по которой плотным потоком шли машины. Сидеть  на
лавочке в итальянской дубленке было холодно, но Лидия знала,  что  домой
она ни за что не пойдет. Время от времени  она  вытаскивала  из  кармана
нагревшийся  телефон  и  негнущимися,   замерзшими   пальцами   набирала
шубинский номер. Его телефон не  отвечал,  но  держать  в  руках  теплую
трубку было приятно. Как будто  спокойнее  становилось.  Но  она  быстро
остывала, и тогда Лидия пихала ее обратно в карман.
   Что ей теперь делать? Шубин пропал. Его телефон  не  отвечает.  Домой
она идти боится. Больше никуда идти нельзя -  ей  все  объяснили  вполне
ясно и  доходчиво.  Она  не  может  и  не  должна  подвергать  опасности
окружающих. Они ни в чем не виноваты. Во всем виновата она сама.
   К ногам упал  снежный  ком,  сорвавшийся  с  ветки,  и  Лидия  сильно
вздрогнула.
   "Ты скоро станешь полной истеричкой,  -  сказала  она  себе.  -  Если
успеешь, конечно".
   Она задумчиво пошевелила ногой снег. Вот и Новый  год  скоро.  А  там
февраль, и - весна.  Весной  все  по-другому.  Весной  так  весело,  так
радостно просыпаться, даже если ничего особенно радостного впереди и  не
ждет. Вечера становятся длинными,  а  дни  -  солнечными.  В  первый  же
солнечный весенний день Лидия нацепляла темные очки и  чувствовала  себя
стильной красавицей. У нее была такая игра в весну, которую  она,  может
быть, никогда больше не увидит.
   Какая-то машина пролетела въезд во двор и  с  визгом  затормозила  на
мокром, круто посоленном асфальте. Лидия лениво повернула голову. Машина
сдала назад, колеса повернулись чуть не на девяносто  градусов  -  Лидия
отлично видела их под фонарем,  -  водитель  дал  газ,  во  все  стороны
брызнул снег, джип перевалил через сугроб, наваленный  снегоочистителем,
и Лидия узнала машину Егора Шубина.
   Джип подлетел к лавочке, осел на задние колеса и еще  не  остановился
до конца, когда распахнулась дверь и Шубин спросил у нее негромко:
   - Что ты здесь делаешь?
   - С-сижу, - ответила она, клацнув зубами от холода. - Что  случилось?
Где ты был так долго?
   - Машину мыл, - объяснил он  равнодушно.  -  Может,  сядешь?  Холодно
очень.
   - Холодно - уезжай, - сказала она и отвернулась.
   Его равнодушный тон  оскорбил  ее.  Она  замерзла  на  этой  чертовой
лавочке до того, что пальцы отказывались попадать в кнопки телефона, она
чего только не передумала за это время, а он мыл машину и смеет говорить
об этом таким оскорбительно равнодушным тоном!
   - Не дури, - попросил он все так же равнодушно. - Я устал, мне  нужно
домой.
   - Нужно - езжай, - повторила она и отвернулась. И с независимым видом
сунула руки в карманы.
   Он посидел еще несколько секунд - она смотрела  в  сторону,  -  потом
захлопнул дверь, и джип стал медленно сползать с площадки.
   Он уезжает, пронеслось в голове. Он действительно уезжает. Он  сейчас
уедет совсем.
   Глаза  моментально  наполнились   слезами.   Задние   фонари   машины
расплылись и странно приблизились. Заложило нос,  и  стало  очень  жалко
себя. Лидия зажмурилась, слезы  полились  по  холодным  щекам.  Их  было
что-то очень много, как будто они ждали  в  засаде,  когда  она  наконец
раскиснет.
   Что она теперь станет делать?! Ей страшно идти домой, а больше никуда
пойти она не может. Еще была какая-то надежда,  пока  она  пыталась  ему
дозвониться, а он не отвечал, и она мечтала, чтобы он  наконец  ответил.
