чет наказывать
подобных людей? Или он предоставляет им право выбора?
   - "Я Господь, Бог твой, Бог-ревнитель,  наказывающий  детей  за  вину
отцов  их  до  третьего  и  четвертого  рода,   ненавидящих   меня",   -
процитировал строчку из Библии Отари.  Во  внезапно  наступившей  тишине
слова прозвучали особенно грозно и страшно. - Бог наказывает человека за
его грехи, - убежденно заявил художник.
   - Я вспоминаю известную поговорку о том, что Бога  нельзя  ни  о  чем
просить. Ибо если он справедлив, он обязан наказать любого просителя,  -
улыбнулся Дронго. - Я все-таки думаю,  что  мы  должны  сами  определять
собственное поведение, стараясь остаться хотя бы порядочными людьми.
   - Странно, - сказал Отари, - я много слышал про вас от своего  брата.
Он работает в Тбилиси и встречался с вами в прошлом году, когда вы к нам
приезжали. Я знаю про вашу славу. Говорят, что вы помогли многим людям и
сумели найти немало мерзавцев, нарушающих законы человека и Бога. А сами
вы немного скептик. Или агностик, как вам  больше  нравится.  Но  я  все
равно думаю, что здесь нет противоречия. Вы, сами  того  не  подозревая,
сделали свой выбор. Вы сражаетесь на стороне Бога.
   - Может быть, - вздохнул Дронго,  -  но  сегодня  ночью,  кажется,  я
проигрываю в этой борьбе.
   - Не говорите так, - вдруг попросила Людмила, прижимаясь  к  мужу.  -
Бог все равно накажет виноватых.
   - Тогда нужно следовать логике  вашего  мужа  и  сознательно  выбрать
сторону Бога, - заметил Дронго, - а это значит,  что  именно  мы  должны
найти и покарать убийцу.
   - Надеюсь, что так оно и случится, -  сказал  Отари.  -  Если  убийца
среди нас, вы его обязательно найдете.
   В комнату вошла Нани. Она держала в руках свечу.
   - Как наш больной? - спросила она.
   - Сама посмотри, - предложил Отари. - По-моему, не очень  хорошо.  Он
все время стонет.
   - Сейчас посмотрю. Вы пойдите вниз и поужинайте вместе с Людмилой,  а
я посижу за вас. Я приготовила ужин на двадцать человек, всем хватит.
   - Спасибо, - поблагодарил Отари. - Мы сейчас спустимся.  Вы  идете  с
нами? - спросил он у Дронго.
   - Пока нет, -  ответил  тот.  -  Я  лучше  подожду,  пока  успокоится
Толдина.
   Мне еще нужно с ней поговорить.
   Он вышел из комнаты и снова направился в ту, находившуюся рядом,  где
убили Екатерину Шевчук. Когда он вошел, то сразу заметил, что  стул,  на
котором сидела Толдина, пуст. В комнате находился только Сергей Буянов.
   - А где Толдина? - спросил Дронго.
   - Она вышла на кухню выпить воды, - сообщил Буянов. - В такой темноте
ничего не видно. Я просил ее взять свечу, но она отказалась. А на  кухне
темно.
   - Я подожду, - сказал Дронго, усаживаясь на стул.
   - Вы опять хотите ее мучить? - спросил Сергей. - Не нужно. Она и  так
сильно переживает смерть Кати. Может,  вы  отложите  свои  расспросы  до
утра?
   -  Нет,  не  отложу.  Я  боюсь,  что  нельзя  откладывать   на   утро
расследование этого убийства. Если убийца поймет, что Толдина  знала  об
истинных причинах смены  настроения  своей  подруги,  если  поймет,  что
актрисы делились сокровенным, то вполне возможно, что следующей  жертвой
будет вторая женщина из вашей группы.
   Вам этого хочется?
   И не успел Дронго договорить последних слов,  как  раздался  какой-то
шум.
