бойтись".
   - Зато это заметно сужает  круг  подозреваемых,  -  продолжала  Лидия
бодро. - И не надо искать по названиям в  четырех  разных  направлениях.
Подумай, кому ты доверял настолько, что даже  представить  себе  не  мог
ничего подобного? А?
   Шубин потер лицо, тяжело, как старик, поднялся и  побрел  к  двери  в
кухню.
   - Чаю хочу, - пробормотал он. - Сделай мне чаю, Лидия...
   - Не хочешь ты никакого чаю, - заявила она. - Я же вижу. Ты  что,  не
станешь со мной говорить об этом?
   Он молчал, и она прикрикнула:
   - Егор! - Что?
   - Почему ты ничего мне не говоришь?!
   - Потому что если я думаю правильно, - ответил он устало, - у нас нет
почти никаких шансов. То есть как бы совсем никаких. Может быть, если ты
не будешь знать его имя, он оставит тебя в живых. Шанс  невелик,  но  он
все же есть. Поэтому я больше не  скажу  тебе  ничего.  Ни-че-ro.  И  не
приставай. И не ори. Дай мне спокойно подумать.
   - Егор! - крикнула Лидия и топнула ногой.
   Страх вновь надвинулся, как цунами, и затопил комнату. Он залил  пол,
стены, мебель, он все прибывал и прибывал, а в  том  месте,  где  стояла
Лидия, было глубже всего.
   - Ты не справишься один, - заговорила она и взяла  его  за  руку.  Он
отнял руку. - Ты один не справишься, Егор. Я могу тебе помочь. Только я,
и больше никто.
   Он сверху посмотрел на нее.
   -  Лидия,  я  правда  больше  ничего  тебе  не  скажу.   Тебе   нужны
какие-нибудь вещи? Ты собрала бы, а то мы сейчас поедем. И  прошу  тебя,
не устраивай никаких сцен в  том  смысле,  что  ты  со  мной  никуда  не
поедешь. Ладно?
   - Ладно, - согласилась она. - Не буду. И собирать мне нечего. Если до
завтра ты не разберешься с  этим  делом,  мне  в  ближайшее  тысячелетие
ничего не понадобится. Ну а если разберешься, я  просто  вернусь  домой,
только и всего.
   Он снова посмотрел на нее, понимая,  что  сейчас  самое  неподходящее
время для того,  чтобы  напоминать  ей,  что,  если  все  обойдется,  он
немедленно женится на ней и, следовательно, домой она не вернется.
   - Моя мать, наверное, уже лежит в больнице с  инфарктом,  -  сообщила
Лидия в пространство. - Я ей два дня не звоню...
   - Она даже не знает, что с тобой все в порядке?
   - А со мной разве все в порядке? - удивилась Лидия. - Знает-знает,  -
тут же добавила она, заметив, как  он  напрягся.  -  Я  оставила  ей  на
автоответчике сообщение, что со мной все хорошо, просто я  пока  что  не
могу позвонить и не бываю на работе...
   - Кроме того, у меня нет никаких доказательств, - вдруг сказал Шубин.
- И добыть я их не смогу. Последняя  надежда  была  на  твой  компьютер.
Других я добыть не успею.
   - По-моему, тех, что  есть  в  моем  компьютере,  уже  достаточно,  -
уверенно заявила Лидия. - Подумай сам.  Выходит,  что  ты  отправил  мне
компромат сам на себя. Просто так,  скуки  ради,  человек  отправляет  в
газету документы, изобличающие его в воровстве. Тонкий тактический  ход.
Настолько тонкий, что сразу и не разглядишь.
   - Это не доказательства, - пробормотал Шубин.
   - А что доказательства? - спросила она. - Чистосердечное признание?
   - Хоть бы и признание, - сказал Шубин неопределенно.  -  А  компьютер
твой нам в самом деле придется с собой прихватить.
   Он выключил его и полез под стол отсоединить провода.
   - Ты понесешь мозги, а я монитор. Или наоборот.
