Татьяна ЛУГАНЦЕВА
   Яна Цветкова 1-4

   ЗУБ ДАРЕНОГО КОНЯ
   ЗАПЧАСТИ ДЛЯ НЕВЕСТЫ
   ЖЕНЩИНА-ЦУНАМИ
   БЕЛОСНЕЖКА И СЕМЬ ТРУПОВ
   

   Татьяна ЛУГАНЦЕВА
   ЗУБ ДАРЕНОГО КОНЯ

OCR Альдебаран & BiblioNet


Анонс

   К моргам Яна Цветкова всегда относилась без особого энтузиазма, но  в
силу тяготеющего над ней злого рока была вынуждена  часто  посещать  сии
печальные заведения. И вот теперь она оказалась в этой обители скорби на
правах исполняющей обязанности заведующей... Но, видно, мало  показалось
Яне трупов в морге, если она взялась отыскивать их на улице и отвозить к
себе на работу... Зачем она подобрала на дороге мешок с  телом  мужчины,
она и сама не знала. А утром труп из морга исчез. Но  вскоре  Яна  снова
обнаружила этот труп, теперь уже у себя в доме! Что происходит? Кто  так
зло шутит с ней?..

Глава 1

   Красивая стройная девушка  с  длинными  светлыми  волосами  стояла  у
подножия водопада и  зачарованно  смотрела  на  открывающийся  ее  взору
живописный вид. Холодные капли воды отрывались от общей  массы  водяного
столба и попадали на лицо девушки, неся с собой невероятную  свежесть  и
восторг. У нее слегка кружилась голова, а в ушах шумел звук  падающей  с
высоты воды.
   Яна открыла глаза.  Над  ней  склонилось  смуглое  лицо  ее  любимого
Ричарда, темные глаза с тревогой всматривались  в  нее.  Он  старательно
обмахивал ее махровым влажным полотенцем. Яна лежала в легкой пижаме  на
холодном  кафельном  полу  в  ванной,  а  шумел  вовсе  не  водопад,   а
канализационные трубы.
   - Яна, ты снова потеряла сознание! Ты беспокоишь  меня,  когда-нибудь
ты упадешь и повредишь себя или нашего ребенка!
   Да, теперь Яна  каждое  утро  встречала  в  обнимку  с  унитазом,  от
токсикоза кишки едва не выворачивало наизнанку.
   "Что же это мне так плохо, ведь не ела же еще ничего?" -  думала  она
каждое утро.
   Ричард - мужчина всей ее жизни, человек, от которого она  в  тридцать
лет ждала ребенка, поначалу очень пугался, видя Яну в  таком  состоянии.
Он кидался к ней с криками:
   - Яна! Яночка! Что с тобой?! Чем я могу помочь?! Может, отнести  тебя
на кровать?
   - Не трогай меня, дай полежать спокойно... - шелестела одними  губами
Яна, слившись цветом лица  с  зеленоватой  кафельной  плиткой  на  полу,
словно она была хамелеоном.
   Но так как это повторялось изо дня в день, в конце четвертого  месяца
Ричард уже спокойно переступал через ее распластанное тело  и  продолжал
бриться, глядя на свое отражение в зеркале.
   "Вот она - сила привычки!" - тоскливо подумала Яна, задумчиво глядя в
потолок.
   Ричард побрызгался туалетной водой и, улыбнувшись  Яне  на  прощание,
испарился за дверью.
   "Поехал на работу... - пронеслось в голове у Яны. - Счастливый... Как
мне надоело сидеть, то есть лежать дома без дела". - Яна обвела взглядом
роскошную обстановку особняка Ричарда в  Москве,  где  они  в  последнее
время проживали вместе.
