зался
убийцей?
   - Да, именно. Вы не против, Уэбли, если мы поделимся последней новостью с
остальными?
   Ответа пришлось ждать довольно долго.
   - Ничуть, - произнес наконец полицейский, когда  мужчины  приблизились  к
столовой. - Тем более, мистер Фолс, что воспрепятствовать вам я все равно не
в силах.
   - Я хочу сказать, что люди должны быть предупреждены - будут, по  крайней
мере, держаться настороже. Проходите, мистер Белл.
   - После вас, - учтиво предложил Дайкон.
   - Нам с мистером Фолсом ещ„ нужно вымыть руки, - сказал Уэбли. - Не ждите
нас, мистер Белл.
   После  такого  топорного  намека  Дакйону  ничего  не   оставалось,   как
проследовать в столовую самому.
   Все остальные уже сидели на своих местах. Дайкон присоединился  к  своему
патрону. Доктор  Акрингтон  и  семейство  Клэров,  за  исключением  Саймона,
разместились за большим обеденным столом. Саймон сидел за маленьким столиком
вместе со своим приятелем Смитом. Мистер Фолс, войдя, устроился отдельно, по
соседству с ними.
   - Не возражаете, если я присоединюсь к вам, сэр? - спросил Уэбли.
   - Сочту за честь, сержант. С удовольствием угощу вас.
   - Нет, нет, спасибо, - замотал  головой  полицейский.  -  За  нас  платит
управление. Просто я вижу - здесь накрыто ещ„ одно место?
   Похоже, тут Уэбли дал маху - второго прибора на столике  Фолса  не  было.
Однако Хойя, по-прежнему заплаканная, поспешила накрыть для гостя.
   - Спасибо, что не забыл меня, Дайкон, - с нарочитой  громкостью  произнес
Гаунт. - А то я уже начал чувствовать себя изгоем.
   Барбара метнула на актера быстрый взгляд и столь же поспешно отвернулась.
   - Да, совсем забыл, - добавил Гаунт, хлопнув  себя  по  лбу.  -  Квестинг
просил за  топор  пятьдесят  гиней.  Заломил,  должно  быть,  лишку.  Может,
спросить у старикашки?
   Ответом  послужило  молчание.  Гаунт  обиженно  фыркнул  и  погрузился  в
тарелку.
   Обед протекал в  непривычной  тишине,  которую  изредка  прерывал  только
Уэбли, нахваливавший очередные яства.  Едва  приступив  к  трапезе,  Дайкон,
сидевший у окна, заметил, как со стороны источников  из-за  холма  появились
двое людей Уэбли, которые  несли  что-то  на  накрытых  брезентом  носилках.
Подойдя к зарослям мануки, они  двинулись  в  обход  дома.  Мрачное  зрелище
окончательно добило Дайкона, заодно прикончив и остатки аппетита.  Несколько
минут спустя, парочка, уже без своей скорбной ноши, поднялась на веранду.  К
ним тотчас  присоединился  молодой  человек  в  серых  фланелевых  брюках  и
спортивной  куртке,  в  котором   Дайкон   без   труда   узнал   журналиста.
Перебросившись с полицейскими парой слов, репортер  уселся  на  ступеньку  и
закурил трубку. Обедающие  точно  не  замечали  вновь  прибывших,  продолжая
сосредоточенно работать челюстями.
   "Ни дать, ни взять - зверинец?, - подумал вдруг Дайкон.
   Хойя начала собирать тарелки и, воспользовавшись тем, что миссис Клэр  на
минутку отвернулась, проворно сгребла недоеденные  куски  ростбифа  на  одно
блюдо. Миссис Клэр и  Барбара,  словно  сговорившись,  вышли  вместе.  Смит,
буркнув:
   - ?Извиняюсь?, - выбрался на веранду.  Репортер  с  надеждой  во  взгляде
подлетел к нему, но почти тут же отошел, сокрушенно качая головой.
