го, лощеного, преус-
певающего бизнесмена скрывалось нечто весьма уродливое. Правая его рука,
после того как он повернулся,  легла на стойку рядом с тяжелым хрусталь-
ным графином. Арчи Макдональд в этот вечер не нацепил на грудь своих ре-
галий,  так что Каррерасу неоткуда было узнать о длинном и кровавом пос-
лужном списке боцмана.  Иначе он ни за что не стал бы пытаться  швырнуть
графин в голову Макдональда.  Реакция Каррераса была столь быстрой, дви-
жение столь неожиданным,  что против любого другого  его  попытка  могла
увенчаться  успехом.  Но  не против Макдональда.  Каррерас не успел даже
поднять графин со стойки,  а долю секунды спустя уже рассматривал  окро-
вавленную мешанину мяса и раздробленных костей,  которая только что была
его ладонью.
   Второй раз за несколько секунд комнату сотряс громовой раскат выстре-
ла крупнокалиберного пистолета,  на этот раз расцвеченный затейливой ме-
лодией бьющегося и разлетающегося стекла,  и снова раздался чуть винова-
тый голос Макдональда:
   - Мне следовало вас убить,  но я страсть как люблю читать о процессах
над убийцами. Мы сбережем вас для палача, мистер Каррерас.
   Я поднимался на ноги,  когда начался крик.  Комнату заполнил отврати-
тельный резкий звук.  Какая-то женщина подхватила. Эта визжала непрерыв-
но,  как свистит мчащийся экспресс,  на пути которого  возникла  корова.
Сцена была готова для массовой истерики.
   - Прекратите визг! - прорычал я. - Слышите вы? Прекратить немедленно!
Все уже кончилось.
   Визг прекратился. Снова тишина, мрачная, неестественная тишина, кото-
рая  была немногим лучше предшествовавшего ей содома.  И тут ко мне дви-
нулся Бересфорд, бледный, запинаясь, бормоча что-то неслышное. Его труд-
но было упрекнуть.  В его налаженном,  удобном мире вряд ли гостям часто
предлагались подобные развлечения.
   - Вы убили ее. Картер, - наконец вымолвил он. Голос его охрип и иска-
зился до неузнаваемости.  - Вы убили ее. Я это видел. Мы все это видели.
Беззащитную женщину, - он взглянул мне в глаза. Лицо его, откровенно го-
воря,  не выражало особого желания снова предлагать мне работу. - Вы со-
вершили убийство!
   - Какую, к черту, женщину! - свирепо гаркнул я, наклонился, сдернул с
сиделки  шляпу,  потом  безжалостно  содрал  приклеенный парик и обнажил
по-мужски коротко стриженные темные волосы.  -  Прелестный  паричок,  не
правда ли? Последняя парижская модель. А насчет беззащитной... - я схва-
тил сумку,  перевернул, высыпал все содержимое на ковер, нагнулся и под-
нял  некий  предмет,  когда-то  являвшийся двустволкой крупного калибра.
Выйдя из-под ножовки,  стволы сохранили лишь дюймов шесть  своей  длины,
вместо деревянного ложа была наспех присобачена пистолетная рукоятка.  -
Раньше когда-нибудь видели такие штуки,  мистер Бересфорд?  Честь  этого
изобретения  принадлежит  вашей  родине.  У гангстеров называется обрез.
Стреляет свинцовыми пулями.  С расстояния, с которого собиралась пустить
его в ход наша покойная подруга,  он бы во мне проделал изрядное окошко.
Беззащитную! - я повернулся к Буллену, по-прежнему державшему под прице-
лом вторую сиделку. - А этот тип вооружен, сэр?
   - Сейчас выясним, - хмуро ответил Буллен. - Имеешь пушку, дружок?
   Сиделка глухим низким голосом обложила его в несколько этажей на чис-
тейшем английском.  Буллен,  не предупреждая,  поднял пистолет и опустил
его  рукояткой  на голову сквернослова.  Тот покачнулся и начал валиться
набок.  Я подхватил его,  удерживая одной рукой, другой обшарил, вытащил
тупорылый автоматический пистолет из кобуры подмышкой и отпустил постра-
давшего. Он покачался, свалился на диванчик, оттуда скатился на пол.
   - И все это совершенно необходимо?  -  голос  Бересфорда  по-прежнему
звучал хрипло и искаженно.
