оящие за Легионом, известны, - продолжал Кокушкин. -  Они  ждут
своего часа и выйдут в  свет  на  следующий  же  день  после  победы  "новой
революции", и это произойдет с роковой неизбежностью вопреки воле  отдельных
личностей. Так вот основная цель "Психодава"  -  предотвратить  приход  этих
сил!
   - Что же это за силы? - позволил себе Панкрат нотку скепсиса в голосе.
   - Новые коммунисты, жаждущие тотального контроля над страной. Впрочем, не
только над одной  отдельно  взятой  страной  -  над  всем  миром!  Эти  силы
интернациональны и направляются извне, во всяком случае,  есть  факты  связи
наших революционеров с Западом, точнее, с Америкой. И уж точно очевидно, что
почти все программы отечественного телевидения составляются и контролируются
не в России.
   Достаточно заметить, что ни одно зарубежное лекарство,  рекламируемое  по
телевидению, не излечивает больного! Просто снимает симптомы.
   - Ну и что? - заинтересовался Панкрат.
   - А то, что эти так называемые "лекарства" вытесняют наши, отечественные,
во  сто  крат   более   эффективные,   происходит   постепенное   накопление
невылеченных  болезней  и,  как   результат,   рост   смертности,   снижение
рождаемости, деградация физическая и умственная.
   -  Черт  возьми,  Родион,  где  ты  научился  так  красиво  говорить?   -
пробормотал Панкрат, в глубине  души  вдруг  осознавая,  что  все  сказанное
бывшим "мстителем" - правда. И даже если инструкторы Родиона, обучавшие  его
ораторскому искусству, добивались лишь эффекта достоверности, то информация,
вложенная ими в уста Кокушкина, вполне соответствовала мировоззрению  самого
Панкрата.
   - Я знал, что придет время, и ты поймешь,  что  не  можешь  оставаться  в
стороне, сказал Родион, уловив перемену в настроении  бывшего  командира.  -
Твое место - среди нас. А за жену и детей не беспокойся, мы их прикроем.
   - Пошли спать, - открыл дверцу машины Панкрат. - Уже поздно.
   - Спасибо, командир, но мы поедем. Надо к рассвету  попасть  еще  в  одно
место, я ведь порученец. А двое моих людей останутся.
   - Так зови их.
   -  Не  надо,  чтобы  парней  видели  с  тобой  вместе.  У  них  есть  где
остановиться, а завтра утром они приступят к исполнению обязанностей.
   - Хоть покажи, как они выглядят, - сердито буркнул Панкрат. - Я  же  могу
принять их за легионеров ЛООС или за бандитов и кончить.
   - Вот тебе рация. - Родион протянул Воробьеву толстый карандаш с сеточкой
микрофона на торце. - Они позовут тебя сами и доложат, где расположились.
   Разглядишь. Ну прощай, командир.
   Они обменялись рукопожатиями, Родион махнул рукой Пете, и они исчезли  за
воротами. Панкрат проводил их глазами, прислушался к  долетавшим  из  центра
города звукам и пошел  спать.  Мысли,  приходящие  в  голову,  отражали  его
смятенно-растерянное состояние. Не верить Родиону у него не было причин,  но
тот слишком разительно изменился, чтобы ему во всем можно было  доверять.  И
все же Панкрат почувствовал облегчение:  одно  дело  -  крутиться  в  тисках
обстоятельств одному, совсем другое - ощущать за спиной мощную поддержку.

***

   Два дня Панкрат ездил на работу в тревоге  за  своих  близких,  предельно
собранный и  готовый  к  появлению  непрошеных  гостей.  Парней  Родиона  он
вычислил еще в понедельник утром, до их доклада по рации, и дал приказ обоим
следовать не за ним, а за женой и детьми. Парни покочевряжились слегка, имея
задание  подстраховывать  его,  но  смирились,  когда  Панкрат  пообещал  им
"повыкалывать моргалы". Правда, на помощь этих наблюдателей надеяться  особо
не приходилось, уж слишком демонстративно  они  работали,  словно  играли  в
увлекательную игру, в то время как к слежке следует относиться как к сложной
и тонкой работе,  но  с  другой  стороны,  тот,  кто  захотел  бы  повторить
нападение на семью Воробьевых,  должен  был  призадуматься,  наткнувшись  на
сопровождение,  и  какое-то  время  не  предпринимать   активных   действий.
Успокаивая себя таким  образом,  Панкрат  продолжал  тренировать  охранников
разных ведомств города в спортзале, где его хотели "поучить жизни", а  также
читать лекции по теории безопасности молодым бизнесменам.
