етлом пальто,
с косынкой на шее и все в тех же кремовых старых, но в хорошем состоянии
полусапожках. Глаза ее горели и были устремлены только на Ричарда.
   "Где-то я уже видела  такой  же  ненормальный,  по-собачьи  преданный
взгляд, - подумала Яна. - Ах, да, у моей медсестры Светы".
   - Здравствуй, Ричард! - между тем поздоровалась Настя.
   - Здравствуй, Настя. Я уже готов, можно идти.
   Он обернулся к Яне:
   - Будешь уходить, захлопни дверь, пожалуйста.
   - Ой,  здравствуйте,  тетя  Яна!  Извините,  я  вас  не  заметила!  -
всполошилась Настя.
   Ричард, пряча улыбку, отвернулся и, увлекая за собой Настю, вышел  из
дома. Скоро раздался шум отъезжающей от дома машины.
   "Тетя Яна, - крутилось в голове у Яны, - да она издевается надо мной,
какая я ей тетя?! Прямо из-под носа уводит Ричарда, наглая девица!"
   Яна сидела в опустевшей гостиной,  слушая  монотонный  ход  напольных
часов. В комнату бесшумно вошла Агриппина Павловна и протянула Яне бокал
с минеральной водой.
   - Выпей, легче будет!
   Яна сделала  глоток  холодной  воды  и  спросила,  внутренним  чутьем
чувствуя своего союзника:
   - Часто она здесь появляется?
   Домоправительница отвернулась к окну.
   - Чаще, чем хотелось бы.
   - Разве не о такой милой девушке вы мечтали для  своего  ненаглядного
Ричарда? - с горечью спросила Яна.
   Агриппина Павловна подбоченилась:
   - Вот только не надо ни на кого злиться, детка! Ричард был без ума от
тебя. Поверь мне, если мужчина перевернул свою жизнь с ног на  голову  в
возрасте сорока лет - это дорогого стоит!
   Это я у тебя должна спросить, что ты с ним сделала в Италии,  что  он
вернулся совсем опустошенный и разбитый? Я так надеялась, что вы  будете
счастливы, уже смирилась с тобой, и вот! Ты сама  во  всем  виновата,  и
нечего теперь локти кусать! -  напоследок  сказала  Агриппина  Павловна,
вполне довольная собой.
   Яна залпом выпила принесенную ей воду и вытерла рот  рукавом,  совсем
позабыв про хорошие манеры.
   - Я и без вас все это знала. У меня ощущение в последнее время, что я
иду по канату без страховки, с завязанными глазами,  и  куда  ни  сделай
шаг, все равно упадешь. Так же и в отношениях с Ричардом, что  бы  я  ни
делала, это еще больше отдаляет нас друг от друга.
   - Да, - протянула Агриппина Павловна, - с его рестораном у тебя круто
вышло! Вернулась из Италии, чтобы добить его.
   - Вы-то мне верите, что я не хотела, чтобы так вышло?  -  в  отчаянии
спросила Яна, вцепившись в рукав бирюзового халата Агриппины Павловны.
   - Я-то верю. Твоя беда,  что  ты  не  можешь  подчиняться  мужчине  и
слушаться его во всем или хотя бы делать  вид,  что  слушаешь.  Они  это
очень любят.
   - Как эта самозванка?
   - Да, она  смотрит  ему  в  рот  и  согласно  кивает,  как  китайский
болванчик.
   Агриппина Павловна задумалась и добавила:
   - Все равно она мне не нравится. Во-первых, она  слишком  молода  для
Ричарда.
   - А я, значит, старушка - в самый раз? - обиделась Яна.
   - Ты - совсем другое дело, ты относишься к тому типу женщин,  которые
навсегда остаются двенадцатилетними подростками, сколько бы  им  лет  ни
было, - изрекла умную мысль Агриппина Павловна.
   У Яны открылся рот.
