лись. Инструменты косили всех.
     По  длинным  коридорам  рассыпался  гулкий  топот  бегущей  толпы,
звенели  возгласы  торжества и восторга, вопли ужаса. Через  пятнадцать
минут все было кончено.
     Потные   и   запыхавшиеся,   победители   остановились   и   стали
оглядываться  по  сторонам  с нарастающим  изумлением.  Стены  залов  с
высокими потолками покрывали переливающиеся золотисто-зеленые гобелены;
столы  были вырезаны из хрусталя. Откуда-то доносилась негромкая музыка
- спокойная, умиротворяющая.
     На  столе дымился поднос с едой. Со стены была сдернута прозрачная
карта.  Под  ней  лохматилось мягкое красное вещество  -  прокладка  из
аморфной ткани.
     Бейкер и Кули одновременно подняли глаза - и узнали друг друга.
     - Сила духа, - с кривой ухмылкой заметил Бейкер.
     -  Технология, - возразил Кули. - Они недооценили нас, как и ты. -
Он  поднял  инструмент,  стараясь не касаться  торца.  -  Десять  тысяч
попыток,  кажется,  -  и  десять тысяч трупов. Ладно,  будь  по-твоему.
Назовем  это силой духа. - Он поднял голову и уставился куда-то  вдаль,
силясь   представить  себе  затаившиеся  в  отдаленных  районах   сотни
исследовательских  станций  с  их каждодневными  жуткими  человеческими
жертвоприношениями. - Десять тысяч, - повторил он.
     Бейкера еще пробирала дрожь.
     -  Повезло,  мог быть и миллион... - Парень попытался рассмеяться.
-  Теперь придется подыскать этой штуковине другое название. "Палка для
идиота" уже не подходит.
     Кули опустил глаза.
     -  Все  зависит от того, - угрюмо пробормотал он, - с какого конца
идиот.


     Idiot Stick, опубликован в журнале "Star Science Fiction", 1958






                              ДЭЙМОН НАЙТ
                              ХУДОЖЕСТВО

     Пер. с англ. М.К. Кондратьев

     Около  часа  дня  в  Южной Калифорнии произошел  временной  сдвиг.
Однако  мистер  Гордон Фиш принял его за землетрясение.  Недовольный  и
растерянный, он пробудился от своей дневной дремы, ожесточенно моргая и
морща  физиономию,  розовую,  будто отшлепанная  задница  младенца,  со
всклокоченной  песочной  бородой  и  песочными  же  бровями.  Затем  он
поднялся  с  дивана  и прислушался. Не услышав ни  воплей,  ни  грохота
рушащихся зданий, Фиш облегченно вздохнул.
     И тут он услышал стук.
     Встревоженно  озираясь, Фиш приблизился к двери. Очки  он  оставил
на  столе,  возвращаться и искать их времени не было,  -  а  вдруг  это
клиент  или, упаси Боже, следователь из города? А в таком случае...  Он
открыл дверь.
     За  дверью стоял худощавый мужчина в фиолетовом. Невысокий -  вряд
ли хоть дюймом выше Гордона Фиша. Мужчина осведомился:
     -  Платт-Террас, триста двадцать два дробь два? -  В  глазах  Фиша
лицо  его  расплывалось мутным пятном овальной формы;  похоже,  мужчина
носил мундир посыльного - но почему фиолетовый?
     -  Совершенно верно, триста двадцать два дробь два, именно так,  -
подтвердил  Фиш, вглядываясь в розовую физиономию. За спиной посыльного
маячили еще несколько типов странной наружности и груда ящиков. - А что
вам, собственно...
     -  Порядок,  чуки,  заносите,  - бросил  мужчина  через  плечо.  -
Пришлось  поискать вас, банг, - сказал он Фишу и быстро проскользнул  в
гостиную.  За  ним последовали и остальные мужчины в фиолетовых  трико,
пошатываясь под тяжестью ящиков: вначале они внесли большой, затем  два
поменьше,   затем  действительно  здоровенный,  а  затем  целую   груду
небольших ящичков.
