброшены назад. Он ничего не видел. В него врезалось тело Нью, затем  его
отнесло в сторону.
     Потоки воды подняли Рикса, его голова появилась в темном  воздухе,  и
он услышал как трещат и раскалываются камни над ним. Вода из  озера  вовсю
лилась в туннель. Рикс судорожно вдохнул воздух и прокричал Рейвен:
     - Держитесь!
     Рука Рейвен нащупала его  плечо  и  крепко  в  него  вцепилась.  Весь
туннель  был  заполнен  водой,  и  голова   Рикса   вновь   скрылась   под
поверхностью.
     Потоки воды бросали их из стороны в сторону. Рикса  неумолимо  тащило
вверх, спиной по камням,  которые  еще  не  развалились.  Из  его  ноздрей
вырывался воздух. Рейвен чуть было не отнесло, но он держал  ее  изо  всех
сил.
     В груди жгло от недостатка воздуха. Потоки  воды  бурлили,  дергая  и
толкая их во все стороны одновременно. Холодная волна снова швырнула Рикса
вверх, и он еще раз ударился о потолок туннеля.
     Но, запутавшись  в  тростнике  и  водорослях,  он  понял,  что  поток
вытолкнул его из туннеля к поверхности озера. Теперь вода  засасывала  его
снова, и он яростно этому  сопротивлялся.  Рейвен  тоже  колотила  ногами,
пытаясь удержаться на плаву.
     Их наполовину втянуло в туннель, и тут под ними забурлил новый поток,
вытолкнувший из на поверхность.
     В серой завесе дождя появилась голова Рикса. Рядом с  ним  кашляла  и
судорожно хватала воздух Рейвен. Силясь удержать ее, Рикс чуть не вывихнул
руку. Волны толкали их к каменистой отмели. Когда  они  лежали  на  грубых
камнях, а дождь и волны бились вокруг них, Рикс оглянулся на остров.
     Лоджия дрожала,  как  огромный  камертон.  Стеклянные  купола  бились
вдребезги, по крыши перекатывались мраморные львы.
     Стон Маятника  пульсировал  в  вихрящемся  воздухе.  Он  изменился  и
превратился в грубый, сводящий с ума крик, бьющий по сознанию Рикса:
     - п_р_е_д_д_д_д_д_а_т_е_л_и_...
     Лоджия разваливалась,  как  карточный  домик.  Она  приподнималась  и
шаталась, ее башенки и дымоходы качались, а  затем  рушились  вниз.  Крыша
провалилась. Вода из озера захлестывала дом, фонтаны брызг  поднимались  в
воздух на добрых пятьдесят футов. Западное  крыло  задрожало  и  осело,  а
содержимое комнат выплеснулось, словно драгоценные камни из сокровищницы.
     - в_с_е _в_ы_...
     Голос Лоджии слабел.
     После следующего сотрясения  по  фасаду  дома  пошла  трещина,  и  он
обрушился лавиной мрамора и  кирпича.  Стали  видны  изысканно  отделанные
комнаты, коридоры и лестницы, которые медленно, один за другим, рушились и
исчезали в  воде.  Озеро  превратилось  в  булькающий  котел,  наполненный
прекрасными  обломками,  которые  выталкивало  на  поверхность   и   снова
затягивало в глубину.
     Внезапно остатки Лоджии расколола огромная трещина, которая пошла  от
фундамента. Она разделилась на дюжину других трещин, от которых  неумолимо
поползли сотни новых.
     - в_с_е _в_ы _п_р_е_д_а_т_е_л_и_...
     Лоджия оседала и разваливалась, словно в огромном замедленном взрыве.
В озеро рушились тонны мрамора.
     Падали стены. Из руин Лоджии  до  них  дошла  холодная  волна  гнева,
принесшая с собой через  озеро  крик  _п_р_е_д_а_-_а_-_а_-_а_-_а_т_е_л_и_,
который разнесся над всем  Эшерлендом  и  горой  Бриатоп,  повалив  тысячи
деревьев.
     Голос Лоджии затих, и грохот Маятника прекратился.
     На другом конце озера танцевали фонтаны воды. К берегу плыли  стулья,
письменные столы, чучела, шкафы, кровати и пианино. Деревья  вокруг  озера
были сломаны у самой земли. Почти весь лес на  южной  части  горы  Бриатоп
также повалило.
     Звуковое оружие Лудлоу Эшера полностью разрушило Лоджию.
     Когда Рикс и Рейвен снова смогли пошевелиться, они  медленно  побрели
по отмели. Рядом с остатками моста в грязи лежала на боку еще одна фигура.
     Рикс помог Рейвен выйти на берег и повернулся к  руинам.  Из  носа  у
него капала кровь, в нескольких местах красовались  ссадины,  правая  рука
беспомощно  висела.  Он  знал,  что  Маятник  не  достиг  своего   полного
потенциала. Тяжесть Лоджии, подумал он, должно быть, раздавила  машину  до
того, как она смогла разрушить все вокруг.
