асковому  Ирунчику.
Экспериментировать он больше не желал.  Знал,  что даже если
разгромит полгорода и перебьет тысячу его жителей, все равно
его  не  посадят,  ничего  с ним не сделают - видно,  законы
замкнутого цикла сильнее в стократ обычных законов! И нечего
тогда шутить с ними!
   По дороге он свернул к сугробу.  Молча постоял у него ми-
нут  пятнадцать.  Сугроб напомнил ему оплывшее и потемневшее
надгробие.  Это было неприятно, более того, страшно, но Сер-
гей стоял.  Потом он запустил руку в карман, выгреб гильзы и
шип, швырнул их в грязный заплеванный снег. Резко развернул-
ся. И пошел туда, где его всегда ждут.
   За полкилометра до цели к нему привязался какой-то  шкет.
Мальцу было от силы семь или восемь, но вел он себя вызываю-
ще нагло.
   - Дай рупь, дядя! - потребовал он плаксиво и вместе с тем
зло. - Дай, кому говорю!
   - На! - Сергей швырнул ему первую подвернувшуюся под руки
купюру. - Только отвяжись!
   - Ого!  Червонцами бросаешься?! - удивился малец. И прис-
вистнул.
   Из какой-то темной дыры выплыли три тощих тени. Сверкнула
сталь ножей.
   - Постой, паря, разговор есть, - прохрипела одна.
   - Забирайте все!  - Сергей выворотил  карманы  -  асфальт
покрылся красными,  синими,  зелеными и желтыми бумажками. -
Берите, не жалко!
   Малец бросился подбирать. А трое тощих застыли, пяля гла-
за. Они были в недоумении. Лишь первый не оплошал.
   - Э-э,  нет, паря! Видать, у тебя еще есть! Скидывай оде-
жонку!
   - И его, сумку сюды давай, значит, скорее! - добавил вто-
рой.
   Сергей наотмашь звезданул его кулаком в лоб.  Тощий плюх-
нулся наземь.  Возле щеки сверкнула узкая полоска стали.  Но
поздно!  Сергей ногой врезал поддых первому. И тут же ребром
ладони уложил третьего - шея у того оказалась  совсем  хлип-
кой.
   - Уйде-е-ет!!! - заверещал малец.
   Сергей бросился бегом по знакомой издавна улице, мимо ка-
менного лысого истукана на площади, мимо вырубленного, выве-
зенного в Финляндию скверика, мимо жалких желтых халуп, мимо
пивнушек,  автопоилок, яслей и детсадов. Он несся, сломя го-
лову. И догнать его было невозможно.
   Тощие быстро отстали.  И Сергей понял - эти местные!  эти
не из той команды, о которой он подумал, совсем не из той! И
он громко,  в голос расхохотался. Будто камень с груди упал.
Последние метры он прошел медленно, бравируя, расправив пле-
чи и высоко вскинув голову.
   Ира открыла сразу,  после второго стука.  Звонок не рабо-
тал,  видно,  на ночь электричество на  лестничной  площадке
отключали.  Да только Сергей привык уже во тьме да все кула-
ками.
   - Явился, подарочек! - воскликнула она, улыбнулась, обна-
жая ряд ровных белых зубов.
   Она была хороша как никогда.  Она была сегодня просто чу-
дом, самим совершенством!
   - Явился, - подтвердил Сергей. И обнял ее, зарыдал в пле-
чо.
   - Ты  чего это?!  - удивилась Ира.  Она никогда не видела
его таким несчастным и жалким.
   - Приютишь на часик?
   - Да хоть насовсем оставайся! - Она как-то странно погля-
дела на него. И тут же опустила глаза.
   Сергей разделся,  прошел на кухню. Достал из холодильника
первое  попавшееся - кусок высохшего сыра.  Принялся жевать.
Но сыр не лез в горло, застревал комком.
   - У тебя ничего нету?! - крикнул он хозяйке дома, которая
не пошла за ним,  а застряла где-то в прихожей,  может,  и в
комнате.