   - А ты не можешь сначала отнести одно, а потом вернуться за вторым?
   - Нет, - сказал он. - Я не хочу оставлять тебя одну.
   И снова страх подступил к ней, как вооруженный грабитель на улице.
   - Я боюсь, Егор, - сказала Лидия тихо. - Ужасно боюсь.
   - Не бойся. - Он  потрепал  ее  по  макушке,  как  заботливый  хозяин
глупого щенка. - Я сумею тебя защитить..
   - Это мы уже слышали, - пробормотала она.
   Он вынес в прихожую монитор и системный блок. Компьютер  был  старый,
тяжелый и громоздкий.
   - Тебе точно ничего не нужно отсюда взять?
   Она покачала головой и с тоской посмотрела по сторонам.  У  нее  было
отчетливое предчувствие, что она видит все это в  последний  раз,  столь
отчетливое, что она чуть не сказала об этом Шубину.
   - Пошли.
   Нести системный блок оказалось очень неудобно. Обхватив его  поперек,
Лидия  вышла  на  лестничную  клетку,  следом  Шубин  вытащил   монитор,
по-хозяйски погасил свет в квартире и запер дверь.  Сразу  стало  совсем
темно, как в склепе, только обозначился неясный прямоугольник окна.
   - Не упади, - предостерег Шубин сзади. - Не спеши и смотри под ноги.
   Она  стала  осторожно  спускаться,  сопя   и   стараясь   рассмотреть
что-нибудь, кроме непроглядной подъездной темени. Шубина она  совсем  не
слышала.
   - Ты здесь? - спросила она негромко.
   - Здесь, - ответил он, - не шуми.
   Руки  стали  влажными.  Тяжело  все-таки  тащить   компьютер.   Лидия
перехватила его поудобнее, потому что  он  вдруг  поехал  у  нее  из-под
мышки. Ну вот. Последний пролет - и дверь на улицу. Глаза,  привыкшие  к
темноте, разглядели тонкую полоску синего света, клубившуюся под  темным
провалом двери.
   - Егор?
   - Да, да! Я здесь.
   Лидия спустилась с последней ступеньки, прошла еще немного, ничего не
видя в темноте, повернулась и толкнула дверь попкой. Дверь заскрипела  и
открылась.
   Слава богу! Подъезд остался позади, они на свободе.
   Лидия глубоко вздохнула, снова  перехватила  компьютер,  от  которого
затекли руки, и посмотрела вверх. Облака разнесло, над  городом  темнело
звездное холодное небо, и как-то сразу стало ясно, что завтра оттуда,  с
этого высокого ледяного неба, спустится стужа.
   - Стой! - скомандовал сзади Шубин. Лидия вздрогнула и оглянулась,  не
различая ничего, кроме его неясного силуэта у себя за спиной.
   Раздался  короткий  отчетливый  хлопок,  совсем   негромкий,   словно
игрушечный.  Этот  хлопок,  как  будто  сгустившийся  и  затвердевший  в
морозном воздухе, толкнулся в Лидию так, что она упала навзничь,  разжав
руки, и системный блок придавил ее сверху.
   Что-то загрохотало над ней, загрохотало и пронеслось мимо. Егор Шубин
перепрыгнул через нее и пропал в темноте. Она посмотрела в  ту  сторону,
откуда он прыгнул, и увидела лежавший на боку монитор.
   Почему-то этот монитор все ей объяснил.
   Ударил еще один выстрел,  совсем  близко  и  очень  громко.  Или  это
стрелял кто-то другой? Или третий?
   Сердце остановилось. Время остановилось.
   Спихнув с себя железный ящик,  Лидия  перекатилась  на  бок  и  задом
сползла с асфальта в сугроб. Живот и колени  моментально  намокли,  кожу
словно обожгло ледяным холодом, и почему-то до ужаса стало  жалко  новую
итальянскую дубленку, которую теперь придется чистить.
