ь  в
поместье, потому что,  как  объяснил  Кряжимский,  участок  вокруг  особняка
включал в себя около  двух  гектаров  реликтового  хвойного  леса.  Все  это
великолепие располагалось километрах в тридцати от города  вниз  по  течению
Волги.
   Состоятельные люди не так давно открыли для себя этот райский уголок,  но
к сегодняшнему дню в том районе выросло уже около двадцати вилл,  окруженных
длиннющими заборами. Разумеется, там  были  средства  коммуникации,  охрана,
въезд в район  контролировался  постом  дорожной  службы.  Но,  как  пояснил
Кряжимский, у нас все-таки не столица, и  при  желании  ловкий  человек  мог
незамеченным подобраться к любой вилле, в  том  числе  и  к  жмыховской,  и,
наоборот, незамеченным покинуть местность  и  лесом  выйти  к  шоссе.  Самым
сложным препятствием был забор, оборудованный сигнализацией.
   Говорят, на  время  торжества  сигнализация  во  владениях  Жмыхова  была
отключена. Но зато по всему участку была расставлена охрана, да и  гостей  в
тот день было не менее двух сотен. С одной стороны, при таких условиях любой
посторонний человек оказывался постоянно у кого-то на глазах, но,  с  другой
стороны, именно обилие посетителей могло сделать его как бы  невидимым.  Все
зависело от его хладнокровия и знания обстановки.  А  он  скорее  всего  был
хорошо подготовлен - я имею в виду убийцу.
   Говорят, все произошло в тот момент, когда праздник был в самом  разгаре.
Гости уже давно произнесли все официальные речи,  уже  было  поднято  немало
бокалов, все расслабились, и общество, как это обычно бывает,  распалось  на
отдельные группки. Сам Жмыхов  со  своим  компаньоном  Кармановым  незаметно
покинул праздничный стол и удалился в  глубь  двора,  где  среди  реликтовых
сосен стояла уютная беседка.
   В чем была суть интимной беседы двух компаньонов,  никто  не  знает.  Но,
видимо, речь шла о делах. Как сообщил Кряжимский, по слухам, выходило, что в
последнее время дела у фирмы не очень  ладились,  и  якобы  причиной  неудач
являлась негибкая политика самого Жмыхова, на почве чего у них с  Кармановым
возникали постоянные трения.
   Так или иначе, но в тот момент, когда они  уединились  в  беседке,  их  и
застиг  там  наемный  убийца.  Выстрелив  несколько  раз  в  компаньонов  из
пистолета с глушителем, он бросил оружие и скрылся. Жмыхов был убит наповал,
а Карманов получил три пулевых ранения - в руку, в ногу и  касательное  -  в
голову. Нашли их минут через десять - Карманов был жив, хотя и потерял много
крови. Теперь он лежал в палате-люкс центральной городской больницы, и врачи
бились за его жизнь. Убийцу никто не видел.
   Таковы были известные  обстоятельства.  Милицию  вызвали  с  запозданием,
потому что вначале пытались организовать поимку убийцы своими силами. Думаю,
это привело только к тому, что  были  уничтожены  последние  улики,  которые
оставил удачливый киллер. Во всяком случае, о его поимке до сих  пор  ничего
не сообщалось.
   Нечего  и  говорить,  что  у  нас  в  редакции   родилась   своя   версия
происшедшего. После всего, что  мы  узнали  о  Вячеславе  Кротове,  мы  были
уверены, что на волжских берегах восемнадцатого августа орудовал именно  он.
Весь вопрос был только в том, а куда он, собственно, теперь  делся?  С  того
момента, когда Лора впервые задала этот вопрос, положение мало изменилось  -
мы по-прежнему ничего не знали.
   Что-то,  несомненно,  мог  бы  прояснить  дневник,  найденный  в  тайнике
Кротова, но  у  нас  не  было  ключей  к  шифру.  Нужен  был  специалист  по
криптографии.
   Пока же я  возлагала  некоторые  надежды  на  объявление  с  фотографией,
которое мы поместили в газете, и собиралась отправиться на похороны Жмыхова.
Ведь не секрет, что именно там могли находиться люди, которым смерть Жмыхова
была на руку.
   Я хотела даже взять с собой Лору, рассчитывая, что она узнает  кого-то  в
похоронной процессии - например Артура. Дело в том, что я склонялась к очень
простой мысли - киллеру помогал кто-то из своих.
