собрал остатки своего тела, размазанные  по  креслу  и  ковру,
сконцентрировался и на глазах стал превращаться из  малинового  мусса  в
нормального Пряжникова.  Слова  женщины  почему-то  резко  противоречили
фактам, собранным Андреем за стенами богато отделанной квартиры.
   - Как я понял, вы сами Веронику не видели
   Это исключительно информация ваших несравненных подруг?
   - Да.
   - А они не сообщали вам, что девушка успешно подвизается в экспортном
бизнесе?
   - Простите?
   - Иными словами, занимается проституцией
   - Виола недоверчиво и растерянно улыбнулась:
   - Нет, что вы, не может быть.
   - Ну, я в качестве осведомителя,  поверьте,  гораздо  надежнее  ваших
подруг.  Вероника  Соболева  работала  в  агентстве  "Деловой  вояж"   -
сексапильные девочки для услады богатых клиентов под видом секретарского
сопровождения.
   - Не может быть! - покачала головой Виола. - Вы ошибаетесь!  У  Глеба
был отменный вкус. Он ни за что не опустился  бы  до  связи  с  женщиной
легкого поведения.
   - Наилегчайшего!
   - Я вам не верю, -  хладнокровно  сказала  Виола.  -  Прошу  вас,  не
говорите гадостей о Глебе. Хотя бы в моем присутствии.
   Кажется,  милая  вдова  пыталась   сервировать   спагетти   на   ушах
доблестного сыщика. Очаровательный образ Виолы рассыпался на глазах, она
стремительно переставала волновать сердце Пряжникова, но  давала  больше
материала уму.
   - Отлично. А не могли бы вы рассказать мне об Алене Дмитриевой?
   - Кто она? - Виола недоуменно пожала плечами
   Андрей вздохнул: собеседница нанизывала одну ложь на другую, как бусы
ожерелья. Андрей был точно  уверен,  что  Виола  прекрасно  знает  Алену
Дмитриеву. Это сообщила ему сама Алена в своем дневнике прошедшей ночью.
   - Вы не знаете Алену? Она работает в "Гаранте".
   Виола задумалась.
   - Да, очевидно, я видела эту девушку, ведь я часто заходила к мужу на
работу. Алена Дмитриева. Но я совсем не помню, как она выглядит...  Нет,
Андрей, я не могу вспомнить Алену, - сказала Виола после паузы.  -  Если
бы вы показали мне ее фотографию...
   - Ну да ладно, - покладисто согласился Пряжников. -  Какая,  впрочем,
разница? И позвольте, Виола, я задам вам последний, но очень  бестактный
вопрос. Как распорядился  своим  состоянием  Глеб  Николаевич?  Осталось
завещание? Конечно, это внутрисемейное дело, я понимаю... Простите,  что
я спрашиваю вас о завещании так скоро после похорон мужа.
   - Глеб оставил все мне. Почти  все,  -  спокойно  ответила  Виола,  и
впервые в ее мягком, нежном  голосе  прозвучала  твердая,  металлическая
нотка. - Я его законная жена.  Небольшие  суммы  и  дом  в  Саратове  он
оставил своим единственным родственникам - двоюродным бабушке и дедушке,
им уже за девяносто. Яхту и коллекцию коньяка - собирал ее всю  жизнь  -
Славе Куницыну. Вот и все...
   Первый мужчина, которого очаровала в своей жизни Виола,  был  акушер,
принимавший роды у ее матери. Врач взял в ладони,  обтянутые  резиновыми
перчатками, упругий и скользкий комочек и потерял сердце. Потом  он  еще
несколько раз навещал Виолу  в  детском  отделении,  где  она  лежала  в
стеклянном корытце - туго  завернутая  в  пеленку  и  косынку,  строгая,
спящая, удивительно красивая.
