потянулись за ним, и вдруг откуда-то сверху,  как  гром  среди  ясного
неба, прозвучал уверенный повелительный голос:
   -  Всем  стоять  и  не  двигаться!  Пистолет  -  на  землю!  Стреляю  без
предупреждения!

Глава 13

   Признаться, в этот момент я окаменела. Виктор по инерции сделал еще  шаг,
но тут же сзади затрещали сухие приглушенные выстрелы, и у  нас  под  ногами
взметнулись фонтанчики пыли, поднятые пулями. Виктор тихо чертыхнулся и,  не
оборачивалась, отбросил пистолет в сторону.
   Тотчас я услышала, как кто-то спрыгнул вниз с забора, подминая  траву,  и
обернулась. К нам  приближался  молодой,  атлетически  сложенный  человек  в
хорошем костюме, с очень маленьким автоматом в руке.  Впрочем,  магазин  для
патронов у него был достаточно вместительный. Второй молодой  человек,  тоже
вооруженный и тоже  в  хорошем  костюме,  спешил  открыть  ворота.  Сомнений
никаких не было - так хорошо одевались только в казино "Колесо фортуны".
   Увлеченные своими делами, мы проворонили момент, когда эти люди подъехали
к дому. Именно их, видимо, ждал Виталий.
   Теперь, видя, что  пришла  помощь,  он  воодушевился  и  даже  предпринял
небезуспешную попытку подняться. Молодой  человек  с  автоматом  внимательно
посмотрел на него и спросил на ходу, все  ли  у  него  в  порядке.  В  ответ
Виталий разразился площадной бранью и отправился искать свой пистолет.
   Тем временем автоматчик подошел к нам  и,  ни  слова  не  говоря,  ударил
Виктора стволом по почкам.
   Глухо застонав, тот отшатнулся и тут же получил  второй  удар.  Лицо  его
посерело.
   - Лицом к стене! - бесстрастно сказал молодой человек  и  сильным  пинком
швырнул к стене Чижова. - Руки на затылок и не двигаться!
   Я не стала дожидаться, что он придумает для меня,  и  выполнила  все  его
требования. Рядом пристроились Виктор и Петр Алексеевич. Уткнувшись  лбом  в
холодную кирпичную стену, мы могли  теперь  поразмыслить  о  бдительности  и
прочих важных вещах.
   За нашей спиной послышался  скрип  открываемых  ворот  и  мягкое  урчание
автомобильного мотора. Во двор въехала машина, ворота закрылись, и захлопали
автомобильные дверцы.
   И еще я услышала рядом  злорадное  сопение  и  приглушенный  мат  -  это,
обливаясь кровью, подскочил  Виталий  и,  пытаясь  утолить  жажду  мести,  с
размаху ударил нашего фотографа носком ботинка под коленную чашечку.  Виктор
сумел сдержать крик, но нога  у  него  подломилась,  и  он  осел  на  землю,
бессильно привалившись плечом к стене. Сегодня явно был не его день.
   - Немедленно прекратить! - раздался у меня за спиной негромкий брезгливый
голос. - Что это за цирк? Почему эти люди здесь стоят?
   Я  узнала  этот  голос.  С  учетом  последней  информации  можно  было  с
уверенностью утверждать, что он принадлежал Тарантышеву Дмитрию  Сергеевичу,
по кличке Тарантас,  ныне  скромному  владельцу  казино  и  законопослушному
гражданину, не забывающему инвалидов и детей-сирот.
   - Этот был с оружием, Анатолий Николаевич, - услышала я озабоченный голос
молодого человека с автоматом. - Посмотрите, что они сделали с  Виталием!  Я
решил, что лучше их сразу поставить...
   - Вздор! - сердито заявил Тарантас. - Немедленно прекратить!
   Кто-то похлопал меня по плечу.
   - Можете повернуться! - строго сказал молодой человек.
