нквизиции!
Как  мы будем разыскивать бесенят и их мамаш?  Ты должен нам
помочь!
   Плоскогубцы разжались.  И Сергей почувствовал, как увели-
чивается его нос - он сначала разбух до размеров груши,  по-
том  маленькой дыньки,  потом арбуза,  потом начал заполнять
собою все помещение...  Сергей дернул головой и сильно  уда-
рился затылком о деревянную спинку кресла. Но это не помогло
- нос горел,  словно его окунули в кипящее масло.  Даже воз-
дух, проходивший через ноздри, раскалялся, становился .горя-
ченным,  им трудно было дышать. Зеленые круги запульсировали
перед глазами.
   - Всех покажу! - заверил Сергей. - Всех до единого: и бе-
сенят,  и бесовок,  хоть пять,  хоть пятьдесят пять,  сам не
упомню,  скольких обработал! - Ему показалось почему-то, что
чем  больше  он выдаст душ инквизиторам,  тем с ним ласковей
обойдутся.  - Пошли хоть щас,  ще тут этот ваш, как его Гар-
диз?
   Хмурый вздохнул уныло,  отвернулся.  Голос его  прозвучал
из-за спины устало:
   - Да ладно, мы пошутили! Какие там горожанки, какие к дь-
яволу бесенята!
   - Ага,  - поддакнул вконец осмелевшей бритый,  с него уже
сошло похмелье.  - Они тут все бесовки и бесенята, я ему сам
на какую хошь покажу!
   - Пошел вон! - рыкнул хмурый.
   И помощник-писарь чуть не бегом выбежал из  пыточной,  он
был послушным человеком.
   Когда дверь  захлопнулась,  хмурый  вытащил  из-под  рясы
большую флягу,  взболтнул ее,  высоко подняв в руке,  припал
губами к горлу, с полминуты звучно булькал. Потом стал отду-
ваться и вытирать рукавом пот со лба.
   Сергей сидел ни жив, ни мертв.
   - Глотнешь?
   Хмурый подошел вплотную,  сунул флягу в зубы испытуемому,
приподнял донышко.  И Сергей глотнул.  Сразу полегчало, даже
нос не так стал болеть.
   Хмурый привалился к его плечу.  Засопел в ухо, тихо, сов-
сем тихо:
   - Я  этого  старого дурака Баруха выпустил,  слышь?  - Не
дождавшись ответа,  он прибавил: - Чего клопов зря откармли-
вать нечестивой кровью,  они и так тут жирные,  как свиньи у
герцога Гистанского! Верно я говорю?
   Сергей подхалимски закивал.
   - Барух - отличная приманка для всяких олухов!  - продол-
жил  хмурый.  - Я на него уже полторы дюжины взял!  Наживка,
что надо!  Но туп, бесконечно туп! Все пытается кем-то пове-
левать,  кого-то вызывать... эй, ты слышишь, чего тебе гово-
рят?!
   - Барух - это кто? - снова невпопад спросил Сергей.
   И тут же получил массивным кулаком по темечку,  аж  слезы
брызнули из глаз.
   - Я ему выдрал половину его драной бороденки!  Вот  этими
руками... - хмурый потряс перед распухшим носом Сергея свои-
ми красными лапищами, - я оторвал у него семь пальцев на но-
гах и левое ухо! Я проткнул его вертелом грешницы Ильзы чуть
не насквозь, а потом посадил голой задницей на шип благовер-
ного Игнатия!  Я вышиб ему четыре передних зуба - не-ет,  не
сразу! Каждый я сначала вбил на полвершка в челюсть, а потом
уже выворачивал! Я подвешивал его вверх ногами, разрезал по-
дошвы и посыпал их солью...  Нет,  ты не  представляешь!  Но
старый хрен,  этот тупой недоумок продолжал стоять на своем!
Ты не догадываешься, что он мне рассказал, а?
   - Не-ет, - дрожащим голосом выдал Сергей.
   - Ты не хочешь говорить правды!  Ты не веришь мне! - оби-
делся хмурый. - А я хочу совсем малого, понял! Совсем немно-
гого!