   - Как это? Я что, в вашем понимании, отстала в умственном развитии?
   - Не в умственном развитии, - терпеливо пояснила домоправительница, -
а в эмоциональном восприятии мира. Например, почему  у  тебя  в  волосах
заколка в виде бабочки?
   Яна потрогала рукой злосчастную заколку.
   - Не знаю, она мне понравилась.
   - Вот! Такие же я видела на маленьких  девочках!  Почему  у  тебя  на
сапогах бантики, а блузка вся в  глупых  сердечках?  -  строго  спросила
Агриппина Павловна.
   Яна, вконец растерявшаяся, пробормотала:
   - Почему в глупых? Мне кажется, что это красиво.
   - Вот я о том и толкую. Есть такие женщины, которые в  семьдесят  лет
заплетают косички и надевают детские панамки посидеть на лавке, а  потом
недоумевают, почему окружающие  на  них  смотрят  с  удивлением.  Причем
делаете вы это не оттого, что хотите выглядеть моложе,  а  просто  из-за
своей инфантильности! - с удовлетворением подытожила она.
   Яна сидела, потрясенная словами домоправительницы Ричарда.
   Агриппина Павловна наклонилась к Яне и прошептала:
   - У меня есть одна приятельница, ей исполнилось пятьдесят шесть  лет,
и она,  господи,  прости,  проткнула  пупок  и  вставила  туда  какой-то
колокольчик. При этом радовалась, как дитя, и  очень  сожалела,  что  во
времена ее молодости не было таких забавных штучек! Что ты на это можешь
сказать?
   Яна покраснела и отвела глаза, радуясь, что сейчас не лето и  на  ней
не короткая футболка,  потому  что  и  Янин  пупок  украшало  серебряное
колечко со слоником.
   - Почему вам еще не нравится Настя? - перевела она разговор  в  менее
опасное русло.
   - Мне кажется, что, несмотря на ее обходительность и улыбчивость, она
неискренна и умеет очень ловко манипулировать людьми. Беда  в  том,  что
Ричард этого не чувствует!
   - Я была о Дике лучшего мнения, - тряхнула хвостом светлых волос Яна,
- я и не предполагала, что он так просто забудет  все,  что  между  нами
было, и так легко увлечется такой пустышкой.
   Агриппина Павловна рассмеялась.
   - Самое интересное, что Ричард сказал те же самые слова о  тебе  и  о
каком-то итальянце. Вы  как  дети,  честное  слово!  Кто-нибудь  из  вас
сделает первый шаг к примирению?
   - Я сделала уже не шаг, а целую стометровую пробежку! -  пожаловалась
Яна.
   - Не бегай за ним, не поможет, - посоветовала ей Агриппина Павловна.
   - Он очень ловко привил мне чувство вины, вот я и  хожу  за  ним  как
неприкаянная. А вообще, - Яна хитро улыбнулась, - если уж и вы  на  моей
стороне, то я верну его, надо будет - и локоть укушу, плечо  вывихну,  а
укушу!
   Уже уходя, Яна поинтересовалась:
   - Агриппина Павловна, вы случайно не знаете, где работает Дик?
   - Нет, но  запах  от  него  исходит,  когда  он  приходит  с  работы,
отвратительный! - поморщилась домоправительница.

Глава 11

   Дома Яну чуть удар не хватил, когда она услышала  из  комнаты  звуки,
будто кто-то кого-то душит. На дрожащих ногах Яна дошла до выключателя в
спальне и щелкнула кнопкой. Каково  же  было  ее  удивление,  когда  она
увидела Асю, лежащую в позе  эмбриона  поверх  покрывала  на  кровати  и
безудержно рыдающую в подушку.
   - Господи, подруга, что с тобой? -  участливо  поинтересовалась  Яна,
присаживаясь рядом на кровать.
   - Извини, я воспользовалась своим  ключом  и  вломилась  к  тебе  без
предупреждения, - сквозь рыдания ответила Ася.
