ложил Егор Шубин. - Вы спите совсем.
   - Кто? Я? - Лидия качнула головой, очнувшись и осознавая себя в чужой
кухне, больше похожей на итальянский  палаццо  -  с  плиточными  полами,
арками, белоснежными стенами, гобеленовыми диванами, цветными  подушками
и тяжелой мебелью из настоящего дерева. - Нет, я не сплю...
   - Спит,  спит,  -  подтвердил  дед  Егора  Шубина.  -  Может,  у  нас
останетесь? Я бы постелил в гостевой спальне. Егор, ты должен предложить
девушке остаться!
   - Мне до дома семь минут пешком, -  пробормотала  Лидия.  Ей  страшно
было даже подумать, что сию минуту придется вытаскивать себя из  уютного
тепла громадного пледа, которым, не говоря ни слова, ее  прикрыл  Шубин,
одеваться, выходить на улицу, греть машину, ехать, а  потом  подниматься
на свой этаж, раздеваться, разбирать постель... Почему ее не  оставят  в
покое? Как бы хорошо было, если бы они про нее забыли и она проспала  бы
под этим пледом до утра...
   "Кажется, я внезапно впала в безумие, как давешний учитель-новатор".
   Лидия откинула плед. Господи Иисусе,  она  мечтает  провести  остаток
ночи, вернее, утро, в кухне Егора Шубина?! Нечистого на  руку  адвоката,
которого она с таким блеском разоблачила не далее как  вчера  и  который
вчера же чуть было ее не убил?!
   Озираясь,  как  будто  окружающие  могли  подслушать  ее  мысли,  она
проворно поднялась и ухватилась за край стола - от  усталости,  позднего
времени и нескольких чашек кофе неожиданно закружилась голова и  желудок
поехал вверх и вбок...
   Шубин поддержал ее, больно схватив за плечо. Не иначе  теперь  синяки
останутся.
   - Дед, я ее отвезу.
   - Конечно, конечно, - заторопился тот, - если  это  необходимо.  Хотя
остаться разумнее. Все равно с утра никакой работы не получится, раз всю
ночь не спали. Отдохнули бы, позавтракали...
   - Дед, не руководи, - велел Шубин.
   - Я сама прекрасно доеду, - вяло возразила Лидия.
   - Ну конечно, - согласился Шубин невозмутимо. - Кто ж спорит?
   - А как я завтра машину заберу?
   - Никак не заберете. - Он  бесцеремонно  засунул  ее  в  дубленку.  -
Машина при вас останется. Я вас отвезу на вашей же машине.
   - А обратно?
   - А обратно пешком дойду.
   - В пять утра?
   - Пять утра ничем, не хуже, чем пять  вечера,  -  философски  заметил
Шубин. - Дед, ты ложись давай, кончай демонстрировать чудеса мужества  и
героизма. Я через полчаса приеду.
   - Будем надеяться, что никаких приключений сегодня больше не будет, -
дрогнувшим голосом сказал дед. - Спасибо вам, Лидия Юрьевна.  Я  считаю,
что для моего младшего внука сегодняшний день станет хорошим  уроком  на
будущее, и когда ему придется столкнуться с...
   - Дед, не митингуй, - попросил Шубин. - Она поняла, что ты  ей  очень
благодарен.
   - Это было... приключение, - сказала Лидия с блаженной улыбкой, и оба
Шубина внимательно на нее посмотрели. Пожалуй, даже слишком внимательно.
- Настоящее приключение, и я страшно рада, что все обошлось.
   - Благодаря вам, - пробормотал дед Егора Шубина галантно.
   Это был чудный старик, совершенно изумительный старик, и на миг Лидии
стало тошно при мысли о том, что он моментально переменит свое мнение  о
ней, когда узнает, как она обошлась с его обожаемым Егором. В  том,  что
он обожает Егора, не было никаких сомнений.
   - У вас потрясающий дед, - сказала Лидия, когда они вошли в  лифт.  -
Просто необыкновенный.
   - Совершенно необыкновенный, - согласился Шубин  с  удовольствием.  -
Ему восемьдесят шесть лет, он недавно прочитал Лимонова и сказал: "Много
вздору пишет!"
   Лидия засмеялась:
   - У меня тоже была чудная бабушка. Совсем простая.  Добрая,  умная  и
совсем простая. Когда она умерла, оказалось, что именно  на  ней  все  и
держалось. Ее не стало, и родители в тот  же  год  развелись.  Мне  было
восемнадцать лет.
   - А мои родители развелись, когда мне  было  восемнадцать  дней.  Или
около того. - Он улыбнулся. - Мне повезло.