   - Всем отойти к стенкам, - скомандовал Буллен. - Встаньте около иллю-
минаторов подальше от этих двоих,  наших друзей Каррерасов.  Они чрезвы-
чайно опасны и могут попытаться за вами спрятаться.  Макдональд, сделано
было прекрасно.  Только в следующий раз стреляйте наповал. Это приказ. Я
беру всю ответственность на себя. Доктор Марстон, принесите, пожалуйста,
все необходимое и займитесь рукой Каррераса.
   Он дождался,  пока Марстон вышел, и с кривой улыбкой повернулся к Бе-
ресфорду.
   - Сожалею,  что  пришлось испортить ваш вечер,  мистер Бересфорд.  Но
уверяю вас, все это было крайне необходимо.
   - Но... но насилие и убийства?
   - За последние сутки они убили трех моих людей.
   - Кто они?
   - Бенсона,  Броунелла и четвертого помощника Декстера. Все они убиты.
Броунелл был задушен,  Бенсон то ли застрелен, то ли тоже задушен, Декс-
тер лежит мертвый в радиорубке с тремя пулями в груди.  Одному богу  из-
вестно, сколько бы еще людей погибло, если бы здесь присутствующий стар-
ший помощник Картер их не накрыл.
   Я оглядел бледные, застывшие, все еще не верящие лица. До них пока не
очень дошло то,  о чем толковал капитан. Потрясение, ужас, паника не ос-
тавляли в головах места для мысли. Должен признать, что старый Бересфорд
первым оказался способен к здравому рассуждению,  сумел забыть невероят-
ное зрелище пальбы офицеров "Кампари" по его товарищам-пассажирам.
   - Но капитан,  какую роль во всем этом мог играть старый калека  Сер-
дан?
   - По версии мистера Картера, Сердан совсем не стар, просто загримиро-
ван под старика. По той же версии, если Сердан - парализованный от пояса
и ниже калека, то как только он очнется, мы станем свидетелями современ-
ного чудесного исцеления. Насколько нам известно, Сердан, вероятно, гла-
варь этой банды убийц. Правда, точно мы не знаем.
   - Но ради бога,  что может за всем этим стоять? - потребовал объясне-
ния Бересфорд.
   - Именно это мы и собираемся сейчас выяснить,  - важно ответил Буллен
и взглянул на Каррерасов. - Подойдите сюда, вы, оба!
   Они подошли,  за  ними следовали Макдональд и Томми Вильсон.  Старший
Каррерас платком,  обмотанным вокруг размозженной ладони,  пытался,  без
особого впрочем успеха, остановить кровь. По пути он ожег меня ненавидя-
щим взглядом.  Тони Каррерас,  напротив, казался совершенно беззаботным.
Происходящее вроде даже его немного забавляло.  Про себя я отметил,  что
за Тони Каррерасом нужен глаз да глаз. Слишком уж он спокоен.
   Они остановились в нескольких футах от нас. Буллен сказал:
   - Мистер Вильсон!
   - Да, сэр?
   - Возьмите ту обпиленную двустволку, что принадлежала нашему покойно-
му приятелю. Вильсон взял.
   - Сумеете ею пользоваться? И не наводите этот чертов обрез на меня, -
добавил он поспешно.
   - Думаю, что да, сэр.
   - Присматривайте за Серданом и за так называемой сиделкой.  Если  они
начнут рыпаться,  - Буллен не закончил фразы. - Мистер Картер, Каррерасы
могут быть вооружены.
   - Есть,  сэр,  - я обошел Тони Каррераса сзади,  внимательно следя за
тем,  чтобы не оказаться на мушке Буллена или Макдональда,  ухватился за
воротник его пиджака и свирепым рывком сдернул его с плеч,  так  что  он
повис на локтях.
   - Похоже, что вам приходилось уже заниматься подобными вещами, мистер
Картер,  - дружелюбно заметил Тони Каррерас.  Это был  действительно  на
редкость  хладнокровный  субъект,  чересчур  даже  хладнокровный  на мой
взгляд.
   - Телевизор,  - объяснил я.  Слева под мышкой у него был пистолет. На
нем была надета рубашка со специальной застежкой сбоку, позволявшей лег-
ко добраться до спрятанной под рубашкой кобуры. Экипировка Тони Каррера-
са отличалась завидной продуманностью.
   Я обшарил одежду,  но кроме пистолета у него ничего не было. Такую же
процедуру проделал с Мигелем Каррерасом. Этот был совсем не так любезен,
как его сынок,  но,  может быть,  просто болела сильно рука. Пистолета у
него не было.  Возможно,  именно поэтому он являлся руководителем. Ему и
не  нужен  был никакой пистолет,  вероятно,  его положение позволяло ему
приказывать другим совершать для него убийства.
