чемодане  погибшего, и в конце концов решил не говорить об этом с Ростоцкой.
Происхождение  денег  пока  неизвестно,  и  в  случае  если  они принадлежат
кому-нибудь другому, на честь Варламова может быть брошена тень.
     Памятуя  о  том,  что  "Жигули", в которых обнаружили тело замминистра,
зарегистрированы  в  Барнауле,  Чикуров  спросил  у  Ростоцкой,  были  ли  у
Варламова там друзья или знакомые.
     - По  службе,  видимо,  были...  Вернее,  подчиненные.  А  что касается
друзей, таких не знаю, - ответила Стелла Григорьевна.
     Следователь  закончил  допрос,  оформив  его  как положено. На улицу он
вышел около девяти часов вечера.
     Подъезжая  к  дому,  Игорь  Андреевич  вдруг вспомнил звонок жены. Надя
позвонила, когда его вызвал шеф, и Игорь Андреевич спешил.
     - Постарайся  сегодня  не  задерживаться,  -  только  и успела сообщить
жена.
     Чикуров   пообещал,  но  забыл  про  это.  И  теперь  мучился,  что  не
перезвонил домой и не узнал, для чего нужно было прийти с работы вовремя.
     Когда  Игорь  Андреевич  переступил порог своей квартиры, то в открытую
дверь большой комнаты увидел праздничный стол.
     - Наконец-то дедуля пожаловал! - раздался звонкий голос Нади.
     Чикуров  не понял, журит его жена или же искренне радуется. Он заглянул
в  комнату.  За столом сидели родственники. Сын Нади Кеша, его жена Альбина,
родители  Альбины,  а  также  теща  Игоря  Андреевича  Варвара  Григорьевна.
Чикуров поздоровался с гостями. Ему дружно ответили.
     - Заждались вас, дорогой зятек, - с ноткой осуждения произнесла теща.
     - Минуточку, только руки вымою с дороги, - сказал он.
     Но  тут поднялся из-за стола незнакомый человек, которого Чикуров видел
со   спины,   и   вышел  в  коридор.  Прикрыв  за  собой  дверь,  незнакомец
представился:
     - Подполковник  Кичатов  Дмитрий  Александрович,  следователь  по особо
важным делам Главного следственного управления МВД СССР!
     Он с каким-то особым удовольствием назвал свою должность и звание.
     - Значит...  вы? - несколько растерялся Игорь Андреевич, размышляя, как
тот  очутился в его доме. - Честно признаться, думал, что мы с вами увидимся
только завтра.
     - Понимаю, понимаю, - смутился Кичатов. - У вас торжество, а я...
     - Нет,  нет,  я  рад,  что вы так оперативно разыскали меня, - успокоил
его Чикуров. - Пойдемте поговорим.
     Чикуров   заглянул   во   вторую  их  комнату  -  там  спала  Анжелика,
девятимесячная  внучка. В третьей, которую занимали Игорь Андреевич с женой,
был страшный раскардаш. Оставалась кухня.
     - Не возражаете, если мы тут уединимся? - открыл в нее дверь хозяин.
     - Конечно,  конечно,  -  закивал подполковник. - Я ведь почему у вас...
Меня ввели в курс дела и сказали, что нужно срочно лететь в Южноморск.
     - Совершенно  верно, - подтвердил Игорь Андреевич, усаживая Кичатова на
единственную табуретку, а сам устраиваясь на подоконнике.
     - Я уже и билет взял... Вылет ночью, в четыре пятьдесят.
     - Когда же вы успели? - удивился Чикуров.
     - Приказ  обо  мне  был  подписан  в  шестнадцать  сорок.  В семнадцать
двадцать  мне  сказали, что я включен в вашу следственно-оперативную группу.
Я  уговорил  кадровика  выписать  удостоверение  личности.  А  то  как же? В
командировке и без удостоверения! Совсем негоже.