   Раздался еще один хлопок. В двух шагах от  нее  монитор  всхлипнул  и
превратился в холмик пластмассовой и  стеклянной  пыли.  Лидия  прикрыла
лицо локтем. На кожаную  спину  итальянской  дубленки  с  глухим  стуком
посыпались осколки.
   Черт, почему она не взяла из машины пистолет?!
   Грохнул  еще  один  выстрел,  кто-то   коротко   вскрикнул,   и   все
прекратилось. Лидия знала совершенно точно - больше стрелять не будут.
   - Егор, - приподнявшись из лужи, позвала она.  Ей  казалось,  что  ее
вот-вот стошнит. Ее непременно стошнит, если  она  произнесет  еще  хоть
слово. - Егор...
   - Я здесь. - Он выступил из мрака, нащупал  ее  голову  и  за  волосы
поднял на колени. - Ты жива? Цела? Ранена?
   Он быстро осмотрел ее и разжал руки. Она села  обратно  в  снег,  как
кукла.
   - Вставай.
   - Она видела, как он сунул пистолет за ремень.
   - Вставай, я сказал.
   В глазах у нее было темно, она встала на четвереньки и  выбралась  из
лужи на асфальт.
   - Вставай! - Он дернул ее вверх. - Быстрее, уходить надо!..
   Она хотела сказать, что в нее еще никогда не стреляли, но  не  смогла
заговорить.
   - Сюда! - Шубин  толкнул  ее  вперед  и  вбок,  наклонился  и  поднял
системный блок, который она отпихнула от себя, когда упала.
   Откуда-то справа раздался странный звук, как  будто  мяукнула  кошка.
Лидия посмотрела туда, но  сумела  разглядеть  только  темное  пятно  на
снегу.
   - Послушай, - тяжело дыша, сказал Шубин, наклонившись к пятну, - тебе
тоже надо уходить. Через две минуты здесь будут менты. Убивать тебя я не
буду. Уходи, если можешь. Понял?
   - Да, - задыхаясь,  просипело  пятно.  Ногой  Шубин  далеко  в  кусты
отшвырнул чужой пистолет и, толкая перед собой Лидию так, что  она  чуть
не падала, бросился к машине.
   - Быстрей, быстрей! - повторял он, на ходу доставая ключи.
   Мигнули огни, Шубин дернул дверь, чуть не сорвав ее с петель, впихнул
Лидию, швырнул компьютер и сел сам. Колеса злобно взвизгнули,  нащупывая
твердую землю, джип рванулся с места так, что Лидию бросило назад. Шубин
выкрутил руль, Лидия схватилась за ручку двери, уверенная, что ее сейчас
выбросит наружу, но машина выправилась и тут  же  кинулась  в  следующий
поворот.
   Какие-то  дворы,  дворы,  тупики,  кирпичные  облупившиеся  стены   и
помойки. Фары выхватывают из тьмы страшные куски ночи, как в кошмаре.
   - Пристегнись!
   Джип подпрыгнул, приземлился, из-под колес  двумя  выгнутыми  веерами
разлетелась неизвестно  откуда  взявшаяся  в  такой  холод  вода.  Снова
поворот, потом асфальт.
   Это уже Маросейка.
   "Господи, как странно! В нас только что стреляли. Стреляли и чуть  не
убили, и мы спасаемся и не знаем, спасемся ли, а на  Маросейке  все  как
всегда: фонари, вывески, рекламы ресторанчиков..."
   Джип пролетел Маросейку. Поворот. Шубин заглушил двигатель.
   Сердце как будто снова остановилось.
   - Что?
   - Вот они, - сказал Шубин и  кивнул  в  сторону  Маросейки.  -  Я  же
говорил - через две минуты.
   Лидия посмотрела. Сначала  зазвучали  всхлипы  сирены,  все  ближе  и
ближе, потом надвинулось мелькание мигалки, на миг осветившее  приборную
доску и руки Егора Шубина.
   Звук  увеличивался,  приближался,  разрастался   над   тихой   ночной
Маросейкой. Лидия втянула голову в плечи.