   Оставшиеся в  столовой  семеро  мужчин  заканчивали  трапезу  в  гнетущем
молчании.
   - Посреди столь безудержного веселья даже собственный голос не  услышишь,
- попытался пошутить Гаунт. - Пойду, пожалуй, сосну полчасика.
   Он отодвинул стул и встал.
   - Вообще-то нашему молчанию есть серьезная причина, - произнес Фолс.
   Какие-то новые непривычные нотки, прозвучавшие в  его  голосе,  заставили
окружающих буквально застыть в оцепенении.
   - Вы позволите, сержант Уэбли? - спросил мистер Фолс.
   Уэбли, сорвавшийся было с места, стоило только Гаунту  привстать,  уперся
ладонями в край стола и с серьезным видом кивнул.
   - Безусловно, сэр.
   - Не знаю, - начал мистер Фолс, - любите ли вы читать детективные романы.
Лично я их обожаю. Обычно их критики утверждают, что детективы  оторваны  от
реальности.  Говорят,  например,  что  полицейское  расследование  вовсе  не
соткано  из  взвешивания  мотивов,  хитроумных   догадок   и   беспрерывного
лавирования во мраке, в процессе  которого  то  над  одним,  то  над  другим
подозреваемым зависает карающий меч правосудия. Такие люди  считают,  что  в
реальности простого, хотя и чрезвычайно трудоемкого и медленного  накопления
фактов оказывается достаточным, чтобы арестовать того,  на  кого  изначально
падало наибольшее подозрение.  Сержант  Уэбли,  -  добавил  мистер  Фолс,  -
поправит меня, если я ошибаюсь.
   Полицейский прокашлялся, но ничего не сказал.
   - Наше недавнее собрание, - продолжил мистер Фолс, - только укрепило меня
в моей правоте. Вот почему, прежде чем мы разойдемся, я хотел бы оправдать в
ваших глазах мистера Мориса Квестинга.  Так  вот,  мистер  Квестинг  не  был
вражеским агентом.
   Доктор Акрингтон взвился на дыбы. Он кричал, вопил, топал ногами, брызгал
слюной и грозил всех разнести - пока мистер  Фолс  не  рассказал  о  письме.
Бедный анатом воспринял свалившуюся на него  новость  как  личную  трагедию.
Мало того, что он уже смирился с ударом,  каковым  стала  для  него  находка
головы  Квестинга,  но   письмо,   подорвавшее   краеугольный   камень   его
замечательной  теории,  явилось  последней   соломинкой,   сломавшей   спину
верблюда. Последовавшие  слова  мистера  Фолса  доктор  Акрингтон  слушал  в
подавленном молчании.
   - Квестинг, судя по этому письму,  разоблачил  шпиона,  которому  удалось
путем шантажа взять с покойного обет молчания. Лично я  считаю,  что  именно
страх перед угрозами этого неизвестного лица, а не какие-либо иные  причины,
заставил Квестинга столь поспешно засобираться в дорогу. Как  и  мы  с  вами
сейчас, он ощущал нависшую над ним опасность. Думаю, что письмо  он  написал
перед самым концертом. Проходя мимо его двери, я видел, как он склонился над
столом. И вот, часа три спустя, его убили.
   - Извините, - прервал Гаунт, - но я уже говорил, что моя нервная  система
не в состоянии  выдержать  такой  ужас.  С  вашего  позволения,  я  все-таки
вынужден вас покинуть.
   -  Одну  минуточку,  мистер  Гаунт,  -  остановил   его   Фолс.   -   Мне
представляется, что мучит вас не столько мысль о страшной кончине Квестинга,
сколько опасение оказаться причастным к этой мрачной истории.
   - А вот это уже наглость! - вскричал  актер,  с  поразительной  резвостью
вскакивая и потрясая кулаками. - Я этого не потерплю, Фолс!