   Далее жертвы валились одна за другой, словно костяшки домино. Детский
сад,  школа  и  университет  стали  плацдармом  военных  действий  между
воздыхателями кроткой и молчаливой Виолы. Теперь она  уже  не  была  так
исключительно красива, как в  роддоме,  но  мальчики,  юноши  и  мужчины
продолжали сходить с ума. Образование и книги придали ее  взгляду  некую
загадочность,  мягкая  улыбка  в  клочья  рвала  сердца  поклонников,  а
несколько произнесенных тихим, чарующим голосом  слов  имели  тротиловый
эквивалент - тела пострадавших можно было убирать бульдозером.
   Подруги пытались подражать  Виоле,  копировали  ее  манеру  говорить,
взгляд и позы, но тщетно. Неуловимо обаятельная, женственная, похожая на
маленький прозрачный ручей в густых зарослях хвойного леса, Виола каждый
день собирала богатую жатву из  свежеампутированных  сердец,  а  подруги
оставались  ни  с  чем.  В  конце  концов  соперницы  записали  Виолу  в
необъяснимые природные феномены и покинули ареал ее обитания. С той поры
очаровательная Виола напрочь лишилась женского общества.  Этот  факт  не
заставил ее страдать и мучиться бессонницей.
   Но остаться вне мужского общества для Виолы было равносильно  смерти.
Хрупкий (внешне) цветок имел разветвленную и прочную  корневую  систему,
которая перерабатывала мужское поклонение и восторг в жизненные  соки  и
строительный материал для  Виолиного  организма.  В  отличие  от  других
женщин, менее избалованных, Виола ежедневно нуждалась в дозе  трепетного
мужского внимания, с детства привыкнув к нему.
   От детектива, чья стать, красота и звериная грация напомнили ей Кари,
она  ожидала  большего.  Разговор  с  Пряжниковым  ее  не  удовлетворил.
Во-первых, Андрей заставил Виолу соорудить вокруг себя Великую Китайскую
стену из вранья,  чтобы  резвый  молодой  человек  не  смел  топтать  ее
внутренний мир своими английскими кожаными ботинками.  Во-вторых,  сыщик
мастерски избежал ее женских чар. Да, сначала (она  ясно  это  видела  и
чувствовала) он трепыхался, как мелкая рыбешка в сети, бросая на  визави
огненные взгляды. Но затем, на каком-то этапе разговора, ударил  хвостом
и  ловко  вывернулся.  Виола  успела  урвать  долю  восхищения,  но  это
количество ее не насытило.
   Она взяла телефон и стала набирать номер Славы Куницына.
   - Да! - резко, хмуро отозвался Куницын на третьей попытке.
   - Это я, Славочка, - прошуршала Виола.
   Тон Вячеслава Матвеевича моментально изменился: теперь из  телефонной
трубки лились потоки нежности и любви:
   - Что-то случилось?
   - Ко мне  приходили  из  уголовного  розыска,  -  голосом  капризного
ребенка поведала Виола. Любовь Куницына относилась к вечным и незыблемым
понятиям, а сейчас, когда Глеба не стало,  Вячеслав  Матвеевич  отбросил
былую сдержанность и не скрывал, что за десять лет Виолиного  замужества
его чувства не изменились.
   - И что? - заволновался Куницын.
   - Про Веронику спрашивал. Я сказала, что ни разу ее не видела.
   - Что еще?
   -  Молодой  человек  осчастливил  меня  новостью,  что   Вероника   -
проститутка.
   Куницын безжизненно усмехнулся.
   - И про тебя, Славочка, тоже спрашивал
   - Да?
   - Сказала, что ты лучший и единственный друг Глеба.
   - Так оно и есть, - вяло и невесело отозвался Вячеслав Матвеевич.
   - Что мы будем делать, Славочка?
   - Пока ничего.
   - Ты упрекнешь меня в черствости, Слава, но я  чувствую  себя  теперь
такой свободной. Началась новая жизнь. Даже сыщик не смог испортить  мне
настроения. Все-таки твой драгоценный  Батурский  основательно  потрепал
мою нервную систему за прошедший год. Встретимся?
