бралась из бирюзового  кресла,  одернула  крошечную  юбочку  и
направилась к двери.
 
Глава 28 
 
   Девушка, арендованная за три миллиона  в  агентстве  "Деловой  вояж",
сделала из Антона триумфатора.  Буквально  через  день  после  памятного
ресторанного ужина, на котором Антон Артемьев и  голубоглазая  красавица
Ксения Губкина были самой колоритной парой, Антон из обычного  менеджера
превратился в менеджера главного.
   Простое   добавление   прилагательного   "главный"   несло   в   себе
кардинальные  изменения  в  статусе  и  материальном  положении.   Антон
переехал в новый кабинет, и теперь ему  полагалась  стандартно  худая  и
длинноногая помощница. Кроме того, отныне каждое  утро  под  окнами  его
квартиры   мелодично   сигналила   служебная   темно-синяя   "ауди".   К
увеличившейся зарплате автоматически  прибавлялась  ежемесячная  премия,
неведомая заурядному персоналу. И все это потому, что  скромная  девочка
Ксения насквозь пронзила сердце президента компании.
   Президент компании -  мужчина  лет  пятидесяти  -  был  внушителен  и
солиден, как гербовая печать,  и  от  его  безумной  жажды  удовольствий
полыхали шторы в приемной и выбывали из  строя  секретарши.  Обласканный
судьбой  Антон  Артемьев  был  приглашен  в  кабинет   самого   высокого
начальства, где он до этого присутствовал на  какой-то  церемонии  всего
один раз.
   Все строительное и дизайнерское великолепие было сконцентрировано  на
восьмидесяти квадратных метрах президентского кабинета.  Антон  усиленно
старался выглядеть естественным и раскованным.
   Михаил Иванович, для затравки,  поздравил  Артемьева  с  назначением,
напомнил о возложенной на него ответственности,  потом  нагрузил  массой
поручений и, наконец, приблизился к основной теме встречи.
   - А кстати, - сказал он, задумчиво разглядывая  пуговицу  на  пиджаке
Антона, - ваша подруга Ксения, она чем занимается?
   - Студентка, -  отрапортовал  новоиспеченный  главный  менеджер.  "На
досуге промышляющая проституцией", - мысленно добавил он.
   - Отлично,  -  взбодрился  Михаил  Иванович.  -  Где  учится,  в  чем
специализируется, когда заканчивает?
   Антон смутился. Таких подробностей Ксения Губкина ему не сообщила.  К
счастью, президент не ждал ответа слишком долго.
   - У Ксении не будет проблем с трудоустройством. - Что,  если  мы  уже
сейчас предложим ей работу в  отделе  маркетинга?  Кадры  надо  растить.
Очень перспективная девушка. Невеста?
   - Да... - в смятении промямлил Артемьев.
   - Или просто подруга? - с надеждой спросил начальник.
   - Ну...
   Антон бросил быстрый взгляд на шефа  и  все  понял.  Ему  никогда  не
удалось бы  стать  даже  простым  менеджером,  если  бы  он  не  обладал
чувствительностью и подвижностью флюгера. Угождать,  сохраняя  видимость
собственного достоинства, - этой наукой он владел виртуозно. Сейчас было
необходимо  срочно  перевести  Ксению  из  разряда  невест  в  категорию
приятных возможностей, и Антон лихорадочно соображал, как бы  элегантнее
подсунуть начальнику "свою девушку".
   - Подруга, конечно, но вроде бы как бы  и  не  подруга,  -  осторожно
начал он.
   Михаил Иванович не очень удивился такой загадочной формулировке.
   -  Ага,  как  бы  и  не  подруга,  -  удовлетворенно  кивнул  он.   -
Так-так-так.
   - В общем, мы познакомились случайно. Моей невесты не было в  Москве,
когда я получил приглашение на банкет, - самозабвенно врал Антон. - И  я
не придумал ничего лучшего, как взять с  собой  Ксению  Мне  показалось,
будет неудобно прийти без дамы.
