пугаются.
   Спишь, как на сафари. Ну ничего, скоро отревут свое. Утихомирятся.
   - Почему? - спросила Катя.
   - Да увезут их,  и  концертам  конец.  Аттракцион  расформировали.  У
Разгуляева теперь новая программа  -  смешанная  группа,  да  ты  видела
сегодня. А с львами все, баста. Двух уже в Бишкек в  зоопарк  запродали,
двух еще Кишинев просит, правда,  задешево  очень.  А  другие  -  Тироль
старый, его усыпят, наверное, если Валька позволит.  А  Раджа...  -  Ира
снова чутко прислушалась. - Моя воля, я  бы  только  этого  гада  с  рук
сплавила. А не весь прайд разрушала.
   - По какой причине номер развалился?
   - А ну их к черту, - "комбинезон" только  поморщился  горько.  -  Ну,
пришли. Прошу к нашему шалашу.
   Потом они рядком сидели на ступеньках  бытовки  и  чистили  картошку,
сбрасывая шкурки в эмалированный тазик. На взгляд Кати, картошки для них
двоих что-то было многовато. Потом Ирина  раскочегарила  плиту.  Бытовка
была крошечной - два топчана, столик,  пластмассовый  складной  стул  да
старый маленький холодильник. На стене  на  вешалке  под  марлей  висело
пальто и несколько платьев - наверное, весь ее гардероб.
   - Тут и живешь? - спросила Катя.
   - Что, бедненько? Нищие комедианты, - "комбинезон" снова фыркнул. - А
у тебя отдельная квартира, да? С ванной?
   - Я с мужем живу.
   - С мужем? - "комбинезон" поднял светлые бровки домиком. - Ну  и  как
оно, замужем?
   - Терпимо.
   - Скандалите часто?
   - Иногда ссоримся.
   - Мой папаня мать каждую пятницу лупил. Как аванс  или  получка,  так
и... Потом деньги платить перестали, ну, думаем, утихомирится воин  наш.
А он еще злее стал.
   - Ты что, в цирк от отца, что ли, сбежала? - спросила Катя.
   "Комбинезон" дерзко  вскинул  голову,  но  на  сковородке  затрещало,
словно хворост в печке.
   - А зимой как же? Холодно, наверное, в вагончике. - Катя  огляделась.
- Ну, если только с обогревателем. И квартиру можно всегда снять. А этот
ваш Валентин Разгуляев, он что - тоже вот тут с тобой обретается?
   - Вон его гардеробная. - Ира ткнула в окно на вагончик, примыкающий к
львиному  фургону.  -  А   ты   какие-то   вопросы   странные   задаешь,
корреспондентка.
   -  А  что  тут  странного?  Красивый  парень.  Синие  глаза,  -  Катя
усмехнулась,  -  львы,  леопарды,  мотоциклы..  что  же  тут  странного,
Ирочка?
   - Это он выглядит так... Ему  тридцать  восемь  лет  на  самом  деле.
Старик. Разведенный к тому же. Две жены уже  поимел.  И  сыну  в  Питере
четырнадцать лет.
   Она произнесла это... Катя осторожненько заглянула  ей  в  лицо.  Она
ведь могла и не  говорить  это  про  Разгуляева  совершенно  незнакомому
человеку,  какой-то  там  корреспондентке,  которую  и  по  имени-то  не
называла. А вот  сказала,  не  сдержалась.  И  таким  тоном...  "Ага,  -
подумала Катя, вспоминая перепалку у ворот и слезы у манежа, - вот  оно,
значит, как тут у вас".
   - Ир, а кто эта девица была? - спросила она кратко.
   - Где? - буркнул "комбинезон".
   - Ну там, вы ссорились, когда Разгуляев уехал.
   Катя вздрогнула: более циничного, злобного и виртуозного мата  она  в
жизни не слыхала. "Комбинезон" процедил ругательство, как плевок  сквозь
зубы.
