У,  вражина,  уставился.  Я
знаю, у меня изумительные коленки. Изумительные. Но если он не прекратит
пялиться так пристально, я, пожалуй, подумаю, что у меня где-то на  ноге
выросла бородавка. Прямо-таки поедает меня глазами. Я так же буду сейчас
дома поедать пирожки, если не забуду их купить на остановке. Смачно и  с
чавканьем. Инга сегодня заявилась в таком платье, я просто валюсь с ног!
И где она столько денег взяла? Каждый день - новый наряд.  Богатый  муж?
Или богатый любовник. Скорее два любовника. Один  такое  великолепие  не
потянет. Платье - обалденный  кутюр,  на  мне  бы  смотрелось,  конечно,
лучше. Даже не представляю, сколько такая красота стоит. Хотя  мальчуган
неплох, признаю. Наверное, подкатит знакомиться. Тщетно! Я теперь вся  в
думах о прекрасном Андрее. Или нет! Я в думах о Глебе  Николаевиче.  Кто
же  его  прикончил?  За  что?  Попробуем  шевельнуть  мозгами.  Нелегко.
Последний раз я ими шевелила, когда  этот  немец  Бингенхаймер  попросил
налить ему чашку кофе без кофеина с полутора ложечками сахара и  десятью
граммами заменителя сливок. Я в тот  момент  так  напряженно  зашевелила
мозгами, все думала: он окончательный  кретин  или  только  маскируется,
чтобы  контракты  выгодно  подписать?  Но  кто   все-таки   убил   Глеба
Николаевича? А если Алена? Вот в это я не поверю никогда. Хотя  она  так
странно сегодня выглядела. Если человек выглядит так странно, он  вполне
может  кого-нибудь  укокошить.  Если   бы   я   собиралась   кого-нибудь
пристукнуть, я бы тоже не излучала веселье. Так, я  ушла  наверх,  Алена
отправилась в кабинет Глеба Николаевича. Что
 ей было нужно? Кассирши просто так не ходят в кабинет к генеральному директору, да я бы знала, зачем она к нему пошла, ведь я и сижу в приемной, чтобы контролировать доступ к телу директора. А она запросто поперла в кабинет к Глебу Николаевичу. Для таких визитов необходима весомая причина. Например, желание убить шефа. Да, этот мальчуган определенно решил меня охмурить. Не сводит глаз. Если он полагает, что я так доступна, - ошибаетесь, милейший. Я в метро не знакомлюсь. Только на рабочем месте. На моем рабочем месте и в окрестностях можно познакомиться с очень приличными и солидными людьми. Вот, например, сегодня я познакомилась с Андреем Пряжниковым. Лапусик. А не так давно - с Костей, капитаном налоговой полиции. Вот так вот! Это вам не в метро какую-нибудь холеру подцепить, это люди с большой буквы. Капитан налоговой полиции! Звучит! Константин смотрел на меня с определенным интересом. Но почему же не попросил телефон? А зачем ему просить мой домашний телефон, если он знает номер рабочего? Если он знает номер рабочего, то почему до сих пор не позвонил? Но кто все же убил Глеба Николаевича?.." 
   "Я  ей  определенно  нравлюсь,  -   думал   Иннокентий,   разглядывая
Елизавету,  -  девочка  не  сводит  с  меня  глаз.  Девочка  -  сплошное
крем-брюле. Соблазнительнейший  экземпляр.  Тонка,  нежна,  круглоглаза,
неиспорченна.  Почему  бы  нам  не  подружиться,  мадемуазель?  Агнесса,
очевидно, надолго вышла из строя. Стоп, Иннокентий, стоп. Еще час  назад
ты клялся себе, что больше никогда не свяжешься с несовершеннолетней".
   Электричка в очередной раз остановилась, и Лиза  поднялась  с  места.