     -  Эй-эй,  подождите,  тут  какая-то  ошибка,  -  пританцовывая  и
стараясь  не  попасться под ноги грузчикам, начал Фиш. -  Я  ничего  не
заказывал...
     Первый мужчина в фиолетовом взглянул на бумажку у себя в руках.
     -  Платт-Террас, триста двадцать два [с половиной]! - спросил  он.
Голос его звучал невнятно и раздраженно, будто мужчина был слегка  пьян
или, подобно самому Фишу, только что проснулся.
     Фиш не на шутку рассердился:
     -  Говорю вам: я ничего не заказывал! Какое мне дело... Что это вы
тут? Вламываетесь к человеку в дом... Давайте-ка выметайтесь отсюда!  -
Разъяренный, он бросился к двум типам, пристраивавшим один  из  меньших
ящиков на диване.
     -  Адрес  ваш,  - скучающим тоном заметил первый мужчина  и  сунул
Фишу  какие-то  бумаги. - Если не нужно, отошлете  обратно.  Мы  только
доставляем. - Люди в фиолетовом направились к двери.
     Последним вышел говоривший.
     - Банг, да вы просто двин! - сказал он напоследок и закрыл дверь.
     Вне  себя от ярости, Фиш принялся шарить в поисках очков. Да,  вот
тут  они  и должны лежать, но проклятые грузчики все перевернули  вверх
дном.  Тогда он, подергиваясь от гнева, направился к двери.  Проклятье,
ему бы только найти очки, а уж тогда он хорошенько запомнит эти рожи...
Фиш открыл дверь. Кучка мужчин в фиолетовой униформе стояла во дворике;
похоже, они были чем-то озадачены. Один из них обратил розовое пятнышко
лица к Фишу.
     -  Эй,  а  где здесь... - Последнее слово Фиш не разобрал.  Что-то
вроде "долболоба".
     Затем  последовал еще один толчок - и Фиш прислонился  к  дверному
косяку. Похоже было на сильное подземное колебание, но когда он  поднял
взгляд, пальмы на улице нисколь-раскачивались, а здания стояли твердо и
непоколебимо. Странные типы в фиолетовом исчезли.
     Изрыгая  проклятия, Фиш вернулся в гостиную, громко  захлопнув  за
собой дверь. Под ноги ему попался самый большой ящик Фиш пнул его, и от
ящика отлетела рейка. Он пнул еще раз, злорадно крякнув. Целая стенка с
треском отошла - и обнажилась черная эмалированная панель. Фиш  пнул  и
панель, но только ушиб пальцы.
     -   Гм,   -  произнес  Фиш,  разглядывая  гладкую  черную  отделку
неизвестного аппарата. - Однако...
     Судя  по  всему,  штуковина стоила немалых  денег.  Присматриваясь
повнимательнее, он провел пальцем по металлу. Гладкий и прохладный.  На
вид  -  все, что угодно. Например, промышленное оборудование,  стоившее
для  заинтересованной  стороны  не одну  тысячу  долларов.  С  растущим
волнением Фиш подбежал к столу, обнаружил очки под россыпью журналов  и
припустил  обратно,  на  ходу нацепляя очки на  свои  подлые  маленькие
глазки.
     Он  оторвал  еще несколько реек. Ящик развалился - и  перед  Фишем
оказался   металлический  аппарат  странных   очертаний   с   кнопками,
переключателями  и  циферблатами  на крышке.  На  белой  табличке  была
выгравирована  надпись TECKNING MASKIN, а за ней  несколько  цифр.  Все
смотрелось  многозначительно  и  даже  несколько  зловеще.  С  бьющимся
сердцем  Фиш  провел кончиками пальцев по выпуклым кнопкам и  блестящим
ручкам  переключателей.  Раздался негромкий  щелчок.  Он  заметил,  что
случайно  перевел один из переключателей из положения "Av" в  положение
"Ра".  Циферблаты засветились, а на пустую гладкую площадку в  середине
стал  выползать белый набор длинных и крючковатых, похожих  на  клешни,
манипуляторов.