   - Повезло?
   - Мне не пришлось пережить это, когда я уже был... в сознании и начал
что-то понимать. Меня дед вырастил.  А  мне  на  Димку  всю  жизнь  было
наплевать...
   В молчании они дошли до машины.
   - Бросьте вы,  -  осторожно  сказала  Лидия.  -  Сколько  у  вас  лет
разницы?
   - Двадцать, - ответил он злобно. - Двадцать лет у  нас  разницы.  Так
что, милая барышня, мне даже придумать нечего в свое оправдание.  Пропал
бы пацан, если бы не этот хренов маньяк, которого он хотел  наказать,  и
не девушка Лиза, которая мне позвонила. Теперь он эту науку на всю жизнь
запомнит, а я всю жизнь буду думать,  что  было  бы,  если  бы  я  тогда
телефон не включил, который дед выключил...
   Лидия посмотрела на него сбоку. Вид у него был удрученный.
   - Слушайте, Егор, - вдруг спросила она, - а у вас  очки  что,  совсем
без диоптрий?
   - Что? - Он изумился до такой степени, что даже засмеялся. - Очки?
   - Зачем вам очки? - повторила Лидия. Этот вопрос не давал ей покоя. -
Дураку ясно, что зрение у  вас  стопроцентное.  Это  я  точно  знаю  как
пожизненный очкарик. Так зачем?
   - Очки придают мне интеллигентность и  стильность,  -  ответил  он  и
покатился со смеху. - Ясно вам?
   Он так хохотал, что Лидия тоже засмеялась. Больше от удивления.  Егор
Шубин, оказывается, умеет смеяться.
   - Когда вы в этих очках, на вас страшно смотреть, не то  что  с  вами
разговаривать,  -  произнесла  она  скороговоркой.  Ночь  и  только  что
пережитое  создавали  иллюзию  странной  близости.  Конечно,  утром  эта
иллюзия исчезнет без следа, но сейчас она была такой реальной,  и  Лидии
показалось, будто она все  что  угодно  может  сказать  этому  человеку,
который так ей нравился.
   С самого начала нравился.
   С того самого момента, когда она выскочила из кустов ему наперерез, а
он сказал: "Пресса всегда появляется неожиданно".
   Или даже раньше, когда он  так  холодно  и  умопомрачительно  вежливо
разговаривал с ней по телефону.
   - Да, - согласился он, - это у меня получается очень хорошо.  Вернее,
до последнего времени получалось. Это очень  удобно  -  когда  тебя  все
боятся и никто с тобой не разговаривает просто так.
   - Неужели?
   - Это экономит массу времени. Впрочем, очевидно, проблем со  временем
у меня больше не будет.
   Лидия промолчала. Это был совсем другой разговор. Проблем со временем
у него не будет потому, что она, Лидия Шевелева, лишила его работы.
   Она смотрела, как медленно поднимаются вверх  гофрированные  гаражные
ворота.
   Может или не может быть, чтобы все содержащееся в тех документах было
не правдой? Если может, тогда он должен немедленно подавать на газету  в
суд и в  редакции  должно  начаться  служебное  расследование.  Если  он
выиграет дело, редакция  принесет  свои  извинения,  возможно,  заплатит
компенсацию, опубликует опровержение и... И все. На  работу  Егор  Шубин
никогда не вернется. Никому не нужен  юрист  с  подмоченной  репутацией.
Однако он человек, много лет проработавший в опасной  близости  к  такой
закрытой, сложной и могущественной персоне, как Тимофей  Ильич  Кольцов,
который вряд ли отпустит на вольные хлеба проштрафившегося юриста.
   Как говорил в каком-то фильме Ален Делон, "он слишком много знал...".
   У Лидии вдруг волосы на голове зашевелились, она дернулась в  кресле,
как будто ее кольнули в бок, и сунула руки в карманы.
   - Куда? - спросил Шубин.
   - В Архангельский переулок, - ответила она  машинально.  -  Слушайте,
Егор, а что вы собираетесь делать?
   - В каком смысле?
   - Ну... - Она не знала, как это сказать. - Ну теперь, когда у  вас...
стало так много времени...
   - А-а, - протянул он. - Вы решили раскаяться в содеянном?
   - Нет,  -  решительно  ответила  она.  -  Просто  еще  утром  я  была
совершенно уверена, что вы подлец, а сейчас я... ни в чем не уверена!
   - Что так? - Его тон не нравился Лидии. Его тон был просто ужасен, но
ей не хотелось обращать внимание на тон.
   - Мне понравился ваш дед, мне понравился ваш брат, мне понравился ваш
друг и то, что вы... сами полезли в этот подвал.