   - Да о чем ты говоришь?! Что-то случилось с моим будущим крестником?
   - Нет, что ты! Типун тебе на язык!  -  ответила  Ася,  и  слезы  вмиг
высохли на ее глазах, словно она поняла, что может быть самым страшным в
ее положении.
   - Ну, вот, - обиделась Яна, - мне же еще и типун! Врываешься ко  мне,
рыдаешь, как сумасшедшая! Что, по-твоему, я должна подумать?
   - Ладно, извини, - Ася шмыгнула носом и присела на  кровати,  держась
за живот.
   Яна пригладила ее жесткие каштановые волосы.
   - Рассказывай.
   - Меня разлюбил Борис, - тихо ответила Ася.
   - О! Все понятно, у тебя психоз беременной.
   Обыкновенная неврастения! Она, говорят, бывает у всех.
   - Это правда! Посмотри, какая я стала толстая  и  неуклюжая!  У  меня
испортился характер, я все время чем-то недовольна. Вчера  я  весь  день
канючила, что хочу клубнику, а когда он мне ее принес из супермаркета, я
выкинула все в помойку с истерикой, что клубника пахнет  лекарствами,  а
не ягодами. Кто такое выдержит?
   - Подруга, потерпи, родишь, и все пройдет! - успокоила ее Яна.
   - А сегодня я нашла у Бориса в пиджаке вот это, - и Ася протянула Яне
сложенную вдвое бумажку, снова залившись слезами.
   Яна прочитала: "Дорогой, завтра, как всегда.
   Вечно с тобой, твоя судьба. К.".
   Яна хотела махнуть рукой и сказать Асе, что все это ерунда, но  врать
подруге она не могла.
   - Знаешь, Ася, давай успокоимся, пойдем попьем чаю, выспимся и завтра
на свежую голову подумаем, что все это может означать. Я  знаю,  что  мы
найдем достойное объяснение.
   - Какое объяснение? - взорвалась Ася. - Тут же все сказано черным  по
белому!
   - Я не верю, Борис всегда такой внимательный, порядочный по отношению
к тебе. Я просто уверена, что здесь что-то не так!
   - А я уверена, что это может означать  только  одно  -  Клаву,  Катю,
Карину или еще кого-нибудь! - продолжала кричать Ася.
   Яне стоило большого труда успокоить подругу и уложить ее  в  постель.
Сама она умылась, расчесала волосы, надела пижаму в малиновый горошек и,
широко зевнув, поплелась на  кухонный  диванчик,  где  приготовила  себе
подушку с одеялом. Яна  легла,  выключила  свет  и,  натянув  одеяло  до
подбородка,   попыталась   погрузиться   в   сон.    Но    после    этой
жизнеутверждающей записки Бориса Яна уснуть не могла. Она понимала,  что
эта записка может означать серьезный роман или легкую интрижку. В  обоих
случаях это выглядело мерзко, и Яне было до слез жалко подругу.
   "Неужели Борис относится к  этим  мужьям-подлецам,  которые  изменяют
беременным женам?" - думала Яна и не верила сама себе.
   Постепенно сон все-таки начал одолевать ее, тем более  что  за  окном
монотонно моросил дождь, словно специально убаюкивая тех, кто  засиделся
за полночь.
   Внезапно она вспомнила, что  обещала  прорабу  выбрать  цвет  краски,
чтобы они уже с утра смогли приступить к работе!  "Без  меня  они  стены
красить не станут,  а  у  меня  завтра  весь  день  занят  переговорами,
договорами, отговорами, заговорами. Выходит, строители  будут  вынуждены
простаивать весь день! Что же делать? Прораб Семеныч  предупреждал,  что
оставит мне в моем будущем кабинете  образцы  краски.  Как  же  я  могла
забыть? Совсем из головы вылетело", - сокрушалась Яна.