Чтобы кончилась эта мука неопределенности! Мука кончилась, и что  теперь
ей делать?!
   Негромкое  и   сытое   урчание   заморского   двигателя   как   будто
приблизилось, но она стойко смотрела в другую сторону, не разрешая  себе
поворачиваться.
   Мигнули фонари. Джип задом взбирался на площадку. Широченная рифленая
шина остановилась в сантиметре от ее ботинка. Распахнулась  пассажирская
дверь, Шубин выпрыгнул с другой  стороны,  подошел  и  за  шиворот,  как
щенка, поднял Лидию с лавочки.
   Очень неудобно и унизительно, головой вперед, он впихнул ее в  салон,
дернул за ноги, зашвыривая их внутрь, с силой захлопнул  дверь,  в  один
шаг обошел джип и сел за руль.
   - Дура! - рявкнул он. - Куда тебя понесло?! Ты  что,  не  могла  меня
дождаться?! Зачем ты уехала да еще нашим  наврала,  что  встречаться  со
мной?! Что я должен думать?!
   - Откуда я знаю, что ты должен думать! -  закричала  Лидия,  и  слезы
хлынули, хотя она очень старалась их  удержать,  чтобы  спасти  хотя  бы
остатки гордости. Они лились почему-то прямо на губы, попадали в рот,  и
в горле сразу стало солоно и горько. - А я?! Ты уехал, еще светло  было!
Ты уехал с Гришкой в багажнике и пропал! Телефон у тебя не отвечал, а  я
все ждала, ждала и думала, что, может, я уже напрасно жду,  что,  может,
тебя уже убили! Ты что, не мог позвонить?! Он, видите ли, мыл машину!  А
потом мне позвонили и сказали, чтобы я перестала валять дурака! Что меня
все равно найдут, когда придет  моя  очередь!  Что  люди,  которые  меня
прячут, ни в чем не виноваты, а я!.. А их могут убить из-за меня!
   - Что ты сказала? - Шубин вдруг снял очки,  притянул  ее  к  себе  за
отвороты дубленки и поцеловал в губы.
   Она сопротивлялась, выворачивалась и упиралась.  Она  отпихивала  его
локтем. Она даже попробовала его укусить, но он не отпускал ее.
   Он был намного сильнее. Гораздо сильнее.
   Она вовсе не собиралась с ним целоваться -  еще  не  хватало!  Он  не
должен ее лапать - что за номера! Она очень рассердилась на  него  -  он
обозвал ее дурой!
   Одной рукой она обняла его за шею, а другую засунула ему под  свитер,
в его тепло, в его чистый запах. Там, под  свитером,  двигалась  гладкая
кожа и колотилось сердце, очень близко, странно близко, у самой  ладони.
Она прижалась еще теснее. Рычаг переключения передач очень мешал  ей,  и
она пнула его ногой.
   Пошарив рукой, Шубин положил свои очки на щиток. Ему вдруг стало  так
жарко, что взмокла кожа между лопатками. Ее губы были нежными и все  еще
чуть-чуть солеными на вкус. И еще он чувствовал вкус коньяка.
   Так не бывает. Так не может быть.
   Он и не знал, что так бывает. Что так может быть.
   Лидия что-то пробормотала, открыла глаза,  блестящие  и  незрячие,  и
прошептала хрипло:
   - Шубин.
   От этого голоса у него вдруг что-то зазвенело  в  голове.  Он  должен
контролировать ситуацию. Он совершенно точно  знал,  что  еще  несколько
минут, и он ни черта не сможет контролировать.
   - Хватит, - сказала Лидия и снова закрыла глаза. - Я больше не могу.
   И сунула нос за воротник его свитера. Тонкие пальцы стиснули кожу  на
его груди и медленно отпустили. Шубин резко вздохнул, так что Лидия едва
удержала равновесие. Другой рукой она, торопясь, вытаскивала его  свитер
из джинсов и. вытащив, даже заскулила от восторга - ее ладони сошлись на
гладких и длинных мышцах спины, теплых и сильных.