   - Поищем! - отозвалась Ира.
   И через  минуту пришла на кухню,  потрясая полупустой бу-
тылкой "среднеазиатского крепленого".  Это была роскошь!  Да
только Сергей смотрел не на бутылку, он смотрел ниже.
   - Как тебе мои новенькие чулочки? - поинтересовалась Ира,
плавно поводя бедрами. - Сегодня выменяла на кольцо.
   - Какое?! - оторопел Сергей.
   - То самое!
   Они еще семь лет назад купили обручальные кольца,  думали
все будет нормально...  Сергей,  правда, еще был женат. Но с
женой отношения ухудшались с каждым днем.  С тех пор  многое
изменилось. Но чулки на золотое кольцо?! Он поморщился - что
же такое происходит, куда катимся?! Впрочем то ли еще будет!
Сергей глядел на ее ножки в розовых ажурных чулочках. Чулоч-
ки были хороши. Ножки еще лучше!
   - Опа!  - Она развела полы халата, вскинула их и крутану-
лась на месте. Ну-у, чего молчишь?
   - Неплохо,  - заметил Сергей и вырвал у нее из рук бутыл-
ку.
   Первый стакан  он  выглушил  залпом.  Откинулся на спинку
стула.  Расслабился. Теперь он мог спокойно наслаждаться ви-
дом прелестных ножек - наверное, единственных прелестных но-
жек, не вывезенных еще из России.
   - Ну,  как я тебе нравлюсь? - поинтересовалась Ира, выги-
бая спину и сбрасывая халатик на пол.
   Сергей без лишних слов поймал ее за руку,  притянул к се-
бе, посадил на колени - теперь он мог и на ощупь оценить ка-
чество новых чулочков. Он поглаживал эти полные стройные но-
ги ладонью и медленно, потихоньку отходил душой.
   - Я их буду надевать только для тебя, - прошептала она на
ухо,  поцеловала в висок.  - И никогда больше,  ни для кого,
только дома, только при тебе...
   Сергей прервал это бестолковое излияние поцелуем.  Черт с
ним,  с  кольцом!  Чулочки - что надо!  Он не переносил всех
этих дурацких и не очень удобных для любовного  дела  колго-
ток, давно запретил ей носить их, по крайней мере при нем...
Помнила, все помнила! Сергей просунул руку под тончайшую па-
утинку лифчика,  огладил грудь, надолго припал к ней губами.
Какая нежная,  какая бархатистая кожа!  Нет,  это сокровище,
настоящее сокровище! Он поднял вверх глаза и опять поймал на
себе ее странный взгляд,  никогда раньше она так не смотрела
-  это был взгляд не любимой и любящей женщины,  это был ка-
кой-то взгляд со стороны.  Он тряхнул головой,  потянулся  к
бутылке.
   - И мне налей,  я тоже хочу!  - попросила она и прижалась
сильнее.
   "Странно, не предлагает поесть почему-то...  и вообще  не
такая как обычно, не расспрашивет, не ругает, странно, - по-
думал Сергей, - что с ней?" Мысль эта моментально ускользну-
ла.  Он  стянул с нее эту ненужную сейчас ажурную тряпочку и
поочередно поцеловал в вырвавшиеся на свободу упругие груди.
Потом отстранился, разлил вино - себе в стакан, ей в синень-
кий старомодный фужерчик.
   - У тебя что,  и закусить совсем нечем?  - спросил он.  -
Ленишься, небось?! А ну, слазь, подавай на стол!
   Она прижала его голову к груди, перекинула через его ноги
свою,  одну, и сидела теперь верхом, расстегивала и опускала
рубашку. Тело ее было горячим, необыкновенно горячим.
   - У тебя не жар случайно? - задал еще один вопрос Сергей.
- Горишь прямо!