   - Чего же?  - оживился Сергей, сообразив, что ему предла-
гают сделку.
   - Ты какой-то бестолковый инкуб! Если ты вообще инкуб! Ну
ладно...  Этот хрен клялся, что он на самом деле вызвал тебя
из ада! Это верно?!
   - Врет! - заявил Сергей решительно.
   Хмурый поглядел на него с прищуром,  недоверчиво. И потя-
нулся за пилообразными клещами.
   - Врет, говоришь? - переспросил он зловеще.
   Сергей промолчал.  Он вдруг понял - сделка не  состоится,
ведь этот толстяк потребует от него чего-нибудь заведомо не-
возможного:  философского камня,  или просто  груды  золота,
жемчуга,  каменьев, а может приворотного зелья, или элексира
вечной молодости.  Ну откуда ему взять все это?! Нет, пропа-
щее дело!
   - А чего это ты повернулся эдак-то,  а? То все признавал,
всякую напраслину признавал,  чего б я ни навыдумывал? А тут
уперся вдруг? Странно! Может, ты и впрямь инкуб?! Вдруг этот
нечестивец тебя и вытащил из самой преисподней?! Говори, по-
ка никого нету! Я тебя не выдам! Вот те крест!
   Хмурый вяло  перекрестился,  явно не придавая этому жесту
особого значения.
   - Ну погляди сам,  какой я демон,  ты что? - заволновался
Сергей. - Потрогай, если глазам не веришь!
   Хмурый усмехнулся криво, обнажив щербатые зубы.
   - Инкубы умеют прикидываться,  - сказал он, - ежели б не-
чисть в своем обличьи ходила, так и забот бы не было у поря-
дочного обывателя,  все сразу видно,  хитришь,  но  хитрости
твои белыми нитками шиты!
   - Ладно, говори - чего надо! - выпалил неожиданно для се-
бя самого Сергей.
   - Вот это дело! - сразу оживился инквизитор. - А не обма-
нешь?
   - Нет!
   - Я хочу знать дорогу туда!
   - Куда?!
   Хмурый обжег его взглядом маленьких свиных глазок, по лбу
пробежали складки морщив.
   - В преисподнюю!
   Сергей ожидал чего угодно,  только не этого.  У  него  по
спине  потек пот - мелкими противными струйками потек.  Надо
было на что-то решаться, по крайней мере надо было протянуть
время, отдалить новые пытки - может, появится проблеск. И он
выдал:
   - Я тебе покажу дорогу туда.
   Хмурый затрясся,  сразу протрезвел.  Глаза  его  утратили
злость,  недоверие,  стали полубезумными, бегающими - видно,
он сам не ожидал столь быстрого решения вопроса.
   - Но ты должен сказать мне,  - продолжил Сергей,  - зачем
ты туда собираешься?!
   - Я всю жизнь мечтал об этом мире!  - выпалил хмурый. - Я
верил, что попаду туда, не мертвым, не жалким грешником, об-
реченным на страдания, а одним из тех, кто несет эти страда-
ния,  одним из творцов его! Я всегда себя готовил к той жиз-
ни, я ждал ее... А ты не обманешь?
   - Нет! -  ответил Сергей.
   - Давай хлебнем?  - предложил хмурый и снова вытащил фля-
гу.
   - Давай,  - согласился Сергей.  И тут же спросил: - Какой
сейчас год?
   - Две  тысячи семьсот двенадцатый от Преображения Христо-
ва, - с готовностью ответил инквизитор.
   - Что-о?! - воскликнул Сергей. Ему показалось, что он ос-
лышался. - Повтори! Повтори немедленно!
   - Две  тысячи  семьсот двенадцатый от Христова Преображе-
ния, я же внятно сказал!
   - Этого не может быть!
   Хмурый  развел руками.
   - У вас там,  наверное,  свой отсчет? - робко поинтересо-
вался он.
   Сергей пропустил  мимо  ушей  его слова.  Он весь дрожал.