   Они прислушались. Вдруг на пол  что-то  упало.  Никаких  сомнений  не
было. Это был шум падающего человеческого тела.  -  Быстрее!  -  крикнул
Дронго. - Быстрее за мной! Я боюсь, что уже поздно.
   Он выбежал в коридор и, ощупывая стену, направился на кухню. Уже  при
входе он внезапно споткнулся о чье-то тело и едва  не  упал,  наклоняясь
вниз.
   - Что случилось?! - крикнул Буянов.
   - Несите свечи, свет, быстрее! - ответил  Дронго,  ощупывая  лежавшее
тело. Рука, плечо, грудь! Убитой  была  женщина.  Господи,  убитой  была
опять женщина! Он сжал зубы от волнения. - Быстрее сюда! -  закричал  он
на весь дом, впервые теряя самообладание.
   Снизу уже спешили люди. Из коридора бежал Буянов со свечой в руках.
   - Ее убили, - сказал Дронго, когда слабое мерцание свечи осветило его
лицо. - Я же вам говорил, что ее могут убить.
   По лестнице спешили люди. Еще две или три свечи  осветили  коридор  и
вход в кухню. Все толпились вокруг.
   - Это Наташа, - прохрипел сдавленным голосом Буянов, - ее убили.
   Господи, он убил и ее!
   - Не шумите, - обернулся к нему Дронго. - Кажется, убийца нанес  удар
только что. По-моему, она еще жива. Подождите, нужно  посмотреть,  дышит
она или нет.
   - Может, сделать ей искусственное дыхание? - робко предложил Сергей.
   - Оно не помогает при ударе ножом, - возразил  Дронго,  наклоняясь  к
умирающей. - Дайте свет! - раздраженно крикнул он. - Я не вижу ее лица.
   Несчастная  дергалась  у  него  в  руках,   очевидно,   в   последних
конвульсиях.
   - Наташа! - с отчаянием в голосе закричал Сергей.
   - Я здесь! - вдруг крикнула из  темноты  Толдина.  -  Меня  никто  не
убивал.
   Я здесь!
   Она сделала шаг вперед, и  Буянов  увидел  актрису.  Дронго  повернул
умирающую на спину. И  услышал,  как  застонал  Мамука.  Это  была  Нани
Сахвадзе.

Глава 7

   - Господи! - закричал Мамука. - Моя Нани! Ее убили!
   Он подскочил к телу своей  супруги,  бросился  ее  тормошить.  Дронго
поднял  голову.  Было  уже  поздно.  Несчастная   женщина   умерла.   Он
почувствовал, как обмякло ее тело. Вейдеманис  взял  одну  из  свечей  и
подошел к окну. Оно было открыто.
   - Убийца выпрыгнул в окно, - сказал Эдгар.
   - Что? - поднял голову Мамука. - В окно? Я найду его!  Я  задушу  его
своими руками! Он думает убежать?
   Потрясенный горем муж вскочил и  кинулся  к  лестнице.  Очевидно,  он
расталкивал  людей,  пробираясь  вниз,  потому  что   слышались   чьи-то
восклицания, сдавленные крики. Мамука побежал к  двери  и  стал  дергать
ручку. Затем лихорадочно, с громкими проклятиями открыл дверь и  наконец
выбежал на улицу с диким криком.
   - Убью! - кричал он. - Я его убью!
   Мужчины бросились  за  ним.  Дронго  наклонился  к  телу  погибшей  и
посмотрел на нее. В  спине  женщины  торчал  нож,  загнанный  точно  под
лопатку. Дронго нахмурился. Хорошо,  что  Мамука  этого  не  увидел.  Он
достал носовой платок и попытался вытащить нож, глубоко Сидевший в теле.
Дронго был крупным и сильным мужчиной, но ему удалось это  сделать  лишь
со второго раза.
   Хлынула кровь. Дронго  поморщился  и,  разглядывая  орудие  убийства,
осторожно повернул тело на спину.
   - На этот раз он ударил ножом, - проговорил Эдгар, подходя к нему.
