ей не двоился перед ним.
   - А того-о,  милай,  что без очереди - двойная плата! Вот
чего! И хранил ее, знаешь, скоко?!
   Сергей не ответил.  Его не интересовало,  сколько времени
мужичок  хранил бутыль.  Он видел,  что посудина запечатана,
как надо,  что все путем. А переплатить, дело привычное. На-
щупав в кармане деньги,  он сыпанул их мужичку в ладонь,  не
считая мелочи, зная, что не меньше двух рублей.
   - Благодарствуем!  -  мужичок  снова икнул.  Привалился к
Сергею.  Но бутылки не выпустил.  - Ты слушай, милай! Я ж ее
на чердаке нашел! Сам, видать, сховал, коды нажратый был! Да
и позабыл!  Вона как!  А вчерась и нашел!  Пять штук было! Я
три уже скушал, во как!
   - Понял,  понял, - занервничал Сергей и потянул бутыль на
себя. - Чего вцепился?!
   - Вот всегда так! - обиделся вдруг мужичок. - С человеком
по душам!  По-братски,  значит!  А они-и-и... - он присел на
корточки,  запахнул полы плаща и зарыдал. Да так горько, что
Сергей  отвернулся,  пошел прочь - еще подумают,  что это он
виноват, он, мол, обидел человека! Из очереди зло выкрикнули
бесполым визгливым криком:
   - Ух сука,  ух ловкач!  Взял все-таки! Все стоят, понима-
ешь, а этот гад! Развелось паразитов!
   Сергей на ходу повернул бутылку этикеткой к себе. На пос-
ледней было четко и однозначно выведено: "СОЛНЦЕДАР". Сердце
встрепенулось. Пахнуло юностью. Врал, все врал мужичок в га-
лошах  -  эта  бутыль пролежала где-то не меньше десяти лет!
Эх,  и отрава же была в свое время! Сколькие Богу душу отда-
ли!  Но Сергей пил "солнцедар" неоднократно,  еще в послеар-
мейские,  студенческие годы пил. И знал, что какой бы дрянью
ни был этот "солнечный" напиток, а. небось получше денатура-
та или лосьона,  получше, где-то вровень с "тройным одеколо-
ном". А потому - прочь сомнения! Повезло! Здорово повезло!
   Он спешил домой.  В однокомнатную свою квартиренку, кото-
рую  выменял  после развода с женой.  Там он сейчас усядется
спокойненько со стаканчиком в руке и все разложит по  полоч-
кам,  все обмозгует,  вспомнит. И пускай они не хотят ловить
убийц!  Он тоже не очень-то стремится выяснять, кто они! Еще
выяснишь  на свою голову!  Но кто этот истерзанный синий ма-
лый,  он обязательно узнает!  Всех  знакомых,  полузнакомых,
знакомых  знакомых переберет,  но докопается!  Ведь не может
быть, чтоб ошибался!
   И все  же,  как  ни спешил Сергей,  он свернул к сугробу.
Пятно кто-то уже засыпал песком. Да и внизу месиво и крошево
подмерзло. Будто и не было ничего! Сергей внимательно осмот-
рел подножие сугроба,  обошел его со всех сторон. Потом вер-
нулся  к тому месту,  где лежал труп.  И стал ковырять ногой
снег.  Провозился долго,  и все без толку. Лишь какой-то шип
железный  в  палец  толщиной выковырял из-под серой корочки.
Шип был странный,  ни на что не похожий.  Сергей сунул его в
карман, к гильзе.
   У самого дома,  в подворотне,  ему преградили дорогу  два
опустившихся вконец типа.  Сергей не любил таких бродяг, на-
зывал "хмырями".  Но обычно хмыри были пугливыми и тихими. К
прохожим  они  не приставали,  наоборот шарахались от каждой
тени,  боясь угодить в  приемник-распределитель.  Несчастные
людишки!