   - Отлично.
   - Хотя, если честно, мы с Ксенией практически незнакомы.
   - Блестяще.
   - Но так как вы считаете, что наша компания может предложить ей место
в отделе маркетинга, то я немедленно ее найду и...
   - А что, надо искать?
   - Да я даже не взял у нее номера телефона, - покаянно склонил  голову
Антон.
   - Что же вы, голубчик, так лопухнулись? возмутился Михаил Иванович. -
Не взять домашней телефона у такой прелестной малютки.
   - Но я сегодня же после работы постараюсь ее найти.
   - Уж постарайтесь. Ксения показалась мне  очень  серьезной  девушкой.
Даже строгой.
   - Я  уверен,  ее  серьезность  не  простирается  дальше  определенных
границ, - обнадежил шеф Антон.  "Знал  бы  ты,  старый  хрыч,  откуда  я
вытащил эту серьезную, строгую девушку. Из массажного салона!"
   Михаил Иванович поднялся и  протянул  главному  менеджеру  квадратную
ладонь с короткими волосатыми пальцами.
   - Я думаю, мы с вами сработаемся, Антон. Мы понимаем  друг  друга,  а
это прочная база для успешного сотрудничества.
   Артемьев зарделся и крепко пожал руку президента.
 
*** 
 
   Остатки гигантского торта отправились в  квартиру  Танечки  Литейник.
Дирли-Ду и Константин сидели за столом на  необычно  чистой,  отдраенной
кухне и обсуждали детали грандиозной авантюры.
   - А почему ты не привлек Андрея?
   - Думаю, если он узнает, что я состыковался с тобой у него за спиной,
то придется мне копить деньги на вставную челюсть.
   -  Но  у  нас  чисто  деловой  контакт!  -  уставилась  на   капитана
сине-зелеными глазищами Дирли-Ду.
   - Я не про ревность  говорю,  Дирли.  Я  предлагал  Андрею  раздобыть
компромат на Куницына, используя твою помощь  и  восхитительные  внешние
данные, но он наотрез отказался. Он считает, что это опасно, и боится за
тебя.
   - Опасно! - с восторгом повторила Дирли-Ду. - Рассказывай скорее, что
я должна делать? Я выпью пепси?
   - Конечно, бери. И поэтому, если он узнает о нашей совместной  афере,
я получу по роже.
   - Но Андрей ничего не узнает! - успокоила Дирли-Ду. -  Не  беспокойся
об этом. О, пепси-кола теплая!
   - Извини, забыл предупредить. Мне холодильник угробили. Конечно, я  и
сам не решился бы  вовлечь  тебя  в  это  подсудное  дело,  если  бы  не
чувствовал, что мы сумеем блестяще разыграть спектакль. По  идее,  можно
было  бы  познакомиться  с  кем-нибудь,  кто  работает   в   "Ойлэкспорт
интернешнл", войти в доверие, склонить  на  свою  сторону,  но  ты  сама
понимаешь, сколько времени это займет. А времени у нас нет.
   - Времени нет, - кивнула Дирли-Ду. - Его никогда нет.
   - Когда я еще вычислю человека, который согласится сотрудничать...  -
Очевидно, Константин и сам не был уверен,  что  поступает  правильно,  и
поэтому продолжал оправдываться.
   А Дирли-Ду ни в чем не сомневалась. Она жаждала приключений.
   - Костя, рассказывай! - нетерпеливо подтолкнула она капитана.
   - Ну, я думаю, для тебя это будет абсолютно безопасно,  -  неуверенно
начал Константин. - Сначала ты постараешься оказаться под  колесами  его
автомобиля... Чтобы Куницын тебя заметил.
   Дирли-Ду хихикнула:
   - Лучше  я  разденусь  догола.  Это  приятнее  и  не  так  больно.  И
стопроцентная гарантия, что объект не проедет мимо.
