зал он.  -
А  потом,  как  последний дурак, потерял бумажку. Неллит взял  отрывной
блокнот,  прощупал  следующий листок и прочел  все  номера.  Тогда  его
попросили не глядя прочесть дату на монетке - он и это проделал.  Потом
Энди  Волчак  взял его с собой на ленч в "Серебряный гриль"  и  выиграл
двадцать  баксов,  держа  за него пари. Вся  наша  компания  собиралась
вернуться туда после работы и как следует погреть руки на этом деле, но
Неллит  отказался. Сказал: "Не фнал, фто это нефефтно". Можешь ты  себе
такое вообразить?
     К  началу второй недели работы антареанина департамент выделил ему
комнату в одной из квартир как раз через двор от Джеффа. В тот же вечер
они  устроили  в  честь  Неллита  вечеринку,  пригласив  весь  персонал
Проекта.
     Мардж  почти целый вечер проговорила с Неллитом. - Джефф кидал  на
нее кислые взоры. Оживленные и заинтересованные, они склонялись друг  к
другу.  Стоя  бок  о  бок, они даже и выглядели немного  похоже  -  оба
высокие  и  хрупкие, а светлые волосы Мардж не так уж и  отличались  по
цвету от перьев Неллита.
     -  О  каком  таком черте вы весь вечер болтали? -  спросил  Джефф,
когда они вернулись домой.
     -  Знаешь,  а он занятный, очень духовен, - ответила Мардж.  -  Он
побывал  всюду в Галактике, изучая религии. И говорит, что наша Веданта
очень интересна.
     - Ох ты, в Бога душу мать!..

     Джефф  стал  звать антареанина Нелли - поначалу  за  глаза,  чтобы
повеселить ребят, а затем и в открытую. В конце концов он стал говорить
"Эй,  Нелли...  ах,  простите, я хотел сказать мистер  Неллит".  Однако
инопланетянин  был неизменно вежлив, и Джефф не мог понять,  раздражает
птичку подобное обращение или нет.
     Однажды,  когда  они  остались в комнате наедине,  Джефф  подвалил
поближе  к Неллиту и отдавил его хрупкую на вид ногу, но тут  очень  не
вовремя  вошел  директор,  и  Джеффу пришлось  сказать,  что  произошла
досадная случайность и что больше ничего подобного не повторится.
     На  другой  день Джефф стал подмазываться к Неллиту -  вознося  до
небес  его  стройное  тело,  его походку, похлопывая  его  по  пушистой
макушке.  Раз он даже обнял Неллита за талию, показывая, насколько  она
узка. Кое-кто из ребят заржал.
     И  от  вечера к вечеру, когда Джефф возвращался домой после покера
или  игры  в кегли с друзьями, повторялась одна и та же картина.  Мардж
сидела  в  садике на крыше под холодным чернильным небом бок  о  бок  с
Неллитом.
     - Да о чем вы, черт побери, болтаете без конца?!
     -  Я  же  тебе говорила - о религии, о мистицизме, о разных других
духовных вопросах.
     - А-а, ч-черт!
     Потом  он  кое-что  выяснил:  когда  Неллит  работал  со  схемами,
глубоко погружая щупальце во внутренности шкафа, то становился похож на
рассеянного профессора - с ним можно было делать все, что угодно, и  он
ничего не замечал.
     Как-то  в  обеденный перерыв Джефф отправился в  торговую  зону  и
выбрал  там  запахивающуюся пляжную юбку из белого  хлопка  с  крупными
желтыми и голубыми цветочками Он подыскал ее в отделе детской одежды.
     Затем  он  пронес  ее под курткой на работу и припрятал.  Примерно
через  час,  когда  все были заняты своими делами, а Неллит  с  головой
погрузился  во внутренности машины, Джефф на цыпочках подошел  к  нему.
Обернув юбку вокруг тощих бедер Неллита, он застегнул ее. Неллит ровным
счетом ничего не заметил.
     Джефф  вернулся к своему столу, и когда одному из ребят  случилось
поднять взгляд и увидеть Неллита в юбке, раздался взрыв хохота.
     Директор  метал  икру;  он  знал, что  это  дело  рук  Джеффа,  но
доказательства отсутствовали.
     - Это нифего, - чирикнул Неллит, глядя на Джеффа.
     Все  это  произошло в начале последней недели работы Неллита  -  в
понедельник. А во вторник, вернувшись домой, Джефф обнаружил, что Мардж
ушла - просто ушла, без всякой записки, все ее вещи исчезли, а квартира
была тщательно убрана.