   Еще немножко. Она разрешит себе еще совсем немножко...
   Она провела губами по резко очерченной шершавой скуле,  спустилась  к
ключице и потерлась о нее носом.
   "Кажется,  я  собирался  что-то  там  такое  контролировать.  Или  не
собирался? Или это не я собирался?"
   Он держал в ладони ее затылок, откинув блестящие волосы, целовал  шею
и нежную кожу за ухом и совершенно точно  знал,  что  немедленно  умрет,
если не получит ее всю, целиком и полностью.
   - Шубин, - повторила она своим коньячным голосом. - Шубин.
   Оторвала от себя его руки и отодвинулась в угол. Некоторое время  они
молчали, только таращились друг на друга, потом он торопливо заправил  в
джинсы задранный мятый свитер и запахнул дубленку, как будто  ему  стало
холодно. Полой дубленки он смахнул на пол мобильный телефон  и  долго  и
бессмысленно изучал то место, где он только что был.  Потом  нагнулся  и
стал шарить под креслом.
   Пока он шарил, Лидия пришла в себя.
   Он разогнулся, сунул телефон на место, надел очки и покосился на нее.
   - Куда мы поедем? - спросила она, и собственный  голос  показался  ей
хриплым и неприличным.
   - Как куда? - У него тоже был хриплый и неприличный голос. - Домой.
   - Мне нельзя к тебе. - Она сжала в кулачок руку.  -  Мне  сказали  по
телефону, чтобы я вернулась к себе.
   - А я сказал тебе, чтобы ты не смела  включать  телефон,  пока  я  не
разрешу. И не по телефону, а лично.
   - Мой телефон, - заявила Лидия. - Когда хочу, тогда и включаю.
   - Моя квартира, - сказал Шубин. - С кем хочу, с тем и живу. В  данный
момент я хочу жить с тобой.
   Лидия подавилась очередной тирадой и растерянно хрюкнула.
   - Да не бойся ты! Я смогу тебя защитить, если потребуется. И Димку  с
дедом тоже.
   - А себя? - спросила она, и дурацкие  слезы  опять  поднялись,  грозя
затопить горло. - А себя ты защитить сможешь?
   Он сбоку взглянул на нее.
   - Я постараюсь, - сказал он осторожно. - Я уже стараюсь.  А  что?  Ты
думаешь, я плохо стараюсь?
   Джип выбрался со двора в тесный Архангельский переулок  и  осторожно,
как будто сам по себе, пробирался между рядами припаркованных машин.
   - Где ты будешь мне рассказывать о том, что было у Гришки в  квартире
и почему ты так долго не приезжал? -  неожиданно  спросила  она  деловым
тоном.
   - А что?
   - Просто  мы  через  минуту  уже  приедем  к  тебе.  Если  не  хочешь
рассказывать дома, можем поиграть в дальнобойщиков.
   - Что? - переспросил Шубин изумленно. - Во что мы можем поиграть?
   - Ты что, не знаешь, как играют в дальнобойщиков?  -  спросила  Лидия
недоверчиво. - Это очень просто. Сначала нужно заехать в "Макдоналдс"  и
купить каких-нибудь пошлых гамбургеров и кока-колы. Потом нужно ехать на
МКАД. Обязательное условие - пока не выехали на МКАД, есть гамбургеры  и
пить кока-колу нельзя. Ну вот. По МКАД нужно ехать  очень  быстро,  пить
кока-колу и есть гамбургеры. И разговаривать. Можно два круга  объехать,
можно три. А можно всю ночь ездить. Как  хочешь.  И  смотря  на  сколько
хватит разговоров.
   Шубин захохотал так неожиданно и так громко,  что  Лидия  вздрогнула,
прервала свои объяснения и посмотрела на него с некоторым осуждением.