   Но эти повели себя иначе.  И Сергей растерялся,  прижал к
груди сумку с бутылкой - еще отнимут! Да, он испугался имен-
но за "бомбу", что еще с него могли взять хмыри.
   Но те на сумку и не глядели.
   - Не спеши,  падла, - тихо сказал низенький хмырь. - Раз-
говор есть.
   Был он совсем маленьким,  почти карликом. Круглая ушастая
голова маячила на уровне груди Сергея.  На оттопыренной слю-
нявой губе чернела шелуха от семечек.  Маленький  вздернутый
нос  был перебит в двух местах и залеплен грязным пластырем.
Из-под кургузой кепчонки торчали клочья черных вьющихся  во-
лос.  Драный ватник, с выбивающимися наружу клочьями сваляв-
шейся нечистой ваты, скрывал почти все тщедушное тельце хмы-
ря-карлика.  Но что бросалось сразу,  просто кричало, било -
так это глаза:  дикие, выпученные, эдакие черные сливы в об-
рамлении желтушечных яблок. Причем один был наполовину скрыт
желтым переливающимся бельмом. Смотреть в такие глаза не бы-
ло сил. И Сергей невольно отвел взгляд.
   - Што,  падла, почуял, где тебе хвост прижмут?! - обрадо-
вался хмырь-карлик. - Чего зенки прячешь?!
   Неожиданно сильно он пихнул Сергея к стене.  А когда  тот
уперся  спиной в каменную кладку,  коротко,  но резко двинул
кулаком в живот.
   Сергей согнулся  от боли.  Но тут же выпрямился,  вскинул
руку. Ударить не успел - второй хмырь перехватил его кисть и
ткнул головой в лицо.  Из носа побежала кровь, заливая губы,
подбородок, новенький клетчатый шарф, который Сергей три дня
назад купил по большому блату за четверную цену.
   - Не надо,  - вяло попросил второй.  В голосе его дрожали
слезливые,  умоляющие нотки.  - С вами же по-интеллигентному
разговаривают. Не надо!
   - Я ща порежу падлу! - процедил снизу хмырь-карлик.
   Что-то блеснуло в полумраке подворотни.  И Сергей почувс-
твовал,  как в его горло уперлась хслодтай. острая сталь. Он
сразу оцепенел.  Нет,  тут дело не в бутылке,  не в "бомбе"!
Тут кое-что посерьезнее!  С ножом у горла он не мог смотреть
вниз, на карлика, 3ато появилась возможность получше разгля-
деть второго.
   Лишь сейчас Сергей заметил, что тот невероятно высок - на
две головы выше его,  если не на все три! Поначалу он не по-
казался таким лишь потому, что страшно сутулился, клонил го-
лову набок,  подгибал колени. Но видно, все время находиться
в полусогнутом состоянии длинному был трудно и он  временами
выпрямлялся, нависая над прижатой к стене жертвой.
   - Ну вот, успокоились, хорошо, - проговорил длинный хмырь
совсем плаксиво.
   Лицо у него было  вытянутым,  изможденным,  серо-зеленым.
Мятая велюровая шляпа,  наверное, подобранная в какой-нибудь
помойке,  скрывала верхнюю часть лица. Лишь слезливые унылые
глаза высвечивались из-под полей.  Глядя в эти мутные, пере-
витые сетью набрякших красных жилок глаза,  хотелось плакать
-  столько  в  них было тоски и отчаяния.  Обвислый огромный
нос,  казалось, не имел хрящей, болтался над безвольными се-
рыми губами сморщенным понурым огурцом. Подбородок был усеян
бородавками всех величин.  Из бородавок торчали в  полнейшем
беспорядке седые волоски.  Поднятый воротник серого допотоп-
ного макинтоша прятал от взгляда  шею,  щеки.  Макинтош  был
весь в заплатах,  и кроме того на нем,  видно,  не так давно
веселая и шумная компания устраивала пикник -  каких  только
пятен не было на серой вытертой ткани.  Макинтош был явно из
"Богатыря".  И все же не скрывал костлявых  кистей  длинного
хмыря. Руки же его были просто страшны - таких мослов Сергей
не видывал,  разве лишь на картинках,  где изображался Кощей
Бессмертный.  Это были не руки,  а целые грабли - костистые,
обтянутые сухой прозрачной кожей, огромные. Из-под обгрызен-
ных чуть не до основания ногтей сочилась кровяная жижица.  И
грязны эти руки были настолько,  что казалось - их  владелец
минуту назад встал с четверенек.
