емя меняются.  Приведу
пример:
   Спрашиваю у Яны Карловны:
   - Вам кофе с сахаром или без?
   Нравоучительным тоном отвечает:
   - Кофе может быть только сваренным в турке, свеженамолотым, черным  и
без сахара.
   Покупаю кофейные зерна,  мелю,  варю  в  турке  и  подаю  начальнице.
Смотрит на меня голубыми невинными глазами и строго спрашивает:
   - А где сахар и сливки?
   Послушно иду в магазин за сливками и сахаром. В который раз подаю  ей
кофе по-новому, со сливками и сахаром. Яна с удивлением смотрит на  меня
и заявляет:
   - Кофе - это яд! Я пью только чай, а если и пью кофе, то растворимый!
   Так что заметить какую-либо логику в ее поведении не удается  никому,
даже тому растерянному, нервному мужчине со  шрамом,  про  которого  она
заявила, что умрет с ним в один день от большой любви! Несчастный малый!
Хотя, так ему и надо, псих ненормальный!"
   Ричард не выдержал и рассмеялся.
   - А Щавелев был наблюдательный тип,  это  означает,  что  в  дневнике
может быть какая-то ценная информация.
   Он принялся листать страницы дальше. Его заинтересовала одна  запись:
"К. К, опять в моей жизни! Это - конец!"
   Кто такой или кто такая эта К.  К.,  расшифровано  не  было.  Щавелев
подробно описывал все дни своей жизни,  кроме  двух:  второго  апреля  и
тринадцатого апреля, там было написано только по  одной  фразе:  "Спаси,
господи!"
   Ричарда это тоже очень заинтересовало, он заметил, что через три  дня
у Щавелева снова было написано: "Спаси, господи".
   "Что он помечает? - задумался Ричард. - Дни наркотических  ломок?  Но
как он может предвидеть, что с ним будет через три дня?"
   Ричард изучал ежедневник до  рассвета,  больше  не  обнаружив  ничего
интересного.

Глава 23

   Рано утром Яна приехала в "Белоснежку", приняла двух  детей,  которые
плакали и капризничали, и села за проверку документации. К ней в кабинет
бесшумно вошла Юлия Антоновна с испуганным лицом и дрожащими на  подносе
чашечками.
   - Яночка, к тебе милиция!
   - Пусть проходят, видимо, появилась информация в деле об отравлении в
ресторане.
   - Капитан Серов, - сурово представился страж  порядка,  -  вы  знаете
Алисова Ричарда Тимуровича?
   Яна удивилась, и сердце ее тревожно забилось.
   - Знаю, а что случилось?
   - Вы не знаете, где он был вчера вечером?  -  поинтересовался  Серов,
присаживаясь на стул.
   - Видите ли, - замялась Яна, - мы уже некоторое время живем врозь.
   - Это его вещь? - спросил Серов и протянул Яне через стол часы.
   Яна взяла золотые часы Ричарда и внутренне содрогнулась.  Она  знала,
что Ричард не снимал эти часы с тех пор, как она подарила  ему  их.  Яна
еле слышно произнесла:
   - Почему вы задаете такие глупые вопросы?
   Вы же умеете читать! Там на обратной стороне гравировка: "Время идет,
любовь бессмертна! Ричарду Алисову от Яны Цветковой". Он потерял их? - с
надеждой в голосе спросила Яна.
   Капитан Серов откашлялся.
   - Боюсь, Яна Карловна, у меня плохие новости для вас. Часы  эти  были
обнаружены сегодня утром сотрудниками милиции у трупа, то есть скелета.
   У  Яны  все  поплыло  перед  глазами  и  заложило  в  ушах.   Воздуха
катастрофически не хватало,  словно  кто-то  сдавил  ее  подушками.  Она
потянулась к графину, стоявшему на столе, налила воды в стакан и  залпом
осушила его.