   - У меня все в норме,  - ответила она,  - а на стол пода-
вать нечего,  я ведь тебя не ждала,  ты ведь не предупрежда-
ешь!  И вообще, - она надавила соском на его губы, - неужели
тебе сейчас хочется есть, мой милый?! Ты меня обижаешь!
   Он обхватил руками ее бедра.  Но тут же вспомнил про ста-
кан.  Выпил. Она тоже приложилась к фужерчику, тут же поста-
вила его обратно, на стол, рядом с куском сыра.
   С голодухи вино ударило в голову, Сергей поплыл. Но он не
был пьян,  просто развезло, просто он сам расслабился, прос-
то...  Он  протянул  руку к беленькой веревочке на ее бедре,
потянул на себя кончик завязки.
   - Ну вот!  Ну вот!  - нашептывала она на ухо.  - Давно бы
так!  А то сидишь как евнух,  как кусок льда! Ожил?! Ну, да-
вай, давай же, - она раздевала его, то наваливалась, то отс-
транялась, и руки ее были смелыми и сильными.
   Сергей не понимал, к чему эта спешка. Он устал, он пришел
еле живой.  Ну почему она,  всегда прислушивавшаяся к  нему,
всегда  покорная  его воле,  стала вдруг такой нетерпеливой,
настойчивой.  И опять  он  поймал  на  миг  этот  незнакомый
взгляд,  и опять что-то неприятное колыхнулось в груди. Нет!
Бредни! Все как обычно!  Он успокоил  себя.  Протянул  руку,
достал  из-за  ее спины бутылку " среднеазиатского креплено-
го",  приложился к горлышку и выхлебал остатки. Все нормаль-
но,  все как обычно,  это просто он не в форме!  А рука сама
сдернула жалкие веревочки трусиков, легла на горячее трепет-
ное бедро,  погрузилась в него.  О, сладость женщины! Сергей
уткнулся лицом в ложбинку между грудями,  растворился в ней,
поплыл, поплыл еще сильнее. А она мяла его плечи, сдавливала
спину, да так, что дышать было больно. Ее пальцы погружались
в  еще  не  зажившую рану на плече,  причиняли острую боль -
Сергей вздрагивал,  и она убирала руку,  но тут же впивалась
ногтями в кожу спины с другой стороны.
   - С ума сошла! - вскрикивал он. - Умерь пыл-то! Ну нельзя
же так, лапка!
   На секунду ее объятия слабели,  а  потом  начиналось  все
снова.  Когда она впилась ему губами в шею, он подумал - вот
так можно и глотку прокусить,  вот так и  человека  погубить
недолго, ишь какая страстная! Он сдавил ее бедра со всей си-
лы, намеренно причиняя ей страшную боль, но она даже не ойк-
нула,  лишь вздрогнула всем телом и прижалась плотнее,  а ее
руки вновь погрузились в рану. Нет, это уже не любовные лас-
ки, это уже черт знает что! Сергей скосил глаз - и увидал на
собственном плече отпечаток пятерни, кровавый отпечаток. Это
означало,  что она ненароком разодрала заживающую рану,  что
она ничего не понимает, что она сама плывет, тащится... Нет,
так не любят!  Сергей положил обе руки ей на груди, надавил.
Но она не отодвинулась, наоборот, она еще крепче прижалась к
нему - она теперь была не просто горячей,  она была обжигаю-
щей.  Ее руки впились в кожу спины,  надавили на мышцы, реб-
ра... это было нечто невообразимое.
   - Рехнулась, что ли?! - заорал он. - Ты чего-о?!
   - Любимый!  -  простонала  она на ухо.  И опять впилась в
шею.
   - Уйди-и!!!
   Сергей попробовал вырваться.  Но она  не  отпускала,  она
сжимала его в стальных тисках - и руками,  и ногами. Она на-
валивалась на него всем телом,  она жгла, терзала, разрывала
кожу,  добиралась до мяса... Он завел руку назад, перехватил
ее кисть и с трудом отвел руку от себя, взглянул - все паль-
цы были в крови, с них капало. Он еле удерживал эту кровавую
руку - она была не по-женски сильна. Стоило только ее выпус-
тить, и  она снова впилась в растревоженную рану.  Сергей не
понимал, что происходит, это было уму непостижимо! Взбелени-
лась! Перепилась! Обкурилась! Вот дура! Дурища! Он снова от-
пихнул ее от себя - не тут-то было!
