аксим Леонидович, что актриса  в  "Лиллаби"  не
появлялась и к контракту проявила завидное равнодушие?
   - Хочу, - подтвердил Векслер.
   - А сами вы не пробовали с ней связаться? Все-таки  -  главная  роль.
Ведь Роман Валевский протащил ее на главную, да?
   - Вот именно - протащил. Продавил.
   Я с самого начала не очень одобрял эту затею... Человек  со  стороны,
тем более - на ведущую партию...  Тем  более  не  звезда,  это  было  бы
понятно, а девчонка с улицы...
   А  ведь  у  нас  работают  суперпрофессионалы,  даже  в  кордебалете.
Некоторые  ждут  своего  шанса  годами.   А   здесь   какая-то   пришлая
актрисулька, которая нигде до этого толком не работала... Ни в одном  из
известных  мне  коллективов,  я  имею  в  виду...  Это   могло   вызвать
недовольство труппы, вот  чего  я  опасался.  Теперь,  слава  богу,  все
вернулось на круги своя... - Векслер осекся.
   - Теперь тишь, гладь и божья благодать? -  закончил  вместо  Векслера
Бычье Сердце. - Все довольны, все смеются.
   А Сильвия Баррет снова перешла к Куницыной, так?
   - Почему же перешла? Лика репетировала ее с самого начала...
   Детский лепет директора "Лиллаби" больше не волновал Бычье Сердце.  В
конце концов, он узнал главное - адрес Афины Филипаки. Другое дело,  что
Филипаки не явилась на  подписание  контракта.  Найти  объяснение  этому
легкомысленному поступку  майор  не  мог.  Лу  Мартин  сказал  ему,  что
девчонка пробовалась в кордебалет и пришла на  отбор  в  третьей  сотне.
Смутно надеяться на крохотную, малозаметную ролюшку  и  получить  вместо
нее главную роль в широко разрекламированном проекте...
   С перспективами триумфа  не  только  в  родном  отечестве,  но  и  на
проклятом Западе - это даже не один шанс из тысячи,  это  один  шанс  из
миллиона. И потерять этот  потрясающий  шанс,  не  придя  на  подписание
контракта?  Это  не  укладывалось  даже  в  голове  далекого   от   мира
шоу-бизнеса Бычьего Сердца. Впрочем, он в самое ближайшее время  посетит
несостоявшуюся Сильвию Баррет и узнает все  из  первых  рук.  Не  только
относительно контракта, но и относительно самого Романа Валевского. Ведь
если верить звериному чутью Куницыной и ее воплям  на  автоответчике,  у
Валевского и Филипаки наметился адюльтерчик.
   И адюльтерчик этот  по  времени  вплотную  примыкал  к  убийству.  Не
исключено, что таинственная Филипаки  сопровождала  танцевального  божка
как верный паладин и даже грела ему постель. А в  постели  можно  многое
поведать друг другу, это Бычье Сердце знал на своем опыте.
   - Теперь-то вы оставите меня в покое, я надеюсь? - снова  напомнил  о
себе Векслер.
   - Почти. Только один вопрос.
   Максим Леонидович осторожно  снял  шейный  платок.  А  потом  так  же
осторожно отодвинул ящик стола и  принялся  исподтишка  сбрасывать  туда
ручки,  карандаши,  ножницы  и  пару  степлеров  -  все  то,  что  могло
составлять потенциальную угрозу для  мягких  и  не  очень  частей  тела.
Последним в недра стола  полетело  пресс-папье.  Обезопасив  себя  таким
незамысловатым образом,  Максим  Леонидович  снова  воззрился  на  Бычье
Сердце.
   - Какой вопрос, господи?
   - Как вы думаете, почему она не явилась на подписание контракта?  Это
странно, согласитесь. Главная партия в спектакле  популярного  балетного
коллектива...  С  дальнейшей  перспективой  творческого  роста,  я   так
понимаю. От подобного не отказываются и уж тем более не исчезают в самый
последний момент...
