чный состав.
   То, что это дело рано или поздно придется брать в  работу,  начальник
отдела убийств со скрежетом зубовным решил для себя, едва лишь прочел  в
сводке о том, самом первом, случае осквернения могилы в Нижне-Мячникове.
Все происшедшее там мало походило на обычный вандализм или  мародерство.
Нет, труп  вырыли  не  для  того,  чтобы  надругаться  над  могилой  или
памятником. Однако единичный случай, хотя и такого  сорта,  от  которого
кровь стынет в жилах, был все же до поры  до  времени  просто  единичным
случаем. И делать какие-то далекоидущие выводы на его основе было  рано.
И все же для себя Колосов решил, что хотя бы минимум  информации  отделу
убийств не помешает. За "минимум" назначили быть ответственным  Воронова
Именно ему Колосов и поручил отслеживать все новые данные, которые будут
всплывать при расследовании этого  "кладбищенского  кошмара".  И  вот  в
одночасье данные эти  приобрели  совершенно  особую,  еще  более  жуткую
окраску. Да такую, что к работе по этому делу руководством главка решено
было подключить отдел убийств -  Чем  занимаешься?  -  Никита  вспомнил,
каким сухо-деловым вопросом встретил его шеф, едва  лишь  он  переступил
порог кабинета.
   Он кратко изложил. Шеф терпеть  не  мог  бравурных  рапортов.  Любил,
когда "дело докладывают".
   - Просьба у меня к  тебе  -  съезди  в  Нижне-Мячниково.  Только  что
сообщение  пришло  в  дежурную  часть.  Там  еще  один  случай  вскрытия
захоронения.
   Опергруппа и эксперты уже направлены, но я хочу, чтобы и ты на  месте
побывал. Мне необходимо твое личное мнение о том, что там происходит.
   - Могила опять женская? - только и спросил Колосов.
   - Да. Но на этот раз давность около двух месяцев.
   Он памятник своротил, чтобы внутрь добраться.
 
*** 
 
   -  Там  эксперты  сейчас  работают,  -  сообщил  Колосову   начальник
Стрельненского ОВД. - Снова с Варшавки всю дежурную смену пригнали.  Ну,
что нам делать  с  этим  скотом,  а7  Пост,  что  ли,  тут  на  кладбище
стационарный выставить на ночь?
   Они шли по старому липовому парку. Только в  парке  этом  уж  слишком
много было холмиков и крестов.
   - Давайте коротко суть дела. Что произошло?
   Когда, кто обнаружил? Кто в милицию сообщил? - попросил Колосов.
   Его внимание привлекла одна весьма необычная сцена.  Разрытую  могилу
пока еще не  было  видно  за  густой  зеленью  деревьев  и  кустарников,
разросшихся  на  этой  части  кладбища.  Откуда-то  слева  из   зарослей
слышались возбужденные голоса - там полным ходом уже  шел  осмотр  места
происшествия. И вот именно оттуда внезапно и послышался  глухой  злобный
собачий лай, неожиданно переросший в тоскливый траурный вой, а затем .
   - Агат, ко мне Ты куда?! Ко мне, я сказал, след!
   Из-за кустов, точно ошпаренная, выскочила немецкая овчарка. А  следом
за ней - кинолог, лицо которого выражало  растерянность  и  гнев  Собака
вела себя очень  странно.  Ощетинившись,  злобно  рыча,  она  глядела  в
сторону кустов. Затем села, подняла морду и снова завыла.
   - Агат, нельзя, фу! Я кому говорю!
   - В чем дело? - спросил Колосов кинолога.
   - Да вот, товарищ майор, работать по следу пытаюсь,  -  ответил  тот,
защелкивая на ошейнике карабин поводка. - Я прямо не  знаю,  что  с  ним
такое...
   Никогда не видел, чтобы он так себя вел!
   Овчарка, не отрываясь, глядела в сторону могилы.