     Фиш  поспешно  перевел переключатель обратно на  "Av".  Циферблаты
погасли,  манипуляторы, вдруг показавшись Фишу как бы  разочарованными,
поползли обратно в свои гнезда.
     Да,  это  устройство работало, что было довольна странно, так  как
Фиш  никуда  его  не включал. Коротышка с тревогой разглядывал  машину,
потирая  пухлые  ручки. Батарейки? В такой большой машине?  А  странные
циферблаты,  а  необычное  впечатление,  которое  вся  машина  в  целом
производила, и "Teckning Maskin" - даже не по-английски. Вот она лежит,
все восемь или девять частей заполняют гостиную. Один ящик, отметил Фиш
с недовольством, даже заслоняет ему телевизор. А что, если все это чья-
нибудь [шутка]?
     Не  успел  он  об  этом  подумать, как  тут  же  мгновенно  оценил
ситуацию.  Ящики  уже здесь, а через несколько дней  непременно  придет
счет. - пожалуй, эти штуковины не уберут, пока он не оплатит перевозку.
И  все  это  время шутник будет смеяться до упаду. Негодяй, приказавший
доставить  машины  на  имя Фиша, будет смеяться, -  какой-то  давнишний
враг. А может статься, тот, кого Фиш всегда считал другом.
     Со  слезами ярости на глазах он снова бросился к двери,  распахнул
ее  настежь  и  стал,  тяжело  дыша,  оглядывать  дворик.  Никого.  Фиш
захлопнул дверь и опять остановился, беспомощно взирая на ящики.  Какая
гнусная игра! Интересно, как он теперь будет смотреть "Облаву"  и  где,
черт побери, ему теперь беседовать с клиентами - [на кухне]?
     Фиш  плюнул и изо всей силы пнул еще один ящик. Рейки отлетели,  и
оттуда  что-то  выпало - небольшой желтый буклетик.  Внутри  Фиш  опять
увидел  черную  эмалированную аппаратуру. В ярости он  нагнулся,  чтобы
подобрать  буклет,  и попытался порвать его, но только  порезал  палец.
Тогда  Фиш  швырнул буклет и завопил: "Ну погодите!" -  приплясывая  от
одного  ящика к другому, яростно пиная их. Рейки устилали пол.  Из  куч
хлама  вставали  сверкающие  машины  -  некоторые  с  циферблатами,   а
некоторые  без. Запыхавшись, Фиш остановился и уставился на аппараты  в
каком-то новом недоумении.
     Розыгрыш?  Вряд  ли. Такие большие промышленные машины  -  это  не
заказ  из  универмага.  Но тогда что? Ошибка? Фиш присел на подлокотник
кресла  и  нахмурился,  ероша бороду. Итак,  во-первых,  он  ничего  не
подписывал.  Даже если бы грузчики завтра вернулись, а  он  куда-нибудь
дел,  скажем,  одну часть, он всегда мог бы заявить,  что  ящиков  было
всего [восемь], а не [девять]. Или если Фиш избавится вообще от всего -
по  частям,  разумеется, то, когда грузчики вернутся, он просто  сможет
все отрицать. Не слышал он никогда ни о какой аппаратуре. У Фиша начали
сдавать нервы. Он вскочил, огляделся и снова сел. Спешка, спешка -  вот
в  чем вся беда. Надо покончить со спешкой. Но что же это в самом  деле
за оборудование?
     Фиш  нахмурился, поерзал, встал и сел. Наконец подошел к телефону,
нашел  нужный  номер  и  позвонил. Приложив руку  к  груди,  он  звучно
прочистил горло.
