,  у
покосившегося забора с  облупившейся  краской.  Яна  решительно  открыла
калитку, прошла по заросшей травой тропе и громко постучала в дверь.
   Прошло много времени, прежде чем в глубине дома послышались шаркающие
шаги. Открылась  дверь.  Яна  не  сразу  узнала  в  старце  с  унылым  и
морщинистым лицом, с  безвольно  опущенными  плечами  и  тусклым  взором
высокого, статного блондина с яркими синими глазами, каким  он  был  еще
совсем недавно.
   - Яна? - безучастно спросил Борис, щурясь  на  дневной  свет,  словно
крот, случайно оказавшийся на поверхности  земли  в  солнечный  день.  -
Заходи.., если не  боишься,  -  усмехнулся  муж  Аси  и,  развернувшись,
поплелся назад по темному коридору.
   Яна смело шагнула за ним во мрак помещения.
   Борис  проволочил  ноги  на  веранду,  выходящую  окнами  на  старый,
неухоженный яблоневый сад, и  плюхнулся  на  жесткую  табуретку.  Яна  с
ужасом осмотрела заваленную пустыми бутылками из-под  водки  веранду  и,
смахнув картофельные  очистки,  пристроилась  на  краешке  стола.  Борис
невидящими, какими-то  водянистыми,  словно  тоже  разбавленными  водкой
глазами смотрел перед собой.
   Перед ним на столе стояла наполовину  опустошенная  бутылка  водки  и
лежала краюха черного хлеба.
   - Я не знала, что у тебя  запой,  -  начала  разговор  Яна,  так  как
поняла, что сам хозяин не настроен на радушный прием.
   - Ты многого обо мне не знала...
   - Чего ты добиваешься тем, что сидишь  в  этой  берлоге  и  заливаешь
глотку спиртным?
   - Совсем недавно я добился всего, о чем не смел  и  мечтать.  У  меня
была красавица жена, родилась  дочка..,  была  работа,  уважение  людей,
коллег, друзей.
   - И было прошлое, - вставила Яна.
   Борис поморщился, словно его ударили.
   - Прошлое.., которое я всеми силами хотел забыть. Да, я и  двое  моих
друзей изнасиловали девчонку. Мы были пьяные и  не  соображали,  что  мы
делаем.  Потом,  протрезвев,  мы,  конечно,  испугались,  но  было   уже
поздно... Мы решили, что она на нас не заявит, так и произошло...
   - Вы тогда сломали ей что-то в душе, в психике...
   Борис опустил голову.
   - Теперь-то я это понимаю. После стольких лет  она  все  же  отыскала
каждого из нас и отомстила, ничего не забыв.
   - Вряд ли женщина может такое забыть...
   - Мы ведь после того случая с Щавелевым и Николаем почти не общались,
чтобы лишний раз не напоминать друг  другу  о  том  кошмарном  поступке.
Когда Щавелев позвонил мне и сообщил, что Николай убит Настей, а  теперь
она шантажирует и его, я испугался. Когда она вышла  и  на  меня,  я  от
ужаса потерял голову. Настя появлялась у нас дома, прикидывалась  бедной
и любящей сестрой, а сама все время зорко наблюдала за мной.
   Уже тогда я понял, что пропал. По иронии судьбы я жил с сестрой  той,
кого пытался забыть всю жизнь. Настя чувствовала, что творилось  у  меня
на душе, и издевалась еще больше, нет ничего хуже,  чем  психологическое
давление. Я был готов на все, лишь бы Ася  ничего  не  узнала,  иначе  я
потерял бы ее навсегда. Настя вызывала меня на свидания записками, а при
встречах отказывалась от денег и  смеялась  мне  в  лицо.  Я  становился
неврастеником, все время болезненно всматривался в лицо жены, гадая, она
уже знает или еще нет? Когда Щавелев исчез, я начал скрываться у друзей,
Асе говорил, что езжу в командировки. Я  не  набрался  смелости  все  ей
объяснить, я всегда был трусом и, видимо, уже не смогу пересилить  себя.
Тогда тоже издевался над Настей последним...
   Борис закрыл лицо руками и принялся раскачиваться на стуле. Где-то  в
глубине души Яны шевельнулась жалость к этому человеку, который сам себя
загнал в угол.
   - В любом случае, Боря, ты не должен так распускаться.