   Звук сломался совеем рядом с ними. А возобновился уже далеко.
   - Твою мать!.. - выругался Шубин и закурил. - Хочешь сигарету?
   - Тебя не убили? - спросила Лидия и потрогала его за руку. - А?
   - Нет, - ответил он, - не убили. Сильно испугалась?
   - Нет, - сказала она, подумав, - не успела.
   - Он  стрелял  в  тебя,  а  попал  в  компьютер,  -  объяснил  Шубин,
затягиваясь. - Я собирался тебя защищать, а на самом деле  тебя  защитил
компьютер. Он не знал, что ты понесешь компьютер, а в голову стрелять не
решился - темно все-таки.
   У него был странный голос, и Лидия моментально позабыла о собственном
страхе.
   - Егор, ты ни в чем не виноват.
   - Я никогда и ни в чем не бываю виноват, - сказал он непонятно. -  А,
дьявол... Поехали.
   - А нас больше не  будут  убивать?  -  спросила  Лидия,  и  ее  опять
затошнило.
   - Сегодня нет, - ответил Шубин и выехал из подворотни.
   В тепле и безопасности Лидию  совершенно  разморило.  На  нее  напала
неудержимая нервная зевота, с которой она  никак  не  могла  справиться.
Шубину даже пришлось сказать ей:
   - Закрой рот.
   Но она все равно продолжала зевать.
   Потом ее так затошнило, что она едва  успела  добежать  до  ближайшей
ванной. Ее сильно трясло, и руки почти не слушались. Жаль, что рядом  не
было никакой Фрекен Бок, которая помогла бы Лидии открыть воду в ванне.
   Несколько раз она пыталась включить воду и все не могла,  потом  села
на пол и заплакала от всех пережитых потрясений и ненависти к себе.
   - Не смей раскисать, - шептала она и колотила себя кулаком по  бедру.
- Никто не виноват в том, что ты такая дура.  Никто.  Самой  нужно  было
соображать, а тебя ничего не интересовало, кроме известности и денег. Не
смей!
   Она могла приказывать себе сколько  угодно.  Слезы  лились  так,  что
водолазка промокла на груди, и не хотелось даже  думать  о  том,  что  в
конце концов придется встать, и выйти, и смотреть на людей,  и  пытаться
заставить себя забыть о том, что кто-то хочет убить ее  и  уже  чуть  не
убил.
   Открылась дверь, Лидия даже не подняла голову. Сидеть,  уткнувшись  в
колени, куда проще.
   Успокоительно и ровно зашумела вода, над  Лидиной  головой  произошло
какое-то движение, и Шубин сказал мягко:
   - Вставай, - и потянул ее вверх. - Вставай-вставай,  нечего  на  полу
сидеть...
   Она прятала от него страшное, распухшее от слез и горя  лицо,  но  он
был сильнее.
   - На! - Он сунул ей в руку крошечный, резко  пахнущий  стаканчик.  От
запаха ее чуть снова не вырвало. - Выпей, - приказал он, - полегчает.
   Она  залпом  выпила,  сморщилась  и   задышала   ртом.   Шубин   стал
расстегивать ее джинсы. Она смотрела на него сверху, и ей даже в  голову
не приходило, что она вполне может сама расстегнуть джинсы.
   Он стянул их к лодыжкам и одну за другой вытащил  ноги.  Она  покорно
переступила. Он стащил носки и взялся за водолазку.
   - Что ты делаешь? - вяло удивилась Лидия.
   - Я хочу, чтобы ты полежала в ванне, - объяснил  Шубин.  -  В  одежде
лежать неудобно.
   - Подожди, - сказала она. - Я сама разденусь. Совершенно не стесняясь
его и ни о чем не думая, она разделась и шагнула в ванну.
   - Горячо, - пискнула она тонким голосом. Он прибавил холодной воды.
   - Я принесу тебе чаю, - предложил Шубин.