   - Пусти! Пусти-и-и!!! - заорал он во весь голос.
   И, намотав на руку ее пышные светлорусые  волосы,  рванул
назад - голова дернулась,  откачнулась.  Они застыли лицом к
лицу,  уставились друг на друга.  И сдавленный крик застыл у
него в горле.  Да, это была она - привычная, красивая, утом-
ленная любовью.  Все было ее - и брови, и чистый лоб, и чуть
вздернутый,  но прямой нос, и щеки... вот только изгиб губ -
не тот,  совсем не тот! И эти глаза! Глаза были не ее! Глаза
вообще были не женскими! Это были глаза незнакомого и страш-
ного существа - холодные, алчные, немигающие.
   - А-а-а-а!!! - завопил Сергей, теряя рассудок.
   И попробовал вскочить на ноги. Не вышло! Она оплела свои-
ми  ногами его тело,  а вместе с ним и стул,  она удерживала
его и продолжала раздирать ногтями спину,  плечи,  шею.  Она
тянулась  к  нему окровавленными губами.  Но он держал ее за
волосы,  не давал этим страшным,  хищно  искривленным  губам
припасть  к своему телу.  Вот они - профессиональные убийцы!
Да, зеленый был прав! Конец! Это конец!
   Она раскрыла рот, обнажая длинные и острые клыки - каждый
был по три-четыре сантиметра. На месте языка подрагивало си-
нюшное раздвоенное жало.
   - А-а-а-а-а-а!!! - закричал Сергей еще громче.
   Рванулся. Он  не мог уже терпеть боли.  Но и освободиться
он не мог.  И тогда он поступил проще,  он перестал рваться,
отпихивать жуткую тварь от себя,  наоборот, он резко подался
назад,  качнулся всем телом.  И они упали,  упали вместе  со
стулом.  На какой-то миг давление объятий ослабло. И он выр-
вался,  содрал с себя эти когтистые лапы,  отшвырнул  алчное
кровожадное существо к столу.  Вскочил на ноги,  загородился
стулом.
   - Не уйдешь!!!  - просипела она,  подползая ближе,  скаля
зубы.
   И прыгнула на него - прыгнула пантерой,  разъяренной кош-
кой.  Стул разлетелся в щепу,  не выдержав этого наскока.  И
короткого  мига хватило - Сергей выскочил в прихожую,  вышиб
ногой дверь в ванную, склонился - топор лежал под старым чу-
гунным полукорытом.  Он уже ухватился за рукоять,  когда она
впилась ему когтями в спину, оседала.
   - Не уйдешь!!!
   - Я убью тебя!!! - заорал Сергей. Извернулся, прижал ее к
стене,  сорвал  цепкую руку с горла.  Потом выволок страшную
наездницу в коридор, упал на спину - хрустнули кости. Но она
еще  сильнее впилась в кожу груди,  в живот.  Она грызла его
шею сзади,  подбиралась к сонной артерии. И тогда он рубанул
топором по торчащей ноге в розовом чулочке.  Рубанул со всей
силы - ступня отлетела,  но сам чулок даже не  порвался,  не
лопнул, он лишь вытянулся немного.
   - И-и-и-и-и-и!!! - взвыло существо и ослабило хватку.
   Сергей вскочил,  прижался  спиной  к стене.  Он готов был
драться до последнего с этим вампиром.
   И все же...  невыносимо было смотреть на нее,  да-да,  на
нее,  ведь она внешне оставалась собой - вот  она  подтянула
уцелевшую ногу,  напружинилась, подняла лицо, тряхнула воло-
сами.  И что-то дрогнуло у Сергея в груди, он начал опускать
топор.
