Чижову подскочил охранник и с размаху  ударил  его  под  ложечку.  Петр
Алексеевич повалился, как сноп.
   - Как поедем-то, шеф?! -  трагически  завопил  водитель.  -  Стекло  надо
менять!
   На щеках Тарантаса заиграли желваки. Он взял себя в руки и  сказал  почти
спокойно:
   -  Нет  времени!  Стекло  немедленно  убрать!  Поедете  с  ветерком...  И
шевелитесь, не тяните резину!
   И тут меня осенило. Все  были  слишком  расстроены.  Про  меня  на  время
забыли.
   Я тихо проскользнула в предбанник, выдернула из  замка  внутренней  двери
торчавший там ключ, нырнула в темноту помещения, пахнущего свежим  смолистым
запахом, и заперлась  изнутри.  Кажется,  мое  исчезновение  даже  не  сразу
заметили.
   Под самым потолком тускло светились  прямоугольники  узких  продолговатых
окон. Я заметила свисающие по стене шнурки, с  помощью  которых  открывались
фрамуги, и потянула за один из них.  Теперь  до  меня  доносились  звуки  со
двора, и, прислушавшись, я смогла разобрать слова.
   - Где эта стерва? - услышала я голос Александра Николаевича. - Она только
что была здесь! Куда она могла деться?
   - Спокойно! - ответил ему Тарантас. -  Никуда  она  не  денется.  Обыщите
двор, быстро!
   Теперь я услышала топот многих ног, рассыпавшийся по двору. Кто-то дробно
простучал каблуками под самым окнами  бани.  Я  с  сомнением  посмотрела  на
дверь. Дверь была плотная,  дубовая,  но,  если,  например,  бросить  в  нее
гранату...
   - Ее нигде нет, шеф!
   - Посмотрите в бане, придурки!
   Топот ворвался внутрь здания, тяжелые кулаки забарабанили в  дверь.  Сюда
сбежалась, кажется, вся орава.  Затем  грохот  оборвался,  и  требовательный
голос Тарантаса произнес:
   - Отстрелите замок!
   Я вжалась в стену. За дверью словно что-то взорвалось. Полетели щепки, из
замка  брызнул  раскаленный  сноп.  Железная  коробка  отскочила,  и   дверь
распахнулась. Выстрелы смолкли, и  в  помещение  ворвались  молодые  люди  с
автоматами. Не говоря ни слова, двое подхватили меня под руки и выволокли из
бани.
   - Тянете время, Ольга Юрьевна? - спросил Тарантас, встречая меня у входа.
- Не переусердствуйте, а то у меня может кончиться терпение! В машину ее!
   Меня потащили через двор к фургону. Александр  Николаевич  шел  рядом,  и
выражение его  холеного  лица  не  обещало  ничего  хорошего.  Однако  через
некоторое время на нем промелькнула озабоченность. Около  фургона  творилось
что-то неладное.
   Люди, стоявшие там, сбились в кучку и как-то растерянно  оглядывались  по
сторонам. Александр Николаевич прибавил шагу и раздраженно крикнул:
   - Что у вас там?
   Водитель шагнул ему навстречу и виновато сказал:
   - Не углядели, Александр Николаевич! У одного там нож оказался.  Как  он,
сука, исхитрился? Мосла порезал и колесо проколол! Хорошо еще, Мосол автомат
не потерял!
   Лицо Александра Николаевича исказилось. Сейчас он был похож на  человека,
который  пытается  удержать  воду,  разбегающуюся  из  разбитого  аквариума.
Оглянувшись с тоской на хозяина, он прорычал:
   - Что же ты стоишь, идиот! Меняй колесо! Быстро!!
   Но уже не выдержал и сам Тарангас - он  почти  бежал  к  фургону,  сжимая
кулаки. Что он при этом говорил, я бы не отважилась повторить.