     - Это верно, - улыбнулся Игорь Андреевич.
     - Ну  я  и помчался в кассу Аэрофлота. Потом звонил к вам в прокуратуру
- вас не было. Я решил сюда...
     - Все правильно, - одобрил его действия Чикуров.
     Игорь  Андреевич  приглядывался  к  коллеге,  с  которым ему предстояло
работать.  Дмитрию Александровичу было лет сорок. Высокий, широкоплечий. Над
крупными, резко очерченными губами - густые усы, в темных волосах - седина.
     Чикуров  подумал, что пережить подполковнику, видимо, пришлось изрядно,
отсюда  и  эта  пороша  на  висках.  Он  вспомнил, с какой гордостью Кичатов
представился следователем МВД СССР...
     - Понимаете,  когда  я  позвонил к вам домой, - продолжал оправдываться
Дмитрий  Александрович,  -  жена  ваша  и  словом  не обмолвилась, что у вас
сегодня крестины внучки.
     - Что? - округлил глаза Чикуров. - Какие крестины?
     - Крестины, по-моему, бывают одни, - улыбнулся гость.
     - Вот  народ!  -  Чикуров  соскочил  с  подоконника, нервно прошелся по
кухне.  -  Я  думал,  теща  пошутила,  когда  сообщила,  что  будет крестить
Анжелику.  Честное  слово!  Самое удивительное, что никто из родных не верит
ни в бога, ни в черта!
     - Выходит, вы и сами не знали? - спросил подполковник.
     - В  том-то  и дело! Тоже мне, сюрприз преподнесли! - расстроился Игорь
Андреевич.
     Ему  было  страшно  неудобно.  Во-первых,  потому  что  родственники не
послушались  его,  во-вторых, - об этом узнал посторонний человек. И какое у
него сложится мнение об Игоре Андреевиче, еще неизвестно.
     "Ладно,  -  взял  он  себя  в руки. - Самое нелепое сейчас - это что-то
объяснять,   слать   громы  и  молнии  на  голову  тещи  или,  не  дай  бог,
оправдываться.  Если  Кичатов  не  лишен  ума  и деликатности, сам поймет. А
ежели дурак и ханжа, нечего перед ним бисер метать".
     - Давайте  лучше  о  деле, - сказал Чикуров. - Значит, перво-наперво по
приезде  в Южноморск свяжитесь с капитаном Журом из горуправления внутренних
дел...
     - Я с ним сегодня разговаривал.
     - Ну,  Дмитрий  Александрович,  вы  прямо  на  ходу  подметки  рвете, -
ухмыльнулся Чикуров. - И что поведал вам Жур?
     - Есть  кое-что  новенькое.  Красные  "Жигули"-фургон,  в которых нашли
Варламова,    принадлежат    жителю   Барнаула   Привалову,   администратору
вокально-инструментального ансамбля "Крылья молодости".
     - Самого Привалова отыскали?
     - А  он  и  не  прячется,  -  усмехнулся  подполковник.  -  Находится с
ансамблем на гастролях в Западной Сибири, у нефтяников Тюмени.
     - Странно,  - покачал головой Чикуров. - Машина на берегу Черного моря,
а владелец - за тысячи верст!
     - Капитан  Жур  сказал,  что  он  связался  с работниками УВД Тюменской
области, чтобы те выяснили, где сейчас ансамбль, и допросили Привалова.
     - Еще что?
     - Неподалеку  от того места, где утонул Варламов, был найден киноартист
Великанов. Без сознания, с тяжелой травмой черепа.
     - Это  тот, что снялся в картине "Выстрел на рассвете"? - уточнил Игорь
Андреевич.
     - Он,  -  подтвердил  Кичатов. - Находится в реанимации. Врачи говорят,
что состояние крайне серьезное.
     - Прекрасный  актер! Между прочим, он мне больше нравился на сцене, чем
на экране. Вы не видели его в театре?