   Шерсть на ее  загривке  стояла  дыбом,  в  горле  все  еще  клокотало
рычание. И в этот миг Никита увидел Катю и... С  ней  они  не  виделись,
наверное, месяца два, а то и больше. Он понимал: дел нет интересных, вот
она и  не  заходит.  Случится  что-нибудь  этакое,  как  она  говорит  -
сенсационное, снова заинтересуется персоной начальника отдела убийств. А
он...  Можно,  конечно,  снять  трубку,  самому  ей  позвонить.  Сказать
что-нибудь.., наврать... Сказать, что раскрыли  супердело  о...  Тысячу,
миллион  раз  он  твердил  себе  -  все,  баста,  хватит,  довольно.   Я
освободился от этого. Я уже здоров. Но потом они случайно встречались  в
коридоре... Или она звонила, вычитав предварительно в сводке о том,  что
ее интересовало Приходила. И он  видел  ее  глаза,  слышал  ее  голос...
Аромат ее духов...
   Она всегда приходила, когда ее не ждали. И никогда, когда он до  боли
в сердце жаждал, чтобы она пришла.
   Катя стояла рядом с Вороновым и оператором телегруппы Она была  белее
мела. Телевизионщик тоже явно был не в своей тарелке. Он о чем-то горячо
и тихо рассказывал, показывая рукой в сторону могилы Но Катя не смотрела
туда.  Никита  проследил,  кому  адресован  ее  напряженный,  испуганный
взгляд.
   И  увидел  шагах  в  двадцати  от  оцепления  из   милиционеров   ППС
прислонившегося к стволу старой липы человека в брезентовом дождевике  и
суконной кепке: пожилой работяга, судя по отечному лицу - сильно пьющий.
Но... Никита пригляделся повнимательней.
   Он понял, что так взволновало в этом незнакомце Катю. Человек был сам
чем-то сильно напуган и никак  не  мог  решиться,  то  ли  уйти,  то  ли
привлечь к себе внимание сотрудников милиции.
   - Значит, звонок к нам на пульт в девять сорок поступил, - докладывал
начальник ОВД. - От директора кладбища, ему  отсюда,  с  конторы  ихней,
домой позвонили сторожа или могильщики - сам-то он лежит с  радикулитом.
Ну, мы сразу же группу сюда, чтобы никаких дополнительных эксцессов...
   - Могила большей давности, чем первая, я правильно понял?
   - Да, мы уточнили в конторе - два с половиной месяца назад  хоронили.
Затем дней десять назад  родственники  приезжали,  памятник,  ну,  плиту
гранитную устанавливать. Могила Уражцевой  Лидии  Федоровны,  1921  года
рождения. В Стрельне она жила, родственник  -  племянник  ее,  сам-то  с
Мурманска   -   могильщикам   рассказывал,   что   она   ему    квартиру
приватизированную завещала.  Ну,  из  благодарности  на  памятник  и  не
поскупился.
   - Повреждения какие?
   - Гроб он вскрыл, как и в тот раз. Тело.., ну,  там  сами  понимаете,
Никита Михалыч, что в гробу-то при двухмесячной давности. Но  все  равно
разворочено там все. Голову он покойнице разбил. И костей повреждения  -
коленные суставы перерублены, локтевые, грудная клетка.
   Они  приблизились  к  самой  могиле.  Место  тут  было   плохим   для
захоронения - топкая низина, вся густо усеянная памятниками и  оградами.
Вывороченный из земли памятник был новым - гранит еще не успели  тронуть
ни дожди, ни морозы. С фотографии,  измазанной  бурой  глиной,  смотрела
пожилая женщина в очках.
   Комья желтой глины были повсюду: на соседних  могилах,  на  траве.  А
прямо перед собой, чуть ли не под ногами Колосов увидел провал в  земле,
наполовину вывороченный  из  этого  провала  грязно-коричневый  (некогда
красный) гроб и...