   Водитель стремглав кинулся  за  домкратом.  Пленников  одного  за  другим
вышвыривали  из  кузова,  чтобы  облегчить  машину.  Я  заметила  в  стороне
неподвижное тело Виктора,  и  у  меня  обмерло  сердце.  Я  сделала  попытку
вырваться, но меня крепко держали.
   Тарантас, раздувая ноздри, стоял посреди двора,  озираясь  как  безумный.
Наконец его белые от ненависти глаза  остановились  на  мне,  и  он,  грязно
выругавшись, шагнул навстречу.
   И  в  этот  момент  из-за  леска  вырвался  пронзительный  вой  сирен   и
стремительно покатился в сторону дачи.

Глава 14

   Больше всего мне почему-то запомнилась  физиономия  Виталия,  который  не
приходил в себя с тех пор, как соратники хлопнули его автоматом по  затылку.
Поэтому, очнувшись, он абсолютно ничего не  мог  понять  и  только  с  немым
изумлением  таращился  на  вооруженных   милиционеров,   заполнивших   двор.
По-моему, он забыл даже про свое драгоценное ухо.
   Колесо на фургоне так и не успели поменять  -  впрочем,  это  мероприятие
совершенно потеряло свою актуальность и никого уже не волновало.  Тем  более
что во дворе стоял фургон гораздо  большей  вместимости  -  с  зарешеченными
окнами. В него одного  за  другим  препровождали  молодых  людей  в  дорогих
костюмах, предварительно обезоруживая и тщательно  обыскивая.  Сопротивления
никто не оказывал.
   Ко мне интерес был тоже полностью потерян, и я стояла в стороне,  забытая
и никому не нужная, пока наконец из мешанины  серых  мундиров  не  выделился
улыбающийся человек в пиджаке и не направился прямо ко мне. Разумеется,  это
был Могилин. Он подошел размашистым шагом  и  протянул  мне  широкую  теплую
ладонь.
   - Вы в порядке, Ольга Юрьевна?
   - Я в порядке, - сердито ответила я. - Но, между  прочим,  нас  всех  тут
могли лишить жизни, пока вы раскачивались у себя в управлениях. У  нас  есть
серьезно раненные.
   - Зря сердитесь, - добродушно заметил  Могилин.  -  Думаете,  так  просто
убедить  начальство  выделить  людей  и   транспорт?   Особенно   на   таком
смехотворном основании, как пропажа двух пацанов? Но у  меня  получилось.  Я
чувствовал, что дело серьезное... Сейчас я кое-что вам расскажу - но сначала
надо позаботиться о раненых...
   Он повернулся и пошел к милицейской "Волге", на ходу крикнув:
   - Трофимов, вызови "Скорую"! Пожалуй, даже две "Скорых"!
   Я, еле поспевая, устремилась за ним следом. Трофимов,  понимающе  кивнув,
что-то забубнил в микрофон рации.  Я  все-таки  сказала  Могилину  сварливым
тоном:
   - Учтите, сейчас они угонят куда-то мою "Ладу", чтобы  спрятать  концы  в
воду! А на новую машину у меня нет денег!
   Могилин посмотрел на меня с улыбкой.
   - Ну, это дело поправимое! Говорите номер своей "Лады"! - Выслушав номер,
он опять кивнул Трофимову и распорядился:
   - Свяжитесь с ГИБДД, пусть сообщат своим  на  все  посты.  Далеко  он  не
уедет...
   Я на время оставила его и подошла к Виктору, который по-прежнему лежал на
земле. Он был очень бледен, но в  сознании.  Увидев  меня,  он  подмигнул  и
попытался улыбнуться. Я опустилась на колени и с тревогой  заглянула  ему  в
глаза.
   - Как ты? Что они с тобой сделали?
   - Ничего особенного, - пробормотал он. - Стукнули по башке. Она вообще-то
у меня крепкая, но сегодня ей досталось. Перед глазами все  плывет.  Но  это
ничего - через неделю я опять буду как огурчик.