Прошлое,  пусть и самое жуткое прошлое,  но свое,  во многом
знакомое - это одно. И совсем другое...
   - Мы где, в Испании? Португалии?
   Хмурый пожал плечами. Щеки его обвисли.
   - Эспаньол?  Франс?!  Черт возьми, Каталония, Мадрид, На-
варра, чего там еще-то, Тулуз, Гренада, Лиссабон, да?
   - Мы в Гардизе, - сказал хмурый и немного отодвинулся. Он
сидел  с фляжкой в руке,  но казалось,  что позабыл про нее,
вот-вот уронит.
   Сергей понял, что взял слишком круто. И указал глазами на
фляжку.
   - Давай-ка, приятель, промочим глотки!
   - Давай!
   Они выпили.  Нос у Сергея совсем отошел. Но сидеть стано-
вилось с каждой минутой все неудобнее  -  шипы  делали  свое
медленное, но верное дело.
   - Освободи меня, развяжи руки, - потребовал Сергей.
   Хмурый заколебался. Привязанный инкуб, даже если он вовсе
не инкуб,  все-таки, надежнее, да и спокойней как-то! Развя-
жешь, а он и отмочит чего-нибудь такое, что потом или костей
не соберешь,  или на кол посадят. Нет уж, надо выждать - так
думал  хмурый толстый инквизитор,  И все это Сергей читал на
его отвратном лице.
   - Ну,  как знаешь! - проговорил он и отвернулся от хмуро-
го.
   - Я  тебя развяжу,  потом развяжу,  - пообещал хмурый,  -
Только гляди, не обмани!
   - Не обману, - сказал Сергей.
   - А щас надо еще кое-что по протоколу выяснить.  - Хмурый
хлопнул в ладоши, крякнул гортанно.
   Прибежал бритый и сразу занял свое место за столом -  гу-
синое перо задрожало в его руке. Хмурый развернул свиток.
   - Как доносит свидетель, испытуемый распространял кощунс-
твенные  ереси о происхождении жизни на нашей грешной земле.
При том утверждал, что человека создал не Господь Бог, а что
его  якобы родила обезьяна,  в которую Господь вдохнул душу.
Так?
   Сергей уставился на хмурого,  и во взоре его, видно, было
столько всего, что свиток выпал из огромной руки с обгрызен-
ными ногтями.
   - Кто-о?
   - Что - кто?  - переспросил хмурый, и брови его зашевели-
лись как змеи.
   - Кто свидетель?! - заорал Сергей во всю глотку. - Вы тут
все с ума посходили!
   - Только без этого,  - предупредил хмурый, - попрошу соб-
людать спокойствие и выдержку.  Вы не на гулянке и не на ба-
заре, а в солидном заведении!
   Сергея трясло.  Но он взял себя в руки. Хмурый прав, сей-
час  на самом деле многое зависело от ею хладнокровия и уме-
ния приспосабливаться к обстоятельствам. Надо лишь проанали-
зировать ситуацию, осмыслить происходящее.
   - Хорошо,  - проговорил Сергей мягко и подмигнул хмурому,
будто напоминая о сговоре.  - Хорошо, но один лишь малюсень-
кий вопросик, вы разрешите?
   Хмурый благосклонно кивнул.  И поглядел на бритого - дес-
кать,  почему бы и не дать испытуемому перед началом  самого
интересного  немного  и потрепаться - это даже как-то благо-
родно, великодушно.
   - Скажите,  на  каком языке мы сейчас говорим?  - спросил
Сергей очень мягко и деликатно.
   Сначала захохотал бритый.  Потом залился смехом, нутряным
и сдержанным,  хмурый.  Они глазели друг на друга,  тыкали в
испытуемого пальцами и не могли остановиться.
   - На русском? - робко вставил Сергей и тоже хихикнул.
   Хмурый сквозь выступившие слезы просипел:
   - Похоже, я в тебе ошибся, малый! Какой ты к черту инкуб!
Ты просто слабоумный, точно, трехнутый, сдвинутый! Ну рассу-
ди сам - ведь ежели мы в Гардизе,  то по-каковски нам надле-
жит говорить, а?!