     -  Бен? Это Гордон Фиш, Бен... Спасибо, отлично. Вот что, Бен... -
Он  доверительно  понизил голос - Мне тут подвернулся  клиент,  который
хочет сбыть кое-какую продукцию "Текнинг Маскин" Восемь.. Что? "Текнинг
Маскин".  Какая-то аппаратура, Бен. Т-Е-К-Н-И-Н-Г... Нет? Ну,  мне  так
передали.  У  меня  так записано. Значит, ты никогда. М-да,  странно...
Видно, какая-то ошибка. Ладно, Бен, я еще раз проверю, а там посмотрим.
Да, большое спасибо. Спасибо, Бен, будь здоров.
     Фиш  повесил трубку и досадливо закусил кончики бакенбардов.  Если
уж  Бен Абраме никогда не слышал о такой фирме, значит, никакого спроса
на  ее  продукцию  нет,  по крайней мере в окрестных  штатах.  Странно.
Теперь  штуковина  уже  начала вызывать у  него  серьезные  подозрения.
Странно...  Фиш  облазил  все машины, так и  сяк  их  разглядывая.  Ему
попалась еще одна белая табличка с выгравированной надписью; там  также
значилось "Teckning Maskin", ниже стояло: "Bank 1", а затем две колонки
цифр  и  слов: "3 Folk, 4 Djur, 5 Byggnader" и так далее в таком  роде.
Бредовые  слова, даже не напоминают ни один знакомый язык!  И  еще  эти
придурки  в  фиолетовой  униформе...  Минутку,  минутку!  Фиш   щелкнул
пальцами, остановился и замер в позе мыслителя. Что сказал тот  парень,
когда  уходил? Фиш вспомнил, что слова привели его в бешенство - что-то
вроде "босс, да вы просто псих". Да, он тогда чуть не лопнул от злости,
очень похоже на оскорбление, но что это значило на самом деле?
     А  еще  землетрясение, что случилось как раз  перед  их  приходом,
пробудившее Фиша от крепкого сна и оставившее весьма странное  чувство.
А   затем  еще  одно,  после  их  ухода,  -  но  только  это  не   было
землетрясение, ведь он отчетливо помнил, что пальмы даже не вздрогнули.
     Фиш  осторожно  провел  пальцами по  сияющему  закругленному  краю
ближайшей машины. Сердце глухо колотилось; он облизал запекшиеся  губы.
У  Фиша появилось чувство - нет-нет, он действительно знал: за машинами
никто не вернется.
     Они  принадлежали ему. Да, и где-то там в них таились деньги -  он
чуял запах. Но как их извлечь? Что могли делать эти машины?
     Фиш  аккуратно  вскрыл все ящики. В одном вместо машины  оказалась
металлическая  коробка,  полная  листов плотной  бумаги.  Прямоугольные
листы  -  по  размеру  они,  похоже, подходили  к  гладкой  центральной
площадке самой большой машины. Фиш примерил туда один лист, и тот точно
подошел.
     Ну  а  почему  бы  и нет? Фиш нервно потер руки, а затем  повернул
переключатель. Циферблаты засветились, а крючковатые манипуляторы опять
вылезли  наружу,  но больше ничего не произошло. Фиш  снова  наклонился
поближе  и  осмотрел другие ручки управления. Там была  стрелка  и  ряд
пометок:  "Av",  "Bank  1", "Bank 2" - и так  далее  до  "Bank  9".  Он
осторожно   перевел  стрелку  на  "Bank  1".  Манипуляторы  неторопливо
двинулись и тут же остановились.
     Что  еще? На трех красных кнопках значилось: "Utplana", "Torka"  и
"Avsla".  Он  нажал одну из них, но ничего не произошло.  Был  еще  ряд
белых, как в арифмометре - все пронумерованные. Фиш наудачу нажал одну,
затем  другую  и  собирался было нажать третью, как  вдруг  в  смятении
отпрянул.   Крючковатые  манипуляторы  двигались   -   стремительно   и
целенаправленно. И там, где они проходили, на бумаге появлялись  тонкие
темно-серые линии.