   Мы с Чижовым опустили руки  и  обернулись.  Посреди  двора  стоял  черный
"Мерседес", а рядом прохаживался владелец казино  в  почтительном  окружении
четырех хорошо одетых парней. Двое из них -  которые  прибыли  в  дом  через
забор - все еще держали в руках автоматы.  Несколько  поодаль  стоял  хозяин
дома. Вид у него теперь был не только несчастный, но и смущенный. Ему  никак
не удавалось унять стекающую из надорванного уха кровь, и ею пропитались уже
воротник куртки и рубашка.
   Тарантас поманил его пальцем и критически осмотрел с ног до головы.
   - Да, хорош! - с отвращением сказал он. - Ну, рассказывай,  чего  ты  тут
напорол!
   - Да я тут ни при чем! - волнуясь, заговорил Виталий.  -  Честно  говорю,
Анатолий Николаевич! Все было нормально. Я пацанов  запер,  вам  позвонил  и
стал ждать, как вы велели. А тут эти приехали. Я-то думал - это вы, и ворота
открыл. Эта баба сразу меня спросила - где пацаны?  Я  понял,  что  она  все
нарочно подстроила, и решил ее тоже придержать  до  вашего  приезда.  А  тут
этот, - Виталий кивнул в сторону Виктора, - втихаря  на  меня  напал,  через
забор перелез, пока я с бабой базарил. Пришлось его удержать.
   - Так удерживал,  что  пистолет  потерял!  -  негромко  сказал  Тарантас,
холодно разглядывая своего подручного. - Как в  анекдоте:  хотели  поджопник
дать, да я увернулся!.. Ладно, ты мне вот что скажи - на  хрена  ты  пацанов
запер? Тебе такое распоряжение кто-нибудь давал?
   - Так.., они же за мной следили! - растерялся Виталий. - В  дом  залезли.
Сынок Чижовой и еще дружок с ним... Как же я их мог отпустить?
   На лице Тарантаса появилось выражение огромной досады.
   - Ты бы язык иногда прикусывал! -  с  ненавистью  сказал  он.  -  Не  мог
отпустить! Ну, залезли мальчишки! Подзатыльник дай - и  выгони!  Запирать-то
на что? Ты в СИЗО, что ли, работаешь? Рефлекс у тебя - запирать?
   - Чего мне Прикусывать? - обиделся Виталий. - Вы  зря  меня  за  придурка
держите, Анатолий Николаевич! Нельзя было их отпускать!  Они  за  мной  чего
следили - они про Бордюра речь вели! А пацан, который с Чижовым был,  знаете
откуда? Из газеты, которой вот эта мадам заправляет! - Он  ткнул  пальцем  в
мою сторону.
   Тарантас ожег меня взглядом и коротко бросил Виталию:
   - Заткнись, довольно!
   После чего, оттеснив его в сторону, направился к нам, изобразив  на  лице
подобие любезной улыбки. Я видела, каких усилий ему это  стоило.  По  глазам
было  ясно,  что,  будь  его  воля,  он  бы  оглушил  меня  с   не   меньшим
удовольствием, чем его бестолковый Виталий.
   - Добрый день, Ольга  Юрьевна!  -  произнес  Тарантас,  останавливаясь  в
полутора метрах от меня. - Вот уж никак не ожидал встретиться с вами  здесь,
да еще при таких плачевных обстоятельствах...
   - Вы даже не догадываетесь,  насколько  эти  обстоятельства  плачевны!  -
храбро перебила его я.
   Тарантас замолчал и внимательно посмотрел на меня. Ощущение  было  такое,
что своим ледяным липким взглядом он проникает в самую душу. Потом  Тарантас
перевел этот взгляд на Чижова и глубоко задумался.
   Петр Алексеевич был ни жив ни мертв. Он боялся поднять глаза. Между тем в
лице Тарантаса что-то дрогнуло, и он зловеще прищурился.  Наступила  тяжелая
давящая тишина. Стало даже слышно, как шумит лес  в  отдалении  и  зудят  на
шоссе автомобильные моторы.