Она нерешительно посмотрела на симпатичного мальчугана,  зондируя  почву
на предмет возможной стыковки. Иннокентий с сожалением  отвел  взгляд  в
сторону и не сдвинулся с места.
   "Дела! - расстроилась Елизавета. -  Мои  акции  действительно  упали!
Обвал на нью-йоркской бирже! Я перестала интересовать  мужчин!  Вот  так
незаметно выходят в тираж. Сейчас съем пять пирожков, потом повешусь".
   Лиза выбралась из метро и направилась к киоску.
 
*** 
 
   - Брысь! - сказал Макс Саше, оттесняя девушку от стола. -  Невозможно
пробиться к компьютеру! Брысь!
   Саша, репортер отдела светской жизни, вяло сползла с кожаного  кресла
"Командор", уступая место решительному Колотову.
   - Какой ты мокрый, - удивилась она. - Куртку можно выжимать.  Чем  ты
занимался под проливным дождем?
   Максим удобно разместился  на  освобожденной  территории,  достал  из
кармана блокнот, взглянул на экран компьютера.
   - Так. В "тетрисе",  я  смотрю,  ты  добилась  значительных  успехов.
Десять раз записалась на Доску почета.
   - Стараюсь, - скромно заметила Саша, устраивая  ноги  в  американской
манере на соседнем  столе.  Ноги  у  Саши  были  стройные  и  рельефные,
мордашка славная, талия тонкая, возраст юный, глаза  всегда  удивленные,
грудь не по фигуре внушительная, и весь этот арсенал очень помогал ей  в
работе со знаменитостями мужского пола и в общении с главным  редактором
газеты "Выстрел в упор". Знаменитости  охотно  давали  Саше  интервью  и
предлагали  сходить  в  ресторан,   а   главный   редактор   прощал   ей
недостаточную образованность, лень и корявый стиль. - Ты принес в  клюве
очередную сенсацию?
   -  Сенсацию  не  сенсацию,  но  банкира  прихлопнули,  и   я   должен
отреагировать.
   - Какого банкира? Я его знаю?
   - Банк "Гарант". Глеб Батурский.
   - А... Я его знаю, - заторможенно произнесла Саша,  разглядывая  свои
руки. Лак на ее ногтях был  сливово-черного  цвета.  Известие  о  гибели
банкира не произвело на нее никакого впечатления. - Видный  мужик.  Я  с
ним встречалась на какой-то презентации. А кто его прихлопнул?
   - Очевидно, заказное убийство. - Максим быстро  щелкал  клавишами.  -
Убери, пожалуйста, ноги со стола.
   - Волнуешься?
   - Отнюдь.
   Год назад, когда Саша появилась со своими ногами и грудью в редакции,
Макс Колотов на минуту онемел, потом сделал стойку и взял след.  Он  был
первым сотрудником газеты, который выяснил, что в постели Александра так
же ленива, как и в работе.  Служебная  интрижка  длилась  пять  дней,  и
теперь  Максим   испытывал   к   девушке   здоровое   чувство   братской
привязанности, не более. Текст информационной заметки, который появлялся
на экране  компьютера  вслед  за  ударами  его  пальцев  по  клавиатуре,
волновал Колотова гораздо больше, чем органы Сашиного тела.
   - Ну-ка, быстренько встала, размялась! Включи  чайник  и  сделай  мне
кофе, потом сгоняй в  архив,  возьми  дискету  с  банкирами,  по  дороге
загляни к Паше, спроси, есть ли у него место в номере на  восемьдесят  -
сто строк, у девочек в отделе культуры - печенье с орешками, я  знаю,  у
них есть, скажи, что для меня,  у  Ларисы  Ивановны  возьми  два  номера
вчерашней газеты, она должна была оставить.  На  все  тебе  пять  минут.
Шевели ластами, лентяйка!
   - Ты вот так с ходу настучишь сто строк? - изумилась Саша. - Я бы всю
ночь мучилась.
