МОН. Для этого дела сгодятся и дуболомы лейтенанта Хелемского.
***

   Разговор Дубневича с Юрием Тарасовичем Бессарабом, руководителем Проекта,
начальником "Объекта No 2" и тестем майора Сватова, не состоялся.
   Бессараб на объекте не появился, сославшись на усталость и  необходимость
в течение субботы-воскресенья  поправить  пошатнувшееся  здоровье.  Дубневич
вынужден был ограничиться беседой с  его  заместителем,  осмотрел  подземное
хозяйство объекта, его главный корпус и полигон, проверил, как несет  службу
охрана, и убедился в близости к истине самых  мрачных  своих  предположений.
Объект, как лаборатория,  технический  комплекс,  еще  мог  функционировать,
объект, как группа единомышленников, система  связей  и  отношений,  начинал
распадаться,  терять  психологическую  устойчивость,  превращаться  в  массу
психически  неполноценных  людей,  у   которых   постепенно   вырабатывалась
биологическая потребность в насилии. В скором времени все  это  должно  было
выплеснуться за пределы огороженной зоны, да уже практически и  выплеснулось
- если принять во внимание походы на мотоциклах подчиненных майора  Сватова,
прошедших зомби-обработку, и Дубневич понял,  что  необходимо  предпринимать
срочные меры, пока ситуация окончательно  не  вышла  из-под  контроля.  Юрий
Тарасович либо не хотел видеть, что творится у него под носом, либо  считал,
что защита объекта - не его прерогатива.
   Человек же, призванный эту защиту обеспечивать, майор Сватов,  был  женат
на его дочери, поэтому и держался так вызывающе со всеми проверяющими, в том
числе с полковником, будучи уверенным в своей неуязвимости. Именно благодаря
его самоуверенности и излишней  самостоятельности  и  создались  предпосылки
критической ситуации, которую сам майор оценивал чересчур оптимистично. Этот
порочный круг необходимо было разорвать. Судьба Проекта если и не висиле  на
волоске, ибо кроме "Объекта No2" над ним работали "Объекты No 1, 3 и 4",  то
приближалась к опасной черте раскрытия тайны, за которой мог последовать  не
только  взрыв  народного  негодования,  но  и  распад  Системы,  свертывание
деятельности Реввоенсовета.
   Уезжал из Жуковских лесов Дубневич с твердым убеждением  в  необходимости
полной смены охраны объекта и принятия жестких превентивных мер, но  прежде,
чем  приводить  в  действие  комплекс  страховочных  мероприятий,  следовало
убедить в этом генерала.
   В Жуковку Игорь Эдуардович заезжать не стал, послал только туда  четверых
своих агентов по особым поручениям, сам же выехал с  территории  объекта  по
новой трассе и через час с небольшим был в Брянске, в штабе округа, в  своем
кабинете, оборудованном новейшей системой прямой компьютерной связи  и-мейл,
которая давала возможность связаться с любым абонентом за считанные секунды.
Джехангир отозвался мгновенно, будто ждал звонка.
   На экране  компьютера  вспыхнул  зеленый  паучок,  превратился  в  точку,
которая вывела слова:
   "Включите защиту".
   "Включена хайди", - выбил на клавиатуре ответ Игорь Эдуардович.
   "Докладывайте, полковник".
   "Объект  No2"  на  грани  обнаружения.  Предлагаю  срочную  зачистку   по
программе "зеро".
   "Высоветовались с директором Проекта?"
   "Он меня не принял под смешным предлогом "усталости".
   "Он действительно много  работает.  Но  без  его  санкции  мы  не  сможем
свернуть объект".
   "Так  поговорите  с  ним  сами,  объясните,   что   под   объект   копает
контрразведка. Программа испытаний  "ЗГ"  практически  завершена,  можно  ее
закрывать, а техническим персоналом  объекта  пожертвовать.  Нетрудно  будет
набрать новый. Зачистку же следует начать с охраны. Люди  Сватова  в  худшем
состоянии, чем я предполагал, они психически неустойчивы и практически вышли
из-под контроля".
   "Вы обнаружили контрагента?"
   "Еще нет, но есть неплохие шансы вычислить его в ближайшее время.
   Дайте мне три дня, и я назову его имя".
   "Работайте. Через три дня и решим, что делать с объектом. Как ведет  себя
мой бывший ученик?"
   "Вы имеете в виду Крутова? Он ведет себя весьма  свободно  и  раскованно.
Есть подозрение, что именно он и работает на контрразведку,  хотя  с  другой
стороны действует он слишком прямо".