   - Т-а-к! - произнес наконец Тарантас, глядя  на  носки  своих  сверкающих
туфель. - Как говорится, жадность фраера сгубила... Ольга Юрьевна, можно вас
на пару слов? Тет-а-тет, так сказать?
   - Пожалуйста, - пожала я плечами. - Хотя я не вижу, какие между нами  еще
могут быть тайны...
   - Да уж, тайн, вашими стараниями,  осталось  совсем  мало,  -  согласился
Тарантас. -  Но  я  предполагаю  базарить  с  бугром,  понимаете?  Не  люблю
всенародных обсуждений. С дураками сам поневоле становишься глупее...
   Мы с ним отошли в сторону и остановились возле  крыльца  дома.  Тарантас,
заложив руки за спину, мечтательно посмотрел на небо и сказал:
   - Денек-то какой! Жить бы да радоваться! А  тут  -  кровь,  боль,  старые
счеты... Зачем  это  вам,  Ольга  Юрьевна?  Вы  молоды,  обаятельны,  у  вас
интересная работа, неплохие перспективы... Зачем?
   Глядя на него сейчас, трудно было представить, что когда-то этот  человек
насиловал женщин, сокрушал подбородки и стрелял в безоружных. Теперь он  был
похож на какого-нибудь  генерального  конструктора  или  директора  крупного
комбината. Удивительно, что делает с людьми время. Однако я ни на минуту  не
забывала, что в душе он почти не изменился.
   -  Зачем,  спрашиваете  вы?  -  сказала  я  удивленно.  -  Как  человеку,
профессионально занятому азартными играми, вам-то уж должно  быть  известно,
что по счетам надо платить!
   Тарантас задумчиво пожевал губами и кивнул.
   - Вы тонкая женщина, - сказал он с одобрением. - Крыть нечем. И  я  готов
заплатить. Вы немало потрудились, чтобы  раскопать  эту  идиотскую  историю.
Сколько хотите за свою работу? Называйте любую сумму, не стесняйтесь!
   - Вы хотите купить мое молчание? - догадалась я.
   - Разумеется! По-моему, это самый выгодный  вариант.  Что  дает  вам  мое
разоблачение? Ну, статья в газете, ну, моральное удовлетворение... Я же могу
обеспечить вас на всю жизнь. В разумных пределах, конечно.  К  сожалению,  я
все-таки не Билл Гейтс...
   - Но я не одна, - напомнила я.
   - Ваши сотрудники тоже не останутся внакладе, - сказал Тарантас. - И этот
слизняк, который не имеет мужества даже смотреть мне в глаза,  тоже  получит
свой кусок. Черт с ним, пусть пользуется! Его бывшая жена  получит  отличную
квартиру. Никто не останется в обиде, подумайте!
   - Вы так считаете? - возразила  я.  -  Вы  уверены,  что  можно  поломать
человеку жизнь, а потом отделаться какой-то подачкой?
   - Обижаете, Ольга Юрьевна! - серьезно и строго произнес Тарантас.  -  Это
не подачка. Я готов заплатить солидные деньги. Я понимаю правила игры.
   - Нет, не понимаете, -  возразила  я.  -  Вернее,  вы  играете  по  своим
правилам. Это вы сейчас толкуете про отличную квартиру. Но ведь первым вашим
побуждением было убить Чижову - кажется, вы об этом забыли?
   Тарантас нахмурился и сумрачно посмотрел на меня.
   - Это была ошибка. Вы мне  не  поверите,  но  я  просто  растерялся.  Ну,
представьте себе - я совершенно покончил с прошлым, стал другим человеком, у
меня крупное дело. Ведь я не только кручу рулетку, Ольга  Юрьевна!  Я  плачу
налоги  в  городской  бюджет,  я   создаю   рабочие   места,   я   занимаюсь
благотворительностью. Я давно уже не тот шебутной  пацан,  который  натворил
кучу глупостей! Я теперь уважаемый гражданин, полезный член общества. И  все
это может рухнуть только оттого,  что  кто-то  вспомнит  мои  старые  грехи!