   - Я полез в этот подвал сам только потому, что в этой стране  я  умею
делать такие вещи лучше всех. Я, Заяц и еще человек шесть. Причем именно
в таком порядке. Ясно? - Он посмотрел так, как смотрел  когда-то,  будто
он был все еще тот Егор Шубин, а она просто  навязчивая  журналистка.  -
Так что не выстраивайте никаких  героических  образов,  чтобы  потом  не
разочароваться.  Если  бы  я  не  умел  этого  делать,  я  бы   попросил
кого-нибудь, кто умеет.
   - Вы виделись сегодня... или когда там... вчера с Леонтьевым?
   - Виделся, - согласился Шубин. - Он меня выгнал, пригрозил охраной  и
еще бог знает чем и никаких бумаг мне, конечно, не показал.
   - Были не только бумаги, - быстро сказала Лидия. - Была еще кассета.
   - Какая кассета?! - изумился он.
   -  Обыкновенная  аудиокассета.  Кажется,  "Сони",  -   ответила   она
раздраженно. - Мне положили ее в  почтовый  ящик.  На  ней  была  запись
вашего телефонного разговора как раз относительно фирмы  "Континенталь".
Никакой конкретной информации, но  вы  несколько  раз  ее  упомянули.  И
призывали вашего собеседника быть осторожнее.
   - Подождите, - изумился Шубин и съехал к обочине. - Я просил  кого-то
быть осторожнее?!
   - Да, да! - подтвердила она, раздражаясь  все  больше  и  больше.  Ей
казалось,  что  она   выдает   профессиональные   секреты,   подставляет
Леонтьева, главного и вообще всю свою работу только из-за  того,  что  в
пять часов утра она неожиданно поняла, что ей нравится Егор Шубин.  -  И
голос, между прочим, совершенно определенно ваш. Его ни с чьим другим не
спутаешь...
   - Но в вашей статье не было упоминания о кассете!
   - Леонтьев сказал, что пленка - это никакой не документ  и  ссылаться
на нее нельзя. Но она... как  бы  совершенно  убедила  нас  в  том,  что
документы подлинные.
   Шубин смотрел на нее и молчал.
   - Что? - спросила она. - Что вы смотрите так, как будто я только  что
открыла закон всемирного тяготения? И может быть, вы  все-таки  довезете
меня до Архангельского переулка?
   - Да, - сказал он, - довезу. У вас есть копии документов?  -  спросил
он, помолчав. - И этой пленки?
   - Есть, - ответила она решительно. - Я вам сейчас покажу.
   Они давно уже ползли по  тихому,  засыпанному  снегом  Архангельскому
переулку.
   - Вот  здесь  во  двор.  -  Лидия  ненавидела  и  презирала  себя  за
собственную готовность поведать врагу разом все военные  тайны,  но  она
уже  приняла  решение  и  знала,  что  не  изменит  его.  -  Приткнитесь
где-нибудь тут...
   - А почему у вас такая... совсем не женская машина? - спросил он, как
будто больше ничего на свете его в данный момент не волновало.
   - А какая  женская?  -  запальчиво  спросила  Лидия.  -  "Девятки"  с
"десятками" я не люблю, на "Рено" моих гонораров не  хватит,  даже  если
сто лет ничего не есть и не пить, а "Нива" на московских дорогах - самое
то, что нужно.
   - Она вам подходит, - согласился он и улыбнулся. - Хотя еще  вчера  я
думал, что вам очень подошел бы "БМВ".  Или  какой-нибудь  "Субару".  Но
"Нива" вам и вправду больше подходит.
   Он думал о том, какая машина ей больше подходит?! Он  не  мог  о  ней
думать. Он хотел ее задушить. Он прохиндей  и  жулик  и  профессионально
умеет заговаривать зубы.
   И стрелять, и драться, и двигаться легко,  бесшумно  и  стремительно.
Двигаться так удается лишь  паре  кинозвезд  мирового  класса,  которые,
наверное, пытаются изображать именно таких, как Егор Шубин.
   - Вот мой дом, - заторопилась она. Ей было неловко. - Здесь  еще  моя
прабабушка жила.  Потом  бабушка,  а  теперь  я.  Мама  живет  в  другой
квартире. Ей отец оставил, когда  ушел.  Но  тоже  недалеко,  на  Чистых
прудах...
   Она объясняла и объясняла, хотя ему скорее  всего  не  было  никакого
дела до того, где именно живет  ее  мама,  и,  случайно  подняв  голову,
увидела, как по ее шторам с внутренней стороны прошел свет.
