охие,  капитан Буллен уйдет в открытое море и сделает Нассау ручкой, -
я  улыбнулся.  - Среди других достоинств теплохода "Кампари" немаловажно
то,  что мы не мучаем наших пассажиров морской  болезнью,  разве  только
когда это совершенно неизбежно.
   - Разумно, весьма разумно, - пробормотал Каррерас и оценивающе погля-
дел на меня.  - Но, насколько я понимаю, в порты Восточного побережья мы
один-два захода сделаем?
   - Не имею представления, сэр. Обычно делаем. Опять все зависит от ка-
питана, а как поведет себя он, зависит от доктора Слингсби Кэролайна.
   - Они все еще его не поймали, - громогласно констатировала мисс Харб-
райд.  Воинственный патриотизм свежеиспеченной американки требовал выхо-
да. Она осуждающе оглядела своих соседей по столу, как будто мы были ви-
новаты в этой истории. - Невероятно. Совершенно невероятно. Я до сих пор
в это не верю. Американец в тринадцатом поколении!
   - Мы слышали об этом, субъекте, - как и его отец, Тони Каррерас полу-
чал образование,  очевидно,  в одном из университетов Новой Англии, но в
отношении к английскому языку был менее  щепетилен.  -  Я  имею  в  виду
Слингсби Кэролайна.  Но какое отношение этот парень имеет к нам,  мистер
Картер?
   - Пока он в бегах,  любой корабль, отходящий от Восточного побережья,
тщательнейшим  образом  осматривается в поисках его самого и "Твистера".
Ни один корабль не избегает длительного обыска,  суда простаивают,  вла-
дельцы теряют деньги и отказываются платить докерам.  Те забастовали,  и
все идет к тому,  что после перепалки с судовладельцами они будут басто-
вать, пока не поймают Кэролайна.
   - Предатель! - воскликнула мисс Харбрайд. - Тринадцать поколений!
   - Поэтому  мы  будем  держаться в стороне от Восточного побережья?  -
предположил Каррерас-старший. - До тех пор, по крайней мере?
   - Как можно дольше, сэр. Но Нью-Йорк - наша обязанность. Когда - я не
знаю.  Если  там все еще будет забастовка,  придется подниматься до реки
Святого Лаврентия. Сейчас трудно сказать.
   - Романтика, тайны и приключения, - улыбнулся Каррерас. - В точности,
как в вашей рекламе, - он посмотрел через мое плечо. - Наверно, этот по-
сетитель к вам, мистер Картер.
   Я повернулся на стуле.  Посетитель был действительно  ко  мне.  Рыжик
Вильяме - Рыжик из-за своей буйной копны огненных волос - приближался ко
мне в безупречно отглаженных белых брюках, твердо держа в левой руке бе-
лоснежную фуражку.  Рыжику,  нашему младшему кадету, было всего шестнад-
цать. Он был отчаянно застенчив и крайне исполнителен.
   - В чем дело, Рыжик? - столетней давности инструкция предписывала об-
ращаться к кадетам только по фамилии, но Рыжика никто иначе не звал. Это
было бы просто противоестественно.
   - Капитан просил передать всем свои наилучшие пожелания, сэр. Не мог-
ли бы вы подняться на мостик, мистер Картер?
   - Я скоро буду. - Рыжик сделал поворот кругом, а я заметил, как вдруг
заблестели глаза Сьюзен Бересфорд.  Это,  как  правило,  предвещало  ка-
кую-нибудь  колкость в мой адрес.  Можно было предположить,  что на этот
раз она пройдется насчет моей незаменимости,  насчет незадачливого капи-
тана,  призывающего в Критический момент своего верного слугу,  и хотя я
не считал, что она относится к тому роду девиц, которые могут начать по-
добные  разговоры при кадете,  уверенности в том у меня не было никакой.
На всякий случай я быстренько поднялся, пробормотав:
   - Извините,  мисс Харбрайд, извините, джентльмены, - и торопливо пос-
ледовал за Рыжиком. Он ждал меня в коридоре.
   - Капитан в своей каюте, сэр. Он приказал вам явиться туда.
   - Что? Ты же мне сказал...
   - Я знаю, сэр. Он приказал мне так сказать. На мостике мистер Джейми-
сон, - Джордж Джеймисон был у нас третьим помощником, - а капитан Буллен
в своей каюте. С мистером Каммингсом.
   Теперь я припомнил,  что, выходя, не заметил Каммингса за его столом,
хотя в начале обеда он безусловно там был.  Апартаменты капитана помеща-
лись непосредственно под мостиком,  и я был там уже через десять секунд.