   На секунду он даже отвернулся.  Поймал  точно  такой  же  страдающий,
брезгливый взгляд эксперта  -  молодого  парня  в  резиновых  сапогах  и
телогрейке.
   Эксгумация... Никита устал считать, на скольких эксгумациях  довелось
ему присутствовать. Но эта была особой. Труп эксгумировал,  а  точнее  -
препарировал кто-то, побывавший на кладбище до них, не  далее  как  этой
ночью.
   -  Чем  он  орудовал?  -  спросил  он  эксперта,  который  собирал  в
стеклянные банки с притертыми пробками и пакеты  нечто  кишащее  жирными
белыми личинками.
   - Предположительно лопатой. Видимо, каждый раз он специально приносит
ее с собой. Он пытался разрубить  бедренные  кости  трупа  -  вот  следы
лезвия на костях. Все надо на экспертизу. Но я еще никогда не делал... -
Эксперт  поднял  на  Колосова  умоляющий  взгляд.  -  Это   с   согласия
родственников делается или...
   - Делайте, что необходимо, там разберемся, - ободрил его  Колосов.  -
Там тип один под липой прячется, - шепнул он  начальнику  Стрельненского
ОВД.  -  Наверняка  могильщик  или  кто-то  из  местных.   Распорядитесь
присмотреть за ним, чтобы не. смылся никуда. Я с ним  хочу  потолковать.
Екатерина, Сергеевна! - крикнул он вдруг,  неожиданно  для  себя.  -  Вы
засняли тут все?
   - Да, - голос Кати был охрипшим - она стояла далеко от могилы.
   - Если не затруднит, продублируйте потом для нас запись на кассеты. -
Он направился к Кате и Воронову. - Вы давно тут?
 
Глава 11 
 
МЕРТВЕЦЫ?! 
 
   - Недавно, Никита Михайлович. Я в Стрельню приехал,  хотел  свидетеля
одного допросить, свидетельницу... Ну,  по  первому  эпизоду.  А  тут  в
отделе по тревоге всех подняли, - ответил Воронов.
   Катя поздоровалась. С  тех  самых  пор,  как  она  с  телеоператором,
получив срочное сообщение, выехала в Нижне-Мячниково, она  просто  места
себе не находила. К самой разрытой могиле, слава богу, не пускали.  Если
честно, она бы и сама  ни  за  какие  коврижки  туда  не  сунулась.  Все
сомневались: по силам ли ей этакое зрелище? О, этот  ее  второй  вояж  в
Нижне-Мячниково был совершенно иным, чем первый!
   Катя пугливо озиралась, и ей было даже как-то дико вспомнить: вот тут
всего сутки назад она так беспечно  бродила  с  Кравченко  и  Мещерским,
болтала всякую чушь и не ощущала ни тревоги, ни  страха,  ни  опасности,
исходящей из этого места. Не чувствовала ничего того, что теперь, словно
камень, давило ей сердце.
   Она никак не могла уловить суть этого странного беспокойства, страха,
сосущего ей душу. Но знала точно, когда именно впервые испытала его тут,
на кладбище. Нет, не тогда, когда они приехали и у первого же  постового
из оцепления узнали подробности осквернения могилы. А когда  она,  точно
на раскаленный гвоздь, наткнулась на полубезумный взгляд того типа, там,
под липой... И когда бешено, жутко, панически завыла та овчарка.
   Катя не хотела лукавить сама с собой: Никиту  она  сейчас  была  рада
видеть чрезвычайно. Но не потому, что ей уж так хотелось разговаривать с
ним, смотреть на него, слушать. Нет, просто за его спиной,  за  широкими
плечами начальника отдела убийств, вот так, как сейчас, притаившись и от
этого ужаса, и от собственных фантазий и страхов, она  чувствовала  себя
гораздо спокойнее и увереннее. Всем своим видом Колосов, так  же  как  и
Кравченко, внушал Кате надежду.