   - Нет! - Лидия так перепугалась, что чуть не  выскочила  из  воды.  -
Нет, не уходи! Я боюсь.
   -  Лидия,  здесь  тебе  бояться  совершенно  нечего,  -  говорил  он,
рассматривая ее мокрую  руку,  схватившую  его  за  запястье.  -  У  нас
отличная охрана. Все. Сегодня нас убивать уже не будут.
   - Все равно! - Она замотала головой и зажмурилась. - Не уходи.
   Шубин помолчал.
   - Я схожу за чаем и вернусь, - произнес он с нажимом. - Отпусти меня.
   - Нет, - проговорила она злобно, - не отпущу. У меня стресс. Сильный.
Ужасный.
   - Я вижу, - согласился Шубин.
   Вода шумела и пенилась в ванне. Шубин молча сидел на краю. У Лидии по
щекам текли слезы и капали на голый живот.
   - Почему ты отпустил киллера? Он приподнял веки.
   - Потому что в ближайшее время он будет не опасен. Он серьезно  ранен
и, следовательно, выполнить задание не сможет. Его труп был  бы  гораздо
опаснее.
   - Почему?
   - Потому  что  у  меня  в  активе  уже  есть  один  труп.  Журналиста
Распутина. Если бы я пристрелил киллера, у меня в активе появился бы еще
труп честного гражданина Сидорова,  который  вышел  вечером  погулять  с
собакой и нарвался на меня.
   - У него был пистолет, - просипела Лидия,  закрывая  глаза,  -  и  он
первый начал стрелять.
   - Какое это имеет значение!  -  крикнул  Шубин  с  досадой.  -  Когда
фабрикуют доказательства, то фабрикуют их грамотно. Идти он мог, так что
я совершенно уверен, что с места стрельбы он ушел. Или уехал. Трупа нет.
Оружие без всяких отпечатков валяется в кустах. Все тихо и спокойно.
   Снова молчание и шум воды.
   - Кто это, Егор? - спросила Лидий, и голос у нее опять задрожал. - Ты
знаешь, кто это затеял?
   - Думаю, что знаю, - ответил он спокойно.
   - Кто? Скажи мне, кто?!
   - Ты еще полежишь или выйдешь? -  спросил  он.  Поднялся  и  пошел  к
двери.
   Перегнувшись  через  край  ванны,  Лидия  схватила  с  пола  какой-то
расписной глиняный кувшинчик и швырнула  в  него.  Не  оборачиваясь,  он
отступил, и кувшинчик угодил в мраморную стену.
   - Ты придурок! - закричала Лидия. - Ты втянул меня в это дело и  даже
не хочешь ничего объяснять! Ты просто негодяй, мерзавец и ублюдок!!!
   Он кивнул и вышел. Она еще что-то кричала за закрытой дверью,  он  не
мог разобрать, что  именно,  и  особенно  не  прислушивался.  Он  только
прикрыл двустворчатую дверь, ведущую в глубину квартиры.  Деду  и  Димке
вовсе не обязательно вникать в их сложные отношения друг с  другом  и  с
окружающим миром.
   Егор улыбнулся.
   Снотворное подействует минут через двадцать, а может, и еще  быстрее.
Она уснет, и он подумает о том, что делать дальше.
   Он налил кофе в две большие кружки.
   Он просто выключил ту часть мозга, в которой жили страх  за  Лидию  и
презрение к самому себе за то, что при всем  своем  бахвальстве  и  даже
некотором профессионализме он просто-напросто подставил ее под  выстрелы
и не сообразил, что за ними могут следить.
   Выключил до времени.
   Если он - они останутся живы, он  снова  включит  эту  часть,  и  все
хорошенько обдумает, и даже ударится в самобичевание,  и  заставит  себя
признать собственные ошибки, но сейчас все это не имеет никакого смысла.
   Он чуть не угробил единственную женщину, которая когда-либо была  ему
нужна.
   Ну что ж. Значит, так оно и есть и в супермены он не годится.