   - Да? - засомневался Костя.
   - Да. И вообще, где я должна его ловить? В каком месте?
   - Когда он поедет домой из штаб-квартиры "Юропиэн ойл трейд компани".
Там с восьми до одиннадцати встреча нефтяных директоров в форме банкета,
и Куницын - в числе почетных гостей. - Если он там не появится, придется
выяснять другие его маршруты.
   - Так, первый пункт, считай, у нас в кармане.  -  Куницын  никуда  не
денется, я сумею привлечь его внимание. И не нужно бросаться под колеса.
Я не буду ждать, пока он сядет  в  автомобиль.  Дальше!  -  командирским
тоном потребовала деловая Дирли-Ду.
   - Дальше... - отозвался Костя и почесал  переносицу.  -  Ну  конечно,
Куницын не сможет тебя не заметить. Тебя невозможно не заметить!
   Дирли-Ду сделала вид, что смущена. А капитан достал тетрадный листок,
испещренный записями и схемами, и авантюристы принялись подробно изучать
план действий.
   - Здорово ты придумал! - увлеченно  воскликнула  Дирли-Ду  через  два
часа обсуждений. - Но где же погони, перестрелки?!
   Нет, шум нам ни к чему! - решительно отказался Костя. Он уже ни в чем
не сомневался, глаза снова горели  азартным  пламенем,  и  он  с  трудом
удерживался на табуретке, изнутри бомбардируемый ударами бушующей в  нем
энергии.
   - Хотя бы маскарад! - попросила Дирли-Ду. - Представь  себе  картину:
блестящие черные волосы,  подстриженные  идеальным  каре,  ярко-синие  -
линзы! - глаза, красные губы...
   - Зачем? - удивился Костя. - Куницын и так с тобой не знаком. У  меня
вариант привлекательнее: водопад огненно-рыжих волос, изумительный рот -
не важно, какого цвета губная помада, пленительный овал лица,  волшебные
огромные глаза, бархат нежной кожи...
   Дирли-Ду с удивлением смотрела на Константина. Тот  внезапно  оборвал
свою речь.
   - Извини, я увлекся.
   - Ничего-ничего, продолжай... - зачарованно мяукнула Дирли-Ду.
   - Итак, решено. Переодевания в принципе  ни  к  чему,  но  если  тебе
сильно хочется, надень  какой-нибудь  парик.  У  тебя  есть  парик?  Это
пресловутое черное каре?
   - Нет.
   - Тогда не будем  тратить  времени  на  поиски.  -  Вставай.  Едем  к
штаб-квартире.
   - Как, прямо сейчас? - ужаснулась Дирли-Ду.
   - Но мы же обо всем договорились! - не понял  Костя.  -  Мы  обсудили
план, ты со всем согласилась.
   - Но я думала, что мы будем  грабить  Куницына,  как  минимум,  через
неделю-две. Или месяц. Прямо сейчас?! Я не готова. И морально не готова,
и переодеться хотя бы надо.
   - Но ведь я сказал, что совещание сегодня с восьми до одиннадцати.
   - Сегодня?! Я  не  поняла,  что  сегодня.  Хотя  бы  забрось  меня  в
"Фламинго". Я приведу себя в порядок. Ведь  раньше  одиннадцати  Куницын
все равно никуда не денется.
   - Вперед!
   Как всегда без объявления войны, нагрянул Макс  и  стал  выворачивать
наизнанку холодильник на предмет наличия пива.
   - Ты что такой невеселый? - с интересом оглядел он мрачного Андрея. -
И почему это  мы  такие  грустненькие,  удивленно  спросил  священник  у
приговоренного к смерти.  А...  знаю,  знаю.  Твоя  таинственная  пташка
испарилась,  оставив  в  ладони  разноцветное  перышко,  а  в  груди   -
измученное сердце. Влюбился, что ли?
   Максим удобно расположился в кресле, разместив на журнальном  столике
три банки пива и еду.
