нимание  на  него.
Майра Тарп по-прежнему сидела согнувшись, вся ее энергия ушла и ее дух был
сломлен.
     - Как он? - спросила Рейвен.
     Доктор мрачно покачал головой.
     - Он умирает. Но, скажу вам, он однако, сильный  старик.  Мы  сделали
все, что смогли, но...  организм  получил  сильные  повреждения.  Знал  ли
кто-нибудь из вас, что у него была в последнее время пневмония?  И  что  у
него такая анемия, что кровь бледная,  как  вода.  По  всем  правилам  его
следовало бы уложить в постель больше года назад. - Он взглянул на Нью.  -
Насколько я понял, вы сказали медсестре, что  у  него  нет  родственников.
Некому подтвердить... я хочу сказать, некому уладить все дела.
     - Я оплачу счет, - сказала Рейвен. - Я уже говорила об этом.
     - Я не это имел в виду. Старик умирает. Терпеть не могу  говорить  об
этом так прямо, но... кто позаботится о теле? Шериф Кемп?
     - Нет, сэр. - Нью встал со  стула.  Он  посмотрел  на  мать,  которая
сидела не шевелясь, потом снова на доктора Робинсона. - Я ошибся,  сэр.  У
него есть родственники. Он мой дедушка, и я позабочусь о нем.
     - Н_ь_ю_, - прошипела  Майра,  но  он  не  обратил  на  нее  никакого
внимания.
     - О, я понимаю. -  Было  ясно  что  доктор  _н_е_  понимает,  но  он,
очевидно, был удовлетворен. - Ну... в таком случае, в  твоих  жилах  течет
весьма сильная кровь, сынок. Твой дедушка крепкий человек.
     - Да, сэр, - сказал Нью. - Могу ли я его видеть?
     - Я сомневаюсь, что он узнает о твоем присутствии,  но  если  хочешь,
валяй.
     - Хочешь, я пойду с тобой? - спросила Рейвен, но Нью покачал  головой
и вышел из комнаты.
     Когда он ушел, доктор Робинсон тихо сказал Рейвен:
     - Старик цепляется изо всех сил. Я не знаю почему, но он не умирает.
     Нью стоял в комнате Короля Горы, прислушиваясь к его слабому дыханию.
Сквозь шторы единственного окна просачивался тускло-серый свет. Лампа  над
кроватью старика не горела. Король Горы  не  шевелился.  Нью  постоял  еще
немного и повернулся, чтобы уйти.
     - Парень, - слабо прошептал старик. - Не... уходи пока.
     Нью подошел ближе к кровати.
     - Вам больно? - осторожно спросил он.
     - Нет. Теперь нет. Он поймал меня, не так ли? -  Король  Горы  хрипло
кашлянул. - Старая сучка... подловила меня, когда  я  был  к  ней  спиной.
Несколько лет назад... я бы спустил с нее шкуру.
     - Мисс Дунстан нашла статью в старой газете, - сказал ему  Нью.  -  О
том... как упала комета. Ваше имя Орен Хартли.
     - Орен... Хартли, -  повторил  он.  -  Звучит...  как  имя  слюнявого
проповедника. Это не я, парень. Я - Король Горы. - Он сказал это с упрямой
гордостью. - Были... ли в этой статье имена моих родителей?
     - Вашего отца звали Бен, а мать - Оркид.
     - О, это... вполне хорошие имена, я полагаю. Они  немного  напоминают
звон колокольчика, но... это было так давно. Возьми мою  руку,  парень,  и
крепко ее держи.
     Нью сжал холодную руку Короля Горы.
     - То, что я сделал с твоим папой,  -  прошептал  он,  -  я  сделал...
потому что боялся. Он слабел. Он... не знал, кто он, и был готов  ответить
на зов.
     - Что бы с ним случилось, если бы он спустился в Лоджию?