Постучав в полированную тиковую дверь, услышал сердитый ответ и вошел.
   "Голубая почта",  несомненно, хорошо содержала своего коммодора. Даже
капитан Буллен, отнюдь не сибарит по натуре, ни разу не жаловался на то,
что его избаловали. Каюта состояла из трех комнат и ванной, отделанных в
лучших  миллионерских традициях.  Гостиная,  в которой я очутился,  была
этому великолепным примером.  Рубиново-красный ковер, в котором по щико-
лотку утопала нога,  пурпурные шторы, панели полированного клена на сте-
нах,  балки мореного дуба по потолку, дубовые, отделанные кожей кресла и
диван.  Капитан Буллен посмотрел на меня. Он не выглядел человеком, нас-
лаждающимся роскошью своего жилища.
   - Какие-то неприятности, сэр? - спросил я.
   - Садитесь,  - он махнул рукой на кресло и вздохнул. - Серьезные неп-
риятности. Бенсон НогаБананом пропал. Уайт сообщил десять минут назад.
   Имя Бенсон  Нога-Бананом могло принадлежать какой-нибудь дрессирован-
ной обезьяне, в лучшем случае - профессиональному борцу в захудалом про-
винциальном цирке. На самом деле оно принадлежало нашему учтивому, холе-
ному,  многоопытному старшему стюарду Фредерику Бенсону.  Бенсон обладал
вполне заслуженной репутацией поборника строгой дисциплины.  Именно один
из его обиженных подчиненных в процессе получения жестокого,  но  вполне
справедливого разноса, уставя очи долу, обратил внимание на кривизну ног
своего начальника и перекрестил его,  как только тот повернулся  к  нему
спиной.  Кличка  прилипла во многом благодаря ворчливости и неуживчивому
характеру Бенсона. Уайт был помощником старшего стюарда.
   Я ничего не сказал.  Буллен не любил,  чтобы кто-нибудь,  а тем более
подчиненный переспрашивал,  повторял или комментировал его слова. Вместо
этого я посмотрел на человека, сидевшего за столом напротив капитана. На
Говарда Каммингса.
   Каммингс, начальник хозяйственной службы корабля, маленький, толстый,
дружелюбный и весьма расчетливый ирландец,  был вторым после Буллена че-
ловеком на корабле.  Никто этого не оспаривал, хотя сам Каммингс никогда
не старался это подчеркнуть.  На пассажирском корабле хороший  начальник
хозяйственной службы на вес золота, но Камингс был вообще бесценным сок-
ровищем.  За три года его пребывания на "Кампари" мы почти не имели тре-
ний или недоразумений между пассажирами, а тем более жалоб с их стороны.
Говард Каммингс был гением увещеваний,  компромиссов, успокоения взбудо-
раженных  чувств  и  вообще по части обращения с людьми.  Капитан Буллен
скорее согласился бы отрезать себе правую руку,  нежели  отпустить  Кам-
мингса с корабля.
   Тому, что  я посмотрел на Каммингса,  было три причины.  Он знал все,
что происходило на "Кампари",  начиная с секретных сделок в  телеграфном
салоне и кончая сердечными переживаниями юнги машинного отделения. Имен-
но он отвечал за всех стюардов на корабле.  И наконец,  он  был  близким
другом Ноги-Бананом. Каммингс перехватил мой взгляд и покачал темной го-
ловой.
   - Извини,  Джонни. Я знаю не больше тебя. Видел его незадолго до обе-
да, было минут десять восьмого, когда я пропускал стаканчик с пассажира-
ми за стойкой.  - Стаканчик Каммингса наливался из  специальной  бутылки
из-под виски,  наполненной всего лишь имбирным пивом.  - Уайт только что
был здесь.  Говорит,  что видел Бенсона в каюте номер шесть во время ве-
черней  уборки примерно в восемь двадцать - полчаса назад,  нет,  теперь
уже почти сорок минут.  Уайт ожидал вскорости встретить  его,  поскольку
они  с Бенсоном имели давнишнюю привычку в случае хорошей погоды выкури-
вать вдвоем по сигарете на палубе, пока пассажиры обедают.
   - В определенное время? - прервал я.
   - Точно. Восемь тридцать, около того, никогда не позднее тридцати пя-
ти.  А  сегодня нет.  В восемь сорок Уайт пошел за ним в каюту.  Никаких
следов.  Собрал на поиски с полдюжины стюардов,  но пока без успеха.  Он
послал за мной, а я пришел к капитану.
   А капитан послал за мной,  подумал я.  Как всегда,  когда подвернется
грязная работенка, он посылает за старым, верным Картером. Я взглянул на
Буллена.