     В среду он получил письмо от юриста. Мардж просила о разводе.
     В  пятницу  после обеда один из ребят сообщил новость,  в  которую
Джефф никак не мог поверить. После работы он подкараулил того парня  на
автостоянке  и  от  души его отоварил, но все равно не  смог  выбросить
сплетню из головы. В тот же день вечером Неллит давал отвальную.  Джефф
не пошел, остался сидеть дома, накачиваясь пивом и предаваясь печальным
размышлениям.
     Когда  подошло восемь часов, он надел чистую рубашку, поймал такси
и отправился в космопорт.
     Он  обнаружил  их  в  зале  ожидания - Неллита,  выглядевшего  как
обычно,  золотистого и в перьях, - и Мардж, юную и прелестную  в  новом
голубом наряде, с орхидеей на отвороте жакета.
     Двое  полицейских  космопорта загородили Джеффу дорогу,  когда  он
попытался  приблизиться, а еще один парень в штатском быстро подошел  и
предъявил удостоверение в кожаных корочках.
     - Давайте не будем затевать скандал, мистер Горман.
     - Черт побери, но это моя жена!
     Парень   в  штатском  выглядел  несколько  смущенным,  но   полным
решимости.
     -  Насколько мне известно, она собирается выйти замуж  за  мистера
Неллита, как только оформит с вами развод.
     -  О  чем ты толкуешь - выйти замуж? Как она может выйти замуж  за
эту птичку?
     Вокруг  них толпились репортеры, полицейские и несколько  ребят  в
штатском. Один из них заметил:
     -   Согласно   договору,  у  Неллита  есть   все   соответствующие
гражданские  права.  Антареанские  законы разрешают  межрасовые  браки.
Собственно говоря, это не такая уж редкость.
     Джефф разжал кулаки и сказал:
     - Дайте мне только поговорить с ней. Ладно? Всего две минуты.
     Стражам  порядка  это  не  особенно понравилось,  но  все  же  они
подпустили    Джеффа   поближе,   плотнее   сомкнувшись   вокруг.    Он
проигнорировал  инопланетянина  и  посмотрел  на  Мардж.  Она  в  ответ
взглянула на него так, будто видела своего мужа впервые в жизни.
     -  Скажи, почему? - проговорил сквозь зубы Джефф - Если бы  кто-то
из  ребят,  я бы еще мог понять. Но как тебе пришло в голову сбежать  с
этой проклятой птичкой?
     Тут   снаружи  с  воем  ракет  опустился  антареанский   посыльный
корабль,  и  носильщики  начали  подбирать  багаж  Мардж.  Она  окинула
снисходительным взглядом низкий лоб Джеффа, его плотный волосатый торс,
узловатые руки и пальцы.
     -  Тебе не понять, - сказала Мардж. Затем они ушли, а Джефф так  и
остался стоять с разинутым ртом.







                              ДЭЙМОН НАЙТ
                           ПАЛКА ДЛЯ ИДИОТА


     Пер. с англ. М.К. Кондратьев

     Корабль  выплыл  из голубого неба и приземлился  на  лугу  в  Нью-
Джерси.  Затем  мягко  осел в грунт. Примерно в милю  длиной,  с  сине-
зеленым отливом, он напоминал панцирь жука.
     Дверца  открылась, и появился тощий человечек с сухим, как  палка,
телом. Первым делом человечек принюхался к прохладному воздуху. В  небе
у  него  над  головой толпились пушистые кучевые облака и  скрещивались
инверсионные  следы.  Утреннее  солнышко  живописно  золотило   громады
Большого Нью-Йорка за рекой.
     Затем  в  небе появился серовато-коричневый армейский  вертолет  и
завис  над  кораблем на безопасном расстоянии. Тощий заметил  его,  без
особого интереса осмотрел и отвернулся.
     Омытая  солнечным  светом  река казалась  гладкой  и  серебристой.
Прошло  довольно много времени, прежде чем где-то вдали,  за  болотами,
раздался  трубный глас мегафонов. Затем послышался лязг,  рев  -  и  на
горизонте  показались два армейских танка; вслед  за  ними  катила  еще
парочка.     Танки     развернули    строй    и,    грозно     повращав
девяностомиллиметровыми орудиями, навели их на корабль.
     Пришелец невозмутимо наблюдал. Вскоре появились новые вертолеты  -
покружили  и  зависли  в небе. Вверху по течению  реки  запыхтел  серый
эсминец.