   - Благодарю вас,  - сказал капитан Буллен.  - Мистер Каррерас,  через
несколько  часов мы будем в Нассау.  К полуночи на борт поднимется поли-
ция. Желаете вы сейчас что-нибудь сказать или предпочитаете иметь дело с
полицией?
   - У меня покалечена рука,  - Мигель Каррерас говорил хриплым шепотом.
- Указательный палец раздроблен, его придется ампутировать. Кому-то при-
дется за это заплатить.
   - Я рассматриваю это как ваш ответ,  - спокойно констатировал Буллен.
- Отлично.  Боцман, четыре линя, будьте любезны. Я хочу, чтобы их спеле-
нали как младенцев.
   - Есть,  сэр!  -  боцман  сделал  шаг  вперед и застыл как вкопанный.
Сквозь открытую дверь донесся громкий отрывистый перестук, в котором бе-
зошибочно можно было угадать автоматную очередь.  Звук исходил откуда-то
сверху, с мостика. И тут погас свет.

   Мне показалось, что я двинулся первым, мне даже показалось, что вооб-
ще я единственный двинулся. Шагнул вперед, захватил левой рукой шею Тони
Каррераса, уткнул кольт ему в спину и тихонько сказал:
   - И не думай чего затеять,  Каррерас.  Снова повисла тишина.  Она все
тянулась и тянулась,  хотя,  вполне возможно,  это продолжалось всего-то
несколько секунд. Закричала женщина, короткий, задыхающийся вскрик пере-
шел  во  всхлипывание  - и снова тишина,  внезапно сменившаяся грохотом,
хрустом и звоном. Какие-то тяжелые металлические предметы с удивительной
синхронностью крушили стекла выходящих на палубу иллюминаторов. В тот же
момент распахнувшаяся дверь с металлическим лязгом врезалась в  перебор-
ку.
   - Всем бросить оружие,  - громко и четко скомандовал Мигель Каррерас.
- Немедленно. Иначе начнется бойня. Вспыхнул свет.
   На фоне четырех выбитых иллюминаторов  смутно  вырисовывались  темные
силуэты.  Но не сами силуэты меня тревожили, а то, что было в руках этих
силуэтов,  - зловещие рыла и круглые магазины четырех  автоматов.  Пятый
человек, в зеленой тропической униформе и зеленом берете на голове, сто-
ял в дверном проеме и баюкал в руках точно такой же автомат.
   Что хотел сказать Каррерас своим призывом бросить  оружие,  я  понял.
Идея  мне  показалась  заслуживающей всяческого внимания,  у нас было не
больше шансов уцелеть,  чем у последней порции мороженого в детской ком-
пании. Я уже было начал отпускать пистолет, когда вдруг с ужасом увидел,
как капитан Буллен вскидывает свой кольт и направляет его на стоящего  в
дверях. Это было преступное, самоубийственное безумие. То ли он действо-
вал совершенно инстинктивно, не подумав, то ли был ослеплен жгучей доса-
дой,  горьким разочарованием человека,  считавшего,  что держит на руках
все козыри и разом их потерявшего.  Можно было догадаться,  мелькнула  у
меня  мысль,  слишком уж он был спокоен и хладнокровен - кипящий паровой
котел с сорванным предохранительным клапаном.
   Я хотел крикнуть и образумить его,  но было уже поздно, слишком позд-
но.  Отшвырнув Тони Каррераса в сторону,  попытался достать Буллена, вы-
бить оружие из его рук, но это было тем более поздно. Я опоздал на целую
жизнь.  Тяжелый кольт грохотал и трясся в руке Буллена, а человек в две-
ри, которому абсурдная мысль о возможности сопротивления так и не успела
прийти  в голову,  неторопливо ронял автомат из безжизненных рук и падал
куда-то назад, в темноту.
   Человек в ближайшем к двери иллюминаторе навел свой автомат на  капи-
тана.  В это мгновенье Буллен был величайшим идиотом на свете, сумасшед-
шим самоубийцей, но при всем при том я не мог никому позволить так прос-
то его пристрелить. Не знаю, куда ушла моя первая пуля, но вторая, долж-
но быть,  попала прямо в автомат,  потому что он вдруг подпрыгнул, будто
схваченный  невидимой  рукой.  И тут раздалась оглушительная непрерывная
барабанная дробь.  Спусковые крючки автоматов были  вдавлены  до  упора.
Что-то,  с силой и энергией чугунной бабы копра, ударило мне в левую но-
гу,  опрокинув меня на стойку бара.  Я ударился головой о  металлический
угол стойки, и звук барабанной дроби затих вдали.