   - Ты что?
   -  Ничего,  -  ответил  он  и  опять  захохотал.  -  Лидия,  ты  даже
представить себе не можешь, как здорово, что ты мне попалась!
   - Как попалась? - не поняла она.
   - Что ты попалась на моем тернистом жизненном  пути  и  не  дала  мне
сойти в могилу скучным старым ученым ослом.
   - Теперь ты сойдешь в  могилу  молодым  и  веселым  ученым  ослом,  -
буркнула она и отвернулась.
   - Не льсти себе, - заявил он, поворачивая к своему дому. - Ты тут  ни
при чем. Моя преждевременная кончина - вовсе не  твоих  рук  дело.  Тебе
меня не схавать. Я крутой, тертый, умный,  хитрый  и  злопамятный.  Весь
набор качеств, необходимых для большого бизнеса,  у  меня  присутствует.
Считай, что ты просто ручка, которой написали статью, только и всего.
   - Спасибо, - поблагодарила Лидия. Господи, он все время обижает ее  и
даже не замечает этого!..
   - Пожалуйста, - ответил Шубин вежливо. - Не дуйся. Ну хочешь, считай,
что ты не просто ручка, а ручка "Паркер".
   - Отстань от меня со своей ручкой!
   Он затормозил у гофрированных  железных  ворот,  вытащил  из  кармана
брелок  с  дистанционным  управлением  и   нажал   кнопку.   Ворота   не
шелохнулись. Шубин выругался, высунул руку с брелоком  в  окно  и  снова
нажал кнопку.
   Потом еще и еще раз.
   - Какого хрена я плачу деньги за всю эту муру, если она два  раза  из
трех не работает! - Он снова нажал и отпустил кнопку. От злости  у  него
задергался под глазом какой-то отвратительный нерв. Нерв-предатель.
   Нерв-изменник. Он все время подводил Егора Шубина, начиная  дергаться
в самый неподходящий момент. Лидия смотрела на него с интересом.
   - Что это ты так... разошелся? - спросила она с легким презрением.  -
Поду-умаешь, ворота не открываются!
   - Когда они в прошлый раз не открывались, меня здесь чуть не  побили!
- Он прижал к дергающемуся глазу  ладонь.  -  И  меня  достала  вся  эта
канитель!!! - внезапно заорал он, выпрыгнул из машины, снова смахнув  на
пол свой многострадальный мобильный телефон.
   Лидия в лобовое стекло наблюдала, как Шубин в два шага приблизился  к
воротам, саданул кулаком по блестящей  кнопке  домофона,  встроенного  в
железную дверь, и, как только отзвенели  нежные  переливы  колокольчиков
внутри домофонного организма, начал орать.
   Она улыбнулась. Он так нравился ей, что даже просто смотреть, как  он
орет, доставляло ей удовольствие, И ничего она его не боялась!  Глупость
какая - бояться  Егора  Шубина!  И  почему  он  казался  ей  похожим  на
замороженную лягушку или английского  аристократа?  Нормальный  мужик  -
вспыльчивый, твердолобый и упрямый, как все нормальные мужики.
   Устыдившись  своего  влюбленного  девчачьего   разглядывания,   Лидия
перегнулась через сиденье и стала  шарить  под  креслом  в  поисках  его
мобильного телефона. Он закатился куда-то очень далеко,  и  ей  пришлось
вытащить его за шнур зарядника. Пыхтя,  она  распрямилась,  взглянула  в
окно и замерла. Телефон болтался у нее  в  руке,  как  дохлая  крыса  на
веревочке.
   Шубин у железных гофрированных ворот был не один.
   Рядом с ним стояли двое.
   В середине светового пятна, резко очерченного фарами на гофрированных
металлических волнах, засунув руки в карманы джинсов, был один Шубин. Те
стояли за гранью этого круга, под фонарем,  казавшимся  по  контрасту  с
ярким светом фар очень тусклым. Лидия не могла их разглядеть.