   Сон у нее как  рукой  сняло,  подводить  людей  Яна  не  любила.  Она
спустила ноги с дивана и по холодному полу  подошла  к  окну.  Моросящий
холодный дождь не внушал радостного настроения, также не  внушал  его  и
завывающий, порывистый ветер.
   - А что делать? Надо  ехать,  -  твердо  решила  Так  как  одежда  ее
находилась в комнате, где спала подруга, Яна не  стала  ее  будить.  Она
накинула красный кожаный плащ поверх пижамы в малиновый горошек и сунула
ноги в зеленые ботинки в надежде, что ее никто не увидит.
   Разогревая двигатель в  машине  и  смотря,  как  медленно,  словно  с
неохотой, что их разбудили, ползали по стеклу  дворники,  Яна  думала  о
том, как несправедливо устроен мир. Почему она - слабая женщина - должна
ехать куда-то ночью, когда все сильные мужчины спят крепким сном? Почему
ее беременная подруга спит не у себя дома, тревожно всхлипывая во сне, в
то время как ее муженек, слегка поудивлявшись тому, что жены  нет  дома,
видит уже десятый сон, предвкушая встречу со "своей судьбой"?
   - Ладно, не скрипеть, - подбодрила себя  Яна,  -  Ричард  прав,  сама
ввязалась в эту стройку, нечего теперь жаловаться.
   Дворники продолжали уныло скрежетать по стеклу, открывая  глазам  Яны
безрадостный пейзаж. Снег уже почти  сошел,  а  трава  еще  не  выросла.
Природа словно извинялась за свою наготу и плакала от стыда.  Ночи  были
еще холодными, и вскоре Яна увидела, что  дождик  постепенно  перешел  в
ледяную крупу. Яна поежилась и нажала на педаль газа.
   Стройка ночью в дождливую и  холодную  погоду  выглядела  устрашающе.
Большое, темное здание с мокрыми стенами из красного кирпича, с  пустыми
глазницами оконных проемов словно спрашивало ее: "Что  тебе  надо  здесь
ночью?"
   Яна успокоила себя: "Скоро в одном крыле здания начнется  жизнь,  там
уже работают люди, делают пиццу и развозят ее по домам. Пока, правда, не
круглосуточно, как я хотела, но  дневная  смена  рано  утром  выйдет  на
работу, и я буду здесь не столь одинока. Хотя лучше бы им не видеть меня
в пижаме, поэтому следует поторопиться".
   Яна открыла железные ворота и вошла в строящееся здание.  Она  шла  в
полной темноте, то и дело спотыкаясь о доски или о  куски  строительного
мусора. Под ногами противно скрипел гравий.
   "Как же я буду выбирать цвет краски? - промелькнуло в голове у Яны. -
Я не сообразила, что еще не проведено электричество, только у рабочих  в
подсобном помещении висит тусклая  лампочка,  но  у  меня  нет  от  него
ключей".
   Поднявшись на второй этаж,  Яна  открыла  дверь,  где  предполагалось
разместить ее кабинет.
   Это было единственное помещение, куда был уже  врезан  замок.  Где-то
внизу хлопнула дверь, и холодок пробежал у Яны по спине.
   "Почему я всегда сначала делаю, а потом думаю?  -  мелькнула  здравая
мысль у нее в голове. -  В  конце  концов  могла  бы  вытащить  с  собой
Семеныча. Ничего страшного, если бы не поспал  одну  ночь.  Я  плачу  им
деньги, и немалые, поэтому рабочие должны беречь своего работодателя.  А
то приехала одна ночью; здесь, правда, есть охранник, но где он?  Ночует
ли вообще на стройке?
   У  меня  нет  времени   проверять   честность   каждого   сотрудника.
Какие-нибудь хулиганы убьют  меня  и  зароют  тут  же  в  котловане!"  -
нарисовала радужную картину в своем воображении Яна.