   - Присядьте, - дружеским тоном посоветовал тот. - Странное  дело,  против
своей воли мы сами начали подозревать всех подряд. Взять, например,  мистера
Гаунта. Он ведь поссорился с мистером Квестингом не только потому,  что  тот
бесцеремонно использовал его имя в рекламных целях, но и потому что Квестинг
ловко присвоил себе роль таинственного благодетеля, прикинувшись, будто сам,
а вовсе не мистер Гаунт, сделал этот подарок?
   Барбара подскчоила, как ужаленная. Гаунт набросился на Дайкона.
   - Так ты меня выдал?
   - Нет, - прервал его Фолс. - Кто,  кроме  вас,  дорогой  мой  Гаунт,  мог
сделать подобный подарок? Цитата из Шекспира на карточке? Не сам же продавец
е„ вспомнил! Да и видели бы вы свое лицо, когда Квестинг  заговорил  с  мисс
Барбарой о е„ очаровательном платье. Мне показалось - извините за выражение,
- что вы готовы умертвить беднягу на месте. Может, памятуя об  этом  случае,
вы и пытались потом скрыть от нас размолвку с Квестингом?
   - Я уже до хрипоты  наобъяснялся,  что  хотел  только  избежать  ненужной
огласки, - запальчиво возразил актер. - Неужели  вы  думаете,  что  можно  и
впрямь убить человека из-за такой ерунды! Уэбли, я требую, чтобы вы?
   - Я с вами согласен, - поспешно замахал руками Фолс. - Позвольте  перейти
к следующему подозреваемому. К мистеру Смиту.
   - Эй, оставьте Берта в покое! - выкрикнул  Саймон.  -  Он  чист.  У  него
индульгенция от самого Квестинга.
   - Что касается мистера Смита, - как ни в чем не бывало  продолжил  мистер
Фолс, - то им могло верховодить чувство мести. За покушение на его жизнь.
   - Какая, к черту, месть! Они похоронили топор войны!
   - Да, чтобы взамен  вырыть  куда  более  ценный  топор  Реви.  Что  ж,  я
согласен,  что  этот  мотив  не  выглядит   достаточно   убедительным,   но,
согласитесь, для того, чтобы заморочить людям голову, его вполне достаточно.
Что касается вас, доктор Акрингтон, вы  могли  разделаться  с  Квестингом  в
порыве ярости. Вы ведь считали его предателем и шпионом?
   - Теперь, Фолс, я уже уверен,  что  его  прикончил  кто-то  из  туземцев.
Возможно - подкупленный настоящим врагом.
   - Тему маори я предлагаю  пока  не  затрагивать.  Теперь  вы,  полковник.
Извините за напоминание,  но  у  вас  был  очень  веский  мотив.  Как-никак,
Квестинг собирался отобрать у вас ваши владения. А  уж  в  бизнесе  он,  как
метко выразился мистер Белл, собаку съел.  Вы  бы  сильно  выиграли  от  его
смерти?
   -  Оставьте  в  покое  моего  отца!  -  снова  вспылил  Саймон.  -   Чего
привязались!
   - Замолчи, Саймон, - оборвал его полковник.
   - ? как, впрочем, - закончил мистер  Фолс,  -  и  остальные  члены  вашей
семьи.
   - Послушайте, Фолс, - не выдержал доктор Акрингтон, -  вы  ведь  поверили
этому письму, а из него ясно вытекает, что убийца - вражеский агент!
   - Разумеется. Это и впрямь наиболее вероятно. Однако я вот к чему  клоню.
Мне кажется, что в данном случае про мотив следует вообще забыть. Если на то
пошло, мотив имелся почти у каждого из нас. Давайте на минуту  отвлечемся  и
рассмотрим только голые факты.
   - О Господи! - душераздирающе вздохнул Гаунт.
   - Меня крайне занимают  четыре  совершенно  необъяснимых  обстоятельства.
Сигнал на железнодорожном переезде. Рубашка Эру Саула. Цаетущие  похутукавы.
И наконец - злополучный флажок. Мне кажется,  что,  решив  эти  загадки,  мы
вплотную приблизимся к цели.