   Что-то случилось.
   Она дернула ремень, который, конечно, моментально заклинило в  замке.
Она дернула еще раз. Трясущиеся руки никак не справлялись.
   Что-то случилось. Нужно спешить.
   Замок негромко щелкнул, ремень с  приятным  жужжанием  поехал  вверх,
освобождая Лидию.
   Она с силой толкнула дверь и чуть не выпала наружу. Она ни о  чем  не
думала, кроме того, что должна спасать Егора Шубина.
   Каблук ботинка зацепился за подножку, Лидия не удержалась и с размаху
шлепнулась на колени, в снег и жидкую грязь.
   Шубин оглянулся. И те двое оглянулись тоже.
   - Егор! - крикнула Лидия. Неужели в этом его  супердоме  нет  никакой
охраны, которая может помочь?!
   Шубин сделал один гигантский шаг, оказался в середине лужи и  вытащил
Лидию.
   - Ты что? - спросил он.
   - Что случилось? - спросила она и услышала ужас в собственном голосе.
   - Ах ты, глупая корова, - сказал все понявший Шубин. Нагнулся и  стал
отряхивать ее промокшие джинсы, по которым текла вода. - Это не  наемные
убийцы. Это моя мать с очередным кавалером. Ты же ее видела сегодня.  Не
узнала?
   - Мать? - переспросила Лидия, трясясь. Шубин  распрямился,  посмотрел
ей в лицо, неожиданно и  некстати  поцеловал  и  повел  прочь  из  лужи.
Распахнулась дверь, выскочил охранник.
   - Егор Степанович?
   - Загоните в гараж мою машину, - приказал Шубин. - Ключи в зажигании.
Ритуля, это Лидия Шевелева, ты с ней, кажется, знакома. И  я  не  понял,
что за номера? Почему ты караулишь  меня  у  подъезда?  Мы  же  виделись
сегодня.
   - Жора, - начала Маргарита, и Лидия посмотрела  на  нее  в  полнейшем
изумлении.
   Что это еще за Жора? Какой Жора? Где Жора?
   - Жора, мне нужно  с  тобой  поговорить  без  свидетелей.  У  тебя  в
квартире я разговаривать не могу. Тебе  придется  выслушать  меня  прямо
здесь. Я твоя мать и имею право на общение с сыном.
   - Передачи принимаются по вторникам и четвергам, - пробормотал Шубин.
- Приемные часы каждый день с семнадцати до девятнадцати.
   Лидия переступила ногами в мокрых ботинках. Она никак не могла  взять
в толк, что здесь происходит.
   За их спинами  железные  ворота  медленно  поползли  вверх,  открывая
освещенный  съезд  в  подземный  гараж.  Джип   негромко   и   деликатно
посигналил, просясь домой. Маргарита  отступила  к  витой  металлической
решетке и даже несколько прижалась к ней,  как  героиня  фильма  ужасов,
застигнутая врасплох посреди ночного города.
   Лидия с тоской смотрела, как джип скатывается  вниз.  Ей  тоже  очень
хотелось в какой-нибудь теплый и сухой подземный гараж.  И  чтоб  залили
бензином и вытерли тряпкой.
   Мокрые ноги  стыли,  и  от  всего  пережитого  за  этот  день  как-то
неожиданно и чудовищно заболела голова.
   - Жора, - продолжала нагнетать Маргарита, - я не уйду, пока  ты  меня
не выслушаешь.
   - А где он? - негромко спросила Лидия у Егора.
   - Кто он? - не понял Шубин.
   - Да Жора этот.
   Почему-то все уставились на нее так, как будто только  что  заметили,
что она здесь.
   - А, - сказал Шубин. - Жора - это я.
   -  Убери  ее,  -  посоветовала  Маргарита  с  брезгливой  материнской
нежностью. - Отправь домой. Деточка, нам нужно поговорить.  Вы  мешаете.
