его лица... Он был сзади, у нее за спиной...
Она уже задыхалась... Этот резкий запах хищника из фургона  и...  слабый
аромат мяты... Она не могла сопротивляться.
   И вдруг...
   Дикий вопль боли. Катю сильно толкнули в спину. Ногой? Она ткнулась в
асфальт. Что это за крик?
   Кто так дико, истошно кричит? "Пусти, отпусти, мне больно,  больно!!!
Больно!!!"
   Оглушенная Катя подняла голову. Мутный свет...
   Она не  верила  своим  глазам.  Она..,  видела  их.  Один  был  (боже
милостивый, да как он тут оказался?!) Вадим Кравченко. За его  массивной
фигурой почти не было видно того, другого. Но вот Катя узнала и его.
   И это был...
   Гошка Дыховичный извивался в руках Кравченко, как червяк. Он медленно
с визгом, судорожными всхлипами опускался на  колени.  Его  правая  рука
словно в тисках была зажата в руке Кравченко.  Тот  заломил  ее  болевым
приемом. Рванул на себя - хруст кости, ошеломленный вздох  боли,  вопль,
визг, плач...
   Гошка шлепнулся на колени, обмяк. Прямо перед ним на асфальте валялся
нож. Обычный, кухонный...
   Правда, с длинным острым лезвием. Кравченко наступил на нож каблуком.
Толкнул мальчишку ногой.
   Гошка истерически визжал, держась за сломанную  руку,  елозил,  сучил
ногами по асфальту...
   Катя поднялась с трудом Кажется, кости целы.
   Ссадина на лбу - ерунда по сравнению Она наткнулась на  дикий  взгляд
Гошки - расширенные от боли  безумные  зрачки...  Он  дергался,  дрожал,
пытаясь ощупать сломанную руку Катя увидела  кровь,  рваную  рану  и  на
сгибе локтя - белые  осколки  кости  Открытый  перелом  Чудовищная  сила
мужчин. Она смотрела на Кравченко, боже мой... Смотрела,  словно  видела
его, человека, который столько лет был с ней рядом, впервые.
   Чудовищна их сила, умноженная на ярость их битвы.
   А ведь он только хотел обезоружить напавшего на нее с  ножом.  Только
обезоружить его. Спасти ее.
   Катя почувствовала тошноту Гошка орал так, что у подбегавших к ним со
всех сторон людей уши закладывало. Казалось, он не помнит себя от  боли,
не помнит, где он, что с ним Кравченко пнул нож, подбросив его в воздух.
Нож звякнул об асфальт прямо под ногами подоспевших  к  ним  со  стороны
шапито двух каких-то совершенно незнакомых парней, похожих на кавказцев.
Кравченко повернулся к мальчишке спиной, шагнул  к  Кате.  Обнял  ее  за
плечи. Она чувствовала его. Прижалась лицом к его груди. Далеко  в  ночи
выла сирена. Но это была не милиция.
   Кто-то уже вызвал "Скорую помощь".
 
ЭПИЛОГ 
 
   В столице, бывало, в цирк хаживал он
   Там дама держала под мышкой вагон,
   Вдобавок въезжала на голову к ней
   Ни много ни мало упряжка коней
 
   Лопату искали трое суток. Место он описал следователю прокуратуры: за
шапито - пустырь, за пустырем - пруд Там, на дне.
   Но  пруд  оказался  затхлым,  замусоренным  болотом.  И   здесь   был
совершенно бесполезен металлоискатель, потому что в тине то и дело можно
было наткнуться на пустые консервные банки и железный лом.
   В болотных сапогах, взятых напрокат, в брезентовой крутке Никита  три
дня, словно легендарный продавец пиявок, шарил в  болоте  вручную  Искал
орудие преступления, от которого  избавились  сразу  же  после  убийства
Ирины Петровой. Он был зол как черт, но  упрям.  Знал,  что  хоть  через
неделю, хоть через год, даже осушив это чертово болото до дна, вещдок он
найдет.