Справедливо ли это? В конце концов, кто из нас без греха? Поверьте, я  давно
раскаялся. Вы думаете, меня не мучила совесть?
   - Интересно, а что  сказала  ваша  совесть  насчет  убийства  Бордюра?  -
заметила я. Тарантас с досадой поморщился.
   - Опять вы за свое! - сказал он. - Бордюр -  дерьмо!  Подонок,  животное,
поймите это! Рано или поздно его все равно ждал такой конец...
   - Как и летчика на волжском теплоходе, - напомнила я.  -  Как  и  Чижову,
если бы не появились вдруг мы... О других ваших, художествах не  упоминаю  -
они мне попросту неизвестны...
   - Хотите, объясню, что я об этом думаю, - неожиданно предложил  Тарантас,
- Вот вы говорите - летчик... Я не снимаю с себя вины, но  вспомните,  какое
было время!  Борьба  за  жизнь!  В  воздухе  витал  негласный  закон  -  все
дозволено! А я воспитывался не в институте благородных девиц, Ольга Юрьевна,
- я вырос в детдоме. Это жестокая школа. Потом меня пригрела братва. Мы ни о
чем не задумывались, жили одним днем. Умри ты сегодня, а  я  завтра!  Своего
рода это было как на войне... И летчик ваш знал, на что шел. Просто  это  не
его время. Посмотрите вокруг! Кто отвоевал себе место  под  солнцем?  Да  та
самая братва, что когда-то куражилась по ресторанам! Теперь они -  уважаемые
люди, и никто не вспоминает, через какую грязь они прошли.  А  вы  говорите,
летчик... А этот Чижов? Вы считаете,  что  с  ним  поступили  несправедливо,
жизнь ему поломали... У меня на этот счет другое мнение. Это -  естественный
отбор. Такие слизняки, как он, не имеют права заводить  семью  и  продолжать
род. Из-за них вырождается нация. Может быть, это звучит  грубо,  но  кто-то
должен отбраковывать такие экземпляры. В свое время мы не смотрели на это  в
философском плане, но теперь я уверен, что нами руководила природа. По  сути
дела, мы выполняли роль санитаров...
   - Что-то у вас тут нестыковка получается, - заметила я. - Чижов - слизняк
и поэтому не имеет права на жизнь, а летчик совсем даже не слизняк,  но  все
равно не имеет такого права...
   Тарантас поморщился.
   - Согласен! Я уже сказал - летчик на моей совести.  Может  быть,  мне  за
него гореть в аду. Может быть, он каждую ночь мне снится - откуда вы знаете?
Я неверующий, но по-своему стараюсь замолить  этот  грех  -  детям  помогаю,
старикам. Уже много лет я честно работаю, ненавижу насилие...
   - В самом деле? - иронически сказала я. -  Обернитесь!  За  вашей  спиной
гориллы с автоматами...
   - Это правила игры, Ольга Юрьевна, - терпеливо произнес  Тарантас.  -  Вы
сейчас опять скажете про Чижову... Как было дело? Ее взяли на работу - я  ее
случайно увидел, проходя через зал. Во мне все перевернулось. Память у  меня
отличная, к  сожалению.  Признаюсь,  я  дрогнул.  Мне  показалось,  что  все
рушится, весь мир тычет в меня пальцем. Скажу вам по секрету, из моих  людей
почти никто не знает о моем прошлом. Я приказал эту женщину уволить и все  о
ней выяснить. Я потребовал, чтобы она исчезла из этого района.  Меня  поняли
слишком буквально. Согласен, я поступил опрометчиво. Но, когда вы пришли  ко
мне, я одумался. Наверное, вас послал сам бог. Теперь мы все поправим, Ольга
Юрьевна!