   - Она сказала, что пойдет на  выставку  авангарда.  Больше  я  ее  не
видел, - уныло отозвался Андрей.
   - Значит, пронзила сердце  нового  плейбоя,  -  бессердечно  объяснил
Макс. - Когда починишь микроволновку? Я вынужден есть холодный бифштекс.
Ты, естественно, не плейбой, мальчик  целомудренный  (в  некоторые  часы
суток), это я для блеска фразы так выразился, но Дирли-Ду -  откровенная
плейгерл, прости уж меня. Ты помнишь, как она стреляла в "Энрике" своими
глазищами? Я думал, все, сейчас попадет в  голову  -  снесет  полчерепа.
Если б ты, негодяй, в тот момент под боком не шамкал осетринкой, была  б
Дирли-Ду моей. Знойная девочка. Провокационная. Пикантная, как мускатный
орех. И полезная для организма.
   - Почему? - вяло спросил Пряжников.
   - Что - почему?
   - Почему полезная для организма?
   - Совсем ты, Эндрю, отупел. Тебе приятно воздержание?  Твое  тело  не
пело от восторга, когда общалось с телом Дирли-Ду?
   - Подобрался-таки к излюбленной теме.
   Вовсе нет, - обиделся Макс. - Ваши брачные игры меня  не  интересуют.
Тем более, что они бесславно  закончились.  Слушай,  где  ты  купил  это
печенье?  Вкусное  какое!  Да,  Дирли-Ду  тебя  бросила.  Бросила   тебя
Дирли-Ду. Правильно сделала! А как мой роман? Небось и не открывал.
   - Открывал. Гениально. Как и все,  что  ты  пишешь,  помимо  газетной
деятельности, - грустно ответил Андрей.
   Максим замер. Наверное, он не ожидал такой лояльности.
   - Ты шутишь, - недоверчиво и настороженно предположил он.
   - Правда очень интересно. Мне понравилось.  -  Только  следователь  у
тебя там такой дегенерат, что страшно становится.
   - Да, я, возможно, перегнул палку, - сразу согласился Максим, все еще
не веря в искренность друга. -  Нет,  тебе  правда  понравилось?  А  что
конкретно? А Катюша - здорово я ее нарисовал? А не маловато ли трупов?
   - В самый раз. Вообще ты молодец. Упиваюсь твоим языком. Кайфую.
   Макс обмяк, растаял, смущенно заулыбался.
   - Эндрю, друг... Ты... Мне твое мнение очень важно. Хотя я,  конечно,
не сомневаюсь  в  своем  таланте.  Знаешь,  Дирли-Ду,  наверное,  просто
дрыхнет у себя дома. А завтра утром снова нарисуется. Не расстраивайся.
   - Могла бы позвонить.
   О, вспомнил! Сейчас я тебя развлеку. Но сначала  пообещай,  что,  как
закончишь дело Батурского, подбросишь мне  сюжетец  для  нового  романа.
Эксклюзивчик.
   - Нет.
   - Не будь  скотиной.  Я  из  этого  состряпаю  конфетку.  Страниц  на
шестьсот.
   - Нет.
   - Андрюшечка!
   - Нет.
   - Тогда не скажу тебе, что собирался сказать.
   - Не говори.
   - Ох, трудно мне с тобой, Эндрю. Какой же  ты  несговорчивый!  Ладно,
держись  крепко  за  диван.  -  Знаешь,  что  мне  удалось  разузнать  в
бомондовской тусовке? Последние месяцы Глеб Батурский активно  парафинил
жену в глазах общественности, появляясь на светских раутах в  обнимку  с
проституткой.
   - Я это знаю, - равнодушно пожал плечами Андрей.
   - Да? - удивился Колотов. - А ты знаешь, что у Глеба  Батурского  был
близкий друг Вячеслав Куницын, влюбленный в его жену Виолу?