   Вонь сгоревшего  пороха и могильная тишина.  Еще до того,  как ко мне
полностью вернулось сознание,  до того, как я открыл глаза, их я уже по-
чувствовал  - запах пороха и неземную тишину.  С трудом продрал глаза и,
уперев руки в пол,  стал медленно подтягивать под себя ноги и  поднимать
голову,  пока не сумел прислониться спиной к стойке.  Встряхнул головой,
чтобы прийти в себя.  Но совсем забыл,  что,  впрочем, вполне понятно, о
своей шее. Острая боль мигом прочистила мне голову.
   Прежде всего я увидел пассажиров. Все они очень тихо лежали, распрос-
тершись на ковре.  На какое-то жуткое мгновение мне показалось,  что они
мертвы,  скошены разящими очередями автоматов. Затем заметил, как мистер
Гринстрит, муж миссис Харбрайд, приподнял голову и оглядел комнату осто-
рожным и пугливым глазом.  Именно глазом,  второй он почему-то не откры-
вал. В любое другое время это было бы страшно смешно, но в данный момент
мне было совсем не до смеха.  Видимо,  пассажиры догадались лечь,  а еще
вернее,  инстинкт самосохранения бросил их на пол в  тот  самый  момент,
когда загрохотали автоматы,  и только теперь они осмелели настолько, что
начали поднимать головы. Я заключил, что пролежал без сознания не больше
нескольких секунд.
   Скосив взгляд вправо,  увидел:  Каррерас с сыном стоял там же,  где и
раньше,  только Тони Каррерас теперь держал в руке пистолет.  Мой писто-
лет.  За ними кучей лежали и сидели пострадавшие:  Сердан, подстреленная
мною "сиделка" и еще трое.
   Томми Вильсон,  веселый,  беспечный,  удачливый  Томми  Вильсон,  был
мертв. Не рассказывать ему больше о своих береговых похождениях.
   Можно было уверенно сказать,  что он мертв, и без близорукого доктора
Марстона.  Он лежал на спине,  простроченный автоматной очередью поперек
груди. Должно быть, он принял на себя главный удар из этого шквала огня.
А ведь Томми даже не поднимал пистолета!
   Рядом с Томми, на боку лежал Арчи Макдональд, лежал совершенно непод-
вижно,  слишком даже неподвижно на мой взгляд. Ко мне он повернулся спи-
ной,  и я не видел пулевых отверстий,  но мне показалось, что он, так же
как и Вильсон, уже расстался с жизнью. Ведь я видел, как капает на ковер
кровь у него с шеи.
   Капитан Буллен, напротив, сидел. И был к тому же жив, но на его шансы
остаться в живых я не поставил бы и гнутого пенса.  Он был в полном соз-
нании,  на губах застыла натянутая улыбка, белое, как мел, лицо искажено
болью. От плеча и до пояса весь его правый бок был залит кровью, так за-
лит,  что я даже не мог заметить,  где в него  вонзились  пули.  Но  яр-
ко-красные пузыри на искривленных губах заметил. Это означало, что у не-
го прострелено легкое.
   Потом снова посмотрел на них троих:  Буллена, Макдональда и Вильсона.
Трех  лучших людей трудно было найти,  трех лучших товарищей по плаванию
найти было невозможно.  Они ничего этого не хотели:  крови,  страданий и
смерти.  Они  хотели только получить возможность спокойно и мирно делать
свою работу. Настоящие труженики, глубоко порядочные люди, они не искали
насилия,  они  не думали о насилии,  и вот теперь лежали тут,  мертвые и
умирающие. У Макдональда и Буллена - жены и дети, у Томми Вильсона - не-
веста в Англии и девушка в каждом порту обеих Америк. Я смотрел на них и
не чувствовал ни сожаления,  ни горя,  ни гнева,  ни ярости. Ощущал лишь
озноб  и  какую-то  странную  непричастность  ко всему этому.  Я перевел
взгляд на Каррерасов и Сердана и произнес про себя клятву.  Мое счастье,
что ни один из Каррерасов не слышал этой клятвы. Они были умные, предус-
мотрительные люди и пристрелили бы меня на месте.
   Совершенно не чувствуя боли,  вспомнил о том  чугунном  снаряде,  что
швырнул  меня на стойку,  и посмотрел на свою ногу.  От середины бедра и
вниз за колено брюки были залиты кровью так,  что на них не оставалось и
белого пятнышка.  Ковер вокруг ноги пропитался кровью. Ковер этот, как я
смутно припомнил,  стоил больше десяти тысяч фунтов,  а обращались с ним
не слишком бережно.  Лорд Декстер пришел бы в ярость.  Я снова посмотрел
на ногу и ощупал мокрую штанину.  В ней обнаружил три дырки. Столько же,
следовательно,  было  и у меня в ноге.  Я решил,  что боль придет позже.