   - Да, мне тоже так кажется, - согласилась я, размышляя над  тем,  удалось
ли Кряжимскому связаться с Могилиным и убедить того  принять  срочные  меры.
Сейчас мы особенно нуждались именно в таких мерах.  Тарантас  был  не  прочь
поболтать, но вряд ли он станет это делать до бесконечности.
   - В вашем голосе я слышу иронию, - с осуждением заметил мой собеседник. -
Что это значит? Вы не хотите принять мое предложение?
   - Вы знаете, - ответила я, - у меня тоже имеется  предложение.  По-моему,
оно более разумное, чем ваше.
   - Вот как? Интересно, - скептически произнес Тарантас. - И в чем  же  оно
заключается, позвольте узнать?
   - Вы идете в милицию и пишете признание, - сказала  я.  -  Учитывая  ваше
искреннее раскаяние, срок давности и  прочее,  вы  сможете  рассчитывать  на
снисхождение суда. Зато тогда ваша совесть может быть совершенно спокойна. И
люди, которые от вас пострадали, вздохнут с облегчением.  Ну  как,  нравится
вам мое предложение?
   - Абсолютно не нравится!  -  резко  сказал  Тарантас.  -  И  вы  напрасно
испытываете мое терпение. Для вас имеется только два выхода -  или  взять  у
меня деньги, или...
   - Или что? - полюбопытствовала я. - Вы отправите меня  на  тот  свет  как
нежизнеспособный экземпляр?
   - Вы угадали, - издевательски улыбнулся Тарантас.
   - А как ваше раскаяние, новая жизнь, положение в обществе? Вы готовы  все
это отбросить?
   - Нет, это вы хотите все у меня отнять! - жестко сказал Тарантас. - Но  я
вам этого не позволю!
   - Неужели вы будете  настолько  глупы,  что  решите  нас  всех  убить?  -
изумилась я.
   - Я уже решил, - сухо ответил Тарантас.  -  И  не  обольщайтесь.  Это  не
глупость, это риск. Но риск оправданный. -  Он  вдруг  обернулся  и  крикнул
одному из своих людей:
   - Запускайте фургон! А эту "Ладу" отгоните  куда-нибудь  в  глушь.  Чтобы
духу ее здесь не было!
   Молодой человек побежал открывать ворота. Тарантас  опять  повернулся  ко
мне, и наши глаза встретились. У меня пробежал по спине мороз. На мой  вкус,
этому типу больше бы подошла кличка не Тарантас, а Тарантул - глаза  у  него
были совершенно паучьи.
   - Наделали вы ошибок, Ольга Юрьевна!  -  с  удовлетворением  заметил  он,
покачивая головой.
   - Это я-то наделала ошибок! - возмутилась я. - Ничего себе! Вы бы на себя
посмотрели!
   - Я борюсь за свою жизнь, - серьезно сказал Тарантас. - А вы просто суете
нос в чужие дела. Это большая разница.
   Тем временем в открытые  ворота  въехал  небольшой  фургон  с  обтекаемым
кузовом, в котором не было ни единого окошка. В  кабине  рядом  с  водителем
сидел суровый и неприступный  помощник  Тарантаса  -  Александр  Николаевич.
Впрочем, думаю, если покопаться хорошенько  в  его  биографии,  то  он  тоже
оказался бы каким-нибудь Шарабаном, а вовсе не Александром Николаевичем.
   Помощник спрыгнул на землю, а из  кузова  выбрались  наружу  еще  четверо
крепких парней. Мне стало совсем нехорошо.
   - Зря вы это затеяли, - не  очень  уверенно  сказала  я  Тарантасу.  -  В
редакции знают, куда мы поехали.
   - Ничего страшного, - холодно заметил он. - Ими тоже  займутся.  Попозже.
Там у вас и людей-то осталось - раз-два и обчелся. А кроме того,  вас  будут
убивать не здесь, Ольга Юрьевна. Вас отвезут в один  дальний  карьер  и  там
глубоко закопают... Пока суть да дело, мы тут что-нибудь придумаем...