   "Понаблюдайте за ним. Он мне нужен в любом случае".
   "Люди Сватова пытались это сделать, он их  вычислил  и  грозился  "начать
отстрел" всех, кто ему будет надоедать".
   "Узнаю орла по полету.  Все  равно  пока  не  трогайте  его.  Он  человек
структуры, его действия всегда можно спрогнозировать и успеть  ответить.  До
свидания, полковник. Через двое суток жду в Москве  с  докладом  о  принятых
мерах".
   Зеленая звездочка перестала бегать по экрану,  превратилась  в  линию,  в
паучка, погасла. Дубневич выключил компьютер, походил по кабинету, посасывая
трубку, - он недавно бросил курить, но еще не отвык, - и  вызвал  помощника.
Надо было срочно придумать для командующего округом причину  своего  скорого
возвращения из Жуковского района.

БРЯНСК

КРУТОВ

   Ночевал Крутов у  бывшего  своего  однокашника  Федора  Белова,  поэта  и
философа, закончившего лесотехнический институт, но  нашедшего  призвание  в
нетрадиционной медицине; в  настоящее  время  Федор  работал  в  поликлинике
мануальным  терапевтом  и  потому  зарабатывал  неплохо,   что   благотворно
сказалось  на  его  облике:  он  пополнел,  возмужал,  приобрел   осанку   и
солидность; его вескую речь больные наверняка воспринимали  сразу  и  верили
каждому его слову. Егору он обрадовался, несмотря на его ночное прибытие,  и
проговорил с ним до трех часов ночи, пока  не  встала  жена  Таня.  Пришлось
знакомиться, пить вино, снова рассказывать о себе, и  уснул  Крутов  лишь  в
половине пятого утра. Зато проснулся один: и Белов, и его жена уже  ушли  на
работу, оставив гостю записку на столе в кухне  -  где  стоит  завтрак,  что
хранится в холодильнике, когда придут сами. Детей у  них,  как  понял  Егор,
пока  не  было:  жена  Таня   толькотолько   закончила   институт   (местный
машиностроительный), хотя работала в банке, а сам Федор в  силу  философской
направленности мышления о детях думал весьма  отстраненно,  а  точнее  -  не
думал совсем. Ему казалось, что заняться их производством можно всегда.
   Вставать не хотелось, спал Крутов всего четыре часа, но  время  торопило,
и, вспомнив пословицу: леньпотягота, поди на Федота, с Федота  на  Якова,  с
Якова на  всякого,  -  он  заставил  себя  сделать  зарядку,  принял  душ  и
позавтракал. Сил прибавилось, и в машину Егор садился уже бодро,  предвкушая
встречу с Елизаветой, которая грезилась ему чуть ли не  в  каждой  встречной
девушке.
   Мэр Брянска Георгий Мокшин, он же муж Елизаветы  Качалиной,  по  каким-то
причинам не дающий ей развода, жил на  проспекте  Машиностроителей  в  новом
шестнадцатиэтажном  кирпичном  доме  комфортной   планировки,   единственный
подъезд которого охранялся нарядом вневедомственной охраны.
   Это осложняло задачу Крутова, так как он  не  хотел  ни  с  кем  делиться
своими замыслами.  Однако  ему  повезло:  спустя  четверть  часа  после  его
появления у дома Мокшина к подъезду  подкатил  мебельный  фургон  и  рабочие
принялись разгружать мебель и таскать  в  подъезд.  Егору  удалось  "помочь"
молодым ребятам втащить на второй этаж роскошный диван, судя  по  тяжести  -
местного производства, и путь в дом оказался свободен.  На  четвертый  этаж,
где располагалась квартира мэра, он взобрался пешком.
   На  звонок  в  дверь  долго  никто  не  реагировал,   так   что   Крутов,
разочарованный  до  глубины  души,  уже  собрался  уходить,  когда   наконец
загремели засовы, дверь открылась и на пороге возник светлоголовый  здоровяк
в спортивном костюме, широкоплечий, с мощной шеей борца и  длинными  руками.
Взгляд его бесцветных глаз был уныл и не предвещал ничего хорошего.
   - Чего надо?
   Крутов усмехнулся. По уровню культуры парень не отличался от омоновцев, с
которыми общался полковник вчерашним вечером.
   - Сэр Георгий Мокшин дома?
   Привратник моргнул, озадаченный словечком "сэр".
   - Нету.
   - А его жена Елизавета?
   - А в чем дело? Ты типа кто вообще?
   - Типа родственник, - охотно признался Крутов. - Будь добр, позови ее или
дай пройти.