   И за это она ему была сейчас признательна.
   - Ну-ка, Андрей..,  поди  пригласи  начальника  здешнего  розыска,  -
попросил вежливо и повелительно Никита, и Воронов понял, что его  просто
отсылают.
   - Никита; да что же тут за ужас творится? - спросила Катя.
   - Разберемся. Ты одна только тут не броди. Репортаж  послали  делать,
значит, на этот раз сделаем вместе. Держись за меня  и  успокойся,  ради
бога.
   Он долго помнил благодарный взгляд Кати, долго...  Да,  она  и  точно
сильно испугалась. Катя - он же видел, не слепой и  не  дурак  -  просто
хваталась за него как утопающий  за  соломинку.  Ладно,  чего  уж...  Он
согласился бы служить ей этой соломинкой, лишь бы только...
   - Пошли, - сказал он (Кате показалось, весьма  сердито).  -  Там  тип
занятный под деревом с ноги на ногу переминается.  Он  нашел  могилу-то?
Пойдем потолкуем с ним пока.
   Первые вопросы и ответы той весьма примечательной беседы были  вполне
ритуальными и обычными для допроса очевидца. Катя и Колосов узнали,  что
собеседника их зовут Алексей Максимович, что он пенсионер, три года  как
работает в Нижне-Мячникове кладбищенским сторожем, а заодно приглядывает
за местной часовней. Что с заработком туговато -  администрация  выплаты
задерживает - и что именно он, а не  кто  другой,  и  наткнулся  сегодня
утром во время  обхода  кладбища  на  разрытую  могилу  и  изуродованные
останки.
   Все это  сторож  выпалил  быстро,  взахлеб,  перемежая  речь  нервным
покашливанием, словно у него саднило воспаленное горло.  Странная  пауза
наступила в его повествовании после того, как Никита уточнил:
   - Вы - ночной сторож, я вас правильно понял?
   И, значит, ночью обход территории тоже делаете?
   - Нет, - сторож покачал головой. - Силов моих нет. Не могу  я.  -  Он
посмотрел на Колосова. - Да хоть вы  и  Бодуну  скажете  (это  был,  как
узнала Катя, директор кладбища), и пускай! Я  сам  уволиться  собирался,
потому что никаких сил моих больше нет!
   - Что так? - осторожно спросил Колосов.
   - Боюсь, - ответил старик. И прозвучало это так,  что  у  Кати  снова
поползли по спине мурашки.
   - Ну,  вы  человек  пожилой,  все  понятно...  Так  надо  было  сразу
поговорить с вашим директором, может, помощника бы себе взяли.  Или  вот
вопрос сейчас решается - пост милиции здесь будет постоянный...
   - Пост? - Старик хмыкнул. - От них, парень, никакие посты не спасут.
   - От кого это - от них?
   Сторож окинул взглядом кладбище.
   - Смеяться ведь будете, - сказал он тоскливо. - Молодые ж, не  верите
ни во что ни хрена...
   - Мне смеяться, отец, по должности не  положено,  -  серьезно  сказал
Никита. - И все же, о ком это вы?
   - О них, - сторож как-то странно - пугливо и вместе с тем  фамильярно
- кивнул в сторону могил, - о мертвяках.
   - То есть как?
   - А вот как! Я сам прежде такой же был Фома неверующий, пока сюда  не
определился. Я вот что вам скажу. - Он наклонился к Кате и  приблизил  к
ней полубезумные (как ей показалось) глаза свои. - Бродят они  по  ночам
тут - поживу себе ищут! Идешь ночью - шур, шур, шур что-то... То там, то
тут... Думаешь, ветер в кустах, птица спросонок. А  то  не  ветер  -  то
земля-глина  шуршит,  осыпается.   Лезут   они   из   земли.   На   волю
выпрастываются... Им солнце - луна, понял, парень? А ночь - день. Копают
землю-то свою, грызут... Потому что голод лютый их терзает. Это пока они
сами своих тут на клочки рвут,  мясом  нажираются.  А  не  приведи  бог,
живого человека тут, на кладбище, ночью заметят - загрызут!