   - И зачем тебе понадобилось резать им шины? -  с  упреком  сказала  я.  -
Нашел время! Тебя же могли убить!
   - Соблазн был очень велик, - сокрушенно  признался  Виктор.  -  Когда  ты
исчезла, они так переполошились, что все  побежали  тебя  искать.  В  машине
остался один чудак с автоматом. А я вспомнил, что у меня  в  заднем  кармане
нож. Полоснул его по руке, выскочил наружу и понял,  что  единственное,  что
успею,  -  это  проколоть  колесо.  Вообще-то  я  хотел  попробовать  угнать
фургон...  Но,  видно,  этой  колымаге  не  суждено  было  сегодня   куда-то
поехать...
   - Ладно, мужайся! - сказала я. - Могилин вызвал "Скорую". Сейчас за тобой
приедут. Мы будем навещать тебя каждый день. Всем коллективом.
   - Всем не получится, - возразил Виктор. - Зато не исключено,  что  нас  с
Ромкой положат в одну палату. Ты его  не  особенно  ругай  -  парню  здорово
досталось...
   Мне не надо было представлять - Ромка с убитым видом  стоял  рядом,  и  у
него все было написано на лице. Я только представила себе,  что  скажут  его
родители, когда увидят дорогого сына с такими  фантастическими  синяками  на
физиономии. Мне тогда определенно несдобровать - и поделом, начальник должен
отвечать за своих подчиненных.
   Тем временем во дворе уже никого не осталось из  людей  Тарантаса,  кроме
двоих раненых. Самого хозяина казино  усадили  на  заднее  сиденье  "Волги",
предварительно заковав в наручники. По бокам от него сели два милиционера  с
автоматами. Он не сопротивлялся  и  держался  абсолютно  безучастно,  будучи
совершенно подавлен неожиданным фиаско.
   Милиция обыскивала дом, рылась в "Мерседесе" и фургоне  бандитов.  Улучив
минуту, ко мне подошел Могилин и предупредил:
   -  Дождемся  "Скорую",  а  потом  я  попрошу  вас  проехать  с  нами.  Не
откажетесь, Ольга Юрьевна? Чижова тоже захватим. Ведь, если я  не  ошибаюсь,
тот полный мужчина с растерянным лицом - это отец Игоря Чижова?
   - Он самый, - подтвердила я. - Между прочим, главный герой дня.
   Могилин поднял брови.
   - Что вы имеете в виду?
   - Потом расскажу, - сказал я. - Кажется, едет "Скорая помощь"...
   В раскрытые ворота ворвались две санитарные машины с красными крестами.
   Теперь   двор   уже   начинал   напоминать    территорию    какого-нибудь
автопредприятия. Но, увы, одной  машины  здесь  все  равно  не  хватало,  и,
вспоминая об этом, я испытывала неприятное сосущее чувство под ложечкой.
   Появились медики в  белых  халатах  и  принялись  сноровисто  осматривать
пострадавших. Виталия и Мосла с порезанной рукой обмотали бинтами и  усадили
в  машину.  Вслед  за  ними  прыгнули  двое   вооруженных   милиционеров   в
бронежилетах, и первая "Скорая" выехала со двора.
   Виктора уложили на носилки, подключили капельницу и занялись мальчишками.
Ромка  безропотно  подчинился  врачам  и  без  слов   забрался   в   машину.
По-видимому,  его  тоже  страшила  встреча  с  родителями,  и  он   надеялся
отсидеться в больнице.
   Однако Игорь наотрез отказался от госпитализации. Он изложил это в  такой
грубой форме, так яростно  сверкая  подбитым  глазом,  что  молодой  врач  с
серьезным  бородатым  лицом  только  развел  руками  и   язвительным   тоном
поинтересовался у Могилина, не главный ли бандит его последний пациент.
   Могилин  осуждающе  смерил   взглядом   взъерошенную   фигуру   Игоря   и
хладнокровно объяснил, что этот грубиян не бандит вовсе, но с головой у него
не все в порядке.