     Разинув  рот  и  выпучив  глаза,  Фиш  снова  наклонился  поближе.
Маленькие  перышки  на концах манипуляторов плавно  ездили  по  бумаге,
оставляя за собой стройные линии. Манипуляторы двигались, сжимались  на
своих цапфочках и пружинках, носились туда-сюда, слегка приподнимались,
снова  опускались  и двигались дальше. Черт возьми, машина  рисовала  -
прямо   на   глазах  у  Фиша  рисовала  картинку!  Справа  вверху   под
манипулятором вырисовывалось лицо, затем шея и плечи - сильный  молодой
мужчина,  наподобие  греческой статуи. А в то  же  время  слева  вверху
другой  манипулятор  рисовал бычью голову с цветами  между  рогов.  Вот
появился  торс  мужчины, на нем была греческая тога, или  как  там  это
называлось, а в самом верху выгнулась бычья спина. Теперь рука  мужчины
и хвост быка, а теперь другая рука и задние ноги быка.
     Вот  и  все. Рисунок изображал мужчину, швыряющего цветы  в  быка,
который  как  бы  подпрыгивал и оглядывался  через  плечо  на  мужчину.
Манипуляторы остановились, а затем стали втягиваться и совсем  исчезли.
Циферблаты погасли, а переключатель сам вернулся обратно на "Ра".
     Фиш  взял  листок  и  рассмотрел его, возбужденный,  но  и  слегка
разочарованный.  В [искусстве] он, конечно, ничего не смыслил,  но  был
уверен,  что  ничего  толкового в рисунке нет  -  все  одного  цвета  и
примитивно,  вроде как у детей. А бык - где это видано,  чтоб  бык  так
танцевал? И еще с цветами между рогов? Но все же если машина нарисовала
-  хоть такое, она, возможно, нарисует и что-нибудь получше; только вот
Фиш  пока  не вполне понимал, что ему от этого [обломится].  Где  можно
продать  рисунки  -  даже  хорошие? Но  ведь  где-то  можно?  А  может,
продемонстрировать   саму  машину  на  какой-нибудь  научно-технической
выставке?  Нет,  Фиш  торопливо отбросил эту мысль  -  слишком  большая
огласка,   слишком  много  вопросов.  Боже  милостивый,  а  если   Вера
обнаружит, что он все еще жив, или вдруг скрэнтонская полиция:
     Рисунки. Машина, которая производит рисунки. Фиш взглянул  на  все
восемь  грузных  и  внушительных  ее частей,  покрытых  черной  эмалью,
разбросанных по гостиной. Все это порядком напоминало аппаратуру именно
для   производства  рисунков.  На  этом  Фиш  и  остановился  -  и  был
разочарован.  Он ожидал, скажем, штамповку по металлу или что-нибудь  в
таком  роде,  что-то  более реальное. Трах-бах  -  металлическая  пасть
опускается,  трень-брень  -  блестящий  кусок  нужной  формы  падает  в
корзину. Вот такая аппаратура ему бы подошла; а это:
     Фиш  присел  и  задумался,  неодобрительно  комкая  в  руках  лист
бумаги.  Всегда  такие разочарования. В самом деле, его самым  успешным
бизнесом  была  женитьба.  Фиш  женился  пять  раз  и  всегда  извлекал
некоторую  прибыль. Он огладил рубашку на жирном пузе. А в  промежутках
Фиш  брался  за  все, что попадалось под руку: несколько лет  занимался
брачным  консультированием, а также, если удавалось набрать  достаточно
клиентов, проводил душеспасительные беседы или практиковал натуропатию.
Все  зависело от обстоятельств. Но почему-то всякий раз получалось так,
будто вот у него в руках настоящая золотая жила, а потом она ускользает
прямо  из-под  носа. Фиш даже побагровел от досады, вспомнив  ту  зиму,
когда  пришлось  пойти  работать в какой-то жалкий  обувной  магазин...