     Неожиданно  из  глубин  озера  поднялась  передняя  часть   красивого
коричневого  лимузина.  Он  был  покрыт  грязью,  а  радиатор  походил  на
ухмыляющийся кривой рот. Затем он медленно погрузился обратно в воду.
     Только теперь Рикс осознал, что по-прежнему  сжимает  в  руке  черную
трость. На серебряной голове льва практически не было грязи.
     Он держал ее так крепко, что заломило пальцы.




                          ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. РЕШЕНИЕ


                                    45

            ГЛАВА СЕМЕЙСТВА ЭШЕРОВ СКОНЧАЛСЯ. ЛОДЖИЯ РАЗРУШЕНА.
                       ПОДЗЕМНЫЕ ТОЛЧКИ В ФОКСТОНЕ.
     Рейвен Дунстан, редактор и издатель "Фокстонского демократа":
     В среду 31 октября в Эшерленде, своем фамильном поместье семью милями
восточней Фокстона, скончался Уолен Эрик  Эшер,  патриарх  могущественного
клана Эшеров, владелец и президент "Эшер армаментс компани".
     Уолен Эшер несколько  месяцев  был  прикован  к  постели.  По  словам
доктора  Фрэнсиса  из  Бостона,   причиной   смерти   послужило   обширное
кровоизлияние в мозг. Похороны, состоявшиеся в  поместье  второго  ноября,
посетило большое количество правительственных и военных официальных лиц.
     После смерти Уолена Эшера остались его  жена,  Маргарет  Эшер,  дочь,
Кэтрин Эшер, и двое сыновей, Бун и Рикс Эшеры.
     Рикс Эшер объявлен наследником  семейного  дела.  Пресс-атташе  семьи
Эшеров  сообщает,  что  Бун  и  Кэтрин   Эшеры   объявили   о   длительных
туристических планах.
     За те часы, в течение  которых  умирал  Уолен  Эшер,  серия  яростных
подземных толчков, локализованных в районе горы  Бриатоп,  стерла  с  лица
земли  Лоджию  Эшеров,  стасорокатрехлетний  замок,  построенный  Хадсоном
Эшером. По словам Рикса Эшера, его реконструкция не планируется.
     От толчков, которые чувствовались даже в Эшвилле,  дрожали  стекла  в
Фокстоне,  Тэйлорвилле  и  Рэйнбоу.  В  клинику   Фокстона   для   лечения
повреждений, нанесенных разбитыми стеклами,  поступили  Невиль  С.Уинстон,
Бетти Чесли, Элтон Вейр и Джонни Фабер, все из Фокстона.
     Геологи  из   Университета   Западной   Каролины   сильно   озадачены
землетрясением и в настоящее время начали исследование  района  в  надежде
выяснить происхождение подземных толчков.
     Осенью  1893  года  в  районе  Фокстона  и  горы  Бриатоп  уже   было
землетрясение, вызвавшее значительные разрушения и унесшее  жизни  двух  с
лишним десятков обитателей горы.
     Коллектив  редакции  газеты  "Фокстонский  демократ"  выражает  семье
Уолена Эшера искренние соболезнования.


     Стояла середина января и дул холодный ветер, когда Рейвен  остановила
свой  "Фольксваген"  перед  закрытыми  воротами  Эшерленда.  Она   подняла
воротник пальто и лишь затем опустила стекло. В пределах досягаемости было
маленькое переговорное устройство. Она нажала на кнопку и стала ждать.
     - Да? - спросил голос.
     - Рейвен Дунстан. Мистер Эшер ждет меня.
     Ворота  раскрылись,  чтобы  впустить  ее.  После  того,  как   машина
проехала, ворота сами закрылись.
     У  парадной  двери  Гейтхауза  ее  встретила  молоденькая  горничная,
которая взяла у нее пальто и проводила не в гостиную, где  Рейвен  с  того
ужасного дня была несколько раз, а наверх,  в  коридор,  где  единственным
звуком было тихое тиканье старинных напольных часов. Рейвен  проводили  до
лестницы, которая поднималась к белой двери с серебряной ручкой.
     - Мистер Эшер ждет вас, - сказала горничная, нервно посмотрев наверх.
     - Благодарю вас. - Рейвен поднялась  к  двери,  и  там  помедлила.  В
воздухе витал слабый неприятный  запах.  Он  напоминал  запах  начинающего
портиться мяса. Она постучалась. Тишина в доме ее нервировала. Когда  Рикс
не ответил, она открыла дверь и заглянула в комнату.
     Он сидел на краю большой кровати, на которой был лишь голый матрас. В
комнате не было света и окон, и он прищурился, когда посмотрел  в  сторону
двери.
     - Рейвен? -  спросил  он.  -  Заходите.  Если  хотите,  дверь  можете
оставить открытой.