   В будущем кабинете было так же холодно, как и в остальных помещениях,
но по крайней мере здесь не валялся мусор и посередине стоял пластиковый
стол. Окна Яниного кабинета выходили прямо на крышу  ресторана  Ричарда.
Мокрая от дождя крыша отражалась в кабинете  у  Яны  рассеянным  светом,
поэтому в нем было светлее по сравнению  с  совсем  темным  коридором  и
первым  этажом.  Яна  сразу  увидела  оставленный  на  столе  каталог  с
образцами расцветок краски. Она взяла его  в  руки  и  подошла  к  окну,
пытаясь рассмотреть предложенные цвета. Но, к  большому  сожалению  Яны,
разобраться в тонких оттенках цветовой  гаммы  множества  образцов  было
нельзя. Яна до боли в глазах  всматривалась  в  темно-серые,  ничего  не
говорящие ей квадратики и злилась:
   - Выбери! Здесь и при дневном свете ни в  жизнь  не  выберешь!  Хотя,
конечно, строители не думали, что я этим заниматься буду ночью.
   Ткнув карандашом в одно из серых пятен,  Яна  обвела  его  в  кружок.
Сразу же с замиранием сердца она услышала  еще  один  отчетливый  хлопок
дверью где-то внизу.
   - Наверное, сквозняк, - попыталась обнадежить  себя  Яна  и  вплотную
приблизилась к оконному проему. С улицы Яну видно не было,  зато  она  с
ужасом заметила, как сгорбленная тень прошмыгнула из ресторана Ричарда к
воротам. Сказать, кто это был - мужчина или женщина, - Яна не могла.
   Что за  дела  там  творятся?  И  почему  открыта  входная  дверь  его
заведения? Может, это сам Дик?
   Яна решительно вышла из кабинета, процокала каблуками  по  пустому  и
длинному коридору, вышла из помещения и, подняв воротник  плаща,  рысцой
побежала к входу заведения Ричарда.
   Под мышкой она несла альбом с образцами красок на стены.  Почему  Яна
не вспомнила о своих недавних здравых мыслях, что сначала надо подумать,
а затем уже действовать? На этот вопрос не дал бы ответа никто.
   Яна  толкнула  дверь  и  сопровождаемая  скрипом  несмазанных  петель
вступила в помещение бывшего ресторана. Когда входная  дверь  за  ней  с
металлическим лязгом  захлопнулась,  Яна  очутилась  в  полной  темноте.
Вытянув  вперед  руку,  она  по  памяти  направилась  в  сторону  кухни,
вспоминая, что когда-то здесь  стояли  столики,  играл  оркестр,  висели
хрустальные люстры. В то время Яна ходила здесь в униформе официантки  с
подносом в руках и мыслями об одном-единственном  мужчине  на  свете,  а
именно: хозяине этого ресторана Ричарде. Прошло время, она снова идет по
знакомым  гладким  мраморным  плитам  в  пустующем  помещении,  но,  что
интересно, с мечтами все о том же самом мужчине.
   Споткнувшись о край эстрады, Яна выругалась и упала; встав и отряхнув
руки, вошла в проем  кухонного  отсека.  Находящиеся  в  кухне  предметы
различались достаточно хорошо, освещенные отраженным светом, проникающим
сюда с улицы.
   - Здесь есть кто-нибудь? - звенящим в пустоте голосом спросила Яна  и
тут же подумала, успокаивая себя: "Наверное, это был бомж".
   Где-то  вдалеке  завыл  сквозняк,  ледяная  крупа   с   новой   силой
забарабанила в окна, голые ветки деревьев, которые этой весной никто  не
подстригал, злобно стучали по стеклам,  словно  пытаясь  достать  Яну  -
виновницу сего запустения. Яна прижала альбом к груди и  отодвинулась  к
стене.
   Прислонившись к поверхности плиты, Яна  с  удивлением  почувствовала,
что она слегка теплая.