   - По-каковски? - на свой лад повторил Сергей.
   Бритый чуть не упал со стула.
   - По-гардизки,  посади тебя на кол,  по-гардизки! Ты, ви-
дать, совсем плохой, малый!
   Сергей хотел промолчать. Но вопрос сам вырвался изо рта:
   - А я на каком говорю?
   Смех прервался.  Оба инквизитора поглядели на испытуемого
мрачно. Хмурый потянулся за клещами. Бритый покачал головою.
   - Издеваться надумал? - процедил он раздраженно. Теперь и
он не верил, что испытуемый демон.
   - Ты говоришь на том языке, олух, - прошипел хмурый, - на
каком тебя спрашивают,  понял?! Или надо растолковать попод-
робнее?!
   - Не  надо!  - быстро выпалил Сергей.  - Вы лучше скажите
тогда - я гардизец?
   Хмурый долго глядел на него,  соображал,  что к чему.  До
него начало доходить.  Бритый сидел с самым глупым  видом  и
щекотал кончик собственного носа растрепанным пером.
   - Да вроде раньше у нас таких не было,  - наконец выдавал
хмурый,  - и вообще не похож обличьем-то,  верно? - Он обер-
нулся, ища поддержки у писаря.
   Тот закивал, раззявил рот.
   - Точияк,  не нашенский - в Гардизе таких отродясь не во-
дилось!
   - А откуда тогда язык знаю?  - ехидно вставил Сергей.  Он
еще сам не понимал,  к чему ведет его игра, но пер напролом.
Ему хотелось обескуражить противника,  сбить с  толку.  Ведь
его самого сообщением о том,  что все они говорят по-гардиз-
ки, настолько ошарашили,  что хоть руки подымай вверх и  иди
сдавайся в психушку!  Одна радость,  что психушек здесь судя
по всему еще нету и когда пооткрывают - неизвестно.  Что  же
касалось вопроса о происхождении человека одушевленного, это
и вовсе было непонятно Сергею.
   - Выучил!  - заявил хмурый.  И сам засомневался,  покачал
головой.
   - Не-е,  - робко протянул бритый,  - чтоб так выучить-то,
надо с самого детства учить!  Я так думаю,  тут совсем  дру-
гое...
   - Чего?! - Хмурый поглядел на помощника зверем.
   - Я думаю,  - бритый вдруг снова затрясся, отвел глаза от
Сергея, побледнел, - я думаю, что он и есть инкуб самый нас-
тоящий!  Инкубы  все знают,  по-всякому болтать горазды!  Он
просто это... недоделанный какой-то инкуб, такое мое разуме-
ние.  -  Язык у бритого опять начал заплетаться,  но на этот
раз явно не от выпитого. - Тьфу ты, силы небесные! Это ж на-
до?!  Скоко раз я говорил,  бросать надо эту работенку, бро-
сать - и деру давать отсюдова, бежать без оглядки! Меня отец
Поликарпий еще когда пристраивал сюда,  все предупреждал: не
боись ничего,  не боись, Мартыний, все путем будет! Я думал,
дурашлепина, а чего бояться-то, чего бояться - народишко все
дрянной попадается,  хилый,  немощный, дрянь всякая и мразь,
откуда среди их бесям взяться, ну откуда?! Так нет, пошел! А
в том годе на колдуна напоролись,  помнишь?!  На настоящего!
Скоко раз обещали,  что не будет настоящих!  И-ех! Врут все,
проврались насквозь,  ироды окаянные,  нехристи  поганые!  И
вот,  на  тебе - подсунули-таки настоящего,  вон он - инкуб!
Как пить дать,  иикуб! А у меня баба и ребят шестеро, да еще
одна есть...
   - Ах ты поскудник,  уставы нарушаешь?  Гляди-и!  - Хмурый
закатил бритому Мартынию оплеуху. И тот разом примолк.
   Теперь хмурый смотрел на Сергея с доверием. А значит, все
будет как надо, по сговору. Сергей воспрял духом.