   Катя не мешала ему в его трудах. Вообще старалась  как  можно  меньше
попадаться на глаза По этому делу она и  так  уже  знала  все  из  самых
разных источников - из собственных догадок и  наблюдений,  из  рассказов
следователя  прокуратуры,  из  откровений  Андрюши  Воронова,   который,
констатируя факты, никак не мог удержаться порой  от  сочных  непечатных
выражений. У Кати было  такое  чувство,  что  он  сочиняет  "по  горячим
следам". И правда, по  управлению  ходила  бездна  самых  фантастических
слухов о том, как раскрывали дело цирка и как начальник  отдела  убийств
замочил льва.
   Катя слушала байки, в которых не было ни капли правды,  и  просто  из
себя выходила. Те, кто без устали молол языками,  не  присутствовали  на
месте и ничего толком не знали. А она... ОНА ЗНАЛА! И ей  было  до  слез
обидно. Во-первых, потому, что эпизод с "охотой на льва" почти полностью
затмил своим грозным героизмом поимку убийцы.  А  во-вторых,  Кате  было
жаль Раджу. Лев был ни в чем не виноват. Он просто  оказался  крайним  в
этой небывалой истории. "Тоже мне Гуров,  второй  номер,  -  раздраженно
думала в эти дни Катя про Колосова. - Сам того не стоит - такое животное
угробил Альпийский стрелок, Вильгельм Телль И ведь сам же,  сам  заварил
всю эту кашу, сам и расхлебал. Не отпусти он Коха, ничего бы не было..."
   Но она скрепя сердце вынуждена была  согласиться  с  одним:  странным
образом расчеты Никиты оправдались. С убийствами в цирке было  покончено
навсегда.
   Вечером в субботу Катя и Кравченко сидели в гостях  у  Мещерского,  в
комнате, оклеенной  вместо  обоев  географическими  картами.  Серега  по
случаю  выходных  кулинарил.  Он  пригласил  их   на   какой-то   особый
"малабарский пилав" - блюдо из баранины, капусты и  риса,  которое  Катя
есть не могла - так оно было жирно, пересолено и наперчено.
   Кравченко варварски запивал всю эту огненную кулинарию горячим чаем с
малиновым вареньем. У него першило горло. Катя ума не могла приложить  -
где драгоценный В. А, простыл в такую жару. Мещерский  в  последние  дни
начал замечать за ней кое-что  не  совсем  обычное.  Катя  относилась  к
драгоценному В. А, теперь как-то по-иному. Когда она порой  смотрела  на
Кравченко, в глазах ее было изумление и...
   Мещерский затруднялся объяснить, что там еще  отражалось  на  Катином
лице, когда она смотрела на своего  "спасителя",  -  что-то...  Он  лишь
заметил, что с некоторых пор Катя  стала  слушать  Вадьку  очень,  очень
внимательно. Перестала с ним спорить, беспрекословно выполняла  все  его
капризы. Сломя голову летела на кухню" подогревать ему  молоко.  Так  же
сломя голову летела на рынок покупать ему "у бабок"  какой-то  особенный
липовый мед, покупать пиво, очень рано приходить  с  работы  домой  и...
Одним словом, в эти дни,  на  взгляд  Мещерского,  Катя  была  женой,  о
которой  только  и  может  мечтать  настоящий  мужчина,   -   преданной,
исполнительной, покладистой, на лету схватывающей каждый взгляд,  каждое
слово  своего  мужа  и  господина.  Мещерский  втайне  жгуче   завидовал
Кравченко - господи ты боже мой...
   Кравченко дважды вызывали в прокуратуру. Но претензий к нему не было.