   - Знаете, у меня слишком много дел, чтобы все  бросить  и  заниматься
анализом поведения какой-то взбалмошной девчонки. Я и видел-то ее  всего
один раз.
   - И тем не менее...
   - Если она круглая дура, то кто же  виноват?  А  может  быть,  у  нее
изменились обстоятельства. Например, пьяному  папаше  отрезало  руку  на
лесопилке  в  глухой  провинции.   Или   мать   слегла   с   воспалением
желудочно-кишечного тракта. Или брат на мотоцикле разбился. Да  мало  ли
найдется поводов... А если кто-то из известных  постановщиков  предложил
ей более выгодные условия? Такое тоже может быть. Не было ни  гроша,  да
вдруг алтын. Такое у нас  сплошь  и  рядом  бывает  -  попал  в  обойму,
называется.
   - Ну, да бог с ней, с Филипаки, - бросил  Бычье  Сердце,  чем  привел
Векслера в изумление, -  Теперь  Валевский  и  Куницына.  Куницына  была
недовольна выбором Валевского и даже устроила разборки по этому  поводу.
Не так ли?
   - Разборки - это громко сказано. Выяснение отношений  было,  конечно,
но понять Лику можно. Когда Роман задумывал  эту  постановку,  она  была
единственной кандидатурой...
   - И пошла бы на все, чтобы сохранить существующее положение вещей?
   - Погодите... Что значит - "пошла бы на все"?
   - Угрозы, шантаж,  публичные  обещания  выцарапать  глаза  и  вырвать
яйца... Дамочки любят сотрясать небеса... А может быть, и сам  Валевский
был удобным объектом для угроз и шантажа? Может быть, в его прошлом было
нечто такое, что он хотел бы скрыть?  И  чем  могла  бы  воспользоваться
Куницына.
   Максим Леонидович нервно хихикнул:
   - У каждого в прошлом есть нечто такое, что хотелось бы скрыть.
   - Вы же умный человек, Максим Леонидович, - грубо польстил  директору
"Лиллаби" Бычье Сердце. - Я не  беру  принудительный  кроличий  трах  на
производстве, в обход, так сказать, жены и  новорожденного  младенца.  А
если что-нибудь более серьезное...
   - Более серьезное? - Векслер пропустил едкое замечание Бычьего Сердца
мимо ушей и даже позволил себе улыбнуться. -  Торговля  наркотиками,  вы
это имеете в виду? Торговля оружием? Торговля донорскими органами?  Или,
не дай-то бог, студия по производству детских порнофильмов?.. Чего еще я
не упомянул?
   - Содержание борделя, - подсказал Сивере. - Содержание  наркопритона.
Содержание   подпольного   казино.   Содержание    подпольной    клиники
пластической хирургии. Уклонение от налогов. Пособничество международным
террористам.  Склонность  к  насилию  в  быту.  Садизм.  Эксгибиционизм.
Трансвестизм. Педофилия. Эфебофилия.  Зоофилия.  Алкоголизм.  Пиромания.
Жестокое обращение с животными...
   Леденящий душу список не произвел на Векслера никакого впечатления.
   - Вынужден вас разочаровать, майор.
   Характер у покойного был не сахар, это правда. Но гениев с  идеальным
характером не бывает. Для  Романа  существовала  только  работа.  Только
работа и больше ничего.
   Четырнадцать-пятнадцать   часов   изнурительного   труда   ежедневно,
выматывающие гастроли, множество людей вокруг... Да-да, он постоянно был
окружен людьми... Множество проблем. Да у него бы просто не  хватило  бы
времени на какие-нибудь сомнительные делишки. Вот так-то.
   - Считайте, что я вам почти поверил.
   Терзать директора дальше  не  имело  никакого  смысла.  Бычье  Сердце
оперативно свернул беседу, сухо попрощался с любителем секса  на  скорую
руку и вышел из кабинета.