   - Я ж вам сразу сказал - инкуб!  - заявил  он  обретенным
тоном комсомолочки-активистки.  - Самый натуральный и вполне
доделанный.  Вон того,  бритого, могу хоть щас сожрать! Пле-
вать мне, что у него семеро с бабой!
   - И еще одна-а!  - плаксиво прибавил Мартыний. Он был вне
себя - зубы выбивали чечетку, руки и нос окрасились чернила-
ми, огрызок пера торчал изо рта.
   - А нам и нужны инкубы, - грозно проговорил хмурый. - Пи-
ши,  чернильная душонка!  Испытуемый признался в том, что он
есть посланец ада,  урожденный демон-инкуб,  покушавшийся на
души благочестивых горожанок...  и горожан.  Пиши! Инкуб был
вызван из  преисподней  лжезаклинателем духом,  лжетеургом и
городским сумасшедшим по совместительству  Барухом  Бен-Таа-
лом,  выпущенным из-под следствия ввиду его полной невменяе-
мости и в соответствии с нуждами Инквизиционной  Комиссии...
Написал?
   Бритый воздел глаза на хмурого. И робко спросил:
   - С  трудом  поспешаю за мыслью вашей,  отец Григорио,  -
ведь коли он, то есть Барух этот, лжетеург и лжезаклинатель,
то как же это он,  нечестивец поганый,  умудрился вызвать из
преисподней демона?!
   Отец Григорио  призадумался,  почесал  свисающий  на рясу
подбородок. Но потом ответил с расстановкой:
   - Потому и умудрился, что нечестивец! Пиши!
   Сергей, забыв про боль в носу,  про неудобное  положение,
слушал во все уши. Он не терял надежды.
   А хмурый отец Григорио продолжал:
   - И  еще - упомянутый инкуб смущал гардизцев и простодуш-
ных селян лукавыми речами,  в которых утверждал,  будто Все-
держитель вдохнул человеческую душу в обезьяну, зверя препо-
ганого и препротивнейшего,  коий есть порождение не Бога,  а
диавола и его слуг!
   Мартыний опять приподнял голову.
   - Так  его ж прямо из склепа сюда приволокли,  когда ж он
успел-то?!
   - На то и инкуб!  - вразумительно ответил хмурый.  - Пиши
далее.  А при допросе с пристрастием... из пасти испытуемого
вырывались языки адского пламени, а из глаз сочилась зеленая
бесовская кровь, а когда на дыбу подняли, из испытуемого по-
текли  водопадом нечеловеческие нечистоты и вывалился до са-
мой земле хвост с седой и колючей кистью на конце, а еще...
   Бритый Мартыний вскочил, бросил перо на стол. Глаза у не-
го побелели от страха,  челюсть отвисла.  Руками он закрывал
лицо и вопил тонюсенько:
   - Нет! Не-ет! Не пугай ты меня ради всего святого! Не да-
вал я согласия с живыми инкубами работать!  Не переношу,  на
дух не переношу!  Наше дело неблагонадежных выявлять, а не с
демонами... Отпусти! Отпусти, добром молю, не то сбегу отсю-
да!
   - Цыц! - прекратил истерику отец Григорио. - Я щас из те-
бя самого инкуба сотворю,  я щас из тебя,  дармоед, хвост до
земли вытяну!  Садись и пиши! А ну, давай, покуда я сам перо
не взял и кой-чего про тебя не прописал куда следует!
   Сергея начинала забавлять эта сцена.  Но виду он не пока-
зывал.  Сидел смирехонько,  потупив очи, хлюпая поврежденным
опухшим носом.
   - Значит,  так!  Смущал горожан и поселян, в чем и свиде-
тельствовал  городской  сумасшедший,  лжетург  и нечестивец,
упомянутый Барух, в чем и признался сам испытуемый.
   Мартыний перестал скрипеть пером, уставился на чернильни-
цу. Он был явно озадачен.
   - Почему не пишешь, дармоед? Рука отсохла?