   - Скелета? Да я недавно видела его  живым  и  невредимым!  Вы  что-то
путаете, я немедленно должна его увидеть!
   - Боюсь, это невозможно, вряд ли вы по костям сможете его опознать.
   Яна широко открытыми глазами смотрела перед собой.
   - Что с ним сделали?
   - Его съели пираньи в бассейне, - ответил Серов, отводя взгляд.
   - В бассейне? Пираньи? - безжизненным  голосом  переспросила  Яна.  -
Ничего более нелепого я не слышала за всю жизнь! Можно  посмотреть  ваше
удостоверение? - попросила она милиционера, подозревая,  что  перед  ней
сумасшедший, сбежавший из больницы.
   Серов  показал  свои  документы  и  продолжил  свой  печально-нелепый
рассказ:
   - Так все и было. Утром его скелет обнаружил сторож  бассейна,  рядом
лежали эти часы, больше не было обнаружено ни документов,  ни  паспорта.
Пираньи к тому времени тоже умерли от плохих условий содержания,  редкий
вид, как сказали вызванные биологи.
   - О чем вы говорите?! - воскликнула Яна. - Погиб  человек  всей  моей
жизни, а вы сожалеете об этих тварях!
   - Я хотел у вас узнать,  кто  мог  желать  Ричарду  Тимуровичу  такой
ужасной смерти?
   - Я сейчас не в состоянии ни о чем думать и тем более говорить.
   Яна, как сомнамбула, встала и пошла мимо капитана на улицу, где ее  и
вырвало. В уме не укладывалось, что Ричарда больше  нет.  Яна  брела  по
улицам города, ничего не видя и не чувствуя.
   "Я не верю! - кружилось у нее в голове. - И не поверю никогда в жизни
в этот нелепый кошмар".
   Последующие двое суток Яна пролежала без еды и воды на квартире Аси.
   Ася приехала сразу, как только узнала о несчастье, и тщетно  пыталась
помочь подруге. Та ни на что не реагировала, губы  ее  пересохли,  глаза
запали от  обезвоживания,  нос  заострился.  Пока  Яна  молча  лежала  и
смотрела в одну  точку,  сжимая  в  холодных  руках  часы  Ричарда,  Ася
хлопотала по хозяйству, пыталась поразить подругу кулинарными изысками и
заставить ее поесть, но все ее попытки остались тщетны.
   Яна только теперь поняла, как глупы были все ее сомнения и злость  на
Ричарда. Да лучше бы он завел себе гарем, лишь бы оставался жив.  Только
смерть отнимает последнюю надежду, только она.
   Яна так сильно любила Ричарда, что, казалось, жизнь медленно вытекала
и из нее тоже вместе со слезами.
   На третьи сутки Ася присела рядом с Яной и сказала  подруге,  лежащей
без движения в полутемной комнате:
   - Сегодня будут хоронить Ричарда. Ты не пойдешь?
   Яна медленно приподнялась на кровати, словно тень.
   - Я пойду одна.
   - Нет, я тебя не оставлю! Пойдем вместе!
   - Я пойду одна! - резко повторила Яна.  -  Тебе,  беременной,  нечего
делать на кладбище. Подумай о ребенке! Спасибо тебе за все, что  ты  для
меня делала.
   - Ричард Тимурович был и моим преподавателем, - попыталась  возразить
Ася, уже понимая, что Яну не переубедить.
   - Ричард бы сказал то же  самое,  что  и  я,  -  ответила  подруга  и
зарыдала. - Ася, прошу тебя, уходи! Со мной все будет хорошо!
   Ася, вытирая слезы, собралась  и  ушла.  Яна  с  минуту  посидела  на
кровати, свесив ноги, пытаясь унять головокружение.  Потом  она  сделала
усилие и  встала,  покачиваясь.  Придя  в  себя,  Яна,  держась  за  все
попадающиеся на пути вещи, благо их было предостаточно, пошла в  ванную.