   Лида все поняла прекрасно и на жизнь не  жаловалась,  хотя,  конечно  же,
переживала за детей, озадачив своим частым появлением воспитательницу Антона
в детсаду  и  учительницу  Насти  в  школе.  Одобрила  она  и  решение  мужа
поработать в "Психодаве", хотя Панкрат почти ничего ей не рассказал,  только
сообщил, что его пригласила в свои ряды  секретная  организация,  объявившая
войну "мафии".
   - Кем ты там будешь? - спросила она.
   - Экспертом, - не моргнув глазом, соврал Панкрат, хотя  был  уверен,  что
его включат в состав какой-нибудь из оперативных групп типа "Тени",  которую
обещал прислать Родион.
   Слежку за собой он почувствовал во вторник вечером, когда ехал в садик за
Антоном. Сначала подумал, что кто-то из парней Родиона решил подстраховать и
его, потом понял, что этот "хвост" -  чужой.  Мгновенно  сработали  рефлексы
разведчика, включающие внутренние "локаторы" опасности и добавляющие в кровь
адреналина. Панкрат остановил машину у аптеки, заскочил  внутрь  и,  став  у
окна таким образом, чтобы видеть улицу,  заметил  медленно  движущийся  мимо
автомобиль - кремовый "Форд-Эскорт" с московскими номерами. Трое  пассажиров
и водитель "Форда" осмотрели "Ситроен" Воробьева,  и  машина  приткнулась  к
тротуару в полусотне метров от него.
   Подождав несколько минут и никого больше не обнаружив,  Панкрат  связался
по рации с одним из наблюдателей Родиона, которого звали Вадимом:
   - Что у тебя?
   -  Все  тихо,  -  отозвался  Вадим.  -  Горизонт  чист.  Антон  гуляет  с
воспитательницей по саду.
   - Будь внимателен, за мной увязались какие-то крутые москвичи.
   Не давая времени парню вставить слово, Панкрат вызвал второго наблюдателя
по имени Лева:
   - Где находишься? - Как где - на месте, -  обиделся  наблюдатель.  -  Все
нормально, жена ваша здесь, в школе, с Настей, собирается домой.
   - Задержи их, я сейчас заберу сына и заеду за ними.
   - Что случилось?
   - Пока ничего, но какие-то типы из столицы уже прибыли. Если это не  ваши
коллеги, то, значит, ликвидаторы.
   - Почему вы... - начал было Лева, но  Панкрат  выключил  рацию  и  сел  в
машину.
   Вопреки ожиданиям "Форд" с московским номером  за  ним  не  поехал,  зато
через несколько минут обнаружилась еще одна машина - зеленая "Хендэ" и  тоже
с  московскими  номерами,  и   Панкрат   понял,   что   его   ведут   вполне
профессионально, двумя, а то и тремя машинами. Это означало, что в  Осташков
прибыла команда ЛООС, имеющая задание убрать опасного свидетеля.  А  заодно,
во избежание недоразумений, и всю семью.
   Панкрат не знал, что прав только наполовину. Люди, организовавшие на него
давление, напавшие на него в спортзале и пытавшиеся захватить в школе  Лиду,
работали не на  Российский  легион,  а  на  "Психодав".  Теперь  же  прибыла
настоящая группа ликвидаторов Легиона, вычислившая его  местонахождение.  Но
даже если бы Панкрат и узнал об этом, действовать  иначе  не  стал  бы.  Его
задачей было сохранить семью до  прибытия  группы  "Тень",  и  он  собирался
выполнить эту задачу во что бы то ни стало.
   Первая мысль была - отправить детей и  жену  в  монастырь.  Потом  пришла
более хитрая мысль: открыто привезти их домой и ночью скрытно, так, чтобы не
видела ни одна живая душа, переправить всех в безопасное  место,  в  тот  же
монастырь Нилова пустынь на Столб-ном  острове,  под  опеку  брата  Павла  и
одного из наблюдателей Родиона. А самому заняться визитерами из ЛООС. Ждать,
пока его настигнет пуля снайпера, Панкрат не хотел.
   Объяснять суть плана ребятам  Кокушкина  долго  не  пришлось,  они  сразу
поняли, что надо делать и как. Панкрат велел  обоим  отправляться  вперед  и
ждать его дома, сам же спокойно, не торопясь, на виду у пассажиров  "Хендэ",
остановившейся в переулке за школой, посадил в машину детей,  Лиду  и  повез
домой, стараясь тем не менее не подставляться под вполне  возможный  выстрел
из гранатомета. Он не верил в такую грубую попытку ликвидации  свидетеля  со
стороны профи ЛООС, но считал ее возможной.