   Жизнь Яны с Ричардом напоминала  действующий  вулкан.  Им  даже  было
некогда зарегистрировать свои отношения. Яна, честно говоря, даже  и  не
думала об этом, два раза неудачно побывав  замужем,  а  Ричард  тоже  не
затрагивал эту тему. Периодически возникающие бурные ссоры заканчивались
не менее бурным примирением. Достаточно сказать,  что  встреча  их  была
тоже неординарной, впервые Яна увидела Ричарда в похоронном  бюро,  куда
он пришел проводить в последний путь  свою  жену,  как  две  капли  воды
похожую на Яну. Но самым главным было то, что они не могли  существовать
друг без друга, по словам Яны, погибая в тоске. Яне с Ричардом  пришлось
много  пережить  вместе,  прежде  чем  они  воссоединились  в   ожидании
потомства.  Ожидание  это  уже  подходило  к   концу.   Яна   переносила
беременность, можно сказать, хорошо, если бы не эта изматывающая тошнота
по утрам. Она очень мало ела, причем ей не хотелось ни соленых  огурцов,
ни квашеной капусты.  Каждый  день  у  нее  возникали  новые  желания  -
экзотические и не очень, от манной каши до плодов манго. Ричард старался
как мог выполнять капризы любимой женщины.
   В последние месяцы беременности Яна нашла себе развлечение втайне  от
мужа,  а  именно  -  игру  в  боулинг.  Все   посетители   заведения   и
обслуживающий персонал с удивлением и  интересом  наблюдали  за  высокой
молодой женщиной, лихо сбивающей кегли, с большим  животом,  на  котором
нелепо топорщилась вельветовая юбка. За одним из таких упражнений  ее  и
прихватило рожать. Яну отвезли  в  родильный  дом  прямо  со  спортивной
дорожки и сообщили о происшедшем на сотовый телефон Ричарду.
   Ричард примчался в роддом сразу же,  нарушая  все  правила  дорожного
движения.  Медицинские  работники  шарахались  от  высокого  мужчины   с
безумными темными глазами и большим шрамом на левой щеке, метавшегося по
родильному отделению. От  волнения  Ричард  даже  забыл  имя  и  фамилию
любимой женщины,  ради  которой  примчался  в  роддом.  Так  и  смотрел,
безмолвно  мигая,  на  строгую  медицинскую  сестру,  которая  терпеливо
допытывалась у него, как у маленького ребенка:
   -  К  кому  вы  приехали?  Так...  понятно.  Тогда  поставим   вопрос
по-другому: как вас зовут?
   Женщина вздохнула  и,  пригласив  Ричарда  присесть  на  кушетку  для
посетителей, принялась капать валерьянку в мензурку.
   В это время в конце коридора  появился  еще  один  мужчина  странного
вида. В руке он держал букет из роз, вернее, то, что  от  них  осталось,
так как мужчина останавливался у двери каждой палаты, заглядывал туда  и
яростно бил себя букетом по  лицу,  словно  приводя  в  чувство.  Ричард
остановил свой взгляд на торчащих стеблях с шипами у мужчины в  руках  и
закричал:
   - Цветкова!
   Медицинская  сестра,  вздрогнув  и   разлив   валерьянку   на   стол,
чертыхнулась и сказала:
   - Цветы потом купите... когда вспомните кому!
   - Цветкова! Фамилия ее - Цветкова! -  продолжал  бесноваться  Ричард,
радуясь своему прозрению и, вместо того чтобы  ослабить  узел  галстука,
затягивал его все туже.
   - А... эта ненормальная, то есть, извините,  экстравагантная  девица,
доставленная из боулинга? - удивленно переспросила медсестра, с  большим
интересом рассматривая Ричарда.
   - Откуда? - оторопело переспросил Ричард.
   - Да не важно, - махнула рукой женщина, -  следуйте  за  мной,  может
быть, вас она послушает. Мы не можем с ней  справиться,  она  никого  не
слушается.