   Это мог быть человек из охраны Жмыхова - и почему им не мог  быть  бывший
спецназовец по имени Артур? Но Лора отказалась  наотрез.  Она  сказала,  что
боится - ее выгонят с работы. Но, кажется, она  боялась  другого.  Наверное,
воображение нарисовало ей предполагаемую встречу с Артуром,  и  эта  картина
чересчур пугала ее.
   Я не стала настаивать - на похороны мы отправились с Кряжимским.
   Площадка возле кладбищенских ворот была запружена дорогими  автомобилями.
Мою скромную "Ладу" пришлось оставить за два квартала, и из-за  этого  мы  с
Кряжимским немного опоздали.
   Когда мы, запыхавшись, отыскали среди могил нужную, обряд погребения  был
уже в самом разгаре. Вокруг роскошного гроба из  полированного  дерева  -  я
такие видела только в голливудских фильмах - стояли безутешные  родственники
и соратники по бизнесу. Какой-то светловолосый одышливый человек  в  дорогом
черном костюме читал по бумажке прочувствованную речь. Лица окружающих  -  в
таких же дорогих костюмах -  были  торжественны  и  мрачны.  Над  ними  тихо
склонялись тяжелые пыльные ветви старых  деревьев.  Нестерпимо  сверкали  на
солнце инструменты оркестра.
   - ..спи  спокойно,  дорогой  Федор  Сергеевич!  -  сказал  светловолосый,
доверительно обращаясь к лежащему в гробу человеку. -  Мы  тебя  никогда  не
забудем! Твой светлый образ навсегда останется в наших сердцах!
   Оркестр грянул похоронную мелодию:  Оратор  прослезился.  Прослезились  и
остальные, стоявшие  у  гроба.  Я  невольно  обратила  внимание  на  высокую
блондинку с фигурой манекенщицы, которая прикладывала к  ресницам  кружевной
платок. Траурное платье на ней было великолепное.
   - Кто  это?  -  вполголоса  спросила  я  Кряжимского,  кивая  головой  на
блондинку.
   В этот момент к ней приблизился оратор, сочувственно пожал руку и  сказал
несколько слов. Кряжимский посмотрел в их сторону и пожал плечами.
   - Жена, я полагаю, - ответил он.
   - Последняя, - вдруг услышала я слева от себя язвительный женский  голос.
- Увы, теперь это действительно последняя. Бедному Федору Сергеевичу уже  не
до женской красоты...
   Я обернулась - рядом стояла невысокая полноватая женщина в черном брючном
костюме. Ее крашеные темно-каштановые волосы были коротко пострижены, в ушах
блестели крупные золотые сережки. На слегка  обрюзгшем,  но  ухоженном  лице
застыла презрительная, совсем не подходящая к случаю гримаса.
   - Простите? - сказала я, словно не расслышав. Мне пришло  в  голову,  что
будет нелишним, если эта дама разговорится.
   Она  посмотрела  на  меня  без  особого  интереса,  но,  видимо,  желание
высказаться распирало ее. Женщина повторила:
   - У Федора Сергеевича за  его  бурную  жизнь  было  четыре  жены.  Эта  -
последняя. Я даже  не  помню  ее  имени.  Бедная  глупышка,  она,  наверное,
рассчитывала, что после смерти мужа будет купаться в золоте!  Нет,  конечно,
что-то ей перепадет, но, насколько я знаю этих акул,  достанутся  ей  жалкие
крохи...
   - Под акулами вы подразумеваете... - начала я.
   - Да-да, все окружение Жмыхова,  его  компаньонов,  советников  и  прочую
шваль. Эти своего куска не упустят. Хотя на примере Федора Сергеевича  можно
убедиться, что иногда они этим куском давятся... Зато  даже  хоронят  их  не
там, где всех прочих - выгода и тут налицо.
   - Кажется, вы немного сердиты на покойника? - сочувственно заметила я.
   - Сердита? - задумалась женщина.  -  Да  уже,  пожалуй,  нет.  Все  давно
перегорело. Хотя кое-какие причины сердиться у меня есть. Я  -  первая  жена
Федора Сергеевича.
   - Ax, вот как! - натянуто улыбнулась я. - Простите, я не знала.
   - Меня тут немногие знают, - подтвердила женщина. -  Жмыхов  счел  нужным
расстаться со мной, когда пошел в гору.  Я  не  удовлетворяла  его  растущим
запросам. Согласитесь, для женщины это очень обидно. Вначале я  была  готова
лезть на стенку. Ревниво следила за его  карьерой  и  ошеломляющим  успехом.