   - Это гинг! - прогнусавило вдруг голосом зеленого.
   Сергей завертел  головой  - никого в коридоре,  кроме них
двоих,  не было.  Существо готовилось к прыжку, верхняя губа
над клыками напряженно подрагивала.
   - Это обычный  гинг! - прозвучало снова.
   И Сергей понял - зеленого нет здесь,  это его собственный
внутренний голос,  это его память, это инстинкт самосохране-
ния.  И,  разумеется, он не должен сейчас малодушничать, это
гинг, самый настоящий гинг! Это они подослали его! Они дума-
ли,  он готов, осталось лишь чуточку нажать, чуточку прихва-
тить его - и все! Но нет!
   - Не уйдешь!
   Существо прыгнуло на него.  Сергей  не  оплошал  -  топор
сверкнул  молнией и начисто срезал тонкую белую шею.  Голова
покатилась к ванной. И ни капли крови, ни капельки не высту-
пило из срезов. Да, это был гинг.
   - Врете!  - завопил Сергей торжествующе.  - Врете! Уйду я
от вас! Уйду!!!
   Обезглавленная тварь бросилась на него,  растопырив  ког-
тистые лапы. Голова скалилась издалека, натужно сопела, вра-
щала немигающими ледяными очами.
   - Получай!!!
   Сергей ударил!  Потом еще и еще раз!  Обрубки белого тела
раскатились по прихожей,  застыли. Он не мог смотреть на все
это,  такое зрелище было выше его сил. Он подбежал к голове,
нагнулся,  поднял ее,  побежал на кухню, намереваясь вышвыр-
нуть страшную ношу в окно.
   И когда он уже вышиб ногой стекло и поднял голову на уро-
вень своей головы,  холодные глаза вперились в него,  кривя-
щийся рот чуть приоткрылся и оттуда прозвучало сипло:
   - Все равно ты никуда от нас не  уйдешь.  Ни-ку-да!  Тебе
осталось совсем немного!
   Сергей бросил голову в темноту.  Отвернулся.  Руки у него
дрожали.  Сердце было сковано обручем.  По телу лил холодный
пот.  Но мозг не сдавался. Нет! Он еще побарахтается! Он еще
подержится на плаву немного!  Рано они его хоронить-то наду-
мали! Хромая, переваливаясь с боку на бок, стараясь не шеве-
лить руками и лопатками,  чтобы лишний раз не причинять боли
пылающей спине,  он пошел в прихожую,  подобрал топор. Так и
застыл с ним в руке.
   Обрубки, потихоньку шипя и испуская кисловатый запах, съ-
еживались,  как высыхающая пена, исчезали - все это происхо-
дило прямо на глазах.  Через три  минуты  лишь  две  розовые
ажурные  полоски  лежали  на  паркете - словно их специально
расстелили по нему.
   - Ой, мои чулки! - послышалось из-за плеча.
   Сергей вздрогнул, вскинул руку с топором.
   - Совсем очумел,  что ли? - Ира выскочила за дверь, прик-
рыла ее за собой.  Потом осторожно, одним глазком, заглянула
в собственную квартиру.
   Сергей не заметил,  когда она вошла, он вообще пребывал в
прострации.  Но  даже  в таком состоянии он мог поручиться -
это уже не гинг, это она!
   Он зашвырнул топор на его место, под ванну. Пошел на кух-
ню, натянул на себя брюки. Попил воды из-под крана.
   - Зачем  ты  бросил их на пол?!  - возмущалась в прихожей
Ира. - Ты чего - совсем дошел?! Может, с тобой опасно рядыш-
ком находиться, а?! Чокнутый! Нет, самый настоящий чокнутый!
   Сергей стоял и радовался.  Ах,  если бы она только знала,
что здесь происходило несколько минут назад!  Нет,  он ей не
расскажет, ни за что не расскажет! Ей не надо этого знать.