     Подкатили  новые  танки.  Теперь  они  полностью  замкнули  кольцо
вокруг   корабля,  оглушительно  грохоча  и  источая  запах  дизельного
топлива.  Наконец  прибыл  штабной  автомобиль,  из  которого,  кряхтя,
выбрались три потных генерала.
     Пришелец  неспешно  оглядел  их со своей  невысокой  платформочки.
Затем отчетливо зазвучал его голос
     -  Доброе  утро,  -  поздоровался он. - Этот  корабль  принадлежит
Галактической  федерации. Мы пришли с миром. Пожалуйста,  уберите  ваши
орудия - они все равно не выстрелят. А теперь слушайте Федерация желает
учредить на вашем континенте культурно-образовательную организацию;  мы
щедро  заплатим  вам  за землю и содействие. Вот, держите.  -  Пришелец
взмахнул рукой, и целая россыпь каких-то блестящих штуковин полетела  в
сторону высоких военных чинов.
     Один из генералов побелел и лихорадочно схватился за пистолет,  но
штуковины, не причинив высокопоставленным чинам никакого вреда, упали в
машину  и  рассыпались вокруг нее. Главный генерал подобрал хрупкую  на
вид  и  сильно  смахивающую на мыльный пузырь  фитюльку.  Внезапно  она
затрепетала в ладони генерала. С остекленевшим взглядом тот сел.
     Двое других принялись трясти его:
     - Фрэнк! Фрэнк!
     Взгляд  генерала  медленно  прояснился;  он  посмотрел  на  одного
своего подчиненного, затем на другого.
     -  Вы еще здесь? - слабым голосом произнес он, а затем выдохнул. -
Боже мой!
     - Что это было, Фрэнк? Оно тебя одурманило?
     Главный  генерал опустил взгляд на сверкающую штуковину у  себя  в
ладони. Никаких особых ощущений - обычный пузырь из пластика. И никакой
вибрации. Фитюлька лишилась энергии.
     - Там было... счастье, - пролепетал генерал.
     В  буйной траве вокруг автомобиля сверкали и переливались  другие,
штуковины.
     -  Берите, - ободряюще крикнул пришелец, - берите сколько  хотите.
Скажите вашим начальникам, скажите друзьям. Приходите вместе и порознь!
Мы приносим счастье!

     За  полдня  новость  разнеслась  повсюду.  Работа  в  нью-йоркских
конторах   остановилась;  сплошной людской  поток  паромом  и  туннелем
переправлялся через реку. Из Трентона прилетел губернатор  и  провел  с
пришельцами  получасовые переговоры, после чего вылез из  звездолета  с
ошалелыми глазами и заплечной сумкой, полной блестящих капсул.
     Народ,  по  колено  в  грязи, топтался и  ползал  вокруг  корабля.
Каждый  час  показывался  тощий пришелец и швырял  очередную  пригоршню
капсул.  Тут  же  раздавались  дикие  вопли  и  визг;  толпа  ненадолго
сгущалась  в  месте  падения  капсул  -  будто  металлические   опилки,
притянутые магнитом, - и снова понемногу растекалась.
     Тысячи  блеклых  использованных капсул валялись в  траве.  Повсюду
мелькали  обалделые, восторженные физиономии тех,  кто  уже  попробовал
капсулу.
     Часть  капсул разнесли по домам - детям и женам. Весть  продолжала
распространяться. Действие инопланетных фитюлек толком описать  не  мог
никто.  Все  длилось несколько секунд, которые казались бесконечностью.
После  капсулы  человек чувствовал пресыщение и приятную одурь.  Трудно
было определить это необыкновенное ощущение, однако все сошлись на том,
что в нем - само счастье, и всем хотелось испытать его еще и еще.
     Акты  об экспроприации земель с невероятной скоростью прошли через
законодательные   органы  штата  и  государства.   Повсюду   затевались
ожесточенные  дебаты,  но ни один из тех, кто  уже  вкусил  от  капсул,
нисколько  не  сомневался,  что  заключает  безумно  выгодную   сделку.
Оправдания при этом строились по форме "что же нам еще остается?".
     Как  выяснилось, пришельцам требовалось пятьсот акров ровной земли
для  возведения разных зданий и прочих структур. Пояснения, которые они
изредка  давали прессе и общественности, казались туманными и довольно-
таки  бесцеремонными. На вопрос, почему пришельцы  выбрали  место,  так
близко  расположенное  к  густонаселенным центрам,  а  не  какую-нибудь
пустошь,  каких повсюду навалом, их представитель (тот самый тощий  как
палка человечек, первым появившийся из корабля, - или его брат-близнец)
ответил:
     - А кто бы тогда стал строить нам здания?