     - Увы,  Игорь  Андреевич, в Москве я бывал наездами и на короткий срок.
До театров, как говорится, руки не доходили.
     - Надеюсь, наверстаете теперь? - улыбнулся Игорь Андреевич.
     - В  обязательном  порядке.  Жена  моя  завзятая  театралка.  Да и меня
приохотила.
     - Вместе перебрались? - полюбопытствовал Чикуров.
     - Что вы, она с детьми еще в Рдянске.
     - Рады небось, что будут жить в столице?
     - Как  вам сказать... Лариса - жена - не хочет. В Рдянске у нее хорошая
работа,  авторитет.  А  вот  мои  сорванцы в восторге! Пацанята еще, новизна
привлекает.  И  перед  сверстниками  форсят. - При воспоминании о семье лицо
Кичатова  буквально  засветилось.  -  А  вообще  у  меня  славная жена. Да и
мальчишки...   -   Он   вдруг   застыдился   своей  откровенности,  смущенно
прокашлялся и сказал: - Вот такие новости из Южноморска...
     - Какая  же  все-таки  связь  между  гибелью Варламова и Великановым? -
задал вопрос Игорь Андреевич не то себе, не то собеседнику.
     Кичатов развел руками.
     - Ну   что  ж,  Дмитрий  Александрович,  надеюсь,  ваше  присутствие  в
Южноморске  поможет  ускорить дело. Как только сориентируетесь на месте, тут
же  звоните.  В  прокуратуру,  сюда  -  все равно. - Он посмотрел на часы. -
Больше  не буду задерживать, вам надо поспать хоть пару часов перед отлетом.
Вы остановились в гостинице?
     - Да,  но как только взял билет, тут же рассчитался, - ответил Кичатов.
-  Чемоданчик  со  мной. Сейчас поеду прямо на центральный аэровокзал, а там
как-нибудь перекантуюсь...
     Игорю   Андреевичу   стало   неловко,  что  не  может  даже  предложить
раскладушку: ее буквально некуда поставить.
     - Вот  черт!  -  взъерошил  он  волосы.  - Рад бы вас оставить, но сами
видите...
     - Не  переживайте,  Игорь  Андреевич,  -  принялся успокаивать Чикурова
гость.  - Все будет тип-топ! У меня железный организм: было бы где присесть,
тут  же  задаю  такого  храпака,  пушкой не разбудишь. В аэровокзале одно-то
сиденье найду!
     Вышли  в коридор. Чикуров предложил посидеть за столом, но подполковник
отказался.
     - Такси возьмите, - посоветовал Чикуров.
     Кичатов замялся.
     - Взял  бы  с  удовольствием,  если...  - Он виновато улыбнулся. - Если
одолжите десятку.
     - Ради бога! - полез в карман Игорь Андреевич.
     - Понимаете, я ведь не успел получить в бухгалтерии под отчет...
     - Как? - рука Чикурова с красненькой застыла в воздухе.
     - Смотался   за   билетом,  вернулся  в  министерство  уже  в  половине
седьмого...  Поэтому  и  лечу  без  командировочного  удостоверения и денег.
Обещали завтра же подослать.
     - Тогда  десять  вам  мало,  - забеспокоился Игорь Андреевич. - Вот еще
четвертной, - присовокупил он к десятке двадцать пять рублей. - Хватит?
     - Спасибо,  вот  так!  -  показал  выше  головы Дмитрий Александрович и
спрятал деньги в бумажник.
     Чикуров   вышел   с   ним   на  улицу,  помог  поймать  такси.  Пожелав
подполковнику счастливого полета, Игорь Андреевич медленно побрел назад.


     "Все-таки  Аэрофлот  -  это  вещь!"  -  подумал Кичатов, когда огромный
аэробус оторвался от взлетной полосы Внукова.
     Самолет,  пробившись  сквозь  свинцовый  слой  туч,  вырвался в светлое
небо. И теперь уже солнце не отпускало их до самого Южноморска.