Как-никак именно он обезоружил и задержал убийцу. Правда, никто  в  этой
самой прокуратуре не  ожидал,  что  убийцей  окажется  шестнадцатилетний
пацан. Кравченко о тех допросах особо не распространялся. А о том, что с
ними произошло в тот  вечер,  вообще  не  вспоминал.  А  вот  Мещерский,
напротив,  вспоминал  и  даже  очень.  С  некоторых  пор   он   пламенно
интересовался делом цирка,  был  в  курсе  всех  событий  и  от  Кати  и
Колосова, с которым он "поддерживал связь", знал все или почти все.
   - В тот вечер после представления, на котором разразился  скандал,  -
начал он, едва с "пилавом" было покончено и чайник закипел на  кухне,  -
Илона Погребижская призналась мужу в убийстве Севастьянова. Геворкян  не
лгал Никите: все было действительно так. Однако ни она, ни  Геворкян  не
подозревали, что их подслушивают. Этот Гошка...
   - Роман Дыховичный рассказал на допросе, что давно знал  о  том,  что
его младший брат Игорь влюблен в Погребижскую. Да  это  в  цирке  многие
замечали. Даже я, - Катя вздохнула. - Только никакого значения этому  не
придавали. Но Роман сказал на допросе и кое-что еще. Якобы она  у  Игоря
была первой.  Однажды  по  какому-то  капризу  оставила  парня  у  себя,
поиграла с ним, как кошка с  мышью.  Одним  словом  -  "мальчик  нежный,
румяный, влюбленный".
   Ну, а потом бросила его как куклу. Кругом ведь было столько других  -
Севастьянов, Разгуляев, муж. И там все с ними  было  так  серьезно,  так
брутально - любовь, ревность, переживания, страсти-мордасти...
   А тут - просто мальчишка, глупый шестнадцатилетний  пацан.  Постоянно
вертится под ногами. С ума сходит.
   -  В  тот  вечер  после  скандала,  когда  был   сорван   их   номер,
Погребижская, как я уже сказал, призналась мужу в совершенном  убийстве,
- продолжил Мещерский. - Гошка тоже в тот вечер места себе не находил от
тревоги, переживал за Илону, хотел ее успокоить, хотел быть с ней рядом.
Ну, и, как водится в этом возрасте, караулил под окнами  вагончика  -  а
вдруг предмет его обожания появится хоть на минуту.
   Случайно он подслушал ее признание. А когда она отправилась в душевую
отмывать пистолет, последовал за ней. Из всего того, что он услышал,  он
понял лишь одно: та, которую он  любит,  в  опасности.  И  он  решил  ее
защитить. Как верный рыцарь, да... Любой ценой уберечь от того,  что  ей
грозило. Я думаю, в то время он руководствовался единственным мотивом  -
чего бы это ни стоило, защитить ее.
   Но, к несчастью, за Илоной следил не только он один. То, что она моет
под краном пистолет Севастьянова, видела и Ирина Петрова.  После  уборки
клеток она пошла в душевую,  заметила  в  умывальнике  Погребижскую,  не
захотела с ней встречаться - ведь они  же  давно  не  ладили,  а  решила
проследить. Видимо, она сразу сообразила, что к чему, и от душевой  -  а
это мы знаем из показаний Коха - бросилась прямиком к Разгуляеву. Думаю,
что именно ему первому она жаждала сообщить: вот смотри, ты  ее  до  сих
пор любишь, а она - убийца!
   - А что, Разгуляев действительно  любил  эту  танцовщицу?  -  спросил
вдруг Кравченко. Голос у него был хриплым,  простуженным.  Мещерский  за
ужином все поддразнивал его: "Я старый солдат, донна  Роза,  и-и-и-и  не
знаю слов любви..."
   - Да, - за Мещерского ответила Катя. - И любит до сих пор.  Помнит  о
ней. Я сама видела, своими глазами.
   Повисла  пауза.  Мещерский  осторожненько  покашлял.  "Так,  инцидент
исчерпан, -  подумал  он  с  великим  облегчением.  -  Слава  богу,  они
прекратили войну из-за этого синеглазого хлыща!"