   - Не хотите в больницу, молодой человек, -  сказал  он  категорически,  -
значит, поедем сейчас с нами. Вот, с Ольгой Юрьевной и с отцом.
   Игорь враждебно уставился на него и вызывающе спросил:
   - С каким еще отцом? С чьим отцом?
   - С вашим отцом,  Петром  Алексеевичем,  -  несколько  удивленно  ответил
Могилин. - А разве вы... - он сконфуженно посмотрел на меня.
   - Да, Игорь, ваш отец здесь, - мягко сказала я. - Он  специально  приехал
из Нижнего Новгорода, чтобы помочь разобраться с этим грязным делом.
   - Как это у него духу  хватило?  -  презрительно  пробормотал  мальчишка,
невольно оглядываясь на Петра Алексеевича, который по-прежнему с  потерянным
видом стоял посреди двора.
   - Ему небезразлична ваша судьба, - пояснила я.
   - Никогда бы не подумал! - упрямо фыркнул Игорь.
   - Не судите, да не судимы будете,  так  кажется?  -  сказал  Могилин  без
особой, впрочем, убежденности в голосе.
   Вторая "Скорая" увезла моих невезучих коллег, На душе у меня теперь  было
чуть поспокойнее. Врач заверил меня, что,  хотя  травмы  Виктора  достаточно
серьезные, но непосредственной угрозы для жизни  не  представляют,  -  такой
крепкий парень должен выкарабкаться, сказал он. В отношении  Ромки  он  тоже
был настроен достаточно оптимистично, но  настаивал  на  проведении  полного
обследования.
   - Однако пора! - сказал Могилин. -  Садитесь  вон  в  тот  "УАЗ".  Вы  уж
извините, Ольга Юрьевна, за некоторое неудобство, но в "Волге" поедет хозяин
казино. Прокатим его последний раз с шиком! Теперь  ему  не  скоро  придется
сидеть на мягких сиденьях!

Глава 15

   В милиции мы проторчали до самого вечера, в основном были заняты тем, что
давали показания насчет сегодняшнего происшествия. Исписали  кучу  бумаги  и
ответили на миллион  вопросов,  причем  в  конце  концов  у  меня  появилось
Ощущение, что я и есть самая главная преступница и мне теперь до конца жизни
придется ходить по казенным кабинетам и давать показания.
   Но сначала  Могилин  устроил  нам  с  Тарантасом  короткую  неофициальную
встречу. Так сказать, послематчевую пресс-конференцию. Насколько  я  поняла,
он сделал это из личного расположения ко мне.
   Мы были в кабинете втроем: Могилин, я и Тарантас, с  которого  так  и  не
сняли наручники. Он держался надменно, разговаривал сквозь зубы и делал вид,
что абсолютно меня не замечает.
   - Я буду говорить только в  присутствии  своего  адвоката!  -  заявил  он
сразу, победно сверкнув глазами.
   Могилин улыбнулся во весь рот и простодушно ответил:
   - Помилуйте, какой адвокат! Мы беседуем без протокола, просто  по  душам.
Ольга Юрьевна так была вами заинтересована, что я решил над ней сжалиться  и
кое-что рассказать ей о вас, так сказать, в приватном  порядке...  Ведь  вы,
кажется, немного знакомы с Ольгой Юрьевной?
   Тарантас сузил глаза и отчеканил:
   - Я только знаю, что эта женщина вторглась в чужое  жилище  и  вместе  со
своими сообщниками напала на хозяина! Больше мне ничего не известно!
   Могилин внимательно выслушал его и подмигнул мне.
   - Видали,  что  делается?  Он  еще  нас  с  вами  посадит!  Но  мы  будем
сопротивляться, верно? Допустим, доказать  попытку  убийства  Чижовой  будет
сложно,  а  вот  в  отношении  убийства  бедолаги  Бордюра  у   меня   более
оптимистический прогноз... Но главное даже не в этом!