     - Лоджия, - горько просипел Король Горы.  -  Это...  не  просто  дом,
парень. Это - святилище дьявола. Это... храм для поклонения злу.  Если  бы
твой папа ушел туда... то, что там живет, поймало бы его. В Лоджии... есть
силы, которые тебя зовут и обещают... все  на  свете.  Но  все,  чего  они
хотят, - это _и_с_п_о_л_ь_з_о_в_а_т_ь_ тебя. Схватить и держать... как  те
колючки на горе. - Он испустил  тихий  усталый  вздох.  -  Тебе  не  очень
нравится твоя жизнь, не так ли? Иногда тебе хочется жить в Эшерленде  и...
не возвращаться обратно в свою хибару. Разве не так?
     - Так.
     - Где ты живешь - это не важно, - сказал он. - Важно то... что  живет
в _т_е_б_е_. У Эшеров есть деньги... но они живут в  клетке,  не  зная  об
этом. Однажды они расшибут голову о ее прутья.  Все  их  деньги  не  могут
купить им ключа. Ты... гордись собой, парень. Остальное образуется само. А
твоя мама... она просто боится за тебя, потому что тебя любит. Не обижайся
на нее за это.
     - Она не хотела, чтобы нашли Натана, - холодно ответил он. -  Она  не
х_о_т_е_л_а_, чтобы Натан вернулся домой!
     - Да, не хотела. Если она... притворялась, что хотела, то  это  чтобы
поддержать саму себя. Ты - все, что у нее осталось. Полагаю...  я  отчасти
виноват в этом. - Он сжал руку Нью. - Ты прощаешь меня, парень? За то, что
я сделал с твоим отцом?
     - Мне не хватает его. Мне очень его не хватает.
     - Я знаю это. Но... это нужно было сделать. Ты это понимаешь?
     - Да, - сказал Нью.
     - По крайней мере... он умер тем человеком, которого ты  знал.  А  не
тем... кем бы он стал, если бы спустился в Лоджию.
     - Что случилось с Натаном? - В  голосе  Нью  звучал  металл.  -  Куда
Страшила унес моего брата?
     - Я не знаю. Я знаю только... что Страшила - часть всего этого. Часть
того, что зовет тебя из Эшерленда. Я не знаю, кто такой Страшила и  почему
он уносит детей.
     - А что случилось бы со мной, - спросил Нью, - если бы я спустился  в
Лоджию?
     Старик молчал. Вдали Нью услышал глухой раскат грома.
     - Тогда... ты бы пришел прямо в ловушку, - сказал Король Горы. -  Как
бессловесная скотина... на убой.
     - Я собираюсь сходить в Лоджию, - сказал ему  Нью.  -  Я  решил  это,
когда сидел там и ждал. Я собираюсь посмотреть, что  там  внутри.  Вы  это
знаете, не так ли?
     - Я... этого боюсь. Парень... если бы я мог тебя остановить, я бы это
сделал. Но... я был, да вышел весь.  Я  передал  тебе  посох  и  рассказал
историю. Остальное... на твоих плечах.
     Нью почувствовал, как хватка старика слабеет. Старик прошептал:
     - Лизабет... кто теперь позаботится о... Лизабет?
     Он терял сознание. Корка льда внутри у Нью неожиданно  дала  трещину.
Могут ли слова принести вред, спросил он себя. И тихо сказал:
     - Я прощаю вас.
     В руке Короля Горы снова, всего на секунду или две, появилась сила.
     - Я... сейчас отдам концы. - Его голос был едва различим. -  Я  хочу,
чтобы ты вышел... и сказал им, что Король Горы хочет отдохнуть.
     - Да, сэр.
     Старик разжал пальцы, и  его  рука,  соскользнув  вниз,  свесилась  с
кровати.
     Нью казалось, что он все еще слышит дыхание деда, но он не был в этом
уверен. На улице прогремел гром, оконное стекло задрожало. Нью попятился к
двери и вышел из комнаты.
     - Я хочу куда-нибудь пойти, чтобы побыть одному, - сказал Нью  Рейвен
в приемной. - Мне нужно кое-что обдумать.