   - Кох видел, как Петрова шла к гардеробной Разгуляева,  и  описал  ее
Колосову хоть и образно, но весьма, думаю, точно - "торжествующее  зло",
- продолжил он чуть погодя. - Петрова была готова выдать свою  соперницу
с  потрохами.  Но  в  гардеробной,  и  это  сейчас   точно   установлено
следствием, Разгуляева не оказалось, он уезжал кататься на  мотоцикле  в
ту ночь. А путь Петровой внезапно преградил Гошка.
   Он заметил ее у душевой, понял, что она обо всем догадалась. Он пошел
за ней следом, хотел сначала просто... Ведь все, абсолютно все  в  цирке
подтверждают: он относился к Петровой очень хорошо. Она заботилась о нем
и о его брате, была Гошке как  старшая  сестра,  но...  Перед  ним  была
совершенно другая женщина, незнакомая, ревнивая,  жаждущая  мести  своей
сопернице. Ну где было ему убедить, отговорить ее?
   Он вон на допросах клянется, что не хотел убивать, просил, умолял  ее
молчать. Просил - чуть ли не на коленях. Но она только  засмеялась  зло,
оттолкнула его, ускорила шаг. И тогда он погнался за  ней  и  ударил  по
голове пожарной лопатой,  которую  сорвал  по  дороге  со  щита.  Ударил
первым, что попалось под руку. А потом затащил  труп  в  слоновник.  Так
было дело. Катя? Что тебе следователь говорил?
   Катя кивнула: так. Она вспомнила его лицо,  когда  спросила  там,  на
манеже: а ты не пытался их помирить?
   - Таким образом парень свой выбор сделал. Так, по его  убеждению,  он
защищал, спасал ту, которую очень... - Мещерский  потер  рукой  лицо.  -
Нет, ребята, я тут себя вспоминал в  его  возрасте.  Ну,  одноклассницы,
конечно, нравились. Но чтобы вот так...
   И точно, больше всех об этом непредсказуемом возрасте  знал  Шекспир.
Знал, о чем писал. Для нас-то эти его  тинейджеры  из  Вероны  сейчас  -
сущие сопляки. А на деле-то...
   - Урок первый, - сказала Катя, глянув сначала на Мещерского, а  потом
на Кравченко. - С мужчинами шутить опасно. Даже с очень маленькими.., то
есть я хотела сказать, очень юными мужчинами.
   - Гошка хранил свою тайну. А тут внезапно арестовали его  закадычного
дружка Генриха Коха. В шапито снова нагрянула  милиция,  шли  обыски.  -
Мещерский снова отчего-то вздохнул - В  цирке  все  начали  подозревать,
бояться друг друга Поползли мрачные слухи. В эти черные дни, думаю,  ему
особенно мучительно хотелось  быть  подле  этой  женщины.  Погребижская,
терзаемая  страхом  о  том,  что  она  совершила,  и   о   своей   такой
несвоевременной беременности, совершенно не обращала на него внимания. А
он, он не мог уже этого больше  выносить.  Ведь  ради  нее  он  совершил
такое... Он не признался и, думаю, не  признается  в  этом  никогда,  но
скорей всего именно в эти дни он попытался  возобновить  то,  что  между
ними было лишь однажды. Что явилось для  этой  женщины  лишь  мимолетной
прихотью, чувственным капризом.
   А для него в его шестнадцать вдруг стало всем на свете.
   - Короче, он хотел с ней  спать.  А  она  его  послала,  -  подытожил
Кравченко небрежно. - И  правильно  сделала.  Молоко  на  губах  еще  не
обсохло.