   - Напрасно ты сказал про  окно,  -  заметил  Дронго,  выдвигая  ящики
кухонного шкафа. Вейдеманис держал свечу. Вдруг Дронго обернулся.  Рядом
стояли Людмила и Наталья Толдина. Все мужчины были внизу.
   - Я хотел сказать это тебе, - признался Вейдеманис, - не думал, что у
него будет такая бурная реакция.
   - В его положении это естественно, - пробормотал  Дронго.  Он  держал
нож в руках, оглядываясь в полутемной комнате  в  поисках  целлофанового
пакета.
   - Она умерла?  -  ровным  голосом  спросила  Людмила.  Дронго  кивнул
головой - он не хотел ничего говорить.
   Людмила подошла к телу убитой и наклонилась над ним.  Дронго  увидел,
как ее трясет от ужаса.
   - Это я, - говорила Толдина, словно в лихорадке, - это я должна  была
погибнуть. Это меня должны были убить...
   - Перестаньте, - прервал ее Дронго, - сейчас не время!
   - Нет, нет, - упрямо повторяла она, - это  меня  должны  были  убить.
Меня, меня!
   - Найди мне  какой-нибудь  пакет,  -  попросил  Дронго,  обращаясь  к
Эдгару.
   - Желательно целлофановый, чтобы сохранились отпечатки пальцев.
   - Сейчас поищу. Черт! - Эдгар выпустил из рук свечу - очевидно, капли
горячего воска обожгли ему  пальцы.  Стало  совсем  тихо,  только  снизу
слышались крики людей.  Отари  уговаривал  обезумевшего  от  горя  друга
вернуться в дом.
   - Это из-за меня, - повторяла в тишине Толдина, - я во всем виновата.
   - Мы с вами потом поговорим, - сказал Дронго,  -  не  уходите  никуда
отсюда. Будет лучше, если вы все время будете рядом со мной.  Эдгар,  ты
еще не нашел спички? Давай быстрее, мне нужен пакет.
   - Да, да, сейчас.  Черт  побери,  мне  действительно  не  нужно  было
говорить про окно. Как все глупо получилось! Я даже не подумал,  что  мы
на втором этаже.
   Может быть, убийца нарочно открыл окно, чтобы мы предположили, что он
убежал.
   Кажется, я нашел спички.
   - Толдина, - громко спросил Дронго, - вы еще здесь?
   - Да, - ответила актриса.
   - Встаньте за моей спиной, между мной  и  Вейдеманисом.  Людмила,  вы
тоже здесь? Людмила, вы меня слышите?
   - Да, - сказала супруга Отари, - я здесь.
   - Сейчас зажгу  свечу,  -  пробормотал  Вейдеманис,  чиркая  спичкой.
Первая спичка погасла. Он чиркнул второй раз. Наконец свеча  загорелась,
освещая все вокруг. Людмила стояла на коленях перед телом своей подруги,
словно молилась.
   - Дура я, -  громко  сказала  Толдина,  -  мне  казалось,  что  нужно
дождаться милиции и тогда все рассказать. Какая я дура!
   - Вы мне потом все расскажете! - Дронго оглянулся  вокруг  в  поисках
пакета. Он все еще держал нож в правой руке. - Эдгар, -  снова  попросил
он, - постарайся найти мне пакет.
   - Я его ищу, - пробормотал Вейдеманис. - Я волнуюсь из-за  того,  что
совершил ошибку, крикнув про окно.
   - Я тоже был не совсем прав, - заметил Дронго. - Не нужно было  звать
всех  остальных.  Это  моя  ошибка.  Такая  погода  и  отсутствие  света
действуют всем на нервы. А тут еще и второе убийство.
   - При чем тут ты? - удивился Вейдеманис. - Это  ведь  я  крикнул  про
окно.
   - Я позвал людей, - объяснил Дронго, - а мне не следовало их звать.
   Убийца был наверняка  где-то  рядом.  Возможно,  в  коридоре  или  на
лестнице. А когда я крикнул, все  побежали  сюда,  и  убийца  мог  легко
присоединиться к остальным. - Если, конечно, он не выпрыгнул в  окно,  -
заметил Вейдеманис.