   - Дайте сигарету! - вдруг жестяным голосом сказал Тарантас.
   - Не держу, - с сожалением отозвался Могилин и продолжил:
   - Главное, конечно, не в этом! Главное - тот скелет, который  хранится  в
несгораемом шкафу добропорядочного гражданина Коровина Анатолия Николаевича!
Кстати, кто вам делал документы? Бланки, печати - все подлинное! У кого-то в
паспортной службе будут крупные неприятности!
   - Я вас не понимаю, - механически произнес Тарантас, глядя в  одну  точку
на серой стене.
   - А я объясню! - живо воскликнул  Могилин.  -  Буквально  на  пальцах.  В
Нижнем Новгороде вас до сих пор помнят, и свидетели того  давнего  убийства,
слава богу, еще живы! Да что там далеко ходить - в соседнем  кабинете  Чижов
сейчас дает показания. Но самое интересное -  в  банке  данных  обнаружились
отпечатки  пальцев  Тарантышева  Дмитрия  Сергеевича.  Любопытно,  что   эти
отпечатки нашлись и в деле по ограблению инкассатора в Свердловской  области
в 1992 году. Дело тоже глухое, Ольга Юрьевна, там тройное убийство -  причем
Тарантышев прикончил  и  своего  сообщника.  Свердловские  товарищи  получат
неплохой сюрприз! Сейчас мы проверим ваши пальчики, гражданин Коровин, и вам
сразу станет все понятно. Слава богу, Ольге Юрьевне это  стало  понятно  уже
давно. Если бы не она и не ее дружная редакция, вы  бы  еще  долго  морочили
голову добрым людям. Но теперь все,  как  говорится.  Тарантас  добрался  до
финиша!
   В  лице  Тарантаса  что-то  изменилось.  Теперь  оно  не  казалось  таким
надменным и бесстрастным. В  нем  проглянуло  что-то  страшное,  циничное  и
беспредельно наглое.  Бесцеремонно  сплюнув  на  пол,  Тарантас  мечтательно
произнес:
   - Да-а, мочить надо было Ольгу Юрьевну - как только она нос  в  мои  дела
сунула!.. Это без обиды - ведь  у  нас  разговор  по  душам,  верно?  Тут  я
прогадал маленько! Ну, ничего! Ищейки не живут долго. Рано или поздно кто-то
тебя достанет!
   Меня не очень-то напугало это мрачное пророчество,  сделанное  скорее  от
бессилия, но, как женщина, я  не  могла  допустить,  чтобы  последнее  слово
осталось за этим подонком.
   - Вы, Тарантышев, не тогда прогадали, когда меня  отпустили,  -  небрежно
заметила я. - А тогда, когда  все  это  грязное  дело  начинали.  Страх  вас
подвел, который  во  все  поры  ваши  въелся.  Вы,  наверное,  сейчас  очень
удивитесь,  но  Татьяна  Петровна  Чижова  никакой  опасности  для  вас   не
представляла. Она вас не помнит! Вы для нее не больше, чем бесформенный  ком
грязи на дороге. Разве можно отличить один ком грязи от другого? Так что зря
вы все это затеяли!
   Признаться, я просто не  ожидала,  какой  эффект  произведут  мои  слова.
Тарантас замер и, открыв рот, уставился  на  меня.  Глаза  его  остекленели.
Откормленное самодовольное лицо побагровело и стало похоже на свеклу. Он  не
мог поверить, что попался так глупо. Думаю, мысль об этом теперь не даст ему
покоя до самой смерти.
   - А я считаю, что ничего в нашей жизни зря не происходит,  -  невозмутимо
заметил Могилин. - По  всем  законам,  гражданин  Тарантышев  просто  обязан
сидеть в тюрьме, и теперь он просто восстановил историческую справедливость.
Думаю, пожизненное ему обеспечено!