   - Нет,  Вадя,  у  Гошки  молоко  уже  обсохло,  -  печально  возразил
Мещерский - Лично ты и Катя в этом убедились. Какое счастье,  что  мы  с
тобой решили не полагаться слепо на "авось пронесет". На Колосова и  всю
эту их "операцию с прикрытием". Какое счастье, что ты решил все  сделать
сам. Кстати, Никита тут намекнул мне - он тебя тогда увидел в цирке...
   - Быть того не может,  -  ревниво  парировал  Кравченко.  -  Работаем
чрезвычайно чисто. Не то что некоторые, - он покосился на Катю. - Ну, не
все же такие крутые, чтобы львов, как крыс, из "Макарова" грохать.
   - В тот вечер, когда мы с Катей приехали в цирк, Гошка  после  своего
номера пришел к Погребижской в гардеробную, - продолжил Мещерский. - Она
обращалась с ним..,  ну,  в  общем..,  не  нужно  ей  было  так  себя  с
мальчишкой вести Не нужно с самого начала.
   Есть поступки, за которые взрослые должны отвечать. Гошка все терпел,
потому что он очень хотел...
   Господи, чудные мы люди Как взрослеем, так дуреем. Не видим того, что
у нас под самым носом, что очевидно! Он сам следователю рассказывал, как
это произошло.  Ведь  все,  с  одной  стороны,  как-то  внезапно  у  них
оборвалось, а с  другой  -  словно  к  этому  с  самого  начала  и  шло.
Погребижская была чем-то раздражена, накричала на него, гнала его прочь.
Он терпел. Близился ее выход, она пошла  из  гардеробной  к  шапито.  Он
увязался следом. Это вывело ее  из  себя.  Она  начала  его  оскорблять,
кричать, что он ей осточертел, молокосос, сопляк, чтобы убирался  прочь,
оставил ее в покое... У беременных бывают срывы, а она и так из-за  всех
этих событий психовала. Ну, и срывала на парне зло. И  он  не  выдержал!
Как он на допросе признался -  говорит,  на  него  вдруг  словно  что-то
нашло. Она кричала, а он в ответ ударил ее ножом в живот. И бил  до  тех
пор, пока она не умолкла. Может быть, он таким способом отомстил ей, что
она отвергла его, сделавшего для нее, ради нее ТАКОЕ?
   - А ножичек он, значит, к ней  в  гардеробную  с  собой  приволок?  -
перебил его Кравченко. - Для чего же?
   - Наши установили, что это за нож. Это вещь Генриха Коха, - вмешалась
Катя. - Там готическая монограмма на рукоятке. И такими финками во время
войны были вооружены немецкие десантники.
   А Кох, по его признанию, нож купил на барахолке в Волгодонске.  А  на
день рождения подарил Гошке.
   Пацаны обожают такие подарки. Сам же  Гошка  показывает,  что,  узнав
тайну Погребижской, он начал постоянно носить  нож  с  собой  -  для  ее
защиты.
   - Для ее защиты? От кого? - спросил Кравченко.
   Но Катя не ответила. Что она могла ответить?
   - События развивались. Колосов решил попытаться  взять  инициативу  в
свои руки, - продолжил Мещерский. - Уж  не  знаю,  правда,  вместо  кого
Никита хотел заполучить себе такого агента,  но  все  же  выпущенный  на
свободу Кох на каком-то отрезке задачу свою  выполнил.  Никита  не  учел
только одну, как оказалось, главную деталь в своем плане:  Кох  и  Гошка
действительно были друзьями, несмотря на  разницу  в  возрасте.  Кстати,
Катя, - он пошевелился в кресле, - ты как-то  упоминала..,  ну,  тот  их
разговор у костра... О чем они тогда говорили?
   - Кох рассказывал ему о пути в Дамаск. Сладчайшем пути.  А  ты  потом
умно объяснил мне, что это аллегория Любви. Страстей. Только Гошка тогда
у костра из всего этого рыцарски-аллегорического бреда не понял  ничего.
Мне показалось, он совершенно ничего не понял. Для шестнадцати  лет  все
это слишком туманно.