   - Напиши статейку о нашей Илоночке. Она тебе  за  бесплатную  рекламу
задницы своей в ножки поклонится.
   -  Слушай,  что  ты  ругаешься?  Я  же  просто  спросила.   Мне   ваш
администратор  сказал  -  со  всеми  артистами  познакомиться.  -   Катя
прикидывалась шокированной и сбитой с толку. -  Мне  типажи  для  очерка
нужны, герои, понимаешь?
   - Типаж шлюхи тоже?
   - Нет, конечно, но... Я вот не поняла - я слышала, ее Леной окликали,
а ты ее потом Илоной называла. - Катя тихонько гнула свое.
   - Псевдоним: Илона Погребижская! Прямо мадам Баттерфляй. Всем говорит
- у нее, мол, польские корни. Врет. Баграт, бедолага, за эти корни в нее
и влюбился. А теперь землю зубами грызет.
   - А кто это Баграт?
   - Да муж ее. Благоверный. Баграт Геворкян - неужели  не  слыхала?  Он
даже у вас в Москве на Цветном бульваре  несколько  сезонов  выступал  -
давно, правда. У него номер был уникум - дрессированный  бегемот  и  еще
разная тварь экзотическая.
   - Я в цирке в далеком детстве была, - сказала Катя. - А  что,  у  вас
тут и бегемот есть? - Она и не подозревала, что этот же  вопрос  в  свое
время задал и Колосов.
   -  Нет.  Содержать  дорого.  Вместо  этого   каждый   вечер   женушка
выкаблучивается. Так старается, только застежки отлетают.
   - То есть? - Катя внимательно наблюдала за собеседницей. Что  кроется
под всем этим? Ревность?
   - Да стриптиз, - фыркнул "комбинезон". - Весь вечер  на  манеже...  У
Геворкяна в номере удав, крокодил, попугаи да  родная  жена.  Сам  он  -
индийский  факир,  а  для  публики,  особенно  для  мужиков,  жена   его
раздевается под музыку. Как шоу, но только на  вечерних  представлениях.
Второй гвоздь программы, после  львов  Разгуляева  -  Илонкина  задница.
Здешние с ярмарки слюни пускают каждый  вечер.  Особенно  кавказцы.  Эти
неистовствуют просто. А Баграт...
   Да на него смотреть больно! Вот оно как теперь  деньги-то  достаются.
Один раз знаешь  что  было?  Пришли  какие-то  азербайджанцы.  А  он  же
армянин, понимаешь? Ну, начался номер. Они ему что-то и крикни с  места,
ну насчет Илонки-то... А он... Мы думали - зарежут друг друга! Палыч его
Христом Богом потом просил в руках себя держать,  не  доводить  дело  до
ментов. А то номер закроют. И совсем тогда сборов не будет.
   - Слушай, а я вот что спросить хотела, пока не забыла. - Катя  решила
круто поменять тему. - А чего это Разгуляев с леопардами так  настойчиво
добивался? Ну они рычат, бросаются, а он их все равно заставляет.
   - Так не в Валькиных  правилах  уходить  с  манежа,  как  тут  у  нас
говорят, под стук собственных копыт.
   Он же мужик. Уважает себя, публику, цирк. А потом,  на  манеже  -  он
хозяин. Ну, картошка готова, садись.
   Я сейчас наших кликну.
   "Кликала" она подобно пионерскому визгливому горну:
   - Ромка! Ро-ом-ан! Где тебя носит? А Гошка где?
   Эй, садитесь жрать, пожалуйста.
   Романом,  оказывается,  звали  того  самого  жонглера-невидимку,  что
переговаривался с Катей в темноте. И тут он тоже вынырнул из темноты.
   - Эх, хорош уже, готов, - засмеялась Ирина. - Где набраться-то успел,
Ромка?
   -  Д-девчонки,  я  пас...  Чего  ты  кричишь,  бутончик  ты  мой,   -
"невидимка" был пьян-распьян. Но тем не менее попытался приобнять Ирину.