   Катя даже отшатнулась - старик говорил это с  таким  ужасом  и  такой
страстью, что... Она оглянулась на Никиту.
   - Ну, отец, загнул ты куда-то в сказки Венского леса,  -  сказал  тот
невозмутимо.
   - Загнул? Я вот Шурке Матвееву да Гаврилычу тоже так вот рассказывать
стал (то, видимо, были могильщики). Они на  смех  меня  подняли.  Вот  и
повел я их тогда, показал... Подавились враз смехом-то.
   - Что вы им показали? - как тихое эхо, прошептала Катя.
   - Пойдемте, - он повел  их  мимо  часовни,  в  противоположный  конец
кладбища, - сами сейчас увидите.
   Катя оглядывалась по сторонам: да, это тут они в прошлый раз плутали.
Вон и крест поваленный в траве, и ограда покосившаяся...
   - Вот, гляди сюда, видишь? - Сторож указал Колосову на бугорки желтой
глины,  тут  и  там  разбросанные  по  траве.  -  Это  что  тебе  -   но
доказательство?
   Колосов наклонился, потрогал траву, помял в руках глину  -  она  была
влажной.
   - И вон там тоже, и там, - сторож тыкал пальцем в могилы. -  Там  вон
дерн сорван, вона куда его потом положили... Разрывали их, а потом назад
зарыли, обратно! Глина-то, земля, ты  глянь,  вся  перелопачена.  Свежая
глина-то! И вон там дерн сорван. - Он поднял с земли пук засохшей травы.
- Это что, а?! А вон там тоже все взрыли, тока  там  все  уже  просохло,
давно, значит. Ну, что я говорил? На волю они выходят кажну ночь! Бродят
тут, добычу себе ищут!
   Давит земля-то, покоя не дает. А как луна за тучу  -  назад  в  землю
возвращаются, зарывают яму-то свою назад...
   Катя была уже не в силах слушать этот бред.
   - Екатерина Сергеевна, там, я вижу, эксперт уже  закончил,  -  сказал
Колосов, искоса глянув на нее. - Попроси его, пожалуйста, сюда подойти.
   Когда она привела эксперта, он и начальник отдела  убийств  о  чем-то
тихо посовещались, осматривая  могилы.  Потом  эксперт  отошел  и  скоро
вернулся с двумя патрульными. В руках  они  несли  лопаты.  По  указанию
эксперта они принялись копать в том месте, где  глина  действительно  на
вид была иной, чем на большинстве захоронений.
   - Никита Михайлович, взгляните-ка, - сказал эксперт спустя  несколько
минут.
   И Катя там в траве, в земле и глине увидела что-то темное, осклизлое,
гнилое, со странными продольными белесыми отметинами.
   - Следы лопаты... Дерево еще не совсем сгнило, кто-то пытался пробить
лезвием крышку, - эксперт рукой  в  перчатке  вытащил  несколько  комьев
земли.
   - Изнутри или снаружи? - невозмутимо спросил Никита.
   Эксперт как-то странно глянул на них.
   - Снаружи. Захоронение, по всей видимости, пытались вскрыть, но затем
по какой-то причине от  первоначальных  намерений  отказались.  И  снова
засыпали. Думаю, и здесь, и вот тут картина аналогичная. - Он  указал  и
на другие ближние могилы. В том числе и на уже ранее виденную  Катей,  с
поваленным крестом. - Сейчас проверим.
   Патрульные вернулись к работе.
   - Никита, - прошептала  Катя  -  ей  было  отчаянно  стыдно  за  свою
позорную трусость, но это было сильнее ее. - Что он  нам  говорил,  этот
ненормальный? Почему - они и на волю? Никита, что все  это  значит,  кто
это все делает?