   - Не забывай, девочка моя,  о  разнице  в  возрасте  да  и  в  уровне
талантливости. Ты юнга на корабле, на  котором  я  уже  избороздил  семь
морей. Смотри, вникай, учись у дедушки Колотова. Ты все еще здесь?
   Саша покорно, но неторопливо выползла из кабинета.
   Андрей  Пряжников  не  знал,  что,  когда  он  отправился   к   месту
преступления на своем автомобиле, за ним тенью  (быстро  поймав  машину)
двигался   неутомимый   журналист    Колотов.    В    банке    "Гарант",
предусмотрительно  стараясь  не  попадаться  на  глаза  другу,   который
допрашивал  свидетелей,  Макс  развил   лихорадочную   деятельность,   в
результате чего вытряс из работников банка едва  не  больше  информации,
чем это удалось Пряжникову.
   Вернулась  Саша  с  дискетой,  газетами  и  пустой  коробкой   из-под
арахисового печенья.
   - Знаешь, тут было всего две штучки, - вяло произнесла она,  -  я  их
съела по дороге. Ты ведь не обидишься? Нет? Сейчас налью тебе кофе.
   - Как ты могла! - возмутился Колотов со слезами в  голосе.  -  Я  так
рассчитывал на это печенье!
   - Подожди, не плачь! - оживилась Саша. Она сунула руку в ящик стола и
достала из-под вороха бумаг кусок шоколада, завернутый в фольгу. -  Вот,
нашла! Я так и не рассказала тебе про Батурского. Меня,  значит,  с  ним
познакомили на какой-то презентации. Я стояла с тарелкой в руке и  жрала
салат, а он в это время поражал присутствующих своей  щедростью.  Сделал
крупный взнос в какой-то детский фонд.  Ради  чего  весь  пикник  и  был
устроен, чтобы скосить деньжат на благородные цели. Батурский отличился,
елы-палы, дал больше всех. Ну я пошла брать интервью - мол, так  и  так,
цепенею от восторга, бью копытом, вы всегда такой щедрый  и  добрый  или
только по воскресеньям? А на локте у Батурского висела девица, при одном
взгляде  на  которую  можно  смело  отправлять  в  "секонд  хэнд"   всех
современных   голливудских   суперстар.   Честно.   Я    даже    немного
покомплексовала, да. Она на меня так посмотрела, как  на  пенсионерку  в
Сбербанке, я все придуманные вопросы забыла. Ну и плюнула на злосчастное
интервью, тем более что Батурский  попросил  особо  не  афишировать  его
героический поступок. Я отъехала к корзинкам с мармеладом, заесть горечь
поражения, а в той области случайно пасся  Шура  Медведев  из  "Агрегата
любви". Он слопал уже семь корзинок  к  моему  приходу  и  не  собирался
останавливаться на достигнутом. Я пожаловалась ему,  что  кинозвезда  по
левому борту от  банкира  Батурского  сорвала  мне  интервью,  не  дала,
зараза, установить контакт с объектом. А Шура  меня  успокоил,  что  эта
ходячая фантастика - обыкновенная шлюха с твердым  прейскурантом.  Зовут
ее Вероника.  И  странно,  что  солидный  и  серьезный  мужик  Батурский
появляется в общественном месте слившись воедино с компрометирующей  его
дамочкой. Любил бы ее тайно, и всем было  бы  до  лампочки.  А  так  все
удивляются и показывают пальцем. Интересно?
   - Интересно, - согласился Максим. - Спасибо.
   Он  допечатал  последний  абзац,  удовлетворенно   пробежал   глазами
набранный текст и включил принтер.
 
Глава 4 
 
   Интуиция подсказывала  Андрею,  что  ему  не  удастся  застать  Алену
Дмитриеву в ее квартире. Так оно и оказалось. Скромное  жилище  одинокой
девушки носило следы недавнего пребывания здесь владелицы, но пустовало.