   - Здесь второй этаж,  -  возразил  Дронго.  -  Я  не  думаю,  что  он
выпрыгнул в окно. Он бы сломал себе ноги.
   - Непонятное расположение комнат, - сказал Вейдеманис.  -  Зачем  они
сделали кухню на втором этаже? Было бы удобнее расположить ее на первом.
   - Там гостиная для приема гостей, - пояснил  Дронго,  -  поэтому  они
решили, что кухня должна быть на втором.
   - А почему ты думаешь, что убийца не успел сбежать вниз?
   - Я крикнул, и люди сразу  же  побежали  наверх.  Он  мог  спрятаться
только в коридоре или выбежать на веранду. Людмила, где вы  были  в  тот
момент, когда я закричал?
   Она молчала, глядя на свою подругу.
   - Людмила, вы меня слышите? - спросил Дронго.
   - Да,  -  ответила  она  не  оборачиваясь.  -  Я  была  на  лестнице,
спускалась вниз.
   - Кажется, я нашел пакет, - протянул целлофановый пакет Вейдеманис, -
но здесь какой-то красный порошок. Я не знаю, что это такое. Может быть,
ты знаешь? Кажется, он не пахнет.
   Он протянул пакет Дронго. Тот взял пакет и улыбнулся, а потом  достал
оттуда горсть красного порошка и отправил его в рот.
   - Во-первых, он пахнет, - сказал Дронго, - хотя запах очень слабый. А
во-вторых - это замечательный порошок. Измельченные листья  сумаха.  Его
употребляют для приготовления кутаба, можно и в суп.
   - Ты еще не рассказывал мне о кутабах, - заявил Вейдеманис. Он понял,
что Дронго намеренно говорит об этом,  чтобы  немного  отвлечь  внимание
женщин от происшедшего убийства.  -  Так  что  такое  кутаб?  -  спросил
Вейдеманис, пока  Дронго  аккуратно  пересыпал  сумах  в  пустую  банку,
стоявшую на столике.
   - Самая вкусная вещь на свете!  -  Дронго  говорил  намеренно  бодрым
голосом, тогда как глаза оставались серьезными.  Выражение  его  лица  и
голос словно принадлежали двум разным людям. - Обычно все приезжающие  с
Кавказа  люди  хвалят  только  шашлык,  -  продолжал  Дронго,   закончив
пересыпать сумах, - но на Востоке есть масса  невероятно  вкусных  блюд.
Например, кутаб. Настоящий кутаб  -  это  фантастическая  еда.  Конечно,
правильно приготовленный кутаб.
   Он положил нож в пакет и осторожно завернул его.
   -  Нужно  приготовить  тесто  и  мясо  с  луком.  Раньше  для   этого
использовали мясо белых верблюдов, сейчас  можно  взять  и  баранину,  -
продолжал Дронго, но в этот момент Толдина простонала:
   - Хватит, прошу вас...
   Дронго сразу замолчал. Он положил пакет с ножом в карман  и  взглянул
на актрису.
   - Нам нужно поговорить,  -  строго  сказал  он.  В  это  время  внизу
послышались крики. Мужчины буквально силой втащили Мамуку в дом. Он  все
еще сопротивлялся, угрожая найти убийцу.  Отари,  Алтынбай  и  остальные
вошли следом.
   - Пустите меня  к  ней,  пустите  меня!  -  Мамука  вырвался  из  рук
державших его мужчин и побежал вверх по лестнице.
   - Его нужно успокоить. Он сходит с ума, - пробормотал Вейдеманис.
   Мамука бежал по лестнице, не различая ступенек.  Один  раз  он  упал,
затем поднялся и снова поспешил к телу любимой жены. Добежав  до  кухни,
он упал рядом с убитой и завыл от горя. Многие невольно  содрогнулись  -
настолько  страшными  были  его  крики.  Отари,  поднявшийся  следом,  и
Вейдеманис пытались успокоить несчастного.