   - А  я тебе поесть принесла!  Гляди-ка,  в распределителе
собачьи консервы давали!  Я так рада,  это такая сейчас ред-
кость,  - она поднесла жестянку к носу,  наморщила его, - не
нашенские,  импортные, маде ин Ботсвана, шик!!! Щас я разог-
рею тебе, ладно?
   У Сергея в груди разлилось тепло,  из глаза - почемуто из
одного,  левого,  - вытекла слезинка.  Да, это была она, его
Ирунчик, лапушка, любимая! И все же он спросил:
   - А ты что - знала, будто я заявлюся, да?
   - Не знала,  Сереженька,  не знала.  А сердцем чуяла! Да-
вай-ка поешь сначала.  А потом я тебе свои новенькие чулочки
продемонстрирую : гарантия - ты будешь в отпаде!
   Сергей отвернулся. Он уже был "в отпаде", хватит.
   - На колечко выменяла?  - спросил он почти  без  вопроси-
тельной интонации.
   - Откуда ты знаешь?
   - Оттуда!
   Сергей подошел ближе и поцеловал ее в губы. Потом отобрал
розовые чулочки и забросил их на старый облупленный шкаф.
   Через час они легли.
   - Ты не хочешь меня? - спросила она разочарованно, припа-
дая к его груди, прислоняясь щекой к щеке.
   - Я устал, - проговорил он тихо. - Я чертовски устал.
   Он знал,  что она не обидится,  что она все поймет.  Да и
кому  понимать-то  его,  как  ни  ей - единственной любимой,
единственной живой среди этой мертвечины, единственной пони-
мающей его и просто единственной.
   Он заснул сразу.  А она еще долго не спала. Все вглядыва-
лась в его измученное, изукрашенное ссадинами и кровопотека-
ми лицо, ободранные и исцарапанные плечи. И жалела его, даже
всплакнула  немного.  Она думала - опять ему досталось в пь-
яной уличной потасовке,  а может, опять он попал в вытрезви-
ловку или на пятнадцать суток. А еще вероятней, что связался
с дурной компанией,  они угробят его,  доведут до ручки - и,
так вон какой нервный стал,  желчный,  худой! Но даже такой,
избитый,  жалкий,  дерганный, он был дорог ей. И другого она
не хотела.
   Во сне он все время вздрагивал,  бил ногами.  Кричал  про
какой-то список,  квадратики,  про какие-то гильзы.  Кричал,
что претендент,  кандидат или еще кто-то там остался  только
один.  Всего один! Она гладила его по лбу, шептала тихие ус-
покаивающие слова. И он утихал. А потом и вовсе расслабился,
стал дышать ровно,  глубоко. Он спал, и ничего ему больше не
снилось.  Она видела по безмятежному лицу, что ему ничего не
снится, что он наконец-то избавился от кошмаров. Тогда и она
заснула.

   Ему и на самом деле ничего не снилось.  Не снилось до тех
пор, пока откуда-то издалека, словно из-за стены, не прозву-
чал приторный вкрадчивый голос.
   - Ну, вставайте же, вставайте, - упрашивал кто-то мягко и
ненавязчиво, - вставайте, уже пора.
   Сергей не хотел прислушиваться к этим словам,  он отмахи-
вался от них - кто это там еще осмеливается  будить  его!  И
вообще - какого черта! пошли они все вон! он у себя дома! он
даже больше,  чем у себя! он у нее! в единственном спокойном
и надежном пристанище!  и пусть убираются отсюда все, кем бы
они ни были!  пусть проваливают! обнаглели! пусть уматывают,
даже если они обрывки сновидений, если их и нет на самом де-
ле!
   - Пора, молодой человек, пора, - сахарным сиропом лился в
уши голос,  - ну не хорошо  же  так  долго  заставлять  себя
ждать, вставайте, пойдемте, ну-у!
   Сергей приоткрыл один глаз.  Какой-то смутный силуэт мая-
чил над ним. Ира спала, отвернувшись от него, уткнувшись ли-
цом в стенку и