   - Мы же с вами культурные люди, - жалобно прослюнил в ухо
длинный хмырь. И вывернул Сергею руку так, что тот застонал.
   Нож давил все сильнее.  Карлик-хмырь хихикал и матерился.
Потом  вдруг  со всей силы ударил Сергея коленом в пах.  Тот
вскрикнул. Боль была жутчайшей.  Но согнуться он не мог. Нож
почти  прорывал  кожу,  еще немного,  и он вонзится в горло,
прорежет связки,  артерию... и тогда все, тогда кранты! Мука
была непереносимой.
   - Мне кажется, он все понял, - неуверенно промямлил длин-
ный хмырь. Слезы катились из его глаз и смешивались на клет-
чатом шарфе с кровью, сочащейся из носа у Сергея. Хмырь поч-
ти вжался лицом в лицо жертвы,  тяжело и вонюче дышал в ухо.
И избавиться от него не было никакой возможности.
   - Ни хрена эта падла не поняла! - злобно прошипел карлик.
- Вот щя я ему жилу отворю,  пущу поганую кровь, тогда разом
скумекает, сучара позорная!
   Длинный тяжело вздохнул,  утер лицо о Сергеево  плечо.  И
предложил:
   - Пусть сам скажет, а?!
   - Чего-о?! - изумился карлик.
   - Я думаю, он понял.
   Острие перестало давить на кожу.  И Сергей приоткрыл рот.
Но сказать ничего не смог. Лишь прохрипел невнятно, на выдо-
хе.  Свободной  рукой он расстегнул сумку,  протянул бутылку
хмырю-карлику.
   - Спрячьте,  спрячьте,  молодой  человек!  - совсем уныло
проговорил длинный.  И уложил бутылку обратно.  - Порядочные
люди себя так не ведут.  Неужто вы могли подумать на нас та-
кое?! Как не стыдно!
   Карлик снова  саданул  кулаком  в живот,  но совсем тихо,
лишь размах был нешуточным,  а удара Сергей почти не почувс-
твовал.  Может, все внутри онемело, может, карлик так забав-
лялся, играл с жертвой. Сергей ни черта не понимал!
   - Надо  мочить  сразу,  на  месте!  - сказал хмырь-карлик
расстроенно. - Какого хрена нам с ним возиться?
   - Не время, - ответил длинный. И выпрямился во весь рост.
   Сергею показалось, что длинный уперся головой в свод под-
воротни.  Но  он  уже не верил своим глазам,  все было как в
кошмаре.
   - Мы его замочим, коли не образумится, замочим! - продол-
жил длинный.  - Вы поняли, молодой человек? Нет?! Странно! -
Длинный  опять разрыдался,  словно Сергей своим непониманием
разобидел его не на шутку.
   - Ежели еще разок сунешься в это дело, падла, - разъяснил
хмырь-карлик,  - я из тебя,  сучий потрох,  лапши настругаю,
понял?!
   Нож снова уперся в горло.
   - Он  верно говорит,  молодой человек,  - закивад головой
длинный, - Оставьте вы это дело! Ну зачем вам путаться в не-
го?  У вас есть работа, дом, неплохая... э-э подруга, если я
не ошибаюсь. Зачем вам портить себе карьеру и репутацию?
   - Я безо всякой репутации на тот свет спроважу! - прохри-
пел карлик,  - Еще сунется - и замочу!  -  Голос  его  вдруг
осекся.  Карлик поглядел на длинного. - Ну че ты, в натуре?!