   Обстановкой  являлись  книжные   полки,   уставленные   словарями   и
учебниками русского языка и книгами русских классиков, шаткая тахта  под
клетчатым  пледом,  поцарапанный  письменный  стол,  шкаф  и   старинный
телевизор "Электрон" в корпусе из полированного дерева.
   Валера Тимофеев, собрав две тонны разнообразных  отпечатков,  тут  же
отправился в лабораторию. Андрей оглядывал пустую квартиру,  представляя
себя ее двадцатичетырехлетней хозяйкой и  пытаясь  вникнуть,  что  могло
толкнуть молодую девушку на  убийство.  Роль  Алены  Дмитриевой  не  шла
детективу: мешали мускулы и другие физиологические отличия.
   Секретарша Лиза скептично оценила  внешность  Алены,  но,  по  мнению
детектива,  она  была  довольно  миловидной:  Андрей  нашел   альбом   с
фотографиями и тщательно его изучил.  С  фотоснимков  смотрела  бледная,
серьезная девица с пепельными волосами, расчесанными на прямой пробор  и
заплетенными в толстую косу. Единственным  недостатком  ее  неулыбчивого
лица являлся нос. "Но и  это  в  принципе  не  страшно",  -  резюмировал
Андрей, поместив Алену в номинацию "умеренно хорошенькие женщины".
   Разбор достоинств незнакомой девы вызвал в его  памяти  образ  другой
девушки, бесконечно милой сердцу.  Катерина.  Андрей  глубоко  вздохнул,
поднялся с тахты и продолжил осмотр квартиры.
   Гардероб Алены удивлял разнообразием. В платяном шкафу  болтались  на
плечиках несколько неинтересных  и  немодных  блузок,  мешковатый  синий
пиджак, платья с воротниками из вязаных кружев и  рядом  -  нечто  очень
дорогое и изысканное: кашемировая накидка, зеленый  костюм  из  шелковой
тафты, вечернее платье... Из ящика  письменного  стола  детектив  извлек
стопку разрозненных листов, исписанных мелким круглым почерком.  "Похоже
на дневник".
   Резко зазвонил телефон. Андрей с интересом поднял трубку.
   - Здравствуйте, это из шейпинг-клуба "Гармония",  -  вежливо  сказали
ему, - пожалуйста, пригласите Алену.
   - Ее сейчас нет, - не менее вежливо отозвался Андрей.
   - Вы родственник Алены?
   - С сегодняшнего дня я ее самый близкий  человек,  -  честно  ответил
сыщик.
   - Тогда вы, наверное, в курсе, почему Алена не приходит в  клуб?  Она
записалась, истратила деньги  и  пропустила  уже  три  занятия.  Это  не
рационально.
   -  Действительно,  -  согласился  Андрей.  -  Когда  она  записалась,
девушка?
   -  Двадцать  четвертого  сентября.  А  сегодня  уже  второе  октября.
Передайте, пожалуйста, что мы с нетерпением ждем Алену в нашем клубе.
   - Обязательно передам, как только  увижу  ее.  "Вопрос  -  когда?"  -
усмехнулся Андрей, положив трубку.
   Но телефон зазвонил вновь. Теперь это оказался Валера.
   - Старик, чудовищные новости!
   - Да?
   -  Во-первых,  точно,  на  пистолете   отпечатки   нашей   прекрасной
незнакомки Дмитриевой. Откуда она выкопала этот бесхозный  пистолет,  мы
конечно же узнать не в состоянии. И еще на нем,  естественно,  отпечатки
самого Батурского. Но это не самое главное... Понимаешь?
   - Не тяни.
   - Самое главное, что на этом же пистолете  висит  еще  один  безмерно
привлекательный и не совсем остывший труп. Некая Вероника Соболева, 1972
года рождения, сотрудница агентства "Деловой вояж". Она была  застрелена
вчера в своей квартире из этого же пистолета. В промежутке  с  9  до  11
часов утра. Красотка! Спасибо морозильной камере. Приезжай, полюбуешься.