- Д-девчонки, я есть не буду, мы там  сейчас  с  ребятами..,  рыбу  идем
ловить. Во! - В руке у него действительно была удочка.
   - Это кто же такой? - полюбопытствовала Катя, когда пьянчужку унесло.
   - А, коверный наш. Ромка Дыховичный.
   - Коверный?
   - Ну, клоун.  Смейся,  паяц,  -  "комбинезон"  пропел  это  шутовским
контральто. - Только сам Ромочка не поймет, какой он - белый или рыжий.
   - Я видела, он жонглировал такими штуками.
   -  Да,  он  как  гуттаперчивый  мальчик  у  нас.  Эквилибристом  был,
канатоходцем, акробатом. Но там трезвая голова нужна. Ну и стал комиком.
На репризы выходит. Дырки им между номерами затыкают.
   - Слушай, Ира, я вот еще  что  хочу  спросить...  Заместитель  вашего
администратора Севастьянов Аркадий, я сегодня в хронике  прочла,  убитым
найден тут, неподалеку. А ты не скажешь...
   Стоп. Вот это уже интересно. Катя замолкла. "Комбинезон"  смотрел  на
нее выжидательно и остро,  как  сорока  на  стекляшку.  На  мальчишеских
скулах даже желвачки играли.
   - А ты что, корреспондентка, вынюхивать, что ли, приехала сюда?
   - Я в газете утром прочла. У администратора вашего поинтересовалась -
он только отмахнулся. Словно  и  не  вашего  сотрудника  убили,  а  муху
прихлопнули. - Катя пожала  плечами.  -  Мне-то,  конечно,  плевать,  но
согласитесь, неужели не интересно узнать, как убили, за что, кто?
   - Он мало у нас работал, залетная птица. - Ответ был ледяным.
   - Что за человек был?
   - Падаль.
   - Такой разэтакий?
   - Дерьмо. - Ирина снова вышла на порог бытовки. -  Гошка,  два  раза,
что ли, повторять?! - Потом обернулась к Кате:
   - Будто не знаешь, что одних людей бог из глины сделал, а  других  из
дерьма?
   - Поясни, пожалуйста.
   - Порядки у нас начал устанавливать. То не так, это... А  когда  мимо
клеток проходил, аж с лица слинял. Нервы-с.
   - Ну, мне кажется, с такими зверюгами любой струсит.
   - Я не трушу. Каждый день вон с ними.
   Катя решила не  нажимать  на  девчонку  после  такой  ее  реакции  на
заместителя администратора. И, вспомнив о вычитанном в сводке ЧП, хотела
было поменять тему и заодно  насытить  любопытство.  -  отчего  это  лев
бросился на человека, но...
   - Ира, я вот он, тут. Сейчас только отнесу и  вернусь.  -  На  пороге
показался тот, уже знакомый Кате, паренек. Он крепко  прижимал  к  груди
туфли-лодочки - белые, на изящной шпильке.
   - Я больше подогревать не буду, - устало сказала Ира.
   - Да я крем искал! У ребят только темный, а тут бесцветный  нужен.  -
Паренек бросил на Катю быстрый любопытный взгляд - так глядят волчата. -
Приветик.
   - Вот, познакомься, корреспондентка, Игорек.
   А проще - Гоша Дыховичный.
   - Ото, целая династия! Роман твой брат?
   Вместо Игоря ответила Ирина:
   - Родственник. Гоша, он кто тебе - дядька, что ли, троюродный? -  Она
зацепила  сковородку  прихваткой,  отнесла   на   столик,   достала   из
холодильника тарелку с помидорами и коробочку сметаны.
   - Нет, братан двоюродный. - Парень все стоял на пороге, словно  никак
не желал расставаться с этими чудными лодочками-туфлями.
   - Ну ты что, чистильщик, в самом деле? -  Ирина  зло  прищурилась.  -
Нанялся, что ли? Носишься с этой дрянью, как...