     - В начале этой улицы - офис "Демократа".  Так  рано  там  никого  не
бывает. Хочешь, я отведу тебя туда?
     Он кивнул и подошел к матери. - Ма?
     Она вздрогнула. Ее  руки  были  сложены  на  коленях,  как  во  время
молитвы.
     Нью нежно прикоснулся к ее щеке,  Майра  посмотрела  на  него.  В  ее
глазах стояли слезы.
     - Я хочу, чтобы ты взяла пикап и поехала домой, -  сказал  он.  -  Ты
сделаешь это?
     - Но не без тебя. Я никуда не поеду без...
     - Я единственный мужчина в доме, мама. Ты говорила мне об этом  сотни
раз. Если ты хочешь, чтобы я был мужчиной, я должен поступать как мужчина.
Я должен принимать решения сам. Собирается гроза. Я хочу, чтобы  ты  взяла
пикап  и  ехала  домой.  -  Он  знал,  что  может  легко  заставить   мать
послушаться. Потребовался бы мысленный толчок, не более. Он  почти  сделал
его, _п_о_ч_т_и_. Но сказал: - Пожалуйста.
     Она хотела было  возразить,  но  увидела  в  глазах  мальчика  взгляд
мужчины.
     - Хорошо, - сказала Майра.  -  Хорошо.  Я  поеду  домой.  Но  как  ты
будешь...
     - Я разберусь.
     Майра встала и посмотрела на Рейвен, а затем опять на Нью.
     - Ты... вернешься домой, да?
     - Да, мама. Я вернусь домой.
     Она отвела от него взгляд и вышла из клиники на  улицу,  где  в  небе
собирались грозовые облака.
     Нью стоял в дверях до тех пор, пока она не уехала.
     - Что ты задумал? - спросила его Рейвен.
     - Охоту, - спокойно ответил он. - Я должен сообразить, как  поставить
свою ловушку.



                                    37

     Рикс услышал отдаленный  раскат  грома,  когда  сидел  в  библиотеке,
изучая  при  свете  свечей  один  из  первых  обнаруженных  им  предметов:
маленькую заплесневелую книжечку в черном переплете, полную математических
формул, тусклых чернильных рисунков и нот. Несмотря на  то,  что  у  Рикса
математика всегда шла неплохо, формулы были для  него  слишком  запутанны.
Мелькавшими среди цифр и букв обозначениями веса и скорости они напоминали
своего рода физический проект. За каким дьяволом тут это, гадал Рикс.
     Но особенно загадочным было нотное письмо - чрезвычайно запутанное, с
десятками бемолей и  диезов.  Чье  это  сочинение  и  как  оно  связано  с
математическими формулами? Он перевернул  несколько  хрупких  страничек  и
посмотрел  на  рисунки  длинных  шпилей  с  полумесяцами,  окружностей   и
треугольных фигур у их основания. Он чувствовал, что знает, что это такое.
Символы были знакомы, но он не мог их как следует совместить.
     Тихий стук  в  двери  библиотеки  испугал  Рикса.  Он  закрыл  книгу,
несколько секунд помедлил, затем встал, подошел к двери и приоткрыл ее.
     За ней стоял Эдвин знакомое кепи, безукоризненные куртка и брюки.
     - Я думал, что, возможно, вы здесь, - сказал он.
     Рикс открыл дверь шире, чтобы впустить  Эдвина,  и  снова  ее  закрыл
после того, как он вошел.
     - Я читаю. Как папа?
     - Спит. Миссис Рейнольдс приступила к  своим  обязанностям.  -  Эдвин
выглядел бледным и изможденным после того, как несколько  часов  провел  с
Уоленом в Тихой Комнате. Кожа на лице Эдвина, казалось, обтянула кости,  и
Рикс чувствовал от его одежды запах Уолена.
     - Вы сегодня не завтракали, - сказал Эдвин. - Кэсс беспокоится о вас.