Там Яна приняла душ и надела приготовленное для нее Асей черное  платье.
Яна ужаснулась тому, что за два дня она похудела килограмм на восемь,  и
платье на ней сейчас висело как на вешалке.
   - Вот лучший способ для похудания, который и врагу  не  пожелаешь,  -
стресс и голод.
   Стянув  нерасчесанные  волосы  на  затылке  в  хвост,  Яна   медленно
двинулась к входной двери.
   Взяв черную сумку, показавшуюся ей гирей, Яна  услышала,  как  кто-то
дергает дверную ручку и скребет по замку.
   "Тетя Ася вернулась, - недовольно подумала Яна, - все-таки не  смогла
уйти, все эти дни меня не оставляла  одну,  думала,  что  жизнь  покончу
самоубийством".
   Она  подошла  к  двери,  двумя  трясущимися,   обессиленными   руками
повернула замок, который всегда очень  легко  открывался,  и  распахнула
дверь. На пороге стоял  небритый,  воровато  оглядывающийся  Ричард.  Он
толкнул ее внутрь и успел вовремя подхватить Яну за талию, потому что ее
снесло бы с ног легкое дуновение ветерка, не то что ощутимый толчок.
   - Янка, привет! Я попал в такую передрягу! - сказал Ричард,  округляя
глаза. - Видимо, заразился от тебя способностью попадать в  неприятности
и различные переделки! Долго ты у меня на руках висеть будешь? - спросил
он и ослабил хватку.
   Яна, словно была беспозвоночным существом, соскользнула  на  пуфик  в
прихожей и умиротворенно сложила руки  на  коленях.  Ричард  же  трусцой
помчался на кухню, бросив на ходу:
   - Я поем чего-нибудь? Ой, да ты молодец! Здесь столько еды! Иди сюда,
вместе перекусим! Я тебе расскажу, в какое неприятное положение я попал!
   "Еще бы, опаздывать на собственные похороны, куда уж  неприятнее",  -
пронеслось в голове у безучастно сидящей Яны.
   Ричард принялся  методично  хлопать  дверцами  шкафов,  холодильника,
микроволновой печи и греметь посудой. Когда Яна  вползла  на  кухню,  он
сидел за столом и жизнерадостно уплетал бутерброд с сыром и ветчиной. На
столе приветливо  исходила  паром  пиала  с  чаем.  Ричард  с  интересом
посмотрел на Яну и сказал с набитым ртом:
   - Ты как-то неважно выглядишь. Что-то произошло? Я и домой не  пошел,
там Агриппина Павловна, видимо,  устроила  поминки  по  какой-нибудь  из
своих многочисленных подруг или знакомых.
   Около дома траурные венки, а сама Агриппина, такая опечаленная, сидит
на лавочке и плачет.
   Еще я заметил во дворе милицию. Они хоть и в штатском были,  но  я-то
сотрудников следственных органов за версту чую! А мне сейчас с  милицией
никак встречаться нельзя, вот я и подумал: зачем  я  пойду  в  дом?  Еще
больше расстраивать Агриппину Павловну и нарываться на неприятности?
   "Да,  -  задумалась  Яна,  -  навел  бы  он  шороха,  появившись   на
собственных поминках". Она внимательно оглядела  так  называемый  скелет
Ричарда.
   - Что  ты  так  на  меня  странно  смотришь?  -  всполошился  Ричард,
откусывая  сразу  пол-яблока.  -  И  вид  у  тебя  горем   убитый.   Что
происходит?
   Яна набрала полный рот чая и плюнула ему в лицо,  про  себя  отметив,
что это последний, третий раз, осталось только напоить зельем,  и  тогда
страшная любовная магия приворожит Ричарда на веки вечные, как и обещала
Дарина.
   - Что ты делаешь? - возмутился Ричард. - И вообще, что  за  манера  у
тебя в последнее время плевать на человека?!