   Здоровяк нахмурился, уловив иронию в словах гостя, окинул  его  взглядом,
буркнул: нет никого, - и попытался закрыть дверь, но Егор сунул в щель ногу.
   - Доложи мадам, холуй, что приехал родственник из Ковалей.  Со  слухом  у
тебя хорошо? А то такое впечатление, что уши у тебя заложило.
   Охранник перевел взгляд с ноги Крутова на лицо,  порозовел  и,  распахнув
дверь во всю ширь, двинулся на гостя, поднимая руки и собираясь схватить его
за грудки. Драться Егор не хотел,  поэтому  от  объятий  борца  уклонился  и
применил стандартный ваки-гатамэ, выкручивая плечо и сжимая  тело  охранника
сбоку. Продержав его пару секунд  в  таком  положении,  -  более  длительное
удержание  привело  бы   к   удушению   противника   за   счет   сдавливания
надпочечников, - он опустил парня на пол.
   - Отдохни немного, я только сообщу хозяйке о своем прибытии.
   Однако в огромной патикомнатной квартире Мокшина с мебелью в стиле мобайл
и спальней, которой мог бы наверное позавидовать король Франции,  никого  не
оказалось. Елизавета отсутствовала, хотя кое-какие следы ее пребывания здесь
имели место: небрежно брошенный на кровать  пеньюар,  помада  и  гребень  на
тумбочке трюмо, и запах ее любимых духов "Оревуар".
   Настроение у Крутова упало. Не был сомнений, что  Лиза  ночевала  в  этой
квартире, оставалось лишь выяснить  -  одна  или  нет.  В  последнем  случае
чувства Крутова уже роли не играли, как не играл роли факт события: заставил
ли Мокшин жену спать с ним или она сделала это без принуждения.
   Зазвонил телефон в прихожей.
   Егор некоторое время колебался, снять ли трубку, потом все же подошел.
   - Не пришла? - раздался в трубке густой, с легкой хрипотцой, голос.
   - Нет, - глухо сказал Крутов.
   - Громче. Не звонила?
   - Нет...
   - Что у тебя с голосом? Я говорил - не пей пиво из холодильника.
   - Это от молока, - сказал Крутов и положил трубку.
   В коридоре он присел на  корточки  возле  начинавшего  приходить  в  себя
охранника мокшинской квартиры, легонько потрепал его по щеке.
   - Оклемался, болезный? Что же ты сразу не сказал, что Елизавета Романовна
не ночевала дома?
   - Вчера вечером... не пришла... - Парень закашлялся, прижимая  ладонь  ко
рту. - Сбежала с подругой... сука! А мы за нее... получаем...
   - Ясно. Каждому свое, как говорится. Извини, что я  тебя  помял  немного.
Сказал бы, что хозяйки нет, и в обморок бы не упал.
   Через несколько минут Крутов ехал к центру  города,  примерно  зная,  где
находится рекламная фирма "Навигатор", в которой работала  Елизавета.  Фирму
он нашел по интуиции, остановившись возле  старого  шестиэтажного  здания  с
колоннами, напротив которого парковались в основном иномарки. Как оказалось,
здание принадлежало  управлению  по  культуре  губернской  администрации,  и
большинство его помещений сдавалось в аренду разным конторам и компаниям,  в
том  числе  таким,  как  Брянский   "ДиДиБи-Банк"   и   фирма   "Навигатор",
располагавшаяся на втором этаже левого крыла здания.
   Вывески на фасаде не было, вероятно, рекламному начальству она были ни  к
чему, зато отделка принадлежащей фирме территории внушала уважение: в глазах
рябило от обилия зеркал, хрустальных подвесок, декоративных панелей и панно,
никелированных  поверхностей,  кнопок  и  ручек.  Слегка  обалдевший  Крутов
заметил наконец охранника в серой форме, наблюдавшего за ним из  специальной
ниши слева от входа, и с видом просящего милостыню обратился к нему:
   - Простите, мне бы увидеть Лизу... Елизавету Романовну Качалину...
   - Ее нет на работе, - равнодушно ответил охранник.
   - То есть как нет? Где же она?
   - Вы по какому вопросу?
   - По личному, - едва не ляпнул Егор и спохватился. - Я из  фирмы...  э-э,
"Плащ и кинжал", нам нужна реклама...
   - Обратитесь в отдел "New Business".
   - Мне не нужен отдел бизнеса, мне нужен менеджер Качалина, которая  ведет
нашу кампанию.