   У  Толдиной,  стоявшей  за  его  спиной,  началась  истерика.  Дронго
обернулся к ней, но она трясла головой и не могла ничего сказать.
   - Людмила, - попросил Дронго, - уведите Толдину и  не  оставляйте  ее
одну. Только не в комнату, где лежит убитая.  Лучше  в  третью  спальню.
Сидите там, пока я вас не позову. Эдгар, возьмите  мужчин  и  перенесите
тело погибшей в спальню, где... в общем, где уже находится убитая Катя.
   Он повернулся и пошел по коридору к веранде. Подойдя к двери,  Дронго
попытался открыть ее, но та никак не поддавалась. С  большим  трудом  он
открыл ее и вышел на веранду. Ветер уже почти стих, даже  дождь  лил  не
так сильно.
   Дронго прошел  по  всей  веранде  и  вернулся  в  коридор.  На  кухне
толпились несколько мужчин, которые уговаривали Мамуку разрешить  унести
тело женщины.
   Дронго подозвал Буянова.
   - Сережа, - попросил он, - пройдите в конец коридора  и  постарайтесь
успокоить Толдину. У нее, кажется, истерика, и мне сейчас лучше с ней не
говорить. Постарайтесь хоть немного ее успокоить. Там с ней Людмила,  но
я боюсь, что она ничего не сможет сделать.
   - Хорошо, - кивнул Буянов.
   Дронго, держась за  перила,  осторожно  спустился  вниз.  В  гостиной
сидели только  двое  мужчин  -  Семен  Погорельский  и  Рахман  Усманов.
Остальные были наверху - помогали Вейдеманису перенести  тело  убитой  в
спальню.
   - Вы  видите,  что  происходит?  -  гневно  спросил  Погорельский.  -
Какой-то негодяй  ходит  вокруг  дома  и,  пользуясь  нашим  положением,
убивает женщин. А мы не можем поймать этого сексуального маньяка.
   - Действительно нехорошо, -  тяжело  кивнул  Усманов.  -  Уже  вторую
женщину убивают. Если так пойдет и дальше, к  утру  этот  подонок  убьет
всех наших женщин.
   - Я не думаю, что  убийца  -  сексуальный  маньяк,  -  устало  заявил
Дронго, усаживаясь за столик. Он обнаружил перед собой  пакет  томатного
сока. Налив себе стакан, он сильно поперчил сок и залпом его выпил.
   - Почему не думаете? - спросил режиссер. - Ведь совершенно  очевидно,
что убийца нападает именно на женщин.
   - Очевидно, что он  убил  двух  женщин.  Но  я  не  вижу  сексуальных
мотивов, - заявил Дронго. - Первую он задушил, и  я  еще  мог  бы  тогда
согласиться с вашим утверждением, что мы имели дело с маньяком,  который
получает удовольствие в момент  убийства.  Но  второе  убийство  начисто
опровергает ваше предположение.
   Убийца ударил ножом в темноте. Кстати, ударил очень  профессионально:
прямо под левую лопатку, в сердце.
   - Не нужно рассказывать такие ужасы, -  попросил  Погорельский.  -  У
меня больное сердце. Мне противопоказаны такие переживания.  Господи,  я
так и знал, что опять что-нибудь произойдет!
   - Почему опять? - спросил Дронго, снова наливая себе томатного сока.
   - Бедная Катя! - пояснил  режиссер.  -  Она  как  магнит  притягивала
несчастья. Я ведь ее и раньше снимал, семь  лет  назад.  Наша  съемочная
группа как раз полетела в Среднюю Азию. Тогда все и произошло.
   - Вы бывали в Таджикистане? - спросил Усманов.
   - Был, - кивнул Погорельский, - как раз во время съемок. Лучше  бы  я
там не был.
   - Подождите, - прервал его Дронго. - Мне  говорили,  что  вы  снимали
свой фильм в Киргизии.