   - Я полагаю, что свидетельство сумасшедшего - это чего-то
не то,  как вы думаете,  отец Григорио? Или для благого дела
сойдет?
   Хмурый почесал выбритую макушку.
   - Сойдет,  Мартыний, для благого - все сойдет! Не слишком
ли много ты себе позволяешь,  а?  Они,  видишь ли, полагают.
Чего ты там еще полагаешь, говори сразу, бездельник!
   - Я  полагаю,  что все это следует шить!  - твердо заявил
воспрявший духом Мартыний.
   - Как?!
   - Дело,  говорю, надо по кусочкам разложить, упорядочить,
чтоб  ни одна собака носом не повела,  а потом и сшить,  как
полагается, по всем правилам...
   Хмурый отец Григорио схватил с доски щипцы блаженной Иль-
зы и швырнул ими в бритого - тот ловко увернулся.
   - Ладно, на сегодня хватит. Пошел вон!
   Мартыния как ветром сдуло,  он словно ждал этой благосло-
венной команды.
   - Значит, инкуб? - тихо спросил хмурый.
   - Инкуб! - ответил Сергей.
   - Я тебе бабу пришлю на ночь! Но после двенадцати жди. Не
обманешь?!
   - Сам не струсь!  - Сергей рассмеялся в лицо хмурому.  Он
за эти прошедшие в пыточной часы настолько вошел в роль, что
ощущал себя настоящим демоном.
   - Эй, стража! - выкрикнул отец Григорио.
   Загремели, зазвенели доспехи, ножны, мечи, алебарды. Сер-
гея на минуту освободили,  подняли, вывернули руки за спину.
Поволокли.  Потом сбросили вниз по какой-то скользской лест-
нице, заперли дверь. Это была темница.
   Сергей долго разминал руки и ноги,  расправлял спину. По-
ясница жутко болела. За пазухой что-то кололо. Он сунул руку
- там лежала железная штуковина,  которую он  сам  умудрился
спереть  из пыточной,  уцепившись на ходу за доску.  Во тьме
было плохо видно. Но глаза привыкали. Сергей смотрел на шту-
ковину,  и все у него внутри холодело.  Это был шип. Тот са-
мый!

   Отец Григорио не обманул. Через час Сергею принесли еду в
большой  миске и кувшинчик кислого вина.  Еда была паршивой,
тюремной - обычная баланда.  Вино утолило жажду. А еще минут
через  десять грохочущий и звенящий стражник с прибаутками и
хихиканьем столкнул к нему в подвал женщину - изрядно  толс-
тую и подвыпившую. Видно, прежде чем пойти в гости к инкубу,
долго готовилась.
   - Который тут демон?! - спросила она с порога,
   И Сергей подумал - может,  в последний раз, может, больше
и не придется. Он ответил кротко, но с достоинством:
   - Ну я демон.
   Толстуха расхохоталась и бросилась ему на шею,  навалива-
ясь исполинскими грудями, сбивая с ног.
   - Страсть люблю демонов! - завизжала ова в ухо.
   И Сергей понял - выспаться ему не дадут. Пропала ночь! Но
он решил, пока не выяснит толком, что к чему, не притронется
к этой пьяной потаскушке, главное - дело!
   Он оттолкнул ее, сильно сжал руку у плеча.
   - Ой! - страстно взвизгнула женщина.
   - Спокойно!  - остановил ее Сергей. - Я любопытный демон.
Расскажи-ка мне об этом,  как его - Гардизе. Где он, в какой
стране, на какой земле, кто тут живет, кто чем занимается...
и прочее.
   Женщина кокетливо повела плечами, скорчила недовольно-иг-
ривую гримаску, просюсюкала:
   - Потом,  потом, мой пылкий кавалер... я горю, как адская
жаровница, хи-хи! Ну же!
   Сергей разглядел ее получше. Она была значительно младше,
чем показалось ему сначала - лет двадцати пяти,  не  больше.
Но до чего же упитана,  толста!  Может, здесь это почиталось
особым даром,  принималось за особую стать?!  Она была  чер-