   - Хорошо.
   Оставив  телефонную  трубку,  Виола  задумалась.  Наверняка   они   с
Вячеславом теперь будут вместе. Он десять лет мечтал  о  ней,  обуздывая
свои эмоции из уважения к другу. Он десять  лет  опутывал  свою  страсть
кожаными ремнями, не давая ей вырваться из-под контроля. И  теперь  она,
Виола, наконец-то достанется ему - с опозданием на десятилетие.
   С Куницына мысли Виолы переметнулись на предмет еще более  волнующий:
деньги.  Теперь  она  фантастически  богата.  Когда  адвокат   предъявил
завещание, написанное более двух лет назад,  -  о,  Глеб,  какой  же  ты
аккуратный, скрупулезный, педантичный, - Виола ощутила  сладкую  истому.
Практически все  состояние  Глеба  Батурского  -  целое,  неразделенное:
драгоценности, лимузины, счета в Америке и Европе, акции, недвижимость -
все переходило в дрожащие от волнения руки Виолы. Какой умница муж,  что
всеми  силами  отбивался   от   бракоразводного   процесса.   Не   хотел
удовлетворить  безразмерные  денежные  притязания  жены.  А  теперь   ей
досталось все полностью.
   Виола бросила взгляд в зеркало и улыбнулась себе. "Я  так  богата!  А
что, если сделать пластическую операцию?  Где-нибудь  в  Швейцарии.  Так
сказать, евроремонт мордашки. Здесь подрезать,  здесь  подтянуть,  носик
перепланировать? А, глупости! Я прекрасна, безо всяких ухищрений".
   Виола еще  раз  улыбнулась  своему  драгоценному  отражению  и  снова
потянулась к телефону.  Короткий  разговор  с  преданным  Куницыным  дал
необходимую дозу наркотика Виолиному  самолюбию:  пусть  слова  были  об
ином, но его интонации говорили: да, ты прекрасна и любима,  ты  богиня.
Самолюбие ликовало, но тело осталось неудовлетворенным.
   Ненасытная  потребительница  держала  трубку  у  плеча  и  недовольно
слушала длинные гудки. Наконец-то ей ответили.
   - Кари, я хочу тебя видеть, - повелительным тоном  сказала  Виола.  -
Приезжай. Я выйду. Машину оставь, как всегда, за углом.  Поедем  в  наше
убежище.
 
Глава 19 
 
   Новый день нес новые радостные ощущения. Деньги ручьями лились сквозь
пальцы Дирли-Ду, когда она покупала на них удовольствия  и  развлечения.
Она их тратила бездумно и расточительно, выбирая самые дорогие рестораны
и магазины, кидая  купюры  направо  и  налево,  наслаждалась  властью  и
беззаботностью, которые дарили ей деньги.
   Сейчас  она  в  мечтательной   задумчивости   двигалась   в   сторону
фешенебельного косметического салона, чтобы подточить свои перламутровые
коготки. Дирли-Ду продолжала  мечтать  об  Андрее  Пряжникове.  Красивый
сыщик, внезапно вспыхнувший на орбите  новой  яркой  звездой,  никак  не
зависел от золотовалютного запаса Дирли-Ду. Здесь деньги были бессильны.
   "Мы   столкнулись   с   удивительным,   необычным,   можно   сказать,
паранормальным явлением: юноша на меня  не  отреагировал!  -  рассуждала
Дирли-Ду, пребывая в состоянии оптимистической меланхолии. -  В  отличие
от  своего   друга-журналиста,   Андрей   Пряжников   не   оценил   моих
замечательных достоинств, которые прямо-таки бьют  в  глаза.  Нетипичное
поведение для мужчины. Могу ли я предположить, что он не  свободен?  Или
свободен, но влюблен? Ах,  глупое,  глупое  сердце.  Я  не  больше  часа
просидела напротив него в ресторане и обменялась с ним едва ли  десятком
фраз - и  вот  результат!  Все  мысли  заняты  только  им,  только  этим
молчаливым, романтическим красавчиком. Его сдержанность и  молчаливость,
мужественный подбородок и  орлиный  взор  лишили  меня  самообладания  и
чувства превосходства над мужчинами".