   - Про друга знаю. Но с чего ты взял, что Куницын влюблен в Виолу?
   - С того, что десять лет назад Батурский увел Виолу из-под  венца.  У
кого? У господина Куницына.
   - А вот этого я не знал. Интересно.
   - Куницын, надо полагать, великодушно простил и благословил  друга  и
невесту. Но не затаил ли в сердце злобу и жажду мести?  И  буквально  на
днях убиенная горем вдова совершила первую после похорон - и  недели  не
прошло - вылазку в свет. Как и полагается, она была  в  глубоком  трауре
(по стандартам Японии) - в исключительно розовом платье. - Утешал  ее  в
несчастье, подносил бокалы с шампанским кто? Вячеслав Куницын.
   "Занимательно. Батурскому и Куницыну нравятся одни и те  же  девочки.
Виола. Потом Алена Дмитриева. Или Куницын рассказывал о своих отношениях
с Аленой другу Батурскому, и тот, как и в случае с  Виолой,  тоже  решил
попытать счастья? Нет, ерунда. Куницын не  похож  на  человека,  который
будет трепаться направо и налево о своих сердечных делах",  -  размышлял
Андрей.
   - Еще не конец. Глеб Батурский лично основал и капитально  подпитывал
три крупных фонда: первый - помощь детям-инвалидам, второй  -  поддержка
юных талантов Москвы и третий - для лечения детей  с  онкозаболеваниями.
Вчера - повторяю, и недели нет после похорон Батурского - все три  фонда
получили письма от милой, деликатной дамочки  Виолы  Батурской,  которая
уведомляет, что с первого  ноября  намерена  прекратить  финансирование.
Вообрази, несколько десятков детей сейчас лечатся в Европе и Америке, их
что, срывать с больничной койки из-за патологической жадности Батурской?
   - Ничего себе!  Когда  я  с  ней  разговаривал,  она  показалась  мне
чудесной,  тонкой,  очаровательной  женщиной.  Хотя  не  совсем   честно
отвечала на мои вопросы.
   - Это при том, что при жизни Батурского ей так и не удалось  вытрясти
из него развода и бешеную сумму отступных,  и  теперь  она,  как  вдова,
получит все его состояние.
   - Я удивляюсь, Максим, откуда у тебя столько информации?
   - Держу ушки на макушке. Это мой хлеб. Вот  думаю  статейку  написать
про фонды. А красавица на меня потом подаст в суд  -  я  ведь  не  сумею
удержаться от нелестных эпитетов. Слушай, что за дрянь  у  тебя  была  в
холодильнике? На верхней полке. Вроде желе из киви? Я съел  полбанки,  и
теперь что-то мне не по себе.
   Андрей внимательно посмотрел  на  друга,  потом  рванул  на  кухню  к
холодильнику и вернулся с прозрачной банкой, в которой виднелись остатки
чего-то бледно-зеленого.
   - Поздравляю тебя. Ты оставил завещание адвокату?
   - Не тяни, пожалуйста, - тихо, с застывшим в глазах  ужасом  попросил
Макс. - Что я съел?
   - Да  ничего  особенного.  Почти  сто  миллилитров  геля  для  волос.
Дирли-Ду сказала, что держит лучше, когда холодный.
   - Геля... для... волос... Геля для волос! Я  умру?  -  со  слезами  в
голосе спросил Максим.
   - Вполне возможно, - бездушно кивнул  Андрей.  -  Сейчас  найду  тебе
какую-нибудь таблетку, несчастный.
   Вырисовывалась  отличная  перспектива  провести  ночь  в  заботах  об
отравленном Максе, который разлегся на  диване  и  совсем  не  собирался
уходить. Он упоенно прощался с жизнью и цветом напоминал съеденный гель.
"За что мне это? - думал Андрей, переворачивая коробку с лекарствами.  -
Куда исчезла Дирли-Ду?"