     Она вошла в комнату и приблизилась к нему. Запах здесь  был  сильнее.
Она видела, что стены обиты резиной,  и  знала,  что  это  Тихая  Комната,
комната, о которой ей рассказывал Рикс, комната, где умер Уолен Эшер.
     На Риксе дорогой серый костюм и голубой галстук в полоску. В галстуке
была маленькая алмазная булавка. Его лицо было усталым и опустошенным, как
будто он долгое время не спал. Под глазами темнели круги. Он посмотрел  на
Рейвен встревоженным взглядом, и она увидела, что  на  коленях  он  держит
черный скипетр.
     - Я пришла, как только смогла вырваться из офиса, - сказала она. -  С
вами все в порядке?
     Он слабо улыбнулся.
     - Не уверен. Я больше ни в чем не уверен.
     - Я тоже, - призналась она. Здесь было холодно, и Рейвен обняла  себя
руками, чтобы согреться. - Папе становится лучше, - сказала она.  -  Врачи
говорят, что он действительно пошел на поправку. В последний раз, когда  я
у него была, он меня узнал.
     - Хорошо. Я рад. - Рикс провел рукой по гладкому  черному  дереву.  -
Моя мать наконец-то уехала на отдых. Она говорила, что  мне  следовало  бы
как-нибудь приехать на Гавайи в отпуск.
     - Она уже... знает о Буне и Кэтрин?
     - Я думаю, она действительно хочет верить, что Кэт в  Италии,  а  Бун
путешествует по Европе. Конечно, она понимает, что что-то не так. Если она
позволит себе осознать, что они  мертвы,  то  сойдет  с  ума.  Я  полагаю,
когда-нибудь ей придется это узнать, но я перейду через этот  мост,  когда
до него дойду. Я... действительно благодарен вам, Рейвен,  за  ту  статью,
которую вы написали. Я до сих пор не понимаю, почему вы не раскрыли всего,
но хочу, чтобы вы знали, как сильно я вам признателен.
     Она знала, что у нее был шанс,  который  выпадает  один  раз  за  всю
жизнь, и она его упустила. Что  было  главным?  Страшила  мертв,  его  род
прерван, и дети больше не будут бесследно исчезать. В том, через  что  она
прошла, Рейвен до сих пор многого  не  могла  понять,  и  иногда  все  это
казалось ей каким-то очень неприятным сном. Вот только ее хромота навсегда
исчезла, отец был в нервной клинике, а  Лоджия  лежала  в  руинах.  Однако
глубоко внутри Рейвен была противна  сама  мысль  о  том,  чтобы  написать
статью, которая объяснила бы жителям горы, куда годами пропадали их  дети.
Ее восприятие зла резко обострилось,  и,  когда  она  видела  сообщения  о
пропаже детей в других газетах, у нее мороз шел по коже. Тираж "Демократа"
продолжал расти, а Нью Тарп  прекрасно  справлялся  с  работой  разносчика
газет. Довольно скоро она  рассчитывала  дать  ему  написать  свою  первую
статью, но пока что он, как все нормальные дети, ходил в школу.
     - Я вчера получил письмо, - сказал  Рикс.  -  От  Паддинг  Эшер.  Она
сейчас в Нью-Йорке и в письме  сообщает  мне,  что  только  что  подписала
контракт с издателем.
     - Что?
     Рикс кивнул, и на его лице появилась мрачная улыбка.
     - Они заплатят ей сто тысяч долларов за то, что она напишет  отчет  о
своей жизни под фамилией  Эшер.  Она  намерена  провести  ток-шоу  и  дать
интервью газете. Ну разве это не пинок под зад?
     - А _м_о_ж_е_т_ ли она это сделать?
     - Я не знаю. Мои адвокаты сейчас занимаются этим. Боже, - тихо сказал
он. - Послушайте меня. Я думаю, что с каждым днем становлюсь все больше  и
больше похож на своего отца. Из зеркала на меня смотрит его лицо.
     - Что вы решили делать? Я имею в виду ваше состояние.
     - Уэльских пирогов больше не будет, - сказал он, и Рейвен вздрогнула.
- Извините. Я не хотел этого  говорить.  Мне  звонил  доктор  Фрэнсис.  Он
по-прежнему хочет сделать те анализы, о которых  я  вам  рассказывал.  Мне
придется поехать в Бостон и на пару недель лечь в больницу.
     - Вы намерены это сделать?
     - Я хочу, но... Рейвен, что, если этот недуг неизлечим? Что, если это
так глубоко сидит в генах Эшеров, что его невозможно выкорчевать? Я видел,
как умирал мой отец на этой самой кровати. Я никому не пожелал бы  увидеть
такое, даже ему. - Он умоляюще посмотрел на нее и прошептал:  -  Я...  так
боюсь.
     - Но у вас есть шанс, - сказала Рейвен. - Все  остальные  Эшеры  тоже
имели шанс, но