   Прошел и исчез.
   Поперхнувшись каким-то словом, она схватила Шубина за рукав дубленки.
Он оглянулся с удивлением и замер - у  нее  было  насмерть  перепуганное
лицо.
   - Что? - спросил он быстро.
   - Там кто-то есть. - Пальцы, впившиеся в его запястье, были ледяными.
- В моей квартире кто-то есть.
   Она говорила придушенным шепотом, и он, сразу поверив, толкнул  ее  в
тень, за угол.
   - Откуда вы взяли?
   - Т-там только что был свет, - прошептала она, чувствуя,  что  у  нее
начали стучать зубы. - Я видела свет. Он прошел по шторам.
   - Какой этаж?
   - Третий. Два угловых окна. Видите?
   В окнах было темно, шторы закрывали их по-ночному глухо. Они смотрели
довольно долго.
   Свет опять возник, как будто человек в квартире  понял,  что  никакой
опасности нет, и снова включил фонарь. Круглое желтое пятно, высветившее
темный рисунок на шторах,  как  переводная  картинка,  возникло  сначала
справа, а потом плавно переместилось левее.
   Лидия зажмурилась.
   Значит, ей не показалось. Значит,  в  эту  минуту  кто-то  незнакомый
грабит ее квартиру?! Копается в ее вещах! Открывает ее шкафы!  Ходит  по
ее полу!
   - Зачем он светит в окна? - спросил рядом Шубин.
   Спросил как-то так, что  она  не  услышала  ни  звука,  но  почему-то
поняла.
   - У этого окна мой письменный стол. Он, наверное, в столе копается...
Нужно вызвать милицию! Сейчас же!
   Он перехватил ее руку, потянувшуюся за телефоном.
   - Я сам, - сказал он все тем  же  непостижимым  образом.  -  Где  ваш
пистолет?
   - В... в машине. В бардачке.
   Неуловимое, какое-то смутное движение, и он вытащил у нее из  кармана
ключи.
   - Стойте здесь, не шевелитесь и не входите в подъезд, пока я за  вами
не спущусь. Номер квартиры?
   - Восемьдесят два.
   Она не поняла, как и куда он пропал, оставив в ее руках свою короткую
дубленку. Не слышала, чтобы открывалась и закрывалась дверь  ее  машины.
Не видела, как открылась подъездная  дверь,  которая  имела  обыкновение
истерически скрипеть и всхлипывать, когда к ней прикасались.
   Был Егор Шубин - и растворился. Человек не может так  двигаться,  так
исчезать, так говорить, не произнося ни звука, тем более если считается,
что этот человек просто канцелярская крыса высокого уровня. Кто он?
   Господи, зачем он оставил ее одну  на  улице,  в  темноте,  холоде  и
страхе, когда у нее дома... грабитель?!  Вызвали  бы  милицию,  как  все
нормальные люди. Милиция бы приехала, разобралась, и не  нужно  было  бы
трястись от страха, прижиматься к ледяной водосточной  трубе  и  гадать,
киллер Егор Шубин или все-таки не киллер?
   Свет в  окнах  больше  не  появлялся,  со  стороны  спящего  дома  не
доносилось ни звука, и Лидия вдруг подумала, что если грабитель окажется
проворнее Шубина, то выскочит из подъезда прямо на  нее.  Что  ей  тогда
делать? Как спасаться? Пистолет Шубин у нее  забрал,  да  и  стрелять  в
темноте во дворе собственного дома она ни за что не решилась бы.
   Навалилась паника, скользкая и удушающая, как целлофановая пленка.
   Господи, ей ничуть не было страшно в той отвратительной норе, которая
вела от черной лестницы на первом этаже школы-интерната к  подвалу,  где
взрослые и дети мучили Димку. Там она была сильна, проворна и осторожна,
как учил отец. А сейчас она готова была бежать с  воплями  куда  угодно,
лишь бы не трястись за обледенелой трубой и не смея  отвести  взгляд  от
собственных темных окон.
   - Там никого нет, - сказал ей в  ухо  Егор  Шубин.  Она  подпрыгнула,
поскользнулась, вцепилась в трубу, не удержалась  и  съехала  прямо  под
ноги изумленному Шубину. В трубе оглушительно  загрохотало  -  очевидно,
сдвинулись с места ледяные наросты, оставшиеся от недавней оттепели, - и
прямо Лидии  на  ноги  обрушились  куски  льда,  снег,  какие-то  палки,
застрявшие в трубе.
   - Да что вы подкрадываетесь?! - Шипя от боли и только что  пережитого
страха, она поднялась и стала яростно отряхивать джинсы. -  Ей-богу,  вы
смерти моей хотите! Второе покушение за одни сутки, черт бы вас побрал!