     Через  два  часа  "Ил-86"  зашел  на  посадку со стороны моря. Глядя на
город,  подковой  расположившийся  у  подножья  горы,  Дмитрий Александрович
вспомнил,  как  приехал  в  это райское место в первый раз. С тех пор минуло
пятнадцать лет.
     Взгрустнулось  по  тем  прекрасным  временам, когда он, еще молоденький
лейтенант  милиции  с  такой  же  юной женой, прибыл в Южноморск в свадебное
путешествие.  Кто  посоветовал  им  отправиться сюда, Кичатов уже не помнил.
Деньги  дали родственники, его и Ларисы. Однако провести медовый месяц среди
пальм  и  кипарисов  им не довелось: сбежали. Путевки им достали на турбазу,
причем  в  разные номера, ей - в женский, ему - в мужской. Это были огромные
комнаты,  где  помещалось  десятка  полтора человек. О каком уединении могла
идти  речь!  Они  по  вечерам бродили или сидели, обнявшись, в парке, словно
влюбленные  школьники.  А  когда  их однажды пристыдили дружинники, терпение
лопнуло:  молодожены  плюнули  на деньги, истраченные на путевки, на всю эту
ненужную им красоту, и махнули к родителям Ларисы в кубанскую станицу.
     Ах,  какие  там  были  жаркие  ночи! До сих пор он помнит запах свежего
сена и яблок...
     Через  девять месяцев у Кичатовых родился первенец, Кирилл, названный в
честь деда, отца Ларисы...
     А лайнер уже подруливал к зданию аэропорта.
     Когда  вчера  подполковник  говорил  с капитаном Журом, тот сказал, что
обязательно   встретит   следователя.   Дмитрий   Александрович   стал  было
отговаривать, но оперуполномоченный угрозыска и слышать ничего не хотел.
     Кичатов  вспомнил, как сам встречал коллег из Москвы, и подумал: теперь
вот и он столичная шишка, надо привыкать...
     Капитана  Дмитрий  Александрович  узнал  сразу  по  его же собственному
описанию:  чуть  ниже  среднего  роста,  коренастый,  круглолицый,  а  глаза
голубые-голубые,  как  у  Ларисы.  И  даже  "Известия"  не надо было Виктору
Павловичу  держать  в  руках,  тем  более что у трапа, кроме Жура, никого не
было.
     Как  только  подполковник  сошел на землю и поздоровался с Журом, к ним
подкатила "Волга" с антенной на крыше. Сели в машину и поспешили в город.
     - Как   долетели,  Дмитрий  Александрович?  -  вежливо  поинтересовался
капитан.
     - Прекрасно!    -    ответил   гость,   любуясь   изумительным   видом,
открывающимся по обе стороны шоссе.
     - По  телевидению  передают,  что в Москве погода неважная, - продолжал
Жур.
     - Отвратительная!  - подтвердил Кичатов. - Прямо не верится, что где-то
может быть солнце и лето! - показал он вокруг.
     - Понежитесь немного в тепле.
     - Да  нежиться,  собственно  говоря, некогда. - Следователь дал понять,
что  "неофициальная  часть"  разговора  окончена.  -  Как  состояние артиста
Великанова?
     - Все еще без сознания, - ответил Жур.
     - Вы   тогда,  по  телефону,  в  двух  словах,  а  теперь,  пожалуйста,
расскажите подробнее, как его обнаружили, кто и где?
     - Нашли  его  двое  отдыхающих студентов. Между прочим, будущие медики.
Парень и девушка поехали за город...
     - Влюбленные,   что  ли?  -  полюбопытствовал  Кичатов,  вспомнив  свое
пребывание в Южноморске с молодой женой.