   А Яна в это время, совсем обезумев от боли,  залезла  под  кровать  и
вцепилась в железные  ножки  мертвой  хваткой.  Она  напоминала  большую
черепаху в панцире, так как вытащить ее из-под кровати не представлялось
никакой возможности. Ее длинные светлые волосы  разлохматились,  рубашку
на ней  разорвали  медики,  безуспешно  пытавшиеся  достать  Яну  из-под
кровати. Выглядела она просто устрашающе.
   Заметив Ричарда, Яна метнулась к нему, чуть не сбив с ног.
   - Дик! Боже мой, если бы я знала, что это так больно, я бы никогда...
Ой!
   Ричард, удрученный состоянием любимой, затараторил:
   - Все нормально, дорогая, все будет хорошо...
   - Она не дышит, как положено, - проворчала пожилая акушерка,  -  этим
вредит здоровью ребенка.
   - Яна, - строгим голосом произнес Ричард, относя  ее  на  кровать,  -
дыши вместе со мной, как учили на занятиях. Раз... два... три...
   Яна с неприязнью посмотрела на него.
   - Не нервируй меня, Дик! Здесь мы  -  женщины  -  по  другую  сторону
баррикады от вас, мужчин! Дышать ты предлагаешь вместе, а рожать-то мне!
Где справедливость?! А!!!
   Когда Яну повезли в родильный зал,  Ричард,  следовавший  за  ней  по
пятам, понял, что потерял не только полжизни от волнения, но и  слух  от
пронзительных криков Яны.  Вместо  железного  поручня  Яна  вцепилась  в
теплую  ладонь  Ричарда  с  невероятной  для  ее  комплекции  и  полного
отсутствия мускулатуры силой. Все муки Яны были вознаграждены, когда она
ощутила тепло от крошечного тельца, копошащегося на ее животе, куда  его
выложили врачи. К тому же это ощущение совпало с прекращением боли,  что
тоже не могло не радовать. Еще Яне до конца жизни  не  забыть  выражения
лица Ричарда, когда он увидел своего сына и взял его на руки. Яну просто
распирало от гордости, что это она подарила ему ребенка. Ричард даже  не
сразу заметил, что у него распухла правая кисть  руки.  Это  был  первый
ребенок для них обоих.
   Послеродовой период у Яны протекал тоже не  стандартно.  Если  другие
женщины  отдыхали  после  родов,  спали,  то  Яна   впала   в   какое-то
истерическое бодрствование. Она не спала  ни  днем  ни  ночью  несколько
дней. Лежала она в отдельной палате и ревностно следила за ребенком, все
время трогая его за нос, словно он был собакой. Так  Яна  проверяла  его
дыхание и температуру. Она  смотрела  телевизор,  без  особого  аппетита
поглощала  принесенные  ей  гостинцы  и  чувствовала  себя  опустошенной
кошелкой, выполнившей свою главную  функцию.  У  Яны  появилось  чувство
своей ненужности, так как больше от нее уже  ничего  и  не  требовалось.
Ричард появлялся каждый день, осыпая ее подарками и фруктами  и  окружая
заботой, но все  его  внимание  привлекал  крохотный  кулек,  лежащий  в
кроватке. Даже разговаривая с ней, он умудрялся с умилением смотреть  на
сына.
   Забирал Ричард Яну из родильного дома с большим размахом. Он  завалил
медперсонал цветами, а шампанское просто лилось рекой.  Правда,  ребенка
Ричард нести не смог, так как  у  него  с  руки  еще  не  сняли  гипс  -
оказывается, Яна все-таки сломала ему запястье.  Так  и  шли:  Ричард  в
гипсе, Яна, ее самая близкая подруга Ася  и  друг  последней  -  Михаил,
бережно несший младенца  на  руках.  Замыкали  процессию  еще  несколько
хороших знакомых Яны с Ричардом, а также их сослуживцы.