   - Тогда ждите. Вчера  она  засиделась  допоздна,  может,  сегодня  придет
позже. Да вот ее сотрудница идет, спросите у нее.
   В  коридор  вышла  высокая,  но  очень  худая,  с  короткой  прической  и
симпатичным личиком девушка лет двадцати пяти, одетая в короткое платьице  и
туфли на каблуках "серебряное копытце".
   - Вам кого, гражданин?
   - Хочет видеть Качалину, - буркнул охранник.
   Девушка с интересом глянула на Егора.
   - Вы случайно не Крутов?
   Елки палки, подумал Егор, слава обо мне успела дойти и досюда!
   - Да, это я. Вы не подскажете, где я могу найти Лизу?
   - Подождите минутку, я сейчас. -  Девушка  скрылась  за  одной  из  белых
дверей.
   Егор поймал взгляд охранника, брошенный на чересчур худые ноги девушки, и
понял его чувства. Такие ноги следовало бы прятать под  длинной  юбкой.  Как
сказал бы по этому случаю дед Осип: худая корова еще не газель.
   "Минутка" напарницы Елизаветы длилась  минут  пятнадцать,  так  что  Егор
запаниковал: уж не забыли  ли  его?  -  но  девушка  наконец  выпорхнула  из
кабинета с сумочкой в руках и увлекла полковника за собой:
   - Пойдемте, мне  надо  организовать  презентацию  у  клиента,  по  дороге
поговорим. Меня зовут Катя, а вас Егор?
   - Так точно, - пробормотал Крутов, не  зная,  радоваться  или  печалиться
тому, что о его существовании знает посторонний человек. Однако  вскоре  все
выяснилось. Катя оказалась не только сотрудницей Лизы, но и ее  подругой,  и
вчерашним вечером они естественно говорили о Крутове.
   - Сейчас поймаем тачку... - подняла руку на улице  девушка,  но  Егор  ее
остановил:
   - У меня машина, подвезу, куда скажете.
   - Ой, как здорово! - обрадовалась Катя. - Лиза решила не идти  на  работу
сегодня, да и отпуск у нее еще не кончился,  и  на  меня  свалилось  столько
дел...
   - Но потом вы покажете, где она остановилась? -  осторожно  сказал  Егор,
унимая душевное нетерпение увидеть Елизавету немедленно.
   - Конечно, только вы уж подбросьте меня в одно место.
   Они сели в машину Крутова, отъехали от здания  фирмы,  и  Егор  сразу  же
обратил   внимание,   что   выехавшая   следом   со   стоянки   иномарка   -
"тойота-королла",  в  салоне  которой  сидели  водитель  и  два   пассажира,
увязалась за ними. Поглядывая за ней, Егор  вырулил  на  площадь  Ленина  и,
руководствуясь подсказками спутницы, довез ее до речного порта.
   - Я быстро, - пообещала Катя, успевшая  за  то  время,  пока  они  ехали,
рассказать Крутову о своей работе и о том, как они с Лизой ходили в  кафе  и
освободились от опеки охранника, приставленного  к  Елизавете  ее  мужем.  -
Потом мне надо будет заскочить в мэрию, и мы поедем к  моей  маме,  где  вас
ждет Лизка.
   Минут  пять  Егор  сидел  в  машине  и  наблюдал  за   белой   "тойотой",
пристроившейся к парапету справа от речного вокзала. Потом дал газ и  сделал
круг по площади у речпорта. Реакции пассажиров  "тойоты"  на  этот  рейд  не
последовало, они кого-то ждали. Но стоило в машину сесть Кате, как  "тойота"
немедленно двинулась за "рено" Крутова. Сомнений не было, прследовали именно
его, точнее, Екатерину, что позволило Крутову сделать вывод: Лиза сбежала от
мужа так удачно, что Мокшин потерял ее след и теперь с помощью  своих  людей
пытается через подругу выяснить ее адрес.
   Правда, тут же пришла более здравая мысль: Мокшин мог бы выяснить  это  и
более простым способом, заявившись в фирму и расспросив Катю.
   Единственное, что его могло остановить, - неуверенность в том,  что  Катя
знает, где находится ее подруга.
   - Они у меня уже выпытывали, - сказала девушка,  когда  Крутов  осторожно
спросил ее, не приходил ли к ней кто-нибудь от имени Мокшина. - Естественно,
я ответила, что ничего не знаю.
   Через час  Катя  наконец  освободилась,  впорхнула  в  кабину  "рено",  с
облегчением вздохнула.
   - Все, можем ехать к Елизавете. Мама живет на улице  Строителей,  это  за
рекой, надо ехать через мост...