   В зеркальной витрине магазина Дирли-Ду увидела себя  и  остановилась,
разглядывая свое отражение.
   "Чудесно, чудесно! - с восторгом думала Дирли-Ду. - И как он  мог  не
обратить на меня пристального, тревожного  внимания?  Сказочная  райская
птичка, с пестрыми перьями и веселым голосом, опустилась на  его  плечо,
чтобы через секунду взмыть вверх и исчезнуть в синем небе, но он остался
равнодушен и ничего не заметил. А я? Я утратила беспечность".
   - Посетите наш супермаркет! -  рявкнул  в  ухо  Дирли-Ду  парень  лет
семнадцати в свободном плаще, из-под которого выглядывали белая  сорочка
и безвкусный  галстук  в  крапинку.  Дирли-Ду  вздрогнула  и  отпрянула.
Неожиданный и громкий юноша протянул ей рекламную бумажку  с  планом.  -
Посетите  недавно  открывшийся  супермаркет  под  названием  "Панорама"!
Широчайший  выбор  продуктов  питания!  Мясные  изделия  и  дары   моря!
Изысканная  палитра  вин  и  крепких  напитков!  Экзотические  фрукты  и
привычные овощи! На втором этаже магазина  -  сложная  бытовая  техника!
Электроника! Игрушки! Диски! Элегантная одежда! Косметика  и  парфюмерия
знаменитых фирм! Меха и ювелирные изделия! Цены доступные и недоступные!
Гениальное обслуживание!  Гибкая  система  скидок!  Покупатель,  который
оставит у нас больше ста тысяч, получает подарок! Неужели вы  к  нам  не
придете?!
   - Приду! - крикнула в ответ Дирли-Ду. - Только сначала к  врачу!  Уши
проверить! Кажется, я того! Немного оглохла!
   - Я буду очень рад видеть вас в нашем  супермаркете,  -  тихо  сказал
юноша. - Я был бы очень рад видеть вас и за пределами супермаркета,  но,
боюсь, вы мне не по карману.
   - Тогда  до  свидания,  -  кивнула  Дирли-Ду.  Она  нырнула  в  двери
роскошного косметического салона, а горластый юноша накинулся  на  новую
жертву.
   Сапфира сидела за рулем неподвижной "девятки", сочно чмокала пиццей и
время от времени подбадривала  унылую  Ксению.  Ксюша  открыла  переднюю
дверь и ловила лицом теплый ветерок  -  она  была  заплакана,  косметика
стерлась, губы распухли.
   - Ешь пиццу, ешь, - оптимистично рекомендовала  Сапфира,  -  поднимет
настроение.
   - Отстань ты со своей пиццей! - простонала Ксения.
   - Тут и грибочки, и ветчина, и жареный  лук,  и  помидоры,  и...  Ну,
Ксюшечка! Я же не виновата, что именно вчера увидела эту  куртку!  Я  не
собиралась ее покупать, честно, но не смогла уйти из бутика! У меня  уже
есть зеленые глаза, оливковая  кашемировая  водолазка,  длинная  кожаная
юбка. Эта куртка  взывала:  купи  меня,  купи!  Она  поглотила  все  мои
ничтожные сбережения. В ней я надеюсь блеснуть на американском семинаре,
ты готовишься, кстати? Но, моя милая, я ни секунды бы не колебалась, да,
отдала бы тебе все деньги, если бы ты попросила у меня их позавчера. - А
сегодня у меня ничего нет!