   По пути Панкрат объяснил Лиде, что им предстоит  новый  "отдых"  на  лоне
природы, и расстроился, когда жена заплакала.
   - Ну что ты, родная, - пробормотал он, снимая правую  руку  с  баранки  и
погладив Лиду по плечу. - Все обойдется, я тебе обещаю. Потерпи еще немного,
Слезы продолжали скатываться по ее щекам и жечь Панкрату душу. Он никогда не
был сентиментальным или особо чувствительным, поэтому  показную  женскую,  а
тем более мужскую слабость презирал, хотя в  помощи  никогда  не  отказывал,
если видел, что в ней нуждаются искренне, но слезы жены привели его в особое
пограничное состояние: хотелось утешить ее, выразить свою любовь и  нежность
и одновременно уничтожить всех ликвидаторов, а  также  их  руководителей  до
десятого колена.
   - Мам, ты чего плачешь? - спросила Настя, притихшая на заднем сиденье. Ее
маленькое сердце почуяло тревогу. Даже Антон перестал возиться и глазеть  по
сторонам, считая машины, прохожих и магазины.
   - Это я просто устала, - отозвалась Лида, торопливо вытирая глаза.
   Перед выездом на  набережную  Панкрат  увеличил  скорость,  отрываясь  от
машины преследователей, и быстро заехал во  двор,  боковым  зрением  отмечая
появление на другом конце улицы белого  "форда".  Стервятники  слетались  на
пиршество, хорошо зная, где живет их жертва. Однако они  ошибались,  считая,
что держат ситуацию под контролем.  Если  бы  пассажиры  "форда"  догадались
опередить Воробьева и ждали его в доме, он ничего не  смог  бы  предпринять.
Теперь же он готов был дать нешуточный бой, похвалив себя за то,  что  успел
перевезти из Подмосковья почти весь экспроприированный у бандитов арсенал.
   У него были три пулемета: старенький "РПД" калибра семь и шестьдесят  две
сотых миллиметра, "ПКТ" того же калибра и  современный  НСВ  "утес"  калибра
двенадцать и семь десятых миллиметра,  четыре  гранатомета,  от  российского
"ГП-25"
   "костер" до американского  "армскора"  револьверного  типа,  два  десятка
автоматов и пистолетов-пулеметов, а  также  полтора  десятка  револьверов  и
пистолетов разного калибра. С этим арсеналом можно было отбиться  не  только
от спецгруппы в восемь-двенадцать человек, но и от армейской роты. Панкрат и
с собой в машине возил автомат  ("ОЦ-22",  "овца")  и  пистолет  "бердыш"  с
магазином на пятнадцать патронов,  не  считая  ножа  и  наборов  метательных
пластин.
   Вадим и Лева ждали хозяина в доме, догадавшись оставить  свои  машины  на
набережной, напротив плавучего ресторанчика "Якорь". Еще раз обсудив с  ними
свой план, Панкрат приступил  к  его  выполнению,  спустившись  в  подвал  и
притащив наверх три пистолета-пулемета "кедр-Б" с насадкой бесшумного боя, а
также гранатомет "костер".
   - Кучеряво живете, - покачал головой Вадим,  переглядываясь  с  Левой.  -
Наследство от дедушки?
   - Выиграл в карты, - ответил Панкрат в том же тоне. - Выбирайте пушки и к
окнам. Один следит за улицей, второй берет под наблюдение двор.  Как  только
стемнеет, начинаем атаку первыми.
   Оба  наблюдателя  воззрились  в  недоумении  на  мрачно-решительное  лицо
Воробьева.
   - Вы же хотели сначала переправить семью... - пробормотал Вадим.
   - Я передумал, это надо  было  сделать  раньше.  В  создавшихся  условиях
бегать по огородам опасно. Эти парни знают свое дело и  наверняка  перекрыли
пути отступления.
   - Но у вас дети...
   - Посидят в подвале, я его неплохо оборудовал. - Панкрат хотел  добавить,
что начал рыть на всякий случай подземный ход к озеру, но передумал. Ход  не
был готов, и об этом стоило лишь сожалеть.
   Дети восприняли спуск в подвал как некую данность и не капризничали,  тем
более что с ними оставалась мама. Панкрат снес им  вниз  старый  тюфяк,  два
ватных одеяла, плед, игрушки и книжки, и Лида устроила  там  уютный  уголок,
где можно было играть и спать. Но испуганной  она  не  выглядела,  в  глазах
женщины зажегся холодный огонек, в них зрело какое-то решение, что заставило
Панкрата насторожиться и приглядеться к жене.