   - Обыск, сэр?
   - Так  точно,  мистер.  Чертовская неприятность.  Одна дьявольщина за
другой. Только тихо, если можно.
   - Конечно,  сэр. Могу я получить в свое распоряжение Вильсона, боцма-
на, несколько стюардов и матросов?
   - Вы  можете получить хоть самого лорда Декстера вместе с его советом
директоров, только найдите Бенсона, - проворчал Буллен.
   - Есть,  сэр,  - я повернулся к Каммингсу. - Как у него со здоровьем?
Головокружениям, обморокам, сердечным приступам не подвержен?
   - Плоскостопие,   и  только,  -  улыбнулся  Каммингс.  Настроение  не
очень-то располагало его к улыбкам. - Прошел месяц назад ежегодное меди-
цинское обследование у доктора Марстона. Здоров на все сто. Плоскостопие
- это профессиональное.
   Я снова повернулся к капитану Буллену.
   - Можно мне сначала, сэр, получить полчаса, ну двадцать минут, на не-
большой,  тихий осмотр?  Вместе с мистером Каммингсом. И ваше дозволение
заглядывать куда угодно, сэр?
   - Боже мой!  Всего лишь через два дня после передряги на Ямайке! Пом-
ните,  как ерепенились наши пассажиры, когда таможня с американскими ВМС
шарили по их каютам?  Совету директоров это понравится, - он устало под-
нял на меня глаза. - Полагаю, вы имеете в виду пассажирские каюты?
   - Мы все сделаем тихо, сэр.
   - Двадцать минут, в таком случае. Меня найдете на мостике. Если може-
те, постарайтесь не наступить кому-нибудь на больную мозоль.
   Мы вышли,  спустились на палубу "А" и повернули направо в  стофутовый
центральный коридор, в который выходили двери кают. Их было всего шесть,
по три с каждой стороны.  В середине коридора туда-сюда нервно вышагивал
Уайт.  Я  кивнул  ему,  и он торопливо подошел к нам - худой,  лысоватый
субъект с застывшим выражением муки на лице,  страдающий  от  суммарного
действия хронического расстройства желудка и собственного избытка стара-
тельности.
   - У вас все ключи, Уайт? - осведомился я.
   - Так точно, сэр.
   - Прекрасно,  - я кивнул на первую дверь направо, каюту номер один по
левому борту. - Можете открыть?
   Он открыл.  Я проскочил вслед за ним, за мной Каммингс. Зажигать свет
нужды не было, он и так горел. Просить пассажиров "Кампари", заплативших
незнамо  сколько за билеты,  гасить свет в каютах было вполне бесполезно
да к тому же оскорбительно для них.
   В каютах "Кампари" не было коек в полном смысле этого слова.  Достой-
ные  королей,  массивные кровати с пологом,  на четырех солидных тумбах,
снабжались автоматически поднимающимися в случае качки стенками.  Опера-
тивность  метеорологической  службы,  эффективность наших стабилизаторов
системы Денни-Брауна,  предоставленная капитану Буллену инициатива  ухо-
дить  от  плохой погоды так ни разу и не позволили испытать эти стенки в
деле. Морская болезнь на борт "Кампари" не допускалась.
   Каюта состояла из спальни, гостиной и ванны. К гостиной примыкала еще
одна  комната.  Все  иллюминаторы  выходили на левый борт.  За минуту мы
прошлись по всем комнатам, заглядывая под кровати, в буфеты, в шкафы, за
занавески - везде, одним словом. Ничего. Мы вышли.
   Очутившись в коридоре, я кивнул на противоположную дверь. Номер два.
   - Теперь сюда, - скомандовал я Уайту.
   - Извините,  сэр.  Сюда нельзя.  Здесь старик со своими сиделками. Им
отнесли три подноса еды сегодня вечером, позвольте припомнить, да, в во-
семнадцать пятнадцать. Мистер Каррерас, джентльмен, который сегодня под-
нялся на борт, дал указание, чтобы их не тревожили до утра, - Уайт был в
восторге от этой инструкции. - Да, сэр, весьма строгое указание.
   - Каррерас? - я посмотрел на начальника хозяйственной службы. - Какое
он имеет к этому отношение?
   - Вы разве не слышали?  Оказывается,  мистер  Каррерас-отец  является
старшим  партнером  в одной из крупнейших юридических фирм этой страны -
"Сердан и Каррерас".  Мистер  Сердан,  основатель  фирмы,  -  тот  самый
джентльмен преклонных лет из этой каюты. Говорят, что его уже восемь лет
как разбил паралич,  а характер у него и прежде был несносный.  Все  это
время он сидел на шее у сына и невестки - Сердан-младший, кетати, второй
человек в фирме после Каррераса - и надоел им  до  последней  крайности.