   - Если я за эти дни не найду четыреста долларов, меня отчислят! Что я
скажу родителям?!
   Сапфира оставила пиццу и с грустью посмотрела на трагическую подругу.
   - Я бы выпросила у папы, но он в Америке. Уехал  в  составе  какой-то
депутатской группы. Пойдем прогуляемся, а то сидим в  машине  уже  целый
час.
   Морально надломленная  Ксения  выбралась  из  автомобильного  салона.
Сапфирины отговорки заставляли ее остро почувствовать свое одиночество -
единственная приобретенная в  Москве  подруга,  с  которой  они  натужно
карабкались к вершинам образованности, в  критический  момент  отпустила
веревку и  спокойно  наблюдала,  как  несчастная  Ксения  скатывается  в
пропасть.
   Для Сапфиры найти пресловутые четыреста долларов не составляло  труда
- она родилась в столице, и к девятнадцати годам, общительная,  веселая,
уже  обросла  выгодными  знакомствами.  Но  Сапфира   трезво   оценивала
финансовые возможности Ксении, знала  о  ее  долгах  квартирной  хозяйке
(двести долларов, присланные родителями строго для  съема  апартаментов,
Ксения истратила на ресторанный  ужин  -  однокурсники  скидывались,  не
могла же она в очередной раз прикинуться потомственной язвенницей!) и не
хотела выступать в роли кредитора.
   - А как Егор? - перевела Сапфира разговор на другую тему. Они  стояли
в тени гигантского дуба, который вздыбил асфальт  и  приподнял  чугунную
решетку своим необъятным, разросшимся стволом. - Как у вас с ним?
   - Никак, - коротко ответила Ксения.
   Стручков держался лояльно, искренне извинялся, что не  смог  покатать
ее  в  воскресенье  на  своем  "БМВ",  занимал  Ксению  умопомрачительно
интересными беседами о  турбодизелях,  но  этим  все  и  ограничивалось.
Правда,  после  менгеровского  дня  рождения  у  Ксюши  возникло   энное
количество поклонников, ослепленных ее королевским  дебютом,  но  она  с
удовольствием обменяла бы пачку воздыхателей на скромную сумму денег.
   Некая дама, чересчур роскошно одетая для рабочего полдня,  нырнула  в
тень дуба и деликатно атаковала девушек.
   - Я директор агентства "Де...
   - Гербалайф нас не интересует, - остановила ее Сапфира, -  участие  в
лотерее "Кипр станет роднее" - тоже. Покупать  самозатачивающиеся  ножи,
суперкалькуляторы и кастрюли "Цептер" мы не собираемся.
   Дама терпеливо дождалась конца выступления и кивнула в  сторону  кафе
"Баскин Роббинс":
   - Думаю, порция "отличного  клубничного"  сделает  наш  диалог  более
плодотворным.
   - Вы хотите нас угостить мороженым? - удивилась Сапфира.
   - Да. Идемте, девочки. Это вас ни  к  чему  не  обязывает.  Если  мое
предложение вас не устроит - затраченное на разговор время будет  вполне
компенсировано вкусным десертом. Согласны?
   -  Согласны,  -  решительно  кивнула  Сапфира  и  дернула   за   руку
углубленную в себя Ксению, - идем, несчастная, хоть в чем-то нам сегодня
повезло...
   Девочки синхронно вонзили розовые ложечки в разноцветное мороженое, а
Сюзанна Эдмундовна певуче и неторопливо начала  сказание  о  бесподобном
агентстве  "Деловой  вояж",  которое   дает   юным   девам   возможность
основательно  подзаработать  и  узнать,  что  бриллианты   действительно
"лучшие друзья девушки".
   - И что конкретно надо делать? Мы вообще-то студентки, времени  мало,
- сказала бойкая Сапфира.
   Ксения  молча  высасывала  через  трубочку  содержимое   исполинского
бело-розового стаканчика.