   - Нет, она меня просто попросила!
   - А ты и рад в служанки записаться.
   - Ничего я не служанка.
   - Ладно, ишь ты, орет еще.  -  Ирина  потрепала  его  по  затылку.  -
Успеешь, отработаешь. Садись. А то мы тут  с  корреспонденткой  картошку
чистили-чистили.
   - Ты правда из газеты? - спросил он Катю.
   - Правда, Игорь.
   - А что писать будешь, про кого?
   - Про все, про цирк.
   - А про меня?
   - И про тебя. Ты что, тоже на манеже выступаешь?
   Он нагнулся, бережно поставил туфли у порога.
   Катя прикинула - маленькие, размер тридцать пятый.  Перешагнул  через
них и, вытерев руки о футболку, сел к столу.
   - А вот приходи на представление посмотреть, как я на  подсадке  буду
работать, - сказал он, цепляя вилкой картошку поподжаристей.
   Катя  хотела  было  спросить:  а  сколько  лет-то  тебе,  артист?  Но
удержалась Вспомнила, как саму когда-то (ох, и  давно  это  было)  злили
подобные бестактные вопросы взрослых.
   "Я все узнаю про каждого из  вас,  -  подумала  она.  -  Я  сюда  еще
вернусь".
 
Глава 10 
 
ПАРТИЯ В БИЛЬЯРД 
 
   Никакого ожидания у моря  погоды  не  вышло  Этот  день  впоследствии
сравнивался Колосовым с партией в бильярд,  когда  после  первого  удара
пирамида разбилась и шары откатились по зеленому сукну в такие  позиции,
с которых их хрен достанешь.
   - Никита, зайди. Срочно, - лаконично  и  многообещающе  приветствовал
начальника отдела убийств его коллега Аркадий Покровский,  возглавлявший
отдел по преступным сообществам  и  авторитетам,  едва  лишь  утром  они
столкнулись в коридоре. Покровский дежурил  сутки  И  это  его  "срочно"
могло означать лишь одно: что-то случилось в его дежурство.
   -  Телетайпограмма  из  Москвы  пришла  в  половине  восьмого   утра.
Ориентировка  по  приметам  неопознанного  потерпевшего.  -  Покровский,
друживший с техникой, давно уже вел в розыске  собственную  компьютерную
картотеку. Ориентировка была им уже занесена в банк данных.  Колосов  же
смотрел на компьютер (который тихо ненавидел) как баран на новые ворота.
От ядовитого бирюзового экрана резало глаза.
   - Убийство в баре "Каравелла" на Флотской улице - это  район  Водного
стадиона.  Около  половины  первого   ночи,   -   Покровский   зачитывал
ориентировку, - в бар зашли  двое  неизвестных  и  открыли  стрельбу  из
автоматического оружия. Объектом  нападения  стал  один  из  посетителей
бара. Документов при нем не оказалось. Личность пока не установлена.
   Причиной  смерти  стали  четыре  пулевых  ранения  брюшной   полости.
Пострадала и официантка бара -  касательное  ранение  левой  ягодицы.  С
места изъяты гильзы от автомата Калашникова калибра 7,62  мм,  гильзы  и
пуля  от  пистолета  "ТТ".  -  Тут  Покровский  внимательно  глянул   на
начальника отдела убийств. - Москва дает приметы потерпевшего -  возраст
около 35 лет, редкие темные волосы... Есть и особые - две татуировки. На
правом предплечье - ракита и на груди аббревиатура СОС  -  "суки  отняли
свободу".
   Никита... - Он снова глянул в потемневшее лицо Колосова - тот даже  с
места привстал.  -  Ты  погоди,  сядь,  я  все  уже  проверил  по  банку
"Дактилопоиск"...
   Я проверил.
   Колосов  провел  рукой  по  лицу.  Знал,  что  ему   сейчас   сообщит
Покровский.