   - Это у меня плохие  манеры?!  -  взорвалась  Яна  тонким,  визгливым
голосом, который как будто тоже похудел за эти дни. - А у тебя,  значит,
в порядке вещей доводить любящих  людей  до  сумасшествия?!  Видите  ли,
поминки у него в доме!
   А ты знаешь, по кому?! Сейчас я должна быть на кладбище - прощаться с
тобой!! А ты тут сидишь без единого трупного пятнышка и уничтожаешь  мою
ветчину!!
   Ричард закашлялся, подавившись яблоком.
   Яна шарахнула его рукой По спине и  от  силы  отдачи  отлетела  бы  в
противоположный конец кухни, если бы Ричард ее не схватил  и  не  усадил
обратно на табуретку.
   Еще немного покричав, Яна успокоилась и рассказала ему  все  то,  что
узнала от следователя.
   Яна поведала ему о том, что опознали скелет по именным часам, так как
других документов, устанавливающих личность,  у  скелета  обнаружено  не
было.
   Ричард хлопнул себя по лбу и, в свою очередь,  подробно  поведал  Яне
все, во что он оказался впутанным, подытожив:
   - Так что этот скелет на дне бассейна не я, но ты не  переживай,  это
все равно твой знакомый.
   Яна поморщилась.
   - Что за мания у тебя считать, что любой труп, будь он обгоревший или
обглоданный пираньями, обязательно приходится мне знакомым?!
   - Ну, уж извини! - пожал плечами  Ричард.  -  Смотри  сама,  вот  его
паспорт.
   - Щавелев Олег Андреевич. Щавелев?! - вскричала Яна, чуть не  упав  с
табуретки. - Не может быть! Хотя я  два  дня  не  была  в  "Белоснежке",
вполне возможно, что он не вышел на работу,  а  девочки  не  стали  меня
беспокоить по такому пустяку в такой трагический момент жизни.
   - Да, - серьезно согласился Ричард, - судя по состоянию, в котором  я
его видел последний раз, на работу он вряд ли смог бы прийти.
   - Маньяк!
   - Истеричка!
   - А зачем ты взял его документы? - поинтересовалась Яна.
   - В том-то все и дело, я был настолько  потрясен  увиденным,  что  не
успел хорошо все обдумать.
   Я сунул паспорт в карман и поехал к Щавелеву домой.
   - Домой? - переспросила Яна, подумав, что ослышалась.
   - Да, сейчас расскажу, то есть я взял у него и ключи от дома. Когда я
понял, что унес с места  преступления  важнейшие  улики,  что  следствие
обязательно поинтересуется, что я делал у убитого в квартире,  было  уже
поздно, я осознал, что крепко влип. Потом я  вспомнил,  что  ссорился  с
Щавелевым на глазах у всей твоей клиники, следовательно,  решат,  что  у
меня был мотив убить его, что я  плавал  с  ним  вдвоем  в  бассейне,  а
следовательно, была и возможность прикончить его. Все эти мысли посетили
мою голову уже после содеянного,  я  поехал  назад  к  бассейну  вернуть
паспорт и ключи, но  опоздал.  Кругом  уже  мигали  милицейские  машины,
территория  была  оцеплена,  никого  близко  не  подпускали.  Но   я   и
предположить не мог, что решат, что погибший - это я, я был уверен,  что
буду первым подозреваемым, и затаился.
   Двое суток думал, что делать. Так и не придумал.
   Не знаю, как вернуть паспорт, ключи и доказать,  что  это  не  я  его
убил. Вот с чем я и пришел к тебе.
   У Яны ни одной мысли в голове не было, видимо,  мозги  атрофировались
во время ее голодовки. Но, глубоко задумавшись, она все  же  нашла  одну
дельную мысль:
   - Я думаю, чтобы доказать твою невиновность,  надо  найти  настоящего
убийцу.
   - Это истина! - согласился Ричард.