   -  Верно.  Мы  прилетели  во  Фрунзе  -  к  тому  времени   его   уже
переименовали в Бишкек - и оттуда выехали в горы,  на  Алайский  хребет,
чтобы провести съемки  в  горах.  Хребет  расположен  на  границе  между
Киргизией и Таджикистаном. Откуда мы могли знать, что там  идут  военные
действия? А река Зеравшан находилась как раз на территории Таджикистана.
Но разве в советское время были какие-нибудь границы между ними?
   - Что там произошло?
   - От группы отстали три человека,  -  пояснил  Погорельский,  -  двое
мужчин и Катя Шевчук.  Мы  организовали  поиски,  подключили  киргизскую
милицию. Тогда еще между  республиками  не  было  пограничников,  вообще
никакой границы не было.
   - Сейчас тоже нет, - вставил Усманов. - Только  на  внешних  границах
стоят пограничники.
   - Ну вот видите! - вздохнул режиссер. Он налил себе водки на четверть
стакана, посмотрел на разрезанную дольку лимона и, подняв стакан, залпом
выпил.
   Затем снова посмотрел на лимон, но  не  стал  даже  притрагиваться  к
нему, лишь сильно поморщился. - В  общем,  случилась  трагедия.  Мужчины
погибли. Говорили, что там, в горах, шла в это время  перестрелка  между
двумя враждующими группировками. Катя, оказавшаяся  свидетелем,  была  в
ужасном состоянии. Это случилось недалеко от таджикского города с  таким
смешным названием - Лянглиф.
   Как будто колокольчик. Мы ее тогда отправили в больницу  и  вынуждены
были убрать некоторые сцены из фильма. Переснимать с другой актрисой  мы
не могли, у нас был очень небольшой бюджет.
   - Это была наша трагедия, - вздохнул Усманов. - Просто ужас!  Столько
лет прошло, а мы до сих пор не можем оправиться от этих ран.
   -  Поэтому  и  сказали,  что  она  приносит  несчастье,  -   выдохнул
Погорельский. - Потом эта грязная история с наркотиками...  Если  бы  не
Наташа, Катю с Сережей могли посадить в  тюрьму.  Но,  слава  Богу,  все
обошлось.
   - Какие наркотики? - спросил Дронго. - Я не совсем понял,  о  чем  вы
говорите.
   - Господи! Я думал, что вы все знаете, - вздохнул Погорельский. - Два
года назад Союз театральных деятелей организовал туристическую поездку в
Турцию. А по возвращении у Кати среди личных вещей  обнаружили  какие-то
наркотики. Не очень качественные и, кажется, самодельные.  Сергей  потом
доказывал всем, что наркотики им подбросили. Скандал был большой, но,  к
счастью, его замяли. Оказалось, что еще у нескольких  чемоданов  порваны
бирки и замки. Это и спасло наших ребят. Вот вам конкретный пример,  как
воровство наших аэропортовских грузчиков может спасти от гораздо большей
беды.
   - Где это было? - спросил Дронго. - В Шереметьево?
   - Кажется, да.
   - Я могу рассказать вам еще более  удивительную  историю,  -  заметил
Дронго. - В мае я возвращался из Вены и  умудрился  по  наивности  сдать
свой чемодан. Я просидел в VIP-зале более  часа,  пока  наконец  грузчик
принес мой чемодан. А когда я приехал домой и  открыл  его,  выяснилось,
что пропал мой новый ремень. Но я не сожалею о  пропаже.  Гораздо  хуже,
что они умудрились сломать статуэтку девятнадцатого века, которую я  вез
в подарок. И самое обидное, что негодяи не  оставили  отбитых  частей  в
коробке. В результате получилось так, словно я нарочно купил для подарка
сломанную вещь.
   - Человек порочен по  своей  сущности,  -  вздохнул  Усманов,  -  так
устроен наш мир. Человек рождается  в  грехе  и  проживает  свою  жизнь,
постоянно нарушая заповеди Корана. Наверное, Аллах  милосерден,  раз  он
прощает люд