   - Мертвецы... Ох, Катя, жмурики тут  ни  при  чем.  -  Он  усмехнулся
невесело, глядя на работу эксперта. - А дедок этот.., ну, подлечиться, в
общем, ему нужно, работенку эту  бросить  к  чертям.  Жмурики,  вампиры,
вурдалаки... Нет, Катя, тут у нас живой кто-то куролесит. Два случая, мы
думали. А тут не два, тут уже с десяток случаев набирается.  Эти  могилы
тоже вскрывали, понимаешь? Но затем бросали работу на полдороги и  снова
все закапывали.
   - Зачем?!
   - Спроси что полегче. Может, объект ему не нравился, может,  спугнуло
его что-то... Не знаю пока... Но одно знаю уже твердо: это не  единичные
тут  шалости  несовершеннолетних  с  сатанинским  душком,  не  могильное
мародерство. Это целая серия уже.
   И такая, что мне совсем, совсем не нравится.  И  куролесить  тут,  на
кладбище, не позавчера начали, а тянется все это...  А  какова  давность
самого раннего вскрытия? - громко спросил он эксперта.
   - Эти - недели две, две с половиной назад, судя по состоянию  грунта,
а те вон, наверное, месячной давности, а то и больше, но это  в  полевых
условиях трудно определить.
   - Вот, слышала? С начала лета тут у нас кто-то среди могил под  луной
развлекается. И следы потом за собой заметает.
   - Некрофил? - спросила Катя. - Настоящий?
   - Извращенец. - Колосов брезгливо сплюнул под ноги. - И если  он  так
часто сюда наведывается, в эту глухомань, и с каждым  разом  все  больше
наглеет,  то...  Думаю,  он  здешний,  Катя.  Тот,  кому  под  транспорт
подлаживаться не нужно. Ведь ночью сюда ничего  от  Стрельни  не  ходит.
Либо машина у него, которую он оставляет где-то на подъезде к кладбищу.
   - Чудовище. - Катя поежилась. - А как же вы его будете искать? Засаду
тут на него сделаете ночью?
   - Воронов, - вместо ответа Колосов позвал Андрея, который поодаль  от
них разговаривал с коллегами из местного розыска. - Ты  приехал  кого-то
опрашивать - кого?
   - Никита Михайлович, да с дочкой Сокольниковой  хотел  встретиться  И
потом типа  одного  проверить  хотел  -  некий  Луков,  бывший  сожитель
покойной Сокольниковой.
   - Потом мне сразу результаты доложишь, особенно  по  мужику  этому  -
личные свои впечатления.
   Я в отделе в Стрельне буду.
   - Никита, я с Андреем поеду, - Катя махнула Воронову,  чтобы  тот  ее
дождался, - я тут больше просто не выдержу.
   - В отделе увидимся. - Он посмотрел в  ее  такое  разнесчастное,  как
Кате в тот миг казалось, лицо. - Эх, ты... Запомни ты  раз  и  навсегда:
мертвецов не бойся, они  тихие,  смирные.  Бойся  живых.  Эти  куда  как
страшнее.
   Катя  с  досадой  вспомнила  и  свое  трусливое,   непрофессиональное
поведение на месте происшествия, и этот  снисходительный  поучающий  тон
Никиты, когда они долго плутали по улочкам и наконец отыскали на окраине
поселка нужную улицу и дом, поднялись  на  второй  этаж  и  позвонили  в
квартиру Сокольниковой.
   - Кто? - раздался за дверью тонкий женский голосок-Милиция!
   - Кто? - Этот вопрос был задан уже мужчиной решительно и грубо.
   - Милиция Уголовный розыск. Федоров, это вы?
   А мы с племянницей вашей. Верой,  хотели  бы  поговорить!  -  ответил