   - А про себя-то вы забыли? - ехидно спросил Саймон. -  Уж  подозрительнее
вас здесь никого нет.
   Он оглянулся по сторонам, словно ища поддержки.
   - Я как раз собирался перейти к собственной  персоне,  -  с  достоинством
произнес мистер  Фолс.  -  Я  и  впрямь  должен  выглядеть  в  ваших  глазах
чрезвычайно подозрительным. А приберег я себя напоследок ещ„ и  потому,  что
должен кое в чем исповедоваться.
   Уэбли резко вздернул голову, затем отодвинул стул назад  и  подобрал  под
себя ноги, словно готовясь к прыжку.
   - Покинув зал, - сказал мистер Фолс, - я сразу направился к источникам. Я
уже говорил вам, что заметил  впереди  себя  Квестинга,  которого  узнал  по
одежде. Я сказал также, что приостановился,  чтобы  закурить,  вскоре  после
чего услышал страшный крик, а потом уже появился и Белл.  Позднее,  запретив
всем вам приближаться к месту гибели Квестинга, я сам  отправился  туда.  Да
ещ„ и наговорил вам с три короба, будто слышал, как там  кто-то  ходил.  Так
вот, все это не правда. Там никого не было. А теперь, - продолжал Фолс, -  я
перехожу к последней части своего повествования.
   Он быстро сунул руку во внутренний карман пиджака.
   Саймон с нечленораздельным воплем вскочил и метнулся к нему.
   - Держите его! - завопил он. - Хватайте! Скорее! Он отравится!
 
II 
 
   Однако мистер Фолс извлек из кармана вовсе не пузырек или капсулу с ядом,
а прозрачную желтоватую полоску, которую показал прежде всего Саймону.
   - Что на вас нашло? - спросил он. - Так можно человека заикой оставить.
   - Сядь, дубина! - прикрикнул на племянника доктор Акрингтон. - Не  позорь
нас.
   - Чего ты распрыгался, как козел, Сим? - спросил сына полковник  Клэр.  -
Держи себя в руках.
   Гаунт истерически захихикал. Саймон, развернувшись, напустился на него.
   - Смейтесь сколько влезет! Он стоит тут и распинается, как вешал нам всем
лапшу на уши, а вы смеетесь! Валяйте. Я,  вот,  сразу  сказал,  что  у  него
рыльце в пушку. - Мальчишеская физиономия Саймона пылала до ушей. -  Говорил
же я вам, что он шифр выстукивал! Прямо у вас под носом, а вы?
   - Ах, да, - кивнул мистер Фолс. - Вы обратили внимание на  мой  маленький
эксперимент. Должен сказать, Клэр, вы весьма наблюдательны.
   - Так вы признаетесь, что пользовались шифром? Признаетесь?
   - Разумеется.  Я  пытался  проверить  Квестинга.  Впрочем,  кончился  мой
эксперимент плачевно. Квестинг завладел моей трубкой. Без малейшего  умысла,
разумеется, однако на вас это произвело зловещее впечатление. Не  говоря  уж
об одном человеке, который посчитал это условным сигналом.  Я  имею  в  виду
убийцу.
   - Себя, то есть! - выпалил Саймон.
   - Я вижу, - спокойно продолжал мистер Фолс, - что вы обратили внимание на
предмет, который я держу в руке. Это кусочек желтого целлулоида,  который  я
срезал  с  защитного  экрана,  установленного  на  ветровом  стекле   машины
Квестинга. Так вот, если вы посмотрите сквозь  него  на  какой-либо  красный
предмет, тот и впрямь чуть-чуть изменит  оттенок,  но  все  равно  останется
красным. То же самое случится, если вы посмотрите на зеленое.  В  частности,
зеленый сигнал светофора становится светло-зеленым, и все. Поэтому  Квестинг
соврал,  говоря,  что  перепутал  красный  сигнал  с  зеленым  из-за  своего
защитного экрана.