   - Они и данные  дактилоскопии  прислали,  трупу  пальцы  откатали.  Я
проверил Это некий Лильняков Петр Герасимович. Сходится все - Покровский
включил принтер и начал делать для коллеги распечатку.  -  Знакома  тебе
фамилия?
   Колосов смотрел, как рывками двигается в принтере бумага.
   - Блохина помнишь? Он в министерство ушел,  а  потом  в  региональное
управление по Северному Кавказу перевелся Так вот, у него  такой  случай
был. - Покровский говорил  все  это  не  спеша,  внешне  невозмутимо.  -
Прокуратура замотала. А все потому, что был у него на связи хмырь  один.
И его однажды на берегу канала нашли со множественными побоями на  теле.
Ну, и выплыли кой-какие факты. Блохину не повезло - вроде  последним  он
оказался, кто  видел  его  живым.  -  Покровский  вытащил  распечатку  и
протянул Колосову - Я и  говорю:  замотала  прокуратура  мужика.  А  все
потому, что повременил он с  тем,  что  никогда  не  нужно  откладывать.
Лильняков по убийству на двадцать третьем километре работал?
   - По  Консультантову,  -  Колосов  готов  был  даже  на  еще  большую
откровенность с коллегой. Умный совет  -  вот  в  чем  сейчас  он  адски
нуждался.
   - А он и ахнуть не успел... Если что отыщу по Клинике, я тебе выборку
сделаю. - Покровский ласково  погладил  клавиатуру.  -  А  ты  не  сиди,
поезжай...
   Пока Москва и прокуратура чухаться будут,  и  ленивый  успеет.  -  Он
усмехнулся. - Я шефу скажу - ты задержишься маленько.
   Колосов вернулся в свой кабинет. Открыл  сейф,  просмотрел  кое-какие
документы. Вытащил несколько справок из папки,  аккуратно  сложил  их  и
засунул в карман джинсов. Потом извлек из сейфа еще одну  вещь.  Взвесил
на руке - эх, и тяжела ты, шапка Мономаха... Тоже положил в карман.  Это
была связка ключей от так называемых "нехороших квартир".
   Были там и дубликаты ключей от жилища Лильнякова -  после  отсидки  у
бедняги не было в Москве ни прописки, ни жилплощади. В обмен  на  услуги
определенного сорта жилплощадь ему предоставили из  "спецфонда"  О  том,
что Яуза ночует на конспиративной квартире, никто, кроме Колосова, и  не
догадывался.  Те,  кто  общался  с  обладателем  наколки  "суки   отняли
свободу", знали лишь то, что Лильняков снимает  эту  дрянную  запущенную
квартирку у одинокой старухи, проживающей где-то в Ховрине  недалеко  от
железнодорожной платформы.
   Дом был  обшарпанный,  старый  -  хрущевская  пятиэтажка,  давно  уже
нуждающаяся в капремонте. Никита неторопливо поднялся на третий этаж  по
воняющей кошками лестнице Внизу в подъезде послышались  детские  голоса,
лай щенка. Колосов тихо открыл дверь, зашел в квартиру  и  так  же  тихо
притворил дверь за собой Что он искал среди этого  холостого,  грязного,
запущенного бардака - жилища Яузы?  Среди  тут  и  там  разбросанных  по
крохотной прихожей и кухне водочных  бутылок,  старой  обуви,  порыжелых
газет? В ветхом казенном комоде с тусклым зеркалом, где на полках  комом
валялась одежда Лильнякова, в тумбочке под телевизором "Акай",  в  ящике
под раковиной на кухне?
   И опять же, то, что искал, начальник  отдела  убийств  нашел  быстро.
Даже  похвалил  себя:  профессионально  работаешь,  фраер.  Документы  и
кое-что из бумаг Лильнякова хранились в тумбочке под телевизором  вместе
с немытыми стаканами из-под пива,  пачкой  сигарет  и  видеокассетами  с
порнушкой. Колосов быстро просмотрел документы - паспорт,  свидетельство
о  рождении,  свидетельство  о  смерти  матери  Лильнякова.  Справку  об
освобождении из мест заключения и пропуск,  который  лично  сам  выписал
своему конфиденту (Пильняков  никогда  им  не  пользовался,  предпочитая
встречаться на воле), он забрал с собой.