   - Прости, - сказал он, опускаясь перед ней  на  корточки  и  глядя  снизу
вверх.
   - Это я во всем виноват. За мной тянется хвост грешных дел, и я никак  не
могу от него избавиться. Не надо мне было срывать тебя с насиженного  места,
увозить из Брянска, жила бы себе и горя не знала.
   - Глупый, - улыбнулась Лида. - Я люблю тебя и  согласна  идти  до  конца,
хоть на край света. - На ее глаза  навернулись  слезы,  но  решимость  в  их
глубине не угасла. - Но дети-то ни в чем не виноваты.
   - Понимаю, - кивнул он, глотая горький ком в горле. - Ты хочешь уйти?
   Правильное решение. Закончится эта ночь, и я отвезу тебя с детьми обратно
в Брянск, на родину.
   - Глупый, - повторила Лидия с грустью, запуская пальцы в его шевелюру.  -
Никуда я не поеду одна. Если  нам  суждено  погибнуть,  погибнем  вместе.  Я
просто хотела попросить у тебя пистолет.
   Мгновение Панкрат смотрел на жену, оставаясь неподвижным, потом порывисто
обнял ее за колени, прижался к ним лицом, поднялся на ноги и жадно поцеловал
в губы. Оглянулся на детей, весело закричал:
   - Что примолкли, козлята? А ну покажите маме, как вы читаете  и  рисуете.
Кто получит хорошую оценку, тому принесу мороженое.
   - Конечно,  я  лучше,  -  простодушно  заявил  Антон,  принимаясь  искать
карандаши.
   - Нет я, - заявила Настя. - Я уже в школе учусь.
   - Завел, - с укором посмотрела на мужа Лидия.
   - Разберешься, - рассмеялся Панкрат, чувствуя облегчение, и подал ей свой
"бердыш". - Вот это предохранитель,  отжимаешь  его  большим  пальцем  вниз,
передергиваешь затвор и нажимаешь на курок. Поняла? Но я думаю, он  тебе  не
понадобится. Прошу только об одном: что  бы  наверху  ни  происходило  -  не
вылезай!
   Когда все кончится, я сам спущусь к вам. Договорились?
   Лида кивнула. Панкрат еще раз поцеловал ее и поднялся из подвала в сени.
   Закрыл люк, навалил сверху доски, какое-то  тряпье,  старые  полушубки  и
ватники и поспешил в полной темноте к своим помощникам.
   - Что видно и слышно?
   - У соседнего дома остановилась какая-то машина, номера я  не  разглядел,
но похоже, это они, - доложил Вадим. - Уж  больно  осторожно  подъехали,  не
зажигая фар.
   - Во дворе пока тихо, - сказал Лева, - но отсюда  обзор  фиговый.  Может,
мне лучше перебраться в сарай?
   - Валяй, - кивнул  Панкрат  после  недолгого  раздумья--  Но  бесшумно  и
медленно. Стрелять только наверняка.
   Лева исчез за дверью, но тут же вернулся.
   - Лучше через окно, ваш двор слишком хорошо  просматривается  со  стороны
огорода.
   Он открыл окно  и  переполз  через  подоконник  в  сад.  Исчез.  Подождав
немного, спустился в сад и Панкрат.
   Ночь надвигалась темная, беззвездная, тучи несли с  запада  новые  дожди,
сад стоял влажный, холодный, неуютный, пробираться по нему в темноте было не
очень приятно, однако только  через  него  можно  было  попасть  в  соседнюю
усадьбу, что Панкрат и сделал, затратив на  это  четверть  часа.  Вадиму  он
приказал сидеть в доме и не выдавать себя ни звуком, ни зажженной сигаретой.
Свет на кухне они выключили, и дом погрузился в темноту, как бы говоря  тем,
кто следил за ним, что хозяева легли спать.
   Шел  девятый  час  вечера,  когда  Панкрат  преодолел  сад  и  проник  на
территорию  соседа-пенсионера,  которого  хорошо  знал  по   годам   юности.
Передвигаться приходилось осторожно, потому что в трех окнах соседского дома
горел свет, который мог выдать гостя. Машина, о которой предупреждал  Вадим,
стояла с погашенными фарами чуть дальше за домом,  но  Панкрат  сразу  узнал
силуэт "Хендэ".
   Охотники за людьми были здесь, он чувствовал их,  но  они  были  опытными
мастерами своего дела и выдавать себя не спешили.