   - Да, но тогда? - начал было Саймон, но осекся.
   - И ещ„ Квестинг утверждал, что в тот злополучный день  Эру  Саул  был  в
голубой рубашке, тогда как мы  все  знаем  точно  -  рубашка  была  красная.
Значит, он снова соврал? В тот же вечер Квестинг угодил  в  ловушку  доктора
Акрингтона, согласившись, что похутукавы не расцвели, в то  время  как  весь
залив просто утопал в огненном багрянце. Из  чего  доктор  Акрингтон  вполне
резонно заключил, что Квестинг туда не ездил. Однако  мы  теперь  доподлинно
знаем, что Квестинг там побывал. И вот теперь мы переходим к заключительному
акту этой трагедии.
   Уэбли проворно вскочил. Один из  его  людей,  тихонько  приоткрыв  дверь,
незаметно проскользнул внутрь. Дайкону показалось, что только он сам да  ещ„
Гаунт заметили, что  их  полку  прибыло.  Гаунт  быстро  перевел  взгляд  на
сержанта.
   - После концерта Квестинг возвращался с фонариком, -  продолжил  Фолс.  -
Луна ещ„ не взошла,  и  он  освещал  себе  путь,  продвигаясь  вдоль  тропы,
помеченной  белыми  флажками.  Поднявшись   на   холм,   возвышающийся   над
Таупо-тапу, он не увидел белых флажков, поскольку  флажок,  который  был  на
самой вершине, кто-то выдернул. Однако  выцветшие  красные  флажки,  которые
обозначали старую тропу, разрушенную  кипящим  источником,  он  видел.  Сами
знаете - там несколько холмов, а в темноте все они выглядят  одинаково.  Так
вот, я считаю, что именно красные  флажки  и  привели  Квестинга  к  жуткому
концу. И я убежден: убийца Квестинга прекрасно знал, что  тот  не  различает
цвета.
 
III 
 
   Кто в детстве не играл  в  калейдоскоп  -  встряхнешь  его,  и  цветастый
винегрет мгновенно преобразуется в симметричный  узор.  Дайкону  показалось,
что такой волшебный фокус мистер Фолс только что  проделал  с  беспорядочной
мешаниной фактов, окружающих гибель Мориса Квестинга.
   Сам Фолс, между тем, продолжал:
   - Характерной чертой дальтоников является их  нежелание  признавать  свою
неполноценность. Великий Ганс Гросс , например, утверждал, что  уличенный  в
цветной слепоте дальтоник начинает вести себя  как  провинившийся  сорванец,
совершая подчас необъяснимые по нелепости поступки. Вот и Квестинг, в  ответ
на обвинение доктора Акрингтона в покушении на жизнь мистера  Смита,  вместо
того, чтобы чистосердечно признаться в собственном  несовершенстве,  заявил,
что светофор не работал. Позднее мистер Смит сказал, что  Квестинг  сослался
на то, что перепутал сигнал из-за защитного экрана.
   - Да,  но?  -  начал  было  Саймон,  но  опять  замолк  на  полуслове.  -
Продолжайте.
   - Благодарю вас. Так вот, дальтоники в большинстве своем  путают  зеленый
цвет с красным, тогда как темно-розовый,  вишневый  и  красновато-коричневый
цвета воспринимают как голубой. Поэтому в темноте красноватый флажок  скорее
всего показался бы Квестингу бесцветным. Впрочем, сравнить цвет его было все
равно не  с  чем,  поскольку  белый  флажок  исчез.  Теперь  посмотрим,  как
согласуются эти новые факты с оставшимися на тропе следами. Если я  ошибусь,
сержант Уэбли меня поправит - ведь я работал при свете фонарика.
   Уэбли негромко крякнул, но ничего не сказал.
   Почесав кончик носа, Фолс продолжил:
   - Я рассмотрел бороздку, оставленную в земле железным стержнем и пришел к
выводу, что кто-то колотил по нему  ботинком  или  иным  тяжелым  предметом.