Как  я  понимаю,  Каррерас вывез старичка на прогулку,  в основном чтобы
дать им передохнуть.  Каррерас,  естественно,  чувствует за него ответс-
твенность, поэтому, наверно, и дал Бенсону такие указания.
   - Мне как-то не показалось,  что он уже собрался отдать богу душу,  -
сказал я.  - Никто не хочет его прикончить,  мы просто зададим ему  нес-
колько вопросов. Или сиделкам. - Уайт открыл было рот, чтобы запротесто-
вать, но я бесцеремонно отодвинул его рукой и постучал в дверь.
   Нет ответа.  Я подождал с полминуты,  затем постучал  снова,  громче.
Уайт подле меня весь кипел от негодования и неодобрения. Я не обращал на
него внимания и уже заносил руку для нового, серьезного удара, когда ус-
лышал шаги, и неожиданно дверь распахнулась внутрь.
   Дверь открыла та сиделка,  что покороче, - толстушка. На голове у нее
был напялен ветхозаветный белый полотняный чепчик  с  ленточками,  одной
рукой она придерживала края большого шерстяного пледа, открывавшего лишь
носки шлепанцев.  Комната у нее за спиной тонула в полумраке, но я успел
заметить, что там находятся две кровати, одна из которых измята. Свобод-
ная рука,  которой сиделка усиленно терла глаза,  делала вывод о ее вре-
мяпрепровождении очевидным.
   - Приношу вам искренние извинения,  мисс. Не предполагал, что вы спи-
те.  Я старший помощник капитана этого корабля,  а это мистер  Каммингс,
начальник хозяйственной службы.  Пропал наш старший стюард. Возможно, вы
что-нибудь видели или слышали и это могло бы нам помочь.
   - Пропал? - она крепче ухватилась за свой плед. - Вы имеете в виду...
вы имеете в виду, что он исчез?
   - Скажем проще: мы не можем его найти. Можете вы нам помочь?
   - Не знаю. Я спала. Видите ли, - объяснила она, - мы по очереди дежу-
рим по три часа у постели  мистера  Сердана.  Ему  необходим  постоянный
присмотр. Я пробовала немного уснуть, прежде чем сменить мисс Вернер.
   - Прошу  прощения,  - повторил я,  - так вы ничего не можете нам ска-
зать?
   - Боюсь, что нет.
   - Может быть, ваша подруга, мисс Вернер, сможет?
   - Мисс Вернер?  - она раскрыла в изумлении заспанные глаза. - Но мис-
тера Сердана нельзя...
   - Пожалуйста. Дело достаточно серьезное.
   - Хорошо,  - как все опытные сиделки, она знала, когда можно спорить,
а когда нужно уступить.  - Но я должна попросить вас вести себя потише и
ни в коем случае не раздражать мистера Сердана.
   Она ничего не сказала о возможности того, что мистер Сердан сам будет
нас раздражать, а ей следовало бы нас предупредить. Когда через открытую
дверь мы прошли в спальню, он сидел в кровати. Перед ним на одеяле лежа-
ла книга. Яркое бра над изголовьем освещало сверху малиновый ночной кол-
пак с кисточкой,  а лицо оставалось в тени, глубокой, но все же недоста-
точно глубокой,  чтобы скрыть злой взгляд из-под кустистых  бровей.  Мне
показалось,  что  злой  взгляд является столь же неотъемлемой принадлеж-
ностью его лица,  как и мясистый клюв носа, свешивающегося на пышные се-
дые  усы.  Приведшая  нас сиделка собиралась было приступить к церемонии
представления, но Сердан заставил ее умолкнуть повелительным взмахом ру-
ки. Суровый старикан, подумал я, к тому же сквалыга и неважно воспитан.
   - Надеюсь,  вы  в  состоянии  объяснить вашу возмутительную дерзость,
сэр,  - от ледяного его тона озноб пробрал бы и белого медведя.  -  Вор-
ваться без разрешения в мою личную каюту!
   Он перевел пронзительный взгляд на Каммингса.
   - И вы, вы здесь! Вам же был приказ, будьте вы прокляты! Полное уеди-
нение, абсолютное. Объяснитесь, сэр.
   - Не могу выразить, как я огорчен, мистер Сердан, - мягко сказал Кам-
мингс. - Только из ряда вон выходящие обстоятельства...