   Панкрат, вжимаясь в мокрую траву под деревянным забором соседского  сада,
подполз ближе и обратился в слух. Через минуту он услышал  шорох  осторожных
шагов, тихо опустилось стекло кабины, раздался сипловатый шепот:
   - Все спокойно, капитан: Дом окружен, можем начинать.
   Ответа Панкрат не услышал,  но  он  ему  был  уже  неважен.  Сомнений  не
оставалось: люди на "Хендэ" и "Форде" с московскими номерами прибыли сюда не
для того,  чтобы  любоваться  достопримечательностями  Осташкова,  это  были
ликвидаторы ЛООС, и с ними можно было разговаривать на их языке.
   Стараясь двигаться бесшумно, как улитка, Панкрат передвинул со спины  под
живот гранатомет, собираясь привстать и выглянуть в щель забора,  как  вдруг
почувствовал касание к затылку холодного дула.
   - Лежать! - негромко  произнес  кто-то,  возникший  за  спиной  абсолютно
беззвучно. - Руки на затылок!
   Панкрат замер, начиная пропускать руку под приклад гранатомета,  медленно
повернул голову и увидел над  собой  черную  на  фиолетовом  фоне  небосвода
фигуру с прибором ночного видения на голове. Ствол пистолета переместился  к
его виску.
   - Руки, я сказал!
   На решение оставалось всего несколько мгновений, но  Панкрат  принял  его
без колебаний, понимая, что проиграет, если промедлит еще хотя бы сотую долю
секунды.
   Ствол гранатомета под ним смотрел в сторону машины с чужаками за забором,
предохранительную скобу он опустил  заранее,  оставалось  только  нажать  на
спусковой крючок, и, когда палец наконец дотянулся до него, грянул  выстрел.
В то же мгновение, змеиным движением обойдя ствол пистолета,  дрогнувшего  в
руке незнакомца, Панкрат вцепился в него левой рукой,  дернул  в  сторону  -
парень начал стрелять одновременно с грохотом взрыва гранаты, нашедшей цель,
- и тут же ответил очередью из "овцы", прошивая тело незнакомца снизу вверх.
   Вскочив на ноги, он дал еще две очереди  по  горящей  машине  и  бросился
назад, к своему  дому,  считая  секунды,  ожидая  выстрела  в  спину.  Тенью
промчавшись через сад, Панкрат ввалился в дом как раз в  тот  момент,  когда
сосед, у которого вылетели в окнах все стекла, выскочил на улицу.  Наверное,
сделали это и жители окрестных домов,  ошеломленные  взрывами  и  стрельбой,
поэтому на месте ликвидаторов Панкрат не стал бы рисковать с  нападением  на
окруженный ими объект.
   Первый раунд схватки они проиграли вчистую. Однако обольщаться не стоило,
терпения у ликвидаторов ЛООС хватало.
   "Мне  повезло,  -  подумал  Панкрат   хладнокровно,   -   похоже,   теряю
квалификацию.
   В следующий раз не стоит оставлять спину голой".
   - Что случилось? - встретил его шепот возбужденного Вадима.
   - Жди атаки! - оборвал его Панкрат. - Дом окружен. Сейчас они в шоке и не
полезут, но  могут  попытаться  сделать  это  поздно  ночью...  если  только
начальство не даст отбой. Как там Лева?
   - Молчит.
   - Ты его вызывал?
   - Минут пять назад.
   - И не проверил, почему он молчит?
   - Так вы же велели следить за улицей...
   Панкрат выругался в душе и метнулся в сени,  готовый  немедленно  открыть
стрельбу. С облегчением выдохнул застрявший в легких воздух: груда тряпья  и
доски над люком в подпол были не тронуты, никто из чужих здесь не появлялся.
Но с другой стороны, интуиция подсказывала, что что-то  произошло.  Лева  не
отзывался не зря, его "достали".
   Стоя в темноте, Панкрат пожалел о том, что не догадался снять с убитого в
соседском палисаднике прибор ночного видения, приготовился к бою  и,  рванув
дверь на себя, нырнул на землю, тут же откатываясь влево от порога, к пустой
собачьей будке. За сараем справа затрепетал язычок пламени, раздался дробный
глухой треск, словно по деревянному полу рассыпались  грецкие  орехи  -  это
прозвучала очередь из автомата с  глушителем.  Пули  вошли  в  проем  двери,
сыпанули по стенам сеней, где висела разнообразная  домашняя  утварь,  нашли
сковородки и горшки, разлетевшиеся с  куда  большим  шумом,  чем  начавшаяся
стрельба. Панкрат ответил из  "