Приобретение дома также несколько расхолодило Фиша, он становился ленив
-  проводил  душеспасительные беседы лишь  с  одним-двумя  клиентами  в
неделю. Надо бы заняться делом, найти новые контакты, пока не вышли все
деньги.
     Как  всегда, мысли о бедности пробудили у Фиша волчий аппетит.  Он
помял  жирное пузо. Время ленча Фиш торопливо надел куртку и,  будто  в
последний момент сообразив, скатал рисунок и сунул его под мышку.
     Фиш  держал путь в шашлычную в трех кварталах от дома, где  он  за
последнее  время не раз подкреплялся, стараясь экономить  средства.  На
раздаче стоял молодой парень, по имени Дэйв, тощий и бледный, с  темным
чубом,  падавшим ему на лоб. Фиш как-то уже имел с ним дружескую беседу
и  знал,  что парень посещает вечернюю художественную школу в Пасадене.
Фиш  попытался было заполучить его для душеспасительных бесед, но  юнец
откровенно признался, что "в это не верит", - признался так искренне  и
дружелюбно, что Фиш даже не затаил зла.
     -  Порцию  мяса  по-мексикански, Дэйв, -  приветливо  сказал  Фиш,
усевшись на высокий табурет и аккуратно разместив скатанный рисунок  на
коленях. Ноги его до пола не доставали, бумага оказалась надежно зажата
между пузом и стойкой.
     - Добрый день, док. С прибытием.
     Расстегнув  воротничок,  Фиш склонился над  миской.  Тем  временем
другой посетитель расплатился и ушел.
     -  Послушай, Дэйв, - чавкая, невнятно пробурчал Фиш, - хочу узнать
твое  мнение  по поводу одной вещицы. Уфф. - Изловчившись, он  раскатал
лист на стойке. - Как думаешь, есть тут толк?
     -  Скажите,  док,  - спросил Дэйв, подходя поближе,  -  а  где  вы
[такое] достали?
     -  Гм...  А-а, это мой племянник, - с готовностью ответил  Фиш.  -
Од,  понимаешь ли, хочет, чтобы я посоветовал, стоит ли ему продолжать,
потому что...
     - Стоит ли продолжать? Ну и ну! А где он учился?
     -  А-а,  сам,  понимаешь ли, сам научился - там,  дома.  -  Фиш  в
очередной раз набил рот. - Очень, знаешь ли, способный мальчик, но...
     -  Ну  если  он  сам  научился так рисовать, то он,  должно  быть,
настоящий гений.
     Фиш даже жевать перестал.
     - Ты серьезно?
     -  Нулевое  дело. Послушайте, док, а вы уверены, что  он  сам  это
нарисовал?
     -  Конечно,  конечно.  - Фиш отмел обвинение в  непорядочности.  -
Абсолютно  честный мальчик, уж я-то его знаю. Нет, раз он говорит,  что
сам нарисовал, значит, - он глотнул, - сам и нарисовал. Но теперь скажи
честно: ты в самом деле считаешь, что это так здорово?..
     -   Что  вы,  я  правду  говорю.  С  первого  взгляда  мне  вообще
показалось, что это Пикассо. Классического периода. Теперь я,  конечно,
вижу  -  тут другое. Но черт меня побери, это здорово. Я хочу  сказать,
если вы хотите знать мое мнение, то...
     Фиш  усердно кивал, всем своим видом подчеркивая, что слова  Дэйва
лишь подтверждают его собственные выводы:
     -  Угу,  угу. Что ж, я рад, сынок, что ты так считаешь.  Понимаешь
ли,  раз уж я родственник этому мальчику, я подумал... Конечно, на меня
это  произвело впечатление. Сильное впечатление. Так же, как  и  ты,  я
подумал о Пикассо. Но вот что касается денежной стороны... - он скорбно
покачал головой, - то для нас обоих не секре