Ну че возиться?! Гуманист, едрена, на свою башку!
   - Не-е, не надо, - промямлил длинный.
   Сергей почувствовал,  как ослабла и пропала совсем хватка
- длинный выпустил его руку. Вроде бы, пронесло! Сергей гул-
ко выдохнул.
   В этот миг хмырь-карлик дернулся к нему. Но длинный ухва-
тил его за воротник,  приподнял...  и неожиданным движением,
распахнув огромную полу,  спрятал карлика под своим необъят-
ным макинтошем.
   - Все равно порежу падлу! - визгливо донеслось из-под по-
лы. И смолкло.
   Длинный низко поклонился, приподнял шляпу - так, что Сер-
гей увидал его лысую и почему-то морщинистую голову,  покры-
тую точно такими же бородавками, что и на подбородке.
   - Прощайте,  молодой человек!  Надеюся на ваше благоразу-
мие!
   И повернулся к Сергею спиной, побрел в сторону улицы. Уже
на свету из-под полы макинтоша выскочил хмырь-карлик,  обер-
нулся и погрозил Сергею кулаком.  Через мгновение оба исчез-
ли.
   Сергей выскочил из подворотни,  но тут же замер -  никого
на улице не было.  Лишь какая-то угрюмая женщина волоком во-
локла в обменный пункт два неподъемных тюка макулатуры.  Вид
женщина  имела  дикий и напуганный,  непохоже было,  что она
умеет читать.  За женщиной бежал  мальчонка  лет  четырех  и
плаксиво  просил купить мороженое.  Когда он досаждал особо,
женщина останавливалась, плевала в его сторону и цедила глу-
хие невнятные ругательства.

   Шарф пришлось отстирывать с мылом.  На это ушло минут де-
сять.  И как ни странно,  процедура принесла Сергею успокое-
ние,  ему  даже представилось вдруг,  что все происшествие в
подворотне было нелепым сном,  что он просто  поскользнулся,
грохнулся,  расшиб  нос,  потерял  сознание.  А в бреду чего
только не привидится!
   Главное, "бомба" была цела,  все остальное - семечки! Все
образуется,  и он припомнит кого видел утром у сугроба,  все
припомнит, а тогда... тогда и разберется.
   Квартира у Сергея была маленькая,  убогая - комнатушка  в
двенадцать метров, кухонька - два на два, совмещенные ванная
с туалетом да метровая прихожая.  Дом стоял  с  "хрущевских"
времен,  и  потолки были "хрущевскими" - Сергей рукой доста-
вал.
   Умывшись и покончив с шарфом,  он вытащил бутылку из сум-
ки, достал с полки на кухне стакан, кусок позавчерашнего сы-
ра,  малость подплесневевшего,  но вполне еще съедобного.  И
пошел в комнату. Все поставил на стол, уселся в поскрипываю-
щее кресло. Задумался.
   Стол был огромным для Сергеевых апартаментов,  он занимал
чуть  не  половину комнаты.  По своему назначению и форме он
был письменным столом,  но использовался по-всякому:  и  для
работы,  и для застолий,  и как кровать для временных посто-
яльцев,  раза три или четыре он даже выполнял  роль  помоста
или  сцены  для залетных подружек Сергея и его друзей - под-
ружки эти исполняли на нем канкан или раздевались как в  са-
мом настоящем стриптизе.  Не все у них,  конечно, получалось
"фирменно",  профессионально,  но ребятам да и самому Сергею
нравилось,  а  больше всего нравилось лихим подружкам,  и не
так-то просто было от них потом отвязаться - каждая из  поп-
робовавших  этот  номер  непременно  хотела его повторять до
бесконечности, сиять местной "этуалью" на помосте-столе.