   - Ты нашел в квартире Щавелева хоть какую-нибудь зацепку?  -  Сладкий
чай возвращал ум Яны в состояние боевой готовности.
   Ричард рассказал ей о ежедневнике хирурга, умолчав о данной ей  самой
характеристике, о датах, где была написана странная фраза, и добавил:
   - Кстати, на сегодняшний день в его расписании опять написаны  слова:
"Спаси, господи", но ему это уже не пригодится.
   Яна обхватила голову руками и задумалась, потом встала и сверилась со
своими записями.
   - Странно, это не личное, те два дня и сегодня  тоже  он  должен  был
быть на работе.
   Внезапно что-то яркое, до сих пор спрятанное в подсознании, вырвалось
наружу, и Яна кинулась к телефону, набрав номер "Белоснежки".
   - Вика?! Викочка!! Посмотри, пожалуйста, кто был записан  к  Щавелеву
на прием второго апреля  и  тринадцатого  апреля?  Прямо  сейчас,  да  я
подожду!
   Яна нетерпеливо стучала острым носком черной туфли  по  ножке  шкафа,
пока оттуда не упала картонная коробка с тряпками, обдав  ее  и  Ричарда
облаком пыли.
   - Щавелев не выходит на работу уже третий день? Дома никто трубку  не
берет, что ты говоришь? Может, заболел? Ладно, диктуй всех,  кто  был  у
него на приеме за те два дня.
   Яна молча прижимала побледневшими от  напряжения  костяшками  пальцев
телефонную трубку к уху.
   - Да, спасибо за соболезнования, Вика. - И медленно положила  трубку,
сказав Ричарду дрогнувшим голосом:
   -  Второго  апреля  у  него  на  приеме  был  господин   Широков,   а
тринадцатого апреля госпожа  Неволина,  которых  потом  нашли  мертвыми,
возможно, он так прискорбно отметил их кончину?
   - У него сегодня записана эта же фраза, а его уже три дня как  нет  в
живых! Не мог же он заранее предвидеть следующую жертву, если только сам
не замешан в преступлении?! - вскричал Ричард и добавил:
   - Я всегда его подозревал!
   Яна посмотрела на Ричарда потемневшими глазами и прошептала:
   - Следуя его коду, сегодня к нему на  прием  должен  прийти  человек,
которого скоро ждет весьма печальная участь. Мы должны предупредить его!
   - Как? - спросил Ричард. - И потом, если убийца сам Щавелев, то этому
клиенту ничто больше не угрожает.
   - Проверить это можно одним способом - вести  прием  за  Щавелева,  -
решительно сказала Яна.
   - А если этот пациент уже знает, что хирург мертв,  и  не  придет?  -
возразил Ричард.
   - А если еще нет?! Это наш единственный шанс все выяснить!
   - Хорошо, - сдался Ричард, - кто будет вести прием  вместо  погибшего
хирурга?
   - Ты! - не моргнув глазом, ответила Яна.
   - Я?! Извини, но ты в своем уме?!
   - Мы не можем больше никого посвящать  в  этот  бред,  -  невозмутимо
парировала Яна, - нам просто никто не поверит. А убийцу поймать в первую
очередь необходимо именно тебе, пока тебя не арестовали!
   - Но я же не врач! Может, это сделать лучше тебе?
   - Разве я похожа на  мужчину?  У  нас  есть  маленькая  надежда,  что
человек, который должен прийти, не знает Щавелева в лицо, но то, что  он
знает его фамилию, чтобы не ошибиться, в этом  не  может  быть  никакого
сомнения!
   - Какая ты умная! - восхищенно протянул Ричард. - Ответь мне тогда на
последний вопрос: как я буду удалять зубы?
   - Мы что-нибудь придумаем по дороге.  Ты  будешь  только  прощупывать
клиентов, если это окажутся нормальные люди, то удалять буду я.
   - Ты сможешь?