   - Если позволите, я поеду один, - сказал Егор. - Высажу  вас  у  фирмы  и
поеду, скажите только адрес.
   - А вы найдете? - наивно засомневалась Катя.
   Крутов улыбнулся.
   - Язык до Киева доведет.
   Екатерина продиктовала адрес, Егор довез ее до здания управления культуры
и, пожелав высокой зарплаты, уехал. "Тойота"  послушно  пристроилась  сзади,
держась в ста метрах, но потом вдруг отстала и исчезла. Крутов, настроившись
на игру  с  преследователями,  даже  почувствовал  себя  разочарованным,  но
предстоящая встреча с Елизаветой вытеснила все остальные  мысли,  и  к  дому
Катиной мамы на  окраине  Брянска  он  подъезжал,  уже  с  трудом  сдерживая
нетерпение.
   Здесь начинался частный сектор города с  незаасфальтированными  улочками,
кирпичными, панельными и деревянными  домами,  с  садами  и  огородами.  Дом
Катиной мамы  представлял  собой  бревенчатую  избу  чуть  ли  не  столетней
постройки с крышей из потемневшего от времени и непогоды шифера,  окруженную
небольшим яблоневым садом. Чем-то он напоминал родной дом  Крутова,  но  без
веранды да размерами был вдвое меньше.
   Понаблюдав на перекрестке за пустыми в этот предобеденный час  улицами  и
никого подозрительного не заметив, Егор подъехал к дому номер  двадцать  три
по улице Гомонова, оставил машину и, оглядываясь, открыл калитку и  вошел  в
палисадник. В нерешительности остановился у двери,  прикидывая,  что  лучше:
постучать или войти без стука, тихо, и в этот момент дверь распахнулась и  с
тихим визгом на шею Крутову кинулась Елизавета,  одетая  в  белую  маечку  и
шорты.
   - Нашел, нашел, мой хороший, я же говорила, я знала, я ждала!.. - взахлеб
запричитала она, целуя Егора в  щеки,  в  шею,  уши,  губы,  и  длилось  это
блаженное сумасшествие до тех  пор,  пока  Крутов,  у  которого  закружилась
голова, не обнял девушку сам и не прервал ее лепет  долгим  поцелуем.  Потом
подхватил на руки и внес в дом, ногой закрыв за собой дверь.
   - Хозяйка дома? - спросил он, останавливаясь в сенях.
   - Ушла по делам, - прошептала счастливая  Елизавета,  зажмурив  глаза,  -
придет к двум. У нас уйма времени...
   Крутов открыл дверь в светлицу, внес Лизу... а когда  и  как  им  удалось
освободиться от одежды, вспомнить потом не могли ни он, ни она. Очнулись оба
через  час,   полежали   друг   возле   друга,   умирающие,   разгоряченные,
умиротворенные, хотя и не удовлетворенные до  конца,  потом  Лиза  вскочила,
затормошила Егора, и тому пришлось мыться в чистом дворике усадьбы вслед  за
Лизой: сначала он поливал ее водой из ковшика, потом она его.
   В половине второго был накрыт стол,  Лиза  принесла  бутылку  грузинского
вина "Саперави", и они выпили по рюмке, заново присматриваясь друг к  другу,
словно только что познакомились.  А  Крутов  внезапно  испытал  удивительное
чувство домашнего покоя и тепла, которого он не испытывал уже  очень  давно,
несколько лет, с тех пор как похоронил жену.
   - Что? - заметила его непривычно мягкий и нежный  и  одновременно  жадный
взгляд Елизавета, улыбнулась с оттенком смущения и вызова. - Понравилось?
   Крутов рассеянно качнул головой, затем понял, что отвечает своим  мыслям,
не совпадающим с мыслями девушки, и  проговорил  как  о  чем-то  само  собой
разумеющемся:
   - Сейчас мы поедем к тебе на работу и ты напишешь заявление об уходе.
   Ну, а потом... - он поднял рюмку. - За нас.
   Лиза изумленно округлила глаза.
   - Ты хочешь... чтобы я?..
   - Я хочу увезти тебя в Москву. Думаю, рекламное  агентство  мы  там  тебе
отыщем.
   Елизавета засмеялась, покачала головой.
   - Ты  настоящий  полковник,  как  поет  Алла  Пугачева.  Пришел,  увидел,
победил. Не забыл, что за мной хвост, то есть муж? У него такие связи!..
   - Мы их отрубим, - небрежно пообещал Крутов. - А  откуда  ты  знаешь  про
связи?
   - У него в гост