   Егор вдруг с силой стукнулся затылком о стену. Потом еще раз. И еще.
   В битье головой о стену тоже не было никакого смысла, но он ничего не
мог с собой поделать.
   "Как она кричала? "Придурок"? "Мерзавец"?
   Я не только придурок и мерзавец. Я еще и истерик.  Совершенно  жалкая
личность".
   Дверь распахнулась, в кухню влетела Лидия в его собственном  махровом
халате и босиком. Она была очень бледненькая и страшненькая, от недавней
коньячной красы даже следа  не  осталось,  но  зато  она  уже  полностью
овладела собой.
   Что за женщина!..
   - Слушай, Шубин, - плотоядно сказала она и заглянула в его  дымящуюся
чашку, - кофе - это здорово. А поесть нечего?
   Не дожидаясь его  ответа,  она  полезла  в  холодильник,  чем-то  там
зашуршала, что-то смешно понюхала, достала  тарелку  с  белой  рыбкой  и
кусок сыра.
   - Ты будешь? - спросила она и, кое-как отрезав кусок  рыбы,  запихала
его в рот. - Я вот что подумала, - продолжала она с  полным  ртом,  -  в
этой вашей Пещере чудес наверняка понатыкана масса камер.
   - В какой Пещере чудес? - не понял Шубин.
   - Ну, в офисе вашем. Там наверняка есть камеры в коридоре. Есть?
   - Не знаю, - пожал плечами Шубин - Понятия не имею. Есть  при  входе.
На лестницах есть. А в коридорах - черт их знает.
   - Ну конечно есть, - уверенно сказала Лидия и откусила  еще  рыбы.  -
Что, если ты пойдешь к своему Тимофею, или кто  там  у  вас  главный  по
камерам, и попросишь показать тебе эти записи? Ты наверняка увидишь, как
кто-то заходит в твой кабинет, когда тебя там  нет.  Вот  тебе  и  будут
доказательства. Плюс еще мой компьютер. Он, конечно, ранен, но не  убит.
А там адрес, из  которого  понятно,  что  человек,  который  послал  мне
документы, всячески пытался подвести тебя под монастырь.
   - Тебе бы на Петровке работать, - Шубин искренне восхитился, - а не в
этой вашей газете. Честное слово.
   -  Вы  заставляете  меня   краснеть,   милорд,   -   произнесла   она
самодовольно. - Ну что? Попробуем?
   - Лидия. - Он встал и налил себе еще кофе. - Я не знаю, есть  ли  там
камеры, но я совершенно уверен, что даже если они есть, то на них все  в
порядке. Никто в мой кабинет не входит и оттуда не  выходит.  Это  очень
умный, хитрый и предусмотрительный человек.  Он  ничего  не  пускает  на
самотек. В том числе и камеры.
   У нее даже лицо изменилось.
   - Не пойдет? - спросила она горестно. - А я  была  уверена,  что  это
хорошая мысль.
   -  Это  замечательная  мысль,  -  подтвердил  Шубин,  -   ты   вообще
замечательная. Вместо того чтобы валяться в  обмороке,  после  того  как
тебя чуть не застрелили, ты продолжаешь рыть ходы к спасению.
   - А как же? - Она выглядела сердитой. - Что теперь,  повеситься,  что
ли?
   Они помолчали.
   - Слушай, Егор, - начала Лидия, и  он  понял,  что  сейчас  последует
очередная сыщицкая идея. - Ну  ладно,  камеры.  Запись  можно  затереть,
кассету выбросить, камеру разбить и так далее. Но есть люди.
   - Какие люди?
   - Люди,  с  которыми  ты  работаешь.  Какие-нибудь  твои  сотрудники.
Подчиненные. Охранники, с которыми ты дружишь и которые точно знают,  во
сколько ты приходишь и уходишь. Есть такие?
   - Всякие есть, - согласился Шубин, - только это-то тут при чем?
   - Да при том, что если есть люди,  которым  ты  доверяешь  и  которые
совершенно точно выпадают из спи