   - Хорошо. Только заеду на несколько минут в одно место.
 
*** 
 
   Удостоверение Андрея и вопрос "Где  ваша  сестра?"  повергли  молодую
симпатичную женщину Ирину, увешанную гирляндой из трех  младенцев,  двух
попугаев, овчарки и полосатого котенка, в состояние тихой паники.  Самый
крошечный ребенок (от силы трех месяцев) тут же  заподозрил  неладное  и
крайне настойчиво принялся орать.
   Едва Андрей устроился на предложенном обеспокоенной  хозяйкой  стуле,
на него начали всползать с одной стороны котенок, с другой -  двухлетняя
кудрявая девочка. Попугаи летали по комнате и тарахтели, словно подбитые
"мессершмитты".  Овчарка  дружелюбно  лаяла.  Из  ванной  неслись  звуки
включенной стиральной машины, на  кухне  шипело  раскаленное  масло,  за
стеной вопил телевизор.
   - У вас тут оживленно, - наблюдательно заметил детектив. - Куда же вы
все-таки дели свою сестру?
   К этому моменту Андрей располагал целым ворохом  фактов  из  обычной,
ничем не примечательной биографии Алены Дмитриевой, но ни один из них не
объяснял, каким образом порядочная во всех  отношениях  Алена,  простая,
замкнутая девушка, по  образованию  -  преподаватель  русского  языка  и
литературы, последние  полтора  года  -  кассир  банка  "Гарант",  могла
решиться на двойное убийство. И зачем ей это было нужно?
   Взволнованная Ирина быстро сунула в руки Андрею упругий сверток и  со
словами "Я сейчас, мне  надо  выключить!"  исчезла  на  кухне.  Сыщик  с
безграничным ужасом уставился на ребенка. Сильные и обычно  умелые  руки
Андрея вмиг перестали сгибаться в локтях и кистевых  суставах.  Младенец
уже  не  кричал.  Он  с  интересом  наблюдал  за  детективом,   временно
исполняющим роль мамаши,  настороженными  мутно-голубыми  глазками.  Под
тонкой пеленкой что-то шевельнулось, и Андрей с тихим отчаянием подумал,
что, должно быть, он придавил крошке какой-нибудь жизненно важный орган.
К облегчению сыщика, с кухни  возвратилась  преступная  мать,  бросившая
дитя в ненадежных, хотя и огромных лапах незнакомого человека.
   - Но я совсем ничего  не  понимаю!  -  воскликнула  она.  -  Алена  в
командировке! Уехала второго сентября! Неужели  с  ней  могло  случиться
что-то плохое?!
   - Ваша сестра разыскивается по подозрению в убийстве Глеба Батурского
и Вероники Соболевой, если эти имена вам о чем-то говорят,  -  деликатно
успокоил женщину Андрей.
   Ирина в бесконечном  изумлении  стиснула  на  груди  малыша,  который
принялся восторженно  пыхтеть.  Изумрудно-малиновый  попугай  с  натугой
преодолел расстояние  до  Андрея  и  попытался  десантироваться  на  его
голову.
   - Значит, со второго сентября вы ее не видели?
   - Нет же, нет! Она уехала в командировку.
   -  Скажите,  Ирина,  какие  могут  быть  командировки   у   человека,
работающего кассиром в банке?
   - А она разве работает кассиром? Ах да... Я совсем забыла.  Ведь  она
ушла из школы, там не платили зарплату.
   - Полтора года назад, - вставил Андрей,  уже  более  осведомленный  о
делах Алены Дмитриевой, чем ее сестра.
   - Да, - уныло  ответила  Ирина.  -  Я  такая  замотанная,  ничего  не
помню... И мы редко видимся с Аленкой... О, какое  горе!  Как  же  такое
могло случиться? Алена, она  такая  спокойная,  рассудительная!  У  меня
пропадет молоко от переживаний, чем я буду кормить малыша!