Очень много крови, слишком много крови, уж не артерия ли перебита?
   - Леди и джентльмены,  - говорил Каррерас-старший, и хотя рука навер-
няка причиняла ему адские мучения,  на лице это никак не отражалось.  От
ярости и злобы,  которые душили его так недавно, не осталось и следа. Он
снова обрел спокойствие, был вежлив, но решителен, и полностью контроли-
ровал положение.
   - Я сожалею о случившемся,  глубоко сожалею,  - он показал  рукой  на
Буллена,  Вильсона,  Макдональда и меня.  - Своим безрассудством капитан
Буллен навлек на себя и своих людей расправу, которая совершенно не вхо-
дила  в наши планы.  - К этому времени большинство пассажиров уже подня-
лось. Я видел, как стоящая рядом с отцом Сьюзен Бересфорд смотрит на ме-
ня широко раскрыв глаза,  как будто не узнавая. - Я также сожалею о том,
что нам пришлось так огорчить вас,  а вам,  мистер и миссис Бересфорд, я
приношу  свои  самые искренние извинения за то,  что испортил ваш вечер.
Вашу любезность следовало вознаградить не таким образом.
   - Прервите ради бога свой поток красноречия,  - вмешался я. Голос на-
поминал  скорее  не мой собственный,  а карканье простуженной вороны.  -
Окажите помощь капитану Буллену. У него прострелено легкое.
   Каррерас оценивающе посмотрел на меня,  потом на Буллена, потом снова
на меня.
   - У  вас  есть одно неотъемлемое качество,  мистер Картер,  задумчиво
сказал он, наклонившись над моей раненой ногой. - Ранены три раза и судя
по  всему  весьма тяжело,  и все же в состоянии заметить такую ничтожную
деталь, как кровавый пузырек на губах капитана Буллена. Я донельзя дово-
лен тем,  что вы лишены способности действовать.  Будь у вашего капитана
весь экипаж составлен из людей вроде вас, я от "Кампари" держался бы по-
дальше.  Что касается доктора, то он скоро здесь будет. Он оказывает по-
мощь вашему человеку на мостике.
   - Джеймисону? Третьему помощнику?
   - Мистеру Джеймисону теперь уже никто не  поможет,  -  сухо  объяснил
Каррерас. - Он, как и капитан Буллен, вообразил себя героем. Как и капи-
тан Буллен,  поплатился за свою глупость. У рулевого задело руку шальной
пулей,  -  он повернулся к пассажирам.  - О собственной безопасности вам
беспокоиться не следует.  "Кампари" отныне целиком  у  меня  в  руках  и
впредь  останется.  Вы,  однако,  в  мои планы не входите и будете через
два-три дня пересажены на другой корабль.  До тех пор  вы  будете  жить,
спать и питаться в этой комнате. Я не могу позволить себе приставить ча-
сового к каждой каюте.  Матрасы и одеяла вам принесут.  Если  вы  будете
сотрудничать,  то сможете прожить с относительным комфортом. Бояться, во
всяком случае, вам больше нечего.
   - В чем смысл этого дикого преступления, Каррерас? - голос Бересфорда
дрожал.  - Эти головорезы,  эти убийцы. Кто они? Зачем они здесь? Откуда
они появились?  Что вы собираетесь делать? Вы сошли с ума! Неужели вы не
понимаете, что из этого дела вам не выпутаться?
   - Пусть эта мысль служит вам утешением.  А,  доктор,  вот и вы!  - он
протянул перевязанную носовым платком руку. - Посмотрите, пожалуйста.
   - Пошли вы к черту с вашей рукой, - с горечью порекомендовал ему док-
тор Марстон.  Старина выглядел совсем неважно. Как видно, зрелище убитых
и умирающих сильно подействовало ему на нервы, но ответил он молодцом. -
Тут есть люди и с более тяжелыми ранениями. Я должен...
   - Вы должны лишь понять,  что отныне я,  и только я, отдаю приказания
на "Кампари",  - прервал его Каррерас. - Мою руку. И сейчас же. А, Хуан!
- это уже к высокому,  худому, смуглому человеку, который только что во-
шел со сложенной картой в руках. - Отдай ее мистеру Картеру. Да, да, вот
этому.  Мистер Картер,  капитан Буллен сказал, а я, кстати, знал об этом
уже давно,  что мы направляемся в Нассау и будем там меньше,  чем