     Рикс взглянул на часы и увидел, что было почти девять.
     - Со мной все в порядке. Просто мне утром не слишком хотелось есть.
     - Вам нужно поддерживать свои  силы.  -  Эдвин  посмотрел  на  черную
книжку, которую держал Рикс. - Нашли что-нибудь интересное?
     - Думаю, да. Взгляни-ка сюда. - Он подошел к столу и при свете свечей
раскрыл ее на том  месте,  где  были  математические  формулы.  -  Как  ты
думаешь, что это может быть? - спросил он. - Мне кажется,  это  похоже  на
физическую задачу.
     - Физическую? - Эдвин нахмурился. - Вот уж не знаю. В школе  я  лучше
всего успевал по английскому. - Некоторое время он рассматривал символы, а
потом покачал головой. - Мне очень жаль, но я не могу сказать  что  тут  к
чему.
     Рикс показал Эдвину  ноты  и  рисунки.  Эдвин  сказал,  что  один  из
рисунков напоминает ему подкову, но остальные он не может постичь.
     Рикс закрыл книгу.
     - Ты знаешь что-нибудь о новом проекте папы?  -  спросил  он.  -  Кэт
сказала мне, он называется Маятник, но больше она ничего не знает.
     - Ваш отец никогда никого не посвящал в свои деловые проекты. Меня  -
меньше других. Я, конечно, видел, как военные приезжают и уезжают, но  это
меня не касается.
     - Ты когда-нибудь интересовался, что происходит в "Эшер армаментс"?
     - Да, интересовался, и часто. - Эдвин пересек комнату и посмотрел  на
портрет Хадсона Эшера. - Волевые черты лица, - сказал он  с  почтением.  -
Это был человек огромной силы воли и целеустремленности. У вас его  глаза,
Рикс.
     - По-моему, ты уклоняешься от моего вопроса.
     - Возможно... я дал понять, что уклонялся от него все эти годы. -  Он
повернулся лицом к Риксу. В  мягком  золотом  свете  его  фигура  выражала
большое величие и достоинство. Отблески свечей мерцали  на  пуговицах  его
куртки. - Я уже говорил тебе: я ненавижу войны, но кто-то всегда будет  их
вести, Рикс. Это факт нашего ничтожного бытия.  Вы  должны  поверить,  что
оружие вашей семьи помогает предотвращать войны. Такой взгляд провел  меня
через много холодных ночей. Для вас будет лучше, если вы его разделите.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Ваше душевное спокойствие. - Эдвин снял  кепи  и  провел  рукой  по
белым волосам. - Я знаю, что последние несколько лет  вы  очень  угнетены.
Смерть Сандры, трудности с работой, теперь вот  болезнь  отца.  Вы  всегда
были чувствительным ребенком. Я знаю, что жизнь в этом мире для вас  очень
тяжела. Разве не так?
     - Так, - сказал Рикс.
     Эдвин кивнул.
     - Когда вы позвонили мне в тот день из Нью-Йорка, я услышал  в  вашем
голосе отчаяние. Я снова услышал  его,  когда  вы  рассказывали  мне,  что
хотите написать историю семьи. Мир  может  оказаться  коварным,  Рикс.  Он
может быть невыносимым для чувствительного человека.
     - Я чувствую себя подавленно, -  признался  Рикс.  -  Даже  очень.  Я
думаю... это с тех пор, как умерла Сандра. Я так сильно ее  любил,  Эдвин.
После того как она умерла... умерла словно часть меня  самого,  как  будто
погасили свет. Теперь я чувствую в себе лишь тьму. - Он сделал  паузу,  но
почувствовал, что Эдвин ждет продолжения. - И... у меня начались  кошмары.
Там появляются предметы, которые я просто  не  могу  понять.  Бун  повесил
пластиковый скелет в дверях Тихой Комнаты отеля "Де Пейзер", так, чтобы он
качался прямо перед моим лицом. И в моем сознании я продолжаю  видеть  эту
чертову штуку, Эдвин, но  только  каждый  раз  она  становится  все  более
кровавой. И - это звучит дико, я знаю, - но я постоянно вижу кое-что,  что
пугает меня до смерти. Что-то вроде дверной ручки с мордой ревущего  льва.