Потом успокоилась. В конце концов, у меня есть свое гнездо, с  голоду  я  не
умираю, а впереди нас всех ждет одно и то же...  -  она  кивнула  в  сторону
разверстой могилы. - Теперь-то мы с Федором Сергеевичем  квиты.  Пожалуй,  я
даже в выигрыше. И хотя мне не прислали приглашения, явилась по  собственной
инициативе. Все-таки мы с ним не совсем чужие.
   - Да-а, ужасная смерть! - вздохнула я. - Не дай бог никому!
   - Это как посмотреть,  -  возразила  первая  жена.  -  Говорят,  он  умер
мгновенно. Между прочим,  не  всем  выпадает  такой  шанс.  Когда  моя  мама
умирала, мне казалось, что я умираю вместе с ней.
   - Да, это очень тяжело, - согласилась я. -  Но  все-таки  смерть  старого
человека - это одно, а вот такое зверское убийство... Вы не знаете,  милиция
напала на след?
   - Откуда же мне знать? - возмутилась женщина. -  Но  можно  предполагать,
что они будут последними, кто нападет на след. Если он к  тому  времени  еще
останется - этот след. Скорее всего те, кто заинтересован, уже ликвидировали
все следы...
   - А как вы полагаете, кто заинтересован в смерти Жмыхова? - спросила я.
   Женщина ответила не сразу.  Снова  грянул  оркестр,  и  звон  меди  мешал
разговаривать. Возле могилы произошло какое-то движение - гроб, подхваченный
дюжими молодцами, проплыл по воздуху  и  стал  медленно  опускаться  в  свое
последнее пристанище. Послышались рыдания. Телохранители - квадратные  парни
в черных костюмах - теснее  сомкнулись  вокруг  могилы,  скорбно,  но  зорко
поглядывая по сторонам.
   - Вот и закончил ты, Федя, свой земной путь! - задумчиво  произнесла  моя
собеседница, а потом, обернувшись ко мне, с прежней интонацией сказала:
   - А кому Федина смерть выгодна? Да мало ли! Но, как ни странно, в  первую
очередь она выгодна его двоюродному брату  и  компаньону  Карманову  Гришке.
Только его  самого  чуть  не  ухлопали  -  вроде  не  вытанцовывается  такой
вариант... Хотя все может быть - в  наше-то  время!  Тем  более  теперь  все
управление активами компании переходит в простреленные Гришкины  руки  -  от
одной этой мысли раны должны заживать быстрее!
   - Он не слишком тяжело ранен? - поинтересовалась я.
   Первая жена Жмыхова пристально посмотрела на меня.
   - Для человека из команды Федора вы не слишком-то хорошо  осведомлены,  -
подозрительно сказала она. - Как вы тут оказались? Вы не из прокуратуры?
   - Что вы! - возразила я. - Из газеты.
   - Папарацци, значит, - с отвращением произнесла женщина. - Как я сразу не
догадалась! Знаете, милочка, поищите-ка другой объект для своих  упражнений.
У меня нет никакого желания выворачивать перед вами свое грязное белье!
   - Не сомневаюсь, что белье у вас как раз чистое, - заметила я. -  А  меня
интересуют не сплетни, а убийство человека. Сами же  говорите,  что  милиция
вряд ли возьмет след.
   - А может, оно и к лучшему, - поджав губы, отрезала женщина. -  Эти  люди
ворочают миллионами, решают человеческие судьбы, мир, по  сути,  принадлежит
им. А вы тычете им в нос милицией, общественным мнением...  Кишка  тонка!  Я
считаю - бог им судья!
   - Да, зря Федор Сергеевич  так  с  вами  поступил!  -  сказала  я,  качая
головой. - Вы бы органично вписались в его команду. Может, он и жив  был  бы
до сих пор...
   Она смерила меня уничтожающим взглядом.
   - Если бы я была здесь хозяйкой, вам, грязным  ищейкам,  здесь  места  не
было бы! - убежденно заявила безутешная вдова. -  Удивляюсь,  кто  вас  сюда
пустил?
   На  нас  стали  оглядываться,  и  мне  даже  показалось,  что   один   из
великанов-охранников собирается подобраться к нам поближе.  Кряжимский  тоже
это заметил и, деликатно оттеснив меня в  сторону,  почтительно  расшаркался
перед первой женой Жмыхова.
   - Вы нас не правильно поняли, - проникновенно сказал он. - Мы с  коллегой
из экономической газеты... Приношу свои соболезнования!
   Он поцеловал ошеломленной женщине руку и ретировался, увлекая меня  прочь
из траурной толпы. Мы быстро прошли  по  тропинке,  свернули  в  сторону  и,
скрывшись за деревьями, оказались вне поля зрения зорких охранников.