   -  Молочной  смесью,  не  расстраивайтесь  так,  -  подбодрил  сыщик,
демонстрируя  поразительную  подкованность  в   вопросах   вскармливания
грудничков.
   - Так это денег стоит! Бедная Аленка! Где она сейчас...
   Дальнейший разговор в условиях, максимально приближенных к фронтовым,
не принес Андрею Пряжникову удовлетворения. Алена Дмитриева, несомненно,
мало посвящала сестру в подробности личной жизни, не надеясь  вклиниться
со своими проблемами в плотную сетку ее домашних забот.
   В  заключение  невнятного  и   сумбурного   диалога   разочарованный,
ошалевший  от  гама  детектив  показал  несчастной  Ирине  страничку  из
Алениного дневника.
   - Да, это ее почерк! - воскликнула женщина.
   "Слава Богу, хоть что-то она знает", - подумал Андрей.
   - Что же мне теперь делать? - со слезами в голосе спросила  Ирина.  -
Где искать Алену?
   Андрей уже стоял на пороге.
   - Нигде не искать. Сами найдем.
   Последняя фраза прозвучала, однако, не очень убедительно.
 
*** 
 
   Младенца удалось  нейтрализовать  только  к  двум  часам  ночи.  Дитя
пыхтело, возилось, стонало, вякало,  вертелось,  теряло  соску,  чихало,
вскрикивало, кряхтело, скрипело - в  общем,  мешало  жить.  Когда  малыш
наконец-то уснул, измученная Ирина  рухнула  в  кровать  и  уткнулась  в
подушку. Надо  было  использовать  редкую  возможность,  предоставленную
детьми, и поспать часа три, но мысли о сестре не давали уснуть.
   Алена кого-то убила? Какая нелепость. Пряжников, возникший на  пороге
дома, вогнал последний гвоздь в  Иру,  распятую  на  кресте  бесконечных
домашних забот и неразрешимых проблем.
   Старший ребенок упорно не желал учиться. Машу третий день преследовал
понос. Карапуз страдал от  диатеза.  Котенок  подцепил  глисты.  Овчарка
подралась во дворе. Муж работал в две смены,  но  не  получал  зарплату.
Нехватка  денег,  необходимость   экономить,   выкраивать,   высчитывать
изматывали больше, чем ночной  детский  крик.  Почему  еще  должно  было
случиться  какое-то  несчастье  с  Аленой,  единственным  родным   Ирине
человеком, кроме детей и мужа?
   "Это ошибка, ошибка, - повторяла про  себя  Ирина.  Как  могла  Алена
кого-то убить! А вдруг могла?" Ира села на  кровати.  Откуда  ей  знать,
могла или нет, если ни на один вопрос Пряжникова она не  нашла  внятного
ответа. Она даже не помнит, как  называется  банк,  в  котором  работает
сестра, она не знает, есть ли у Алены парень, она не сможет назвать  имя
ни одной из ее подруг. Если разобраться, она ничего  не  знает  о  своей
сестре, хотя между ними всегда были очень теплые отношения.
   "Какая же я черствая! - терзалась  Ира.  -  Алена  -  ребенок.  Такая
непрактичная, стеснительная,  несовременная.  Ее  любой  обведет  вокруг
пальца. В какую жуткую историю ее втравили? Если даже  с  ней  что-то  и
произошло, она ни в чем не виновата. Как мало я думала  о  ней.  О  моей
сестричке-глупышке. Боже, скоро я проснусь, и все пойдет своим  чередом:
мокрые пеленки, рваные колготки, подгоревшая картошка. И Алена  вернется
из командировки, в которую ее отправили,  ведь  сказала  же  она  мне  в
начале месяца, что уезжает в командировку и все  будет  хорошо.  А  этот
парень с его ужасным