   Лу Мартин.
   Воспоминание о проклятом голубом отдалось радужными кругами в  глазах
и покалыванием в пальцах. Ни разу в жизни Бычье Сердце еще не чувствовал
себя так паршиво; даже  когда  ему  разворотили  живот  на  прошлогоднем
задержании  банды  преступного  авторитета   Росомахи,   ощущения   были
невыразимо приятнее. А теперь еще придется искать малый  зал,  возможно,
даже спрашивать о нем аборигенов, что тоже радости не прибавляет...
   Но зал искать не пришлось. Это стало ясно, как  только  майор  Сивере
вывернул  из  административного  крыла.  Навстречу  ему  катилась  волна
флюидов, тех самых, которые  едва  не  поймали  на  кукан  заглотнувшего
наживку доверчивого майора. Волна обдала Бычье Сердце солеными  брызгами
нетерпения, сразу же за ней последовала вторая, из чего следовал  вывод,
что Лу Мартин находится где-то неподалеку.
   Так оно и оказалось.
   Лу Мартин сидел в фойе, прямо напротив  входа.  Слава  богу,  он  был
один, без роя любопытствующих дружков и  подружек  обоего  пола.  Чертов
балетный опирался на туго набитый рюкзачишко крикливого оранжевого цвета
и легонько подрыгивал ногой  -  он  слушал  плейер.  Влажные  волосы  Лу
Мартина были зачесаны назад и перехвачены узкой лентой. Кожаная жилетка,
надетая прямо на голое тело, была  такой  же  гребано-оранжевой,  как  и
рюкзачишко. А татуировка на правом предплечье и вовсе показалась Бычьему
Сердцу  издевательством:  вместо  мужественного  дракона,  мужественного
питона или, на крайняк, пары мужественных самурайских мечей гладкая кожа
Лу Мартина была осквернена цветным изображением немощного цветка  ириса.
Бабского по самой своей сути.
   При виде Бычьего Сердца Лу Мартин  широко  улыбнулся  и  развел  полы
жилетки, демонстрируя безволосый торс.
   - Привет, - сказал он. - Рад вас видеть. Жарко сегодня, правда?
   - Разве? - удивился Бычье Сердце, застегивая пиджак на все пуговицы.
   - Куда двинем?
   - Вы, кажется, хотели со мной поговорить.
   - Ну, да.  Но  ведь  не  здесь  же  мы  будем  разговаривать.  Поедем
куда-нибудь, поужинаем.
   - Может быть, можно обойтись без ужина?
   - Лично я целый день ничего не ел.
   Умираю от голода. А если я умру, то кто же вам расскажет всю правду о
Романе Валевском?
   Аргумент был убийственным, и Бычье Сердце притих.
   - Хорошо.
   - Ужин за мой счет,  -  чирикнул  Лу  Мартин  и  двинулся  к  выходу,
забросив за спину рюкзак.
   ...Парковка находилась наискосок от "Лиллаби". Бычье Сердце  уже  был
здесь, когда осматривал "Лексус" Романа Валевского. Теперь  "Лексус"  со
стоянки  убрали,  чтобы  не  приводить  в  уныние  мнительную  ,балетную
общественность. Оставшиеся машины были попроще, да  и  вообще  их  можно
было пересчитать по пальцам: две "девятки", "Победа" образца 1957  года,
скромная  "бээмвушка",  подержанный  "опелек"  и   горбатый   "запорик",
прозванный в народе "жидовским броневиком".
   Бычье Сердце сделал ставку на броневик.