   На этом наша беседа по душам закончилась, и начались беседы  официальные.
Времени  они  отняли,  как  я  уже  говорила,  массу,  а  показались  вообще
бесконечными. Когда я освободилась, солнце давно перевалило в западную часть
небосвода. На тротуар легли длинные синие тени, а в  милицейском  управлении
сделалось невыносимо душно.
   В коридоре меня дожидался Чижов. Он изнывал от жары и  скуки,  одежда  на
нем вся пропиталась потом, но на лице было написано огромное облегчение, как
у человека, разделавшегося с тяжелой и неприятной работой.
   - Слава богу, меня отпустили! - сообщил он. - Сказали, что вызовут, когда
понадоблюсь. Но, наверное, Тарантышева передадут нижегородским следователям,
поэтому мы с вами вряд ли скоро увидимся. Я хочу уехать сегодня  же.  Только
мне нужно заглянуть к вам в редакцию - я оставил там чемоданчик.
   - Да, конечно, - ответила я.  -  А  где  Игорь?  Вам  не  удалось  с  ним
побеседовать?
   - Практически нет, - виновато сказал  Чижов.  -  А  потом,  знаете,  сюда
приходила Татьяна... Ее, наверное, вызвали.  Она  забрала  Игоря  домой.  Мы
перекинулись буквально парой слов. Вы были правы -  безо  всякой  ненависти,
но... Наверное, такое малодушие не прощается до самой смерти.
   - Ну, сегодня вы вели себя очень мужественно! - ободряюще сказала я.  Мне
хотелось хоть как-то его утешить.
   - Не знаю, что на меня нашло, - смущенно пробормотал Чижов.  -  Наверное,
хотелось как-то реабилитировать себя. Но все  вышло  как-то  глупо,  правда?
Просто водевиль какой-то.
   - Я так не думаю, - возразила я. - Мне показалось,  что  все  было  очень
серьезно.
   - Во всяком случае, я ужасно устал, - признался Чижов.  -  Чувствую  себя
совершенно  больным.  Просто  мечтаю  залечь  на  верхнюю  полку  вагона   и
отключиться. Был бы очень признателен, если бы вы подбросили меня еще  и  до
вокзала.
   - Вот незадача, - с сожалением сказала я. - Мою "Ладу" угнали...
   За спиной у  меня  раздалось  ироническое  покашливание.  Обернувшись,  я
увидела Могилина - он подошел абсолютно бесшумно.
   - Ваша "Лада", Ольга Юрьевна, стоит у ворот  управления,  -  сообщил  он,
ухмыляясь. - Милиция не дремлет! Кстати, мне звонил ваш.., э-э... Кряжимский
и спрашивал, когда вы освободитесь. Он ждет вас  в  редакции.  И,  по-моему,
сгорает от нетерпения. Это уже второй звонок!
   Я  представила  нашего  рассудительного  Сергея  Ивановича  сгорающим  от
нетерпения и улыбнулась.
   - Если позвонит еще раз, - сказала я, - передайте, что я уже еду!



   Светлана АЛЕШИНА
   СИНИЙ ДРАКОН



   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru


Глава 1

   Когда я утром появилась в редакции, все мои сотрудники были уже в  сборе.
Сам этот факт  мог  считаться  отрадным,  если  бы  не  та  расслабленная  и
отвлеченная обстановка, которая царила в нашем маленьком коллективе.  Газета
"Свидетель",  главным  редактором  которой  я  являюсь,  специализируется  в
основном на криминале. Наш хлеб - это преступления, предпочтительно  дерзкие
и кровавые. Может быть, это звучит немного цинично, но это - суровая правда.
   Однако  сегодня  в  редакции  не  обсуждали  ни  громкого  убийства,   ни
хитроумной аферы, ни даже мелкой кражи  в  трамвае.  Разговор  шел  о  новой
рубашке нашего фотографа Виктора, в которой он сегодня