 
Глава 29 
 
   Ольга с удивлением поняла, что жажда мести подпитывает ее  ничуть  не
хуже, чем стремление женить на себе  Романа  Шухова.  Два  года  силу  и
энергию она черпала в  мысленном  представлении  свадебной  церемонии  и
последующей семейной идиллии. А теперь упивалась  грядущими  страданиями
жертвы. Целых два года в ее отношениях с Романом господствовал тотальный
фьючерс - Ольга щедро снабжала друга  нежностью,  ласками,  сексуальными
удовольствиями, надеясь в будущем, когда Роман приобретет  звание  мужа,
заставить  его  расплатиться  по  всем  счетам.  Оказалось,  совместного
будущего у них  нет,  но  неизведанное  ранее,  безбрежное  и  страстное
желание мстить за обиду наполняло Олю необычными ощущениями, оно  нервно
пульсировало у нее в  висках  и  стреляло  электричеством  в  подушечках
пальцев, оно было горячим и приятным.
   Роман заметил непонятную и  тонкую  перемену  в  своей  спутнице,  он
приглядывался к внезапно изменившейся Ольге и даже немного сходил с ума.
Каждую ночь несостоявшаяся  невеста  с  каким-то  невероятным  испанским
темпераментом доводила его до крайнего изнеможения, сама выкладываясь на
полную катушку. Постельные пируэты  в  стиле  фламенко  заканчивались  в
половине седьмого  утра,  а  в  семь  Роман  -  с  безумным  взглядом  и
истерзанным телом - отправлялся на очередную встречу с компаньонами.  "А
почему я решил, что Ольга не  может  быть  моей  женой?  -  думал  он  в
последние дни. - Почему? Почему не уступить милой девочке? Не  она,  так
другая... Рома, очнись! Не сдавайся!  Не  позволяй  себя  окрутить!"  Но
вечером он опять возвращался  в  гостиничный  номер,  и  там  его  ждала
необыкновенная, влекущая, умелая, высокотехничная Ольга, которая  совсем
перестала спрашивать его о  дате  свадьбы  и  вроде  бы  вовсе  утратила
интерес  к  этой  теме.  Роман  терялся  в   догадках,   наслаждался   и
непроизвольно отыскивал в своей партнерше новые, чудесные черты..
   Одиночество в гостинице  больше  не  тяготило  Ольгу.  С  жестокой  и
мечтательной улыбкой на лице она рассеянно предавалась сладким мыслям  о
будущих страданиях возлюбленного.
   Около десяти утра она приняла душ, накинула на голое  тело  крошечный
шелковый халат и удобно  устроилась  на  двуспальной  кровати  с  блюдом
винограда и книжкой "Средневековые  пытки".  Увлекательное  чтение  было
прервано через полчаса звонком в дверь. Ольга недовольно сморщила носик,
засунула в рот горсть фиолетовых виноградин и отправилась  открывать.  В
номер вошел улыбающийся Алекс Шепарев.
   - Ты? - удивилась Оля. Она попыталась  придать  деловой  вид  халату,
поправив  его  на  груди  и  затянув  потуже  пояс.  Учитывая,  в  каком
купальнике давеча резвилась Ольга в шепаревском  бассейне,  ее  действия
были совершенно излишними.
   - Я, - согласился Алекс, с улыбкой рассматривая  девушку.  Он  держал
руки в карманах клетчатого пиджака, немного выпятив отсутствующее  пузо,
что придавало ему наглый вид. Шепарев по-хозяйски  прошелся  по  номеру,
выглянул в окно. - А где Роман?
   - Как - где? Все там же. С немцами.
   - А-а... Ну а я вот решил вас проведать. Посмотреть, как устроились.
   - А ты разве не знаешь, что сегодня у него встреча в "Брукенмайере"?
   - Знаю.
   Оля села в кресло. Алекс завис  напротив,  бесстыдно  разглядывая  ее
голые ноги.
   - Знаю-знаю. И все равно решил зайти.
   - А почему не трудишься, в отл