   Подошедший Александр Николаевич остановился  рядом  и  очень  внимательно
слушал своего шефа. На меня он только мельком взглянул.
   Кто-то из этой шпаны сел за руль моей "Лады" и выехал за ворота -  только
я ее и видела. Тарантас повернулся к Александру Николаевичу и веско сказал:
   - Всех в фургон - и отвезете, куда договорились. Там  еще  два  пацана  в
бане, не забудьте! Дом перед отъездом спалить!
   - А с этим что делать? - негромко спросил Александр Николаевич, показывая
глазами на Виталия.
   - Вместе с этими!  -  сердито  ответил  Тарантас.  -  Кругом  засветился,
сволочь!
   Они разговаривали так, словно меня уже не было, и я  решила  напомнить  о
себе.
   - Между прочим, я еще не все сказала! - заявила я. - О ваших  художествах
мы уже поставили в известность милицию!
   Тарантас посмотрел на меня мертвым взглядом и издевательски усмехнулся.
   - Тем более, Ольга Юрьевна! - сказал он. - Тем более нужно спешить!
   Он повернулся и неспешно зашагал к "Мерседесу".  До  сих  пор  я  еще  на
что-то надеялась. Но теперь моя уверенность  разом  улетучилась  и  закрался
настоящий страх. Я поняла, что, если не произойдет ничего чрезвычайного, нас
действительно отвезут в какой-то карьер и там  закопают.  Одновременно  меня
взяла страшная досада на Кряжимского, на Могилина и  вообще  на  весь  свет,
который слово начисто забыл о нас.
   А вокруг происходило то, что напомнило мне  кадры  о  войне,  видимые  во
множестве фильмов, - зондер-команда СС проводит зачистку населенного пункта.
Сначала я увидела, как к ничего  не  подозревавшему  Виталию  подошел  сзади
молодой человек с  автоматом  и  деловито,  безо  всяких  эмоций  нанес  ему
сокрушительный удар по  черепу.  Рухнувшее  наземь  тело  подхватили  другие
ребята и, сноровисто обыскав, оттащили в фургон.
   Кто-то отпер внутреннюю дверь бани и вывел наших мальчишек. Но что у  них
был за вид! Ромку я вообще не узнала: лицо его, покрытое синяками и засохшей
кровью, даже близко не напоминало нашего  жизнерадостного  Ромку.  Не  лучше
выглядел и Игорь Чижов. Руки у обоих были связаны веревками. Их тоже  повели
к фургону. Я невольно с криком устремилась  к  ним,  но  меня  отшвырнули  в
сторону. Прижавшись спиной к стене бани, я с замирающим  сердцем  наблюдала,
как мальчишек заталкивают в фургон.
   Двое мордоворотов тем временем подняли с земли Виктора и тоже поволокли к
машине. Он шел с трудом, приволакивая ногу. Но лицо  его  сохраняло  обычную
невозмутимость,  словно  Виктор  был  уверен,  что  ничего  плохого  с  нами
произойти не может и выход обязательно найдется.
   Его уверенность придала мне сил и  заставила  искать  этот  самый  выход,
лихорадочно перебирая в уме варианты. И тут на выручку  пришел  все  тот  же
Чижов.
   Он рассудил очень  просто:  поскольку  главную  опасность  он  интуитивно
чувствовал в фургоне, то нужно было как-то испортить этот фургон - что  Петр
Алексеевич и сделал. Он поднял с  земли  кусок  кирпича  и  запустил  его  в
ветровое стекло фургона.
   Все на секунду остолбенели. В стекле,  моментально  покрывшемся  паутиной
трещин,  зияла  порядочная  дыра.  Разъяренный  водитель,  как   ошпаренный,
выскочил из кабины и разразился матом. Тарантас с помощником переглянулись.
   - Ах, сука! - оторопело сказал Александр Николаевич.
   К