     Да, похоже, Нью-Йорк для пришельцев был источником рабочей силы.
     Зарплату пообещали царскую, три капсулы в день на человека.
     Едва  пришельцы  объявили,  что  начинают  прием  на  работу,  как
половина   населения  Большого  Нью-Йорка  в  спешном   порядке   стала
перебираться  на  равнины Нью-Джерси. А три четверти жителей  Хобокена,
Джерси-Сити, Хакенсака и Патерсона уже находились там.
     В  постепенно сформировавшихся из общей сутолоки очередях мэр Нью-
Йорка  стоял  бок  о  бок  с  почтенным сенатором  и  парочкой  заезжих
кинозвезд.
     Каждому    дождавшемуся   своей   очереди   вручался   легкий    -
металлический  или  пластиковый  -  стержень  в  60  дюймов  длиной,  с
изогнутой  рукояткой  на одном конце и плоским расширением  на  другом.
Счастливых   обладателей  ценного  приспособления  собрали   затем   на
размеченной площадке. Местность представляла собой болото с примыкавшим
к   нему  небольшим  участком  парковой  системы  Нью-Джерси,  а  также
мелиорированные земли. Все оказавшиеся на площадке строения - несколько
домов,  фабрики  и  склады - были пришельцами эвакуированы.  Снабженных
стержнями рабочих выстроили в шеренгу на одной из сторон площадки.
     -  По  команде "начали", - раздался отчетливый голос пришельца,  -
все  начинают  двигаться в темпе медленной ходьбы, водя вверенными  вам
палками из стороны в сторону.
     Голос умолк. Похоже, других указаний пока не ожидалось.
     Где-то  в  середине  шеренги молодой  парень  по  имени  Тед  Кули
переглянулся  со  своим  соседом Эли Бейкером. Они  работали  на  одном
фармацевтическом   предприятии  и  вместе  решили   попытать   счастья.
Атлетичному  блондину Кули исполнилось двадцать пять;  Бейкер,  хрупкий
брюнет,  был  его ровесником. Взгляды их встретились,  и  Бейкер  пожал
плечами, словно, говоря: "Сам пока не понимаю".
     День  был  прохладный  и  ясный.  Мужчины  и  женщины  выстроились
длинной шеренгой и ждали, щурясь от яркого солнца.
     - Начали! - раздалась команда.
     Люди  двинулись. Кули шагнул вперед и нерешительно помахал палкой.
В  самой  палке  никакого движения не чувствовалось,  но  на  земле  он
заметил расширяющуюся темную полосу. Кули замешкался, решив, что палка,
должно быть, разбрызгивала масло или еще какую-то жидкость.
     По  всей длине шеренги люди тоже останавливались. Кули пригляделся
повнимательнее  и  заметил, что дело тут не в масле  или  воде.  Просто
земля  идеально  разгладилась - освободилась сразу и  от  грязи,  и  от
сорняков, и от камней, превратившись в гладкую темную поверхность.
     - Идем дальше, - послышался голос пришельца.
     Несколько  человек  бросили  палки  и  направились  прочь.  Другие
опасливо  двинулись вперед. Когда они ступили на темную  полоску,  Кули
увидел,  что  ничего особенного не стряслось, и тоже  двинулся  дальше.
Темная  земля  оказалась твердой и устойчивой.  Когда  Кули,  помахивая
палкой   из  стороны  в  сторону,  стал  продвигаться,  темная   полоса
расширилась;  тогда он присмотрелся повнимательнее и сумел  разглядеть,
как темнеет и оседает неровная земля, когда над ней проходит палка.
     -  Работаем  согласованно, - донесся голос пришельца. -  За  собой
ничего не оставляем.
     Шеренга  двигалась вперед, поначалу несколько неровно,  затем  все
быстрее  и дружнее, когда народ наконец сообразил что к чему.  По  мере
продвижения  палконосцев твердая темная полоса, простиравшаяся  на  всю
длину   площадки,  расширялась.  Казалось,  под  рабочим  концом  палки
решительно  все  вдруг сжималось и разглаживалось.  Если  приглядеться,
можно  было  различить  следы прежней земли - как  узор  на  линолеуме:
камни, палки, траву и сорняки.
     -  Как  же она, черт возьми, действует?! - с благоговейным страхом
воскликнул Бейкер.
     -  Почем  я  знаю! - отозвался Кули. Трубка в его  руках  казалась
легкой  и  пустой,  напоминала алюминиевый стержень  пылесоса.  Кули  и
представить  себе  не  мог, что внутри у нее  есть  какой-то  механизм.