   Имелась в тумбочке и еще одна вещичка - записная книжка в потрепанном
переплете. Никита забрал и ее. Но в квартире смотреть не стал.  Проверил
- все ли так, не заметно ли следов его пребывания.  Вышел  на  площадку,
тихонько захлопнул за собой дверь.
   Даже если в этой квартире когда-нибудь будет обыск, то ничто прямо не
укажет на то, что Яуза и начальник отдела убийств имели деловые контакты
накануне той перестрелки в баре на Флотской улице.
   В  машине  он  внимательно   просмотрел   записную   книжку.   Смешно
предполагать, что Яуза вел дневник или аккуратно заполнял  свой  рабочий
еженедельник, однако. Все дело в том, что  Яуза  распрекрасно  осознавал
свою запойную "слабость". А потому уже давно не полагался  на  память  и
мозги.
   Колосов  проглядел  длинный  столбик  цифр,  начертанных   угловатым,
катящимся вниз по наклонной почерком. Деньги, уплаченные ему  в  течение
последних трех лет за... Ну, в общем, это уже не важно, за что. За  так,
как известно, вам сейчас никто и на ладонь не плюнет, не  то  что  сдаст
конфиденциальную информацию. Очередь дошла до телефонов  и  адресов.  Их
было не так уж и много в этой затерханной книжечке. Никита  обратился  к
последним заполненным страницам - исписаны они были, видимо, одной и той
же шариковой ручкой А почерк еще хлеще:  словно  курица  лапой  царапала
Написано было крайне неразборчиво. Можно было лишь догадываться, что это
какие-то адреса, сокращенные до нескольких букв.
   Никита  по  мобильному  набрал   номер   Королева,   вместе   с   ним
возглавляющего группу, работавшую по версии "Консультантов-Клиника".
   - Тут у меня несколько адресов появилось Нужно сегодня же  проверить,
крутануть по адресному. Но сначала криптологу показать. Ну, это я  шучу.
Написано неразборчиво . Разберешь, говоришь? Ладно.
   Особенно следует обратить внимание на адреса - если таковые  будут  -
района Водного стадиона  и  всего  Северо-Западного  округа.  Записывай,
диктую...
   - Никита, тебя шеф с утра ищет, - тихо буркнул в  трубку  Королев.  -
Два раза уже спрашивал. Как приедет,  сказал,  срочно  ко  мне.  Ты  где
сейчас?
   - Да тут, в одном месте,  через  двадцать  минут  буду.  Ну,  диктую,
записывай - и в работу весь материал срочно.
   Отключив телефон, он положил записную книжку Лильнякова в "бардачок",
туда же положил его документы и те бумаги, что взял из своего сейфа.
   Всю дорогу в главк он обдумывал то, что скажет сейчас шефу, если  тот
начнет задавать вопросы о ходе работы по раскрытию убийств  на  двадцать
третьем километре. Думал и о  том,  что  уж  если  дойдет  до  визита  в
прокуратуру, какие показания там стоит давать, а какие надо оставить  за
кадром.
   Но, едва переступив порог начальственного  кабинета,  он  понял,  что
вызван на ковер не в связи с гибелью своего конфидента, а совершенно  по
другому вопросу Этот день и точно был настоящей  партией  в  бильярд,  в
которой никак не угадаешь, по какому же шару в следующую секунду выпадет
бить.
 
*** 
 
   Все кладбище было уже плотно  оцеплено  милицией.  У  часовни  Никиту
встретил взбудораженный начальник Стрельненского ОВД. Среди деревьев тут
и там мелькали  мундиры  и  камуфляж  -  казалось,  вся  Стрельня  снова
высадила сюда десантом весь свой ли