   - Вы слишком увлеклись, Ольга Юрьевна!  -  заметил  Кряжимский  с  легким
упреком. - Стоило ли вступать в спор в такую минуту?
   - Простите,  Сергей  Иванович,  я  действительно  наговорила  лишнего,  -
виновато ответила я. - Но меня всегда выводит из  терпения  философия  таких
людей.  Подумайте,  даже  эта  дамочка  считает  себя  божеством,  хотя   ее
давным-давно отлучили от Олимпа! Она, видите ли, хочет владеть миром!
   - Между желанием  и  возможностью  существует  пропасть,  -  назидательно
сказал Кряжимский. - Виновник сегодняшнего  торжества  убедился  в  этом.  К
сожалению, он уже не сможет поделиться ни с кем опытом... В том  числе  и  с
нами. А было бы любопытно послушать!
   - Вы лучше скажите, что думаете по поводу излияний  этой  язвы  -  первой
жены Жмыхова? Как вы полагаете, мог  Карманов  заказать  своего  двоюродного
брата?
   Кряжимский пожал плечами.
   - Тщательный экономический анализ мог бы косвенно  указать  на  заказчика
покушения, - задумчиво проговорил Кряжимский. -  Но  сомневаюсь,  чтобы  нас
допустили к файлам компании. Придется и далее собирать  слухи.  В  том,  что
Карманов выиграл от смерти брата, я не сомневаюсь. Но  как  расценивать  то,
что он и сам пострадал? Что это - везение или изощренная уловка?  Хорошо  бы
ознакомиться с его историей болезни и поинтересоваться мнением врачей...
   - Так, может, займемся этим? -  с  надеждой  спросила  я.  -  У  вас  же,
кажется, имеются знакомые в медицинских кругах?
   - Я предпочел бы встретиться с экспертом из другой  области,  -  возразил
Кряжимский. - Есть у меня один знакомый - большой  специалист  по  проблемам
российского рынка, особенно в  той  части,  что  касается  нефтепродуктов...
Только бы он не оказался сейчас в отъезде!
   - Вы меня как всегда убедили, Сергей Иванович, - сказала я. - Ну  что  ж,
попытайте счастья у своего знакомого, а в больницу загляну  я  сама.  Только
предварительно наведаюсь еще к одному человеку...
   У  меня  была  мысль  поговорить  с  Кириллом  Нефедовым.  Если  Лора  не
преувеличивала,  называя  своего  друга  компьютерным  гением,  то   имелась
вероятность, что он сумеет нам помочь расшифровать дневник Кротова.
   Я отвезла Кряжимского в редакцию,  достала  из  сейфа  тетрадь  в  черном
переплете и поехала в магазин "Компьютер".
   Кирилл  был  на  месте  -  как  всегда  элегантно  одетый,  корректный  и
благожелательный. На его лице по-прежнему красовались черные очки -  видимо,
синяки были еще слишком заметны. Увидев меня,  Кирилл  слегка  удивился,  но
поздоровался со мной очень любезно.
   - Вы опять хотите меня о чем-то спросить? - поинтересовался он.
   - Скорее попросить, - поправила я. - Дело касается вашего обидчика...
   - У меня нет ни на кого обиды. Пожалуй, я даже благодарен  этим  людям  -
как-никак они открыли мне глаза.
   - Ну и отлично!  -  заметила  я.  -  Мне  вот  тоже  хотелось  бы,  чтобы
кто-нибудь открыл мне глаза... Скажите, пожалуйста, вы на самом деле большой
спец в компьютерных делах?
   Кирилл невозмутимо пожал плечами.
   - Понимаете, здесь важна  точка  отсчета.  Скажем,  в  нашем  магазине  я
действительно спец, а  где-нибудь  в  компьютерном  центре  Билла  Гейтса  я
окажусь просто жалким щенком...
   - Давайте выберем что-то среднее, -  предложила  я.  -  При  такой  точке
отсчета вы продвинутый компьютерщик?
   - Скажите, что вас интересует конкретно? - улыбнулся Кирилл.
   - У меня есть записи. Но они  зашифрованы.  С  помощью  компьютера  можно
прочитать этот шифр? Кирилл заметно оживился.
   - Заранее этого нельзя сказать, - объяснил он. - Но вообще-то одно  время
я увлекался такими программами. Можно будет  попробовать.  Но  я  ничего  не
гарантирую. А что это за записи? Они секретные?
   - Кирилл! Они зашифрованы! - сказала я. - Если бы я  знала,  что  это  за
записи, я не стала бы вас беспокоить.
   - Я понимаю.  Просто  я  имел  в  виду  -  чьи  это  записи.  В  процессе
расшифровки это немаловажно. Я решила сказать ему правду.