Между тем, когда мы шли на концерт, флажок был на месте и тропа была  целой.
Напротив, никто из возвращавшихся с  концерта  флажка  не  видел,  да  и  на
состояние тропы внимания не обратили.  Если  не  считать  полковника  Клэра,
который, возвращаясь самым последним, поднялся на холм и упал.
   - А? - встрепенулся полковник. - Кто упал?
   - Ты, Эдвард, - сказал ему доктор Акрингтон. - Проснись наконец.
   - Что? Ах, да. Я и в самом деле упал. Это я точно помню.
   - Может быть, полковник, вы наступили как раз на то место, где раньше был
флажок, а расхлябанная почва подалась под вашими ногами и вы  провалились  в
ямку? Из-за этого и упали.
   - Постойте-ка,  -  задумчиво  произнес  полковник.  -  Дайте  пораскинуть
мозгами.
   - Чем? - ехидно переспросил шурина доктор Акрингтон,  разражаясь  обидным
смехом.
   - Перестаньте, дядя Джеймс! - воскликнул Саймон. - Не унижайте папу.
   - Пока наш мыслитель погружен в раздумья, - произнес доктор Акрингтон, не
обращая на него внимания, - я  хочу  заметить  следующее,  Фолс.  Если  ваша
версия верна, то флажок должны были сбросить уже после того, как  мы  пришли
на концерт.
   - Совершенно верно.
   - Более того, все мы намеревались вернуться в машине Гаунта.
   - Тоже справедливо, - с одобрением сказал мистер Фолс.
   - А наш метис во время концерта выходил из зала.
   - И вернулся, когда мистер Гаунт столь блистательно декламировал монолог,
посвященный кануну Криспианова дня.
   - В сцене под Азинкуром?
   - Да. Итак, полковник?
   Полковник Клэр открыл глаза и расправил усы.
   - Да, - сказал он. - Именно так все и было. Как странно, что я  сразу  не
вспомнил. Земля под ногами провалилась и  я  упал.  Черт  побери,  мог  ведь
вообще в кипяток ухнуть! Ну и дела.
   - Да, вам повезло, - произнес мистер Фолс. - Что ж, джентльмены, я  почти
закончил. На мой взгляд, в рамки всех этих обстоятельств  укладывается  лишь
одно объяснение. Очевидно, на ногах убийцы Квестинга были ботинки,  подбитые
гвоздями. Он выбросил их в Таупо-тапу. В них же он лазил на  пик  Ранги.  Он
выходил  из  зала  во  время  концерта.  Он  знал,  что  Квестинг   страдает
дальтонизмом, и отчаянно стремился скрыть от нас этот факт.  Квестинг  знал,
что этот человек - вражеский шпион. Итак, кто подходит на эту роль?
   - Эру Саул, - быстро произнес доктор Акрингтон.
   - Нет, - покачал головой мистер Фолс. - Герберт Смит.
 
IV 
 
   Громче всех возмущался Саймон. Смит, мол, ведет себя  тише  воды  и  ниже
травы, он и мухи не обидит, да и вообще -  замечательный  парень,  когда  не
напьется. Саймон заявил даже, что  Фолс  специально  обвиняет  Смита,  чтобы
выгородить себя. Полковник и доктор Акрингтон в  один  голос  старались  его
урезонить, а Уэбли так даже попытался выпроводить. Однако Саймон уперся, как
скала. Правда в конце концов, обессилев от крика, беспомощно рухнул на  стул
и замолчал.
   - Смит! - произнес Гаунт. - До чего  же  докатились  наши  враги.  Должно
быть, им совсем туго, коль скоро они находят применение такому отродью.
   - Он - мелкая сошка, - сказал Фолс.
   - Он ведь у нас сто лет проработал,  -  пробормотал  заметно  потрясенный
полковник.
   - Погоди, Эдвард, я ещ„ не уверен в его вине, - сказал доктор Акрингтон и
обратился к мистеру Фолсу. -