     - Ну  да! Решили уединиться, а место у Верблюда, как прозвали гору, для
этого  самое подходящее, - рассказывал Виктор Павлович. - Шли вдоль берега и
увидели,   что   у  самой  кромки  воды  лежит  человек.  Подумали,  пьяный.
Присмотрелись  -  на голове кровь... Пульс бьется... Парень остался с ним, а
девушка  побежала  звонить  в  "Скорую"  и  по  02.  Врачи  и наши работники
приехали  очень быстро. Санитарка "Скорой" как увидела, так и закричала, что
это  же  знаменитый  артист!  Действительно,  в  кармане  у Великанова нашли
паспорт,  членскую  книжку Союза кинематографистов, билет на самолет Таллинн
-  Москва - Южноморск. Ну, отвезли в больницу, в реанимацию, где он сейчас и
находится.
     - Когда Великанов прилетел сюда?
     - Три дня назад.
     - Где остановился?
     - В  том-то  и  дело,  что  мы  обзвонили  все  гостиницы,  пансионаты,
санатории и турбазы, но нигде артист не значится в проживающих.
     - Может,  он  снимал  жилье у частника? Или к кому-то приехал?.. Должен
же он где-то оставить вещи!
     - В  принципе  -  да,  потому  что  при  нем  ничего не было. И денег в
кармане - одна мелочь, что-то около рубля.
     - А что, если его ограбили и бросили у моря?
     - Не исключена и такая возможность, - ответил Жур.
     - Почему   он   летел   из  Таллинна,  а  не  из  Москвы?  -  продолжал
расспрашивать Кичатов. - Выяснили?
     - Да,  -  кивнул  Жур.  -  Великанов участвовал там в съемках фильма. У
режиссера...  -  Он  достал  записную  книжечку, глянул в нее. - У режиссера
Лежепекова.
     - Ну и что тот говорит?
     - Этот   самый   Лежепеков  даже  не  знал,  что  Великанов  полетел  в
Южноморск.  По  его  словам,  у  артиста выпало несколько дней, свободных от
съемок, и он собирался полететь домой, в Москву.
     - А  очутился здесь... - задумался подполковник. - Как далеко его нашли
от места, где выловили "жигуленок" с Варламовым?
     - Метров двести, Дмитрий Александрович, не больше.
     - Какая-нибудь связь прослеживается?
     - Пока  что  чисто географическая, - ответил Жур и добавил: - Да, забыл
вам  сказать:  вчера  поздно  вечером приехала жена Варламова с сыном, чтобы
увезти  гроб  с телом. Хочу допросить ее. Обещала зайти к нам в управление к
шестнадцати часам. Не желаете с ней встретиться?
     - Конечно, желаю! - откликнулся подполковник.
     - И  последнее, - как бы подытожил новости Жур. - Из Барнаула сообщили,
что  жена  Привалова, владельца красных "Жигулей"-фургона, в настоящее время
находится  в  Крыму.  Не  то отдыхает, не то лечится... У нее, понимаете ли,
бесплодие, хочет заиметь ребеночка.
     - Уточнили, где именно в Крыму она обосновалась?
     - Пока нет, но местные товарищи обещали выяснить. Тут же дадут знать.
     Машина  уже  въехала в город. Они направились прежде всего в гостиницу,
в которой для подполковника был забронирован отдельный номер.
     Гостиница была скромная, но уютная.
     "Эх,  мне  бы  такие  апартаменты  пятнадцать  лет  назад!"  -  подумал
Кичатов, умываясь с дороги.
     - Есть  предложение,  товарищ  подполковник,  -  сказал  Жур, изображая
гостеприимного  хозяина.  -  Давайте  перекусим  в  буфете,  а  потом  уж  в
управление.
     - Принимается! - весело откликнулся следователь.
     - Понимаете, рестораны еще не работают, рано, - оправдывался капитан.
     - Сойдет и буфет, - успокоил его Кичатов.