   Сейчас Сергей  сидел за столом в полном одиночестве,  ду-
мал, с чего начать:  выпить, а потом набросать схему поисков
или же сначала разработать схему, а потом уж и выпить. Поло-
жение было похлеще,  чем у известного "буриданова осла", ко-
торому предстояло сделать выбор между двумя абсолютно одина-
ковыми стогами сена.  Но Сергей все же был не "ослом", он не
хотел  помирать  от голоду между двумя тарнушками.  И потому
правой рукой он полез во внутренний карман за листок бумаги,
а левой потянулся к бутылке. Лист лег на столешницу, бутылка
встала на лист.
   Горлышко было законопачено на совесть.  Сергей провозился
три минуты,  прежде чем срезал ножом пробку, Не медля, налил
в стакан,  доверху налил.  Но пить не стал.  Пододвинул лист
ближе.  И стал набрасывать на него группками всех своих зна-
комых,  сослуживцев - бывших к нынешних, дальних родственни-
ков и просто примелькавшихся людей.  Полчаса у него ушло  на
это занятие.  Листа  не хватило,  пришлось доставать второй.
Всех,  виденных им сегодня,  после утреннего зрелища, Сергей
вычеркнул  сразу.  С оставшимися было труднее.  Каждого надо
было раздеть, повернуть спиной к себе, затылком, всмотреться
-  и  все это мысленно.  Всех лысых,  плешивых и кудрявых он
также повычеркивал,  слишком высоких и коротышек тоже. Оста-
валось человек пятьдесят. Вполне могло быть и то, что Сергей
кого-то забыл,  пропустил. Ничего, решил он, потом вспомнят-
ся.
   Перед глазами стояла изуродованная синюшная спина, вывер-
нутые руки,  подогнутые босые ноги, запекшийся в крови заты-
лок. Но все это могло не принадлежать ни одному из списка, а
могло и многим сразу,  поди разберись. Нет, неразрешимая за-
дача стояла перед Сергеем.
   Он отодвинул  от  себя оба листа,  положил на них гильзу,
обрывок с непонятными письменами,  железный шип. И потянулся
к стакану.  Пил медленно,  глоточками,  смакуя давно забытый
вкус ядреной гостормозухи, плодово-выгодного, в котором и не
пахло плодами,  зато сильно отдавало нефтью и мазутом. Ниче-
го, Сергей и не такое пил, он не боялся. От "солнцедара" ло-
мило скулы и глаза лезли на лоб.  Но Сергей пил, прислушива-
ясь к собственным ощущениям,  наслаждаясь реакцией организма
на  гнусную  отраву,  как наслаждается закоренелый мазохист,
распарывая себе брюхо острой бритвой.  Это  было  противоес-
тественно,  но это было - Сергей вспоминал юность, с которой
распрощался, как  ему  казалось,  лет  пятнадцать  назад.  А
юность  его  была угарна,  хмельна,  загульна,  женолюбива и
прекрасна. Был он когда-то отчаянным малым, бузотером, воль-
нодумцем...  Все прошло, уплыло вместе с годами, хотя... ка-
кие там годы - между тридцатью и сорока, разве ж это годы!
   Он одолел-таки стакан,  опустошил до донышка.  И долго не
мог отдышаться. По мозгам ударило почти сразу, голова отяже-
лела,  зато мысли стали более расторопными, шустрыми. Сергей
придвинул к себе листы,  с ходу вычеркнул еще пятерых,  лишь
после  этого протянул руку за сыром,  откусил немного и стал
медленно, со вкусом жевать.
   Когда на листах осталось не больше двадцати фамилий, Сер-
гей застыл с ручкой в руке - он уже не мог с полной  уверен-
ностью  вычеркнуть  ни одного из претендентов на роль трупа,
лежавшего у сугроба.  Пришлось достать чистенький  листок  и
перенести всех туда.  Каждую фамилию Сергей расположил в от-
дельности,  обвел квадратиком...  На этом дело  окончательно
застопорилось.