Идите домой. У Егора Степановича важные дела, разве вы не видите? Идите,
идите домой, дорогая!
   - Если речь о Димке, - не слушая, произнес Шубин, -  то  все  вопросы
решены. Мы с тобой и так совместными усилиями чуть парня не угробили. Он
останется со мной, Ритуля. Даже если он завтра начнет вопить и проситься
к тебе, любимой, я его не отпущу. Ему только кажется, что  он  взрослый.
На самом деле - еще совершенный лопух. И  я  не  понял,  дальше-то  что?
Зачем ты сюда притащилась, да еще с кавалером?
   "Кавалер", спортивный и моложавый мужчина не определимого  на  первый
взгляд возраста, до сих пор не проронил  ни  звука.  Стоял  в  некотором
отдалении и наблюдал за всем происходящим со снисходительным  и  отчасти
скучающим видом.
   - Это не кавалер! - воскликнула Маргарита. - Это человек, за которого
я выхожу замуж! Скажи, Жора, тебе доставляет удовольствие  унижать  меня
при посторонних?
   - При каких посторонних? - спросил Егор. - Если ты про Лидию, то  это
не посторонняя, а женщина, на которой я женюсь.
   Возникла некоторая пауза.
   -  Что?  -  переспросила  Маргарита,  в  ее  голосе  явно   слышалось
недоуменние. - Что ты сделаешь?
   - Женюсь, - повторил Егор. - Ритуль, давай скажем друг  другу  "совет
да любовь" и пойдем по домам, а?  Ну  нет  у  меня  сил  продолжать.  Ну
пожалей ты меня хоть один раз в жизни!..
   - Она что, беременная? - спросила  Маргарита  быстро  и  вцепилась  в
Лидию взглядом. - Ты уверен, что это твой ребенок? Ты знаешь, какие  они
теперь все ловкие и чего только они не делают для того, чтобы захомутать
богатых мужиков! Она делала анализы?  Ты  должен  заставить  ее  сделать
анализы!
   - Дорогая, - вдруг  пророкотал  Маргаритин  жених,  -  по-моему,  это
совершенно не твое дело.
   - Не мое?! - взвизгнула Маргарита. - Не мое?! Мой сын  привел  в  дом
какую-то проститутку, которая догадалась сказать ему, что она беременна,
и это не мое дело?! Ему сорок лет, и он еще ни  разу  не  был  женат,  а
теперь ни с того ни с сего собрался жениться только потому, что...
   - Господи, за что мне все это? - спросил Шубин, обращаясь  к  темному
небу.
   Лидия тоже задрала голову и посмотрела. Звезд не было,  низко  летели
рваные облака, подсвеченные снизу "огнями большого города". В  просветах
между ними открывались другие, более высокие и темные облака, и  в  этом
была какая-то первобытная жуть,  как  обещание  близких  и  неотвратимых
катастроф. Почему-то всю жизнь Лидия боялась темного ночного неба.
   -  Пошли,  а?  -  попросила  она  и  потянула  Егора  за   рукав.   -
Пожалуйста...
   -  Она  уже  говорит  тебе,  что  ты  должен   делать!   -   злорадно
констатировала Маргарита. -  Ты  что,  и  вправду  собираешься  жить  со
случайной шлюхой...
   -  Что  тебе  надо?  -  спросил  Шубин  таким  тоном,  что  Маргарита
попятилась и на самом деле прижалась к решетке. - Денег? Сколько?
   Вот оно в чем дело, вяло подумала Лидия. Вот он  -  источник  высоких
чувств и трагического вдохновения. Вот он -  подземный  ключ  сложных  и
разнообразных эмоций.
   Ей просто нужны деньги.
   - Видите ли, в чем дело, - солидно начал красавец-мужчина, -  у  меня
свой небольшой бизнес. Довольно прибыльный и  успешный.  Я  питаю  самые
искренние и теплые чувства к вашей матушке, - добрая  улыбка  в  сторо