     Буфет   располагался   на   этом   же   этаже,   неподалеку  от  номера
подполковника.  Они  взяли салат из помидоров, сосиски и чай. Но едва успели
приступить к еде, как прибежала дежурная по этажу.
     - Вы товарищ Жур? - обратилась она к капитану.
     - Да, я, - ответил Виктор Павлович.
     - Вас срочно просят к телефону.
     Извинившись  перед  Кичатовым, старший оперуполномоченный пошел к столу
дежурной.   Звонил   начальник   угрозыска   майор   Саблин.   Прежде  всего
поинтересовавшись,  прибыл  ли  следователь  МВД  СССР  из Москвы, и получив
утвердительный ответ, Саблин сказал:
     - Слушай,   Виктор   Павлович,  опять  заявился  писатель-фантаст.  Это
какой-то  роковой  человек!  Представляете, опять невероятная история. Опять
покойник!  И  покойник  какой-то  странный:  на  теле непонятная аппаратура,
провода...
     - Где же Зайковский обнаружил труп?
     - Все там же, неподалеку от Верблюда, в пойме Чернушки.
     - Та-ак!  -  протянул капитан. - И место тоже роковое... Мы с товарищем
Кичатовым срочно жмем туда!
     - Сначала  подскочите к управлению, заберите писателя. Он вам расскажет
подробности и укажет место.
     Виктор  Павлович  вернулся  в  буфет.  Услышав  его  сообщение, Кичатов
решительно  поднялся из-за стола, так и не закончив завтракать. Он забежал в
свой номер, взял следственный чемодан, и они спустились к машине.
     В  управление  домчались  за  считанные минуты. Прихватив Зайковского и
двух  понятых  -  молодого  парня и женщину лет сорока по фамилии Маджидова,
устремились к загородному шоссе, оглашая улицы сиреной.
     Писатель  был  в  тех  же  потертых  джинсах, ковбойке, с с биноклем на
груди,  но  на  сей  раз  без  удочек.  Он  до  сих  пор находился в сильном
волнении.   Прежде  всего  Зайковский  попросил  спички.  Водитель  дал  ему
коробок.
     - Из-за  них,  можно  сказать, и произошло, - начал Марат Спиридонович,
жадно затягиваясь дымом сигареты и возвращая спички.
     - В каком смысле? - уточнил Кичатов.
     - Понимаете,  я  снова  удил  сегодня  с  лодки.  Клевало, как никогда!
Только  успевал снимать с крючка рыбу за рыбой... И вдруг захотелось курить.
Взял  сигарету  в рот, полез за спичками, а в коробке последняя, да и та без
серы.  Не  посмотрел  утром, когда брал с собой. Ну, продолжаю я рыбачить, а
сам  время от времени на берег посматриваю. - Он дотронулся до бинокля. - Не
появится  ли  кто. Вскоре увидел двух мужчин. Один с аквалангом, высоченный,
а  второй  ему  по  грудь.  Этот  второй  что-то  объясняет  аквалангисту  и
показывает в сторону моря...
     - Вы далеко были от берега? - спросил Кичатов.
     - Метров семьсот... А что?
     - Ничего, - сказал следователь. - Продолжайте, пожалуйста.
     - Аквалангист  полез  в  воду.  А  у  меня  снова поклевка. Подхватил я
сачком,  отменная рыбина попалась. Вот такая кефаль! - развел в стороны руки
Зайковский.  -  И  рыбалку такую удачную жалко кончать, и курить все сильнее
хочется.  Глянул  в  бинокль,  а на берегу уже трое. Причем, третий лежит на
земле,  а  мужчина,  что  пониже,  нагнулся над ним и вроде бы искусственное
дыхание  ему делает. Не по себе мне стало. Думаю, откуда взялся этот третий?
И  почему  его  откачивают?  Словом,  забеспокоился  и погреб к берегу. Пока
плыл,  не  видел,  что  там  делается, а спрыгнул с лодки - тех двоих и след
простыл.
     -