   Домоправительница Ричарда - Агриппина Павловна, женщина очень строгих
моральных правил и непростого характера, относящаяся  к  Ричарду  как  к
сыну, увидев кроху, тут же сдала  все  свои  боевые  позиции.  Агриппина
Павловна далеко не сразу приняла Яну, посчитав, что не с такой  женщиной
она видит своего "мальчика"  у  камина  долгими  зимними  вечерами.  Сын
Ричарда и Яны стал для  нее  долгожданным  и  единственным  внуком,  она
привязалась к нему всей душой.
   Последующие  дни  складывались  в  долгие  месяцы  и  показались  Яне
нескончаемым днем сурка. Кормление, пеленание, прогулка, мытье - и снова
кормление, пеленание..... В этот хоровод изредка вклинивалось  довольное
лицо Ричарда. Это лицо чмокало  Яну  в  щечку,  сюсюкало  над  кроваткой
ребенка и испарялось за дверью, уезжая на  работу.  Для  Яны  прерванная
карусель возобновлялась с новой силой. Яна  не  смогла  кормить  ребенка
своим молоком, потому что оно пропало через неделю после рождения  сына.
Яна смотрела на себя в  зеркало  и  видела  измученное  лицо  с  темными
кругами под тусклыми глазами.  Яне  совсем  стало  не  по  себе,  когда,
случайно увидев себя в зеркале, она  испугалась,  что  у  них  в  гостях
какая-то женщина, а у нее не прибрано в доме. Яна  ощущала  себя  мясом,
прокрученным через мясорубку,  или  сильно  отжатым  и  нерасправленным,
застиранным бельем.
   - Что со мной? - спрашивала она себя. - Ведь были времена,  когда  об
меня можно было зажигать спички, столько во мне кипело энергии!
   Яна выкинула грустные мысли из головы и  принялась  методично  трясти
бутылочку с молочной смесью для сына, которого назвала Вовой.
   В комнату тихо вплыла Агриппина Павловна  в  ситцевой  кофточке  и  в
сарафане бордового цвета из добротной ткани.
   - Вовочка заснул, - сообщила она Яне, присаживаясь в кресло.
   Яна посмотрела на домоправительницу, на ее помолодевшее лицо, румянец
на щеках и ощутила умиротворенность в ее облике. А  еще  совсем  недавно
Агриппина Павловна всерьез готовилась на тот свет, каждый вечер  сообщая
Ричарду с Яной, в чем ее положить в гроб. Возможно, так повлияло на  нее
решение Яны и Ричарда жить вместе. Теперь же она собиралась  отводить  в
школу и встречать ребенка из школы, а то еще, если бог даст,  увидеть  и
его детей.
   "Вот кому моя беременность явно пошла на пользу", - подумала Яна.
   Агриппина Павловна, Яна и Ричард были едины в одном:  они  не  хотели
видеть дома, рядом с ребенком, чужих людей, то есть няней,  гувернанток.
Яна не могла доверить своего сына никому, пусть даже  у  этого  человека
будет семь пядей во лбу  и  знание  десяти  иностранных  языков.  А  вот
Агриппине Павловне Яна доверяла полностью, как себе самой, вернее,  даже
больше, чем себе, так как пока еще ее познания в материнстве были весьма
незначительны. Агриппина Павловна же с решительным видом часто говорила:
   - Я вырастила Ричарда...
   Можно было подумать, что она  вырастила  и  воспитала  тысячу  детей,
имеет  орден  "Мать-героиня"  или  как  минимум   является   Заслуженным
педагогом России. Все эти мысли были Яне ни к чему,  она  была  искренне
благодарна домоправительнице за огромную помощь. У Яны была  своя  мама,
но она жила не в Москве и, хотя могла находиться на заслуженном  отдыхе,
продолжала работать в  Театре  юного  зрителя  актрисой.  Про  себя  она
говорила:
   - Я покину сцену только вперед ногами!
   Правда, когда у мамы Яны появлялись свободные  дни,  она  с  радостью
приезжала в гости к дочери и внуку.