   - Я не могу забыть выражение глаз Аси, когда она  смотрела  на  меня,
все узнав. В них было столько боли, презрения и.., безразличия.  Она  не
кричала, не выясняла отношения, она просто попросила освободить ее и  ее
дочь от моего присутствия навсегда. Я собрал вещи и уехал сюда, на дачу,
квартиру я оставил дочке. Не знаешь, как Ася назвала ее?
   - Ксенией.
   - Ксюша... Господи, она вырастет с ненавистью к отцу-преступнику!
   - Ася  не  станет  ломать  психику  ребенка  такими  откровениями,  -
заверила его Яна.
   - Да, она предпочтет рассказать дочке, что ее отец героически  погиб,
- прошептал Борис, и слезы полились из его потухших  глаз  по  небритым,
осунувшимся щекам.
   - Почему я должен расплачиваться всю жизнь за один проступок?!
   - Смотря какой проступок, - глубокомысленно изрекла Яна, - есть вещи,
которые не прощают всю жизнь...
   - Я ведь потерял Асю? - тихо спросил Борис, умоляюще  всматриваясь  в
лицо Яны.
   Яна покачала головой.
   - Ничем не могу помочь. Я хорошо знаю свою подругу, тебе лучше забыть
о ней навсегда. Не грей в себе  никаких  надежд,  Ася  любит  сильных  и
порядочных мужчин, ты таким не был никогда.
   - Почему я не погиб, как Николай и Щавелев? Мне незачем больше  жить,
я не вижу смысла в своем существовании, - горько сказал Борис.
   Яна встала, последний раз посмотрела на склоненную  голову  Бориса  и
приняла решение все-таки сказать то, ради чего она и приехала сюда.
   - Напрасно ты плачешь. Судьба к тебе очень благосклонна,  Боря.  Ведь
ты не умер при отравлении. А сейчас ты вообще не имеешь морального права
умирать. Когда-то давно ты с твоими дружками изнасиловали девчонку.  Эта
девчонка через девять месяцев родила мальчика. Все последующие  годы,  а
прошло девять лет, этот ребенок  отвечал  за  твою  ошибку,  страдая  от
ненависти  психически  нездоровой  матери.  Ему   требуется   помощь   и
медицинская, и психологическая, он не знает, что такое  любовь  близкого
человека.., и эту любовь ему дашь ты. Не знаю, что  случилось  с  Настей
перед смертью, возможно, она хотела  еще  больше  ранить  тебя,  но  она
отдала мне  документ,  подтверждающий  то,  что  именно  ты  отец  этого
мальчика. Она у всех вас троих без вашего ведома взяла волосы на  анализ
для установления отцовства. Ты потерял жену с дочкой, но ты не один,  ты
приобрел сына, которому очень нужен,  поверь  мне.  Забирай  ребенка,  и
уезжайте жить в другой город, где вы вдвоем начнете новую жизнь.
   Яна оставила адрес санатория,  где  находился  Вася,  и  вышла,  тихо
закрыв за собой дверь. То, что она увидела в глазах Бориса после  своего
признания, обрадовало и успокоило ее, так как  она  увидела  то,  что  и
хотела увидеть.

ЭПИЛОГ

   Ася накормила девочек,  уложила  их  спать  и  отправилась  в  ванную
стирать пеленки, когда услышала звонок во входную дверь.
   Да, именно девочек. В один прекрасный день Ася поехала в роддом,  где
уже не в  "инкубаторе"  лежала  маленькая,  темноволосая  девочка,  дочь
Насти. Девочка ожидала  переправки  в  Дом  малютки.  Ася  поговорила  с
главным врачом роддома и оформила  удочерение  этого  ребенка.  В  конце
концов, она была ее двоюродной тетей.
   -  Молока  хватит  на  двоих...  -  вспомнила  она  свои  оказавшиеся
пророческими слова.
   Яна и Ричард поддержали  ее  в  таком  трудном  решении  и  пообещали
оказывать всяческую помощь.
   Открыв дверь, Ася  увидела  Михаила,  которого  навещала  в  качестве
адвоката в тюрьме. Он улыбался ей искренней и открытой улыбкой.
   - Привет, адвокат!
   - Здравствуйте... - несколько растерялась Ася.