Никаких  ручек  управления; он ничего не включал, чтобы привести  ее  в
действие.
     В   нескольких  футах  перед  ним  показалась  заросшая   сорняком
каменная стена.
     -  Интересно, что будет, когда мы до нее доберемся? - указывая  на
стену, поинтересовался Бейкер.
     -  Почем  я  знаю! - Кули уже ничего не понимал и механически  шел
вперед, помахивая палкой.
     Стена  все  приближалась. Когда они оказались от нее в  нескольких
шагах,  откуда-то  из-под  каменной кладки вдруг  выскочил  кролик.  Он
лихорадочно  заметался,  затем,  перепуганный  надвигающейся  шеренгой,
бросился в промежуток между Бейкером и Кули.
     -  Осторожно!  - невольно вырвалось у Кули. Но палка  Бейкера  уже
качнулась над кроликом.
     Ничего  не  произошло. Кролик побежал дальше. Кули и еще несколько
рабочих  обернулись, чтобы проследить за ним: кролик вприпрыжку  одолел
ровную полосу и исчез в высокой траве за площадкой.
     Бейкер и Кули переглянулись.
     -  Она селективна, - пересохшими губами вымолвил Кули. - Слушай, а
что,  если...  -  Он  взял палку за середину и стал  подводить  к  себе
расширенный конец.
     - Лучше не надо, - встревожился Бейкер.
     -  Посмотрим...  -  Кули медленно поднес палку поближе  и  так  же
медленно сунул под нее носок ботинка.
     Опять  ничего.  Он  придвинул  палку еще  ближе.  Затем,  осмелев,
провел палкой по голени. Затем по другой ноге. Ничего.
     - Селективна, - повторил он. - Но как?..
     Сорняки  представляли собой сухую растительную  ткань.  Палка  без
колебаний  спрессовала их, разровняла вместе со всем  остальным.  Брюки
тоже  были  сухой  растительной тканью  -  хлопком,  по  крайней  мере,
частично. А носки? Шнурки? Как же палка все это различала?
     Они  двинулись дальше. Когда подошли к каменной стене, Кули махнул
на  нее палкой. Кусок стены рухнул, будто его откусил какой-то великан.
Кули махнул еще. Обрушилась и оставшаяся часть стены.
     Кто-то  истерически захохотал. Шеренга наступала. Теперь от  стены
осталась  лишь светлая полоска на темном гладком полу, по которому  они
продвигались.
     Солнце   все   поднималось.  Позади  шеренги   мужчин   и   женщин
простиралась ровная блестящая поверхность.
     -  Слушай, - озабоченно спросил Кули у Бейкера, - а тебе и  правда
так  хочется  тех  штуковин со счастьем? Бейкер  посмотрел  на  него  с
любопытством:
     - Не знаю... А что?
     Кули провел языком по пересохшим губам.
     -  Я  вот  что думаю. Ну, получим мы эти пузырьки - и  тут  же  их
употребим...
     - Или загоним по хорошей цене, - вставил Бейкер.
     -  Или  загоним. Один черт - их больше не будет. А что,  если  нам
смотаться вот с этим? - Он потряс палкой. - Если удастся выяснить,  как
она работает...
     -  Ты  серьезно? - перебил Бейкер. Смуглое лицо его раскраснелось,
на  лбу  выступили капельки пота. Он махнул палкой. - Знаешь,  что  это
такое? Лопата. Палка с идиотом.
     - Что-что? - переспросил Кули.
     -  Лопата,  - терпеливо объяснил Бейкер, - это палка с дерьмом  на
одном  конце  и с идиотом на другом. Старая шутка. Ты что,  никогда  не
занимался ручным трудом?
     - Нет, - покачал головой Кули.
     -  Ну вот, теперь займешься. Послушай, эта штуковина, которая  нам
кажется волшебной палочкой, для них всего лишь лопата. Идиотская палка.
А мы для них - идиоты.
     - Мне это не нравится, - заявил Кули.
     -  А кому такое может понравиться? - отозвался Бейкер. - Ничего не
поделаешь.  Работай,  получай зарплату  -  и  баста.  И  не  тешь  себя
надеждой, что когда-нибудь удастся их обскакать. Нам это не дано.
     Кули  хорошенько поразмыслил и в итоге оказался в числе пятидесяти
с  лишним  человек,  прихвативших в тот  день  инструменты  галактиков.
Инопланетяне  сожаления не проявили. Когда солнце зашло,  они  ото