   И  проиграл.  Лу  Мартин,  паскудно  виляя   бедрами,   обогнул   все
транспортные средства и  остановился  перед..,  мотоциклом,  который  до
самого последнего момента скрывала одна из  "девяток".  Мотоцикл  -  это
было что-то! Роскошная, почти новенькая "Ямаха" самого что  ни  на  есть
космического  дизайна.  Темно-синий  корпус,  малиновая  кожа   сиденья,
изощренной формы лобовое стекло. А колеса!.. За  такую  красавицу  Бычье
Сердце не задумываясь отдал бы всех  своих  одноразовых  баб  и  мизинец
левой ноги в придачу.
   - Ваш? - сглотнув слюну, спросил майор.
   - Мой, - Лу Мартин нежно похлопал "Ямаху" по вздернутой заднице.
   - Шикарная вещь.
   - Два карбюратора, пять скоростей, стольник набирает за пять секунд.
   - Круто.
   - А я вообще люблю  ощущать  мощь  между  ног.  Прокатимся?  -  задал
риторический вопрос змей-искуситель, доставая из рюкзака блестящий,  под
стать адской машине, шлем.
   Спустя секунду шлем свалился прямо в руки Бычьему Сердцу:
   - Прощу.
   Пока Бычье Сердце вертел в руках шлем  с  многозначительной  надписью
"Simpson SuperBandit", Лу Мартин успел угнездиться  в  седле  и  завести
двигатель.
   - Ну, что же вы, майор? Садитесь.
   Только одно останавливало Бычье Сердце, только  одно:  сплошное,  без
всяких разделительных полос, сиденье не давало  майору  никаких  шансов.
Чтобы удержаться на нем, придется ухватить за талию педрилу.
   А это может быть дурно истолковано, прежде всего самим Лу Мартином.
   - Да я не кусаюсь, - подбодрил балетный Бычье Сердце. - Садитесь.
   Он взял с места сразу же, как  только  майор  Сивере  неосмотрительно
воткнул зад в седло. Зверь-машина набрала стошку даже не за пять,  а  за
три секунды, порадовала Бычье Сердце намеком на перегрузки  и  заставила
прильнуть к узкой спине Лу Мартина. Прямо в рот Бычьему  Сердцу  полезли
наглые лумартиновские патлы, а  колокольчик  в  ухе  вырос  до  размеров
церковного колокола и мог означать теперь все, что угодно: ход  времени,
покорность судьбе, конец испытаний. Или хрип  проповедника,  талдычащего
Бычьему  Сердцу  с  амвона:  опасно,  опасно,  опасно!!!  Бычье   Сердце
прислушался к  предостережению  и  наглухо  захлопнул  шлем.  Теперь  он
существовал отдельно не только от шального голубоватого юноши, но  и  от
своих собственных рук, которые сжимали острые локти Лу  Мартина.  Именно
локти не давали Бычьему Сердцу насладиться полетом над пыльной  мостовой
и оценить машину по достоинству.
   Приходилось утешать себя мыслями о том, что эта поездка  когда-нибудь
кончится.
   ...Она кончилась даже раньше, чем предполагал Бычье Сердце. Не прошло
и двадцати минут, как "Ямаха" ткнулась носом в  тротуар  у  заведения  с
ничего не говорящей Бычьему Сердцу вывеской "Military".
   - Приехали, - сказал Лу Мартин.
   Вывеска была довольно скромной, а крутые ступеньки вели в полуподвал,
из чего Бычье Сердце сделал вывод, что "Military", скорее всего, клуб, а
не ресторан. Неясно только, какой может быть кухня в  местечке  с  таким
воинственным названием: без пушечного мяса здесь наверняка не обойтись.
   Внутренности "Military" оказались вскормленными  на  воспоминаниях  о
Первой мировой войне, такой,  какой  она  виделась  хозяевам  заведения.
Затянутые в черную рыхлую ткань стены украшали фотографии танков,  пушек
и  покачивающихся  на  отретушированных  волнах  субмарин,   было   даже
несколько снимков пугающе натуралистической газовой  атаки,  призванных,
очевидно, улучшать аппетит посетителей.