Она сделана из серебра и просто парит в темноте.  Как  ты  думаешь,  может
такая дверь быть где-нибудь в Лоджии?
     - Может, - ответил Эдвин. - Но в Лоджии _т_ы_с_я_ч_и_ дверей, Рикс. И
я не могу сказать, что обращал особое внимание на их ручки. Но почему? Как
Лоджия связана с этим?
     - Я не уверен, я просто думаю... что,  должно  быть,  я  видел  такую
дверь, когда бродил по Лоджии. И тот игрушечный скелет был пластиковым, но
сейчас... он кажется мне _р_е_а_л_ь_н_ы_м_.
     - Для вас это было ужасное испытание, - тихо сказал Эдвин. -  Одному,
долгие часы в темноте. Я благодарю господа, что нашел вас  тогда.  Но  это
было очень давно, Рикс. Вы должны дать страхам перед Лоджией уйти.  Однако
я должен признать, что  Лоджия  частенько  обводила  меня  вокруг  пальца.
Несколько раз я так заблудился, что был вынужден звать на помощь.  Кстати,
это напомнило мне, зачем я вас искал. Вы не видели утром Логана?
     - Логана? Нет. А в чем дело?
     - Я думаю, он сбежал. У нас  возникли  разногласия.  Логан,  кажется,
думал, что я слишком требователен к его работе. Этим утром Логана не  было
в его комнате, когда я пришел его будить.
     - Скатертью дорожка, - натянуто сказал Рикс. - Логан  никогда  бы  не
смог занять твое место. Сейчас ты должен это понимать.
     - Я искренне думал, что Логана способен сделать что-то в своей жизни.
Кэсс говорила мне, что я свалял  дурака.  Может,  она  была  права.  -  Он
нахмурился. Рикс не привык видеть такое выражение на обычно спокойном лице
Эдвина. - У Логана совершенно отсутствует дисциплина.  Я  узнал  об  этом,
когда Роберт рассказал мне о всех переделках, в которых тот побывал. Ну...
я хотел дать парню шанс, он ведь Бодейн. Так ли это плохо?
     - Вовсе нет. Может, ты был излишне доверчив.
     - Вот и Кэсс сказала то же самое. Я пока не буду звонить  Роберту.  Я
дам Логану время вечера. Но если Логан не может, то кто займет мое  место?
- Он потер рукой костяшки пальцев. - Парня  нужно  как  следует  выпороть,
чтобы вправить ему мозги.
     - Он уже давно вышел из этого возраста.
     Эдвин вздохнул.
     - Я еще не был у Лоджии. Если Логан пошел туда один после того, как я
предупредил его, чтобы он этого не делал, он так же туп, как и непослушен.
Ну что ж, не буду  надоедать  вам  с  Логаном.  К  сожалению,  это  _м_о_я
проблема. - Он направился к дверям библиотеки.
     - Эдвин? - сказал Рикс,  и  тот  остановился.  Рикс  махнул  рукой  в
сторону картонных коробок. - Я рылся там, чтобы узнать,  как  Лудлоу  Эшер
вернул трость из черного дерева обратно в семью.  Я  знаю,  что  она  была
похищена тем самым  человеком,  который  убил  на  дуэли  Арама  Эшера.  И
отсутствовала как минимум тринадцать лет. Очевидно,  трость  очень  важна.
Есть ли у тебя какие-нибудь соображения по поводу того, как Лудлоу мог  ее
вернуть? Может, ты слышал что-нибудь от отца или матери?
     - Нет, - ответил Эдвин,  но  он  сказал  это  так  быстро,  что  Рикс
мгновенно навострил уши. - Я лучше посмотрю, не смогу ли выследить...
     Рикс встал между Эдвином и дверью.