   - Это записи Кротова.
   - Вы хотите сказать, что Крот делал  шифрованные  записи?  -  недоверчиво
спросил он. - Зачем это ему нужно?
   - Вот об этом я как раз и хотела бы узнать.
   - И.., можно взглянуть? - спросил Кирилл.
   Я открыла сумочку и протянула ему тетрадь. Кирилл с любопытством  раскрыл
ее и перелистал страницы.
   - Немного, - заметил он. - К сожалению.  При  расшифровке  удобнее  иметь
дело с обширным материалом. Но я попробую, - он  поднял  на  меня  глаза.  -
Если, конечно, вы мне доверяете.
   - Почему же, интересно, я здесь стою? - сказала я. - Только одна  просьба
- об этом никто не должен знать.
   - Можете на меня положиться, - пообещал Кирилл.  -  Но  как  вам  удалось
раздобыть эти записи? А, главное, как вы о них вообще догадались? Вы наконец
встретились с Кротом?
   - Крот, увы, до сих пор не появился, - сказала я. - А записи нам птичка в
клюве принесла, понимаете?
   - Догадываюсь, - улыбнулся Кирилл и, сложив тетрадь в трубку, спрятал  ее
во внутренний карман пиджака. - Так я, если результат будет, позвоню?
   - Да, звоните в  любое  время,  -  сказала  я,  протягивая  ему  визитную
карточку. - И, пожалуйста, постарайтесь сделать это побыстрее!
   - Такой женщине, как вы, я не могу отказать, - многозначительно  произнес
Кирилл бархатным голосом. - Ночь спать не буду, но сделаю!
   Кажется, он вполне пришел в себя после небольшой личной катастрофы и даже
нашел в себе силы продемонстрировать интерес к моей персоне. С фингалом  под
глазом он выглядел в роли обольстителя немного забавно, но  я  сделала  вид,
что мне ничуть не смешно. Я улыбнулась  благодарно  и,  взмахнув  ресницами,
посмотрела Кириллу  прямо  в  глаза  -  на  мужчин  такой  взгляд  действует
безотказно. Теперь он вообразит о себе невесть что и  костьми  ляжет,  чтобы
выполнить мою просьбу.
   Конечно, был некоторый риск в том, что я доверила малознакомому  человеку
столь важный документ Но я рассудила, что именно Кирилла нельзя до  сих  пор
упрекнуть в какой-либо двуличности или лжи - при всей своей  "продвинутости"
он был, пожалуй, даже слишком прямолинеен. А  сотрудничать  он  с  нами  был
вынужден, потому что мы довольно плотно вторглись в его жизнь, и от  нас  во
многом зависело, будет ли она спокойной или вдруг у Кирилла  появится  масса
посторонних проблем. А теперь  вдобавок  ему  страстно  захотелось  блеснуть
передо мной своим искусством. Поэтому я и пошла на этот риск.
   Тем  более  что  Кирилл  все-таки  имел  отношение  к  событиям.   Искать
специалистов на стороне,  объяснять  им  суть  дела,  убеждать  в  срочности
исполнения... Нет, вариант с Кириллом казался мне оптимальным.  Лишь  бы  он
сумел разобраться в каракулях Кротова!
   Мы очень тепло попрощались с Кириллом, и, весьма воодушевленная, я  опять
отправилась в редакцию.
   Оказалось, что Кряжимский уже ушел. Виктор вместе с Ромкой  находились  в
фотолаборатории, а Маринка поджидала меня, чтобы  накормить  бутербродами  и
попутно как следует выспросить меня  о  похоронах.  Я  давно  заметила,  что
многие женщины очень  неравнодушны  к  этому  мероприятию  и  готовы  часами
слушать, как провожают в последний  путь  совершенно  незнакомого  человека,
особенно если похороны пышные и на них  присутствует  много  народа.  В  чем
причины такого интереса,  я  объяснить  не  берусь,  тем  более  когда  дело
касается таких молодых и симпатичных особ, какой является наша Маринка.
   Я уже доедала второй бутерброд и приступила к описанию траурного  одеяния
вдовы, как в редакции протяжно  и  требовательно  зазвонил  телефон.  Марина
быстро сняла трубку.
   Сначала она сказала: "Да!", потом страдальчески  сморщила  личико,  потом
подняла озадаченно  брови  и  наконец  обернулась  ко  мне,  прикрыв  трубку
ладонью.
   - Мне кажется, тебе придется взять трубку, -  сказала  она  и  не  совсем
удачно пояснила:
   -