   - Там никого нет. - Шубин и бровью не повел. - Пусто.
   - Куда же делись жулики? - спросила Лидия с некоторой даже обидой.  -
Только не рассказывайте, что мне все померещилось после бессонной ночи.
   - Человек был один. Я слышал, как он уходил, но догнать не  смог.  Он
ушел через чердак и крышу. Или мы  его  все  же  спугнули,  или  к  тому
времени, как мы приехали, он уже  заканчивал  работу.  Дверь  на  чердак
заперта. У него были ключи.
   - Господи, какие сложности, - протянула Лидия. - А у меня и  брать-то
нечего, кроме компьютера, которому в базарный день цена триста долларов.
А вы уверены, что он ушел?
   - Уверен. - Шубин отдал ей  ключи  от  машины.  -  Когда  я  вошел  в
подъезд, он уже возился с  дверью  на  чердак.  В  вашу  квартиру  я  не
заходил, так что давайте посмотрим, что там...
   Дверь в ее квартиру была заперта.
   - Он еще и дверь запер? - храбро удивилась Лидия. - Какой  аккуратный
жулик...
   - Ключи дайте, - попросил Шубин. Ей казалось, что он  отлично  видит,
как она трусит. - Замок верхний или нижний?
   - Нижний, - буркнула Лидия.
   - Свет?
   - Справа, низко, прямо под рукой...
   Он бесшумно повернул ключ, шагнул вперед. Яркий свет больно ударил по
глазам. Лидия зажмурилась.
   Шубин стремительно вошел в  квартиру  и  пропал,  как  только  что  у
подъезда. Пока Лидия соображала, он материализовался снова.
   - Все в порядке.
   Лидия огляделась. Потом пошла в комнату прямо  в  ботинках,  чего  не
делала почти никогда. Потом во вторую.
   Все действительно было в порядке.
   В полном и образцовом порядке, как она оставила перед тем, как  вчера
утром ушла отсюда на работу.
   И это было самое страшное.
   - Я... - проговорила она и посмотрела на  Шубина  умоляюще,  -  я  не
понимаю ничего... А где... же... А почему же... ничего... не украли?
   - Вы...  посмотрите  повнимательнее,  -  посоветовал  он.  -  Деньги?
Какие-нибудь украшения?
   - Я не знаю, что в вашем понимании означает "деньги", -  пробормотала
Лидия и полезла в гардероб. - У меня денег не так чтобы очень...
   Пакетик из-под молока, в который были завернуты  четыреста  с  трудом
накопленных долларов, оказался на месте.
   - Что это такое? -  спросил  Шубин,  увидев  пакетик.  В  его  голосе
звучало искреннее и неподдельное любопытство. - Нафталин?
   - Это деньги, о которых вы так беспокоились, - ответила Лидия сухо. -
Все на месте.
   Он заглянул в пакетик, как будто не поверил, что там деньги.
   - Ну что? - спросила Лидия и спрятала пакетик в карман. - Убедились?
   - Золото? Кольца? Прабабушкины серьги?
   Она побежала в  спальню,  кинув  по  дороге  расстроенный  взгляд  на
письменный стол. Уж лучше бы все украли! Господи, как это  просто  и  не
страшно, когда обыкновенные грабители крадут твои четыреста  долларов  в
пакетике из-под молока!
   От двери в  спальню  она  снова  оглянулась  на  письменный  стол.  И
замерла.
   - Что? - моментально спросил насторожившийся Шубин.
   Медленно, как во сне, она подошла к столу и  некоторое  время  просто
смотрела. Потом зачем-то переложила какие-то  бумаги  и  последовательно
открыла и закрыла все три ящика. Потом опять посмотрела.
   Все ясно как божий день, но почему-то она  не  решалась  сказать  это
вслух. Это было слишком невероятно и страшно и означало, что  происходит
что-то совсем уж скверное.
   - Нет папки с теми документами, - сказала она  и  опять  выдвинула  и
задвинула ящик. Потом посмотрела на  Шубина  несчастными  и  испуганными
глазами. - И кассеты нет. Наверное, за этим и приходили.
   - Наверное, - согласился Шубин.
   Они помолчали, не глядя друг на друга, как будто им стало стыдно.
   - Господи, что же мне делать? - вдруг спросила Лидия и боком села  на
стул. - Выходит, что у каких-то неизвестных есть ключ от моей квартиры и
они могут вот так запросто прийти ко мне домой?..
   - Вам просто несказанно повезло, что всю ночь вы  катались,  а  потом