   - Я имел наглость взять твой адрес у Ричарда  Тимуровича.  Вижу,  что
работа с детьми более хлопотная, чем защита преступников?
   - Это  точно,  -  улыбнулась  Ася,  поправляя  выбившуюся  прядь  под
шпильку.
   - Тогда, возможно, найдется применение двум рукам,  соскучившимся  по
работе?  Руки  не  боятся  ни  стирки,  ни  глажки,  ни  кормлений,   ни
пеленаний...
   Михаил вошел в квартиру и  направился  за  Асей  на  кухню,  где  она
показала на раковину с горой грязной посуды. Михаил  безропотно  засучил
рукава и принялся мыть тарелки, говоря Асе через плечо:
   - Я буду помогать тебе по мере сил, а с понедельника  меня  берут  на
высокооплачиваемую  работу  в  одну  фирму  переводчиком,  по  протекции
Ричарда Тимуровича, но вечерами я свободен...
   Ася тихо вошла в обустроенную неудержимой  фантазией  Яны  детскую  и
посмотрела на две мирно спящие маленькие головки - темную и светлую. Она
подошла к окну. Совсем недавно она так  же  стояла  у  окна  в  ожидании
ребенка, полная тревоги и забот, а такое  впечатление,  что  с  тех  пор
прошла вечность. За окном простирался все тот же парк, с визгом носились
все те же дети. Но  летний  пейзаж  кардинально  отличался  от  зимнего.
Красивый, белый, пушистый, все покрывающий и  маскирующий  снег  растаял
безвозвратно. Казавшиеся голыми, уродливыми чудовищами  деревья  оделись
пышной, зеленой листвой, с которой играл ветер.
   Несмотря на присутствие двоих детей и отсутствие мужа,  на  душе  Аси
царили спокойствие, умиротворенность, уверенность в завтрашнем дне,  как
никогда раньше.

***

   - Куда мы едем? - недоумевал Ричард, недавно вышедший из  больницы  и
еще не совсем отошедший от пулевого ранения.
   - Мне надо, - в  который  раз  упрямо  повторяла  Яна,  указывая  ему
дорогу, ведущую к жрице любовной магии Дарине.
   Она все время накручивала и убеждала себя в том, что  она  не  сможет
спокойно жить, если не поговорит  с  ясновидящей.  Ведь  с  параличом  и
умственной отсталостью в больнице сейчас должен был лежать Ричард, и это
обстоятельство  не  могло  не  беспокоить   Яну.   Она   покосилась   на
сосредоточенный смуглый профиль.
   - Что ты так смотришь на меня, словно я привидение? - поинтересовался
Ричард.
   - Тебе лучше не знать, - загадочно ответила Яна,  -  останови  вон  у
того дома и подожди в машине, я скоро вернусь.
   Яна рысцой пробежала к крыльцу избы ясновидящей и  свободно  вошла  в
прохладный коридор, так как дверь этого  дома  никогда  не  закрывалась,
дабы любой страждущий мог в любое время суток получить мощную  поддержку
духа Дарины. Яна прокричала, чтобы к  ней  вышел  кто-нибудь,  прошла  в
знакомую, совсем не изменившуюся комнату  и  сразу  же  заметила  жрицу,
мирно посапывающую на диване.  Яна  прокашлялась,  Дарина  вздрогнула  и
открыла глаза.
   - Кто здесь?
   - Извините, но я уже была у вас... - начала Яна, - вы помните меня?
   - Помню, я пока еще в своем уме. Ты хотела  вернуть  любимого.  Зачем
пришла, ведь вернула?
   - Я собственно.., это.., с жалобой... - набралась наглости Яна.
   - С жалобой? - густо накрашенные глаза Ларины округлились.
   - Понимаете... -  продолжала  мяться  Яна,  не  зная,  как  правильно
сформулировать все то, что наболело у нее на душе.
   - Приворот не сработал?! - строго оборвала ее ясновидящая.
   -  Сработал!  Еще  как!  -  горячо  заверила  ее  Яна.  -  Человек  в
больнице.., второй месяц...
   - Ты кого им опоила? - строго  спросила  Дарина.  -  Зелье  действует
только на привораживаемого, о котором ты думала у меня.
   - А, вот в чем дело! - обрадовалась Яна. - А я-то все думаю, что  это
ему так плохо стало? Вообще-то, я не в обиде! Своим зельем вы мне  жизнь
спасли!