   - Оказывать секретарские услуги бизнесменам.  -  Сопровождать  их  на
различные приемы, конференции,  парти.  Хорошо  выглядеть.  Поддерживать
светский разговор. Вам это, несомненно, по силам.
   - А-а-а, понятно, - разочарованно протянула Сапфира.  На  самом  деле
истинное положение вещей  открылось  разумной  девушке  уже  на  третьей
минуте беседы, но она не хотела уходить из кафе не  доев  мороженого.  -
Нет, нам это  не  подходит.  -  Мы  не  путаны.  Ваши  бизнесмены  после
конференции ведь захотят чего-нибудь погорячее?
   - Ну что вы! - оскорбилась  Сюзанна  Эдмундовна.  -  Я  не  могла  бы
предложить таким очаровательным и серьезным барышням что-то неприличное.
Клиенты моего агентства - уважаемые, респектабельные, обеспеченные люди.
Длинноногая красавица рядом - для них как составная часть имиджа.  И  ни
один мужчина не позволит себе вольности, если девушка  своим  поведением
не будет его провоцировать. Все зависит  от  вас.  Но  подумайте,  какой
отличный  шанс  заработать!  Не  напрягаясь,  используя  свои  природные
данные...
   - Пойдем, Ксюша, - сказала Сапфира. - Вы нас извините, но нам это  не
подходит.
   Когда они вышли из кафе, Ксения вдруг остановилась в растерянности:
   - Я забыла сумочку!
   - Маша-растеряша! Беги, пока не свистнули! Ксения ворвалась обратно в
кафе и кинулась к столику, где все  еще  с  достоинством  трудилась  над
кока-колой отвергнутая  Сюзанна  Эдмундовна.  Содержательница  агентства
думала о том, что  муж  на  сто  процентов  был  прав  в  плане  женской
привлекательности  этих  студенток  и  абсолютно   неверно   оценил   их
нравственные качества.
   - Вы знаете, - горячо затараторила Ксения, - я хотела бы подработать.
Если это не связано с сексом. С интимными услугами.  Мне  нужны  деньги.
Четыреста долларов. За какое время я смогла бы их...
   - Четыреста долларов? - усмехнулась Сюзанна Эдмундовна. - Я тебе  дам
их прямо сейчас. И буквально  за  пару  дней  ты  их  отработаешь.  Вот,
смотри.
   Оторопевшая Ксения уставилась на четыре  сотенных  банкнота,  которые
протягивала ей щедрая незнакомка.
   - Вы же меня совсем не знаете? И даете мне деньги?
   - Да. У тебя, милая, на лбу штампик: "порядочная  и  честная  девочка
Ксюша".  Бери,  бери.  И  приходи  сегодня  после  занятий  ко   мне   в
агентство...
   Вслед за купюрами в неуверенные руки Ксении переместилась серебристая
визитная карточка.
   Полумертвая от восторга и страха -  восторга,  что  нашла  деньги,  и
страха, что расплата будет ужасной, - девушка направилась к выходу.
   - Ты  чего  так  долго?  -  недовольно  поинтересовалась  Сапфира.  -
Опоздаем, Бронеслав достанет с нравоучениями. Эта сутенерша  все  грызет
апельсиновый шербет?
   - Охраняла мою  сумку.  Ты  действительно  считаешь,  она  использует
девчонок как проституток? - замирая, спросила Ксения.
   - Ну конечно! Ты такая наивная! Поехали!
 
*** 
 
   Дешевый  косметический  салон  (или  парикмахерская)  отличается   от
дорогого прежде  всего  тем,  что  в  первом  разговаривают  косметологи
(парикмахеры),   оставляя   клиенткам   роль   безгласного   подопытного
материала, а во  втором  разговаривают  клиентки  -  персонал  сдержанно
молчит.
   Зося Менгер и ее подруга Настя безостановочно тарахтели уже  п