   - Чушь! Аманда! Вызовите по телефону капитана. Немедленно!
   Длинная, худая  сиделка,  расположившаяся рядом с кроватью на стуле с
высокой спинкой,  начала собирать с коленей свое вязанье - почти готовый
бледноголубой свитер, но я жестом показал ей оставаться на месте.
   - Сообщать капитану нет необходимости, мисс Вернер. Он и так все зна-
ет и сам нас сюда послал.  У нас к вам и мистеру Сердану лишь  одна  ма-
ленькая просьба.
   - А у меня к вам,  сэр, лишь одна совсем маленькая просьба, - его го-
лос сорвался на фальцет,  то ли от возбуждения,  то ли от гнева,  то  ли
просто от старости,  то ли от всех этих причин вместе взятых.  - Убирай-
тесь отсюда к черту!
   Я хотел было глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, но так как за этой
двух-,  трехсекундной паузой неизбежно последовал бы новый взрыв, сказал
сразу:
   - Очень хорошо, сэр. Но сначала мне хотелось бы узнать, не слышали ли
вы  или мисс Вернер каких-нибудь странных,  необычных звуков в последний
час.  Возможно,  вы что-то видели. Пропал наш старший стюард. До сих пор
мы не можем найти удовлетворительного объяснения его исчезновению.
   - Пропал, как же! - фыркнул Сердан. - Напился, небось, или дрыхнет. -
И после некоторого раздумья: - А вернее всего и то, и другое.
   - Он не из таких,  - спокойно возразил Каммингс.  - Вы можете нам по-
мочь?
   - Мне очень жаль,  сэр, - мисс Вернер, сиделка, оказалась обладатель-
ницей низкого,  хриплого голоса. - Мы ничего не видели и не слышали. Ни-
чего такого,  что могло бы вам помочь.  Но если мы можем что-нибудь сде-
лать...
   - Ничего вам не надо делать, - грубо прервал ее Сердан, - кроме собс-
твенной работы. Мы не можем вам помочь, джентльмены. Спокойной ночи.
   Выйдя в  коридор,  я  наконец-таки  осуществил свое намерение глубоко
вздохнуть и повернулся к Каммингсу.
   - Мне совершенно наплевать,  сколько этот дряхлый бойцовый петух пла-
тит за свои апартаменты, - со злостью сказал я. - Все равно с него берут
слишком мало.
   - Могу понять,  почему Серданы-младшие были так довольны сбагрить его
с рук хоть на немножко,  - отозвался Каммингс. В устах всегда невозмути-
мого и дипломатичного хозяйственного начальника это был  крайний  предел
осуждения человека.  Он взглянул на часы. - Немногого мы добились. А че-
рез пятнадцать,  двадцать минут пассажиры начнут расходиться по  каютам.
Как насчет того,  чтобы вам продолжить здесь самому,  а я с Уайтом пошел
бы вниз?
   - Ладно. Десять минут. - Я взял ключ у Уайта и принялся за оставшиеся
четыре  каюты,  а  Каммингс  спустился палубой ниже,  где находилось еще
шесть.
   Спустя десять минут, так ничего и не обнаружив в трех каютах из четы-
рех, я очутился в последней, большой, ближе к корме по левому борту, ко-
торая принадлежала Джулиусу Бересфорду и его семейству.  Обшарил спальню
супругов Бересфордов,  но опять с нулевым итогом, хотя и начал уже дейс-
твительно шарить,  разыскивая не столько,  самого Бенсона, сколько любые
следы его пребывания там.  Тот же результат в гостиной и ванной.  Я дви-
нулся во вторую,  меньшую спальню, которую занимала бересфордовская доч-
ка.  Ничего за шкафами, ничего за шторами, ничего за четырехтумбовым ло-
жем. Подошел к кормовой переборке и раздвинул створки перегородки, прев-
ращавшей эту часть спальни в один огромный гардероб.
   Мисс Сьюзен  Бересфорд,  отметил  про себя,  не была обижена по части
одежды.  В гардеробе находилось что-то около шестидесяти, семидесяти ве-
шалок,  и ни на одной из них,  готов поспорить, не висело ничего дешевле
трех, а то и пяти сотен долларов. Я продирался сквозь Балансиаги, Диоры,
Сен-Лораны, осматривая все вокруг. Ничего.
   Я сомкнул  створки  и подошел к небольшому стоящему в углу шкафу.  Он
был полон мехов:  шуб, накидок, палантинов. Зачем нужно было их тащить с
собой в круиз по Карибскому морю,  оставалось доя меня загадкой. Я поло-
жил ладонь на особенно великолепный эк