   Агриппина Павловна задумчиво посмотрела на Яну.
   - Прекрати трясти бутылку, ты собьешь масло! Смотрю я на тебя, Яна, и
не знаю, с чего начать серьезный разговор...
   У Яны неприятно защемило сердце: домоправительница Ричарда никогда  в
последнее время не говорила с ней таким деловым, официальным тоном.
   - Что вы хотите сказать?
   - Ты  в  последнее  время  очень  изменилась...  стала  такая  тихая,
домашняя, спокойная... У Яны отлегло от сердца.
   - Да, я изменилась, именно такой вы всегда и хотели меня видеть.
   -  В  том-то  и  дело,  что  результат  не   оправдал   ожиданий,   -
глубокомысленно произнесла Агриппина Павловна.
   - Не поняла... - удивилась Яна.
   - Мне кажется, что ты  потеряла  себя,  стала,  как  бы  это  помягче
выразиться, как тряпка...
   "Ничего себе помягче..." - пронеслось в голове у  Яны,  а  сердце  ее
снова сжалось, так как домоправительница озвучила то,  в  чем  она  сама
себе признаться не могла... или не хотела.
   - У вас изменились отношения с  Ричардом,  -  продолжила  безжалостно
добивать Яну словами, как гвозди  забивала  в  крышку  гроба,  Агриппина
Павловна.
   - Вы не правы, у нас все замечательно.
   - Меня не обманешь, детка, я же все вижу. Вы что-то растеряли...
   - Мы приобрели ребенка! - возмутилась Яна.
   - Это - несомненно! Ричард стал счастливейшим из отцов - это  истина!
Но вы отдаляетесь друг от друга!  Ты  не  следишь  за  собой,  -  выдала
Агриппина Павловна, осматривая Яну, - похудела...
   - А что я могу сделать?
   - Ты мне напоминаешь людей после блокады Ленинграда, которых вывозили
на лечение в санаторий, где работала моя мама, а я  была  еще  ребенком.
Сорок четвертый размер - это не размер для твоего роста, а твое  тело  -
это не тело, а флагшток для флага!
   Яна насупилась, а домоправительница продолжила:
   - Да и Ричард не прав, полностью переключив свое внимание на ребенка.
Никуда не ходите  вместе...  где  он  пропадает  вечерами?  -  задумчиво
произнесла Агриппина Павловна, глядя в потолок.
   - Что значит - где? На работе! - заступилась за Дика Яна.
   - Почему вы не распишетесь? - вдруг перевела разговор на другую  тему
домоправительница.
   - Да как-то... ни к чему... было...
   - Ты должна была быть хитрее его и подстраховаться. Сидишь здесь даже
не как жена, а как... прости господи, сожительница! Сейчас ты имеешь  от
него ребенка и должна потребовать от Дика  официального  склеивания,  то
есть сцепления, тьфу, скрепления отношений.
   Яна сидела, как громом пораженная, смотря в зеркало на  темные  круги
под глазами, которые  не  мог  замаскировать  ни  один  тональный  крем.
Агриппина  Павловна  вопросительно  смотрела  на  нее,  видимо,   ожидая
какой-нибудь ее реакции.
   - Не... я первая не смогу ему ничего сказать... -  проблеяла  Яна  не
своим голосом.
   - Вот черт! - впервые в жизни выругалась домоправительница.  -  Я  же
говорю, потеряла ты себя! Раньше ты бы в бараний рог  его  свернула,  но
привела бы Ричарда в загс сегодня же, если  бы  захотела!  Раньше,  если
что-то  втемяшивалось  тебе  в  голову,  все,   считай,   пропало!   Все
перевернешь, но своего добьешься! Ричарда-то измором  взяла,  но  своего
добилась - влюбился в тебя без памяти мой бедный мальчик! А сейчас...