   "Или это у меня руки заледенели от страха, или здесь и правда неплохо
устроились бомжи.
   Такое помещение, еще и с плитой!" - подумала Яна  и  громко  добавила
вслух, желая подбодрить себя:
   - Конечно, Ричард бросил тут и плиту, и вытяжку, и еще много чего,  а
сам говорил, что хороший хозяин! Здесь уже половину разворовали!
   Яна наклонилась и, открыв дверцу большой духовки,  заглянула  внутрь.
Крик, готовый вырваться у Яны из горла, замер, превратившись в леденящий
душу стон. Из духовки на  нее  белозубо  скалилась  черная  обуглившаяся
голова.
   "Сделай там хоть комнату смеха", - вспомнила Яна слова Ричарда, перед
тем как погрузиться в небытие.

Глава 12

   Яне  снилась  толстая  деревенская  женщина,  вышедшая   на   крыльцо
деревянного дома и кидавшая курам и гусям горох. Этот горох  так  звонко
ударялся о землю, словно она была металлической. Яна с трудом  разлепила
тяжелые веки, не сразу сообразив, что  находится  в  больничной  палате.
Белый потолок, белый плафон светильника, белое  накрахмаленное  белье  и
черные глаза напротив. Ричард взял Яну за руку.
   - Как ты?
   - Скажи ей, чтобы она прекратила сыпать горох в металлические тазы, -
еле слышно попросила Яна.
   Ричард округлил глаза:
   - Кому сказать?
   - Толстой противной тетке.
   Яна  села  в  кровати,  Ричард,  озадаченный  ее  словами,  даже   не
воспрепятствовал этому. Яна посмотрела в окно.  За  стеклом  лил  дождь.
Тяжелые, крупные капли  громко  барабанили  о  металлический  подоконник
больничного окна.
   - Ты меня узнаешь? - с опаской спросил Ричард.
   - Да, ты - толстая противная тетка, - монотонно повторила Яна  и,  не
выдержав вида его вытянувшегося лица, рассмеялась. - Конечно, узнаю! Что
за вопрос? Лучше ответь мне, почему я в больнице?
   - Утром охранник, выспавшись в подсобке,  заметил,  что  дверь  моего
ресторана приоткрыта.
   Войдя туда, он и нашел тебя с пробитой углом открытой дверцы  духовки
головой. Ты лежала на полу рядом... - Ричард  с  тревогой  покосился  на
Яну, та устремила взгляд на унылый заоконный пейзаж и сказала:
   - Говори, чего уж, вместе с трупом. Со мной все в порядке.
   - Вернее сказать, с тем, что от  него  осталось,  -  грустно  заметил
Ричард.
   Яна вздохнула и пояснила:
   - Я увидела, как ночью из твоего ресторана  кто-то  вышел,  и  решила
проверить.
   - Что ты вообще там делала ночью в пижаме?
   - Моя стройка, что хочу, то и делаю! - насупилась Яна. -  Может,  мне
не хватает времени, я же одна! Приходится работать по ночам!
   Ричард устало махнул рукой.
   - С тобой хотят поговорить следователи.  Они  высказывают  интересные
версии случившегося.
   - Какие?
   - То, что ты сбежала из  психиатрической  лечебницы,  так  как  вы  с
трупом очень мило смотрелись вместе с каталогом образцов цвета обоев.
   Следователи подумали, что  только  ненормальная  может  решать  такие
вопросы с обуглившимся телом.
   Яна фыркнула, а Ричард продолжил, и в его глазах загорелись  знакомые
ей чертики:
   - Не беспокойся, я и остальные понятые заверили следственные  органы,
что с тобой все в порядке, правда, под присягой я этого бы не  повторил.
Суть второй версии в том,  что  ты  с  кем-то  горячо  обсуждала,  какой
колористике отдать предпочтение, и мнение твоего оппонента не совпало  с
твоим, за что он, собственно, и поплатился.
   - Эту  версию  нав