   - Конечно. Но, как только ты почувствуешь что-то неладное, тут-то  мы
и нажмем на него и все выясним.
   - Чем  будем  жать?  -  деловито  поинтересовался  Ричард,  дожевывая
бутерброд и накидывая пиджак.
   - Сориентируемся на  месте,  -  ответила  Яна,  -  сейчас  заедем  на
кладбище, я должна там появиться.
   В такси Яна не удержалась и спросила,  запамятовав  про  свои  клятвы
позабыть все измены Ричарда, только бы он оставался живым:
   - А почему ты, когда тебя жизнь прищучила, приехал ко  мне,  а  не  к
той, с кем спишь?
   - Я же говорил тебе, что, увидев у Агриппины  Павловны  траур,  я  не
захотел ее беспокоить, - невозмутимо ответил Ричард.
   - Так ты еще и с Агриппиной Павловной спишь?! - ужаснулась Яна. -  Ей
же уже лет семьдесят!
   - Что значит - спишь!? Мы живем с ней в одном доме!
   Неожиданно Яна сопоставила все факты и вскричала:
   - Так, значит, три дня назад ты  плавал  в  бассейне,  где  обнаружил
труп, а потом поехал домой к Щавелеву?! Значит, у тебя есть алиби, и это
не ты спал с Настей, когда я ночью проникла в ее квартиру и  отрезала  у
нее прядь волос, которая на свету оказалась темного цвета?!
   Ричард уставился на нее с непониманием и страхом.
   - Что ты такое говоришь? Какая квартира ночью у  Насти?  Что  ты  еще
натворила, что ты с ней сделала?
   Шофер такси нервно посматривал на них в зеркало заднего вида.
   - Ничего я не сделала с твоей Настей, я просто была уверена,  что  ты
спишь с ней.
   - Яна, за  кого  ты  меня  принимаешь?  Чтобы  я  спал  с  беременной
женщиной, мужа которой пытаюсь вытащить из тюрьмы? Тем более что я давно
и хронически  люблю  другую  женщину,  не  совсем  нормальную,  но,  как
говорят, любовь зла.
   Яна заткнула ему рот поцелуем, почему-то она поверила ему или  хотела
поверить. Она не хотела признаваться ему в том, что слышала его разговор
с Настей, где Ричард говорил совсем по-другому.
   Всю оставшуюся дорогу они целовались, Яна даже не  сразу  сообразила,
что она делает на кладбище.
   Люди,  собравшиеся  у  закрытого  гроба,  с  удивлением  смотрели  на
пробирающуюся между надгробиями Яну с веселой улыбкой на губах.
   - Дорогие мои! - радостно провозгласила она. - Какой сегодня день!  -
И Яна принялась целовать всех присутствующих.
   - Сегодня самый счастливый, то есть трагический день  в  моей  жизни.
Господи! Какое яркое солнце! Как громко  поют  птицы,  то  есть  каркают
вороны!
   Яна взяла горсть земли и кинула на крышку гроба, глупо хихикая.
   - Спи спокойно,  ты  был  неплохой  хирург,  то  есть  адвокат,  тебя
погубили твои темные дела, то есть увлечение плаванием.
   Окружающие молча наблюдали за Яной.  Она  между  тем  приблизилась  к
Агриппине Павловне и горячо прошептала ей на ухо:
   - Ричард жив! Сейчас он будет у меня в клинике удалять  зубы!  Можете
прийти и сами убедиться в этом, только никому больше  не  сообщайте  эту
радостную новость!
   Агриппина Павловна скорбно покачала головой.
   - Совсем умом повредилась, бедная девочка!
   Яна сказала еще какую-то глупость и  заговорщицки  объявила,  что  ей
пора, так как ее  ждут,  подмигнув  Агриппине  Павловне.  Яна  помчалась
трусцой, перескакивая через могилы, ограды и памятники, словно перед ней
была полоса препятствий, причем она ни в коем случае не хоте