     - Если ты что-нибудь знаешь, я хочу, чтобы ты мне это рассказал. Кому
это повредит? Не маме и уж, конечно, не папе. И не вам с Кэсс. - Он  видел
на лице Эдвина нерешительность. - Ну, пожалуйста. Мне нужно  услышать  то,
что ты знаешь.
     - Рикс, я не...
     - Это важно для меня, и я должен это знать.
     За окнами библиотеки, как гулкий барабан, прогремел гром.
     - Хорошо, - сказал Эдвин покорным голосом. - Я знаю, как Лудлоу нашел
трость. Когда я был в возрасте Логана, я был точно таким  же,  как  он.  Я
ненавидел работать. Я нашел хорошее место, чтобы прятаться - библиотеку  в
подвале Лоджии. - Он загадочно улыбнулся. - Я, бывало, воровал  сигары  из
курительной комнаты и курил их там. Среди журналов  и  книг.  Удивительно,
как я не поджег дом. Естественно, я много читал.
     - И ты что-то нашел о Лудлоу и трости? - нажимал Рикс.
     - Среди прочего. Это была подшивка старых газет. Конечно, дело  очень
давнее. Я не уверен, что моей памяти еще можно доверять.
     - Расскажи мне все, что вспомнишь.
     Эдвин по-прежнему глядел неуверенно. Он было снова запротестовал,  но
затем вздохнул и медленно опустился на стул.
     - Хорошо, - сказал он в конце концов,  глядя  на  свечи,  горевшие  в
канделябре на столе рядом с ним. - Я знаю, что Лютер Бодейн, мой  дедушка,
летом 1882 года поехал вместе  с  Лудлоу  в  Новый  Орлеан.  Лудлоу  хотел
повидаться со сводной  сестрой,  Шанн.  Она  жила  за  городом  в  женском
монастыре, где провела более восьми лет.
     -  Шанн  была  монахиней?  -  спросил  Рикс.  -  Я  думал,  она  была
пианисткой. Разве она не училась музыке в Париже?
     - Училась. Очевидно, она была музыкальным гением, потому  что,  когда
ей было десять лет, она уже сочиняла музыку. Насколько я понимаю, когда ее
отец был убит, Шанн была в Париже. Его смерть, должно быть, стала для  нее
сильным ударом. Она была застенчивой нежной девушкой, которая  боготворила
Арама Эшера.  Но  она  закончила  образование.  На  выпускном  экзамене  в
консерватории она играла концерт собственного сочинения - для  директрисы.
- Глаза Эдвина, казалось, потемнели, он смотрел мимо Рикса, в  прошлое.  -
Концерт был написан  в  честь  ее  отца.  Шанн  получила  высокие  оценки.
Вернувшись в Америку, она сразу же начала концертный тур.
     - Так как же она стала монахиней?
     - После того, как Шанн  уехала,  директриса  Академии  повесилась,  -
продолжал Эдвин, словно не слыша вопроса Рикса. - Во  время  своего  турне
Шанн играла то, что стало известно как "Эшеровский концерт". В  библиотеке
Лоджии  хранятся  десятки  хвалебных  статей  о  ее  выступлениях.   Турне
продолжалось более четырех месяцев, и везде, где Шанн  играла,  она  имела
феноменальный успех. Затем начались самоубийства.
     - Самоубийства? Не понимаю.
     - Сперва никто не понимал.  Дюжина  человек  в  Нью-Йорке,  десять  в
Бостоне, восемь в Филадельфии, еще двенадцать  в  Чарльстоне.  И  все  они
слышали "Эшеровский концерт".
     Рикс внутренне съежился. Он вспомнил выцветшую  фотографию  маленькой
счастливой девочки, сидевшей за большим белым роялем.
     - Ты хочешь  сказать...  что  _м_у_з_ы_к_а_  была  как-то  связана  с
самоубийствами?
     - Очевидно, да. - Голос Эдвина стал мрачным. - Музыка  была  такой...
прекрасно  ст