   Он протянул руку к бутылке... и удивился ее тяжести. Под-
нес  "бомбу" к самым глазам.  И чуть не выронил ее из руки -
"бомба" была полна! Черная маслянистая жидкость, именующаяся
"солнцедаром",  плескалась аж в самом горлышке, будто бутыль
только что откупорили.  Вот это был номер!  Похлеще тех, что
откалывали подруженьки-забавницы на столе!
   Рука дрогнула.  И большая капля вина упала на лист,  рас-
теклась  бурым  дурно  пахнущим пятном.  Сергей лизнул пятно
языком - вкус был обычный.  Он чуть отхлебнул из горлышка  -
опять-таки  все в норме:  тормозуха как тормозуха,  крепкая,
мерзостная,  вонючая.  Сергей решил, будь что будет. И налил
полный стакан,  выглушил его одним залпом. Но бутыль при том
на стол не поставил, так и держал в руке.
   В голове загудело сильнее. По телу разбежался живительный
огонь. Но сейчас Сергей не прислушивался к себе, он заглянул
в  горлышко "бомбы".  Там все было в порядке - зелье плеска-
лось именно на том уровне, на каком и должно было плескаться
при нехватке двух стаканов.
   - Померещилось! - проговорил Сергей вслух. И поставил бу-
тыль.
   Список он крутил и так и этак,  даже переворачивал  вверх
ногами. Но ничего не помогало - любой из претендентов годил-
ся на роль трупа. Оставался самый простой способ - по поряд-
ку  обзвонить каждого.  Сергей поплелся в прихожую - телефон
стоял там.  Набрался терпения. Двенадцать человек отозвались
сразу,  их  пришлось вычеркнуть.  Оставшиеся восемь молчали.
Круг сужался. Еще немного, и он будет у цели!
   Сергей вернулся  в комнату.  Взялся за бутыль.  Она опять
была полна.  Так сходят с ума, подумалось ему. И ведь не пь-
ян,  совсем не пьян - что такое два стакана, пустяки! Вспом-
нился нелепый сон-бред про подворотню, про длинного и карли-
ка...  Но он ни с чем не вязался, и Сергей отмахнулся от не-
го.  Нет, надо было выяснять, в чем дело! Иначе и свихнуться
недолго.
   - А, была не была! - почти выкрикнул он.
   И налил стакан.  Выпил. Еще налил. И опять выпил. Без ма-
лейшего промежутка во времени налил третий, потом четвертый.
Бутылка  опустела.  Зато Сергея чуть не вывернуло наизнанку.
Он еле сдержался.
   Голова сильно кружилась, перед глазами все мелькало - так
в общем-то должно было быть после шести стаканов,  выглушен-
ных практически один за другим. Но Сергея почему-то напугало
это состояние.  Он подумал,  что отравился. Он вспомнил, что
слыхал где-то,  будто при отравлениях бывают иногда слуховые
и зрительные галлюцинации. Наверняка и с ним происходит неч-
то похожее, наверняка, тормозуха его выбила из колеи!
   Надо было бежать в ванную,  совать пальцы в рот, пить по-
больше воды с содой,  чтоб вырвало, чтобы прочистить желудок
и пищевод...  Но Сергей вместо этого плюхнулся на диванчик и
заскрипел  зубами.  Ему  что-то не хотелось бороться за свою
жизнь.
   С кухни, из репродуктора доносилось надрывное:

         -  Раздайте патроны, поручик Голицын!
         Корнет Оболенский, надеть ордена!

   Сергей зажал уши.  Ему вдруг показалось,  что "розданными
патронами" сейчас начнут палить по нему.  Он даже испугался.
Но потом как-то сразу успокоился:  нет,  эти не будут в него
стрелять,  эти  ребята  славные,  они  его наоборот защитят,
прикроют своими телами... хотя дела у них швах! Все в голове
плыло,  покачивалось, переливалось. Прошло минут пятнадцать,
но Сергей не помирал.  Ничто у него не болело. Его даже тош-
нить