   Агриппина Павловна окинула скептическим  взглядом  скрюченную  фигуру
Яны и покачала головой. Яна сжалась под ее взглядом еще больше, подтянув
к себе худые коленки.
   - Тебе надо взбодриться, вернуть свой задор!
   - Как?
   -  Не  знаю  как,  но  надо!  Займись  чем-нибудь.   Дела   в   твоей
стоматологической клинике "Белоснежка" идут  хорошо  и  гладко,  поэтому
тебя вряд ли  взбодрит  бухгалтерская  работа...  -  Агриппина  Павловна
нервно отстукивала домашним тапком по паркету из бука.
   Яну тронула такая забота о ней и их с Ричардом отношениях.
   - Походи по клубам, по ресторанам, познакомься с  интересными  новыми
людьми. Почаще заезжай к Ричарду на работу, не  давай  ему  сорваться  с
крючка. Мужчин необходимо контролировать и периодически  встряхивать.  В
конце концов, заставь его немного поревновать себя, позволь себе  легкий
флирт. Пусть он не думает, что если ты родила  ребенка,  уже  никуда  не
денешься от него. А за сыночка не беспокойся, можешь полностью  на  меня
положиться. Ты еще молодая, живите с Ричардом полной  жизнью,  а  мне  в
радость посидеть с маленьким. А  ты  с  внуками  насидишься  еще,  когда
придет твое время.

Глава 2

   После неприятного для Яны, но нужного ей же  разговора  она  пыталась
"взбодриться",  следуя  терминологии  Агриппины  Павловны,  таскаясь  по
ресторанам и ночным клубам, согласно полученной рекомендации. Вид у  нее
был отрешенный от действительности.  Никакой  подпитки  энергии  она  не
получила, напившись с непривычки до бесчувствия в ресторане  и  уснув  в
ночном клубе под громкую и ритмичную музыку. Ричард  не  спрашивал  Яну,
где она пропадала вечерами, что очень  настораживало  ее,  так  как  она
знала его ревнивый характер. Он продолжал излучать добродушие и  радость
по вечерам и проводить весь день на работе. Один  раз  Яна  собралась  с
духом, надела свое лучшее  платье  золотистого  цвета,  так  нравившееся
Ричарду,  покрыла  лаком  оставшиеся  волосы,  нанесла  на  лицо  боевой
раскрас, явно переборщив с тенями, так как давно  не  практиковалась,  и
поехала к нему на работу. Когда  Яна  подъехала  к  торговому  центру  с
рестораном, владельцем которого являлся Ричард,  начался  дождь,  быстро
перешедший в первую майскую грозу. Яна выгрузилась из такси, как  всегда
без зонта, когда он был нужен, и  осталась  стоять  столбом  с  открытым
ртом, так как увидела своего суженого в рубашке цвета  морской  волны  и
темных брюках, под черным зонтиком. Но поразила ее не одежда Ричарда,  а
то, как он, элегантно подав руку, усаживал в свой "Мерседес"  фигуристую
женщину с густыми русыми волосами. Потом он закрыл дверцу машины,  легко
обежал машину, сложил зонтик и уселся на место водителя. Все-таки  вода,
лившая с потемневшего неба стеной, успела намочить  его  темные  волосы,
которые сразу завились в очаровательные колечки, и прилепить  рубашку  к
его спортивному торсу.
   "Мерседес"  с  тонированными  стеклами  плавно  проехал   мимо   Яны.
Золотистое платье как тряпка повисло на ней,  косметика  щедро  украсила
все лицо  Яны  в  сине-зеленый  цвет,  волосы,  сильно  покрытые  лаком,
примялись и стали напоминать металлический козырек  от  дождя  на  крыше
дома. Ливень нещадно хлестал по лицу Яны, вода смешивалась со слезами  и
общим потоком уносилась по асфальту в систему водостоков. Раньше бы  Яна
рванула за машиной, вцепивш