   Дарина вздохнула.
   - Вижу след от раны на твоей любопытной шее, след роковой любви, вижу
семя любви, которое не образумит тебя...
   - Что? - не поняла Яна.
   -  Через  восемь  месяцев  поймешь...   -   снисходительно   пояснила
ясновидящая, - а теперь ступай с миром. Ведь не любимый же в больнице?
   С ним же ничего страшного не случилось? - привела последний  аргумент
в свою защиту Дарина, закуривая "Яву".
   - Точно! - радостно согласилась Яна и, раскланявшись,  попятилась  на
выход, совсем растеряв свой боевой настрой под строгим взглядом жрицы.
   Когда Яна вышла на крыльцо, что-то заставило ее  приподнять  знакомую
доску и заглянуть внутрь двора. Ричард с удивлением  наблюдал,  как  его
любимая, стоя чуть ли не на четвереньках, подглядывает в чужой двор.
   Яна увидела, как резко распахнулась  задняя  дверь  и  во  двор  дома
вылетела Дарина. Она подбоченилась, встала посередине и заголосила:
   - Маня!! Манька, иди сюда!
   Из сарайчика, расположенного неподалеку от  дома,  вылезла  заспанная
женщина в мятом ситцевом  платье  в  большой  подсолнух,  с  недовольным
выражением лица. В прошлый раз  Яна  видела  ее  сидящей  на  лавочке  и
лузгающей семечки.  Сейчас,  глядя  на  раскрасневшееся  от  гнева  лицо
Дарины, она заметила между ними сходство.
   - Что ты орешь как резаная? Не дашь отдохнуть.., вчера столько грядок
прополола!
   - Ты опять вместо моего любовного зелья отраву крысиную насыпала?!
   - Может, и перепутала! - с вызовом ответила  Маня.  -  Заставила  всю
кладовку своими склянками!! Кому все это надо?!
   - Благодаря  этим  склянкам  ты  ветчину  ешь  круглый  год,  дорогая
сестричка, и в Турции на пляже народ  пугаешь  своим  нижним  бельем!  -
ехидно ответила жрица, надвигаясь на Маню.
   Яна недосмотрела конец этого захватывающего зрелища, так как ее  лица
коснулось что-то влажное и холодное. Яна  отпрянула,  на  нее  с  тоской
смотрела знакомая лохматая морда дворового пса, пес словно  говорил  ей:
"Видишь, в каких условиях мне приходится жить?"
   Яна поспешила ретироваться. Ей не понравилось  словосочетание  "опять
насыпала?".  Настораживало  слово  "опять".  Выходит,   вместо   любимых
привораживаемых  женщины  получали...  Яна  вспомнила  лицо  Андрона  со
стеклянным взглядом и содрогнулась.
   - Будем считать, что все заканчивалось не так трагично...
   Ричард, живой  и  невредимый,  открыл  ей  дверцу  машины  и  засыпал
вопросами:
   - Решила все свои дела? Чей это дом? Что ты там делала?
   - Я не знаю, что с нами будет дальше, но я обещаю тебе, что я никогда
в жизни не обращусь к гадалкам, колдунам и магам! - твердо  сказала  Яна
под недоуменным взглядом Дика.
   - А что, уже обращалась? - поинтересовался он.
   - Тебе это лучше не знать, - повторила свою загадочную  фразу  Яна  и
добавила:
   - Едем домой!
   Яна задумалась о словах ясновидящей, сообщающих ей о семени во чреве.
   "А что, если это правда? Будет ли он рад стать  отцом?  -  размышляла
Яна, косясь на родной красивый профиль со шрамом. - Хотя  откуда  Дарине
знать?"
   Внезапно на повороте Яну затошнило.  Вспомнились  ей  и  ее  утренние
недомогания в последнее время, которые  она  с  легкостью  списывала  на
нервное переутомление. Она больше не сомневалась, что Дарина права.
   "Сказать Ричарду сейчас или потом?" -  стала  решать  Яна,  борясь  с
приступом дурноты, и, как всегда, приняла неверное решение.
   "Мерседес" вздрогнул, резко вильнул  в  сторону,  дернулся  и  плавно
съехал в кювет, сдавливая целующихся Яну и Ричарда сработавшей  подушкой
безопасности.