   Барная  стойка  оказалась  стилизованной  под  кабину  аэроплана,   а
официанты, все, как на подбор, рослые парни,  щеголяли  в  форме  солдат
немецкой армии и примкнувших к ним венгерских гонведов.
   Лу Мартина здесь знали. Во всяком случае, ему  приветливо  кивнули  и
бармен (летчик в  кожанке,  шлеме  с  очками  и  щегольским  шарфом),  и
официанты    (фельдфебель,     вахмистр     и     вольноопределяющийся).
Вольноопределяющийся даже проводил их к столику в углу, отгороженному от
остального зала высокой перегородкой.
   - Выпьете чего-нибудь? - спросил Лу Мартин у майора.
   Распивать спиртные напитки с  голубым  не  входило  в  планы  Бычьего
Сердца, и он отрицательно помотал головой.
   Лу  Мартин  настаивать  не  стал,  углубился  в   изучение   меню   с
изображением Schwere Feldhaubitze <Тяжелой полевой гаубицы  (нем.).>  на
обложке и через минуту выдал официанту заказ. Один только перечень  блюд
вызвал у Бычьего Сердца изумление:  он  не  представлял,  каким  образом
тщедушный Лу Мартин собирается переваривать такое количество пищи.
   - Люблю вкусно поесть, - прокоммонтировал свои  неумеренные  аппетиты
Лу Мартин. - Могу справиться с любой массой. И никогда и ни в  чем  себе
не отказываю.
   "Справиться с любой массой", очевидно,  касалось  не  только  еды.  И
Бычье  Сердце  в  очередной  раз  пожалел  о  водолазном  скафандре  для
глубоководных работ.
   Заказ принесли довольно быстро, Лу Мартин оприходовал  гору  телячьих
потрохов еще быстрее и перешел к окороку со  стручковой  фасолью.  Самое
время для начала беседы.
   - Итак, - Бычье Сердце поощрил балетного вымученной улыбкой. -  Роман
Валевский. Вы обещали рассказать мне о Романе Валевском.
   - Я помню. Что вас интересует?
   - Все. С самого начала и, пожалуйста, поподробнее.
   - С самого начала не получится,  поскольку  в  момент  зачатия  гения
меня, как вы понимаете, рядом не было. Но последние семь лет я находился
неподалеку. Так что спрашивайте.
   - Яхты, - неожиданно  для  себя  выпалил  Бычье  Сердце.  -  Имел  ли
Валевский какое-нибудь отношение к яхтам?
   Лу Мартин настолько озадачился, что даже бросил недоеденный окорок.
   - В каком смысле - яхты?
   - Яхты как хобби, - сказал Бычье Сердце  первое,  что  пришло  ему  в
голову.
   - Сомневаюсь.
   - Слишком дорогое удовольствие?
   - Да нет, дело не в дороговизне или дешевизне.  Роман  был  человеком
далеко не бедным, так что такую невинную шалость, как  яхта,  он  вполне
мог себе позволить. Но, видите ли... Как хобби  яхты  не  годятся,  этим
надо заниматься серьезно... Всякие  там  гроты,  бизани  и  стаксели.  И
прочие ходовые концы вкупе с мушкелями и слаблинями. Другое дело,  когда
тебя вывозит зафрахтованное судно  с  командой  профессионалов.  Девочки
там, танцы-шманцы, шампанское рекой. Но боюсь, на это у  Романа  никогда
не хватало времени.
   - Так уж и не хватало?
   - Это честно. Он был одержим тем, что считал современным балетом.  По
семь шкур спускал со всех. Ну и с  себя  в  первую  очередь.  Он  вообще
никогда не расслаблялся и другим не позволял расслабиться.
   Арбайтен, нихт шлафен, как говорят немцы. Работать, не спать.  Только
работа его и возвышала, поскольку человеком он был не очень интересным.
   - В каком смысле?