   - А то, чем занимался Кох, ему было известно?
   - Нет, - Катя покачала головой. - Наши особенно настойчиво  проясняли
этот эпизод. Нет, Сереженька, Гошка хранил  лишь  тайну  Погребижской  и
свою собственную. Тайну "бедного рыцаря Генриха"  он  не  знал.  Кох  не
делился ЭТИМ ни с кем.
   -  "Doch  keiner  wollt'es  dem  andern  gestehn"...   -   усмехнулся
Мещерский.  -  Выходит,  с   лопатой   это   действительно   было   лишь
поразительное совпадение.
   Странно.
   - Кох о себе правды не говорил никому. А вот Гошка в конце концов  не
выдержал, сказал. - Катя заботливо подлила Кравченко горячего чая.
   - Когда стало известно, что Погребижская  умерла  не  сразу,  парень,
несмотря  на  свое,  как  ваши  психологи  говорят,  "сильное   душевное
волнение",  на  весь  свой  аффект,  порядком  перетрусил.  -  Мещерский
придвинул к Кате и свою чашку.  -  Соображает  он  быстро,  ну  и  начал
прикидывать, что к чему. А тут с освобождением Коха, как это  и  было  у
Колосова задумано, по цирку вдруг слухи поползли,  что,  мол,  и  точно,
есть чего убийце опасаться. Кох в тот же вечер,  как  вышел  из  тюрьмы,
рассказал ему  ту  "правду",  которую  скормил  ему  Колосов.  Мол,  его
отпустили с условием, что он  будет  работать  на  милицию,  следить  за
корреспонденткой из газеты, которой якобы  что-то  известно  о  личности
убийцы со слов умирающей Погребижской. И  еще  он  признался,  что  люто
ненавидит Колосова. А он его действительно ненавидел. Хотел рассчитаться
с ним любой ценой.
   И вот, услыхав все это, Гошка... Они же были с Кохом друзья,  и  еще,
наверное, он уже просто не мог один нести  на  себе  весь  этот  ужасный
груз... Короче, он признался Коху в убийствах.
   - И  они  сразу  же  сговорились  действовать  совместно?  -  спросил
Кравченко.
   - Нет, не сразу. Было еще кое-что, что подтолкнуло Гошку к тому,  что
произошло дальше.
   - Что же?
   - Наш с ним разговор на манеже, - это сказала Катя.  Она  смотрела  в
темное окно. Где-то далеко над вечерним городом  кружил  вертолет.  -  Я
упомянула... туфли. Однажды я видела, как он чистит их для Погребижской.
Ну и вспомнила. Просто так, к слову. А он вообразил, что я намекаю...  А
я ни на что не намекала. Я и не думала о нем  тогда,  я  думала  о...  В
общем, мальчишка, кто из нас принимал его всерьез?
   - После разговора с Катей Гошка в тревоге  бросился  к  Коху.  И  они
решили действовать. Дыховичный хотел избавиться от свидетельницы, потому
что уверился: она действительно о чем-то догадывается.
   И в этом расчет Колосова полностью оправдался.
   А  Кох...  Он  ослеп  от  ненависти.  Думаю,  тогда  он  уже  отлично
представлял себе последствия, но не думал ни о чем, кроме мести  Никите.
Он жаждал свести с ним счеты. Колосов, наверное, круто с ним обошелся. -
Мещерский переглянулся с Катей. - Но так и не укротил  это  чудовище  до
конца.
   - Урок второй, - сказала Катя. - Не доверяйте некрофилу. Тем более не
берите его в агенты - На ноже, который Кох якобы "нашел в вольере", есть
Гошкины отпечатки? - спросил Мещерский.
   - Нет, нож отмыт с мылом. Как видишь, Гошка хорошо усвоил  урок.  Они
устроили Никите настоящую ловушку.
   - И во время этой  инсценировки  они  поч