   -  В  смысле  дураком.  -  Изрыгнув  подобную  крамолу,   Лу   Мартин
извинительно улыбнулся.
   - Лихо вы о покойном, - не удержался от упрека Бычье Сердце.
   - Может быть, я не правильно выразился, - Лу Мартин тотчас  же  пошел
на попятный. -  Не  дураком,  а  малообразованным  человеком.  Нет,  что
касается балета, тут он был на высоте. А во всем остальном... Он не знал
даже простейших вещей.
   - Каких?
   - Ну, например, когда была англо-бурская война.
   - А что, была такая война? - безмерно удивился Бычье Сердце.
   Лу Мартин шмыгнул точеным носом и подергал колокольчик в ухе.
   - Н-да... Неудачный пример, согласен.
   Но он понятия не имел, кто такой Фрейд,  а  уж  о  папе  Фрейде  даже
грудные младенцы наслышаны. Про Хемингуэя думал, что это марка машины, а
про Скотта Фицджеральда - что команда национальной хоккейной лиги. И так
далее... Дремучее невежество, одним словом. И не  только  искусства  это
касалось, заметьте. Всего, что было не танцем.
   - И никто его не просвещал?
   - Просвещали, наверное. Но это такой специфический сорт  людей...  Он
просто не запоминал то, что не было ему нужно здесь и сейчас. Или тотчас
же из головы выбрасывал. Я даже сомневался некоторое время, умеет ли  он
читать и писать.
   Бычье Сердце вдруг  вспомнил  подпись  Валевского  на  несостоявшемся
контракте с Афиной Филипаки -  маловразумительная  закорючка,  достойная
ученика  младших  классов,  но  никак  не  двадцатисемилетнего  мужчины,
художественного руководителя большого творческого коллектива.
   - И что?
   - Ошибался, каюсь. Прошлым летом, когда во Франции  были,  он  все  с
путеводителем   бегал.    Проявил    вдруг    недюжинный    интерес    к
достопримечательностям... Но это был, так сказать, одномоментный выхлоп.
Больше я его с печатной продукцией не видел.
   - Понятно. А Куницына?
   - А что - Куницына?
   - Когда она выходила за него замуж, о чем-то же они разговаривали?..
   - Ну, положим, Лика выходила замуж не  за  Романа,  а  за  "Лиллаби".
Очень уж ей заездить хотелось. И потом, когда Валевский танцевал, он был
просто неотразим.
   Тут любой бы повелся. А поскольку он танцевал большее время  суток...
Сами понимаете. Красавец-мужчина, хотя и не в моем вкусе... Мне нравится
скандинавский тип...
   Викинги,  варвары...  Грубо  сколоченные   мужественные   мужчины   с
открытыми лицами.
   Мужчины опасных профессий... С твердыми кулаками,  твердыми  глазами,
твердыми ч...
   Бычье  Сердце  нахохлился  и  сжал  кулаки,  те  самые,  которые  так
живописал Лу Мартин. Но балетный и сам понял, что хватил лишку.
   - Мы,  кажется,  отвлеклись,  -  невинным  голосом  произнес  он,  на
полуслове обрывая сагу о великом скандинавском  герое  Сигурде,  великом
скандинавском молоте Мьелльнире и великом скандинавском копье-Гунгнире.
   - Отвлеклись, - подтвердил Бычье Сердце.
   - Простите, майор.
   -  Вернемся  к  Куницыной.  Как  вы  думаете,   могла   ли   Куницына
шантажировать Валевского? И если да - то чем?
   - Может быть, вы спросите об этом у нее?
   - А вы сами что думаете?
   - Ничего, - Лу Мартин хихикнул. - Последние  семь  лет  он  вел  себя
идеально, не давал никаких поводов. С точки зрения шантажиста, я имею  в
виду. И если Лика и докопалась до чего-то, то ей  нужно  работать  не  в
"Лиллаби", а у вас, майор